***
Эндрю проснулся первым. Он выпил вчера не так много, но сознание было в тумане от всех событий прошлой ночи, когда голова шла кругом, словно он снова был на наркотиках. И виноват был в этом только один рыжий оборотень, который спал сейчас у него под боком.***
Им не потребовалось много времени, чтобы Натаниэль тихо зашипел и, прокусив своими треклятыми клыками нижнюю губу голкипера, излился ему в ладонь. К сожалению, парни стояли у стены — ни выступов, ни перекладин, поэтому, не найдя необходимую на тот момент опору, Веснински перестал бороться с бескостными ногами и тяжело сполз на пол, но Эндрю последовал за ним вниз, удерживая и не позволяя удариться об пол, словно тот был драгоценной вазой из самого хрупкого хрусталя. — Черт, — Лис выдохнул с облегчением, зажмурив глаза, стараясь отдышаться и лишь надеясь, что сейчас его зрачки не стали вертикальными, что было весьма возможно, — это было весело. Эндрю одарил его взглядом а-ля «ну что за идиот?», внутренне поражаясь реакциям этого невероятного придурка на совершенно базовые вещи. К понятию секса можно было приобщить огромное количество разных эпитетов, практически любых, но… «весело»? Впервые в опыте Миньярда кто-то назвал секс весёлым. Хотя, что еще стоило ожидать от Натаниэля — превращусь-ка я в лиса, просто чтобы побесить Аарона — Веснински? — Пошли, псина, — Эндрю протянул руку с немым предложением помочь рыжему бесу принять вертикальное положение, — ещё пара минут, и наша пропажа начнёт казаться остальным детям подозрительной. — Ага, пошли, — Нат схватился за благородно протянутую ладонь и… повалил Миньярда на себя, усаживая голкипера на своих подтянутых бёдрах. — Пошли, — снова передразнил он, — скажи это палатке в своих штанах. По правде говоря, Нату было глубоко насрать, что подумают труп пьяного Кевина, Хэммик и «противный» близнец об их продолжительном отсутствии, но раз уж Эндрю это было принципиально, то лучше уж они задержатся ещё на неопределённый срок, чем вернутся к компании красные, всклокоченные и не полностью удовлетворённые. — Я не люблю оставаться в долгу. Ты заставил меня чувствовать себя очень хорошо, — Натаниэль до смешного быстро выучил новую игру и её незамысловатые правила. Как он и ожидал, от спонтанной похвалы у голкипера выразительно порозовели скулы. — Я не стану ломать твои границы, и так сегодня перешел грань, и, если нужно, то я могу уйти — успокоить детей. Да, Веснински действительно мог, возможно и не хотел, но совершенно точно мог, стоило голкиперу лишь пальцем на дверь указать. Но Эндрю подозрительно молчал, хотя его и без того неровное дыхание сбилось, а руки, безвольно повисшие по обе стороны от торса рыжего беса, сжались в кулаки. Нат расценил тишину за разрешение продолжить грязные разговоры и, подавшись вперед, наклонился к самому уху блондина, опаляя горячим дыханием потеплевшую мочку, еле касаясь ее губами. — Просто скажи мне, чего ты хочешь. Мне уйти? Или… — Останься, — рвано выдохнул Миньярд, пытаясь сконцентрироваться на хриплом голосе своего лиса, а не на том, что он сейчас находится в очень многозначительном положении, прижимая изящное тело Веснински к пыльному полу, а эта псина совершенно не против, скорее наоборот, гордится разрушительной реакцией голкипера всего-то на парочку сладких фраз. — Делай то, что считаешь нужным, — это было самое близкое к добру из того, что голкипер мог сейчас предложить, и они оба это понимали. Самое близкое к отдаче контроля на данный момент. Нат хищно улыбнулся куда-то в шею блондину, демонстрируя ряд ровных белых зубов, но даже в ситуации, где любой другой мог начать думать членом, парень успевал думать головой, поэтому не шевелился, спрашивая не лишнее, а запасное разрешение: — Я прикоснусь только там, хорошо? Повисла тишина. Думать было слишком сложно, а тело Миньярда уже давно знало, чего хочет, наплевав на то, как может отреагировать разум. Он хотел Натаниэля. Всего. Везде. Так близко, как это только возможно, лишь бы рядом. Лишь бы чувствовать его жар и запах, его прикосновения и тупые уколы от клыков. Наконец, поборов собственное оцепенение, Эндрю кивнул, и Нат, оставив левый локоть в качестве опоры, потянулся правой рукой к пряжке шипастого ремня голкипера, расправляясь с ней так быстро, словно развязывал бантик на шнурках. Веснински намерено не смотрел вниз, предпочитая поддерживать с блондином зрительный контакт, быть уверенным, что тот видит, с кем он, но в момент, когда ловкие пальцы скользнули под резинку чужих боксёров, обхватывая влажный ствол по всей длине, парень наклонился вперёд, чтобы украсть мимолётный поцелуй — остатки привычной территории, попытка помочь голкиперу свыкнуться с новыми ощущениями. Эндрю шумно выдохнул в чужие