Дневник ангела

Та случайная встреча никак не отпускала Вегаса. Мыслями он все еще там, рядом с ним. Ему нужно знать кто это! Немедленно! Дышать становилось сложно при одной мысли, что это глюк сломанной башки. Это чувство приводило в ужас. Просматривая данные, и убедившись, что это точно он, Вегас начал читать сведения. — Пит. Пииит. Пиии… — как будто пробуя имя на вкус, он не переставал произносить его. Красивое. Омега. — Удивительно, — констатировал Вегас сам себе. А все из-за его должности телохранителя. Восемнадцать лет. «Маленький еще» подумал он. Стоило догадаться, что пес главной семьи, таких как он, тем более омег, в его штабе телохранителей не набирают. Вегас устало откинулся в своем кресле, и прикрыл глаза для того чтобы воспроизвести образ Пита. Неужели его привлек простой мальчишка. Он даже не в его в вкусе. Это злило и сбивало с столку. Так еще он дал ему увидеть себя в столь жалком состоянии. Вегас расплакался перед омегой, это было слишком унизительно. Хотелось пристрелить очевидца, но что-то глубоко внутри знало, что он этого не сделает, не навредит ему. Пит все еще находился на территории второй семьи, миссия была долгосрочной, в каком-то смысле скучной. Телохранители второй семьи приняли их с подозрительным прищуром, не отходя от прибывших ни на шаг. Как таковой свободы передвижения не было. Им выделили самые заурядные комнаты, кормили тремя приемами пищи в день. Дни проходили тягуче, монотонно. Единственное свободное время - вечер перед сном он проводил во внутреннем дворике, разделяющий основной дом хозяев от комнат для телохранителей. Дворик был нелюдным и тихим, и из-за большого количества деревьев и растений вокруг дарил те ощущения уединения с природой, что так не хватало в каменном Бангкок. Он давно отвык от всего этого. В такие моменты до чертиков хотелось домой, к бабушке с дедушкой, милым жителям его деревушки. Хотелось острого карри. Пит неосознанно облизнул губы. Вспоминать об этом блюде было ужасной пыткой. Утонув в своих мыслях о еде, в один из самых обыденных вечеров, когда полная луна осветила кромешную тьму улицы, до его слуха дошли еле слышимые, аккуратные шаги. В такое время, за всё его пребывания в этой части дома он не встречал ни единой души. Обычно телохранители сразу же вырубались после изнуряющего дня, или же проводили время за вечерним повторением утреннего лакорна. Он тоже любил смотреть подобные сериалы, но смотрел дорамы корейского производства, и обычно им предпочитаемый жанр романтики, драмы подвергались насмешкам со стороны сослуживцев. Новоприбывший не заметил Пита, расположившегося на гладком камушке между деревьев, и сел на одну из скамеек, спиной к юному телохранителю. Пит решил было вернуться в комнату, как заметил подрагивающую спину незнакомца, так и застыл в нерешительности. Не лезть не в свой дела его хорошенько научили в учебном корпусе, но воспитанный добрейшей души дедушкой, он не мог просто наблюдать. Пит сделал первый, неуверенный шаг, а затем последовал второй, и когда настало время третьего, он застыл. Наконец он сумел разглядеть лицо незнакомца. Он видел его впервые, но отчетливо знал кто это, и даже немного больше от тех сведении, что им нужно было знать. Это был Кхун Вегас, тот самый с фотографии, что сделали информаторы первой семьи. Правда слухов о нем было больше чем достоверных фактов, общая картина его образа состояла из сплетен, что распространялись о нем. Самое лучшее, что о нем говорили, это то, что он очень заботливый брат. А остальное слишком грязно для того, чтобы быть правдой. Ему приписывали нападения, убийства, что было нормой в мире мафиози, но все же они переходили грань, были слишком жестоки и изощренны в своем ужасном разнообразии. Но и о нем ходили слухи, распространяя его личность как дешевое, продажное существо, который спит с начальством. Раз стал телохранителем в столь юном возрасте будучи омегой таких гадостей в свою сторону не избежать. Пит не думал ничего говорит по этому поводу, он оставлял это без внимания, так как знал, что не правду хотят услышать завистники, а лишь подтверждение слухов. Это лишь одна сторона медали, негативная. И было в этой лжи то, что не позволяло коллегам думать о нем, как о омеге. Конечно, вокруг одни альфы и беты, и он один омега, среди них. У них нет возможности провести время, в целях удовлетворения своих плотских желании. Лишь этот слух, об неприкасаемости и принадлежности его кому-нибудь из господинов удерживало от насилия или соблазнения омеги. Недоступность и была причиной их злобных обвинении и оскорблений. Ужас клеветы он понимал, как никто другой, и поэтому решил все же подойти к господину. Тот кажется не заметил его присутствия рядом, пока Пит не