***
— Помнишь, что было? — сухо спросил Аарон, глядя на бледного парня перед собой. — Да, типа того… Кев, помоги снять кофту, — рвано отозвался Жан. Дэй беспрекословно подчинился. Тут же подскочив на ноги, он буквально вывернул черный свитшот, выворачивая из него брата. Француз сдавленно зашипел от боли, но не сопротивлялся. — Блять… — шумно выдохнул Миньярд, глазам которого открылся по сути один большой синяк. На французе не было ни одного живого места. — Жан, есть внутренние кровотечение? — Откуда он может знать, есть ли у?!.. — договорить Аарон не смог, потому что Моро тут же дал точный ответ с явным знанием дела: — Не, все не так плохо, как кажется, — блондин от такого заявления подавился воздухом. — Может, только печень ушибли. Прости, Кев, бухать тебе с Натом, а не со мной, какое-то время. — Придурок, — фыркнул Дэй, но на его губах появилась облегченная улыбка, словно брат только что сказал ему лучшую из возможных новостей. — Тогда я займусь обработкой ран на твоем лице, — наконец совладав с собой, снова заговорил Аарон. — Давай, Кев, — Жан откинулся на подушку и прикрыл глаза, подставляя лицо под руки Миньярда, — расскажи мне, как ты вообще нашел Ната, а то, когда я его к вам привез, он умудрился полумертвый куда-то свинтить из машины. — А, ну… Так он… Ну это… — замялся Дэй. — Эту полудохлую псину Эндрю нашел на парковке, — цокнул блондин, которому очень быстро надоело то, как мямлил нападающий. — Потом эта мразь еще несколько месяцев притворялась лисом, пока недавно не спалился перед всеми. Блять, глаза бы мои этого не видели, честное слово. Но, как оказалось, Эндрю уже и так знал, что его ручной лис это… — Аарон! — воскликнул Кевин, наконец перебивая друга. — Что?! — В смысле, притворялся лисом? — опешил Жан, от такой новости даже открывший глаза. — Он не знал, и мне теперь пизда, да? — хмыкнул Миньярд, переводя взгляд с одного Ворона на другого. — М-м-м… как сказочно похуй. Веснински сам виноват, — пожал плечами защитник, снова возвращаясь к работе, но не забывая при этом продолжить рассказ. — Короче, рассказываю, твой дрожайший долбоеб — оборотень и умеет весьма ловко становиться лисом. Наглым, противным, линяющим и страшно надоедливым. — Оборотень лис, — эхом отозвался Жан, тупо глядя на блондина перед собой, а потом фыркнул. — Ну конечно. — Он не врет, — тихо поддакнул Кевин. — Нат превращается в лиса. Я сам несколько раз видел. — Странно, что ты еще не видел, как этот гном тебе отсасывает, — шипящий яростью французский окатил Дэя, как ледяная вода, вылитая из ведра. — Что, язык за зубами держать — это не твое? — все трое повернули головы в сторону Натаниэля, который как раз вышел из своей комнаты, одетый во все те же черные джинсы, но вместо балахона толстовки на нем теперь была футболка с весьма говорящей надписью: «Try me if you dare». — Зато ты пиздабол, каких поискать, — огрызнулся Кевин на том же языке, даже не моргнув, когда Жан зашипел от прикосновения Аарона, уже намазывавшего заживляющую мазь. — То есть ты правда оборотень? — спросил Моро, отмахиваясь от рук защитника Лисов. — Ага, — Нат подошел к нему и плюхнулся на ковер, неотрывно глядя на брата. — Вообще, об этом никто не знал, кроме моей почившей матери, но за последние месяцы все немножко вышло из-под контроля, — рыжий скосил глаза на тело брата, больше не скрываемое одеждой, скривился в отвращении к самому себе, но не сказал больше ни слова. — Это не твоя вина, — напомнил Жан, заметив взгляд. — Цыц, благородным слова не давали, — щелкнул его пальцами по невредимому запястью Нат, возвращаясь к английскому. — Кев, звони тренеру. Скажи, что у нас пополнение. — Дьявол… — Ты никуда не едешь, Багет, — отчеканил Веснински. — На следующий месяц твоя единственная цель — выздороветь, ясно? Об остальном я позабочусь. — Тетсуи… — Я уже сказал тебе. Он может идти на хуй. Миньярд? — Жив он, — фыркнул Аарон, убирая все вещи обратно в аптечку. — Будет в норме. Было бы неплохо сгонять в больницу, сделать рентген, проверить кости на наличие трещин, а в остальном, только очень сильные ушибы. — Ясно, понятно, от тебя пользы ноль, чего и следовало ожидать, — закатил глаза рыжий. — Жан? — Через три дня смогу выйти на тренировку, через неделю отыграть матч, через две буду в полном порядке, — с готовностью солдата рапортовал француз под удивлённый вздох Аарона и скулеж Кевина. — Отлично, — кивнул Веснински. — Значит, неделю ты лежишь в полном покое, а потом получишь от меня расписку с разрешением самостоятельно делать себе завтрак. Через полторы недели сходишь посмотреть тренировку, посмотреть, Багет, а не влететь на корт с клюшкой наперевес с криками