Дневник ангела

К вечеру господин вернулся одновременно уставшим и взбудораженным. Ему не терпелось побыстрее показать Питу одно очень для них теперь важное место. Зайдя в комнату, он сразу же начал искать омегу в комнате, освещенной лишь ночником, время было позднее. Как выяснилось дорогой сидел в гостиной на кресле с книгой на руке. Было тепло от того, что его ждали допоздна, коротая время за чтением. Пит настолько сильно погрузился в книгу, что совсем не заметил вернувшегося господина. Омега в своем репертуаре, испуганно вскочил, когда сильные руки альфы обвили его вокруг шеи со спины. Родной аромат мужчины успокоил его, обволакивая своей роскошью. Маленький, аккуратный носик уткнулся в шею господина, вдыхая запах древесины. Вегас прижимается сильнее, обсыпая поцелуями макушку омеги, что так тянулся к нему, словно котик. Они оба скучали. — Я хочу показать тебе одно место, — произнес альфа над самым ухом, обдавая дыханием ушную раковину, что впоследствии вызвало табун мурашек у Пита. Юноша не понимал, когда успел стать таким ненасытным и зависимым от прикосновении. Он знал, что слова, которые собирается произнести вызовут у Вегаса желание, от которого оба не смогут отказаться. И когда он успел стать таким коварным? — Господин…, — томно шепнул в самое ухо. Он любил так называть Вегаса, наблюдая за его реакцией. Юноша взял его за руку и переместил к свей груди, к самому сердцу, что так бешено колотилось, от такой смелости, — Ве-гаааас, слышишь? Мое сердце требует, чтобы ты взял меня, — всякий здравый смысл покинул омегу, предоставляя полный контроль своим желаниям. Шикарный вид открывался альфе. Вызывающе смотрящий Пит излучал одну сексуальность, при этом заранее подготовившись и расстегнув первые четыре пуговицы белой рубашки. Взгляд перемещался с глаз на приоткрытые губы, затем плавно спускался к шее и к груди. Через вырез выглядывал розовый сосок, вызывая присосаться к ним губами. Вегас сглотнул. Но на секунду принюхался, подозревая данную выходку, как результат выпитого алкоголя, но Пит абсолютно трезв. От его слов стало тяжело дышать, а возбуждение волной накрыло и его, нуждаясь поскорее лишить их обоих одежды, лизнуть шею, поцеловать сладкие уста. Определено это именно то, чего добивался Пит. Так бессовестно соблазняя его, втягивая в игру, что не закончится одним раундом. А Вегас соблазнился. Ему это так нравится. Знать, что любимый тебя жаждет, хочет, только тебя и ожидает. Питу всегда можно брать то, что он желает, не спрашивая разрешения. Его тело в его распоряжении. Поэтому он всегда даст то, что хочет юноша. Как итог, из дома они вышли через четыре часа. Много раз на том самом кресле, ещё на кровати, и думая всё завершить с совместным принятием душа, они продолжили и под тёплыми струями воды. Вегас позаботился о своем любимом. После каждого их занятия любовью возлюбленный был немного искалечен, особенно укусами. Вегаса иногда во время процесса голову срывало, от чувств, от красоты, от аромата. Пит же был не против, иногда даже специально дразнил альфу выходками, по типу отстраняться, когда Вегас тянется за поцелуем. Редко, но делал он это из-за нехватки воздуха, но часто, для того, чтобы господин требовательно взяв его за челюсть получил свой поцелуй. Поэтому одной мазью все не обошлось, пришлось заклеить соски пластырем, дабы они не раздражались при соприкосновении с одеждой. Пит недоумевал, куда его везут. Они выехали за город, и свернули с трассы на более узкую дорогу, окруженную высокими, пышными деревьями. Юноша не страшился, хотя все выглядело в точности так же, как в фильмах ужасов. Позже, через километров пять, дорогу начала освещать маленькие фонари. Несмотря на их размер, светили они ярко, всё больше давая надежды, что это людное место. Примерно через минут пять, за плавным поворотом показалось ярко освещенное строение. Машина проехала через арку и была припаркована на открытом гараже. Это был дом, он понял как только они вышли на улицу. Нельзя было сразу догадаться, ведь уже давно никто не строит подобных сложных конструкций. Архитектура перенимало что-то из традиционных