Лис на его плечах

      Эндрю резко распахнул глаза, жадно глотая ртом воздух, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. Кошмар. Это был обычный… Ни хуя. Такого он еще не видел. Никогда.       Это был Дрейк. Всё та же комната, всё те же руки… только теперь кто-то попытался защитить Эндрю. Он увидел только мелькнувшую медную вспышку, услышал приглушенное знакомое звериное рычание… Дьявол. Как тогда в переулке, лис вырвался из тьмы, бросившись на нападавших на Миньярда. Только вот против Дрейка он не выстоял. Огромные сильные руки схватили животное за шкирку, отшвырнули в стену, от чего тот болезненно пискнул и потерял сознание. Хохоча, Спир схватил лиса, подошел вплотную к Эндрю, жавшемуся к изголовью кровати, и, глядя прямо в глаза, с оглушительным хрустом свернул Дьяволу шею, чтобы потом бросить голкиперу на колени бездыханный труп. Из горла блондина вырвался крик, полный боли и ужаса, словно убили его самого. Он подхватил своего лиса, звал по обоим именам, качал на руках, умоляя открыть глаза, но этого не происходило. Безвольное тельце лишь подернулось дымкой, а потом обернулось человеком. Все таким же мертвым и бездыханным. Дьявол был мертв. Натаниэль был мертв. Его горящие глаза не открывались, губы не усмехались, грудь не вздымалась и не дрожала от смеха… Он был мертв. Он умер, защищая своего человека.       После этого, все еще слыша хохот Дрейка и собственный крик боли, Эндрю и проснулся, безумными глазами вглядываясь в темноту перед собой. Это был лишь сон. Просто злая шутка его разума, нашедшего еще один рычаг давления, но Миньярду необходимо было найти своего оборотня, который обычно, после разоблачения, спал на подоконнике, где соорудил себе гнездо из подушек и лишнего одеяла, или в ногах голкипера на кровати. Но лиса не было. Нигде. Даже под кроватью.       Кое-как сдерживая надвигающуюся панику, на дрожащих ногах Эндрю вышел из комнаты и поспешил на первый этаж. Это всё не могло быть сном. Дьявол, Натаниэль существовал. Он был тут. Иначе…       Он нашел его на кухне. Пользуясь тем, что все обитатели дома крепко спали, Веснински спустился на кухню и устроил себе ночной перекус с горячим чаем. Заслышав чужие шаги, он сначала хотел было обернуться, но тут же узнал Эндрю, поэтому облегченно выдохнул и продолжил есть. Ну, как расслабился, так и напрягся, потому что он уже знал это безумное выражение карих глаз. Видел несколько раз, когда голкипер просыпался посреди ночи в холодном поту. Нат уже встал было ему навстречу и открыл рот, чтобы задать вопрос, но Миньярд вскинул руку, останавливая. — Перекинься, — все, что он смог выдавить из себя, и рыжий беспрекословно подчинился, хоть и не до конца понимал, что происходит.       Лис статуэточкой сел поверх упавшей одежды и прижал уши, которые выдавали всю его обеспокоенность происходящим, но подходить он не спешил, как и Эндрю двигаться. Голкипер вглядывался в животное перед собой и словно учился заново дышать, а потом подошел вплотную и опустился на корточки, поднося руку. Нат тут же прильнул к ней и издал тихий урчащий успокаивающий звук. Миньярду же он показался залпом десятка орудий. Судорожно выдохнув, он подхватил Дьявола и прижал к себе, стараясь не думать ни о том, как это выглядит, ни о том, что думает Веснински, скрывавшийся под мехом. Сейчас ему просто… нужен был его лис. Это живое, доброе существо, которое было рядом последние месяцы, не отходило ни на шаг, защищало и поддерживало даже в самые тяжелые дни. И, видимо, Нат тоже это понял. Уркнув, он прильнул ближе, ткнулся в чужую, холодную после кошмара шею и запел еле разборчивую, только ему одному понятную животную песню.       Кажется, это все, что было нужно Эндрю. Осознание того, что его рыжая бестия жива, здорова и рядом с ним. Что это, и правда, был лишь кошмар. О последствиях он подумает завтра. Сейчас на него накатила страшная усталость. Тело стало тяжелым, ватным, а глаза закрывались. Будь на то его воля, уснул бы прямо на кухне. Но все же блондин заставил себя встать, прихватив брошеную одежду, и уйти с Дьяволом на руках в спальню на втором этаже. Если кто-то утром будет задавать вопросы про бардак на кухне, скажет, что ему ночью захотелось есть. Плевать.       Сев на кровать, Эндрю наконец почувствовал, с какой силой буквально вдавливал в себя уже затихшее животное и отпрянул, испугавшись, что причинил боль. Только вот лис, окруженный теплом и крепкими руками, наоборот, судя по всему, задремал, и, когда его отпустили, неловко плюхнулся на кровать, непонимающе моргая. Миньярд сидел перед ним с широко распахнутыми глазами и вновь ставшим тяжелым дыханием. Прижав уши, Дьявол поставил передние лапы парню на бедро и приподнял мордочку, словно спрашивая и наконец выводя блондина из замеревшего состояния. Тряхнув головой, Эндрю забрался под одеяло и… неуверенно посмотрел на все еще не ушедшего лиса. — Можешь остаться ненадолго, — совсем тихо пробормотал он, надеясь, что в голосе не слышится вопрос.       Только вот у животных, а особенно у лисов, прекрасный слух. Натаниэль услышал не только слова, но и нотки просьбы. И благодаря острому зрению увидел все еще слегка испуганные и чуть ли не умолявшие глаза, поэтому тут же юркнул под одеяло и прижался к чужой груди, носом утыкаясь в плечо. Эндрю шумно выдохнул от этого такого знакомого действия. «Это Натаниэль!» — кричала одна его половина. «Это мой Дьявол» — мягко шептала вторая, заглушая первую, подталкивая к тому, чтобы опустить голову на пушистую подушку, как когда-то, до разоблачения, запустить пальцы в волшебную мягкую шерсть, а потом притянуть животное еще ближе, чтобы зарыться в мех лицом. «Это только на одну ночь. Только на сегодня. Утром мы оба об этом даже не вспомним» — постарался убедить себя Миньярд, чувствуя, как успокаивающе Дьяво… Натаниэль трется носом о его подбородок, прежде чем окончательно успокоиться и замереть, засыпая.       Рыжий не знал, что случилось и почему сейчас Эндрю так крепко прижимал его к себе, но решил просто спать. Если одно его присутствие помогало блондину наконец снова глубоко вздохнуть, он не был против. Но мысли продолжали шелестеть в голове, как бы Нат ни гнал их от себя. После того, как Миньярд узнал, кем на самом деле является его «питомец», он перестал спать с ним в обнимку, хоть и не прогонял с кровати и не запрещал прикосновений. И все же. Что-то изменилось. Зная правду, Эндрю словно стал меньше ему доверять, словно отстранился. Но сегодня он разрешил, захотел, чтобы Нат остался рядом. Только один вопрос не давал рыжему покоя. Хотел ли Миньярд видеть именно Натаниэля или все же лишь своего Дьявола?       Проснувшись утром, лис сладко зевнул и хотел было снова закрыть глаза, но замер. Он все еще лежал, прижимаясь к Эндрю. Вчера ночью что-то сломалось, вчера ночью голкипер был напуган чем-то и явно делал что-то, что было для него необычным, неправильным. Не факт, что утром, уже будучи в спокойном и уравновешенном состоянии, он захочет видеть прижатого к себе лиса, теперь зная, что на самом деле это человек. Поэтому Нат бесшумно выскользнул из ослабших во сне объятий и улизнул из комнаты. Так будет лучше. Наверное.       Открыв глаза, первое, что почувствовал Эндрю — холод. На кровати он был один, а о лисе напоминали только несколько рыжих волосков на простыни. С одной стороны, Миньярд был благодарен Нату, а с другой… почему-то, осознание отдалось горечью. Он был бы не против проснуться с лисом в руках, даже зная, что этот лис — Натаниэль. Даже не так. Он был бы не против проснуться с лисом на руках, зная, что этот лис — Нат. Само же рыжее неугомонное чудовище Эндрю нашел на кухне вместе со всеми членами своей семьи, уже усевшихся завтракать. И что же делал его бомж? Правильно. Снова проявлял свою натуру истинной проститутки, восседая на плечах Кевина и поедая фрукты с рук брата, чуть ли не жмурясь от удовольствия и определенно специально между делом проходясь хвостом по щеке Аарона. — Господи, Кев, с тобой-то что не так? — проворчал защитник, снова отмахиваясь от пушистого хвоста. — Убери эту блохастую псину! — Эндрю, подошедший к кофеварке, уже открыл было рот, чтобы возразить, но Дэй его опередил, дав близнецу легкий подзатыльник: — Дьявол — это святое, а ты просто находишь повод для ворчания, хотя прекрасно знаешь, что у него ни блох, ни каких либо других болезней нет. Эй, — нападающий поднял руку с еще одним кусочком яблока, который тут же исчез в клыкастой пасти. — Нужно будет потом просмотреть досье игроков, чтобы пригласить их на новый год. — Разгребай это сам, — фыркнул Аарон. — Так я тебя и не прошу, — пожал плечами Кевин. Он поднял руку и хотел было погладить лиса, но тот угрожающе клацнул зубами по воздуху. — Серьезно? Все еще без рук? Сколько уже прошло, а у тебя это правило неизменно, — закатил глаза парень.       Пренебрежительно фыркнув, Дьявол соскочил с плеч брата на пол и прошествовал к Эндрю, чтобы сесть у его ног, горделиво вскинув подбородок, тем самым демонстрируя, кому он всецело предан. Это было так привычно и в то же время неожиданно, что рука голкипера дрогнула, и он чуть не пролил кофе. Нат не разрешал даже брату себя трогать без особой надобности, а ему… Он обнимал лиса, гладил его, спал с ним каждый божий день в обнимку, чуть ли не вжимая в собственную грудь, и тот, в свою очередь, жался все ближе. Сглотнув ком в горле, Миньярд хлопнул по бедру, привлекая внимание Веснински, сел за стол, а потом кивнул, давая разрешение на очевидный вопрос в ярких синих глазах, в которых он чуть ли не тонул. Каждый гребаный раз, в какой бы форме рыжий не был. С завидной легкостью и грацией Дьявол запрыгнул на чужие колени, а потом осторожно перебрался на плечи, сильно оттолкнувшись задними лапами, чтобы не пришлось выпускать когти передних. И все это Эндрю втайне ценил. Подняв ладонь, словно на пробу, голкипер еле сдержал ухмылку, когда лис тут же боднул руку и проурчал, обвиваясь вокруг его шеи и разве что не требуя внимания и ласки, лишь желая ее. Только от Эндрю.