о том, что Миньярд не умеет двигать ногами, а Хэммик и вовсе один сплошной кавардак, а через две с половиной или три выйдешь на поле. — Ему бы месяц постельного режима, — с опаской протянул Аарон, предусмотрительно отодвигаясь, краем глаза следя за тем, как Кевин уже набирает тренера. — Удачи, — отмахнулся рыжий. — Да, тренер, — Дэй покосился на братьев, — тут такое дело… В общем. Можете прийти в общежитие? Это срочно, да. Считайте у нас с Натом для вас сюрприз. Ага. Сам знаю. Да, хорошо, ждем, — нападающий повесил трубку и шумно выдохнул. — Короче, он будет через пятнадцать минут. — Супер, — отозвался Веснински, пальцами цепляясь за ладонь француза, словно тот мог исчезнуть. Эндрю стоял в стороне и не проронил ни слова с того самого момента, как отправил своего лиса приводить себя в подобие нормы в ванную. Ему и самому нужно было время, чтобы понять, что вообще, мать вашу, произошло. Он поцеловал Натаниэля. И тот ему ответил, при этом даже не попытавшись распустить руки. Это было слишком хорошо, чтобы при одном взгляде на рыжую катастрофу у Миньярда не появлялось желание повторить это снова. Он все еще чувствовал вкус Веснински на своих губах, чувствовал остроту его клыков на кончике языка, которым облизывал каждый из них… — Эй, бомж, перекур, — буркнул голкипер, стараясь отделаться от фантомного ощущения чужих губ на своих. Нат уже хотел было подняться по привычке, повернулся, но замер, словно его ударило током. Он бросил нечитаемый взгляд на Эндрю, а потом снова вернул свое внимание к Моро, говоря что-то на мурлыкающем французском, что так сильно отличался от немецкого, к которому привык слух блондина. Почему-то это решение отдалось тупой обидой в груди Миньярда. С чего бы? Ах да, его лис впервые выбрал не его… И он даже прикасался к другому человеку — трепетно держал руку своего так называемого брата, неотрывно глядя в туманные от усталости серые глаза. Это ведь не должно ощущаться так, верно? Не должно ощущаться, как маленькое предательство. Натаниэль ведь ничего ему не обещал, поцелуй ничего не значил, и сам Эндрю так и не ответил, на кой черт они это сделали, но… все-таки, его затяжки были дольше и глубже обычного, пусть сигаретный дым и не помогал выкурить из сознания образ одного рыжего оборотня. Потому что Веснински не был галлюцинацией и доказывал это просто дыша, существуя… Натаниэль был реален. Только вот сейчас он, как и Кевин, был полностью обращен к своему побитому брату. Прошло около минуты, и Аарон с Дэем отошли в свою комнату, чтобы совершить ряд обязательных, по их мнению, переговоров до торжественного прибытия тренера, и теперь их осталось только трое. На самом деле Эндрю было плевать, а оборотень сейчас, кажется, не видел ничего, кроме своего любимого среднего брата, который смотрел на него с нежностью из-под полуприкрытых век. Они даже перестали говорить. Просто смотрели друг на друга, словно не могли поверить, что снова были вместе. Оба живы и в безопасности. Натаниэль, вероятно, опять сжимал своего брата слишком сильно, пускай и только за руку, пускай и кисть у брата была не больная. Сейчас у него не хватало слов, чтобы объяснить, что происходило внутри него, но язык тела и прикосновения всегда говорили лучше. И Жан понимал. Понимал, глядя на него своими чуткими серыми глазами, но не отдёргивая руку, несмотря на все пережитое, беспрекословно доверяя. Возможно, ему это сейчас требовалось не меньше, чем рыжему дьяволу. Только вот некая информация о тайне Натаниэля никак не давала его покалеченному телу и истерзанному образу мыслей покоя. — Нат? — рыжий, до этого смотревший и на Моро, и в пустоту одновременно, встрепенулся, тут же переключаясь, кажется, готовый сделать все, что угодно, если это сделает Жана хоть капельку счастливее. — Ты думаешь, я отвяжусь так просто, узнав, что мой брат типа волшебник? — он усмехнулся уголком потрескавшихся губ. Усмехнулся! Натаниэлю показалось, что его глаза снова защипало, но он не позволил эмоциям взять вверх. — Ага, зубная фея, — фыркнул Веснински, вспоминая, что зубов по его милости и правда кое-кто лишился, хотя лучше бы он выбил этому джентльмену N глаз… — Только не говори, что мне придётся демонстрировать. — Можешь не демонстрировать, — Жан дерьмово ухмыльнулся уже куда шире и ярче. — Просто покажи. «А хуй тебе не показать?» Натаниэль уже заебался палиться перед новыми людьми. Мэри бы за такое пренебрежение секретом размазала бы его кишки по асфальту, но ради этого её придётся для начала откопать… «Ври, притворяйся, никому не доверяй!» «Хватит!» — приказал самому себе Веснински, вышибая ментальной кувалдой хрипловатые уроки матери из