***
Время тянулось незаметно. Василий громко напевал шуточную песню «Шесть танкистов» (2), и ему подпевали несколько бойцов из отделения Астрид, исключая последний куплет. Сама сержант сидела рядом с Иккингом и хотела продолжить разговор, начатый в Валькирии, но с другой стороны располагалась Артака. В результате разговора не было, лишь каждая из девушек поглядывали друг на друга, а технопровидец тихо молился Омниссии. Возможно о том, чтобы конфликта не произошло. Все началось с того, как Василий прекратил песнопение. — Ребята, подъезжаем, — раздался голос Астрид, поднявшейся со своего места. — Десантироваться будем на ходу прямо на рокриторвую мостовую. Всем оставить свои вещмешки и ранцы в машине — заберете после высадки. Иккинг, давай картинку. Технопровидец отвел рукав в сторону и спроецировал в воздухе синий трехмерный вид секции моста, закрытый пятном с одной стороны, и восемь полос под ним. От нижней дороги шли широкие подъемы к мосту, ведущие затем вглубь улья. Стандартная развязка на кольцевой магистрали. — Спасибо. Итак, местность нам неизвестная — там может быть как пустота, так и хаоситы. Последнее маловероятно, но все равно при высадке готовимся к круговой обороне. Василий встанет здесь, — сиреневая машинка, проломив пятно завала, проехала посреди развязки и встала у входа в тоннель, — закрыв часть центрального прохода своим сверлом. Оставшуюся щель будут прикрывать Сморкала и Фортунат. Фортунат, ты — с плазмой, так что держись от Аида подальше. Рыбьеног, ты со своим стаббером просмотри вентиляционные шахты на потолке. Оттуда тоже могут повылезать хаоситы, — толстого бойца передернуло от такого. Впрочем, то, что ему придется прыгать на ходу вместе с пулеметом, его отчего-то не беспокоило, — Затем прикрой Сморкалу и Фортуната. Макарыч, прикрой правую сторону. Артака, Томас, пойдете с ними. Будьте осторожны — под мостом могут оказаться враги. Я со Степаном и Китом буду на левой стороне. Иккинг, прикрой из машины на ходу. После остановки, присоединяйся ко мне. Сергей, пристегнись и жди, пока машина не остановится полностью. Будь готов к тому, что ты потребуешься на переднем краю. В случае наличия противника — ликвидируем его по возможности быстро. Приглядывайте за подъемом на развязку. Как понято? — Астрид, чем мы можем помочь? — раздался голос комиссара. Он явно не хотел становится обузой. Девушка на мгновение задумалась. — Выйдете в конце и прикроете подступы с нижнего уровня. Рядом со Сморкалой. Всем подвесить люминаторы и быть готовыми их применить. Бойцы стали в спешке пристыковывать фонари. Макарыч и Кит заодно приставили подствольники под стволы. Отсутствие расчета гранатометчиков не должно было помешать выполнить задание, а огневая поддержка на всякий пожарный должна была быть. — Теперь дружно вспоминаем соседей с дрелями, — весело сообщил Вася, что-то щелкая на приборной доске. Внезапно однородный гул шасси был прерван рокотом буров и грохотом камней. Машина затряслась, пробиваясь через толщу завала. — Разве это похоже на разведку? — крикнула Артака Иккингу на ухо, перекрикивая шум рытья. — Нас сейчас даже на Вальхалле слышно! — Ничего страшного — мы на большом удалении от центра. Здесь их не должно быть. Просто незачем. Грохот продолжался несколько мучительно долгих минут, окончившись так же неожиданно, как и начался. Рампа с шумом опустилась, сверкая ярко-желтыми искрами и раздалась громкая команда: — Пошёл-пошёл-пошёл! Солдаты по одному стали выпрыгивать из машины. Астрид вышла третьей. Все было как на учениях — разбег по рампе и прыжок. При касании с землей сразу повело назад, вслед за машиной, но сержант, мгновенно присев, сгруппировалась и совершила перекат. Прочувствовав спиной рокрит мостовой, девушка вышла на изготовку «с колена», готовая в любой момент открыть огонь. Вокруг было