***

      День проходил… обычно? Эндрю устроился с книгой в руках на диване, на спинке которого лежал Дьявол, и так же читал, тыкаясь носом в чужую щеку, тем самым давая понять, что он закончил разворот. И этот пушистый засранец читал быстрее Миньярда, чем изрядно его подбешивал. Но, конечно, все должен был испортить Дэй. Он рухнул на диван, даже не обращая внимание на шипение голкипера, и поставил на журнальный столик толстую стопку с личными делами, записями игр, ноутбук, а на подушку между собой и блондином непонятно откуда взявшийся звоночек, какой бывает на ресепшене в отелях. — Н… — Кевин кашлянул, краем глаза глянув на Аарона, залипавшего в свой компьютер в кресле, — Дьявол, дуй сюда. «Отвали» — фыркнул лис, слишком увлеченный романом Агаты Кристи. — Господи, я что один должен перебирать личные дела наших возможных игроков на следующий сезон?! — острые уши дернулись, выдавая интерес лиса, а глаза метнулись к стопке. — Именно, давай сюда, потом дочитаешь. — Кев, ты серьезно? — Аарон посмотрел на друга, как на полного кретина. — Он животное. Он просто лежит рядом с хозяином, то есть с Эндрю. Не вынуждай меня проверять тебя на наличие отклонений в психике. «О, они у него несомненно есть, можешь даже не проверять» — ухмыльнулся Натаниэль, а потом потянулся, разминая затекшие лапы. — «Ты же не будешь читать без меня, правда?» — он соскочил голкиперу на колени и по-птичьи склонил голову на бок. — Я тебя ненавижу, — прорычал Эндрю, ткнув лиса пальцем в нос, но все же закрывая книгу. Дьявол фыркнул, чихнул, а потом недовольно заворчал, но устроился прямо у Миньярда под боком, не желая расставаться с теплом. — Если кто-то зацепит твое внимание, нажимай на колокольчик, — проинструктировал Кевин, вставляя в дисковод ноутбука первый диск с записью. — Выбери три наобум, — закатил глаза Эндрю. — Все равно все следующие годы ты будешь возмущаться их рукожопостью. — Мне Би звонить? — Аарон смотрел на компанию на диване, как на умалишённых. — Алло, неразлучники, это лис! — он помахал руками перед собой, как тонущий, привлекающий к себе внимание. — Он жи-вот-но-е. Он тупой. Он нихрена не понимает. Ему, наверное, экси нравится из-за скачу… — слова Миньярда прервал пронзительный звон. Кевин и Эндрю опустили глаза на Дьявола и увидели его непроницаемую морду, тогда как лапа лежала на том самом колокольчике. — Вот! Я же говорил, что… — снова пронзительный звон из-за удара лапы по рычажку. — Дай мне договорить! Ты!.. — звон. — Да перест!.. — двойной удар лапы. Эндрю почувствовал, как задрожали уголки его собственных губ, а в горле застрял смешок. — Прекра!.. — еще три раза. Кевин прыснул, зажимая себе рот рукой. — Хватит! — протяжный звонок.       Аарон открыл было рот, но лис еще раз нажал. И снова. И снова. И еще раз. Каждый раз, когда защитник хотел было сказать хоть слово, лис тут же нажимал на звонок, перебивая. Кевин уже ухахатывался, давясь чуть ли не слезами, а Эндрю все же выпустил оскал, как тот, что был у него во время приема лекарств, за которым теперь прятал искреннюю широкую улыбку. В результате Аарон снова проиграл. Захлопнув ноутбук и выругавшись, он метнул ненавидящий взгляд в совершенно довольного собой Дьявола, а потом почти побежал наверх, словно обиженный ребенок.       Проследив глазами за удаляющимся братом, Эндрю хмыкнул и опустил ладонь на пушистую макушку в одобрительном жесте, тут же возвращая внимание лиса к себе. Тот весело фыркнул, бодая руку. Их глаза встретились и на секунды Миньярду показалось, что он видит Натаниэля. Его искрящиеся озорством бездонные глаза, его широкую шкодливую ухмылку, растянувшуюся на пухлых губах, ямочку на щеке… Он тут же отдернул руку, словно обжегся, наконец осознавая, что по сути треплет Натаниэля Веснински по волосам. Лис замер, не понимая такой резкой смены настроения, а потом словно прочитал мысли и хитро прищурился. Отвернувшись к кое-как успокоившемуся Кевину, он начал дергать того за руку, пиная лапой, требуя начинать. Пока Дэй возился с видеофайлом, лис обернулся на Эндрю и озорно подмигнул. Блять… К этому Миньярда жизнь нихуя не готовила. С ним только что флиртовало животное?! Какого хуя?! «Это Нат. Он оборотень. Просто сейчас лис. Все нормаль… Нихуя не нормально!» — парень закрыл глаза, старательно успокаивая свое сердцебиение, надеясь, что острый звериный слух этого не слышит.       Это было невозможно. Натаниэль был невозможен. Чертово помешательство. Галлюцинация. Мираж…       Несбыточная мечта.       Мысль была настолько неожиданной и обжигающей, что Эндрю передернуло, а пальцы закололо тысячами иголок. Нет, он просто устал. Да. Верно. Он сейчас сонно проживет день, потом выспится ночью и… Дьявол заворчал, презрительно фыркнул, а потом заворочался, устраиваясь еще удобнее, всем телом прижимаясь к бедру голкипера, словно хотел слиться с ним в одно целое. Тепло, уютно, комфортно… «Он станет моей гильотиной» — подумал Миньярд, сдаваясь и зарываясь пальцами в огненный мех, за что был вознагражден довольным одобрительным урчанием. Доволен был Натаниэль. И именно он подставил не только голову, но и самое мягкое и незащищенное своё место — живот, чуть зажмурив при этом глаза от удовольствия. — Они все просто ужасны, — проворчал Кевин, уже переводя мышку на крестик, чтобы закрыть окно и вытащить диск с записью, но лис тут же извернулся и ударил лапой по колокольчику. — Что? — в ответ Нат издал странный звук, внимательно вглядываясь в экран.       Он даже встал, чтобы рассмотреть получше. На видео был высокий парнишка по имени Джек Уилморн. Не сказать, чтобы он чем-то выделялся или был невероятным нападающим, но что-то в нем зацепило внимание рыжего. Даже Эндрю перевел скучающий взгляд на экран, мысленно уже недолюбливая этого Джона или Джека… плевать. Из-за этого придурка он лишился тепла под боком и мягкой шерсти между пальцев.       Досмотрев видео, Нат уверенно ударил лапой по колокольчику, вперив решительный взгляд в удивленное лицо брата. Кевин казался почти оскорбленным таким выбором: — Он?! Серьезно?! Он же посредственность! — лис снова ударил по звонку. — Слушай, я все понимаю, но его работа ног хуже, чем твоя способность фильтровать слова! — удар стал резче и злее, а сам Веснински чуть оскалился. — Ладно! — сдался Кевин, вскидывая руки и откладывая досье. — Но разбираться с ним будешь сам, — лис весело фыркнул, хлестнул брата хвостом по лицу и вернулся к Эндрю, забравшись к тому на колени. — Ты невыносим, — проворчал себе под нос Дэй, вставляя новый диск. — Этот парень тот еще недомерок. Вот увидишь, Дьявол, у тебя от него голова в первый же день заболит…       Миньярд скосил глаза на успокоившегося лиса, мысленно усмехаясь. Он не представлял, чтобы хоть кто-то мог переплюнуть Натаниэля. Этот парень был просто невероятен в своем таланте играть со словами. Что-то подсказывало голкиперу, что если с ним самим рыжий лукавил и подстегивал, подкалывал и, возможно неосознанно, флиртовал, то с другими он мог быть жестоким. Этот острый язык, сейчас облизывавший белоснежные клыки, был, наверное, опаснее любых когтей и зубов.

