дымовая шашка

— Майкс, ты просто поразительно тупой. — Фрэнк! Будь человеком, я знаю, что ты разбираешься в этой теме, — Парень расстроенно жевал конфету, прокручиваясь на компьютерном стуле. — Почему тебя никогда не останавливала наша разница в возрасте и учеба в разных колледжах? — Айеро засмеялся. — Неужели сам Уэй просит маленького, глупенького мальчишку Фрэнка решать за него задания по тригонометрии? — Это не имеет значения! Ты в любом случае знаешь ебаную математику лучше меня. Ты же знаешь, с ней у меня даже в школе были проблемы. Фрэнк закатил глаза и ухмыльнулся, из-за чего молниеносно получил удар подушкой в лоб. В комнате Уэя младшего было много подушек и плюшевых игрушек, отчасти от этого все друзья любили называть его своим младшим братом. Майки сидел за столом, рассматривая Айеро, нагло разместившегося на краю его кровати. Фрэнк может найти место, чтобы прилечь, казалось, в любом помещении. — Получай! Ответ не заставил себя долго ждать, так что уже совсем скоро подушка пулей летала по комнате, попадая то в одного, то в другого. Назревала нешуточная борьба, так что даже воздух в комнате словно потяжелел, наливая подушку свинцом и пробивая несчастные физиономии Фрэнка и Майки. Это продолжалось бы еще долго, возможно до смерти одного из участников этой жесточайшей дуэли, если бы в один момент плюшевый монстр в лице желтой подушки с полосками с треском не влетел в полный стакан на столе, опрокинув его на пол. — Твою ж мать... Кофе вальяжными ручьями растекался по полу, стекая со стопки тетрадок, стоящих под столом. Бумага пропитывалась коричневыми кляксами, ложась пятнами на исписанные конспектами страницы. Майки подскочил, принявшись вытирать напиток первой попавшейся под руку тряпкой, когда Фрэнк хихикнул и решил снова осмотреться вокруг. Комната Уэя младшего была именно такой, какой её представил бы любой, увидевший её хозяина. Куча постеров рок групп, мусор, комиксы и кружки из под кофе, полароидные фотки над кроватью и цветные тапочки. Разноцветные наклейки, блюдечко с яблоками и футболка joy division, висящая на стуле. Но сейчас Фрэнк обратил анимание на еще одну деталь, которую стабильно упускал из виду среди яркости и пёстрости плакатов. Рисунки. Повсюду были рисунки. На его столе, стенах и комоде были многочисленные наброски персонажей комиксов, портреты людей и цветные зарисовки с неаккуратными акварельными пятнами. — Это ты рисовал? — Фрэнк многозначительно осмотрел бумажки, понимая, что ответ однозначно должен быть отрицательным. Уэй младший никогда не отличался способностями к рисованию, а эти работы были очень даже хороши. Максимум, который мог позволить себе Майки - рисунок квадратного дерева с плоскими кривыми ветками. — Шутишь? Конечно нет. Джерард сваливает в мою комнату весь ненужный бумажный хлам, для которого не осталось места в его логове. Мне действительно нравятся все это, так что часть рисунков я развесил на стенах, а часть разложил по столам и комодам, жалко выкидывать. Айеро поднял со стола набросок, пристальнее вглядываясь в него. Штрихи были неаккуратными, быстрыми и броскими. Стиль именно этого рисунка был больше близок к реализму, хотя абсолютное большинство других смахивало скорее на кадры мультяшных комиксов с упрощенными и искаженными пропорциями. Фрэнк не сильно то и понимал в рисовании, но от работ Джерарда буквально физически чувствовалось, что они нарисованы если не профи, то человеком, который занимается всем этим уже не один год. От листков сочился опыт, умение и насмотренность автора. — Нравится? — Майкс хмыкнул, плюхаясь на кровать. — Очень даже. Я никогда не видел подобного вблизи. Всмысле... Некоторые из моих старых друзей рисовали, но до его уровня точно не дотягивали. Джерард круто рисует. Где