черепной коробки. Он послушно лгал и притворялся, но вот с доверием его коса нашла на камень. Он научился доверять Кеву, Жану и в последствии Эндрю. Назад пути уже нет, он успел полностью погрязнуть в семейном дерьме, но дерьмо, на удивление, оказалось тёплым и родным. Поэтому Нат сделает это. В конце концов, Моро имеет полное право видеть это, как и Кевин. Даже больше, чем Дэй. Совершив, казалось бы, непосильное действие, а именно, перестав сжимать руку брата, рыжий сделал пару шагов назад, глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, а потом перекинулся. Растрёпанный лис статуэточкой расселся на комке из одежды, глядя на Моро взглядом, а-ля доволен, блять? Эндрю от такого поворота событий чудом не наебнулся с подоконника. Тот самый Натаниэль, который хранил загадку своей сущности, как зеницу ока, который притворялся лисом ровно до тех пор, пока обстоятельства буквально не заставили его отбросить пушистую маску, который не терпел абсолютно никаких прикосновений ни от кого, кроме Эндрю, сейчас не просто вот так запросто раскрыл свою сущность, но и приземистой походкой добрался до дивана с Моро, удовлетворённо зафырчав, когда француз усмехнулся и зарылся пальцами в густой мех на загривке. «Это его брат. Из-за этого и такое доверие» — закричал внутренний голос Миньярда, но в последнее время голкипер взял в привычку игнорировать свой внутренний голос, поэтому сделал слишком крупную затяжку и практически подавился едким дымом. Он просто не мог отвести глаз, глядя на то, как его лис, который никогда не приходил ни к кому за лаской — дни полного депресняка Кевина после «смерти» Дьявола Эвермора не в счет — сейчас с радостью ластился к Жану и терся об ослабшие пальцы. Какая-то ранее не знакомая ему эмоция с треском вырвалась из тюрьмы в груди и заполонила всё тело. Эндрю пока не смог дать ей название, хотя велосипед на тот момент уже изобрели. Ревность. Самая настоящая грязная, по сути необоснованная, ревность, разъедающая все внутренности и умоляющая выпустить её наружу, обернув в действия или хотя бы ядовитые слова. Эндрю сдержался, только вот события не умаляли своего резвого темпа развития. — Да ты линяешь, братец, — приглушенно рассмеялся Жан, мягко провёл по лисьим ушам с чёрными кончиками и хмыкнул, когда Натаниэль активно затряс рыжей головой. Щекотно, блять! — Почти как некачественная плюшевая игрушка. — Веснински фыркнул, недовольный таким принижающим ярлыком, на что Моро успокаивающе потрепал рыжего беса по спине, — это я любя. Натаниэль решил, что пора прекращать это показательное выступление. Поглядели, и хватит, каждая дополнительная минута в теле лиса для зрителей отныне только по карточкам и расписке лично от него. Мгновение, и обнажённый юноша уже взирает на брата снизу-вверх с ковра, как всегда демонстрируя все свои… дары природы без намёков на какое-либо стеснение. Жан невозмутимо ощупал тело Ната глазами и вынес свой вердикт на слегка хриплом французском: — Ты похож на анорексика. — Какого хуя?! — негодовал Веснински на том же языке. — Вы с Кевином сговорились что ли?! Так комментируете моё тело, будто бы планируете со мной трахаться! — Нет, Нат, — француз искренне рассмеялся, но на этот раз звонко, заливисто. — Мы как-нибудь обойдёмся. Тут есть другие кандидаты. — Жан наглядно кивнул на подоконник вместе с его дымящим обитателем. — С чего ты взял? — голос Натаниэля уже звучал не так уверено, без былой злости с оттенком… смущения? Жан, продолжая смеяться, поспешил укрепить свой ответ коротким: «я же не слепой» — окончательно вгоняя брата в краску, особенно учитывая то, что тот делал за дверью буквально меньше двадцати минут назад. Натаниэль резко обернулся назад, чтобы встретиться взглядом с Миньярдом, пытаясь оспорить утверждение Багета, но прочитал в чужих карих глазах только интерес и какую-то странную эмоцию. Он не встречался с ней ранее, и это немного настораживало. Обычно рыжий безошибочно считывал голкипера, благодаря чему и был оставлен в общежитии, но сейчас… Он не понимал, что видит. Эндрю честно старался не пялиться, но одёрнуть себя и вглядеться в пейзажи за окном было просто выше его полномочий. Каким же было его удивление, когда Нат наконец развернулся лицом к свету и… оно было практически полностью красным. Жар заливал острые скулы и доходил даже до корней волос. Что, блять, такого спизданул Моро на незнакомом языке, чтобы вызвать такую реакцию? Инцест, конечно, дело семейное, но… каким образом он умудрился довести Веснински до такого состояния всего лишь парочкой фраз? Или это у них семейная фишка такая? Потому что за Кевином такой сверхспособности Миньярд не замечал, пусть