***

      По обычаю Нат устроился на подоконнике в комнате Эндрю с его сигаретами, поджав одно колено к груди. На нем были все те же треники и футболка. Сегодня надпись гласила: «I'm spicy sweet with salt inside». Поверить в правдивость этих слов было не сложно. Сейчас рыжий не ухмылялся, не дерзил и не язвил. Его лицо было совершенно ровным, уголки губ слегка опущены, а глаза заволокла пелена задумчивости. Он смотрел на контракт перед собой и в пустоту одновременно. Казалось, Нат делал все, чтобы потом поставить эту подпись, но теперь никак не мог решиться. И Эндрю не понимал почему. Решив, что молчание ему наскучило, Миньярд подхватил ручку со своего стола, подошел к рыжему и хотел было уже дать ему той по лбу, но Нат за мгновенье извернулся и перехватил чужое запястье. Лишь на секунду его лицо исказилось, но голкиперу этого хватило, чтобы запомнить навсегда. Звериная неподдельная ярость, готовность броситься в бой и перегрызть глотку любому, кто встанет на пути… Эндрю отшатнулся, запоздало чувствуя мурашки страха, побежавшие по позвоночнику. — Прости, — словно только сейчас осознав где он и с кем, Нат, будто обжегшись, отдернул руку и потупил взгляд. — Не делай так больше. — Как? — Не подходи ко мне так тихо, когда я задумался, и не подноси ничего отливающее металлом к моему лицу так резко, — сквозь стиснутые зубы ответил рыжий. — Ты можешь пострадать. — Потому что ты подумаешь, что это оружие и нападешь? — Проблема в том, что я не знаю, что я сделаю, — почти прошептал Нат, а потом встрепенулся, словно сбрасывая тяжесть реальности. — Знаешь, у тебя вообще самые тихие шаги в команде. Но, когда ты злишься, то самые тяжелые, пусть и приглушенные. Это забавно. Но куда веселее, думаю, было бы, если бы ты носил каблуки! Только представь! По одному цокоту каблуков все бы тут же узнавали, что идешь именно ты и в каком ты настроении. Весьма практично, кстати! — У тебя крыша окончательно поехала? — Было бы чему ехать, — пренебрежительно фыркнул Веснински, а потом выхватил ручку из чужих пальцев, почему-то не соприкасаясь кожей. — Эх, прилетит же мне за это… — он поставил несколько росчерков на разных страницах. — Все, Кевин может начинать мучать меня на легальной основе. Но я хочу забрать должок. Ответишь на мой вопрос? — Какой мой любимый вкус мороженого? — скептически выгнул бровь Эндрю, памятуя вопрос о шампуне и геле для душа, но Нат смог в который раз пошатнуть землю под его ногами: — Это я и так знаю. Шоколадное, но в дождливую погоду выбираешь с ликером, а в особенно жаркие дни лимонное. Карамельное с печеньем для просмотра фильмов, — Миньярду показалось, что поперек его горла встала стена. Даже его семья не обращала на это внимание. Да, они знали, какое мороженое он ест, но никогда не улавливали связь между вкусами и внешним миром… — Почему Аарон так зациклен на здоровье в частности и биологии в общем? — Потому что его биологическая мать подсадила его на наркоту, чтобы он был не таким громким, когда он был еще ребенком, — Эндрю не говорил. Он рычал и выплевывал каждое слово, словно это были отборнейшие помои. — Я сам дома снял его с этого дерьма, заперев в ванной. Он и так много читал, но чтобы лучше понимать, что с ним происходит и почему, он начал изучать биологию и химию. Это его способ держаться. Понимать причины и последствия. — Хм, умно, — одобрительно кивнул Нат, судя по всему, совсем не впечатленный такой жуткой историей из детства. Вероятно, потому что и его собственное было не лучше. — Сколько еще вопросов я могу задать? — Я скажу, когда. — А какое у нас стоп-слово? — пронзительные, словно светящиеся в темноте глаза озорно сверкнули. — Знаешь, эта игра выходит нечестной по отношению к тебе. Я изначально сжульничал, живя в лисьей шкуре, — протянул рыжий, закидывая и вторую ногу на подоконник и не отрывая взгляда от сосредоточенного лица Миньярда. — Почему ты со всеми заключаешь сделки?       Эндрю стиснул зубы, чувствуя, как внутри начинает подниматься ярость. Он уже должен был понять, что с Натом не бывает золотой середины, что этого парня кидает из крайности в крайность и все же… Было слишком сложно. Когда он задавал такие вопросы, блондину из раза в раз приходилось делать над собой усилие. Но он обещал. Ведь Нат держал свое слово, так же отдавая частички правды, так что Миньярд не имел права на ложь. — Потому что так удобнее. Так очерчены границы. Потому что так я могу удерживать людей рядом с собой столько, сколько нужно. Иначе… — он запнулся, а слова застряли в горле.       Все всегда уходили. Всегда бросали и предавали. Сделки — все, что у него есть. Если бы не они… Это все, что ему осталось. Больше у него ничего не было. — Со мной у тебя нет сделки, — еле слышно сказал Нат, почему-то резко погрустнев, а потом обернулся лисом, чтобы поднять в сторону Эндрю свою лапу.       Вот так просто. Он бросил эту истину между ними, сменил облик на более простой, а потом потянулся навстречу. Дьявол, Натаниэль, не просто оставался потому что хотел. Он был готов снова и снова первым идти на встречу. И Эндрю не знал, кем надо быть, чтобы не взять лиса на руки и не прижать к груди, не слушать тихое размеренное дыхание и не чувствовать, как этот слегка шершавый нос утыкается в шею. Он не мог. Запустив пальцы в мягкую шерсть, голкипер умиротворенно прикрыл глаза, щекой прижавшись к выпирающим лопаткам. У них и правда нет сделки. И он не оттолкнет своего Дьявола, пока тот сам не решит уйти.