темно, лишь легкий отсвет из глубины «Аида» немного отгонял темноту. Недостаточно для нормального обзора. Девушка включила свой фонарь, закрепленный на стволе. Благо, кнопка включения была перемещена к держателю над спусковой скобой. Яркое белое пятно, ударив в первые секунды по глазам, высветило обломки от завала и стальные решетки на краю моста. Водя стволом из стороны в сторону, Астрид осматривала свой сектор. Пусто, только серые куски камнебетона. Сержант, погасив фонарь, оглядела отряд. Неполный десяток фонарей шарили по стенам и краю моста. Отсвет от лобовых прожекторов бурильной установки, светящей в центральный коридор, озарял серые стены и разбитую Химеру, брошенную здесь еще со времен отступления. Ныне машина гордого Империума стояла возле спуска на кольцевую магистраль. — На ауспексе никого на ближайшие метров шестьсот, — шепнул Иккинг, подкравшись сзади к Астрид. Та только кивнула. Сканер технопровидца имел некоторую погрешность, но все же достаточно малую, чтобы на него можно было положится. — Все чисто! — сказала сержант, поднимаясь. — Рыбьеног — следишь за центром, остальным рассредоточится по секции и проверить возможные укрытия. Артака, готовь заряды. Степан, свет. Бойцы парами разошлись, держа лишь один фонарь включенным. Астрид осторожно заглянула за край моста, посветив фонарем. Луч света вырвал из темноты оставленные людьми машины. Местами они были разбиты, местами еще целы. Вероятно кхорниты пытались их ограбить, раз люди успели сбежать вместе с гвардейцами. Несколько бойцов спустились осмотреть магистраль под мостом. По микровоксу Астрид донеслось: — Серж, под мостом чисто. — Спасибо, Макарыч. Возвращайся, мы перегруппируемся и направимся к целям. — Принято. Один из лучей внизу развернулся обратно, к скату на центральную дорогу, а второй начал пятится, не выпуская из вида магистраль. Астрид развернулась и направилась обратно к Аиду. — Иккинг, держись рядом со мной. Не хочу, чтобы тебя подстрелили. — Так точно. — Технопровидец и так стоял рядом, держа свой лазган наготове. Это оружие почти не несло следов дополнений, кроме раскладного приклада для ношения в Страже и инфракрасного целеуказателя. Это позволяло визору точнее определять направление ствола и указывать коррекцию для стрелка. Тем временем Степан выволок из салона крупную тумбу для освещения и поставил ее почти посредине моста. Пощелкав тумблерами, он гордо заявил: — Да будет свет! — И лампа включилась, озарив местность мягким желтым сиянием. Оно было недостаточно ярким, чтобы сильно бить по глазам, привыкавшим к полумраку. Астрид подошла к лампе, техник встал сразу позади нее. — Всем подойти ко мне, — девушка жестом дополнила приказ. — Иккинг, карту. Над импровизированным столом возникла голубая голограмма цилиндра с несколькими расширениями. Затем отдельно увеличились верхние пять уровней. В середине зияла дыра посадочного колодца (3), а вокруг него, на равных удалениях друг от друга, синели крупные параллелепипеды святынь Механикусов. Также был подсвечен лабиринт основных магистралей и жилых корпусов. — Итак, — начала Астрид, как только все собрались. На охране был только Василий, так и не покинувший кабины Аида, и Иккинг, поглядывающий на ауспекс. — Наша задача добраться до каждой из святынь. Начнем с этой, как с самой крупной и ближе расположенной. Там больше шансов, что мы найдем, что ищем. Делимся на три группы: Вася, Артака и Сморкала. Вы остаетесь здесь, минируете проход и охраняете до нашего прибытия. — Прости, Астрид, но почему я не могу пойти с вами? Я лучший стрелок в отделении… — возмутился жадный до подвигов Сморкала. — Ага, стреляешь в белый свет, как в копеечку. Поэтому ты и остаешься — нам сейчас лишняя стрельба не нужна. Артака, если тебе понадобится помощь, можешь использовать этого олуха. Сморкала попытался