попытки и были. Натаниэль казался не просто сбитым с толку, а по-настоящему смущенным. Признавать то, что это выглядело мило, Эндрю отказался просто из принципа. И всего этого оказалось слишком много для осмысления в кратчайшие сроки. Блондин кошкой соскочил с подоконника и скрылся в собственной комнате, чтобы подумать. Хотя, по сути, он просто сбежал, не желая мешать, а уж если быть честным с собой, наблюдать за «братским» взаимодействием. Желчь и яд все еще плескались в его горле. — Ну и что это сейчас было? — Натаниэль начал постепенно прекращать обнажёнку, натягивая одиноко брошенные боксеры. Жан неопределённо покачал головой. — Тебе лучше знать. Но вся фишка заключалась в том, что Веснински даже близко не мог предположить, что послужило катализатором для такого поведения Миньярда. Тот видел его обнажённый торс бесчисленное количество раз, как и все ниже по списку. Они даже успели подвергнуться влиянию правила: первое свидание — первый поцелуй, но тогда, в чём, собственно, проблема? Натаниэль этого не знал, и ему такой расклад ужас, как не нравился. Слишком много тревожащих событий за столь короткий срок. Он обязательно устроит Эндрю допрос на досуге, спросив правду, но сейчас первостепенной задачей оставалось дождаться Ваймака и разогнать корабли с проблемами по бухтам. Ждать… Да, именно этим Нат сейчас и займётся. Спустя неопределённое количество времени сладкая неровная парочка Твикс и даже Эндрю вернулись в общую гостиную. Сделали они это как раз вовремя, потому что в дверь без стука вошел Ваймак и… так и замер на пороге, пораженно глядя на Моро и его братьев. Аарон, оценив состояние тренера, фыркнул и переместился ближе к подоконнику, чтобы, как и близнец, наблюдать за шоу со стороны. — Какого черта? — ошеломленно выдохнул Дэвид, закрывая за собой дверь. — Моего, — с готовностью отозвался Нат, поднимаясь на ноги, снова отпуская руку француза. — Я забрал Жана из Гнезда. Ему нельзя возвращаться, тренер. Он должен остаться здесь. — Восхитительно, — хмыкнул Ваймак, скрестив руки на груди. — Кевин? — Он не может вернуться, — пробормотал Дэй. — Я прошу вас, разрешите ему остаться. — Кев, Нат… — Я уже сказал, благородным слова не давали, — отмахнулся Веснински, игнорируя любые протесты француза. — Ты туда не вернешься. — Но Мориямы… — Могут хоть друг с другом ебаться! — рявкнул Нат, а его клыки снова начали удлиняться, тогда как глаза зло сверкнули при одном упоминании неблагородного семейства японцев. — Ты туда не вернешься, Багет. Никто не посмеет тебя тронуть, ясно? Все, что ты будешь делать следующие несколько недель — отдыхать и восстанавливаться. И если хоть кто-то посмеет даже шелохнуться в твою сторону, я разорву их глотки, не моргнув и глазом. Эндрю почувствовал, как мурашки бегут по его позвоночнику, потому что он слышал обещание, которое, судя по всему, было совершенно правдиво. Это было видно по решительной позе, по стиснутым кулакам и ярости в пронзительных глазах оборотня. Черт возьми, схожее выражение было у Веснински в том переулке за Райскими сумерками… Только теперь он, кажется, начал понимать, что обещания Натаниэля так же нерушимы, как и его собственные. Лис убьет любого, кто покусится на то, что ему дорого: на Кевина, на Жана, на… Эндрю. — Успокойся, никто не собирается здесь ему вредить, — примирительно сказал Ваймак, осторожно приближаясь. — Я вижу, что возвращаться в Гнездо для Жана — не лучшая идея, — тренер остановился, когда Нат гневно повернулся к нему, еле сдерживая рык, — но для того, чтобы помочь, нам нужно выяснить кое-что. У тебя все еще подписан контракт с Воронами? — спросил Дэвид, обращаясь к Моро, который уже открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил младший брат: — Скоро будет расторгнут, — отозвался рыжий, тем самым удивив, кажется, всех в комнате. — В течение следующих суток. — Дьявол, что бы ты ни затеял… — начал было Жан, но тут же запнулся, встретившись с яростным взглядом горящих сапфировых глаз. — Ты уже все решил для себя, верно? — Именно. Я уже сказал. Не думай об этом. — Так, ладно, — Дэвид потер лицо рукой, старательно думая. — Я могу как-нибудь заключить с ним контракт, хоть сезон уже и начался, но для начала я должен спросить. Жан, ты сам хочешь этого? Не Натаниэль, именно ты? — к удивлению всех присутствующих, тренер никак не отреагировал на предостерегающее шипение их нового нападающего. — Стой смирно, Веснински. Без его желания я не буду делать ничего. И даже ты меня не переубедишь. Моро, у тебя есть время обдумать мое предложение. Ты должен понимать, какие последствия будут у твоего перехода. И я не хочу давить на тебя. Контракт