губы, выпуская воздух, который, он и не знал, что сдерживал, а часть напряжения сошла с плеч. Это все еще Натаниэль. Его Натаниэль. Его лис, который всегда оберегал его и защищал. Не было никакой опасности. Это все те же безопасные руки и губы, все тот же ловкий язык и острые зубы. Подавшись вперед, Миньярд прижал рыжего обратно к стене, запуская руки в густые волосы, чувствуя, как всё его существо гудит от желания и возбуждения. Нат не торопился, двигаясь плавно и размеренно, то ощутимо сжимая, то надавливая большим пальцем на головку. Эндрю глушил любые нежеланные звуки, впиваясь в пухлые губы лиса напротив, сильнее и сильнее прижимая оборотня к себе. В этом они с Натом колоссально разнились, рыжий был бесстыден в собственном удовольствии и потрясающе стонал, зная, что партнёру это нравится, тогда как Миньярд боялся даже вздохнуть лишний раз слишком громко, но всё стало чуть проще, стоило Веснински мягко прошептать в жалкие несколько миллиметров между их лицами: «Это я, Дрю». Кажется, тогда это и стало финальной точкой. Этот ласковый урчащий голос, горячее дыхание и глупое сокращение имени, которое дошло до опьяненного сознания голкипера с явным опозданием. Из легких вырвался не то выдох, не то хрип, и Эндрю окончательно упал на рыжего, слегка ударяясь своим лбом о его, изливаясь в чужую ладонь, чувствуя, как все тело затапливает удовольствие. Кончики пальцев покалывало словно током, а сердце бешено колотилось в груди. Даже если бы захотел, блондин не смог бы сейчас встать. Но Нат держал его бережно. Тут же убрал непрошенные руки и просто был рядом, давая отдышаться и прийти в себя. Почувствовать еще большую безопасность. Выйдя из подсобки, Эндрю забрал счастливого и изрядно пьяного кузена у Роланда, подхватил подозрительно затихших Кевина и Аарона, запихнул всех в машину и повез домой. Он устал в хорошем смысле слова и хотел отдохнуть. Все разошлись по своим комнатам, а Нат, еще с порога спальни перекинулся в лиса, запрыгнул на кровать и зарылся под одеяло, сладко зевая и потягиваясь, то и дело фырча и издавая какие-то странные довольные гортанные звуки. Голкипер на это только хмыкнул и ушел в ванную, чтобы переодеться в одежду для сна, но когда он вернулся… Рыжий, казалось, был на своем законном месте, но Эндрю на несколько секунд завис, а осознание окатило его ведром ледяной воды. Не плохое, но… странное чувство, что его ждут, что ему рады, что его правда хотят таким, какой он есть. Натаниэль улегся в кровати, и только его острая мордочка выглядывала из-под одеяла. Он только и ждал, чтобы блондин занял свое место рядом с ним. Это не должно было казаться таким странным, так было из раза в раз, но Эндрю ничего не мог с собой поделать — просто стоял и смотрел, переваривая неожиданно всколыхнувшиеся в нем чувства, а поймав слегка обеспокоенный и вопросительный взгляд сапфировых глаз, Миньярд почувствовал, как сердце защемило. Поняв его явно не так, Нат виновато потупил взгляд и тут же соскочил с кровати, убираясь прочь, давая пространство. Никогда он не хотел навязываться или вторгаться в чужое личное пространство без разрешения, сам терпеть не мог непрошеные прикосновения. Он хотел было уже забраться на подоконник, который какое-то время служил ему убежищем, как вдруг его остановил тихий голос: — Стой. Лис тут же замер и навострил уши, поворачивая мордочку в сторону голкипера. Эндрю медленно подошел к кровати, словно боясь спугнуть — что вообще было весьма странно, ведь лишь изредка Нат в общежитии спал на своей кровати, а обычно и правда забирался к Миньярду — а потом сел в постель и поднял одеяло в приглашении. — Да или нет? Веснински склонил голову набок, а потом двинулся обратно. Не резво и бодро, как обычно, а словно прощупывая почву. Осторожно он поставил лапы на матрас, при этом неотрывно глядя в ореховые глаза напротив, а потом запрыгнул наверх, устраиваясь на самом краю, искоса поглядывая на блондина, который следил за его действиями. — Идиот, — сокрушенно вздохнул Эндрю, однако в его голос все-таки просочилось несколько нежных ноток. — Ты ничего не сделал. Я просто задумался. Давай сюда. Натаниэль тут же встрепенулся и подлез поближе, но все еще оставил совсем немного расстояния между ними, на что голкипер показательно фыркнул и притянул лиса вплотную к себе, обнимая, чтобы, как всегда, зарыться лицом в мягкую шерсть.***