он, черт возьми, учился этому? Уэй младший продолжал спасать пол и тетрадки от кофейного нашествия. В какой-то степени у него получалось неплохо, но часть конспектов, увы, восстановлению не подлежали. — Он постоянно учиться, даже сейчас. Раньше ходил в художественную школу, сейчас учится на художественную профессию, название которой я никак не могу запомнить, хотя, если честно, его чаще видят на работе чем там. На парах он редкий гость. Но дома, как видишь, он постоянно практикуется. Иногда мне кажется, что это впринципе единственное, что он делает. — А как тогда Джерард пришел к пению? — Спроси у него сам! Фрэнк, что за допрос? Ты хочешь, чтобы я пересказал тебе всю биографию своего брата? Он находится в зоне твоей досягаемости, так что спрашивай лучше у него лично. — Зачем? Я просто поинтересовался... — Фрэнк неловко понизил громкость голоса. — Это все очень замечательно, но я обещал показать тебе его рисунки, так что мы идем в подвал и мне все равно хочешь ли ты этого! Мне еще дорога моя жизнь, и я хочу спасти себя от наказания бессмысленными расспросами из за того, что кому-то уж очень интересен этот художнишка. Майки улыбнулся, хмыкнул и потащил Фрэнка за запястье по коридору. Дверные пролеты второго этажа сменились лестницей, потом еще одной и вот они уже у дверей обителя Джерарда. В комнате было тихо, присутствие хозяина выдавало только тихое постукивание ложки о края кофейной кружки. Дверь была старой, поцарапанной и пестрила всевозможными наклейками и надписями. Все как и полагается творческому вампиру тинейджеру, любящему слушать шум дождя и курить за кампусом колледжа. Рисовать пение звезд и слушать хруст обертки ванильных конфет. Распахнув ее, дверные петли с жалостью скрипнули, представляя глазам Фрэнка новую локацию дома Уэев - подвал. Помещение было достаточно темным из-за отсуствия окон и выключенного верхнего света. Комнату наполнял сигаретный дым, запах дешевого одеколона и смутная дымка от почти закончивщегося сладкого освежителя. Обычно Джерард оставлял свет в подвале включенным, но сейчас сидел, окруженный лишь лампами на столах. Большой напольный торшер стоял прямо возле мольберта, освещаяя холст. Уэй старший выпускал изо рта струйки дыма, небрежно намечаяя красками набросок. — Джи? Мы можем зайти? — Майки ловко переступил порог и замер, ожидая ответа. — Кто "мы"? — Он не отрывался от работы. Пепел опадал на колени его старых вельветовых штанов, прожигая маленькую дыру на колене. Джерард стряхивал его в кружку, из которой только что допил кофе и наблюдал, как остатки сигареты гаснут, захлебываясь на дне чашки. — Я и Фрэнк. Хочу показать ему твои рисунки, если наш товарищ затворник согласен пускать кого-то в свою пещеру, — Басист усмехнулся. — Ему безумно понравились твои работы и он порядком надоел мне своими расспросами, так что теперь разбирайся с этим юным ценителем живописи сам. — Заходите. Исскуство хорошо в любом виде и ситуации. Вот только у меня не убрано... Фрэнк и Майки стремительно протопали в комнату, подходя к Джерарду ближе. Тот в свою очеред встал, начиная шариться на одном из своих столов, захламленным его удачными и неудачными работами. Если быть честным, вся комната Уэя старшего была заполнена хламом различной степени важности, в этом даже был какой-то шарм. — Включите свет, ни черта не видно без этого торшера, — Воскликнул Джерард, спотыкаясь о коробку с цветными карандашами. Белая вспышка жестоко ударила по глазам Фрэнка, заставляя его съежиться. — Вот. Эти более менее хороши, можешь глянуть, — Художник улыбнулся, передавая Айеро стопку изрисованных листов разных форматов. Тетрадные листы, холсты из плотной бумаги и вырезки из блокнотов, всё это перемешалось в одну огромную творческую кучу. Всматриваясь, Фрэнк