***

— Кев, да иди ты нахуй! — воскликнул Нат, чуть ли ни с ноги входя в дом, встречаемый двумя мягко говоря охреневшими взглядами. Ники даже выронил ложку, которой ел мороженое Эндрю, за что ему еще обязательно прилетит. — Кто бы что тебе ни говорил, твой пас на короткую дистанцию под углом больше девяноста градусов полное дерьмо! — Нормальные у меня пасы! — возмутился Дэй, заходя следом. — Это ты хуи пинал последние месяцы, вот форму и потерял! — Заткнитесь оба, — рыкнул на них Эндрю, но нападающие даже не услышали и двинулись на кухню, чтобы выпить воды, продолжая переругиваться между собой. — Он же в коме! — отмерев, воскликнул Ники. — Типа того, — пожал плечам Веснински, вытирая тыльной стороной ладони губы. — Но вообще, знаешь, я как Волан-де-Морт. Вроде подох, но не до конца. И всегда возвращаюсь. — Дерьмовая твоя особенность, — не сдержался Эндрю, стараясь не смотреть на футболку, на которой сегодня было написано: «Мои родители не пекари, но булочки делают еще те». — Ой, ладно тебе, без меня этот мир был бы куда скучнее, — хитро прищурился Нат, подмигнув хмурому голкиперу. — А какого хера ты делаешь у нас дома? — наконец-то прийдя в себя, ощетинился Аарон. — Актуально, — кивнул Нат. — Кев, будь добр, объясни. Если буду говорить я, все закончится кровопролитием, а я обещал Эндрю не распускать… — он хотел было сказать клыки и когти, но тут же исправил самого себя, — руки. — Предатель! — крикнул удаляющемуся брату в спину Дэй. — Короче, не парьтесь очень сильно, но этот придурок будет играть за Лисов. Это все, что вам нужно знать. — Он ушел от Воронов? — подозрительно прищурившись, спросил защитник. — Типа того, — протянул брюнет, почесывая репу. — Слушай, просто забей, ладно? — И ты дал на это добро? — хмыкнул Аарон, поворачиваясь к Эндрю, который уже хотел последовать за своей рыжей катастрофой. — Да, — только и ответил тот близнецу.       Войдя в собственную спальню без стука, Миньярд застал странную картину. Натаниэль в одних спортивных штанах — у этого парня явно был какой-то пунктик касательно регулярной обнаженки, сбивающей Эндрю с ног — стоял перед зеркалом и задумчиво рассматривал себя, словно видел впервые. Он даже не вздрогнул, когда дверь закрылась, а продолжил разглядывать свое тело. Рыжий коснулся кончиками пальцев длинных рваных шрамов на животе, уходивших под резинку штанов, скользнул по ребрам… и только в этот момент Эндрю, уже не раз видевший отметины на чужой коже, понял, что они похожи на следы от когтей. Будто Нат в облике лиса дрался с другим хищником, который был минимум в два раза крупнее него самого. И только братья Веснински и другие Вороны знали, что скрывается под татуировкой на всю руку. По неровности кожи блондин мог сказать, что там было много шрамов, но каких — он не знал. Просто не мог рассмотреть сквозь разводы чернил.       Сам того не понимая, Эндрю подошел вплотную, а потом поднял руку, но так и не прикоснулся к плечу, покрытому татуировкой, хотя подушечки пальцев уже так и чесались. Он даже не помнил, когда ему так сильно хотелось прикоснуться к какому-то чужому человеку, когда так хотелось просто… он даже не знал. Миньярд просто чувствовал острейшую потребность в касании. — Да или нет? — совладал наконец со своим языком голкипер. — Да, — хрипло ответил Нат, прекрасно зная, что боли ему не причинят.       Прикосновение было на удивление легким и ненавязчивым, как перо. Эндрю чуть не вздрогнул, наконец чувствуя это тепло, мягкость и неровность. Он провел по одной из линий, следя за ее путем, а потом начал спускаться по ней же ниже, словно собственной рукой чертил путь в лабиринте без выхода. И Натаниэль не двигался. Он следил за движениями Миньярда в отражении, но не останавливал и не отстранялся, разрешая. Под чернильными разводами Эндрю чувствовал перекатывающиеся полоски шрамов, отдаленно напоминавшие ему его собственные на предплечьях, но эти были хуже. Глубже, больше и старше. — Откуда? — Не расплатишься. — Расплачусь. Откуда? — Я… — голос рыжего дрогнул и надломился. — Лапа запуталась в колючей проволоке. Я тогда еще жил не в Гнезде. Я испугался. Начал дергаться и… сделал только хуже, — ком встал в горле Миньярда, когда он представил еще маленького лисенка с пушком вместо полноценной шерсти, лапы которого запутались в режущем плоть железе. — Но я не мог ждать помощи. Нужно было выбираться самому, иначе… Да не было бы никакой помощи. Несколько кусков плоти так и остались там. Я еще три недели спал только в форме лиса, чтобы побыстрее зажило.       Почему-то Эндрю было не сложно представить маленького Натаниэля. И не сложно представить его всего в крови. Чего он не мог представить — его слез или крика о помощи. Наверное, потому что их и не было. Никогда.       Еще раз пройдя рукой по чужой коже, Миньярд нашел одно из тех самых мест, что показались ему необычными. Теперь он понял, что не так. Он бы понял, если бы встречал подобную травму раньше. На этом участке не хватало небольшого клочка плоти. Словно углубление. А он-то списал это на индивидуальные особенности анатомии… Ладонь сама собой прижалась плотнее, а пальцы обхватили бицепс. — Почему ты спросил? — оторвав взгляд от зеркала и переведя глаза на настоящего Эндрю, спросил Нат. — Потому что вместо татуировок у меня повязки.       Это было куда больше, чем ответ на один вопрос, но почему-то Эндрю захотелось это сказать. Захотелось сказать, что не только Натаниэль был порван в клочья этой жизнью. Что он просто не один. И, судя по тому, как удивленно распахнулись пронзительные глаза напротив, какое осознание проскользнуло в них, Нат понял все. Конечно, будучи лисом Веснински видел предплечья Эндрю без ткани, но он не знал почему и откуда. Теперь, видимо, понял. Что блондин сам запутался, что сам решил сделать это, а не защищался от кого-то. Что тоже решил спасти себя сам, а не ждал чужой помощи, потому что ждать было нечего.       Быстро совладав с эмоциями на лице, Нат просто кивнул и обхватил собственную руку, чуть ниже того места, где его держал Эндрю. Несколько секунд он смотрел на разделявшие их пальцы сантиметры, а потом как-то грустно усмехнулся: — Ты оплатил свой долг. — Только я решаю. — Для меня это так, — упрямо ответил рыжий, а потом качнул головой. — Но твоего решения изменить я не могу. И не буду. Просто хочу, чтобы ты знал мое мнение и не отдавал больше, чем получил.       Если что и станет погибелью Эндрю, так это Натаниэль.

***

      Знакомство оборотня с командой обещало быть многообещающим. Все как раз вернулись в общежитие, новенькие заселились в комнаты, и только один человек с первых секунд привлек внимание старших. Натаниэль-мать-его-Веснински. Который должен лежать в коме. Смерть которого оплакивал Дэй на протяжении стольких недель. Их новый нападающий, которого Кевин без слов, вопросов и возражений записал в комнату к Эндрю, переселив себя к Аарону, а Ники послал жить к Мэтту, который не имел ничего против. И, что было на самом деле странно — голкипер не возражал. Вообще. Ни против нового человека, которого он, по всеобщему мнению, знает лишь мельком и который будет жить с ним в одной комнате весь следующий год, ни против того, что Дэй теперь не будет на расстоянии вытянутой руки от него. В чем монстры сошлись со старшими так это в подозрительных и удивленных переглядках. Спокойными оставались только Кевин, сам Эндрю и рыжий, насвистывавший себе что-то под нос и копавшийся в своем новом телефоне. — Что? — Кевин осмотрел всю команду. — Я заколебался жить с Эндрю, а Нату к пиздецу не привыкать. Из двух зол я выбираю меньшее, а точнее Аарона. Ники, ты сваливаешь к Мэтту.       Первогодки, конечно знавшие, кто такой третий номер свиты короля, косились на Натаниэля, который должен лежать в коме, как на восьмое чудо света, но тому на них было откровенно насрать. Сейчас его куда больше интересовала переписка со Стюартом, открытие нового счета и прочие необходимые действия, которые приведут к его спокойной, свободной и независимой жизни. Когда с формальностями было покончено, даже не поворачивая головы, рыжий поймал свою пару ключей от нового места жительства, и тут же скрылся там с Эндрю. — Они друг друга точно не поубивают? — осторожно спросил Мэтт, который, как и все, помнил прекрасную сцену встречи этих двоих и их ножей. — Нет, — весело усмехнувшись, отозвался Кевин. — Только если за сигареты подерутся.       Нат забрался на давно облюбованный подоконник и, не обращая внимание на Эндрю, раскладывавшего вещи, продолжил активно печатать сообщения. Он сразу отказался от звонков, но прислал Стюарту видео с собой и новой газетой позавчера, чтобы доказать, что это не развод. К счастью, этого Хэтфорду хватило, и он пообещал в скором времени явиться лично, чтобы не только решить вопросы, но еще и раздать пиздюлей Мориямам и Мяснику за произошедшее, дав своему племяннику гарантию свободы и безопасности. После такого поворота событий, Нат и правда начал задаваться вопросом, а точно ли он лис, а не кот, раз у него, судя по всему, девять жизней, которые плюс ко всему еще и восстанавливаются со временем. Иначе он свою удачу и живучесть объяснить не мог. — Тебя команда вопросами завалит. Я отдуваться не намерен, — сообщил Эндрю устраиваясь на своей кровати. — И будут посланы со своим любопытством нахуй, — пропел Нат, переходя из переписки в интернет, чтобы проверить последние новости касательно Воронов, а точнее Жана. Оставлять в этом пиздеце брата, когда у него появилась возможность помочь, Веснински не собирался. Хотя осознанного плана действий, как провернуть возвращение Багета под своё безопасное крыло, у него пока ещё не было. — Я здесь чтобы играть в экси. Остальное их ебать не должно, — хмыкнув, Нат выключил телефон и поднял взгляд на блондина, который и так внимательно его разглядывал. — Скажи мне вот что. Твой брат и Кевин считают нас великими слепыми или великими тупыми? Потому что их танцы с бубнами, только дебил не заметит. — Определенно точно второе. — Как опрометчиво с их стороны… — протянул Нат, а потом зло хохотнул. — Эх, братишка, подавишься же ты собственными словами! — на вопросительно поднятую левую бровь и наклон головы, рыжий благосклонно кивнул. — У Кевина есть весьма жесткое и непоколебимое мнение о том, что профессиональный спортсмен не может быть никем, кроме как гетеросексуалом. Ох… это будет весело.       Веснински потянулся, а потом одним махом перекинулся в лиса и за один прыжок оказался на кровати блондина. Потоптавшись и покрутившись, он лег и, поворочавшись у Эндрю под боком, замер, прикрыв глаза. Несколько секунд Миньярду понадобилось на то, чтобы осознать происходящее и всю наглость Натаниэля. Он, просто решив, что ему так хочется, перекинулся в лиса, выпрыгнул из одежды и улегся под боком у голкипера. Выдохнув удивление вместе с воздухом, Эндрю подхватил Дьявола под передние лапы и поднял так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Ты в край оборзел? — хрипло спросил он.       Лис склонил голову на бок, а потом… обернулся человеком. — Думал, мне можно делать так без разрешения. Нельзя?       Эндрю не мог ответить. Он не мог, блять, дышать! Потому что голый Натаниэль буквально чуть ли не сидел у него на бедрах, опираясь коленями о матрас. Он чувствовал под своими руками горячую кожу и волны ребер, двигавшихся при размерянном дыхании. Он чувствовал это самое, сука, дыхание на своем лице! Но все, что он видел — всепоглощающие бездонные глаза, которые сейчас были совсем близко. Их носы почти соприкасались. И, судя по этим хитрым искоркам на дне чужих зрачков, Натаниэль прекрасно знал что, зачем и как делает. Да он над ним издевается! — Можно, — сквозь стиснутые зубы, процедил Эндрю.       Секунда, и на его ноги плюхнулся лис. Заурчав, он снова закрутился, а потом свернулся клубочком, мордочкой к Миньярду. И этому ахреневшему комку меха еще и хватило наглости подмигнуть голкиперу, который и так чувствовал, как пылают уши, и как сердце так и норовит пробить грудь, отбивая чечетку.

