Дневник ангела

Закрывая веки перед глазами всплывал образ хрупкого юноши, в белом одеянии. Спиной к нему, но лицом к большой сияющей луне, незнакомец словно прощался, покидал. На долю секунды, показался профиль. Выточенные черты лица, милейшие реснички, блеск в зрачке и пухленькие губы, произносящие «До следующей жизни, мой дорогой Вегас». Он узнает этот портрет из тысячи. Застывший, он наполнился порывом приблизиться, догнать прощающегося. Но собственное тело не поддавалось контролю, а голос, что хотел окликнуть лишь жалко скрипнул. Ещё чуть-чуть и можно не успеть. Но ноги пригвоздили к земле. Оставалось наблюдать за рассыпающимся на прохладном вечернем ветру, нежнейшие алые лепестки роз, особенно выделяющиеся на фоне белоснежной луны и тонуть в чувстве потери. Проснулся альфа со смутным ощущением присутствия поблизости пленяющего аромата роз. Он преследовал его со дня свадьбы, и швы нанесенные после болезненного расставания, норовили разойтись. Оказалось, отец упустил многое в воспитании сына, например, половое воспитание. Вегас никогда специально не изучал строение омежьего тела и её особенности во время беременности. Пренебрег теорией, думая, что в этом деле достаточно иметь практику. Но секс не образовывает и не предоставляет эти знания. Максимум можно узнать сексуальные предпочтения. От всего невежества и это непонимание. Изменившийся из ласкающего нюх, самого любимого аромата в отторгающую вонь. Оказалось всё из-за беременности, протекающей без его метки. Даже если он ошибся, обвинил в измене, оклеветал доступной дешевкой, ясное сознание пыталось не отрицать того, что у них с Кинном и вправду что-то могло быть, и не только с ним. Злые языки, демоны нашептывали ему на ушко, что знают, видывали этого Пита, и то, что он творил. Вот только, почему Вегас верил им, а не своему супругу? Боялся ли он раниться вновь, умереть второй, а то и третий раз? Или он вовсе и не жив? В день бракосочетания, была дана клятва, проговоренное про себя обещание, которая была разрушена спустя месяцы. Вегас дал слово более не притрагиваться к Питу, не одаривать его прикосновениями, поцелуями, не пасть никчемным рабом, пешкой в его коварной, искусной, не щадящей никого игре. Но как долго возможен обман, отрицание самого себя? Своих желаний? Противостоять хмельному, дурманящему нюх аромату получилось не долго. Его не заменили ни десятки, ни сотни ночей с кем-то, с кем Вегас хотел заменить Пита. Он играл, был жесток и нежен, пробовал совершенно полюсных или идентичных ему, и самое отчаянное, когда его клятва поколебалась, Вегас хотел вообразить любовь, сыграть её. Возможно ли полюбить по собственному желанию или главное, получится ли у него? Только, это позволило понять одно. Похоже он и вправду вручил собственными руками и слепо подарил то, что называют сердцем такому безответственному человеку, как Пит. Смотря на абсолютно рандомно выборного парня и пытаясь разглядеть в нём то, что устроит в его голове великий потоп, и очистит всё болезненно щемящее, позволяющее ему забыть о том, кто ждёт каждый день и каждую ночь дома. Но эти милые глазки были просто милыми, эти длинные реснички просто были, эти губы, что приходилось целовать со всей сосредоточенностью, чтобы очередной раз не воспроизводить их первый поцелуй в окружении лотосов, просто… просто… Это был не Пит, и даже ему подобные были не им. Тяготение и концентрация внимания ненавистному человеку сводили его с ума. И тогда, той ночью Вегас просто взял его. Больно, он сделал это пыткой. Когда под покровом ночи, его темный силуэт проник в спокойный, тихий мирок омеги и сладко сопящего малыша, у него не было болезненных намерений. Вегас изначально просто желал насытиться, воспроизвести, воссоздать ту страсть, ту любовь, хоть и под градусом выпитого алкоголя. Вот–вот он его простит. Он забудет те ядовитые слова под натиском вновь нахлынувших чувств. Было ли это желанием его сердца или же того, что ниже пояса? Он не разбирался. Но стоило взглянуть в эти глаза, в этот мир в глубине черных омутов, в котором отражалось собственное уродство и жестокость. Вегас видел себя, Вегас видел его страх, Вегас чувствовал дрожь, пот холодного тела, онемевшие конечности и горечь в горле. И тогда он понял одно, как раньше не будет