позвал его по имени. Официальное обращение, и столь непринужденная обстановка. Ночь, вместо обычного чёрного костюма, белый, лёгкий комплект для сна. Вдруг его самого смутил столь домашний внешний вид, и когда он решил было уйти, Вегас взглянул прямо в глаза. Господин был самым печальным человеком, которого он когда либо видел. Словно он весь, само олицетворение грусти и тоски. Ни звука, лишь дорожка влаги спускающаяся по его щеке, и дрожь в теле, что так распространялась и угнетала все вокруг, качнуло и сердце Пита. А вопрос, что последовал следом привел его в недоумение. Но Кхун Вегас ждал его ответа, и Пит дал его ему. — Нет, — отрицательно повертел головой. На что господин, тяжело вдохнув, опустил голову вниз. Омега в нерешительности держал руку в воздухе, не зная к чему приведет данное действие, опустил её на спину альфы. Прикосновение было мягким, очень заботливым, трепетным. А когда, ладонь с длинными, изящными пальцами прошлась по спине вверх-вниз, Вегас закрыл глаза, наслаждаясь столь тонким, хрупким моментом. Он сумел абстрагироваться от своего образа, от своего имени и всего, что как казалось было частью его. Пит вспомнил одну важную вещь, которую чуть не забыл. В первую очередь он человек, умеющий простым, мягким касанием уменьшить боль и утешить. На утро произошедшее казалось вырванным из жизни кусочком, странного и необъяснимого момента из их бытья, из их сущности. Жизнь последующих дней текла обыденно, а посещая дворик по вечерам, он больше не встречал господина. Но разлука была недолгой. В один из самых обыденных дней, он как дождь в пустыне ворвался в штаб телохранителей. Удивились все, даже Ноп. Личный, и самый приближенный человек подле Кхуна Вегаса. Все чувствовали фальшь в его мотивах внезапного присутствия здесь. Пит же был самым тихим, незаметным. Он старался слиться со стеной. Но взгляд господина все равно находил и цеплял его образ из толпы. И когда это происходило, остальные становились размытым фоном, освещающий его силуэт, словно луна в их первую встречу. Целью первого визита было, удостовериться в том, не пошли ли слухи об его слезах. Ему всегда было всё равно, что о нем болтают. Но слух об его слабости он допустить не мог. Это было самым худшим. То, что он так упорно и долго надевал на себя столько слоев кожи не должны были стать напрасны, из-за минутной слабости. Опасения не оправдались, с чем Вегас облегченно выдохнул. А посещать место обитания телохранителей не перестал. Было необходимо видеть его каждый день. Он начал придумывать, что не отразись он хоть раз за день на поверхности его зрачков, он потеряет способность дышать. Эта привязанность пугала его, поэтому он сам начал придумывать гадости о мальчике. Но они блекли рядом с прожигающим нутро и ломающим голову ощущением нужности его рядом. Мальчишка, посетивший его в один из вечеров, одевшийся по требованию Вегаса в белое одеяния, и уложенные так же, как у Пита волосами не помогли ему. Он лишь сделал своё дело, и с чувством ошибки понимал, что с юным телохранителем так не получится. Вернее сказать получится, лишь будь его воля. Но всё должно было пойти по другому сценарию. Альфа никогда не думал о браке, о детях. И сейчас не думал. Или же хотел убедить себя, что не так жалок, как те омеги, что в последствии ночи вместе с ним представляют себя в роли его супруга, матерью его детей. Об одной лишь мысли об этом, его тянуло блевануть. От таких омег он держался подальше, а сейчас подстать им, подвергся сумасшедшим фантазиям. Он не подходил, не говорил, лишь смотрел, наблюдал. Вегас думал позволь он себе больше, то непременно утонул бы в чем то, в чем он сам пока не мог разобраться. Страх, вот что его останавливало. Дни проходили, и вот его посещения стали частью обыденности. Операция по пребыванию телохранителей на территории второй семьи подошла к концу, с положительным концом. Конфликт не произошел. В последний день, в этой комнате, в этом ночном дворике. Конечно же Пит замечал взгляды направленные в его сторону, и специально их избегал. Было что-то сумбурное в том, что выражали глаза господина. Что-то похожее на просьбу остаться или уйти прочь. Пит не понимал, то ли они друзья, то ли же заклятые враги по общению взглядом. Но Пит знал точно, он не хотел, чтобы Кхун Вегас его забыл, поэтому в последнюю ночь, перед отъездом оставил напоминание о себе. Он не был уверен, посетит ли господин внутренний дворик еще раз, но интуиция давала положительный ответ. На следующие утро, Вегас нашел белый, хлопковый платок. Хоть и аромат его испарился из-за долгого нахождения на улице, но приложив ткань к носу, он почувствовал еле уловимые нотки, той ночи, той ладони и трепетного прикосновения, того юного человека.