***
Натаниэль пластом лежал на кровати, подбрасывая теннисный мяч к потолку и подхватывая его прямо в полёте. Это было приятным способом отвлечения. Он вроде как проявляет физическую активность, но параллельно с этим позволяет своим мышцам плавиться и разлагаться после затяжной утренней пробежки. Мяч подлетал и приземлялся по идеальной траектории, и парень даже не подгадывал момент, чтобы вернуть его в свою крепкую хватку и отправить обратно наверх. Всё происходило на чистом автоматизме, как вдруг… обратно в его ладонь мяч не приземлился. Натаниэль удивлённо моргнул. Не мог же он зацепиться за потолок. Или мог? С пружинистым стуком мяч ударился о деревянный пол и откатился под соседнюю кровать, а крепкая рука прошлась по обнажённой груди бывшего Ворона, по-хозяйски зацепилась за острый подбородок, и к его губам прижалось что-то влажное и горячее. Нат удовлетворённо замычал, с готовностью отвечая на поцелуй и мягко скользнул пальцами по крепким плечам своего парня (своего парня! боже, он никогда к этому не привыкнет!) и прижал чужое тело к своей груди, ощущая себя в тяжёлой безопасности, а не в ловушке, когда голкипер послушно навалился сверху, намертво прижимая лиса к матрасу. Спустя пару минут рваных вздохов в губы друг друга Нат взял на себя ответственность стать первым, кто прервёт эту сладостную агонию и отстранится. За два часа дневного отдыха они уже сделали это дважды и пускай Хэтфорд был оборотнем, это не делало из него сверхчеловека! — Хей, мир не рухнет, если мы не будем трахаться каждые пятнадцать минут, — Натаниэль уже даже не удивлялся тому, как разбито и отчаянно звучал его голос после серии коротких невинных поцелуев, — какой у нас повод на этот раз? — Ты без футболки, — пробормотал Миньярд, как данность, и в подтверждение своих слов погладил лиса по подтянутым бокам, задержавшись на старом шраме от фанатично заточенного ножа Лолы. Натаниэль тихо засмеялся. — Я всё утро без футболки, мог бы и раньше сказать, что тебя это так отвлекает. — У тебя закончилась одежда? — внезапно предположил Миньярд и, будем честны, ушёл не так уж и далеко от истины. Натаниэль мужественно отказывался надевать на себя что-то кроме игровой формы Пальметто, растянутых толстовок голкипера и своих легендарных чёрных футболок. Но, вспоминая о футболках, минувшим вечером он закинул в стирку последнюю, да и надписи уже пошли по третьему кругу, а Хэтфорд искренне желал быть уникальным и непредсказуемым, поэтому наигранно-неловко отвёл взгляд и робко кивнул. Большего от него и не требовалось. Эндрю сразу же слез с него, покопался в шкафу, и в лиса прилетела пара чёрных скинни-джинсов и хлопковая футболка с кучей готических прорезей и белыми разводами. Натаниэль не был настолько наивен, чтобы предположить, что любимая футболка Миньярда для поездок в Райские Сумерки станет щедрым подарком, а не временным одолжением с посылом: «прикройся, стыдоба». Нат послушно облачился в предложенную одежду и хвостом последовал за Миньярдом к выходу из комнаты, мысленно предвкушая поход в легендарное место, где он бессовестно флиртовал с тогда ещё просто хозяином, спасителем, хорошим человеком, но… не более, а потом набрал шмотья на сумму, от которой у среднестатистического потребителя глаза бы полезли на лоб. Переступая порог того самого магазина, Натаниэль ощутил потрясающее чувство дежавю. Осмотрев полки, вешалки и новые витрины, парень невольно заметил, что ассортимент разительно обновился, что только подогревало его совершенно женскую радость перспективы смены гардероба. На этот раз он не забрасывал футболки себе на плечо, а торжественно вручал их в ожидающее руки Эндрю, и вскоре голова Миньярда уже скрылась за массивной кучей чёрной одежды. Хэтфорд лениво гадал, когда уже терпение его парня перейдет мёртвую точку и тот заявит, что его кошелёк не резиновый, да и Нат немного попутал пределы его щедрости, но, на удивление, этого всё никак не происходило, и тогда синий взгляд лиса зацепился за ранее не изведанный отдел. Одного быстрого осмотра и удовлетворённого цоканья Нату хватило, чтобы ясно понять — это именно то, что он искал. Быстро прикинув в голове размеры, парень снял с вешалки ещё две футболки, но не отдал их голкиперу, а сам понёс на кассу и даже сподобился оплатить. — На это тоже денег хватит? — Эндрю уронил на прилавок остальные приобретения и выжидающе приподнял правую бровь. — Не-а, — Нат снисходительно покачал головой, — остальное — это уже заботы моего сексуального содержателя. — Ожидаемо. Да, кошелёк Эндрю всё-таки оказался резиновым, и вот уже Хэтфорд прижимал к себе несколько крафтовых пакетов, но почему-то не спешил покидать пределы оживлённого магазина. — Пошли, — Натаниэль использовал свободную руку, чтобы ухватить Миньярда за запястье и потащить в сторону пустующей примерочной. К счастью, тот и не думал оказывать даже малейшее сопротивление. Когда фиолетовая шторка отгородила парней от внешнего мира, Нат интригующе зарылся в самолично оплаченный пакет и вручил Миньярду на первый взгляд очередную чёрную футболку, а вторую оставил себе. И только после того, как Эндрю непонимающе прищурил глаза, но всё-таки сменил свою толстовку на приятно пахнущую озоном и крахмалом новую вещь и устремил глаза к зеркалу, где Хэтфорд уже перекатывался с носков на пятки, демонстративно разглаживая белую надпись на собственной груди, скулы Миньярда залились предательским румянцем. «Он мой» — гласил каллиграфический принт на футболке Миньярда. «Я его?!» — отзывалась парная надпись на груди у Натаниэля.***
Стадион гудел и рычал. Казалось, даже стены дрожали вокруг них, вибрируя, но далеко не это не давало покоя самому настоящему лису команды Пальметто. Сутки назад он получил сообщение от Стюарта, в котором говорилось, что дядя будет болеть за него очно. С того инцидента с Рико и охотниками прошло уже достаточно много времени, несколько месяцев, и отношения Хэтфордов выстроились в не самую ровную, но все же постоянную линию. Они созванивались раз в неделю, пусть иногда эти звонки и не длились дольше одной минуты, потому что младший валился с ног, и всё же. Только вот… Натаниэль не думал, что они увидятся так скоро. Что Стюарт приедет на его игру. Что будет болеть за него, сидя на трибунах. Рыжий даже не мог вспомнить, когда он последний раз так нервничал. Это же просто игра первого полугодия. По старой привычке рыжий мельтешил, ходя туда-сюда, делая вид, что разминает мышцы, и игнорируя легкое недовольство на лице Эндрю, что следил за ним глазами, развалившись на скамейке рядом. К собственному несчастью, Натаниэль пропустил момент, когда лицо его парня разгладилось, а уголок губ приподнялся в искреннем веселье, ведь тогда он был бы готов. Он бы не подпрыгнул на собственном месте, когда на плечо легла тяжелая рука его дяди, что так талантливо подобрался к племяннику со спины. Только благодаря годам практики лис не перекинулся в ту же секунду, а просто неплохо так испугался, ведь все в команде прекрасно знали о его нелюбви к прикосновениям, что им было легко принять после Эндрю. — Черт возьми! — Парень не взлетел только благодаря гравитации, но определенно точно старался. — Черт сидит в аду и греет трон, дожидаясь твоего прихода. Ты перед каждой игрой так волнуешься? — Усмехнувшись, спросил Стюарт, осматривая Ната с головы до ног. — Тебе совершенно не идет этот оранжевый оттенок. — Именно, — Эндрю щелкнул пальцами, благодарно кивая. — Подпишешь мою петицию о смене цветов университета? — И тебе привет, лучшее решение Натаниэля. С радостью. Тащи ручку и документы. Готов даже частично проспонсировать. Младший Хэтфорд ошарашенно смотрел то на одного, то на другого, а потом обреченно рухнул на скамейку неподалеку от Эндрю, удрученно роняя голову на грудь. Это было фиаско. Каким-то чудом эти двое не просто не ненавидели друг друга, так еще и, судя по всему, успели в какой-то момент спеться, с радостью поддерживая разговор на любую тему. А может, они просто сотрудничали, чтобы поскорее сделать Ната седым и мертвым, потому что в какой-то момент тот точно словит из-за них инфаркт. В любом случае, их дуэт был самым страшным, что рыжий видел в своей жизни. — Насколько паршиво он себя ведет? — Невинно поинтересовался у Эндрю Стюарт, старательно игнорируя поверженный вид племянника, прислонившись к оргстеклу плечом. — Раз на раз не приходится, — развел руками Миньярд, делая самую серьезную мину. — Ты как? Отделался от Мориям с концами или нам снова ждать их в гости? — Кстати об этом… — протянул Хэтфорд, обращая наконец внимание на Натаниэля, который при упоминании фамилии якудзы тут же навострил уши. Скосив глаза на своего парня, Эндрю задумался, а может ли тот проконтролировать свое перевоплощение так, чтобы с человеческим телом появились лисьи уши, как это происходило с глазами. Вопрос оказался настолько любопытным, что голкипер и