возмутится, но так и не начал. — Разделимся на два отряда. В первом отряде пойдут: я, Иккинг, Степан… Товарищ комиссар, вы с нами? — Конечно. Мы оба, — Иван кивнул в сторону своего помощника. — Ясно. Томас, ты тоже с нами. Остальные пойдут во втором отряде для прикрытия вместе с Макарычем. Сморкала, ты останешься здесь. — Астрид заметила, как рядовой попытался встать рядом с ефрейтором, в буквальном смысле трактуя фразу «остальные». Опустив голову, Сморкала отошел в сторону. — Двигаться будем по основной магистрали до первых же отрядов врага. Ближайший клом тоннель не сильно расширяется вверх, но дальше уходит до высоты двенадцатиэтажного дома. Там располагаются жилые районы, так что туда не суемся. Хаоситы могут засесть в любой квартире и стрелять из любого окна. Наиболее безопасным маршрутом мы выбрали галереи техножрецов. Тонкие, ранее не видные сети, засветились красным, показывая путь от точки входа к ближайшему святилищу. — Какова вероятность наткнуться на завал? — спросил Фортунат. Он не любил узкие пространства, где некуда кинуть перегретый плазмаган и при этом спрятаться от его осколков. — Скажу лишь одно — она есть, но не более. — Астрид, с завалами я разберусь, — Степан покачал мельтой. — Взрывом ты можешь вызвать еще большие обрушения. — Так, отставить, — прервала Астрид обоих. — Отправляемся по коммуникациям и прямо сейчас. Всем быстро забрать свои мешки и приготовится к дальнему переходу.***
Переход оказался действительно долгим. Солдаты, подсвечивая путь фонарями, шли как можно быстрее и бесшумнее. Первая дверь в галереи оказалась через пол-клома от моста по магистрали. Иккинг без труда открыл титановый щит, воспользовавшись кодами местных техножрецов. Тоннель, несколько стесненный огромнейшей связкой толстых кабелей, закованных в медные секции, был пустым, лишь иногда по стенам шли трещины или на полу оказывались валявшиеся булыжники. Это были кусочки потолка, отвалившиеся во время боевых действий. Повсюду раздавалось тихое гудение, усилявшееся возле священных щитов с посеревшими от пыли печатями чистоты. Было видно, что сюда давно не заходили, даже техножрецы. Впрочем, выживших не было, а темные механикусы, которым могла понадобится целая пропасть топлива, скорее всего пользовались проверенными энергопотоками либо от глубинных магма-станций, либо от удаленных южных генераторов. Медь отливала красным в отсветах фонарей, неприятно напоминая вид крови. Каждые сорок пять минут по хронометру Астрид отделение принимало под язык таблетки глюкозы. Такая подпитка сильно поддерживала бойцов, отодвигая чувство голода и напряжения в мышцах. В условиях подобного марша это было необходимо. Километр шел за километром в течении медленных пяти часов. Вальхальцы практически не останавливались. Порой переходы были завалены, так что приходилось искать обходные пути, что лишь увеличивало задержку. Один раз на пути отряда появилась дверь с погибшим духом. Ее пришлось открыть с помощью лома, хотя Степан был готов в любой момент применить свое грозное оружие.***
Наконец, после долгого почти пятичасового перехода, отделение встало для передышки в одной из трансформаторных секций, перенаправляющей электричество из основного кабеля на более мелкие, идущие уже к домам и квартирам обычных жителей. Основным минусом нахождения внутри этого отсека были жуткие помехи в работе голографа и ауспекса. Бойцы сидели рядом со священными приборами и готовились к броску: кто-то перепроверял оружие, кто-то ел, хрустя фольгой. Внезапно приоткрылась дверь и внутрь вошли Иккинг и Астрид, вернувшиеся с разведки. Оба они были перемазаны в серой пыли, но это их совсем не смущало, только Астрид постоянно пыталась отряхнутся, оставляя на одежде темные разводы. — Где это вас так угораздило? — спросил Фортунат, пережевывая темную плитку