будет, но только если ты сам того хочешь, хорошо? — Я хочу, — тихо прошептал Жан, а его рука, которую Кевин тут же поймал своей, дернулась в сторону братьев. — Я просто… не знаю, как это может получиться. — Организуем. Тренер? — Будет вам контракт, психи, — покачал головой Ваймак. — Господи, мне за это точно не платят. Так, ладно, Эбби тебя осмо… — Его уже осмотрел Аарон, — отрезал рыжий, начиная приходить в ярость от одной мысли о чужих руках на теле его Багета. — В этом нет нужды. Все раны обработаны. — Веснински, очень рад твоей уверенности в талантах Миньярда во врачевании, но не ты тут главный, — в который раз осадил парня мужчина. — Жана осмотрит квалифицированный врач, и если понадобится, направит его в больницу. Будешь спорить, отстраню от тренировок и игр. Чихать я хотел на твою гиперопеку брата. Если этот парень будет под моей опекой, а сейчас он именно под моей опекой, и я несу за него ответственность, то и заботиться о нем я буду достойным образом. Вы оба не в Гнезде. А теперь сядь ровно на свою задницу и слушай внимательно, потому что на твои выкрутасы моих нервов точно не хватит, — мягко говоря, охуев от такого, Нат послушно сел, хлопая глазами. Эндрю еле смог подавить ухмылку, а смешок спрятал за хмыком в фильтре сигареты. — Так, план следующий… — Ваймак вытащил телефон и начал активно что-то писать. — Моро, про твое пребывание здесь никто, кроме команды, не должен знать. Дэн я сейчас предупрежу. — Прятать бегунков мы умеем, — не сдержался от усмешки Эндрю, вспоминая, как укрывал у себя под кроватью лиса. — Замечательно. Дальше. Реши, с кем будешь жить. Диваны тут, конечно, удобные, но тебе нужна нормальная кровать. Скоро придет Эбби и тебя осмотрит. Если есть какие-то пожелания и предпочтения, а-ля отсутствие расспросов, просто скажи ей. Она привыкла работать с проблемными долбоебами. — Если она услышит, как вы нас называете, точно прибьет, — усмехнулся Аарон, прислоняясь спиной к стене рядом с братом. — К нашему всеобщему облегчению, на данный момент она здесь не присутствует, так что мы все можем не сдерживать себя в выражениях и говорить правду, — фыркнул Ваймак, убирая телефон в задний карман. — Натаниэль, ты идешь со мной и рассказываешь все красочные подробности, ибо я ни в жизни не поверю, что происходящее не твоих рук дело. И только попробуй мне напиздеть. — Напиздит, — с уверенностью отозвался Эндрю с подоконника, чем был удостоен испепеляющего взгляда пронзительных синих глаз. — Тогда ты тоже идешь со мной, как детектор лжи на ножках, — кивнул Ваймак. — Так, что еще… Кев, присматриваешь за Жаном. Аарон, присматриваешь за Кевином. — Я теперь нянька? — поморщился второй Миньярд, но был проигнорирован. — Пока что это все. Дальше будем действовать по ситуации. Веснински, Миньярд, за мной. — Еще апорт скажите, — презрительно фыркнул Натаниэль, все же поднимаясь на ноги. — На тебе должно сработать, псина все-таки, — не удержался Эндрю, проходя мимо рыжего. Только вот ответа он, как это было обычно, почему-то не получил. И это было… неприятно. — Кев, если с его головы упадет хоть один волос, я убью тебя, — бросил перед уходом рыжий. Выйдя из квартиры и закрыв дверь, они двинулись вперед по коридору, чтобы сесть в комнате общего пользования, походящую на комнату отдыха или лобби с диванчиками и стойкой, где можно было сделать себе кофе или чай. Покорно плюхнувшись на один из диванов, рыжий даже не вздрогнул, когда Эндрю приземлился достаточно близко — их бедра разделяло от силы двадцать сантиметров. Такую реакцию Миньярд расценил, как что-то хорошее. Нат не шугался от него. Вероятно, он просто был куда больше сконцентрирован на состоянии Жана, но… осадочек все равно остался. Потому что из правил Веснински было еще одно исключение. Эндрю не был единственным. Это должно было быть ожидаемым, но все же. А еще француз каким-то образом умудрился чуть ли ни одной фразой вогнать лиса в краску, что у голкипера не получилось еще сделать ни разу. Этого Миньярд ему точно никогда не простит. — Рассказывай, — прислонившись бедрами к стойке и скрестив руки на груди, скомандовал Ваймак. — А что рассказывать? — протянул оборотень, явно недовольный тем, что не он хозяин ситуации. Ох, кто-то расстроен? Какая неожиданность. — Бля, ну, хуй. — Не испытывай мое терпение, Веснински, — пригрозил тренер. — Мне нужна от тебя правда, чтобы понимать, как дальше защитить вас троих: тебя, Жана и Кевина — понимаешь? Я не намерен манипулировать тобой с помощью братьев, но если понадобится, поверь, я найду другие рычаги, потому что сейчас меня куда больше беспокоит ваше благополучие, а в особенности здоровье этого