замечал в этих картинах все больше черт и тонкостей самого художника, скрытно передаваемых им самим через цвета, глубину и атмосферу. Многие ньюансы менялись на каждой из работ, но все из них связывали между собой невидимые ниточки, показывающие что-то общее в вещах кардинально разных. Где-то штрихи были резче и грубее, а картинка контрастней, где-то мягче, создавая чуть просвещаемую пелену поверх лиц персонажей. На каждом из рисунков была проставлена дата, благодаря которой Айеро понял, что в последнее время Джерард решил больше заняться рисованием портретов. Если среди старых работ были в основном упрощенные комиксы или пейзажи, то сейчас — реализм и тонкие аккуратные штрихи, вырисовывающие утонченные портреты. Переворачивая листы и откладывая их стопкой в сторону, Фрэнк замер, увидев, что изображено на последнем. В его руках лежало маленькое чудо. Скетчевые варианты портретов каждого из группы: серьезный Джерард с микрофоном, стоящий по центру, улыбающийся Майки позади, Рэй, треплющий Боба по волосам и Фрэнк, ухмыляющийся в своей привычной манере и гордо выставляющий вперед руку, покадывающую средний палец. — Ты рисовал меня? — Айеро восхищенно рассматривал холст, проводя рукой по бумаге. Он мог почувствовать каждый штрих, каждую линию, и все они беспощадно били его тонкими импульсами тока, растекающегося по всему телу через подушечки пальцев. — Выходит, что так, — Джерард слегка улыбнулся, подходя ближе и садясь рядом, Майки последовал за ним. — Красота, чувак, — Уэй младший торопливо забрал у друга лист, принявшись вглядываться в нарисованные лица. — Почему ты не показывал эту работу? — Если честно, не знаю. Как вам? — Глаза Джерарда блеснули, отражая в своей глубине удивленных Фрэнка и Майки, которые всё никак не могли отлипнуть от его творения. — Шутишь? Это просто замечательно. Блять, я выгляжу почти как живой, у меня ведь даже нет таких фотографий, как ты вообще смог это нарисовать? — Я просто представил тебя и этот образ — первое, что всплыло перед глазами, — Джерард усмехнулся, смотря на восхищенного Айеро, который был готов свалиться на ковер в любой момент. Фрэнк всегда восхищался людьми, делавшими успехи в тех творчествах, о которых он сам не имел ни малейшего понятия. А особенно сильно он восхищался художниками. Они обладали своеобразной суперсилой. Могли преукрасить кого-угодно, нарисовать любую вещь или человека на совершенно белом листе. Превратить "ничего" во "что-то". — Мне очень нравятся твои рисунки, Джи, они невероятны, — Айеро забрал холст из рук Майки, возобновив его разглядывания. — Я могу нарисовать тебя снова, раз уж тебе так понравилось. Я все равно стараюсь подтянуть свои навыки в портретах, так что... Если ты никуда не спешишь, можем начать через полчаса. Сначала мне нужно закончить начатый пейзаж и прибраться. Идет? — Конечно! Сегодня днем я все равно собирался просто торчать у себя. На вечер у меня запланирована встреча, но до неё я полностью свободен. — Окей, раз вы, парни, собрались устроить творческие посиделки, это точно затянется надолго. Фрэнк, ты обещал мне помочь! Разберись с моей домашкой, а потом сиди в подвале с Джерардом хоть всю ночь. — Разберусь, не волнуйся, — Айеро толкнул друга в бок. — Пойдем, юный профессор математики. Кивнув, Фрэнк улыбнулся Джерарду и отправился с Уэем младшим в сторону его комнаты, разбирать элементарные для его уровня математические уравнения.                                      *** Лесная опушка завораживала красками теней, свисающих с деревьев. Листва шумела, сливаясь со звуками вод озера. Маленькие птички щебетали, радуясь скорому приходу лета. — Ты должен всё рассказать. Мне в любом случае выходит боком твое молчание, ты же не хочешь, чтобы я сам на тебя стучал? — Брюнет стоял у дерева, облокотившись плечом на шершавую кору. — Не время для шуток. С меня уже пытаются снять по три шкуры, пока ты просто молчишь, хотя мог бы улучшить мое положение и помочь найти его. — Я не могу! Потому то и пришел к тебе. Берт, пожалуйста. Тебе это не поможет, они все равно продолжат думать на тебя, понимаешь? Я окажусь в опасности зря, не принеся никакой пользы. — А вот в этом я сомневаюсь, — Парень устало поднес сигарету к губам, делая затяжку. — Раз ты продолжаешь приходить, в информации, которую ты знаешь, должен быть смысл. — Ты даже не знаешь, о чем говоришь, окей? — Собеседник злобно выдохнул, сощуриваясь. — Иногда меня просто раздражает, что абсолютное большинство моих знакомых кормит меня загадками. Вы все ищите то, не знаю что, и почему-то ждете моей помощи, не утруждая себя даже тем, чтобы банально рассказать в чем вообще дело. — Ага, встретимся завтра в это же время. — Если конечно меня еще не закроют по твоей вине. Мог бы хоть сделать вид, что помогаешь.                                         *** — Майки, я боюсь, — Фрэнк устало плюхнулся на кровать лицом в подушку, заставляя сидящего на стуле друга отвлечься от попытки понять уравнение. — Что? Фрэнк, чего ты, блять боишься? Решать за меня задачи по тригонометрии? — Он недовольно прыснул. Времени до сессии оставалось все меньше, а непонятных тем становилось всё больше. — Я серьезно. — Окей, но в чем дело? — Я боюсь того, что меня будет рисовать Джерард. Майки удивленно выгнул бровь, усмехнувшись. Он никогда не мог понять, почему все считали его брата крутым и загадочным, в то время как он сам видел в старшем исключительно запертого в себе художника, за которым он уже загребся мыть кофейные чашки. — Он не кусается, будь уверен. Ты что, боишься Джи? — Конечно нет, просто... Я не знаю, как мне нужно вести себя с ним, все никак не могу привыкнуть. Смотря на задумчивое, взволнованное лицо друга, Майки погрузился в воспоминания о событиях ночи в автобусе. Побег Фрэнка, молчание Джерарда о том, что случилось, а главное — абсолютно никаких ответов от Айеро, кроме странной реакции и избегания вокалиста в первые дни после этого. Той ночью произошло что то важное? Но сейчас всё, вроде как, наладилось и они снова начали спокойно разговаривать друг с другом, верно? — Фрэнк... Могу я спросить? — А? О чем? — Ты странно вел себя после того вечера в автобусе. Что-то произошло? Я спрашивал и у Джерарда, но он ничего толком не ответил. — Эм, ну... В такие моменты в голову Фрэнка закрадывалась мысль, что вероятность стать верующим не так уж мала, потому что прокручивая в мыслях свой спонтанный поступок, уже будучи готовым начать свою жалобную речь, его прервали, и, не успев Айеро сказать и слова, как из коридора раздался голос Джерарда. — Фрэнк! Все готово, жду тебя! — Иду! - Крикнув в ответ, Айеро виновато пожал плечами. — Я расскажу потом, Майкс. А сейчас пойду, хорошо? Меня уже ждут. — Конечно, еще увидимся. В очередной раз задумавшись, Майки, огорченный своим неведением, сверлил взглядом пустой коридор, проскальзывая мыслью через гущу собственных теорий.                                    *** Джерард расставлял на столик возле мольберта нужные принадлежности. Карандаши, кисти и краски распадались по дереву яркими искрами, пряча за собой въевшиеся акриловые пятна. Фрэнк неловко переминался с ноги на ногу в дверном проеме. Он порывался было что-то сказать, но в оцепенении снова замолкал, издавая малейший звук. С той ночи ему очень хотелось поговорить. Поговорить с Джерардом и объясниться. Все произошло так скомканно и спонтанно, что Фрэнк и сам не знает, почему так поступил. Но он не мог. Не мог вывести его на нужный разговор и не знал как, но чувство неловкости и недосказанности сжигало Айеро