уже никогда. Как бы не хотелось выдать тот тёплый взгляд, получался лишь презрительный прищур. Как бы не хотелось нежно погладить мягкую щеку, вышла хлесткая пощечина. Как бы не хотелось прильнуть к этим губам, поделиться оставшейся в его тленном сосуде солнцем, получилось лишь кусать до алой крови. Вместо «дорогой», «любимый», его обращения лишь опускали, унижали его, приравнивали к вещи. Весь он пользовался им, как с мясом, как с нелюбимым. Тест провёл, как и обещал. В Вениса течёт его кровь, его сын. Но это ничего не меняет. Прошлый он был готов, он умолял, на коленях просил выбрать его, не оставлять. Тот Вегас был готов принять его с чужим ребенком под сердцем. А теперь Венис лишь живая ассоциация той боли, того предательства, того убийства. Затем появилась дочь. Альфа никогда не переставал надеяться, и всё время пробовал новых омег. Иногда для секса, и очень редко для восстановлении попытки вновь очаровываться кем-то. Однажды у него получилось. Этим кем-то был Леон. Таец американского происхождения. Блондинистые волосы, гламурный наряд и сияющие от блеска губы. Вот каким образом Леон отложился в голове у альфы. Ну и ещё, его ямочки на щеках, что так напоминали одного человека. Вегас надеялся на кратковременный роман, но позже личность партнера оказалось довольно занимательной. «Отношения» продлились полгода. За этот период Вегас даже начал верить в исцеление, в способность полюбить кого-то вновь. Но и у Леона, как и у всех людей были слои, и Вегасу не понравилось то, что скрывалось за всей этой яркой мишурой. Омега становился капризным и статус «любовник» его никак не устраивал. Все в округе знали о том, что известный среди тайской элиты Вегас замужем и при ребёнке, поэтому рядом кружащиеся омеги никогда не воспринимались серьезно этим же самим высшим обществом. Леон же выделился. Забеременел, и сообщил лишь на том сроке, когда аборт делать было опасно для жизни матери. Он же ждал, что с хитростью заполучить Вегаса себе. Тот же, в свою очередь не оправдал его ожиданий. Ни развода, ни предложении руки и сердца. В итоге то, что Леон использовал, как инструмент для построения серьезных отношений возымели обратный эффект. Малышка стала обузой, мешающая Леону проживать его разгульную и ночную жизнь. Он сдался. Вегас не предпринимал никаких изменений, и эта вечная гонка ему наскучила. Поэтому блондин безукоризненна передал Пан под чужое крыло. Совсем маленькая девочка пала жертвой, не справившись с предназначенной ей с рождения ролью. Она стала ненужной. Год, целый год ребёнок жил с не самым ответственным родителем. За этот период Пан не походила на пухленького, здорового ребёнка, а иммунитет совсем ослаб. Пит просто остолбенел, когда на пороге дома оказался Леон с коляской. Впервые он видел того, с кем его муж спит на стороне. Впрочем Пит догадывался, что они необычайной красоты омеги, ухоженные и модные. Леон так и светился блеском и благоухал дорогими духами. На фоне измученный, побитый он выглядел совсем жалко. Может поэтому, этот белобрысый паренек имел наглости заявиться к нему. Так и тон, манера общения, взгляд с высока говорили о том, каким он видит Пита. Как только в голове этого омеги созрел план, да и вообще желание выйти замуж за Вегаса он ни разу не сомневался, что сможет увести его из семьи. По его мнению, Пит совсем ему не ровня. Но как же он взорвался от ярости, когда узнал, почуял, что его горячо любимый Вегас всё ещё спит со своим муженьком. Леон то думал, что на лево он ходит, потому что брак фиктивный, да и вообще Пит ему противен, но история этих двоих оказалась крайне запутанной. В придачу эти старые фотографии Пита просто восхитили его, заставляя скрежетать зубами от ревности. Только в живую его увидев, пройдясь взглядом сверху вниз, он принялся гадать где же тот красивый, обворожительный парень с фотографии. Неужели это материнство его так потрепало? Исхудалое тело, бледная кожа без блеска, синяки под глазами, сухие губы, да и глаза что-то совсем тусклые. Одет был даже не сказать, что не стильно, а закрыто, уж слишком прикрывал тело тканью. «Водолазка?» промелькнула в голове. Вегас вернулся домой через два дня после визита Леон. Они оборвали какие либо связи в сексуальном и романтическом плане и Вегас просто обеспечивал