пайка. — Повезло, — несколько раздраженно ответила сержант, продолжая попытки очиститься. — Вас заметили? — спросил комиссар, поднимаясь из-под висевшего ящика трансформатора. — С таким-то камуфляжем? Навряд ли… — отозвался Степан, заканчивающий полную разборку мельты. Лишь через пару секунд при косом взгляде Ивана он осознал, что шутки сейчас неуместны. — Ой, простите, товарищ комиссар. — Нет, нас не заметили, иначе бы мы просто не добрались обратно, — ответила Астрид. — Иккинг, давай пикты. Технопровидец, кивнув, поколдовал над своим голографом, и тот выдал двухмерную картинку, записанную механодендритом. Запись шла постоянно, так что бойцы в отделение в первую очередь увидели самих себя. Нервно понажимав кнопки, Иккинг перемотал на час назад. Это было время, когда он с Астрид покинули убежище. Вначале шли помехи от трансформатора, но техник промотал дальше, в любом случае там не было ничего интересного — только длинные коридоры с толстыми энергокабелями и щитками Механикусов. Хвост Иккинга резко метался из стороны в сторону, попеременно запечатлевая как вид сзади, так и спереди. Иногда впереди идущая Астрид замирала, подняв руку, и начинала прислушиваться. Иккинг в такие моменты центрировал пиктограф на ней, а сам разворачивался назад, готовый отразить любое нападение. Обычно это происходило у перекрестков, где была велика возможность засады. Наконец, пройдя через несколько одинаковых на вид перекрестков и тоннелей, Астрид замерла возле колодца, ведущего вверх. Девушка велела жестом Иккингу подниматься. Конечно, у него же пиктограф, который можно просунуть в щель между люком и мостовой. Технопровидец, перевесив лазган на грудь, быстро поднялся вверх. Зацепившись одной ногой за ступеньку, а второй — за большую щель на противоположной стороне колодца, Иккинг приподнял люк. Пиктограф, едва щель позволила просунуть объектив наружу, тут же начал записывать окружение. Люк выходил в небольшой переулок загроможденный металлолом и мусором. Пара дверей черных ходов вели сюда из соседних домов. Единственным источником света был слабый отсвет электрических ламп, сиявших вдоль улицы, к которой примыкал проход. Врагов не было видно. Иккинг снял тяжелый люк полностью, с характерным грохотом оттолкнув его от края колодца. Звук показался технопровидцу слишком громким, так что техник резко присел, спрятавшись в темноте тоннеля. Несколько секунд ничего не происходило, на голо-экране лишь болталась потемневшая кирпичная кладка. Наконец, пиктограф осторожно вылез за край колодца. Врагов не было видно, так что технопровидец выбрался наверх, перехватив лазган для боя. Опять возникла пауза, где пиктограф видел только залежи металлического лома, небрежно втолкнутого в переулок. Тут были и искореженные остовы машин, и даже разбитая гвардейская химера. Серая аквилла все еще оставалась на башне. Похоже, здесь хаоситы не любят ходить. Движение продолжилось тогда, когда на поверхность выбралась Астрид. Бесшумно перелезть через свалку не предоставлялось возможным, так что девушка приоткрыла оказавшуюся незапертой дверь в правый, ближайший к цели, дом. Внутри царил полумрак, так что пиктограф не сразу перестроил линзы, увеличив яркость. Разведчики вышли на лестницу, поднимающуюся вверх. На первых этажах все равно делать особо нечего, так что вальхальцы принялись подниматься по ступенькам. Пиктограф засуетился, то показывая следующий пролет, едва протискиваясь между решетками перил, то метался обратно, просматривая уже пройденный участок. Неожиданно, когда бойцы были на восьмом этаже, с верхних уровней донеслась громкая ругань: — …Ублюдочный лоялист! Тут же раздался глухой удар и вниз что-то полетело. Иккинг с Астрид шарахнулись к стене. Через пару секунд о перила ударился мешок с цементом, извергнувший из прорех, точно гейзер, струи серой пыли, тут