изнутри, подталкивая всё ближе к неизбежному. — Фрэнк, — Уэй поднял голову, отрываясь от своих дел. — Ты хотел что-то сказать? — Джерард продолжал смотреть ему прямо в глаза, не отрываясь. Смотреть без злобы, с чистым дружеским интересом. — А? Нет. Нет, не хотел, — Фрэнк шагнул в комнату, облокачиваясь на стену у мольберта. Его мысли плавали, а ладони холодели от волнения и непривычной обстановки — Что мне вообще нужно делать? Меня ещё никогда не рисовали, так что я в этом совсем не разбираюсь. — Погоди, сейчас придумаю куда можно тебя посадить, — Художник осмотрелся, прикидывая в мыслях варианты. Нужно найти место и позу с максимально выгодным светом, в которой у Фрэнка не затекли бы все имеющиеся конечности. Свет играл важную роль, но у Джерарда была уверенность в том, что все получится в любом случае. — Может сядешь на стул? Банальный вариант, конечно, но вполне удобный. Боюсь, если найти что-то более интересное с моей точки зрения, ты просто не сможешь замереть в таком положении надолго. — А, ну... Хорошо, стул так стул, — Айеро неловко сел перед мольбертом, скрестив руки на груди. Его взгляд бегал, стараясь не останавливаться на вокалисте, отчего Уэй расстроенно вздохнул. Находясь рядом, грудь Фрэнка щемило от жгучего желания извиниться. Выговориться, получить признание и слова о том, что он все еще не стал в глазах Уэя отталкивающим и инфантильным мальчиком. Он восхищался Джерардом. Восхищался искренне и наивно. Но Фрэнк понимал — еще не время, он будет выглядеть глупым маленьким щеночком, если признается хотя бы самому себе в этом восхищении, которое становилось все больше с каждым новым словом, пропетой нотой или линией на холсте. Он должен продолжать борьбу. Свою независимую борьбу за безразличие. Борьбу с единственным, кто не знал о происходящем — с собой, ведь для Джерарда пазлы уже начинали собираться в единую картинку. Он был слишком идеален. Задумчивость и дымка в глазах, когда он курит. Пальцы, которые способны заставить чистый белый лист стать всплеском чувств и эмоций, всплеском его ночной души, превращающейся в картину. Фрэнк не умел рисовать, не умел быть загадочным или интересным. Он чувствовал себя бездарем без хоть какой-то изюминки, единственным увлечением которого была гитара. — Боже, Фрэнк, расслабься. Ты весь съежился, как же мне тебя рисовать? — Уэй улыбнулся, принявшись думать, что можно сделать и рассматривал гитариста, отчего тот замялся еще сильнее. — Ладно, видимо стул не твой вариант, нужно что-то другое, — Джерард встал, подходя к обшарпанному старому дивану. — Сядь-ка сюда. Диван конечно не самый красивый, но тут ты будешь чувствовать себя... Более свободно, думаю. Фрэнк молча последовал к этому недоразумению темно-зеленого цвета и плюхнулся на край, бегая взглядом по комнате. Джерард вздохнул, с размаха плюхаясь рядом. — Ты меня боишься? — Уэй опрокинул голову на спинку, смотря в потолок. Тишина. — Нет, нет, я... — Тогда в чем дело? Ты же был за то, чтобы я рисовал тебя, а сейчас выглядишь так, как будто тебя притащили в комнату силой и приставили к горлу нож, — Джерард расстроенно перебирал в пальцах край длинной рубашки, думая снова достать из кармана сигареты. — Мне просто стыдно перед тобой. Прости за тот вечер, я бы хотел объясниться, но пока просто не могу собрать мысли в голове. Я, понимаешь... Я не знаю почему всё так, прости, это вышло случайно. — Я бы с радостью послушал твои объяснения, но даже так — знай, что я не твой враг, — Уэй немного повеселел, убрав из взгляда ту досаду непонимания. — Я никогда не относился к тебе плохо, даже если так могло показаться со стороны. Всё нормально, просто прими эту мысль, — Джерард потрепал друга по волосам. — Тебе нужно привыкнуть ко мне и этой комнате, иначе я не