Именно так он и проснулся. Зарывшись лицом в шелковистый мех, обнимая свою личную грелку, которая всегда была безбожно горячей. Наверное, другому бы быстро стало слишком жарко, но так уж вышло, что Эндрю постоянно мерз, так что… Натаниэль все еще спал, расслабленной тряпочкой вытянувшись вдоль чужого тела. Его тушка была совершенно расслаблена, бока размеренно вздымались и опадали, а на шее блондин ощущал чужое горячее дыхание. Миньярд не знал, сколько он пролежал, просто слушая и ощущая, когда дом начал просыпаться. Ники — раняя пташка — прошмыгнул по коридору, постучав в комнаты близнецов, предпринимая попытку разбудить их, и медленно спустился по лестнице, явно стараясь избегать скрипящих ступеней, оберегая свою больную голову, но, как и всегда, забыл про третью снизу. Именно от этого визгливого звука и проснулся Натаниэль. Он дернулся всем телом, а потом заработал челюстью, словно хотел пить, сладко потянулся, издавая характерный сладкий сонный звук, а потом он сделал то, от чего Эндрю еле сдержал улыбку. Лис спрятал мордочку в лапах, загибая пальцы, тогда как из него вырвалось что-то среднее между стоном и зевком. Он делал все это совершенно бессознательно, возможно, даже не понимая, в какой форме находится и кто рядом с ним, а потом и вовсе свернулся в клубочек, вжимаясь носом в грудь Миньярда. Это не мило. Это не трогательно. Это не… Эндрю выдохнул, сдаваясь под натиском пушистого очарования, пряча лицо в густой шерсти. — Просыпайся, псина, утро, — почти шепотом сказал блондин, почесывая лиса за ухом, ласково будя. Лис снова зашевелился и забормотал что-то неразборчивое, из-за чего Миньярду пришлось потрепать его по холке, чтобы разбудить. — Не проснешься сейчас, вылью на тебя ведро воды, — Нат издал еще один странный звук, а потом все-таки разлепил глаза. «Сделаешь это, и я разорву твою подушку» — Веснински мыслил слишком вяло, но одна мысль о ледяной воде заставила его ненавидеть. — Поднимайся и пошли завтракать, — рыжий словно задумался ненадолго, а потом соскочил на пол, но перекидываться не стал. — Нат, что за хрень? «Ты тоже с утра тупишь? Ладно, объясню для особо одаренных» — оборотень подошел к закрытой на замок двери и чуть поскреб дерево, при этом не оставляя следов. И тут до Эндрю наконец дошло. Этот придурок ленится и хочет остаться в шкуре животного. — Псина охамевшая, — вздохнул он, но спорить или сопротивляться не стал, просто взял лиса на руки, позволяя забраться на плечи, а потом двинулся вниз с ним на плечах. «Ага, зато твоя» — Натаниэль благодарно заурчал и ткнулся носом в его щеку, на что голкипер только закатил глаза. С еще сонной пушистой ношей на плечах Эндрю почистил зубы, избавляясь от тухлого привкуса во рту после пьянки, а потом двинулся вниз, где Ники, напевая какую-то попсовую песню и совершенно не попадая в ноты, пританцовывал у плиты. Даже не оборачиваясь на чужие шаги, он продолжил заниматься своим добрым делом, тогда как Миньярд залез в холодильник, чтобы достать яблоко. Только когда он начал нарезать фрукт на дольки, чтобы потом скормить своему лису хоть немного сахара, Хэммик наконец обратил внимание на раннего гостя и, увидев рыжего в звериной форме, восторженно вскрикнул. — Нат, ты лис! «Да ладно? А я и не заметил. Спасибо, что рассказал» — рыжий одарил Ники скептическим взглядом, а потом выгнулся дугой, разминая мышцы, чтобы устроиться поудобнее. — Очевидно, — хмыкнул Эндрю, вычищая серединку дольки яблока и протягивая своей сонной псине. Нат подцепил мякоть зубами, намеренно осторожно и медленно, чтобы ненароком не прикусить пальцы Миньярда, а потом забрал еду себе. — Нати, ну пожалуйста, можно погладить? — взмолился Ники, протягивая руку. — Ты такой мягкий и!.. — Ты знаешь, что мне не нравится это слово, — предостерегающе прошипел голкипер, но, что удивило его еще больше, низкий гортанный рык у самого его уха и фантомное ощущение когтей на плече. Повернув голову, он увидел, как ощетинился лис. Кажется, никогда раньше он не видел того таким разъяренным, несмотря на то, что это была далеко не первая попытка Хэммика. — Почему нет?! — чуть не заплакал Ники, отдергивая руку. — Нет — это нет. Для этого не нужны причины, — отчеканил Эндрю, а потом осторожно приподнял руку, словно Нат мог укусить и его, хоть тот и сидел на плечах голкипера. Все еще рыча, лис показательно боднул головой чужую ладонь, а потом замер, вжавшись в блондина, издавая глухой злой звук, не отрывая внимательного взгляда от Ники. — Успокойся, — почти одними губами сказал блондин, прекрасно зная, что звериный слух улавливает, наверное, даже его сердцебиение. — Никто тебя не тронет, если ты этого не хочешь, ты же знаешь, — продолжил он, опуская руку на загривок. Лис тут же расслабился, как по волшебству, а теплый нос уткнулся Эндрю в шею. — Какого хуя?! — возмущенный крик Аарона прервал едва установленную идиллию. — Нет! Слышишь?! Нет! — близнец начал медленно приближаться, раздраженно тыкая в расслабившегося лиса пальцем. — Давай, колдуй и становись человеком! Я не собираюсь есть за столом с этой псиной, когда он может быть нормальным! — Он и так