побитого мальчишки, чем твой комфорт. Так что выкладывай. Эндрю, учуешь ложь, сразу говори. — О, смотри-ка, не я один тут псина, — протянул Натаниэль на немецком, даже не поворачивая к голкиперу головы. — Ты тоже. Как в аэропортах и на вокзалах. Только чувствуешь не наркоту, а ложь, — хохотнул лис. — Что вам нужно знать, — на английском заговорил рыжий, с завидной легкостью переключаясь между языками, — так это то, что Жану жилось в Гнезде еще хуже, чем Кевину, а особенно после моего ухода, — последнее слово Веснински выплюнул с особенной ненавистью. — Это я виноват. Если бы остался рядом, смог бы его защитить. Так что да, теперь я сделаю все, чтобы он туда не вернулся. Мы с Кевом смотрели игру Воронов, когда я понял, что сегодня его последний день. И ему бы не просто сломали руку, как моему старшему брату. Его бы убили. Поэтому я поехал в Гнездо и забрал его силой. Вопросы с Мориямами я решу сам. Контракт будет расторгнут. — Боюсь спросить, каким образом. — Есть связи. Вам не о чем беспокоиться. Все, чего я хочу — место для Багета в команде. И не как для нашего с Кевом брата. Он превосходный защитник. Таких, как он, не найти. — Не нужно рекламировать его, — фыркнул Ваймак. — Я прекрасно осведомлен о талантах Жана. Вопрос, зачем ему переходить в нашу команду, если есть… — Потому что я больше не позволю никому тронуть его, а моментальное убийство сложно осуществить, находясь на расстоянии, — процедил Нат. Последние часов восемь его настроение было нестабильным, как американские горки, а тренер, судя по всему, решил выяснить, где находится его точка кипения. — Эндрю? — Недоговаривает, но не пиздит, — с готовностью ответил Миньярд, сам удивленный таким вердиктом. Веснински обиженно фыркнул, недовольно скрестив руки на груди, а потом занялся своим телефоном, активно что-то печатая, игнорируя прожигающий взгляд тренера, словно тот был лишь надоедливой жужжащей мухой. — Ладно, — сдался наконец Ваймак. — Эндрю, мне нужно уйти, чтобы решить вопросы с администрацией и прочим. Я могу попросить тебя присмотреть за всем этим детским садом и вот этим безумцем в частности? — мужчина кивнул на Ната, активно делавшего вид, что их не замечает. — Ну, можете попытаться. — Эндрю. — Ла-а-а-адно, — протянул Миньярд, закатывая глаза. — Но всю следующую неделю я имею полное право ни хуя не делать на тренировках. — Будто ты… — тренер уже хотел было напомнить, что блондин и так не отличается трудолюбием, но вовремя прикусил язык, разумно рассудив, что после этих слов цена вырастет. — Хорошо. Неделя, не больше. — Идет. Идите уже, а то вдруг там очередной подкидыш помирает. Проворчав себе ругательства под нос, Ваймак все же решил закончить на этом и ушел, оставив двух главных психов своей команды на попечение друг друга. Наверное, стоило бы сказать кому-то из старших присмотреть за компанией, но он уже понял, что Натаниэль дай боже хоть кого-то слушает. Зато Эндрю имел на рыжего Дьявола какой-то эффект. Парень затихал и становился почти послушным, если так вообще можно было сказать про него, учитывая взрывной характер и острый язык. Миньярд же после снятия с тех ужасных лекарств потерял ту моментами необоснованную агрессию, а его решения стали во всех смыслах слова куда более трезвыми. Так что, да, оставить их друг на друга — самое логичное, что Дэвид мог придумать на данный момент. Они остались сидеть в угнетающей тишине. Натаниэль активно печатал что-то на своем телефоне, казалось, не замечая ничего во всем этом мире, а Эндрю не мог отделаться от навязчивого желания снова запустить пальцы в эти, как оказалось, до безумия мягкие волосы. Единственное, что останавливало его — образ Жана, к которому ластился его лис, который, кажется, теперь отпечатался на обратной стороне его век навсегда. Ведь Нат не просто показал, он… Блядство. Произошедшее не должно было вызывать в Миньярде столько эмоций и мыслей. Но он ничего не мог с собой поделать. Пожар собственничества сжигал его изнутри. Дьявол всегда был только его, а тут заявился этот Наполеон недоделанный. — У тебя костяшки в кровь сбиты. Со стеной в бокс играл? — не удержался от вопроса Эндрю, стараясь не думать о том, что каждое движение пальцев причиняет Натаниэлю боль. — Нет, просто сыграл с Рико в зубную фею и обеспечил стоматологу хороший заработок, — махнул правой кистью Веснински, не отрывая глаз от экрана телефона. — Ну же, ответь, давай же… — забормотал он, а потом, потеряв всякое терпение, позвонил, подскакивая на ноги и привычно начиная мерять шагами комнату. Прошла почти минута, пока трубку наконец не взяли. — Привет! — радостно поздоровался Нат, а его губы растянулись в слишком