смогу тебя нарисовать. Фрэнк грустно вдохнул заполненный дымом воздух, закрывая глаза и сжимая в пальцах лежающую на его коленях подушку. — Я боюсь пауков, — Уэй сделал свой голос серьезнее, убеждая гитариста в том, что он не шутит. — Что? — Айеро привстал и недоумевающе выгнул бровь. — Недавно я в панике выбежал из кухни и не смог войти обратно, пока Майки не вынес на улицу сидящего на столе паука. Можешь спросить у него, он подтвердит, — Джерард забрал у Фрэнка подушку, усмехнувшись. — Ты серьезно? — Абсолютно. Грозный Джерард Артур Уэй, выглядящий как самый настоящий маньяк, в панике завизжал и убежал, увидев паучка. Как тебе такое? Ожидал что-то подобное от меня услышать? Фрэнк заметно расслабился и взглянул на Джерарда, уже не сдерживая смеха. — Чувак ты настолько непредсказуемый, что иногда мне становится страшно, — Айеро улыбался во все зубы, вспоминая все забавные факты о своей личности. — Ты странный, но тебе это идет. — Оу, ты не первый, кто говорит об этом. Рассказы постыдных историй всё же не стали односторонней инициативой, так что спустя какое-то время, они оба смеялись с глупости своего опыта. Начиная с пауков, в конечном итоге ностальгия дошла до их детских выходок. Фрэнк вспоминал, как в одинадцать лет гордо ушел из дома посреди ночи, планируя как самый настоящий взрослый покурить возле табачного ларька, что в итоге обернулось тем, что его кашель не останавливался долгие десять минут, а на утро Айеро отхватил от отца так, что лет до шестнадцати боялся даже смотреть в сторону сигарет. Правда даже это не спасло его от никотиновой зависимости. В воздухе больше не висела напряженность. После всего рассказанного, Фрэнк как будто стал чуточку ближе к тому, чтобы пробить огромную каменную стену, выстроенную между ними с их же помощью. Успокоившись и смахнув с глаз образовавшиеся от смеха слезы, Уэй стал чуточку серьезнее и снова сфокусировал взгляд на Фрэнке. На этот раз тот не вздрогнул, глаза Джерарда пропустили его через себя насквозь, засавывая все глубже и глубже в пучину своей бескрайней таинственности. — Фрэнк, — Он положил ладонь на его колено в крепкой, но дружеской, отнюдь не грубой манере. — Все хорошо, правда. Айеро кивнул, не двигаясь. Кажется, в тот момент он даже не дышал, но старался не показывать своим видом ни грамма своих чувств, эмоций и волнения. Джерард делал всё, чтобы разбавить обстановку, это уже о многом говорило. — На этот раз готов? — Абсолютно. Чувак, надеюсь ты не налажаешь и я не буду похожим на Шрэка? — Фрэнк засмеялся, взмахнув рукой и угодив Джерарду по плечу. — Не налажаю! Пока Айеро неподвижно сидел на диване в позе, которую продиктовал Джерард, его мысли как обычно улетали как можно дальше от реального мира и происходящего вокруг. Он думал о динозаврах, звездах, темноте и странном скрежете в пещерах Америки, о массонах, заговоре правительства и о том, возможна ли вообще в нашем мире реальная демократия. Думал, пока его не прервал знакомый голос. — У тебя интересные черты лица. Я уже много кого рисовал, но за последнее время твое — одно из самых легких для построения. — ...Спасибо? — Айеро слегка поджал губы, бегая взглядом по разноцветным плакатам. Что это значит? Интересные черты лица? Такого Фрэнку ещё не говорили. — Ты правда так считаешь? — Ну да, тебя удобно рисовать из-за необычных пропорций. Твое лицо легко запоминается, Фрэнк, оно интересное. Я рисовал многих своих друзей, но такое случается нечасто. Тебя любит живопись, гордись этим, — Джерард снова принялся вычерчивать на холсте набросок, собираясь приступить к цвету. — Знаешь, я много кого рисовал, на самом то деле. За исключением одного моего друга... Его черты лица похожи на скандал или провокацию, не знаю почему, но даже не думал о том, чтобы