правда призадумался, а не спросить ли. Это выглядело бы чертовски забавно. И мило. Последнее он не признает даже при пытках, но… кто в здравом уме заявит обратное? Они хоть раз видели сонного Дьявола? Или растрепанного? Или счастливого? Да там даже котята из Инстаграма завидуют черной завистью. — Стюарт, честное слово, я не понимаю, как ты можешь это есть. Даже мой нос умирает от запаха этой жженой карамели. Твой должен просто… Все трое резко повернулись на голос. Натаниэль тут же подорвался с места, оскалившись и разве что не зарычав. Он хотел было уже, по привычке, закрыть всех дорогих ему людей собой, но Стюарт вовремя успел перехватить племянника и оттянуть назад, мягко усмехаясь Ичиро Морияме, что стоял прямо перед ними с двумя огромными ведрами попкорна: с сыром для себя и карамельным для старшего Хэтфорда. Окинув двух игроков Лисов оценивающим взглядом, японец хмыкнул, а потом картинно закатил глаза, что выглядело невероятно комично. Одетый во все черное, разве что металлические пуговицы пальто поблескивали в свете стадиона, глава якудзы стоял перед ними с ведрами попкорна и стаканами газировки, а из его нагрудного кармана торчал кричащего цветом флажок с лисьей лапой. — Ты! — ядовито выплюнул Натаниэль. — Не смей осуждать мой вкус, — словно не видя реакцию племянника, фыркнул Стюарт, цокнув языком. — Ты ешь сырный попкорн и запиваешь все это холодным чаем с персиком. Кто из нас после этого извращенец? — Явно не ты, — хмыкнул Миньярд, стараясь ничего не упускать из вида и мысленно одобряя выбор Хэтфорда. В конце концов, если бы Ичиро представлял хоть какую-то угрозу, настоящую, а не гипотетическую, Стюарт не был бы так расслаблен? — Что он здесь делает?! — прорычал рыжий, чувствуя себя капризным ребенком. Единственное, что его успокаивало, непонятно в какой момент появившаяся на загривке рука Эндрю. — Ичиро приехал посмотреть со мной твой матч, — словно в этом не было ничего такого, невинно пожал плечами Стюарт. — Мы налаживаем интернациональные отношения, — мужчины посмотрели друг на друга и синхронно улыбнулись уголками губ, а радужки британца буквально на мгновение вытеснили белки, став звериными. — Выколите мне глаза и сотрите память, — пробормотал Эндрю, тут же узнав этот взгляд. Видимо, он у Хэтфордов был семейным. Нат смотрел на него точно так же. Боги, голкипер определенно не хотел этого знать и видеть… И это вряд ли было чем-то поверхностным, если Стюарт походил на своего племянника хоть самую каплю. Всё-таки они собаки — преданные и верные до невозможности, абы кого к себе не подпускают… Иисус, мать его, Христос, они были в полной заднице. — Поговорим после игры, — кивнул племяннику Стюарт, и, растрепав его и без того непослушные рыжие волосы, двинулся к Ичиро, чтобы вместе подняться наверх, к VIP ложе. — Что это сейчас было? — пробормотал Нат, неотрывно глядя в спину своему дяде, что смеялся над чем-то, сказанным Морияма, забыв даже про не прошенное прикосновение и бардак на голове. — Я тебе потом объясню, — тяжело вздохнул Миньярд, — а то твой псиный мозг сейчас взорвется. Играть не сможешь. И всё-таки, кое-чего Эндрю не учел. Что мысли у Ната такие же непостоянные и безумные, как и их хозяин. Первые пятнадцать минут Хэтфорд был сам не свой, за что получил нагоняй от Кевина и, казалось, почти путался в собственных ногах. Ваймак, устав наблюдать за этим, объявил таймаут, но, перекинувшись всего парой слов с рыжим, закатил глаза и позвал уже, конечно же, Миньярда: — Что с ним? — Думает. С непривычки совмещать действия и мыслительный процесс не получается. — Еще немного, и это станет вредно для его здоровья, — проворчал себе под нос Ваймак, а потом уверено кивнул. — Мне плевать как, но сделай с этим что-нибудь. — Тебе за это не платят, а мне так уж тем более, — усмехнулся Эндрю, прекрасно понимая, что и так занялся бы этим. — Миньярд, все и так знают, что он только тебя к себе и подпускает, так что иди и усмири своё взбесившееся чудовище. — Вроде, это я монстр, нет? — Я тебя умоляю, — закатил глаза тренер, — вы два сапога пара. Всё, иди и почини мне нападающего. С меня одолжение. — Я подумаю над ценой, — кивнул голкипер, усмехаясь. Вот и кто Ваймака за язык тянул? Еще и формулировка такая расплывчатая… — Эй, псина, — он дернул Ната на себя, тут же захватывая всё внимание. — Прекрати кипятить свою черепушку, а то сейчас взорвётся. — Что здесь делает брат Каркуши?! — зашипел Хэтфорд. — Ты… — Вероятнее всего, он просто трахается с твоим дядей, — перебил его Эндрю, заставив одной этой фразой потерять дар речи того, кто всегда не просто знал, что сказать, но потом ещё и в сообщениях писал то, что не поместилось в личной ссоре. — Ну или хочет. Это не столь важно. — Он… что?! — Нат сорвал с головы шлем, словно тот мешал ему слышать. — Ну, знаешь, когда двое… — издевательским поучающим голосом начал Эндрю. — Я не про это! Срань Господня! — он замер, а потом застонал, прикрыв глаза. — Боже, нет, я это представил! Сотрите мне память! — Выплесни всё это на поле, — не смог не усмехнуться Миньярд, — а после игры выскажешь всё, что ты об этом думаешь. — И я смогу сделать всё, что угодно? — Если тебя за это не посадят и не убьют, то да. — Супер! Нат поудобнее перехватил клюшку, а потом тяжелыми шагами двинулся на поле, однако Эндрю успел заметить, как звериным блеском вспыхнули сапфировые глаза, а зрачки его лиса превратились в вертикальные щелочки. Что ж… он почти сочувствовал Ичиро. Почти. Куда больше его волновало, что выкинет его бомж. В последний раз, когда кто-то вывел его из себя, Нат разорвал этому человеку глотку и вонзил нож в глазницу… После этого на поле Натаниэль и правда превратился в чудовище, снося всё на своем пути, стараясь пробить ворота с такой целеустремленностью, будто каждый раз запускал мяч в Морияму, а не несчастного голкипера-третьегодку, что уже, похоже, молился и просил увести его оттуда, лишь бы не вставать между Хэтфордом и целью. Эндрю же был бы страшным лжецом, если бы сказал, что не наслаждался происходящим, но еще больше он ждал момента, когда Стюарт спустится поздравлять племянника с победой, которая уже сейчас была очевидна. Миньярд поклялся себе, что сделает все, чтобы ни на секунду не отходить от своего оборотня и увидеть каждое мгновение воочию. Хотя, после всех событий, еще ни один смертник не пытался разделить их с Дьяволом… Стоило финальной сирене прозвучать, как Натаниэль рванул прочь с поля в сторону раздевалок, будто это не он носился, как сумасшедший, все это время по паркету. Он сделал это так быстро, что Эндрю попросту не успел его перехватить, но волноваться было не о чем. Рыжий вернулся буквально через минуту и, к всеобщему удивлению, не встал подальше, а буквально нырнул под бок к Миньярду, прижимаясь вплотную. — Что за приступ тактильности, псина? — поинтересовался голкипер, кладя руку на чужую взмокшую джерси в районе поясницы. — Иначе я кого-нибудь убью, — прорычал Нат. — Твой запах успокаивает. Это не было новостью, скорее очевидным фактом, но почему-то, сказанное вот так легко и в лоб, прямое заявление заставило Эндрю на мгновение выпасть из реальности, он просто глядел на сосредоточенный профиль своего лиса. Знал бы Нат, какое влияние тот оказывает на самого Миньярда… Из-за этого маленького конфуза блондин чуть не пропустил момент появления Стюарта. Почти второе пришествие. Он шел, улыбаясь гордой улыбкой, уже явно подготовивший какую-то речь, только вот младший сорвался с места и впихнул что-то в руку своему дяде: — И не дай Бог они понадобятся этому каркающему придурку, — рыкнул на Стюарта Натаниэль, а потом, круто развернувшись на пятках, ровно и уверенно пошел прочь. На вопросительные взгляды окружающих британец раскрыл ладонь и… тут же сжал обратно, начав стремительно краснеть, вероятно, впервые в жизни, тогда как Эндрю пришлось скорее ретироваться, лишь бы не расхохотаться на глазах у целой толпы. Это бы слишком сильно попортило ему имидж. На широкой шершавой ладони вожака клана оборотней и главы британского синдиката лежала… дорожка презервативов, закрученная вокруг карманной бутылки со смазкой, которые Стюарт поспешил спрятать от посторонних глаз во внутреннем кармане пиджака. И если голкипер тактично кашлянул и, отдав честь двумя пальцами от виска, поспешил за своим бомжом, прикрывая рот рукой, то вот Ичиро разразился хохотом, сгибаясь в две погибели, ничуть не страшась строгого и укоризненного взгляда своего старшего «друга». — Как по мне, слегка преждевременный, но весьма полезный подарок, — кое-как отдышавшись, смог выдавить из себя Морияма. — Правда, думаю, это стоит забрать мне. — Обойдешься, — Стюарт осмотрел его с головы до ног и обратно, а потом криво усмехнулся. — Тебе великовато будет. Да и моего племянника ты слышал. Они тебе не понадобятся. — Но все же они будут использованы? — лицо Ичиро тут же разгладилось, а в черных глазах заплясали недобрые огни. — Как ты там сказал? Налаживаем межинтернациональные отношения? — Именно.***