же засорившие окуляры. Изображение пропало, и не было ничего слышно, кроме завывания хаосита с верхнего этажа. Вероятно, он терзал того, в кого промахнулся мешком цемента, либо у него вконец поехала крыша, и теперь еретик страдает от галлюцинаций. Через долгую минуту на экране появилась перчатка технопровидца, стеревшая цемент с окуляра. Обстановка немного изменилась — солдаты вломились в чью-то заброшенную квартиру. Света было много меньше, поскольку уличные фонари не доставали до этих этажей, а от люстры остались одни кусочки. Иккинг уверенно двигался впереди, благо в визоре было ночное видение. Под прикрытием Астрид, технопровидец входил в каждую комнату, резко уходя кувырком в сторону от дверных проемов, отчего изображение пиктографа смазывалось. Две комнаты и санузел были пусты, так что Иккинг показал жестом «чисто». Впрочем, недисциплинированные хаоситы легко выдали бы себя, как минимум тем, что не умели таится. Астрид ответила серией ответных жестов: подняла руку к глазам, изобразила кулак Омниссии и указала на окно. Иккинг осторожно приблизился к разбитому окну и спрятался под подоконником, подняв механодендрит наподобие перископа. Пиктограф запечатлел широкую улицу, очищенную от мусора, который был отметен в стороны и переулки. Почти все фонари горели, что было нетипичным для еретиков, любящих что-нибудь сломать во славу своих темных богов. Окна на противоположном доме были разбиты, виднелись следы от пушечного и стрелкового огня. Пиктограф высунулся, чтобы осмотреть улицу, уходящую дальше. Дом, в котором засели разведчики, оказался крайним на перекрестке. Еще одна широкая дорога шла перпендикулярно основной и проходила прямо перед бронзовыми воротами святилища Механикус. Створки были сворочены и теперь лежали у стен. Над потускневшей аркой вместо черно-белого символа техномагов темнела мазня кхорнитов. Желание бросится туда и порешать всех еретиков до единого за попрание святых символов исчезло, как только пиктограф показал оборонительный рубеж перед воротами. Два танка «Леман Русс», измазанные красной краской и с приваренными декоративными деталями стояли по обе стороны от входа. У каждого стандартное вооружение, три тяжелых болтера в курсовом гнезде и в спонсонах, на крыше стояли спаренные болтеры, готовые бить едва ли не в зенит. В подобном городе это могло хоть как-то нанести урон пехоте, засевшей на высоте. Перед корпусом располагались клиновидные отвалы. Возле танков засели пехотинцы, навалившие баррикады. — В лоб тут точно не пробиться с нашими силами, — заметил Фортунат. Имея на руках наиболее мощное оружие в отряде, он понимал, о чем говорил. — Томас? Сколько входов в Святилище тебе известно? — спросил комиссар — Мне известны несколько, — ответил бывший мародер. — Один вот, официальный, еще один — на посадочной площадке, и через служебные помещения. — Сержант, было ли что еще важное? — Нет, товарищ комиссар. После этого мы вернулись обратно тем же маршрутом. — Отлично, молодцы. Томас, проложи маршрут к наиболее безопасному проходу. Сколько шансов, что мы сможем выбраться оттуда тем же переходом? — Ну… — Томас почесал затылок, сдвинув ушанку на глаза. — Малы: механикусы быстро запирают все входы-выходы. У нас так несколько человек в банде полегло, потом видели, как сервиторы с их лицами подметали улицы. — Хм, значит, входы перекроют по тревоге… — Иван Аркадьевич, ворот-то у них нет. Несколько внутренних переборок для нас не помеха. — Помощник комиссара показал связанные по четыре штуки крак-гранаты. — А ты прав. Хорошая мысль. Так, группа прикрытия займет позиции в этих домах, — Иван указал на здания, все еще видневшиеся на голоэкране. — Не высовываться и огонь не открывать, пока не будете уверены, что вас не скосят сразу же. Ваше дело просто быть там, пока мы не дадим приказ на отход. — А