нарисовать его. Это было бы интересно. — А на что похоже мое лицо? — Фрэнк наконец взглянул на Джерарда, с интересом улыбнувшись. — Твое? - Уэй задумался, расфокусировав взгляд, оставляя его где-то в районе глаз Фрэнка. — Твое похоже на летний день. Такое же яркое и экспрессивное. Если плеснуть на бумагу несколько желтых клякс, я уверен, что смогу найти там очертания твоего портрета, — Джерард усмехнулся. — Ну-ка, а на что похож я? Как думаешь? — Ты похож на звезды. Или луну, вообщем что-то светлое на фоне синей блестящей вуали. Что-то неуловимое, но почему-то очень понятное и совсем непонятное одновременно. Твой портрет я бы нашел где-то в созвездиях. Летом, когда все небесные тела ярче и отчетливее. — В таком случае, нам точно нужно вместе порисовать этим летом. Что-то яркое днем и что-то загадочное летней ночью. Со вторым вполне могут помочь луна и фонарики, — Джерард размышлял, распределяя краски по холсту. — Не забудь взять свою вегетарианскую гадость, чтобы не умереть от голода, травоядный. — Хорошо, хорошо. Вот только я абсолютно бездарен в рисовании, — Айеро притворно возмутился, закатив глаза. — Ничего, это можно легко исправить, вот увидишь. Стрелки часов перебегали, отсчитывая временные дыры. Они проторчали в подвале уже пару часов, болтая о незначительной ерунде, пока Джерард продолжал вырисовывать на полотне портрет. — А что за друг со скандальными чертами лица, про которого ты говорил? Может я и сам с ним знаком... Скажи, кого ты имел ввиду? Уэй поежился, нервно сводя брови и напрягая лицо в оборонительном жесте. — Не знаешь. Да и я просто не хочу об этом говорить, хорошо? — Окей, чувак, — Фрэнк осмотрел друга с ног до головы. Аккуратные, сосредоточенные движения художника завораживали, но он все же смог от них отвлечься. — Много еще? Знаешь, я не могу долго находиться в одном положении, мои нервы просто этого не выдержат. — Я уже почти всё. Нужно подправить пару деталей, но могу справиться без тебя, так как уже вижу что именно нуждается в корректировке. Можешь пока сходить наверх за кофе. Ни разу не бывал дома в те моменты, когда ты приходил к Майки, так что не знаю, насколько ты частый гость и выучил ли, где что лежит. Если что, спроси у него. Я думаю мой братишка задрот опять рубится в комп у себя в комнате. Кухня в доме Уэев была просто огромной по соображениям Фрэнка. Круглая столешница в центре, по бокам несколько деревянных колонн и огромное окно, выходящее на задний двор. Айеро потянулся к кухонным шкафам, доставая разноцветые банки с кофе, чаем и сахаром. Никто не знал почему, но Фрэнк просто не переносит зеленый чай, всегда останавливаясь на черном с двумя ложками сахара. Зеленый чай ощущается противным и вяжущим, в то время как черный обволакивает изнутри, давая почувствовать спокойствие. Заварив Джерарду кружку крепкого кофе, Айеро отправился обратно к подвалу. Фрэнк был уверен, что художник пьет его именно крепким, это было буквально написано у него на лице, заложено в уголках его рта и темных, звездных глазах. Уэй копошился вокруг мольберта, убирая все разбросанные по полу художественные принадлежности и вытирая упавшие на пол капли краски. Айеро подошел, обращая на себя внимание, и протянул другу кружку. — Спасибо! Все готово, вот, можешь посмотреть. Фрэнк аккуратно обошел полотно и встал прямо перед ним рядом с Джерардом. С холста на него смотрел яркий, улыбающийся силуэт, пропускающий через себя солнце. На заднем фоне было несколько кустов и яркие, желтые цветы. Но самое интересное — татуировка скорпиона на шее. У Фрэнка было всего две тату, и обе — на руках. Портрет был наполнен красками, казалось, даже больше самого Фрэнка. Реального Фрэнка, стоящего сейчас в этой самой комнате. Реального Фрэнка, без ярких желтых