широкой, почти не здоровой улыбке. — Ты хоть представляешь, который у меня сейчас час? — Да, догадываюсь, у нас, вроде, пять часов разница. Перед концом звонка обещаю пообещать сладких снов, — с готовностью кивнул рыжий, но тут же стал серьезным. — Я не просто так звоню. Ты нужен мне здесь, дядя. Срочно. — Во что ты опять вляпался? — простонал Стюарт на том конце звонка, судя по всему, садясь в кровати. — Ни во что. Просто спас жизнь своего брата. Нужно будет разорвать и его контракт с Воронами тоже. — Я не могу этого сделать, — Натаниэль был готов поклясться, что Хэтфорд за океаном покачал головой. — Ты моя семья, мой племянник, но Моро… — Багет — моя семья! — оскалился рыжий. — Если бы не он, я был бы мертв. Плевать я хотел на то, что мы с ним не одной крови. Он мой брат. Стюарт, если бы я сегодня опоздал хоть на несколько минут… — Лис запнулся, а перед его глазами встали гадкие похотливые ухмылки ублюдков. — Я должен, понимаешь? Должен вытащить его оттуда. И как можно скорее. — Притормози. Ты забрал его?! — Я. — То есть ты, которого Мориямы считают мертвым, приперся в Гнездо собственной персоной, и?!.. Натаниэль, черт тебя дери… — разочарованно вздохнул мужчина. — Черт не драл, но, думаю, все поправимо, если тебя это утешит. — Ты понимаешь, что это значит, что Натан узнает в ближайшие часы? — Как я уже сказал, мне плевать. Жан — все, что важно. Так поможешь? — А какой у меня выбор? — страдальчески пробормотал Стюарт. — Ладно, я что-нибудь придумаю. Мне лететь где-то двенадцать часов. Постарайся не влипнуть ни во что до этого момента. — Хорошо, — тут же просиял Натаниэль. — Спокойной ночи и сладких снов. — Да иди ты, — выплюнул Хэтфорд и сбросил звонок. — Я же пожелал ему сладких снов, — фыркнул рыжий, глядя на телефон, а потом закатил глаза и сунул несчастный аппарат в задний карман. Он хотел было уже уйти, но его за локоть поймал Эндрю, поворачивая к себе лицом. — Оу. У Миньярда было странное выражение лица. И Нат не знал, что его удивило больше — что голкипер прикоснулся к его коже, не скрытой рукавом футболки, или то, что он смотрел на него так. Брови нахмурены, глаза прищурены, а губы чуть искривлены, словно от злости. Чем он вызвал такую реакцию голкипера, Лис не знал, как и все, что происходило между ними за последний час. — Что? — наконец выдавил из себя вопрос рыжий. — Ничего не хочешь мне объяснить? — Эм, ну… я вытаскиваю Жана из Гнезда? — неуверенно отозвался Веснински, искренне не понимая, чего от него, блять, хотят. Кажется, он стремительно тупел от усталости и переизбытка чувств. — Очевидно, — цокнул языком Эндрю, закатывая глаза и явно раздражаясь. — Ты говорил со Стюартом, своим дядей в Англии, к которому планировал свинтить раньше, верно? — Да. Слушай, в чем проблема? — Ни в чем, — Миньярд резко отдернул взгляд, а потом прошел мимо него, толкнув плечом. — Пошли, псина, а то без присмотра кто-нибудь из этой троицы точно откинется. А что еще он должен был сказать?! Что он перепсиховал от одного только осознания, что его лис может не вернуться? Что был готов придушить Кевина и собственного брата за хоть какие-то крохи информации, пока в бездействии ждал в гостиной? Что хочет пырнуть ножом этого француза каждый раз, когда тот не просто касается Натаниэля, но и просто ласково на него смотрит своими серыми глазенками? Будь он сейчас на лекарствах, обязательно спихнул бы все на них, но, увы и ах, он слез с этого дерьма. Черт, раньше все было куда проще…***
— Мда, не повезло же Миньярдам вляпаться в вас двоих, — прыснул Жан на французском, но тут же зажмурился, от слишком резкого сокращения мышц пресса. — Блять… — Соизволь говорить обо мне на языке, который я понимаю, — шикнул Аарон, тогда как Кевин на слова брата только ухмыльнулся и закатил глаза, даже не пытаясь отрицать. — Хм, дай-ка подумать, — протянул Моро, скосив глаза на единственного оставшегося блондина. — А может, я поэтому и говорю на языке, который ты не знаешь, чтобы оставить все сказанное непонятным для тебя? Или это слишком сложно для осознания и принятия? — Какая же ты заноза в заднице, — тепло протянул Дэй, плюхаясь на нагретое Натом место рядом с братом на ковре. — Беру все добрые о тебе мысли обратно. Ты точно брат этой блохастой псины, — процедил защитник, отлипая от стены. — А я что, нет? — возмутился Кевин. — А ты приемный, — лениво махнул рукой Жан, вырвав из Миньярда неконтролируемый смешок. Блять, ладно, этот француз пусть и был паршивым, но не таким ужасным, как его младший брат. — Ты мне вот что лучше расскажи, — перескочил обратно на французский Моро. — С каких пор наш дорогой брат умеет краснеть и