Рождество — праздник семейный. Именно поэтому Натаниэль твёрдо намеревался провести его со своей семьёй: с клюшкой, глянцевым паркетом стадиона, секундомером и поношенными беговыми кроссовками. По его скромному мнению, тратить две бесценные недели каникул на поджёг ёлки, панировку курицы, побег от фейерверков и слащавые пьяные признания о том, как тебе неописуемо повезло встретить кучку людей, что тебя окружает — это просто немыслимо. Старые привычки умирают с трудом, в Гнезде в принципе не было такого понятия, как праздник, но сейчас, прожив энное количество времени в обществе относительно адекватных людей, Натаниэль, разумеется, наслушался вдоволь о том, что такое пренебрежение многовековыми традициями просто возмутительно, и ребёнок должен поджечь свой заслуженный бенгальский огонёк. Только вот, как уже упоминалось ранее, Нат действительно привык. Он не хотел разрушать собственные нездоровые традиции, не хотел смешиваться с чужой семьёй, чтобы на него жалостливо смотрели, как на одинокого сироту, а тот факт, что его уже вроде как оповестила по телефону о добровольно-принудительной поездке в Британию так называемая настоящая семья, парня совсем не беспокоил. Он не стал тешить своего дядю призрачными обещаниями и туманной неопределённостью; не стал придумывать смехотворные отмазки про онемение шестого спинного позвонка, он просто выслушал информацию про билеты в Британию на самый ранний рейс, кивая в такт словам, тяжело вздохнул и сказал: «нет». Что его правда удивило — Стюарт не стал давить или возмущаться, лишь хмыкнул — Нат был готов дать свой хвост на отсечение, что дядя по ту сторону океана еще и криво усмехнулся — а потом сообщил, что приглашение не имеет срока годности. Парню нужно было лишь махнуть лапой. На этом они и разошлись, каждый оставшись при своем. Нат, Кевин и Жан были извращённо поломанными людьми, которые медленно исцелялись, но порой… слишком медленно. Жан стал первым в их трио, кто решил впервые за много лет сосаться под финальный отсчёт секунд уходящего года не с клюшкой, а со своей девушкой, и парни со слащавыми улыбками пожелали ему хорошей дороги, удачного знакомства со Стефани Уокер, успешных объяснений перед матерью Рене, почему он считает салат Оливье жирными помоями и, конечно же, счастливого Рождества. Ники вещал, не замолкая, как же здорово будет наконец-то вернуться с близнецами в Германию, обойти все бары, а потом долго и самозабвенно целовать Эрика, пока Аарон не подавится своим бесполезным недовольством. Миньярды же, пускай и не в открытую, но договорились за пару коротких взглядов, что на этот раз составят своему кузену компанию, доказывая, что его биологические родители — это последние люди, которых он должен считать своей семьёй. Ведь их кузен, пусть не часто и определённо не вслух, но может и должен называть семьёй их, а для этого нужно ему это показать. Кевин и Нат как будто бы отправлялись с ними в Германию по умолчанию, да вот только бывшие Вороны не собирались умалчивать о расхождении их планов. Два гения мысли напряжённо переглянулись, осознавая, что теперь настало время сообщить уже своим вторым половинкам о не самом выдающемся решении для проведения их досуга на каникулах. — Это должно быть их время, их праздник, их совместный досуг, но не наш, — тихо пробормотал Кевин, склоняясь практически к самому уху Натаниэля, пока Эндрю и Аарон принимали короткий душ после затянувшейся ночной тренировки, а Жан уже вышел на парковку немного проветриться. — А я разве спорю? — вяло развёл руками Хэтфорд, скосив на брата глаза. — Я не думаю, что они оценят наши кислые физиономии, которые мы не можем сдержать, когда нас разлучают с клюшками больше, чем на неделю. К тому же… — Ники заслужил, чтобы их внимание полностью уделялось ему, а не нашим раздражающим рожам, — закончил за него Кевин, и бесшумного кивка Натаниэля было достаточно, чтобы доказать, что они разделяли общую мысль. К сожалению, придерживаться одного взгляда на ситуацию — это только верхушка айсберга, а вот сообщить своим парням о тактичном игнорировании выходных — самая пугающая глубина под покровом льдов. В какой-то степени они даже завидовали своему французскому брату. Если бы он ответил отказом на приглашение Рене, девушка бы просто понимающе улыбнулась, поцеловала его и попросила по возможности не обрывать связь, принимая чужую нужду, тогда как Миньярды… Ох, Натаниэль и Кевин не завидовали самим себе. Близнецы были страшны в гневе, что знали все, но когда дело касалось их нападающих… Даже Ваймак кашлял в кулак и под ручку с Эбби смывался в свой кабинет, который превращался в бункер, по неотложнейшим делам. Сказать, что этот разговор прошёл чуть более паршиво, чем они предполагали — это ничего не сказать. Совместными усилиями им всё-таки удалось убедить близнецов не изменять своим первоначальным планам, к тому же в процессе пылкой дискуссии Ники очень удачно припомнил печальное обстоятельство — у Эрика страшная аллергия на шерсть, хотя это было скорее попыткой спасти слегка удручающее положение, нежели оправдать жестокий отказ Кевина и Ната от поездки. И все же, несмотря на это, оба непутевых экси-наркомана были отправлены ночевать к чертовой бабушке на диван. Правда, даже это обернулось провалом, ведь Хэтфорд, во избежании лишней траты и так малой территории, обернулся лисом и устроился на груди у брата, который обнимал его, чтобы непутевый комок шерсти ненароком не свалился на пол во сне. Результат? Оба нападающих были разбужены в три часа ночи. Эндрю жадно и разгневанно вырвал из рук Дэя своего оборотня, смерив испепеляющим взглядом, тогда как Аарон презрительно фыркнул и, швырнув в своего парня подушку и одеяло, снова ушел. Прощались они до безумия скованно и неискренне, хотя Эндрю не освободил Ната от порции внятных объяснений накануне вечером, но добился разве что: «Я не хочу ехать, и всё. Никаких скрытых мотивов или мученичества. Просто не хочу, хорошо?» Хэтфорд даже думать не хотел о том, что происходило за стенкой у Кева и Аарона — на следующую ночь Дэю все же было разрешено вернуться спать в собственную комнату — но на утро его брат вроде как остался жив, следовательно, всё прекрасно, не так ли? Просто потрясающий самообман… Когда самолёт оторвался от земли, Кевин удручённо выдохнул через нос, откинул спутанную чёлку с лица и сокрушённо протянул: — Самый паршивый бойфренд на планете… — Упакуйте два! — наигранно-беспечно хмыкнул Натаниэль и протянул нападающему ладонь для крепкого рукопожатия, которое осталось без внимания, ведь взгляд Дэя был прикован к взлетающей железной птице. Теперь их осталось четверо: Кевин, Нат и две клюшки. В целом, именно так они и планировали. Главными праздничными событиями на ближайшие две недели были только смутно-торжественный ужин у Ваймака (в случае, если готовить будет Эбби) и невероятный вызов для Кевина — забить Натаниэлю двенадцать мячей, пока не закончится год, чтобы потом Хэтфорд мог искромётно пошутить, что его успех всё равно прошлогодний. Вот только они не учли один маленький нюанс — на самом деле их осталось пятеро… Новички разъехались по своим дырам сразу же после финального свистка последней официальной тренировки, Дэн и Мэтт отправились мозолить глаза Бойдам, но Элисон… Элисон была готова скорее проглотить собственный нарощенный ноготь, чем встретиться в семейный праздник с теми, кого она своей семьёй считать больше не желала. Разумеется, Кевин и Нат не возражали против дополнительного игрока на стадионе, но к одному ошеломляющему событию жизнь совершенно точно их не готовила. Настенные часы безустанно приближались к семи вечера, Кевин грыз кончик простого карандаша, делая себе лёгкие пометки на полях какого-то захудалого детектива (Нат, просто глядя на обложку, уже мог сказать, кто убийца, ну да не суть, он не был монстром, чтобы отбирать у своего брата захудалое развлечение), а вот сам Хэтфорд тоскливо курил на подоконнике, подпирая подбородок локтем. Это ведь было именно тем, чего они с братом добивались: тишина, тренировки до потери пульса и тихие вечера с вялым пожеланием «спокойной ночи, не умри во сне, взаимно». Но тогда почему на душе скребли кошки, а идея не менять свои принципы и времяпрепровождение больше не казалась такой заманчивой и стабильной? Они оба уже так привыкли быть в окружении людей, которым на них не наплевать, что теперь то, что было хорошо раньше, стало просто отвратительно. В какой-то момент в головах обоих парней что-то пронзительно щёлкнуло и оборвалось, они быстро нашли друг друга глазами и выдохнули в унисон: — Нат. — Кевин. — Элисон! — входная дверь с грохотом отворилась, являя перед собой подозрительно оживлённую блондинку. Несмотря на прохладную погоду, её стройное тело было