его материально, из-за ребёнка конечно же. Пан оказалась дома. Сидела на детском кресле и забавно махала ручками. Похоже здешняя атмосфера её радовало. Затем из стороны кухни показался Пит держа в руке тарелку с кашей и бутылку с какой-то смесью. Вегас в полнейшем недоумении наблюдал за тем, как Пит кормил его дочку с ложки. — Почему она здесь? — наконец заявил о себе альфа. Пит же испуганно дернулся, а затем равнодушно продолжил кормить малышку. — Леон оставил, точнее доверил мне Пан, — спокойно проговорил омега, не обращая никого внимания супругу. Но он догадывался, что телефон он достал для того, чтобы дозвониться до биологической матери девочки. — Он не возьмёт трубку. Леон сказал, что уезжает в Сингапур, и я думаю он не вернётся. — Почему не сообщил мне?! Когда он приходил? — альфе эта новость точно не пришлась по вкусу. — Ты ведь не отвечаешь на мой звонки. Приезжал два дня назад. Думаю Леон уже в Сингапу…. В сторону Пита полетела настольная лампа, украшавшая прежде консоль в гостиной. Пролетела мимо. — Тебе всё равно? Что он тебе сказал? Как представился? — Вегас никогда не скрывал свои романы, и не пытался. Но про Пан никто никогда ничего не знал. А спокойный тон омеги, и то с каким беспристрастием говорил Пит, просто выводило из себя. — Сказал, что встречались, спали, слетали на отпуск вместе, перечислял подарки, которыми ты одаривал его. Представился тем, кто с легкостью мог бы занять моё место, но пожалел меня, да и Вениса. А Пан,она ведь твоя дочь? — Что если да? Оставить хочешь? Настолько ты пал?! Тебе что всё равно? — бесновался альфа. — Твоё поведение пугает её. Она не вещь, надо о ней позаботиться, — Пит погладил малышку по пушистым волосикам на макушке и мило улыбнулся ей. — Я не собираюсь оставлять ребёнка от такого, как он. У меня уже есть один такой, — прожигая спину омеги своим взглядом, «тонко» намекнул он. — Ты ведь спал с ним, так теперь отказываешься от ответственности? Омега встал и посмотрел на мужа. В глазах читалось «В кого ты превратился!». Хотелось кричать, сказать очнуться, вернуть того, кто не разу так не сказал бы. — Спишь с шлюхами, хотя, если посудить по твоему говору так яро брезгуешь ими! — постепенно Пит начинал закипать, — Если так ненавидишь их, почему каждую ночь приходишь и трахаешь меня! — руки рьяно жестикулировали. И если раньше, Пит всегда отступал назад, прижимаясь к стене, теперь же смело шагал вперед. Но от слёз так и не удалось избавиться, — Зачем же ты, такого грязного, мерзкого меня берешь всякий раз, против моей воли?! Вегас был ошеломлен, но быстро пришел в себя. Первым что он сделал, это как он думает, успокоил омегу, хлесткой пощечиной. — Почему?! Почему?! Сука! Я тебя ненавижу! Вот почему! Ты предал меня!— удар никакого успокаивающего эффекта не произвел, Пит с новой силой устремился к мужу. Руки сами сомкнулись вокруг тонкой шеи. — Если ненавидишь меня, так убей! Давай, задуши меня! Тебе ведь ничего не будет! — омега сам схватил себя за шею, давя поверх пальцев Вегаса. В этом отчаянии была некая сила. Неужели Питу и вправду уже ничего не нужно?! Только смерть… Теперь же, Вегас пытался отцепить пальцы. Его пугала эта решительность и отсутствие страха в глазах омеги. Плачь малышки на фоне всего хаоса давил на виски. — Не можешь? Не можешь избавиться от такой вещи, как я? Жалеешь меня?! Хочешь я искуплю перед тобой свои грехи?! Хочешь я накажу себя, за то предательство? Может тогда, прежний ты вернёшься? Может тогда, ты получишь долгожданное удовлетворение… Вегас видел глаза полные безумия. Кажется он забыл про наличие ребёнка в помещении. Только «я» и «ты». Альфа всё же сумел предотвратить давку на шею и отпустил дрожащее тело. Пит как-то странно взглянул. Его глаза всё ещё мокрились. Омега встал, утихомирился, это было похоже на затишье перед бурей. — Такое «прости» ты примешь? Альфа сам не понял, как всё произошло. Откуда-то появившийся нож, видимо для открытия детской смеси, капли крови и безмолвно упавшее тело. Он быстро сорвавшись от вкопанного места, рванул к Питу. Сколько бы раз, его больное сознание не рисовала это бездыханное тело у себя в голове, купающееся в крови, Вегас никогда не желал этого. — Пит?! — кровь хлестала из вен левой руки, — Эй, Пит?! Но ответа не последовало.