строений древнего Китая с соответствующей изогнутой крышей по краям, окна и двери были более современными, но так же находили баланс с общим фасадом. Это было что-то совершенно дорогое, даже роскошнее дома первой семьи, потому что такие старинные здания несли в себе историю, из-за чего продавались на аукционах намного превышая себе стоимость. Пит и не думал, что данный дом во владении второй или даже первой семьи. Они были не особо заинтересованы в исторических объектах, будь то поместье, драгоценности, ценные бумаги, свитки, фарфоровая посуда, вазы. Клан всегда шёл с ногу со временем, сохраняя вещи связанные только с их прошлым, с их семейным древом. Чужие их не интересовали. Но омеге очень понравилось здесь, особенно когда они чуть прошлись и на горизонте появилась большая водная гладь, окруженная с такими же высокими деревьями. Маленькое озеро отражало белоснежную луну и миллиард сверкающих звезд. Пит моргал глазами, стараясь мысленно сфотографировать этот пейзаж. Он представил всю красоту при солнечном свете и подумал, что это было бы слишком хорошо жить в таком месте. Первое предположение это то, что Вегас хочет сделать повторное предложение, в более подходящей обстановке. Но прогуливаясь в окрестностях, господин так и не встал на одно колено и не надел кольцо на его безымянный палец. К слову территория была огромной, настолько, что в ней помещались ещё строения более маленькие чем главный. Пит совсем опешил, когда Вегас пригласил его внутрь. — А нам можно? — ещё и этот тихий голос, как будто они незаконно пробрались сюда, вторгаясь в чужое имущество. — Конечно. Теперь это и твой дом. Наш дом, — альфа мягко улыбнулся, концентрируя весь свои взгляд на лице возлюбленного. Он не мог оторвать глаз, от такого сияющего Пита, что просто созерцал прекрасное, как и Вегас, смотря на него. — Наш дом? — младший был в ступоре. В голове никак не укладывалось картина, где он когда нибудь может проводить свои дни в этом прекрасном райском уголке. — Верь мне, дорогой, — Вегас погладил Пита по голове, успокаивая и давая понять, что они действительно здесь, а не в грёзах, — Все документы у меня. Ты можешь всё поменять, как тебе угодно. Я и ты будем проживать самую лучшую жизнь в стенах этого дома, вместе просыпаться и засыпать. А позже я совсем не против, если появится малыш или даже больше малыши, — господин говорил с таким энтузиазмом и энергией, что Пит засмотрелся, — И на праздники, будем приглашать твоего дедушку с бабушкой или ты хочешь, чтобы они жили с нами? Я не против, дом просто огромный, здесь шестнадцать спальных комнат и гостевой домик. В саду я посажу тебе розы, а пруд будет наполнен твоими любимыми лотосами, — Вегас продолжал говорить, но Пита заворожил он сам, то как он это говорил. Словесный водопад, произнесенный так по детский мечтательно, и по взрослому ответственно превращали Вегаса в того милого, светлого, любящего мальчика, что больше не пытался скрыться под слоями, а был в том самом чистом виде, тем Вегасом, что изначально появился на свет. Пит осознал, он понял почему Кхун Кан так сказал. Это только благодаря ему, его сын не утратил эти кусочки его раненого сердца, доброго и ранимого мальчика, который в действительности желал только любви и ласки, и сам был готов её дарить. — Пит? — голос господина вывел его из размышлении, — Может тебе не нравится? Если нет, только скажи, я найду то, что тебе по душе, — это беспокойство о том, что ему может быть здесь не комфортно были абсурдны. Он никогда не представлял свое будущее, в плане семьи, где есть муж и дети, только в роли телохранителя, но если бы ему приходилось мечтать, то даже в своих самых лучших фантазиях Пит не смог бы представить более безупречного, чудесного места, чем это. И то, что Вегас собирался предложить ему его, было одним лишь счастьем. Не важно какой дом внутри или снаружи, важно кем и какими чувствами они его наполнять. Пит ощущал такую щемящую грудь любовь, что одновременно хотелось и заплакать и искренне рассмеяться. Омега обнял господина, что так трясся перед его желаниями, но Пит будет любить его и без этого