нормальный и будет в такой форме, в какой хочет, — зло процедил Эндрю, ободряюще сжимая чужой загривок. — Не хочешь есть — устрой себе разгрузку. — Его шерсть и так везде! Эндрю, ты не один здесь живешь! Если эта блохастая псина не может перекинуться!.. — Могу. Просто не хочу. Эндрю показалось, что из него вышибли весь воздух от этого глухого звука прямо у его уха. Он даже не уловил момент, как это произошло. Нат просто чуть шевельнулся на его плече, видимо, спустив задние лапы, чтобы перекинуться и встать на ноги, но сейчас он чувствовал горячую ладонь на своем плече, обжигающее дыхание на щеке и призрачное покалывание от близости чужого лица к своему. Слава годам практики, выражение голкипера не изменилось, но отголоском сознания он осознавал, что сейчас Натаниэль стоит у него за спиной совершенно голый, скрытый лишь его собственным телом. Это можно было понять по тому, как пискнул Ники, как расширились и забегали его глаза, как отшатнулся Аарон. Даже не поворачивая головы, Эндрю мог сказать, что сейчас на лице Веснински какое-то холодное, убийственное выражение, а может, уничтожающая ухмылка. Это было не важно. Всем своим существом голкипер чувствовал, как его окружает тепло, как мурашки бегут по коже… А потом на его плечах снова появилась привычная тяжесть и еле ощутимые цепкие коготки. Безбожно медленно повернув голову, он увидел своего лиса, который вперил взгляд в Аарона, хищно облизывая клыки. Чертовы клыки, оставившие несколько незаметных следов под самым воротником футболки… Мысли потекли явно не в ту сторону. — Ты чего встал? — хриплый голос Кевина, ввалившегося в кухню и чуть не налетевшего на защитника вывел всех из транса. — Он… только что… — Аарон явно был в ссоре со своим языком, хотя Эндрю не был уверен, что и сам сейчас сможет выдать что-то адекватное. — Сидел на Эндрю, а потом стал человеком, и обратно… — Так он же оборотень, — безразлично пожал плечами Дэй, словно это было обычным делом, плюхаясь на свое место. — Привет, Нат. Ники, у тебя блин подгорает. И вообще, — Кевин взял кружку с готовым кофе и сделал несколько жадных глотков, — у нас в пятницу игра. Это все, о чем вы должны думать, а ты так реагируешь, будто впервые узнал, что Нат оборотень. Ненадолго на кухне воцарился покой. Эндрю скармливал Нату яблоко, Кевин потягивал кофе, пока Аарон ворчал на своем месте, кидая взгляды то на лиса, то на Дэя, а Ники заканчивал с блинами. Спокойное тихое утро, пока второй номер не достал свой телефон и не подавился кофе, кашляя, как сумасшедший, хватаясь за горло. Эндрю, заинтересованный, приподнял бровь и скосил глаза на оборотня на своем плече в вопросе, но тот выглядел таким же удивленным, следя за тем, как «нормальный» близнец и Хэммик пытались помочь Кевину. — Нат! — прохрипел нападающий, лицо которого раскраснелось от неутихающего кашля. За секунду лис соскочил с насиженного места, преодолев разделявшее их расстояние. Дэй выронил телефон, а сам соскользнул на пол, чтобы потом прижаться спиной к кухонному гарнитуру, с ужасом глядя на оборотня, который внимательно читал не то статью, не то сообщение на экране. Веснински даже пролистал вниз носом, чтобы прочитать продолжение, не обращая внимание на задыхающегося рядом с ним брата, словно того и вовсе не было, тогда как Аарон и Ники не решались сдвинуться с места. Закончив, Нат издал звук наподобие надменного хмыка, а потом кивнул самому себе и, подхватив телефон, подцепив его когтями и схватив зубами, неспешно двинулся в сторону лестницы, оставляя после себя только замерший хаос. Первым двинулся «нормальный» Миньярд, опускаясь рядом с Кевином, касаясь его руки и спрашивая, что произошло. Словно опомнившись, Ники присоединился к кузену, и только Эндрю остался неподвижен. Оценив ситуацию, он решил, что куда разумнее будет доесть свой завтрак и выпить кофе, чем возиться с детьми. Тем более, что никакой информации он от них точно не получит. Куда проще дождаться Ната, который в своей язвительной, пусть и слегка сбивчивой, манере разложит все по полочкам и предложит какой-нибудь безумный план. В конце концов, голкипер не собирался, как брат, сидеть на полу и утирать сопли Кевину. Он был нянькой, а не матерью. Пусть его семейка развлекается с младенцем и… Блять. Натаниэль был угрозой — это не новость, но такой его вид был и старым, и новым одновременно. Совершенно неспешно и спокойно Веснински, уже будучи человеком, вернулся в кухню, одетый в одни только спортивные штаны, в которых Эндрю узнал свои, те самые, что он кинул в первую ночь, когда узнал, что Дьявол не просто комок меха. И, черт, блондин никак не мог привыкнуть к виду рельефных перекатывающихся мышц и паутины шрамов, но теперь было хуже. Нат медленно расхаживал по