облачено только в короткий розовый топ и джинсовые шорты, а в руках она сжимала переполненную походную косметичку, что уже наводило на опасные мысли. — У вас есть двадцать минут, — торжественно заявила она без каких-либо предисловий, взмахивая гривой своих золотистых волос. Нат не стал ввязываться в эту игру, доверив вытягивать из девушки каждое слово щипцами своему брату, и Кевин не подвёл: — Двадцать минут на что? — устало поинтересовался он, откладывая книгу в сторону, явно сдаваясь. — На сбор чемоданов, очевидно, — во взгляде Рейнольдс блеснуло что-то очень нехорошее, но Нат, на удивление, почувствовал, что находится в странном предвкушении, а волоски на его загривке шевелятся вовсе не из-за плохого предчувствия, как это было раньше. — Я больше не могу смотреть, как вы прожигаете свободное время, подтирая полы стадиона. До Рождества три дня, клюшку в руках держать вы не разучитесь, так что поднимайте свои унылые задницы и собирайтесь. Мы летим в Лас-Вегас, и это, кстати, факт, а не предложение, милые. Если я и буду отрываться, то в компании одной из самых скандальных звезд этого года и его брата, который признан лучшим нападающим года, а так же потенциальным лицом мира спорта будущего. Все таблоиды будут у наших ног, так что собирайте шмотки, мальчики. У меня на вас большие планы. Не успели парни и рта раскрыть, как дверь закрылась обратно, и о присутствии Элисон напоминал только шлейф ее воздушных, сладких, но на удивление не удушающих цветочных духов. После короткой немой паузы они всё-таки переглянулись, и Кевин первым нарушил тишину, слабо улыбаясь: — Это очень плохая идея. Нат согласно кивнул. — Определённо. — Это рушит все наши первоначальные планы. — Полностью согласен. — Лас-Вегас — притон виски и наркотиков. — Безусловно. — У нас слетят тормоза, мы уйдем в отрыв, об этом узнает весь мир, и нас убьют за это. — Сто процентов. Ещё две секунды тишины, и братья одновременно подорвались с насиженных мест. — Надо ехать!***
Аарон не мог утверждать наверняка, что отошедшее от его первоначальных планов Рождество проходило совсем уж отвратительно. Возможно, посредственно, раздражающе по-домашнему, скучновато, но в общем и целом, он в какой-то степени даже наслаждался процессом. Каким бы ни был его кипящий праведный гнев, обращённый на своего захудалого парня и рыжую псину (примерно в равной степени на обоих), в перспективе он всё равно оценил предусмотрительность Хетфорда, проскакивающую даже в самых будничных ситуациях. Очевидно, что Аарон не стал сосаться с Дэем на дорожку (пусть испробует всю камасутру и позу шестьдесят девять на своей дражайшей клюшке), а Натаниэль, видимо из братской солидарности, просто активно помахал Эндрю и послал ему одну из своих самых обнадёживающих сверкающих улыбок, но потом, внезапно, уже у самого турникета, отделяющего близнецов и Хэммика от борта раннего самолёта, в два шага добрался до Миньярда и заключил его в крепкие объятия, вот только… не того Миньярда! Аарон подавился воздухом, чувствуя, как от абсурдности происходящего у него онемели колени, а в горле зародился протестующий вопль. Крики из раздела «не тот близнец!» — заведомо не обещали никакой продуктивности, потому что псина никогда не путала близнецов, читать по слогам, ни-ког-да, а значит… Нат нисколечко не промахнулся. — Ёбнулся? — Аарон и сам не понял, почему он протянул это слово охрипшим шёпотом, а не яростным рыком, сжимая похолодевшими пальцами полы чужой чёрной футболки с идиотским принтом «сделай вдох и успокойся, всё равно уже пиздец». — Поиграй роль внимательного брата хотя бы раз, — зашептал лис ему в самое ухо, отворачивая голову так, чтобы со стороны невозможно было заметить, что он в принципе что-то говорит, — Эндрю не уважает высоту, займи его, — в руку Аарона вдавили небольшой, но увесистый кубический предмет, а потом Хэтфорд оттолкнулся от него, как от батута, и вернулся обратно к Дэю с максимально невинным и ангельским видом. Ники издал приглушённый визг и, демонстративно надув губы, поинтересовался, не собирается ли Нат одарить своими дружескими объятиями и его в том числе, но получил отстранённо-шутливый ответ, что Хэтфорд предпочитает исключительно блондинов. И только в самолёте, когда от земли их отделяли десятки тысяч метров, Аарон краем глаза заметил, что Эндрю гулко проглотил комок слюны и впился в подлокотники с тихим хрустом, до побелевших костяшек пальцев. С ленивым интересом защитник выловил из кармана таинственную передачку от собаки и… удивлённо покрутил в руках обыкновенный Кубик Рубика. Пазл мысленной головоломки медленно, но верно сложился у него в голове, и Аарон обречённо хмыкнул, в который раз поражаясь любовью оборотня к зрелищам и позору. Можно ведь было просто отдать, а не прижиматься к нему, как убогий, маскируя это под секретную спецоперацию. «И что в этом весёлого?» — прорезал его разум насмехающийся голос Хэтфорда, отчего блондин практически треснул себя по затылку, потому что тронуться кукухой совершенно точно не входило в его рождественские планы. К тому же, актуальной задачей сейчас было совершенно не это, а… — На, — Аарон торжественно вручил близнецу цветную игрушку и терпеливо дождался, пока тот поднимет на него расфокусированные глаза и непонимающе сведёт брови на переносице. — Твой парень проникся к объятиям не из большой любви ко мне, — нехотя объяснил защитник, и во взгляде другого Миньярда наконец-то поселилось что-то отдалённо осознанное. Спустя мгновение напряжённой тишины Эндрю практически вырвал кубик из чужой расслабленной хватки и принялся крутить его в рваном темпе, периодически прерываясь и сканируя головоломку напряжённым взглядом. Каким образом в конечном итоге близнецы принялись собирать его по очереди на время — великая загадка. Каким образом Аарон знал специальную схему сборки, в то время, как Эндрю крутил кубик по велению сердца и всё равно каждый раз справлялся чуть раньше своего близнеца — загадка ещё загадочнее. Но результат был налицо. Голкипер был занят и, кажется, почти забыл, что находится выше облаков, уделяя все свое внимание только дурацкой игрушке от другой, но уже плюшевой и живой игрушки. Вынырнув из воспоминаний, Аарон снова сосредоточился на реальности, в которой они всей странной компанией гуляли на Рождественской ярмарке по Мариенплатц в центре Мюнхена. Тут были десятки, если не сотни маленьких деревянных домиков, увешанных огоньками, еловыми ветками и новогодними шариками, в которых можно было найти все: от фруктов в шоколаде (которые Эндрю уплетал за обе щеки, регулярно пополняя запас в своих руках) до варежек ручной работы из натуральной шерсти. Мысленно защитник сделал в голове пометку все-таки купить что-то Кевину. Он начал прокручивать в своей голове варианты, когда чуть не врезался в спину замерших на месте Эрика и Ники. Блондин уже был готов разразиться ругательствами, но тут же смолк, увидев, на что те пялятся в телефоне Клозе. Это был рилз в Инстаграме Элисон. И все бы ничего, только вот там фигурировали еще два объекта, которые привлекли внимание не только Аарона, но и пристроившегося рядом Эндрю, даже переставшего поглощать сладости. На видео Элисон, Кевин и Натаниэль, разодетые в яркие розовые костюмы, все в перьях, блестках, стразах и еще бог знает чем, стояли на сцене и под крики публики вытанцовывали что-то на подобие кабаре, держа друг друга под руки. Явно пьяные в драбадан, они смеялись как сумасшедшие, счастливые и совершенно не думающие о последствиях, но, что удивительно, попадали в такт и двигались весьма неплохо. Толпа ревела на фоне, слышен был свист, а потом… Натаниэль перекинулся в лиса. Элисон подхватила его под передние лапы и начала танцевать с ним, как с ребенком, что выглядело еще комичнее, чем могло бы, учитывая, на каких каблуках была девушка. Не имея поддержки и сгибаясь в три погибели от хохота, Кевин совсем не элегантно свалился на пол, плача от смеха, а потом песня закончилась и… Рейнольдс подняла оборотня над головой на манер Симбы из Короля льва. И все с начала. Снова этот танец, снова смех… — Что за нахуй? — ошарашенно выдохнул Аарон. — Этому видео уже два дня, — пробормотал Ники, опасливо поглядывая на двух замеревших кузенов. — И стоит гео-метка из Лас-Вегаса. — То есть вы хотите мне сказать, — Эндрю забрал себе телефон, останавливая видео на том моменте, где его лиса, высунувшего язык, подняли в воздух, — что два этих идиота поехали в Лас-Вегас на Рождество и в компанию себе из всех людей мира выбрали Элисон Джамайку Рейнольдс? — Может быть, их похитили? — предположил Хэммик, кружка с глинтвейном которого уже начала ходить ходуном от дрожи. — Подождите-ка, — вмешался Аарон. — То есть этот придурок, — он ткнул пальцем в издающего крик раненой чайки Кевина на экране, — вместо того, чтобы поехать с нами в Германию, сначала напиздел, чтобы остаться страдать в одиночестве