дома, статуса, денег. Одно лишь намерение давали чувства значимости, а в голове возникал вопрос «За что ему такое счастье?». Пит уехал. И пожалел навсегда. Вегас просил остаться, но юноша утверждал, что Порш не может его прикрывать так долго, и если ему хочется уйти из первой семьи, он сделает это сам. Просто покинуть членов первой семьи с заявлением о том, что он станет частью второй семьи было бы безответственно и трусливо. Они приняли его, когда Пит больше всего нуждался в помощи. Кхун Корн достоин того, чтобы увидеть своими глазами, услышать своими ушами, что Пит любит Вегаса, что уходит ради своего счастья. Хотелось выразить слова благодарности, ведь до этого времени они так о нём заботились, принимали его ближе чем простого телохранителя. Как бы Вегас не хотел решить всё сам, взяв всю ответственность на себя, именно это Пит должен был сделать сам. Он обещал господину, что это последний раз, когда они разлучаться. Так же телефон, что дал ему друг будет держать их на связи. И Вегас скрепя сердце отпустил его, обратно переключаясь в режим ожидания. Пит предупредил, что справиться со всем за дня два, и для того чтобы успокоить Вегаса время от времени припадал к его губам, сам осознавая, что будет скучать. В мыслях было только то, как они вновь встретиться, а на его безымянном пальце будет красоваться кольцо. Пит скажет «да» своей любви, станет навеки его. Омега так и не ответил ни на один звонок, ни даже на сообщения. Вегас держался ровно два дня, доверяя своему возлюбленному. Был страх, что его могли отправить на какую-то операцию, и Пит не смог им отказать. Вегас знал, что если с омегой что-то случится он не простит себя. Он не выдержит смерти Пита и сам убьется. Страх шептал ему всякие ужасы, приходил во снах, напоминая как ушла его мама, ничего не сказав, не предупредив, резко перестала существовать. Ещё одной такой потери он не выдержит. Дом первой семьи был под наблюдением его людей. Всё было тихо, но что-то не так как раньше. На третьи день терпению пришел конец. Вегас не на шутку разволновался, решил на прямую посетить поместье дяди, и самому рассказать всё. Рассказать, что любит Пита и забирает его для совместной жизни в качестве супругов. Даже был готов поблагодарить дядю, ведь он отчасти был причастен к их с Питом воссоединению. Всеми бушующими мыслями, развивающий ураган в голове, он не заметил трель телефона. Быстро схватив его, он немного разочарованно выдохнул, звонил «Макао». — Да? — Брат, ты читал новости? — насторожено спросил младший. — Какие новости? Мне сейчас не до них! — Вегас не хотел повышать голос, но ситуация нервировала. Что-то плохое чувствовало сердце. — Нуу… — Говори! — Я видел там парня, что недавно был у нас дома. Мне показалось это важно, ведь ты никогда не приводишь никого в основной дом, а тут привёл, и там…. Дальше Вегас не слушал, сердце ушло в пятки. Стало страшно, ведь в новостях не выкладывают ничего хорошего. Неужели опять! Неужели небеса решили забрать и его?! — Что с ним! — старший перестал сдерживаться, говоря с отчаянием и злостью. — Он выходит замуж, за…, — снова ему не дали договорить. — Что?! — теперь всё казалось сюрреалистичным, он хотел попросить кого-то вмазать ему по лицу, ведь это было кошмаром, а не правдой, где его Пит может быть с кем-то другим. — Вегас! — вся ранее раздражительность передалась и младшему, — Послушай меня до конца! Тут сказано, что Кинн Терапаньякул объявил о помолвке. И его избранником стал Пит из семьи… После всего сказанного появился звон в ушах, что не позволил ему дослушать до конца. Макао выкрикивал его имя, понимая что брату плохо. У Вегаса медленно отказывали ноги, и он словно падал в бездну. Или же земля решила покинуть его, весь мир решил сойти с ума, разрушиться. Ведь именно так альфа ощущал себя. В голове не укладывалось всё то, что сказал младший брат. Хотелось думать что над ним подшутили, что это такой жестокий прикол, который ещё чуть-чуть и довел бы его до могилы. Но весь ужас происходящий внутри него было правдой, а мозг всё её отрицал, требуя заснуть и проснуться в том самом мире, где Пит рядом, где Пит с ним.