кухне, говоря по телефону, явно чувствуя себя комфортно, дома, а его волосы были в беспорядке после быстрой смены сущности. Его вид был просто… уничтожающим. И это заметил не только Эндрю, но и слезливое трио на полу, а в особенности Ники, следивший за оборотнем с разинутым ртом. Еще чуть-чуть, и слюна потечет. — Да, я знаю, тренер, — подал наконец голос Нат, наливая себе кофе и делая глоток. — Я прослежу за ним, но он не мой ребенок, а ваш, — Кевин взвизгнул, но лис только отмахнулся от него, как от истеричного младенца, коим тот и был. Эндрю чего-то не знал? Что ж, он узнает. — Я спрошу Жана, но вряд ли это возможно. Он еще не восстановился, и я не хочу подвергать его риску после всего произошедшего. Да, знаю… О, разумеется, — рыжий коротко рассмеялся. — Нет, это не истерика, это просто нервы. Если бы я истерил, то все бы обстояло явно иначе, поверьте, — парень ненадолго замолчал, а потом вспыхнул, как спичка. — Да почему никто не верит, что я могу быть взрослым адекватным человеком?! Хорошо, если я скажу, что это просто ужасно, я в бешенстве и собираюсь перегрызть ему глотку, это вас успокоит? Ну и отлично! Я собираюсь вырвать ему кадык! — верхняя губа лиса раздраженно дернулась, показывая острые белоснежные зубы. — Отлично. Когда мы оба уверены, что в порядке, я могу заняться делом? Да, да, тренер, вы главный… — Натаниэль скривился, словно учуял тухлую рыбу, явно недовольный подобным раскладом, но все же в его памяти были еще слишком свежи воспоминания о Ваймаке, командовавшем, когда рыжий привез Жана. — Хорошо. Нет, что вы, конечно не напьется, — Веснински скользнул к Кевину и легко вырвал из дрожащих рук бутылку коньяка, которую Эндрю, слишком увлеченный лицезрением своей катастрофы, не заметил. — Ага. Хорошо. Я позвоню, как приедем. И вам отвратительного дня, — в конце лис все-таки несдержанно цокнул языком и закатил глаза, а потом бросил ненужный телефон Дэю на колени. — Я обещал нашему папочке никакого алкоголя, так что опохмеляться будешь водичкой. Водичкой, Кев, а не водочкой. А теперь подъем. У вас есть полчаса на завтрак и сборы. — Не ты тут главный! — огрызнулся Аарон. — Что происходит?! — Кратко? Вчера тренер был вынужден подать список команды на год. Там есть я и Жан, если ты не забыл. Это уже успело стать сенсацией. Результат? На следующей неделе, в понедельник утром мы должны быть на шоу Кэти Фердинанд с Рико Мориямой, где мы, конечно, будем говорить об экси и о том, как прошла наша игра, которая будет в пятницу. Кевин словил паничку, а я, как всегда, решал проблемы. Еще вопросы? Нет? Отлично. Зато у меня есть. С каких пор ты обнимаешь Кевина за плечи? — все трое, сидевшие на полу, замерли, тогда как Эндрю где-то на периферии весело фыркнул. — Собирайтесь, — выдал наконец голкипер, допивая свой кофе, — у вас тридцать минут. Нат, за мной. — Я дрессировке не поддаюсь, — напомнил Веснински, недовольно скрестив руки на груди. — У меня идеальная память, — напомнил Миньярд, поднимаясь, — и я определенно точно помню, как ты танцевал на задних лапах за сыр, так что пошли. Где-то рядом нервно хохотнул Ники, но на Натаниэля это не оказало никакого влияния. Он просто продолжил дуться, что определенно точно не было милым, хоть и правда поплелся следом за голкипером, словно маленький ребенок.***
Компания вошла в общежитие темной тучей, но на третьем этаже разделилась. Ники убежал к Элисон, чтобы пожаловаться на последние новости, Кевин исчез с Аароном в их комнате с наказом не пить ничего алкоголесодержащего, тогда как Натаниэль двинулся в комнату к Жану, а за ним следом и Эндрю. Картина, которую они застали, была несколько странной и совершенно неправильной. Ну, как минимум потому, что Багет просто не должен был вставать и уж тем более готовить завтрак, мурлыча себе под нос песенку на французском, пока Рене сидела неподалеку на столешнице и беззаботно качала ногами, потягивая чай, который явно принадлежал рыжему. Этот запах он бы не спутал ни с чем другим. Застав эту сцену, Веснински затормозил так резко, что Эндрю чуть не врезался в него, а когда увидел происходившее, также замер. Кажется, у обоих случилось короткое замыкание, а мозги требовали перезагрузки. — Какого хрена? — только и смог выдохнуть лис, но в его голосе не хватало возмущения и недовольства. Жан тут же замер, а потом медленно обернулся, как ребенок, которого поймали за руку за воровством конфет. — Полагаю, глупо будет пытаться убедить тебя, что тебе все кажется от недосыпа, да? — Моро медленно прислонился тазом к стойке, скрестив руки на груди, даже не напрягаясь под пристальным и гневным взглядом брата. — Я в курсе, что ты очень и очень зол, но я уже совершенно точно могу ходить. — У тебя постельный режим. — Рекомендация. Я