со своей клюшкой на чертовом поле для экси, а потом умотал в ебаный Лас-Вегас бухать и кутить с Рейнольдс и псиной?! Я убью его! Честное слово, я!.. Договорить Миньярд не смог, потому что его близнец смахнул видео вниз, чтобы посмотреть следующее. На нем… Натаниэль в облике лиса сидел на камне и восторженно смотрел на танцующие фонтаны, завороженно глядя на огни, что отображались в его огромных сапфировых глазах, а потом… с радостным «тяф» бросился в воду. Камера затряслась, послышались крики Кевина, звонкий смех Элисон, а потом кадр снова сформировался и стало видно, как Дэй плыл следом за своим пушистым братом, стараясь поймать, пока они оба наконец не добрались до дорожки фонтанов и не начали носиться друг за другом среди струй воды. Оборвалось видео с воем сирен полиции на фоне. Рядом они услышали, как изо всех сил старается сдержать хохот Эрик, но так и не оторвались от экрана. На следующем видео была нарезка из того, как эти трое бегали по аттракционам, смеялись и кричали на американских горках, Нат выигрывал восторженной Элисон огромную игрушку лисы, Кевин установил новый рекорд по силе удара молотом, восхваляя экси, лис выводил их из зеркального лабиринта, ориентируясь на нюх, делали фотографии с детьми-фанатами… Эндрю заблокировал телефон и, всучив его жениху кузена, поспешил прочь, на ходу выкидывая все сладости, что у него были, в ближайшую мусорку. Ники думал, что кузен сейчас сольется с толпой и исчезнет, но… нет. Тот лишь отошел на почтительное расстояние, а потом вытащил свой собственный смартфон, чтобы кому-то позвонить. Сам разговор они не слышали, однако уже через пару минут тело голкипера расслабилось, лицо разгладилось, а взгляд словно потеплел. Какое-то время он еще говорил, после чего кивнул, подождал еще немного, пробормотал что-то, сбросил звонок и, купив в ближайшей лавке клубнику в молочном шоколаде и миндаль в карамели, с самым невозмутимым видом вернулся к семье. — Вы хотели посмотреть на главную елку, — напомнил он, кивнув вперед перед собой. — Тебя не смущает, что!.. — Нет, — оборвал близнеца Эндрю, вперив в него пустой взгляд. — Если тебя что-то смущает, разбирайся с этим сам, а у нас впереди еще половина ярмарки, и Эрик обещал горячий шоколад. — Пошли, лучший шоколад вон в той лавке, — улыбнулся Клозе, обнимая Ники за талию и ведя вперед. — Они нас обманули, черт возьми! — ворчал Аарон, покорно идя следом. — Это типа теперь нормально?! И главное, с кем?! Рейнольдс! Черт, Кевин, ты!.. — Может, тебе стоит поговорить с ним, прежде чем рвать и метать? — поинтересовался Эрик, оборачиваясь к кузену своего жениха. — Вдруг все не так, как кажется? — Эндрю кивнул, подтверждая слова молодого мужчины, откусывая еще одну клубнику со шпажки.***
Нат плохо помнил, как они втроем завалились в президентский номер и отключились после этой безумной ночи в казино. Кажется, в какой-то момент Кевин пытался поставить на кон свою честь, когда Элисон услужливо напомнила другу, что таковой у него нет, особенно учитывая его отношения… Проснулся Хэтфорд из-за звонка. На экране отобразилась фотография Эндрю, и лис тут же подскочил с кровати, хватая трубку и вываливаясь на балкон. Прошло не больше десяти секунд, и он уже стоял на свежем воздухе и принял вызов. — Привет, Дрю, — голос оборотня хрипел, а мысли слегка путались, но это было не важно. — Как Лас-Вегас? — сухо спросил явно раздраженный Миньярд на том конце. — Я… — Нат хотел было начать оправдываться или объясняться, но потом отбросил эту мысль. Они взрослые люди, в конце концов. — Солнечно. Мы обычно выбираемся из отеля после обеда, так что слегка прохладно. — И ты полез в фонтан. — Оу, — Эндрю явно знал куда больше, чем Нат предполагал. Интересно, откуда? — Ну, мне… как бы это объяснить… В общем, лис во мне победил. И я хотел поймать струи воды. — Ты хотел?.. — блондин запнулся, и повисла небольшая пауза, из-за которой стал отчетливо слышен шум Рождественской ярмарки на фоне. — Ты знаешь, что на видео, где вы, три идиота, танцуете в этих дурацких перьях, уже больше миллиона просмотров? — Какое видео? — опешил Хэтфорд. — В Инстаграме Рейнольдс. Там много всего. — Я не… господи, — Нат ударил ладонью по собственному лицу и хрипло рассмеялся. — Пиздец. — Ты ответишь мне честно, почему решил не ехать в Германию? — тихо спросил Эндрю минуту молчания спустя. — Это сложно. — Так попробуй. — Дрю, я… мы ничего не планировали. Просто Элисон ворвалась к нам в комнату и заявила, чтобы мы собирали вещи, потому что… — Я не об этом спросил, — грубо перебил его Миньярд, но тут же смягчился. — Я слишком давил? — Нет, Дрю, — рыжий сам не заметил, как расплылся в ласковой улыбке. — Просто Рождество, дни рождения — это все не мое. Я не умею. А вы с Аароном и Ники… заслуживаете счастливого праздника в Германии, полного огоньков, теплых пледов и сладостей. У меня нет хороших воспоминаний, связанных с этими днями. Сейчас в Лас-Вегасе… Думаю, мы ушли в загул и у нас у всех сорвало тормоза. Я все еще твой лис. И я вернусь к тебе. Всегда буду возвращаться. Просто… я не умею и все бы испортил. А ты заслуживаешь счастья и улыбок. — Все-таки ты тот еще мученик и идиот, — устало вздохнул Эндрю на том конце, но в его голосе больше не было тревожных ноток. — Вот что ты сейчас запомнишь. Ты ничего не портишь. Мы еще осенью это выяснили. И, если ты не заметил, я тоже не умею. Ты бросил меня с моим ворчливым братом, гиперактивным кузеном и его слишком сладким даже для меня женихом в Германии, так что я тебе отомщу, забрав себе на весенние праздники. Только себе. И ты не отвертишься. — Хорошо, — счастливо пробормотал Натаниэль, еле дыша. — Я не договорил. Если у тебя нет хороших воспоминаний, связанных с чем-то, их надо начать создавать, а не забить и забыть. Так что этим мы тоже займемся, — Хэтфорд смог только угукнуть. — До конца каникул ты будешь в Лас-Вегасе с братом и Рейнольдс. Вы будете пить, сколько хотите, и творить самые безумные безумства, отдыхать и вообще не думать о последствиях. Потому что их не будет. А если и будут, то я разберусь. А ты будешь просто жить в свое удовольствие так, как ты хочешь и как тебе комфортно. Ты будешь улыбаться и смеяться, есть всякую гадость, нервируя Кевина, и скупать самые дурацкие футболки с Элисон, а потом ты вернешься в Пальметто, мы купим мороженое и фрукты, завалимся на диван, ты обернешься лисом, и мы будем смотреть какое-нибудь дурацкое шоу, пока ты не уснешь. На следующий день после этого уже подумаем, как можно организовать следующие праздники так, чтобы было хорошо всем, договорились? — Дрю… Натаниэль не мог дышать. Он даже не заметил, как сполз по стеклу вниз, на пол, а его глаза начало резать от слез. Только вот грустно ему не было. Его распирало от признательности и, черт возьми, любви к этому человеку, что принимал его вот таким поломанным и глупым. Ему так хотелось прямо сейчас обернуться лисом и вжаться в грудь Эндрю, снова человеком, чтобы крепко обнять и расцеловать все лицо голкипера… — Да или нет, Хэтфорд? — Да. Да, Дрю, — прошептал Нат, крепко сжимая телефон в руке. Ему так хотелось сказать эти три слова. Именно сейчас. Именно этому человеку. — Я… — Эндрю бы не оценил. Для него бы это не было комфортно, поэтому… — Я твой лис. Только твой. Честно-честно. — Я знаю, псина, — мягко отозвался голкипер, и в его голосе слышалась улыбка. — Иди подрыхни еще немного. У тебя еще только десять тридцать утра. — Скупи все сладкое на ярмарке. Я слышал, что клубника в молочном шоколаде — лучшее, что там есть. И миндаль в карамели. — Хорошо, — Нат был готов поклясться собственной шкурой, что Эндрю кивнул, но следующая фраза, донесшаяся откуда-то издалека… — Я ненавижу тебя, лисенок, — а потом гудки. Резкие и громкие по сравнению с нежным «лисенок» в самом конце… — А я тебя люблю, Дрю, — в пустоту отозвался рыжий, солнечно улыбаясь небу над своей головой.***
Когда близнецы и Ники вернулись из Германии, Натаниэль не поприветствовал ни одного из них, не улыбнулся, не… он просто обернулся лисом и вжался в ноги Эндрю, а когда тот взял его на руки, тут же забрался на плечи, крепко прижимаясь к теплому телу, урча и потираясь о голкипера всем телом, лезя под вяло ласкающую руку. Хэммик говорил что-то про то, как рыжий соскучился по своему парню, какие они милые и… дальше все оборвалось, потому что Эндрю с оборотнем на плечах скрылся в их спальне, плотно закрыв дверь. Сняв лиса со своих плеч лишь для того, чтобы обнять, Миньярд завалился на собственную кровать, прижимая пушистую грелку к себе. — Привет, — пробормотал блондин Нату в макушку. Ответом ему было веселое «фыр». — Хорошо отдохнул? — Хэтфорд неопределенно проворчал, а потом расслабился всем телом, растекаясь по голкиперу. — И что это такое? Слезай, от меня воняет аэропортом, — рыжий заскулил, прижав уши к голове. — Нат. — Не хочу, — лис обернулся человеком, но не сдвинулся ни на сантиметр, лишь руками обнял Миньярда за торс. — Приплыли, — хмыкнул Эндрю, запуская пальцы теперь уже в волосы, а не шерсть. Натаниэль промычал что-то себе под нос, потираясь лицом о толстовку блондина, а потом вновь замер, удовлетворенно вздыхая. — Ну приплыли, — усмехнулся Миньярд. — Надолго мы тут застряли? — Я еще не решил. — Ладно, — Эндрю расслабился, прикрывая глаза и начиная дышать медленнее. — Скажи, как закончишь. Я все еще хочу в душ. — Хорошо, — пробубнил Натаниэль своему парню куда-то в грудь, с радостью вдыхая родной запах с привкусом сигарет, по которому он так соскучился.***