стесняться? — Чего?! — Ага. Он тут в лиса перекидывался. Я ему сказал, что он выглядит как анорексик, — Кевин согласно закивал, — а Нат начал ругаться на нашу с тобой одинаковую реакцию, будто мы хотим с ним трахаться, на что я ему сказал, что есть другие желающие. И, бинго, наш младший братишка залился краской, как маленькая девочка. — Пиздишь, — недоверчиво протянул Дэй, но его зеленые глаза загорелись интересом. — Серьезно?! Хм, а это любопытно… — с интонацией заядлой сплетницы протянул нападающий, а потом ухмыльнулся. — Черт, если ты не врешь, то мне искренне жаль, что я этого не видел и не запечатлел на камеру. — Клянусь своими навыками защитника. — Девочки, с классом не поделитесь? — раздраженно спросил Аарон, заметно заебавшийся не понимать, о чем эти двое говорят. — Когда вы выделываетесь на немецком, я же не возникаю, — фыркнул Кевин, повернувшись к нему, продолжая тепло и озорно улыбаться. — Потому что я тебе потом перевожу, — цокнул языком Миньярд, явно раздражаясь все больше. На подобное заявление два брата переглянулись, а потом синхронно, совершенно невинно пожали плечами. Что там Аарон подумал сначала? Что француз будет терпимым? Да ни хуя! Потому что они с Кевином продолжили мурлыкать друг с другом на французском, как настоящие коты. Только головами друг о друга любовно не терлись. Сука! Кадык Миньярда раздраженно дернулся, но он заставил себя плюхнуться в один из насыпных мешков и с нового места продолжить наблюдение за этими двумя, как их называл Эндрю, пташками, кажется, не видевшими ничего, кроме друг друга во всем гребаном мире. Так и хотелось выплюнуть: «Еще пососитесь!» — но Аарон только фыркнул, отгоняя чистое бешенство, которое так и хотело завладеть им всем. Наконец Эндрю и блохастый вернулись в комнату. Что не укрылось от внимания защитника — взбешенный вид брата и растерянность Веснински, но рыжий тут же переключился. Как магнит к железу, он тут же притянулся к дивану и устроился на подлокотнике, а Жан упер голову в его бедро, даже не вздрогнув, когда лис запустил пальцы в его волосы, мягко поглаживая. Аарон был готов поклясться, что на секунду увидел нескрываемую ярость, перекосившую лицо его близнеца! Кажется, не его одного уже знатно подбешивал этот самопровозглашенный завоеватель сердец их идиотов. — Тебе нужно отдохнуть, — мягко сказал Нат, убирая черные, слегка вьющиеся волосы с лица брата. — Сегодня посплю здесь, а потом заселяйте в любую комнату. Мне пофиг, — Жан соскользнул вниз по подлокотнику, подминая под себя подушку. — Пусть живет с Ники и Мэттом, — предложил Кевин. — Они в соседней комнате, и у них как раз лишняя кровать есть. — Нет, — процедил рыжий, за мгновение напрягаясь. — Он не будет жить так далеко. Пусть Миньярд нахрен валит из твоей комнаты. — А меня спросить не хочешь? — прошипел Аарон. — Я в демократию играть не привык, — отмахнулся от чужого возмущения, как от назойливой мухи Натаниэль. — Жан, тебе… — Я буду жить у Ники и Мэтта. Я так понимаю, что до них две двери, так что сможешь придушить любого за считанные секунды, — французский акцент, в связи с накатывающим сном усилился. — Мне не пять лет, Нат. Я в безопасности. Успокойся. — Придурок, — обессиленно выдохнул Веснински, но покорно кивнул. — Расходитесь, шоу окончено, — бросил он, а потом нехило так удивил всех. Даже Кевина. Не предупреждая, рыжий перекинулся в лиса, соскользнул с подлокотника на диван к брату и подлез под чужую ослабшую руку, вжимаясь в грудь защитника. Жан что-то весело пробормотал себе под нос, лишь на секунду приоткрыв глаза, но потом притянул оборотня поближе, лицом зарываясь в пушистую шерсть. Это стало последней каплей. Больше Эндрю не собирался смотреть на этот цирк с собаками. Резко развернувшись, он за несколько рваных шагов дошел до своей комнаты, а потом с грохотом захлопнул дверь, положив жирный такой хуй на то, кто что скажет и подумает. Сейчас его тело била дрожь от осознания того, что его лис не просто вот так легко открылся кому-то и позволил к себе прикасаться, так еще и без просьб, возражений и размышлений просто улегся спать не с Миньярдом. Эндрю, черт возьми, это ненавидел! Натаниэль не только подверг себя огромной опасности, только чтобы вытащить Моро из Гнезда, но и!.. Ему очень хотелось что-нибудь ударить и разбить. А еще забрать себе свой комок меха. Еще и эти слишком отчетливые, свежие и яркие воспоминания о крышесносном поцелуе, после которого голкиперу пришлось добрых пять минут просто восстанавливать дыхание, словно он только что пробежал марафон, не давали покоя. Только вот возникал весьма актуальный вопрос. А был ли Нат его, или Эндрю просто хотелось в это верить?