цветов и скорпиона на шее. Он был прекрасен. — Боже, это так красиво, — Айеро замер, разглядывая рисунок и сканируя взглядом каждый миллиметр. — Но откуда скорпион? У меня же нет такой татуировки. — Сам не знаю, мне просто показалось, что она бы тебе пошла, как думаешь? — Джерард тепло улыбнулся, радуясь своей идее. — Определенно! Джерард, этот рисунок просто прекрасен. Мне кажется я, при всем желании, не смогу даже сравниться с тем, как выглядит он. — Изображение на холсте не может передать и части настоящей красоты человека. Фрэнк, ты гораздо лучше чем эта картина, поверь мне, — Уэй пожал плечами, снимая полотно с мольберта. — Держи. Повесь на видное место и думай об этом каждый раз, когда её видишь. — Ты просто подаришь её мне? — Конечно, это ведь твоя картина, — Уэй вручил подарок вновь смущенному Фрэнку. — Не хочу показаться грубым, но скоро мне нужно идти, так что нам придется разойтись. — Без проблем! До скорого, Джерард. Огромное спасибо за труд, получилось чудесно! Распрощавшись, Фрэнк покинул комнату друга, направляясь к выходу.                                           *** — Тоесть холст, с которым ты сейчас радостно носился по моему, дому нарисовал Джерард? — Ковш состроил гримасу презрительности, за что получил от друга ладонью в плечо. — Именно! Я думал, что умру от неловкости пока сидел там, но все прошло хорошо. Чувак, у меня наконец-то получается с ним подружиться. — Старшенький Уэй хороший парень, вот только я уверен, что ты скрываешь что-то еще, — Парень поставил картину на пол и потрепал Айеро по волосам. — Ну же, дружище, выкладывай все как есть. Я уже давно смирился с мыслью, что ты безнадежен. Тебе меня не удивить. — Ну, знаешь... Там сложная ситуация. Фрэнк не горел желанием рассказывать хоть кому-то об истории, которая произошла в тот вечер, но, не сдержавшись, он выложил другу все события как есть, чуть ли не с первого дня их знакомства с вокалистом. — Погоди, погоди. Тоесть сейчас ты боишься Джерарда и радуешься любому позитивному действию с его стороны, потому что уверен, что он должен тебя ненавидеть из-за того, что в тот вечер ты спонтанно его поцеловал? — Ковш, не сдержавшись, выронил смешок, который перерос в полноценный смех. Он видел эту ситуацию настолько глупой, что был готов просто лопнуть. Фрэнк тоже умехнулся, толкнув его в бок. — Эй! Ну ты конечно и мудак, мог бы хоть сделать вид, что сопереживаешь. — Я? — Он все еще смеялся, но все больше успокаивался с каждым вздохом. — Он не ненавидит тебя, Фрэнк. С чего ты вообще это взял? Скажу больше — его отношение к тебе после этого вообще никак не поменялось. Джерард ждет твоих объяснений из чистого интереса. Он не перестанет с тобой общаться, расслабься, он не такой, хоть и выглядит злобным. — Погоди, ты знаешь Джерарда? — Айеро насторожился. — Фрэнк, я дружу с Майки Уэем уже лет пять, как думаешь, знаю ли я его брата? — Лично я почти не знал до недавнего момента. Я слышал о Джерарде, но раньше не разговаривал с ним лично. — Дружище, все нормально. Ты можешь просто попробовать с ним поговорить. Уверен, он оценит твою инициативу. Ковш усмехнулся, но было в этой усмешке что-то еще, кроме пустой радости. Что-то еще, какая-то непонятная Фрэнку хитрость. А все потому что он знал, в чем дело. — Фрэнк, просто поговори с ним, окей? — Но о чем? — Ты и так знаешь о чем. Джерард не такой легкомысленный, как может показаться. Тебе еще предстоит это узнать и познакомиться с ним настоящим. Знаешь, так странно что все мы, кроме тебя, уже это сделали. — Ему тоже только предстоит узнать меня, между прочим, — Фрэнк возмущенно вздохнул, чувствуя себя ребенком, хотя они с Ковшом были практически ровесниками. — Да, в этом вы похожи. Вот только у Джерарда есть еще парочка маленьких секретов.