Если Натаниэль и Эндрю обсудили все касательно Рождества еще в первые дни, то вот Кевин и Аарон… Это совсем другое дело. После возвращения «оригинальных» монстров Кевин — я влюблён в Миньярда, нет, Нат, не бей, в другого — Дэй и Аарон — да, я присосался к Кеву хоть он и не энергетик — Миньярд просто перестали разговаривать, да и в принципе смотреть в сторону друг друга. Всё чаще Кевин транжирил личное время Натаниэля, в которое он мог бы продуктивно и качественно заняться высокоорганизованными делами (переспать с Эндрю), а Аарон практически прописался в комнате Жана и Ники, от чего француз пару раз уже пытался развести Кевина на «серьёзный братский разговор», но получал только несуразное мычание и незаметный отход от темы. Пик комедии наступил, когда Кевин пропустил третью подряд ночную тренировку, а Аарон заснул прямо за кухонным столом в чужой комнате, и тогда Нат решил, что негласное добро получено, и теперь можно с чистой совестью совать свой лисий хвост в чужое дело (хотя дело, по сути, было вовсе и не чужое). — Осторожно, стена! — чуть громче, чем нужно, выкрикнул Хэтфорд, когда Аарон понурой тучей вышел из комнаты Жана, уткнувшись носом в закрытую банку энергетика. — Блять! — банка выскользнула из слабой хватки, и блондин уставился на лиса со смесью смятения и злости. Немая сцена продлилась не дольше секунды, а потом защитник сложил в голове два и два, ведь причина появления жизнерадостной рожи оборотня была более, чем очевидна. — Иди и спроси у Кев… У Дэя, он твой дражайший братец, а меня от твоего ебала воротит. — Зачем мне спрашивать у Кева? — лениво проворковал Натаниэль, продолжая подпирать спиной стену. — Ты же ближе, — ну и еще Хэтфорд прекрасно понимал причину такого поведения двух этих идиотов. Крыть было нечем, но Аарон не собирался превращать что-то личное в публичное даже ради Натаниэля, особенно ради Натаниэля, поэтому раздражённо фыркнул, и потянулся за упавшей банкой, но, когда до голубого алюминия оставались считанные сантиметры, чужая рука рывком подхватила энергетик с грязной половицы и дразняще тряхнула им перед носом защитника. Близко, но недосягаемо. — Отдай, — практически прошипел Аарон, и если бы у Ната имелась хотя бы крупица инстинкта самосохранения, то он бы безоговорочно подчинился, но… такой роскошью Мать Природа его не одарила. — Отними, — Натаниэль подкинул банку к потолку и словил её прямо в полёте, сохраняя при этом твёрдый зрительный контакт с закипающим блондином. И только сейчас, глядя глаза в глаза, Нат невольно заметил, насколько этот зануда довёл себя до дверной ручки за какие-то там жалкие пару недель. Кожа побледнела и теперь походила на рисовую бумагу. Фиолетовые круги не скрывали даже толстые стёкла очков, а губы были истерзаны сотней нервных укусов. Ох, Нат знал, что искать, ведь в своё время опускался на дно и пониже, когда не мог даже банально дотронуться до Эндрю, будучи полностью уверенным, что он разрушает всё, к чему прикасается. Но его цель заключалась не в том, чтобы часами выжимать из Миньярда детали и тонкости их конфликта, зачем, если можно действовать чуть радикальнее? В конце концов его задача — решить проблему, а не изучить ее. — Тебе семь? — Аарон протянул руку, но Нат, только подтверждая это суждение, вскинул банку наверх, используя несколько сантиметров роста, как разительное преимущество. — Ну-ка, что тут у нас за муть? — лис лениво покрутил украденный трофей в ладони, делая вид, что глубоко заинтересован этикеткой, а после довольно цокнул, словно концентрация таурина и красителей вполне его удовлетворила, и неспешными шагами направился восвояси, напоследок выкрикнув через плечо. — Как выпью, напишу тебе отзыв. — Не так быстро! — Аарон не переоценивал свои возможности и отлично знал, что без утреннего заряда химии он уснёт на грядущей тренировке, облокотившись на клюшку, прямо с открытыми глазами. К тому же, пора бы уже напомнить этой наглой собаке, что будка под окнами общежития всё ещё ждёт его, и, если Эндрю достаточно снисходителен, чтобы делить с этой шкурой одну постель, то Аарон затратит на церемонности куда меньше времени и энергии. Поэтому он мрачно последовал вслед удаляющейся оранжевой толстовке с цифрой «03» на спине, никто из них не бежал, хотя двигались они в бодром темпе, и только когда лис свернул в их квартиру, у Миньярда закрались подозрения, что его целенаправленно куда-то ведут. Но он был слишком сонным, уставшим и опустошённым, чтобы заметить очевидный подвох. А жаль… Спустя мгновение Нат затормозил напротив двери в комнату Дэя (в данный момент Аарон упрямо отказывался называть это помещение и своей комнатой тоже), а потом бесшумно распахнул деревянную створку, присел на корточки и… катнул банку внутрь. Аарон по-птичьи склонил голову набок, искренне не понимая причину этого странного поступка. Псина перепутала роли и думает, что если закатить банку в эту злосчастную комнату, заливисто свистнуть и крикнуть: «апорт», то Аарон бросится за ней, как умалишённый? Нет, Аарон не станет этого делать, он же адекватный человек, он… — Гори в аду, рыжий коврик для обуви, — холодно выплюнул блондин, переступая порог. К его великому облегчению, энергетик не сбежал от него далеко. Шаг, другой, парень наклонился, прижимая свой драгоценный «завтрак» к себе, как любимую невесту, а потом… за его спиной раздался звонкий щелчок замка. — Можешь не звонить Эндрю, он не будет спускаться вниз за ключами, лестница слишком длинная, — донёсся до него бархатистый голос Хэтфорда, перетёкший в злорадный смешок. — Удачи, милый. Спускаться вниз? Окно? Этот сукин сын выкинул ключи в окно?! Аарон понёсся к двери, колотя по ней свободным от энергетика кулаком. Тщетно. В какие бы игры не надумал играть Натаниэль, Аарон ещё не понял их правила и понять, к сожалению, так и не успел. Простыни на дальней кровати тихо зашуршали, и толстая книга по истории закрылась с глухим хлопком. Кевин грациозно потянулся и откинул одеяла в сторону, сонно разминаясь. Аарон непроизвольно сглотнул, очевидно, что, находясь ранним утром в собственной комнате, этот идиот будет только в одних боксёрах, не оставляя Миньярду совершенно никакой почвы для воображения. — Аар, опять энергетик на завтрак, серьёзно? — ну да, пока Аарон пытался смотреть куда угодно, но только не на изгиб крепкой талии и чёткие линии пресса, Кевин устремил свой взгляд прямиком на несчастную банку, зажатую в чужой онемевшей руке. — Не устал бегать от меня? — в тоне его голоса проскользнуло плохо скрываемое сожаление. — Не устал, — упрямо фыркнул блондин, — но, как видишь, бежать теперь некуда. — Я передам Нату свою благодарность, — мягко улыбнулся Кевин и незаметным движением вырвал энергетик из чужих ладоней, ставя его на прикроватную тумбочку. Аарон невольно сглотнул, осознавая, что бежать действительно некуда, да и в общем-то незачем. Они просрочили этот разговор на неделю, но, видимо, лучше поздно, чем никогда, и последующие слова Кевина это только подтвердили. — Я был не прав, когда заявил, что мы оба должны остаться при своём мнении. Давай обсудим ситуацию с Рождеством ещё раз, но более… спокойно. И, пожалуйста, больше не кидайся в меня кружкой. Та, с логотипом «Троянцев», была моей любимой…***