уже матч отыграть могу, — отмахнулся Жан, словно только что рыжий признал его правоту, а не начал кипеть от раздражения. — В свое оправдание могу сказать, что не покидал общежитие. Рене подтвердит. — Рене не принимает стороны, — вбросила свои пять копеек девушка, потягивая чай. — Рене — Швейцария. — А, то есть завтрак я готовлю для себя? — француз хитро улыбнулся, глядя на Уокер краем глаз. — Странно, ведь я определенно точно не люблю карамелизированный лук и… — Это не честно… — буркнула она, а потом соскочила на пол, ныряя в образ привычный всем Лисам. — Натаниэль, тебе не из-за чего переживать. Жан прекрасно понимает свое тело и не делает никаких утруждающих его движений. Легкая подвижность и рутина вкупе с должной медицинской помощью и заботой помогут ему быстрее восстановиться, тебе так не кажется? — Вы… Вы оба меня бесите, — выдохнул Веснински, сдаваясь под напором двух людей, спокойствия и разумности которых хватило бы, чтобы заморозить ад, что они, по сути, только что и сделали. — Раз такие умные, придумайте решение еще одной проблемы. Фердинанд зовет нас к себе на шоу. Меня, тебя, Кева и… барабанная дробь… — Рико, — закончил за Ната Ваймак в дверях. — Веснински, кому я сказал сидеть на жопе ровно и ждать меня? — Если бы Жан сидел на жопе ровно, я бы поступил точно так же! — всплеснул руками рыжий, но тут Эндрю, про которого словно все забыли, схватил своего лиса за шкирку и потянул за стол, почти насильно сажая, чтобы потом подтолкнуть Моро обратно к плите, а Рене поманить к себе пальцем. — Ну супер… — обреченно выдохнул рыжий, падая лицом на стол. — Они ваши, — махнул рукой Миньярд, уводя подругу в коридор.***
Тренировка в спортзале в понедельник была тяжелой. Кевин ходил темнее тучи и гонял всех, словно Салтычиха, приходя в еще большую ярость, когда Лисы его игнорировали. Только Жан, которого таки выпустили из-под домашнего ареста, пусть и запретили нагрузки, стоял в стороне, изредка забираясь походить по дорожке с Рене. Они двое стали странным тандемом, который определенно точно вызывал опасения у остальных, но сделать они что-то с этим попросту не могли. Вот и сейчас эти двое стояли бок о бок в углу зала, попивая воду и поглядывая на остальных. — Честно, это лучше любого сериала, — сладко протянул Моро, хитро жмурясь. — Безусловно увлекательно, — кивнула девушка, посылая парню ослепительную улыбку. — Правда, думаю, у Ната и Эндрю уже все решено. — Американские горки, — расплывчато ответил француз. — Решено или нет, менее интересным не становится. — Я превращаюсь в Элисон. — Нет, ты куда утонченнее, — успокоил ее Жан, приглушенно смеясь, за что тут же получил прикосновение локтя к торсу, что должно было быть острым тычком. — Я не хрустальный. — У тебя были сильные ушибы. Выйдешь на поле, тогда и получишь от меня дозу «любви». — Я пошел за снаряжением. — Да, ты точно брат Ната. Картина и правда была занимательной. Веснински и Дэй в центре зала по очереди делали подходы на мышцы спины и рук, а в перерывах потягивались и разговаривали. Оба носили безбожные шорты и майки, которые быстро были отброшены куда-то в сторону за ненадобностью, чтобы лучше видны были прорабатываемые мышцы, и если Ники просто изредка косился, то вот близнецы… Они явно не умели быть незаметными, пусть и пытались. Эндрю делал приседания со слишком большим весом на плечах, но его взгляд был прикован к зеркалу, в котором так удачно можно было видеть Веснински, а его глаза определенно следили за тем, как перекатываются тугие мышцы на чужом теле, тогда как Аарон… С ним все было совсем плохо. Он просто залип, а когда Дэй подошел и наорал на него, то даже никак на это не отреагировал. Просто стоял и пялился в изумрудные глаза, поджав губы. — Ему явно нужна помощь, как думаешь? — Жан забрал бутылку из рук Рене, чтобы набрать воды, пока девушка будет делать следующие упражнения. — М-м-м, я обычно в такое не лезу, — призналась она. — Но никто ведь не мешает тебе поговорить с братом по душам. — Конечно. Главное, чтобы мне за это не сломали нос. Он уже итак далеко не ровный. — Не переживай, хуже тебя ничто не сделает, — Рене ободряюще сжала его запястье, а потом мягко фыркнула. — К тому же, у тебя есть второй совершенно несносный младший брат, который, по своему обыкновению, лезет в чужие дела. Уверена, он будет в восторге от этого разговора, а при нем никто не посмеет даже косо посмотреть на тебя. — Ты ему не нравишься, ты знаешь? — Знаю. Но я не просто так в Лисах. — Вы полны загадок, мисс Уокер, — Жан склоняется в шуточном поклоне, целуя тыльную сторону ладони Рене, но по его движениям, позе ног и грации видно, что он прекрасно обучен всем манерам высшего общества и, вероятно, танцам. — Благодарю, — невольно на щеках