***

      Посиделки Лисов были шумными, алкогольными и душными. В прямом смысле этих слов. Воздуха совсем не хватало из-за жары. Воздух не остывал даже по ночам. Забравшись на подоконник со стаканом виски, Нат выбрал наблюдающую позицию. У него не было никакого желания разбираться с расспросами и чужим вниманием. Ему хватало взглядов Эндрю. Они хоть и были ощутимыми, но не тревожащими. Веснински прекрасно понимал причину такого пристального наблюдения за собой. Наверное, голкипер был уверен, что он вот-вот выкинет какую-нибудь дурость, что было бы весьма в его стиле, но… рыжий уже устал от галдящих людей. И от этих новичков, чуть ли не тыкавших в него пальцем, тоже. Ему бы сейчас обернуться лисом, забраться к Эндрю под одеяло, почитать книгу или посмотреть фильм, изредка воруя мороженое… Нет, ему определенно точно жизнь лиса нравилась больше жизни человека. Куда меньше хлопот и проблем.       Нат ненавидел каждую секунду пребывания в этой уменьшенной версии адовой пытки. Даже надень он беруши, всё равно бы слышал, как Ники возбуждённо воспевал Аарону оды его «восхитительной» заднице на немецком, отчего «нормальный» близнец закатывал глаза и пародировал рвотные рефлексы. Эх, знал бы Ники, что Веснински прекрасно владеет этим языком и понимает каждое слово о себе любимом…       Неужели Эндрю этого не слышит? Или слышит, но ему плевать? Или… Рыжий бес внутренне усмехнулся. Слышит и хочет присоединиться? Не сказать, что Натаниэль был гуру в понимании романтического влечения в свою сторону, но он успел узнать своего Миньярда настолько хорошо, что мог буквально сообщить миру тот момент, когда блондин начал смотреть на него немно-о-ого не так, как раньше. Вот, примерно, как сейчас. Внимательнее, задумываясь о чем-то, абстрагируясь от всего мира, словно существовал только рыжий дьявол.       Веснински едва заметно приподнял правый уголок рта, в который раз сообщая голкиперу, что тот нихуя не незаметный. Хотя, он будет честен хотя бы с самим собой. Ему нравилось, когда на него пялился конкретно этот блондин, а также он обожал пялиться в ответ настолько долго, насколько ему в принципе было дозволено. Кажется, они могли часами просто смотреть друг на друга, будто ведя безмолвную беседу, и, что-то подсказывало Веснински, что это никогда не станет скучным. — Давай съебём, — Нат очень надеялся, что Эндрю умеет читать по губам или обладает телепатическими способностями. — Крыша общежития, — разобрал теперь уже нападающий бесшумный ответ Миньярда, и почувствовал, как внутри растекается тепло, а губы еле сдерживаются от ухмылки.       Но именно в тот момент, когда стакан был отставлен на самый дальний край подоконника, и рыжий, преисполненный наилучшими намерениями, уже собирался слиться с этой тухлой тусовки, до его чуткого лисьего слуха долетела преинтереснейшая реплика: — Да этот татуированный уёбок совершенно ничего из себя не представляет.       Это они о Кевине? Нат внутренне напрягся, облизывая острые клыки, готовясь к драке. Только ему было позволено безнаказанно оскорблять своего брата — ну и еще Эндрю, но он исключение, лишь подтверждающее правило — и никакой другой имбецил до этого пока ещё не дослужился и навряд ли когда-нибудь дослужится. — Да посмотрите на него, — теперь Нат отчётливо различил голос новенького придурка Джека, которого сам же, видимо, по своей дурости, и направил тусоваться в эту команду. — Думает, что раз бывший член свиты Рико, то теперь не достоин нашего «низшего» общества.       Так, минуточку. И правда минуточку, потому что ее уж точно хватит. Лис судорожно проанализировал услышанное. Речь шла далеко не о Кевине, а о его скромной персоне. Что ж, раз о его слухе даже не догадываются, это даёт ему неоспоримое преимущество и право узнать насколько изобретательное дерьмо сможет выдавить из себя этот обосрыш. Да вот только Эндрю также был одарён способностью не просто слушать, а слышать. И, в отличие от Веснински, он не собирался пускать ситуацию на самотёк. — Его скорее всего просто выперли из Воронов, — продолжал моноложить новичок, пребывая на волне эйфории от того, что его «подданные», такие же новоприбывшие, одобряли эти пустые вбросы активными кивками. — Неужели никуда больше не взяли, кроме этой дыры? — А что же ты тогда забыл в этой дыре, а, Джон? — раздался вкрадчивый голос из глубины помещения.       Эндрю, до этого бывший лишь тенью и не участвовавший ни в каких разговорах, слишком увлеченный наблюдением за своей рыжей катастрофой, отставил выпивку на пол, но не утруждал себя попытками подойти к весёлому кружку по интересам, оставаясь сидеть на углу дивана, под боком у Дэя. — Я Джек, — агрессивно оскалился новичок, явно не понимавший, к чему все идет. — Да, — Эндрю состроил понимающий вид и выдержал эффектную паузу в добрые пять секунд. — Я тебя услышал, Джонни.       Вот реально, не будь сейчас в комнате несколько десятков свидетелей, Нат бы кубарем скатился с подоконника, держась за живот от разрывающего внутренности хохота. За время без остальной команды, рыжий и забыл каким может быть его Миньярд. Хотя другая сторона парня пребывала в неком замешательстве. Когда Эндрю заступался за него, пока оборотень пребывал в обличии лиса, это ещё можно было списать на волнение хозяина за своего питомца, который не может самостоятельно дать отпор, пусть это и было спорным утверждением, но вот в случае с личиной человека… Никогда. Никогда до этого момента никто не заступался конкретно за Натаниэля. Никто, кроме Эндрю, который всё-таки поднялся на ноги и подошёл к новичку практически вплотную, не обращая внимания на то, что тот был чуть ли не на голову выше. Голкипер был не из тех, для кого разница в габаритах имела значение. Обстановка в комнате заметно накалилась, стоило блондину встать, а все остальные разговоры притихли. — Чья бы корова мычала, Миньярд. Псих, наркоман, бывший сиротка… Вот тебя эта дыра определённо стоит.       Натаниэль даже не осознавал, что гортанно зарычал и обнажил клыки прямо в обличии человека. Он за свою недолгую жизнь уже успел услышать хуеву тучу унижений и выработать к ним иммунитет, но сейчас речь зашла об Эндрю, о его, блять, хозяине, человеке, называйте как хотите, и это был совершенно другой случай.       Грациозно соскочив с подоконника, Нат бесшумно подобрался к Джеку со спины и, уложив руку на чужое плечо, сжал пальцы выше ключицы недостаточно сильно, чтобы принести непоправимый ущерб, но так, чтобы ублюдок в полной мере насладился всеми предательскими реакциями своего организма. — А, значит, ты у нас, Джонни, попал сюда не заслуженно? — голос Веснински был сладким, как мёд, но даже тупому становилось понятно, что подобная приторность не гарантирует жертве ничего хорошего. — Значит, это не ты чуть не завалил все экзамены в школе из-за забухавшей матери, которая в результате откинула коньки за два дня перед контрольным тестом по математике?       Болотные глаза новичка потрясённо округлились, пока тело всё ещё подрагивало от нажатия на нужные точки. — Откуда, блять, ты… — Или всё дело в твоем отчиме, который колотил тебя и твоего младшего братишку? — невозмутимо продолжал Веснински, в полной мере наслаждаясь чужой перекошенной физиономией. Ох, он и забыл каково это — доводить человека до звериного ужаса одной улыбкой и словами. — Заткнись! — прошипел новичок, инстинктивно отшатываясь назад, но Нат, в свою очередь, продолжал наступать, пока Джек не вмазался спиной в Миньярда, который отрезал для придурка все пути к отступлению. — Псих! Да тебя просто выперли из собственной команды! — теперь парень походил на льва в клетке зоопарка, скулящего от того, что добрые люди тыкали в него горящими палками. — Так плохо играл, что им даже пришлось пустить слух, что ты мертв? Или тебя даже за человека не считали, а? — Не считали за человека? — насмешливо переспросил Натаниэль, как будто бы смакуя каждое слово на языке. — А кто тебе сказал, что я вообще человек, Джонни? — Веснински подобрался к самому носу нападающего, а затем, резким рывком за ворот футболки дернул вниз, устраивая их глаза на одном уровне. — По твоему мнению, мы с Эндрю друг друга стоим, а это значит, что никто не удивится, если два психа перережут тебе горло во сне. — Бывший Ворон поймал одобрительный взгляд Миньярда из-за плеча новичка. В его глазах горел точно такой же огонь, как и у самого рыжего дьявола. Они поняли, что находятся на одной волне даже без слов. — Я ушёл от Воронов потому, что сам этого захотел. И лично мне решать какой дыры я достоин, а какой нет. Надеюсь, я понятно выразился. Второго предупреждения не будет.       Несколько мгновений вся комната пребывала в гробовом молчании. Веснински молчал, сдерживаясь, словно затишье перед бурей, а после на всё общежитие прогремел долгожданный взрыв его огнеопасного характера. Натаниэль с силой рванул край чужой футболки вниз, заставив нападающего позорно потерять равновесие и с грохотом рухнуть на пол, смахивая руками несколько пустых бутылок из-под пива, а сам лис тихо-мирно вернулся на свой излюбленный подоконник, всем своим видом говоря: «так-то, ребят, я добрый».       Эндрю, перешагнув закряхтевшего на полу новичка, неспешно преодолел оранжевый ковёр и умостился на свободном крае подоконника, на расстоянии локтя от Веснински. Все в том же молчаливом взаимопонимании, Миньярд вынул из кармана пачку сигарет и вручил одну из них своему нынешнему соседу, окончательно давая понять всем кто на чьей стороне и какие последствия будут за нарушение границ. Он прекрасно понимал, что перешел какой-то рубеж, не просто встав, но и защитив Натаниэля, хоть и понимал, что тот с легкостью справится сам, что он по сути и сделал. Рыжий был не из робкого десятка, о нет, но когда он объединил их с Эндрю во что-то единое, угрожая Джону, когда сказал, что они стоят друг друга… Это ощущалось правильно, правдиво. И сейчас, сидя совсем рядом с Натом, блондин захотел чуть сдвинуться, чтобы ощутить уже привычное тепло под боком. Потому что это тоже было правильным. Наличие Дьявола, Натаниэля, как ни назови, наличие этого оборотня в его жизни было правильным. Он хотел его тут, рядом с собой.       И тут плотина словесного поноса Лисов прорвалась. Новички бросились к своему предводителю, Дэн заворчала Мэтту на ухо, качая головой, понимая, что простым год не будет, тогда как Рене просто внимательно следила за двумя парнями на подоконнике, явно делая для себя какие-то выводы. — Видимо, у нас еще один агрессивный тихоня, — хмуро фыркнула Элисон, озвучивая общую мысль. — Ты случайно не потерянный родственник этих гномиков? — Нет, — Аарон скривился, глядя на Веснински. — Ты вообще в курсе, что жить тебе придется не только с моим братом, но ещё и с его лисом Дьяволом? Уже видел это исчадье ада?       Эндрю старался. Правда старался не заржать, но именно это ему и хотелось сделать, учитывая то, какой невпечатленный и скептический взгляд на него бросил заметно заебавшийся Натаниэль. И он преуспел. Его лицо просто исказилось от гримасы близкой к отвращению. А ведь рыжий хотел тихо мирно свалить вместе с голкипером и насладиться покоем комфортной тишины между ними. — Мне к исчадиям ада не привыкать, — Нат очень хотел сказать, что он видит это самое чудовище каждое утро в зеркале, но всё же сдержался. — Я жил с Рико. — Рико, в отличие от тебя, прекрасный!.. — Ох, захлопнись, Джонни, пока язык не вырвали, — судя по тому, как от напряжения зазвенел чужой голос, Веснински еле сдерживался от очередного и куда более обширного взрыва.       Ничего не осталось от того расслабленного лиса, что ещё пару часов назад растянулся на коленях у Миньярда. — Мы живем только вдвоем, — решил вмешаться Эндрю. — В смысле, — опешил Мэтт. — А где Дьявол? — Кстати, да, — встрепенулся Ники. — Я его давно не видел.       Эндрю сделал короткую интригующую паузу, а потом встретился с рыжим бесом глазами и выразительно протянул: — Сдох.       Натаниэль, как раз сделавший затяжку, закашлялся, обиженно вылупившись на абсолютно невозмутимого голкипера. Это кто тут ещё сдох? Все живы, все здоровы, только один блондин конкретно так прихуел со своими громкими заявлениями. Карие глаза Миньярда хитро и весело сверкнули, и все встало на свои места. Это была маленькая месть за все те разы, что Нат буквально выбивал его из колеи своим поведением. И не то что бы это кому-то не нравилось, просто… это было весело. Для обеих сторон. Что ж, игра началась.