если потребуется наша помощь? — спросил Макарыч. — Тогда сигналом будут крики подыхающих хаоситов. Уж его-то вы услышите. Так, думаю, сейчас настало время поиграть в еретиков, — заявил Иван, окидывая взглядом отделение. — Пусть все начертят на себе хаоситские знаки и снимут символы Империума. У каждого же есть с собой камуфляж? Бойцы переглянулись, но сержант утвердительно кивнула, и солдаты потянулись к вещмешкам за красителями. — Но это же ересь… — проговорил Кит, неуверенно держа в руках краску. — Рядовой Ледов, встать! — велел комиссар. Кит мигом повиновался, едва не уронив жестяную емкость. — Что ты хочешь этим сказать? — Э… Товарищ, комиссар, любой, оскверняющий себя символикой хаоса должен был немедленно уничтожен. — То есть, ты открыто заявляешь, что твоя вера в Императора иссякнет, если ты снимешь с себя священные знаки Его? — Никак нет, но все же… — смутился рядовой. Спор с комиссаром на подобные темы является игрой со смертью. — Кит, вера в Императора должна быть не здесь, — Иван коснулся кокарды на ушанке бойца, — и не здесь, — комиссар указал на вышитую на перчатке аквиллу, — а здесь. — С этими словами комиссар ткнул Кита в грудь, в область сердца. Затем он обратился к остальным бойцам. — И так должно быть у каждого в Империуме! Вера в нас, так что испачкаться в хаоситском навозе разок позволяю, но не более! Так, Кит, если боишься потом не отмыться от этой гадости, то по возвращении я тебе свой шампунь подарю. Им всем, — комиссар махнул в сторону остальных бойцов, — медали за ответственное задание, а тебе шампунь. Договорились? — Рядовой опешил, и надолго, не понимая, что ему надо ответить. — Вот и хорошо. Сговорчивый ты парень, с тобой приятно иметь дело. Всем остальным быстро нанести себе макияж, и не забудьте глаза подвести (4). Солдаты с неохотой и неподдельным отвращением стали наносить черные следы на лица и отвинчивать аквилы с оружия. У многих не хватило духу снять священные символы, поэтому их только закрыли бинтами из аптечек или замазали черной краской. Среди вальгальцев всегда отмечалась исключительная преданность Золотому Трону. Через четверть часа неполное отделение стало напоминать банду еретиков. Комиссар тоже перевоплотился, нанеся на грудь красным, заранее припасенным красителем, знак культа кхорна. Кокарду на фуражке замотали бинтом, также измаранным символом хаоса. — Итак, господа отступники, вперед. — Иван взмахнул пиломечом. — Больше танны богу танны! Томас, веди. Астрид испуганно сглотнула — комиссар очень вжился в роль еретика, пусть и столь забавно переврав основной клич кхорнитов.***
— Опять завал! Да что ж это такое?! — проскрипел Томас, когда вальхальцы опять подошли к груде искореженного камнебетона. — И вновь обрезанные провода, — добавил Иккинг, опускаясь у завала. Между камнями, точно нить, проходил провод в красной изоляции. Он был аккуратно обрезан кусачками. — Возвращаемся к развилке, — велел сержант. За последний час это было уже восьмое препятствие на маршруте. — Сколько они уже уничтожили кабелей, и, главное, зачем? — шепотом спросил Иккинг. Астрид, шедшая рядом с ним, только пожала плечами. Многие служебные тоннели оказались завалены, причем явно целенаправлено. Это было неправильно — святыня, если не работает, то она и так и так не пользуется электричеством, а если работает, то перерубать себе же провода нелогично. Однако, когда воюешь против хаоса, ничему особенно не удивляешься. Долгие минуты обхода, и наконец, Томас вывел группу к закрытой двери. Круглая лампа тускло светила над входом. Сильно пахло машинным маслом, и из святыни доносилось оглушительное гудение, лязг и грохот. Звуки действующего завода. (5) Комиссар толкнул Иккинга и указал на дверь, намекая, что нам надо пробраться внутрь. Технопровидец кивнул и подошел к потемневшему сканеру, закатав