голкипера вспыхивает легкий румянец. — Если ты позаботишься о Кевине, то, думаю, я тоже смогу внести свою лепту, но мне понадобится твоя помощь. — И какая? — Пойдешь со мной на осенний банкет? — С удовольствием. — Хватит строить глазки, она и так уже твоя! — на французском крикнул Нат, заставляя Жана оторвать взгляд от нежно улыбающейся девушки. — Лучше завали хлебало, лис драный! — крикнул ему в ответ Моро, отходя в сторону. — В отличие от некоторых, я умею пользоваться языком не только для того, чтобы разносить репортеров! — Какого плохого мнения ты о моем рте, — обиженно протянул рыжий, а потом хохотнул. — Смотри, чтобы тебя твой не подвел. — Господи, вы оба просто невыносимы, — пробормотал на английском Кевин, а его щеки вспыхнули от смущения. — Прекратите, ясно?! Нат, за работу! — Да, Ваше Величество, — поклон Натаниэля больше походил на прыжки шута перед каким-нибудь глупым вельможей. Ни капли искреннего уважения или грации. И если кто-то и заметил, как уголки губ Эндрю чуть дернулись вверх, то никто это не прокомментировал.***
Неделя была адской. Кевин все так же нещадно гонял всех по полю, но Ваймак, поняв, что это не разовая акция, старался держать Дэя в узде, позволяя Дэн любые угрозы и рычаги давления, кроме физической агрессии. Во-первых, это было недопустимо, а во-вторых, никто не горел желанием соскребать человека с паркета после того, как Натаниэль вступится за брата, с которым носился в связке в нападении. Что точно нужно было признать — команда старалась — не считая Эндрю, он, казалось, витал в облаках и почти не закрывал ворота, намеренно уворачиваясь от мячей — что определенно приносило свои плоды. Уже все знали о предстоящем интервью, старались поддерживать Дэя, зная о его страхах, но все закончилось в среду: — Ты как был тряпкой, так и остался! — рявкнул Нат, с ноги войдя в раздевалку. Все парни замерли, а первогодки отшатнулись в сторону. — Чего ты боишься, а?! — обычно такой бережный с оборудованием для экси, Веснински швырнул его в сторону, а потом припечатал Кевина к стене, словно тот ничего не весил и не был выше брата почти на голову. — Что Рико тебе сделает?! Ты не его собственность! Ты только свой собственный! Или я зря сделал все это, вывернул свою шкуру наизнанку, лишь для того, чтобы ты потом, дрожа от страха приполз к нему на коленях?! — Нат… — начал было Мэтт. — А ты не лезь! — рявкнул оборотень. — Слушай сюда, Кев. Слушай внимательно. Ты знаешь, повторять я не стану. Если ты отступишь, если ты сдашься… сдамся я. Ты меня понял? — Нат… Я не… — Что ты не?! Что?! Какого ебаного хера?! — Ты можешь объяснить что произошло, черт возьми?! — Аарон вцепился в джерси Веснински и отшвырнул в сторону, вставая между двумя братьями. — Или что, шарики совсем за ролики заехали?! — Зови Жана, — шепнул Ники Мэтт, разминая руки, готовясь разнимать драку. Хэммик кивнул и пулей вылетел из раздевалки. — Глупый ребенок, — криво усмехнулся Нат, откидывая потные волосы со лба. — Все тебе разжевывать надо. Ну ладно, потерплю, вдруг мозг проснется. Кевин всегда работал в связке с Рико. И это было чертовски продуктивно. Я знаю их обоих, как облупленных, и прекрасно могу играть в нападении. Только вот мой старший братишка — ссыкло, которое считает, что если мы будем так же работоспособны, а то и сильнее — что вероятно, потому что я не собираюсь его угнетать и подавлять, а, наоборот, поддерживать — у нас будут проблемы. Мы под защитой, придурок! Я все для этого сделал и сделаю! Никто к тебе и пальцем не прикоснется! — Ты, мать твою, не всевластен! — А мать мою не трогай, — зашипел Натаниэль. — Она в земле покоится, копать заебешься. Но если ты продолжишь, я не поленюсь и вырою еще одну ямку. Ты гробишь их. Себя. Загоняешь команду до такого состояния, что им больно ходить! Думаешь, это приведет к победе?! Ты не в ебаном Гнезде! Ты в Лисьей Норе! — Вы уже говорили об этом раньше… — выдохнул Мэтт, вдруг осознавая. — Конечно, говорили, — зло усмехнулся Веснински. — Это послед… — Дьявол! — все в раздевалке замерли и резко обернулись на голос. Жан стоял в дверях, нахмурившийся, напряженный и, судя по всему, пребывающий в бешенстве. — Хватит, — уже тише и спокойнее сказал он, подходя к брату. — Я знаю, что ты беспокоишься, но все будет в порядке, — на французском сказал он, на пробу кладя руку на напряженное плечо рыжего. Тот ожидаемо ее скинул, но не отошел. — Услышь меня. Я же уже говорил тебе. Он боится. Он не ты. Он не может не бояться. Дай ему время. — Я не!.. — Завались! — рыкнул на Дэя Жан, а потом снова обратил все свое внимание к младшему брату. — Нат, мы будем в порядке, слышишь? Мы в порядке. Мы в безопасности. Ты сам это сказал. — Продолжишь в том же духе, и играть будешь один, — бросил Нат старшему брату, а потом двинулся в сторону душевых, даже не взяв полотенце. — Так… Это все из-за того, что ты нас загоняешь? — опешил Мэтт, пораженно глядя на Кевина, который буравил взглядом пол. — Он… заботится о нас? — Нату сложно дается объяснение эмоций и привязанность, — за брата заговорил Жан, — но он никогда и никому не позволял унижать и загонять тех, кто слабее, всегда ставил на место даже тренера Тетсуи. Ничего удивительного. Не трогайте его сейчас. Идите в душ, или к девочкам, или домой, — Моро скосил глаза на Эндрю, который за все это время даже не шевельнулся, стоя в углу раздевалки. — Он никогда не умеет вовремя остановиться, когда защищает свое.***