***

      Эндрю ненавидел Кевина всей своей черной прогнившей до дыр душой. Потому что на первой же тренировке в спортзале, скинув новеньких на Дэн, Дэй решил заняться своим братом. А тот и не был против. Только вот рыжий идиот занимался в коротких шортах и майке, которая была там скорее просто потому что так надо. Разрезы на боках были такими большими и растянутыми, что обнажали все ребра. И шрамы, на которые обратил внимание, наверное, каждый, кроме Эндрю и Кевина, которые уже видели их сотни раз. Но это ничуть не мешало тому же Ники, уверенному в том, что рыжий не знает этот язык, восхищенно петь на немецком о красоте их нового нападающего. К сожалению, мысленно Миньярд был вынужден согласиться с кузеном. И ему это нихрена не помогало.       Возвращаясь к насущной проблеме. Эндрю опустил штангу с приличным весом, хоть тот и был меньше его обычного, и перевел взгляд на Веснински, который сейчас уловил немного времени для растяжки. Что там голкипер думал, когда смотрел как этот идиот делает упражнения на спину? Он был не прав. Это не было самым худшим. Растяжка так же плоха, как и бег, и приседания, и упражнения на бедра… Все плохо. Нат поменял позу и начал тянуть спину, расслабляя мышцы, то прогибаясь на полу, оставаясь на коленях и вытягивая каждый позвонок, то переносил вес перед, выгибая спину полумесяцем, блаженно закрывая глаза. Дерьмо. Эндрю ненавидел Кевина. И еще больше он его возненавидел, когда тот повел своего младшего брата в сторону штанги, чтобы посмотреть на что сейчас способен Натаниэль. К счастью, тут все было не так плохо. До весов Миньярда рыжему было еще далеко. И все же.       Фаталити же ждало блондина, когда Нат и Кевин, вставшие неподалеку на минутный перерыв пили воду, а потом руку рыжего задел спешивший на выход Ники. Конечно, бутылка дрогнула и вода пролилась на тонкую майку. Они ведь блять не в космосе! А жаль… Потому что Веснински, зло глянув на крикнувшего извинения Хэммика, решил проблему как всегда просто и изящно, просто сняв лишнюю тряпку, не забыв ею же вытереть лицо и шею. На этом Эндрю закончился и просто ушел следом за кузеном, кипя от ненависти к Кевину. Кого-то нужно было обвинить во всем происходящем! И Дэй на подобную роль подошел просто идеально. А Нат… Долбаный Дьявол, вот кто он.

***

      Эндрю стоял на воротах и подумывал о том, что, возможно, на самом деле Натаниэль не только оборотень, но еще и ебучий колдун, потому что Миньярд просто не понимал, что он здесь делает. Он точно помнил, как послал Дэя на хуй, как сказал Дэн, что сегодня ему в падлу, как усмехнулся Ваймаку и напомнил, что ближайшая их игра даже не через неделю. А потом к нему по какой-то причине подошел Нат. Слово за слово хуем по столу и он оказался в воротах с клюшкой в руках. И ладно бы просто оказаться там. Так он еще и отбивал удары. Только Ната и Дэя — второго просто чтобы позлить — но факт оставался фактом. Прошло уже почти два часа, он по-настоящему играл, по его спине бежали капельки пота, а в голове только один вопрос: «Какого гребанного хуя он делает?». И именно этот вопрос он и озвучил на последнем перерыве, дернув своего лиса в сторону. — Играю? — не понял Нат. — Ну, знаешь, я люблю экси, контракт подписал, все дела… — Какого?!. — Эндрю почти закончил, но подавился собственными словами. Спросить рыжего, почему он по собственной воле, блять, встал на ворота? Веснински конечно и сам немножко того, но после такого точно вызовет скоряк или как минимум позвонит Би. — Я больше не собираюсь стоять на воротах, — выплюнул Миньярд, никак не понимая, а на кого злиться больше. На Ната или все-таки на самого себя, проявлявшего столь яркую слабость. — Ладно, — нападающий даже не дернулся. — Без тебя скучно будет, но, — он пожал плечами, — ты имеешь на это право. — Не имеет, — влез Кевин, выросший как из-под земли. — Раз уж я загнал тебя на поле играть, до конца тренировки не выпущу! — Не приписывай себе чужие победы, Дэй, — огрызнулся голкипер. — Ты, — Эндрю указал пальцем на молчавшего рыжего. — Забьешь мне хоть один мяч за пять минут, так и быть, останусь ради твоего дорогого братца до конца тренировки. Если нет… — Я не буду даже пытаться, — отмахнулся Веснински, прислоняясь к оргстеклу. — В смысле?! — встрепенулся Кевин. — Нат, забей ему и!.. — Я его не пробью, еще не настолько хорош, — лис окинул блондина оценивающим взглядом, а потом фыркнул и перескочил на немецкий. — Я не собираюсь заставлять тебя делать что-то. Ни при каких обстоятельствах. И тем более в угоду кому-то, — подождав и убедившись, что до Эндрю дошел смысл сказанных слов, Нат кивнул, возвращаясь к английскому. — Увидимся после тренировки.