— Напомни, как мы оказались в финале? — спросил Нат, глядя на поле, которое когда-то было им домом. От осознания того, что этажом ниже находится общежитие, ковролин которого все еще пропитан их кровью, по спине бежали мурашки. — Без понятия, — в тон ему ответил Кевин. — Так же, как вы, идиоты, прославились на весь интернет на Рождество, — вклинился в разговор Жан, приваливаясь по другую руку от младшего брата. — Один — звезда, не боящаяся показать себя настоящим на весь мир, а второй — икона для каждого оборотня и человека. — Не поехал бы к Рене, был бы с нами, — как ни в чем не бывало ответил Дэй, усмехаясь уголками губ. Половину видео из Лас-Вегаса он закинул к себе на страницу, как и Натаниэль. — И я ничуть не жалею о своем выборе, — фыркнул Моро. — Что с игрой делать? — Играть? — предположил Аарон, проверявший свою клюшку. — Вы так рассуждаете, будто решаете загадку, заданную дверью в башне Когтеврана. Три бывших Ворона перевели недоуменные взгляды на Миньярда, а потом синхронно фыркнули, чтобы обратить свой взгляд на поле. Только поэтому Натаниэль и заметил две фигуры, что стояли неподалеку. Не узнать этих двоих Хэтфорд не мог, но сейчас к разговору был попросту не готов. Ему нужно было думать о том, как разбить Рико на поле, как растереть эту ворону в порошок, и… — Прекрати меня игнорировать. Я знаю, что ты нас видишь, — услышал Нат словно из-под воды голос Стюарта и не смог не закатить глаза. Фыркнув, решительным шагом он двинулся к своему дяде и Ичиро, чтобы потом грозно посмотреть на них из-под бровей, одними глазами требуя говорить быстро и по делу. — Прости, что не появлялся так долго. Были дела дома, — вместо приветствия улыбнулся он. — Полагаю, ты с ними разобрался, — протянул младший, скосив глаза на слишком уж довольного Морияму рядом. — Что, сожрал чьего-то младенца и радуешься? — не выдержал наконец он. — Почему у тебя такое плохое мнение обо мне? — лениво протянул Ичиро. — Не помню, чтобы делал тебе что-то, кроме добра. — У вас семейная особенность бить в спину, — хмыкнул Нат, чувствуя, как нервы натягиваются, как струны. — Предпочитаю не трогать утюг, когда уже несколько раз об него обжегся, знаешь ли. — Если ты судишь обо мне по Рико и Тетсуи, то, по твоей логике, я могу судить о тебе по твоему отцу, верно? — мягко спросил Ичиро, однако его глаза сверкнули холодом. — Ро, не стоит… — начал было Стюарт, начиная двигаться, чтобы встать между этими двумя, но было уже поздно. Пуля была выпущена, и теперь, за подобные сравнения, эти двое были готовы разорвать друг друга в клочья. Нат оскалил заострившиеся клыки, еле сдерживая рык, а его зрачки стали вертикальными, как вдруг он почувствовал на шее тяжелую шершавую, но такую родную ладонь. Его обдало запахом Эндрю, к спине прижалась теплая вздымающаяся грудь, а вторая рука легла поперек живота так, чтобы ладонь оказалась на шраме, оставленном Дрейком. Эта метка на коже Натаниэля неизменно злила голкипера, когда попадалась на глаза, но он всегда гладил и целовал ее трепетно и нежно. — Отойди от моего лиса, Морияма, — процедил блондин, тогда как выдыхаемый горячий воздух обдавал ухо рыжего, что прижался плотнее к своему человеку. — Твой щенок первым начал скалить на меня зубы, Миньярд, — усмехнулся Ичиро, не двигаясь с места. — Я сказал, хватит! — властно бросил Стюарт, глаза которого резко стали звериными, а из горла вырвалось подавляющее рычание. Натаниэль напрягся всем телом, зарычал в ответ… По всем правилам, он должен был затихнуть и потупить взгляд, сдаваясь перед своим вожаком, только вот… он был не таким. Его клыки стали еще длиннее, появились когти, выдавая всю враждебность, только вот это была не агрессия в сторону дяди. Правая рука лиса приподнялась в защищающем жесте, отделяя Эндрю. Вот что это было. Нат был готов затихнуть, но только если его человек не будет под угрозой. — Ро, шаг назад, — тихо сказал Стюарт, не сводя глаз с племянника. Помедлив, Морияма все же подчинился и… младший Хэтфорд тут же смолк. Когти, как и клыки, исчезли, и только глаза остались лисьими. Всем своим видом парень говорил, что не нападет, не собирается нарываться на физический конфликт, однако готов в любой момент защищать свое. Конечно. Как и всегда. — Слушайте меня внимательно, вы оба, — процедил Стюарт, поочередно глядя то на племянника, то на Морияму. — Ичиро, ты не смеешь сравнивать Натаниэля с Веснински. Он ему не сын и никогда не был. Это ясно? — японец на это только скептически хмыкнул. — Я жду ответа, — прорычал Хэтфорд, на что все же получил неохотный кивок. — Натаниэль, ты не судишь о Ичиро по его паршивому брату и дяде. Вы не ваши семьи. Это понятно? — Да, дядя, — процедил рыжий, накрывая ладонь Эндрю на своем теле, переплетая пальцы и слегка сжимая. — Только вот, в отличие от твоего друга, я уже доказал, кем являюсь, — Нат перевел взгляд на Морияму, а потом перескочил на знакомый французский, прекрасно помня, что и тот владеет этим языком. — Ты можешь строить из себя кого угодно, говорить, что придется, но я верю только в поступки. И если ты навредишь дяде, я порву тебя на куски, или, как минимум, оставлю шрамы на всю жизнь, как это когда-то сделал он с моим донором спермы, — Нат окинул японца хмурым взглядом, а потом надавил спиной на грудь Эндрю, заставляя пятиться. — Увидимся после игры, Стюарт. — Постарайся не… — Я тебя услышал, — так же на французском ответил Ичиро, словно не замечая разговор на английском. — Уверяю тебя… — Морияма запнулся, а потом хищно усмехнулся. — Увидимся после игры, гордый лис. Рыжий почувствовал, как рука Эндрю, который, пусть и не понимал языка, но слышал интонацию, напряглась и потянула ближе к себе. Что ж… не одного Натаниэля успокаивало присутствие парня в максимальной близости. Так безопаснее. Всегда.***
Пот катился градом по спине, рукам, ногам, шее, лицу — везде. Натаниэлю казалось, что его тело горит в агонии, а легкие больше не раздуваются в груди. Он хрипел, стоя на коленях, как загнанное животное, коим и являлся. Утешало лишь то, что таковыми были все вокруг. Ники и вовсе, кажется, упал на паркет навзничь где-то на линии защиты рядом с Жаном. Как оставался живым Кевин, Эндрю на воротах и остальные, Хэтфорд не представлял. Все, что он видел — плывущий мир перед собой и искаженное от шока лицо Рико, что смотрел вверх, на табло. Лису не нужно было поднимать глаза, чтобы понять — университет Пальметто выиграл, сделал попросту невозможное. Свита доказала, что король без них ничто, что он и не король вовсе, что на том интервью в далеком сентябре именно они были правы, а не Морияма. Хотелось попросту рассмеяться. Этот год мог быть еще лучше?! — Я бы спросил тебя, каково это — быть вторым, — прохрипел Нат, откидываясь назад, чтобы смотреть японскому ублюдку в лицо, — но, думаю, ты и так знал это с самого рождения, — Хэтфорд оскалился, его глаза вспыхнули звериным блеском, а клыки чуть заострились, — бесполезный ты кусок говна! Думал ли он, когда говорил это? Нет. Парень был опьянен осознанием победы, осознанием окончательной свободы, пониманием того, что он и правда отвоевал себе свою жизнь. Очнулся оборотень только когда услышал свист клюшки. Рико. В ярости он замахнулся на своего бывшего сокомандника, послышались крики, но для Хэтфорда на секунду мир замер. Он видел только эту клюшку, которая могла одним ударом убить его. Дерево было уже совсем близко, когда… Прям как в детстве, мир схлопнулся, резко стал слишком большим и громким. Маленькое, гибкое и юркое тело Натаниэля откатилось в сторону, а по руке с черно-красной клюшкой… ударила другая. Большая. Оранжевая. Вратарская. Хруст костей был настолько оглушительным, что оборотень дернулся, прижал уши и, зажмурившись, заскулил, стараясь спрятаться от этого звука. Вой Рико, полный боли, стал последней каплей. Кажется, Натаниэль сходил с ума. Все вокруг плыло. Его тошнило. Казалось, еще немного, и он просто выблюет собственные кишки. Что, черт возьми, творилось с ним?! Оборотень начал пятиться, вилять, лишь бы укрыться от какофонии звуков, лишь бы спрятать глаза от этого яркого света, лишь бы… — Это я, все хорошо, ты в безопасности. Родные руки вдруг подхватили его и подняли в воздух. Пискнув, Нат дернулся, но так и замер, увидев прямо перед своим носом взволнованные карамельные глаза Миньярда. Облегченно выдохнув, тот осторожно прижал рукой лиса к своей груди, а второй прикрыл уши, стараясь уберечь от шума вокруг. Хэтфорд заскулил, зажмурив глаза, разве что не хныча. Почему ему было так плохо?! Он стал лисом? Когда он успел перекинуться? Что с ним?! — Отдохни, — раздался горячий шепот прямо на ухо. — Я не отпущу тебя ни на секунду, хорошо? Натаниэль кажется, слышал щелчки камер и крики на разных языках, может быть, его звали по имени, требовали чего-то, но сам оборотень… отчетливо он слышал лишь дыхание Эндрю, что держал его, и гулкое биение сердца прямо рядом со своим ухом. Этого было достаточно, чтобы сознание Хэтфорда почувствовало такую безопасность, что он попросту отключился. Не было ни снов, ни галлюцинаций, лишь обрывочные образы и какие-то неразборчивые звуки. Неизменным оставалось только одно — окружающее тепло и запах Эндрю. И плевать, что от него пахло потом и потертой формой для экси. Для Натаниэля это все равно был один из лучших и самых спокойных запахов из всех. Пока его человек был рядом, можно было и правда отдыхать, как ему и велели. Он ведь пообещал, что не отпустит… Эндрю помнил, как прозвенела сирена. Помнил, как раздался рев трибун. Помнил, как был готов упасть от усталости, пока не увидел, как Рико замахнулся на его оборотня. В этот рывок через все поле Миньярд вложил все остатки сил, что были в его теле. Он никогда не бегал так, как в тот момент, когда видел, как тяжелая клюшка нападающего несется к черепу его лиса. Этот удар убил бы Ната. Даже с нечеловеческой регенерацией. Эндрю был в двух