До общежития все ехали в тишине. Когда же Лисы поднялись на свой этаж, Эндрю не дал Веснински зайти в комнату, схватил за капюшон толстовки и потянул прочь в сторону лестницы, которая, как все знали, вела на крышу. Жан подтолкнул Ники в сторону их комнаты, Дэн отогнала новичков, а Рене увела слишком любопытную Элисон прочь. Но Кевин, казалось, этого не видел. Он просто смотрел на удаляющуюся сгорбленную фигуру брата, чувствуя, как внутри него все тянет от вины и тоски. — Ты входить собираешься или так и будешь брошенным щенком сидеть в коридоре? — хмуро спросил Аарон, уже вошедший в их комнату. — Да… — тряхнув головой, Дэй подчинился, тихо закрывая за собой дверь. Доплетясь до кухни, нападающий рухнул на стул, роняя голову на руки, скрещенные на столе. Он не любил ссориться с Натаниэлем. Не потому, что брат был чрезмерно вспыльчив и эмоционален, не потому, что иногда он мог злиться несколько дней подряд, а то и недель, а потому… что он всегда говорил правду. Болезненную, жгучую, острую, как лезвие той самой валирийской стали из сериала про драконов, который они смотрели недавно. Поэтому всегда так больно. Если Жан имел такую черту характера, как тактичность, а на его языке был фильтр, помогавший сдерживать желчь и подбирать верные слова, то Веснински… был неудержимой стихией. Пламенем, с ревом сносившим все на своем пути, даже не замечая. Поэтому ссоры с Натом были так разрушительны. Он никогда не врал и не смягчал правды. Кевин приподнял голову, услышав шаркающие шаги, и скривился, видя, как болезненно поморщился Аарон, доставая кружку с верхней полки. Ему было не просто неприятно. Ему было больно. Его мышцы горели и забились, были перегружены, как и все тело. И виноват в этом был только Дэй. — Прости, — нападающий откинулся на своем стуле, снова закрывая глаза. — Нужна пояснительная бригада, — прокомментировал Миньярд, включая кофеварку. — У тебя плечи болят. И бедренные мышцы… Это я виноват. Нат был прав. Я совсем… — Он был прав, да, — перебил его Аарон, резко поворачиваясь и подходя вплотную. — Есть у тебя такая особенность — не видеть границ, когда дело касается экси. Но это не значит, что он имеет право говорить с тобой в таком тоне из-за легкого растяжения Эндрю, которое пройдет через два дня, если не быстрее. — Что? — опешил Кевин. — А ты думал, что он заступился за нас всех? — криво усмехнулся защитник. — Это может прокатить с остальной командой, но не со мной, какие бы песни ни пел Наполеон. Этой блохастой псине плевать почти на всех. Он, может, и был недоволен тем, что ты нас загоняешь, но с катушек слетел только когда увидел, как мой брат поморщился, наступая на левую ногу. Не принимай это так близко к сердцу. — Но я правда перегнул палку. — Перегнул, — легко согласился Аарон, садясь на край стола совсем рядом. — И? Будешь теперь неделю бухать? Относись к этому проще. Если бы мы так реагировали каждый раз, когда ты нас материшь, все сидели бы в клинике для алкоголиков. Кев, — Миньярд положил руку брюнету на плечо и крепко сжал, — он был прав только в одном. Прекрати себя накручивать. Это первая игра в сезоне. Она ничего не решает. И Рико тебе ничего уже не сделает. А твоя рука в полном порядке. Ты можешь ей играть, если отрастишь позвоночник. Но даже с правой ты лучший нападающий. Понял? — Я… — Дэй поджал губы, нахмурившись, но Аарон еще сильнее сжал руку на его плече, возвращая в реальность. Кевин скосил глаза на крепкие пальцы защитника, а потом вперил взгляд в лицо напротив. — Мы поговорим об этом? — рука Миньярда дрогнула, и он сглотнул загустевшую слюну. — И не говори, что не помнишь. — Помню, — блондин убрал свою ладонь, скрестил руки на груди и отвел взгляд. — Как помню и то, с чего это началось. Принял желаемое за действительное, да? — Да, — Кевин уверенно встретил тяжелый взгляд карих глаз. В конце концов, ему ведь нечего терять, верно? Он всегда может попросить Жана поменяться местами с блондином и все… — Ты сам поцеловал меня. — Чего ты хочешь, Кев? — Вопрос не в этом. Вопрос в том, чего хочешь ты.