***

      Когда Ники горным козликом прискакал в их комнату и сказал, что вся команда собирается на традиционный вечер пятничного кино, его встретили четыре скептических взгляда. Если Кевин согласился, стоило заикнуться о бесплатном алкоголе, а за ним потянулся и Аарон, то Натаниэль и Эндрю даже не шелохнулись. Голкипер просто не любил такие сборища, а рыжий хотел наконец-то отдохнуть и побыть в тишине. Его и так порядком раздражали первогодки, так после недели тренировок к нему еще и стали приставать с расспросами о его шрамах. Причем все, кому не лень. А из ленивых в Лисах был только Аарон и, судя по всему, Рене. Если в обычные дни Веснински ловко увиливал от вопросов и разговоров, сливаясь куда повезет, то на общей тусовке такой возможности у него не будет, поэтому он, совершенно удовлетворенный своей реальностью, остался в комнате с Эндрю.       Растянувшись на диване, чуть-чуть не доставая ногами до бедер Миньярда, Нат погрузился в чтение книги, тогда как блондин включил фоном какую-то бессмысленную передачу, при этом поедая мороженое. Рыжий перелистывал страницы с завидной частотой, тогда как голкипер в рекордные сроки прикончил пинту сладости. Пару раз они перебирались на подоконник, чтобы вместе покурить все в той же тишине, но после полуночи Лисы окончательно взбесились и теперь их было слишком отчетливо слышно через стену, из-за чего парням пришлось сделать телевизор погромче. Все-таки куда интереснее было слушать про миграцию китов, чем пьяные песни Ники.       Когда Нат перекинулся в свое звериное обличие и подполз вплотную, Эндрю даже не смутился, только фыркнул, стараясь скрыть свое веселье. Ну конечно. Эта пушистая псина не жалась к нему с самой вчерашней ночи. Наверное, ломка уже началась. Дав лису забраться к себе на грудь, Миньярд запустил пальцы в густую шерсть в районе лопаток и стал поглаживать, глазами вернувшись к экрану телевизора. Натаниэль же засопел, укладывая мордочку на чужих ключицах, утыкаясь носом в шею.       В комнате и так было тепло, все-таки конец лета, но почему-то с лисом на груди блондин почувствовал уют внутри себя. Он словно оказался дома. В безопасности. Где он может вот так рассеянно гладить своего бомжа, слушая его дыхание, где шумит телевизор, где его собственные глаза тяжелеют и закрываются… Эндрю даже не почувствовал, как провалился в сон.       К двум часам ночи Аарон понял, что пора закругляться. Старшие, конечно, могут бесноваться сколько им вздумается, но вот Кевина, который уже даже стоять ровно без помощи не мог, пора бы уже оттаскивать в комнату. С Ники пусть потом разбирается Мэтт, но, оценив свои силы, Миньярд понял, что самостоятельно нападающего не оттащит, поэтому все же решил припахать кузена. В конце концов Хэммик был выше и мог хотя бы придержать падающего Дэя, что непременно произойдет, когда они будут сворачивать в коридор.       Справившись с тем, чтобы выволочь Кевина в коридор — как он умудрялся шевелить собственными ногами оставалось для Аарона загадкой — двоюродные братья свернули в соседнюю дверь, чтобы кинуть бренное тело на диван. Слишком уж велика была вероятность того, что до кровати они Дэя попросту не дотащат. Плюс по пьяни он был слишком разговорчивым, а Миньярд еще хотел поспать. Только вот войдя в свою гостиную, парни знатно так обломились, потому что диван уже был занят. Увидев представшую перед ними картину, все трое замерли, не до конца понимая, что видят. Потому что это определенно точно был Эндрю, нежно и бережно свернувшийся вокруг живого и дышащего лиса. Который, по словам голкипера, буквально сдох. Аарон и не знал, что может трезветь так быстро. Он много раз видел взаимодействие этих двоих, но никогда не думал, что его брат, который подрывается на месте, если его просто коснуться во сне, может так безмятежно и глубоко спать рядом с кем-то. Рядом с лисом, который буквально прижимался к нему всем телом, а голову умостил на чужую щеку. — А я говорил! — пьяно воскликнул Кевин, первым отойдя от шока и разразившись хохотом. — Я говорил тебе, Нат, что ты спалишься! Проебался, братишка!       Эндрю и лис одновременно дернулись, резко просыпаясь, рука Миньярда сама собой скользнула вверх, скорее инстинктивно закрывая животное, тогда как очумелые глаза Дьявола заметались по трем шатающимся фигурам. Не удержавшись на ногах, Кевин повалился на пол, чуть не утянув за собой Аарона и Ники, все продолжая скулить имя брата и всевозможные вариации синонимов, означавших колоссальный проеб. И все бы ничего, защитники списали бы истерику Дэя на белочку, если бы лис, севший ровно, совсем по человечески не хлопнул себя по морде лапой, качая головой. Животные так точно не делают… — Какого хуя?.. — пробормотал Аарон, глядя то на брата, то на лиса, который осуждающе смотрел на Кевина, кривя… губы? рот? — Вот поэтому тебе и нельзя пить, Кев!       Глаза Аарона и Ники широко распахнулись, а последний и вовсе вскрикнул, отшатываясь в сторону, потому что лис, который прыгнул с дивана… приземлился на пол уже в облике человека. И это был никто иной как Натаниэль-мать-его-ахуеть-что-за-пиздец-Веснински! Голый! Совсем! Вишенкой же на торте была реакция Эндрю, а точнее ее отсутствие. Ни удивления, ни испуга, ничего, кроме недовольного ворчания и злого взгляда, брошенного на Кевина. — Еб твою мать! — Аарон отшатнулся в сторону, споткнулся о собственные ноги и грохнулся на пол неподалеку от нападающего. — Вот такой должна быть реакция, — фыркнул Нат, обращаясь к Эндрю, махнув рукой на второго близнеца, а потом быстро натянул штаны, валявшиеся на диване. — Подъем! — рыжий присел на корточки и хлопнул названного брата по плечу. — Ну как можно так палиться… — просипел Кевин, уже почти успокоившись. — Талант, ничего не скажешь… — А у тебя талант нажираться в экстремальные сроки и переставать контролировать свой язык. Рука цела? — Нат вытащил поломанную когда-то Рико конечность и осмотрел, не доверяя кивкам Дэя. На самом деле, брат — все что его интересовало на данный момент. — Отлично… — Если бы он ее сломал, ты бы услышал, а так спалился перед этими двумя олухами, идиот, — хрипло пробормотал Эндрю, сонно потирая лицо. — Но… но… Он же… Он же был лисом! — воскликнул Ники, глаза которого метались между Натаниэлем и кузеном. — Ты же спал с нашим Дьяволом! — Захлопнись, Ники! — резко встав, за несколько грузных шагов голкипер оказался рядом с кузеном. — Ты ничего не видел. Ты просто напился и… — Мы не настолько напились и для таких реалистичных глюков должны были бухать несколько дней к ряду, — выдавил из себя Аарон, все еще неотрывно глядя на Ната, который умудрился посадить Кевина и прислонить к ближайшей стене. — Что ты, блять, такое? — Забудь, тебе привиделось, — отмахнулся Веснински, тело которого заметно напряглось.       Все вышло из-под хлипкого подобия контроля за считанные секунды. Резко протрезвевший Аарон сорвался с места, схватил Ната за голое плечо и отшвырнул от Кевина к центру комнаты, чтобы потом навалиться сверху и прижать рыжего к ковру собственным весом. Рыжий, отвлекшийся до этого на брата, тут же подобрался и зарычал, оскалив клыки, которые, как теперь заметил не-тот-Миньярд, были заметно длиннее и острее, чем у людей. На секунду тело Аарона парализовал страх. Настоящий ужас от осознания. Перед ним не человек. Это что-то странное, неправильное, совершенно противоестественное и опасное.       Этой заминки Эндрю хватило, чтобы оттолкнуть брата в сторону и, прежде чем тот снова бы бросился на Ната, преградить ему путь, просто закрыв лиса собой, сев на пол рядом. Одну руку голкипер выставил перед собой, останавливая близнеца, как дикое животное, а вторая сама собой легла на плечо рыжего, покрытое татуировкой. Комната снова погрузилась в тишину, но на этот раз она была гнетущей и напряженной. Ники еле дышал где-то в стороне, Дэй, кажется, отрубился у стены или просто не подавал признаков жизнедеятельности, тогда как Аарон безумными глазами, полными ужаса, осознания и какой-то обиды смотрел на Эндрю, защищавшего Ната, севшего на полу. Одна рука голкипера все еще лежала на чужом напряженном горячем плече, но убирать ее Миньярд не собирался, пока не удостоверится, что близнец не причинит вреда его оборотню. — Что он такое? — хрипло выдохнул «нормальный». — Кто, — зло прошипел второй, прекрасно помня все, что ему за это время говорил Нат, понимая, что слово «что» каждый раз задевает лиса. — Он оборотень. Прекрати смотреть на него так. — Как?! — взбесился Аарон, но подойти не рискнул. — Как на то, что не должно существовать?! — Нат заметно дернулся, кажется, хотел встать, но Эндрю не позволил, оставляя парня под своей защитой, за своей спиной. — Он ебаная ошибка эволюции! — Веснински вздрогнул значительно ощутимее и теперь уже всем своим телом. — Он опасен! — Ты нихуя не знаешь! — рявкнул Эндрю, резко поднимаясь на ноги. — Он!.. — Ты прав, — Натаниэль двигался слишком быстро и грациозно, несмотря на то, как сильно был напряжен, как подрагивали его мышцы. Он заслонил собой голкипера и встал между близнецами. — Я ошибка природы. Но, так уж вышло, что я существую. Опасен ли я? Да. Но не для вас. Я не бешеный и не блохастый, пусть ты и не уставал повторять это на протяжении месяцев. Что тебе нужно знать — если ты хоть кому-то расскажешь о том, что увидел, я сделаю так, что ты больше никогда не сможешь говорить. А, может, это сделают за меня те, кто заинтересован во владении мне подобными. Тут кто успеет первым, — Нат двигался так плавно, что Аарон даже не замечал колебания тела от шагов. Веснински просто медленно надвигался. — Я оборотень. Да. Но это касается только меня. Как твое прошлое и твоя суть касается только тебя. И если ты хоть капельку настолько умный, насколько говоришь, ты будешь молчать о том, что видел, о том, кто я. Молчание не принесет тебе никаких проблем, но вот обратное… — Нат, — одернул его Эндрю, видя, как брат съеживается под пристальным взглядом горящих пронзительных глаз. Как Миньярд и думал, язык этого лиса может быть куда опасней зубов и когтей. — Он будет молчать. Прекрати. — Я лишь предупредил, — Веснински тут же сделал большой шаг назад, отступая. — Ники, тебя тоже касается, — бросил через плечо рыжий замеревшему в другом конце гостиной Хэммику. — В конце концов, — Нат повернулся к Аарону и криво усмехнулся, — чего еще стоит ожидать от ошибки эволюции, — бросив быстрый нечитабельный взгляд на Эндрю, парень подошел к Кевину у стены и, на удивление легко подняв его на ноги, несмотря на то, что тот уже был в отключке, потащил его в спальню. — Ты знал, — обвиняюще прошептал Аарон, когда дверь закрылась. — Ты все это время знал. — Не все, — честно ответил Эндрю. — Но он прав. Тебя его суть касаться не должна. Просто молчи об этом. — А не то что? — защитник ядовито ухмыльнулся. — Дашь ему вырвать мне язык и переломать все кости рук, чтобы я не смог даже писать? Или сделаешь это сам? — Аарон… — умоляюще заскулил Ники, проковылявший к ним. — Никто не причинит тебе боль, пока я рядом. Я дал слово, — звенящим от холода голосом напомнил Эндрю. — Но ты никому об этом не расскажешь. — Почему? — с вызовом спросил второй близнец. — М? Почему я не должен об этом никому рассказывать?! — Потому что я этого хочу, — тихо ответил голкипер. Несколько секунд он смотрел брату в глаза, а потом развернулся на пятках и бесшумно скрылся в своей спальне, оставив свою ошарашенную семью позади.       Это был первый раз, когда Ники и Аарон услышали от него хоть какое-то желание с тех пор, как Эндрю сняли с таблеток, может и с тех, как его на них посадили, если не вообще за все время. Ни разу он не произносил этих слов. Ответом всегда было что-то близкое к «мне плевать». Но потом появился Дьявол, Натаниэль. И Миньярд начал оживать, а теперь… Он хотел чего-то. Хотел, чтобы лис остался, чтобы никто не узнал о его сути. Эндрю хотел. — Мы никому не скажем ни слова, — хрипло прошептал Ники, резко повернувшись к кузену. — Я серьезно, Аарон. Ни единого чертового слова. Никому. Даже священнику. Даже при дачи показаний на суде. Никогда. — Знаю, — так же тихо ответил близнец. — Просто Дьявол… Натаниэль… Он может быть опасен. Он не человек. — За все это время он никому не причинил вреда, если не брать в расчет твою одежду, конечно. Если Эндрю хочет этого, то мы это сделаем. — Ладно. Да. Но ночую я сегодня у вас с Мэттом на диване.