рукав, чтобы было видно электу. Проведя рукой над считывающей панелью, техножрец в очередной раз вызвал из своей памяти коды, данные ему еще на базе. Как только поток цифр был запущен в аппарат, зажглась зеленая лампа, и засов вдвинулся внутрь стены, освобождая дверь. Астрид подняла кулак, приказывая всем подготовиться, даже комиссар взял лазган у своего помощника, и кивнула Иккингу. Технопровидец, пытаясь изобразить из себя еретеха, толкнул дверь. Через открытый проем вырвался горячий воздух, и шумы стали гораздо громче. Иккинг вышел в просторный коридор, по которому обычно провозят материалы или запчасти из цеха в цех. Сейчас здесь царила едва ли не стерильная чистота. Только по стенам ползли змеи кабелей, и под ними стояли алтари и щиты. Оглушительный грохот раздавался прямо за стеной коридора. Технопровидец вышел на открытую местность, поскольку спрятаться все равно было не за чем. Следом за ним собралась выйти Астрид, но неожиданно позади механика на пол грохнулся боевой сервитор. Полуорганический, полустальной монстр два на два метра. В лапах у него были вмонтированы блестящие лезвия, а из спины торчали толстенные кабели. — Иккинг, берегись! — крикнула Астрид, пытаясь прицелиться твари в уязвимое место. Выстрел прозвучал, но лазер едва оплавил защитный бронеслой. Сервитор развернулся к новому противнику и тут же бросился к девушке, готовясь пронзить ее клинком. Внезапно Астрид оттолкнул в сторону Степан и, припав на колено, прицелился детищу Омниссии в то место, где сверкали фотоэлементы глаз. Поток синей плазмы конусом вырвался из мельты и начисто смел половину тела уродца. Сразу бойцам в нос ударил запах горелой плоти. Сервитор безжизненно грохнулся на пол и замер. Шипение мельты потонуло в гвалте работающего святилища. За раскуроченным телом появился технопровидец. Живой и даже не поджаренный. Астрид, не тратя времени даром, отвесила Степану подзатыльник. На его выражение лица: «за что?», девушка ответила лаконичным жестом «Мог своего зацепить.». Покачав головой, изображая всем известную поговорку «все вокруг еретики, один я — доблестный инквизитор», мельталист перебрался через труп вслед за сержантом, на ходу перезаряжая оружие. Технопровидец, стерев пот со лба, жестом велел всем следовать за ним. Астрид повторила его движение, и приготовилась прикрыть техника. Остальные бойцы группы быстро выбрались в коридор, держа оружие на изготовку. Огромное пространство с отсутствием каких-либо препятствий нервировало солдат. Иккинг подошел к одной из медных панелей возле закрытой арки и принялся перебирать кнопки. Астрид встала рядом с ним, готовая вытолкнуть его с линии возможного огня. Через секунды широкие створки разъехались в стороны, открыв источники звука. — Покрась меня в зеленый и назови орком… — только и смог сказать Степан. ________________ 1. Видимо, работа с ледоплавильными машинами, используемыми на Вальхалле, не предусматривала таких обрядов. 2. Известная вальхальская песня про доблестный экипаж танка Леман Русс. В шуточной версии акцентируется внимание на употребление танкистами спиртного (есть намеки на технический спирт), причем в каждом припеве в последней строке указывается каждый боец отдельно. Соответственно всего куплетов шесть, но есть еще седьмой неофициальный с участием комиссара, собравшегося наказать танкистов за пьянство, однако и он не отказался от спиртного. 3. В Первогордске используется внутренний аэродром, защищающий корабли от ветра, и в итоге не требующий оборудования дорогостоящей холодоустойчивой полосы. Вероятность аварии есть, но меньшая, нежели при резких порывах штормов, бушующих на поверхности. 4. «Подвести глаза» — острота связанная с частым изображением хаоситской звезды вокруг глаза. 5. Почти все святыни Механикус представляют из себя заводы — на то они и техномаги.