шагах, когда замеревший до этого Хэтфорд перекинулся и откатился. Оборотень начал откатываться в сторону, тогда как вратарская клюшка Миньярда уже ломала чужие кости. Рико взвыл от боли, но в ту же секунду заскулил и Нат. Морияма уже не имел значения. Как бы голкиперу ни хотелось добить выродка, его лис был куда важнее, а он сейчас сжимался в комок, прижал уши к голове, жмурился и старался отползти куда-то, припав к паркету, но только вилял, не имея никаких ориентиров. Отшвырнув свою вратарскую клюшку, Эндрю упал на колени перед своим оборотнем, прикрыв собой и своей тенью от ревущего стадиона, чужих глаз, других игроков — да от всего мира, черт возьми, но это не помогало. Натаниэль определенно перекинулся не потому, что хотел этого или продумал. Он не был в порядке. Он не контролировал себя. Миньярд звал своего лиса по имени, но тот не отзывался, лишь скулил и сжимался все больше… — Это я, все хорошо, ты в безопасности. Голкипер бережно обхватил пушистые бока руками и поднял оборотня, чтобы тут же окутать своим телом и запахом, что всегда того успокаивало. Нат дрожал всем телом, его дыхание было отрывистым и свистящим, хныкающим и несмотря ни на что, Эндрю чувствовал собственной кожей то, с какой лихорадочной силой и скоростью билось маленькое сердце под сбившейся рыжей шерстью. Он даже завернул того в подол своей потной джерси, лишь бы Нату было удобнее и спокойнее, а потом, освободив правую руку, прикрыл ею и без того прижатые к голове подрагивающие уши, надеясь, что это сделает мир для лисенка тише. Миньярд помнил, как полгода назад оборотень, сидя на подоконнике в общежитии, рассказывал, как на самом деле он ощущает этот мир, как шокирующе это было в первый раз, как все меняется, когда он становится лисом… — Отдохни, — прошептал блондин, наклоняясь к самому уху Ната и стараясь говорить как можно мягче и тише. — Я не отпущу тебя ни на секунду, хорошо? Двинувшись к выходу с поля, Эндрю не видел перед собой ничего, кроме цели — донести своего лисенка до безопасного и тихого места с приглушенным светом, где не будет резких запахов, которые могут вызвать какие бы то ни было триггеры. Правда, оказывается, если ты сломал руку королю экси, тебя не выпустят вот так просто, даже если на твоих руках потерял сознание товарищ по команде. Обойти судей оказалось непросто, но на помощь очень быстро пришла Дэн, которая на пару с — вот это неожиданность — Аароном, решила, что лучшая защита — это нападение. Девушка размахивала руками, чуть ли не крича об отсутствии безопасности для ее игроков… Эндрю не слушал. Он просто шел дальше, к двери, которую ему уже открыл Ваймак, шедший вперед с вопросом на губах, но… Миньярд просто отмахнулся. Он смотрел на лиса на своих руках, а перед глазами мелькали воспоминания этого года. Как Дьявол вот так же спал на нем, жмуря глаза, как потом Натаниэль в первый раз уснул на груди Эндрю в Колумбии, как после прихода Натана лисенок успокоился только буквально зарывшись в голкипера, как… блондин отмывал кровь с мягкой шерсти своего оборотня, когда он убил Дрейка в том треклятом парке. Чертовы журналисты лезли к нему со своими камерами и микрофонами, мерзкие вспышки ослепляли даже его, поэтому Миньярд чуть опустил ладонь, стараясь прикрыть и глаза Натаниэля в том числе. Он расталкивал людей плечами, стараясь не задерживаться и не обращать внимание на прикосновения к своему телу, не отвечая ни на какие вопросы, но толпа все не расходилась. Они словно сжимались вокруг него кольцом: трогали, тянули, требовали… — Отошли! — голос Ваймака перекрыл все остальные, превратившись в настоящий рокот и… спасение. — Если еще хоть кто-то попытается задержать моих игроков, от судебных исков за всю жизнь не избавитесь! С дороги! Все вы! Отошли! Живо! Толпа и правда начала расступаться. Это было как глоток свежего воздуха. Господи, Эндрю снова наконец-то мог дышать. Метнув ненавидящий взгляд в журналистов, Миньярд возобновил свой путь, пока наконец он не оказался внутри стадиона Эдгара Аллана. Голкипер не знал, куда ему свернуть, где его не будут трогать, где он сможет сесть и дождаться, когда его лис придет в чувство и… — Иди за мной. От тихого сдержанного голоса, что в тишине коридора походил на шелест листьев, блондин вздрогнул. Вскинув голову, он встретился взглядом с Ичиро Мориямой. Он выглядел так же, как и перед игрой, только вот лицо его ожесточилось, а глаза казались мертвыми и острыми. — Ему нужное тихое место со слабым освещением, — нехотя выдавил из себя голкипер. — Знаю, Стюарт уже сказал, — Ичиро двинулся вглубь здания, уверенный, что парень с оборотнем на руках последует за ним. — И где же он сам? — Убивает Рико, полагаю, — пожал плечами Морияма, открывая одну из дверей и щелчком включая и правда приятно приглушенный свет. — Я сказал ему, что вероятнее всего, лучше оставить Натаниэля на тебя и не трогать, но он все еще может ворваться сюда, найдя своего племянника по запаху, пусть ты и перебиваешь его своим потом. — Почему ты тут, а не идешь спасать своего брата? — все еще стоя в дверях, спросил Эндрю, опасливо косясь на японца, прекрасно понимая, чувствуя уровень опасности. — Потому что, как и Мясник, Рико уже не раз получал выговоры и предупреждения. Натаниэль неприкосновенен. Теперь… что ж, его судьбу будет решать Стюарт, — Ичиро обошел комнату, а потом вышел в коридор, вставая совсем близко к Миньярду, глядя на бессознательного лиса на его руках. — Лучше присмотри за этим рыжим комком меха. — Он мой, — процедил Эндрю, видя то, с какой задумчивостью японец смотрит на оборотня. — О, поверь, я знаю, — приглушенно рассмеялся Морияма. Оставшись в гордом одиночестве, голкипер решил все же воспользоваться комнатой. Закрыв дверь, он осмотрел разбросанные вокруг диванчики и кресла. Плевать, для чего предназначалось это помещение. Миньярд просто устроился у дальней стены, забравшись на диван с ногами, и, опустив лицо в рыжую шерсть, позволил себе отдохнуть. Нужно было просто дождаться, когда шумиха стихнет, а потом выскользнуть из этого ада на земле, чтобы поехать домой.***
— Натаниэль-мать-твою-Хэтфорд, вылезай, где бы ты ни был! — от яростного рева Ваймака задрожала вся Лисья Башня, а сам, видимо, виновник сего буйства, расслабленно валялся в форме человека на груди у Эндрю, который читал очередную книгу. Позавчера они выиграли финал против Воронов, заслужили отдых и даже еще ничего не натворили. Оборотень искренне не понимал, что такого могло произойти за столь короткое время. Судя по недоуменным лицам Кевина, Аарона, Ники, Жана и Рене, что валялись кто где вокруг, они также не понимали причин подобного крика. Прислушавшись, Нат отметил, какими тяжелыми и грузными были шаги тренера. Тот быстро приближался к их комнате и заметно пыхтел. — Эндрю, — предупредил рыжий и, не отрывая глаз от текста, голкипер переложил книгу в другую руку так, чтобы, если что, не мешать своему оборотню давать деру. Именно в этот момент дверь с грохотом распахнулась, а в гостиную ворвался растрепанный, вспотевший, и невероятно злой Дэвид. — Ты! — выдохнул Ваймак, найдя глазами Хэтфорда. — Что ты сделал?! — Не знаю. А что я сделал? — Рико Морияма объявил об окончании своей карьеры и желании посвятить себя служению в монастыре в Японии! — Кевин подавился своим смузи, чуть не выплюнув на сидящего рядом Аарона. — Тетсуи Морияма после проигрыша своей команды отрекся от экси, передав все права своему лучшему воспитаннику Кевину Дэю, а сам уехал в неизвестном направлении, оставив после себя лишь записку, больше похожую на предсмертную! — вышеупомянутый «лучший воспитанник» закашлялся, тогда как остальные присутствующие в комнате уставились на Натаниэля, в том числе и Эндрю, наконец отвлекшийся от книги. — И как вишенка на торте — половина Воронов, разочаровавшись в себе, бросили экси! — Какое неожиданное стечение обстоятельств, — протянул лис. — Надо признать, Ичиро не напиздел. — Что?! — Не кипятись ты так, тренер, все хорошо, — Натаниэль потянулся, а потом, прикрыв глаза, еще удобнее устроился на Эндрю, теперь устроив голову на его животе, а не груди. — Лучше отпразднуй это. — Это же хорошо, нет? — Это замечательно, но ты не ответил на мой вопрос. Что. Ты. Сделал?! — Возможно, назвал главу якудзы пиздаболом и пригрозил смертью. Хотя, ладно, если мы будем честны, то он просто втюрился в моего дядю по самые гланды. — Что?! — не удержался от вопля уже Жан. — Стюарт и.. — Да, хороший вкус на мужчин мне достался явно не по материнской линии, — деловито кивнул Хэтфорд. — Так из-за чего столько криков? — Мне за это не доплачивают, — Ваймак, указывая пальцем на оборотня, что казался спокойнее и довольнее всех вокруг, качая головой. — Натаниэль, клянусь, когда-нибудь я поседею, и половина этих волос будет носить твою фамилию. — И я буду безмерно горд, — счастливо отозвался лис. Да. Он будет безумно горд собой. Уже горд.