***

      Прошло минут сорок, когда дверь в спальню снова открылась и в нее бесшумно проскользнул Натаниэль. Он выглядел уставшим и вымотанным, но что-то подсказывало Эндрю, устроившемуся на кровати, что дело далеко не в том, что рыжий возился со своим пьяным в дрова братом. Свет был выключен, но глаза блондина уже давно привыкли к темноте, и, насколько он уже знал, Нат и вовсе видел ночью чуть ли не лучше, чем днем. И все равно Веснински остановился у двери, чтобы осмотреть всю комнату. Один бог знал, что было в его буйной голове, но даже Эндрю было очевидно, что ничего хорошего сейчас в этом котелке не варится, а последующие слова лиса голкипера в этом только убедили: — Мое предложение о диване и уходе все еще актуально. — Ты идиот, раз обращаешь внимание на слова моего брата.       Нат горько усмехнулся и скривился. Он-то думал, что уже давно привык к любым оскорблениям, только вот… раньше никто, кроме матери, не порицал его за звериную суть, а сама Мэри умерла слишком давно. К ее словам он привык, но Аарон… Он задел что-то очень глубоко внутри, поднимая наверх самые болезненные не зажившие, все еще гноящиеся раны. Почему-то все еще было больно. Даже после того, как Эндрю сказал, что слова его близнеца — пустой звук. — Ты не ошибка, Нат, — тихо, словно по секрету, прошептал голкипер. — Это была адекватная реакция, — безэмоционально выдал рыжий, глядя в пол. — Так и должно… — Нет, не должно! — на удивление зло прошипел Эндрю, подрываясь с места. — Аарон просто придурок. С тобой все нормально. Ты просто такой. Не слушай его.       Глаза Натаниэля болезненно защипало. Он и не знал, как сильно хотел услышать эти слова. Хоть от кого-то. Хотя бы раз в своей жизни. Чувствуя, что еще чуть-чуть и он сорвется, рыжий перекинулся в лиса, а потом рванул к Эндрю, чтобы с ударом прижаться к чужим ногам. На секунду Миньярд пошатнулся, а потом осторожно взял оборотня на руки и бережно обнял, щекой прижавшись к подрагивающему телу. Им и правда было куда проще показывать любые эмоции и чувства так, но теперь они оба знали, кто скрывается под пушистым мехом. Медленно опустившись обратно на кровать и устроившись в полулежащем положении, Эндрю чуть повернул Дьявола на своей груди, чтобы тому было удобнее, а потом шумно вздохнул, зарываясь лицом в чужую шерсть и зажмурив глаза. Язык не хотел слушаться, слова застревали между зубов, но Миньярд чувствовал, что просто обязан сказать все это: — Ты не ошибка, Нат, — зашептал он в дрожащее прижатое к голове ухо. — Никогда даже не думай так о себе. И никому не позволяй так о себе говорить, — его пальцы медленно скользили по шелковистой шерсти на спине, успокаивая. — Потому что это ложь. И реакция, какая была у Аарона, тоже не правильная. Ты не хуже, ты лучше других. Вбей это в свою пушистую черепушку. Ты не «что-то». Ты человек. Ты оборотень. Но второе не отменяет первое. И ты личность. Не смей никогда даже сомневаться в этом, понял?       На этих его словах лис сдался и болезненно и протяжно заскулил, от чего черствое сердце Эндрю раскололось на сотни тысяч осколков. Он еще плотнее прижал к себе Натаниэля, словно старался спрятать того в собственном теле, защитить от всего этого мира, но больше так и не заговорил. Он просто был рядом, обнимая и успокаивающе поглаживая, чувствуя, как дрожь перестает бить на первый взгляд хрупкое тельце. Прошел, наверное, еще час, прежде чем Нат провалился в сон, вжимаясь в теплую грудь. Первой мыслью Миньярда было переложить рыжего на его кровать, но потом… Эндрю решил не врать себе. Он хотел проснуться утром со своим оборотнем в руках. Поэтому он снова, как два часа назад на диване, свернулся вокруг лиса кольцом, зарываясь лицом в шерсть, окружая руками, защитой и теплом. Пока Миньярд рядом, Нат может спать спокойно.