********
Всё это время, пока он утопал в собственно придуманном мире его…, как же лицемерно теперь это «его». Ведь Пит был совершенно один в этом кошмаре, что он устроил ему на протяжении шестнадцати лет. И самое страшное, Пит продолжал в него верить, продолжал любить. Пит боролся с таким чудовищем, пытаясь подобраться к тому, кто заснул долгим сном, веря, что это лишь кома, а не смерть. Попутно насилию, унижению, ударам и отсутствием возможности выговориться в его борьбе всегда присутствовали сильные ветра напротив. Он из-за всех сил пытался сделать шаг в его сторону, к нему спящему, даже когда удержаться на одном месте было больно и трудно. Это длилось так долго. Он умирал частями, что в итоге добралась и до его сердца. Это не то, над чем стоило лить слёзы. Сейчас они покажутся такими жалкими. Любые признаки раскаяния станут лицемерием, насколько бы искренними они не были. Ведь они так дешевы, и стоит ничего по сравнению с тем, через что пришлось пройти Питу. Это то, за что стоило принять своё наказание. Это то, за что он обязан умереть, без надежды, без шанса вновь увидеться, встретиться с ним там, как они обещали. Там на небесах или даже выше. Больше не сметь взглянуть в эти глаза, в эту улыбку, не умиляться милыми ямочками, не растаять от ласкающего слух голоса, не раствориться от всего, от всего Пита, от всей его вселенной. Больше не сметь произнести «—Какая красота…». Пит получил ничего. Он был лишён всего счастья, своей молодости, друзей, красоты, здоровья, свободы, любви. Дети. Вегас ведь хотел семерых. Он ведь говорил, как они будут воспитывать, любить их детей. Он так беспечно забыл обо всём, он забыл, как обещал Питу весь мир. Он обещал любить его вечно. Его Пит, один, совсем один по ночам оплакивал каждого потерянного им ребёнка, виня себя, коря себя, что недостаточно позаботился, что недостаточно силён. Днями с улыбкой на лице придумывая сказки для Вениса о том, какой отец замечательный человек. Рассказывая, как для семьи Вегас пропадает днями и ночами на работе. Скрывая от сына истинных причин появления ссадин и синяков, если Венис замечал их. Пит никогда не был актером, но подобная собачья жизнь заставила придумывать невероятные истории для сына, при этом стараясь держать спину прямо, слушая сплетни прислуг, говорящие о том, как господин страстно провёл ночь с очередным омегой. Пит был таким сильным. Он был.********
Молодой господин был удивлён неожиданному гостю. Че открыл дверь и на пороге дома встретил Вегаса. Он показался ему потерянным, испуганным и жутко разбитым. Ещё никогда глава второй семьи не посещал их имение. Не успев поприветствовать старшего, Че был отвлечён сыном, что обнял его правую ногу, большими глазами, обрамленные длинными ресницами глядя на «страшного и сурового» незнакомца. Малыш словно скрылся за папой, требуя взять себя на руки. Че так и сделал. — Ну же, это Кхун Вегас. Не бойся, — ребёнок был поцелован в пухлую щечку, — Добрый день, Кхун Вегас. Что вас привело в наш дом? — последствия недавно случившегося горя на лицо, — Не стоите на пороге. Проходите. Вегас был краток. — Мне нужно поговорить с Кимом. — Да, да, конечно, — засуетился молодой хозяин, — Он у себя в кабинете. Вам принести чай или кофе? Ответа не последовало, а гостеприимство Че не оценено. — Проведи меня к кабинету, — казалось потребовал гость. Но затем добавил, — Пожалуйста. Путь от входа до кабинета оказался не длинным. Комната расположилась на первом этаже. Че аккуратно постучал по массивной коричневой двери, просовывая голову в отверстии открывшегося дерева, когда услышал спокойное «входи». — Дорогой, у нас гость, — тихо произнёс Че, понимая как важно уединение для мужа, когда он в кабинете. Ким отвлекся от заполнением бумаг и поднял взор на супруга. — Кто же там пришёл? Вместо ответа Вегас сам полностью открыл дверь, показывая себя кузену. Его черные, чуть длинные волосы до плеч, темное одеяние выглядели так, словно он темный рыцарь пришедший мстить. — Присаживайся. — Ким, мне что-то принести? — Нет, солнце. Можешь отставить нас наедине? — затем чуть погодя, — Суппот, ты уже взрослый и тяжелый, чтобы папа тебя носил на руках, — обратился Ким к сыну, который как обезьянка, обвила папу руками и ногами. Маленький проказник трёх лет крепче схватился за папу и метнул суровостью на отца, ничем ему не уступая в тяжести своего взгляда. — Всё хорошо, дорогой. Я вас оставлю, — Че на прощение одарил гостя доброжелательной улыбкой и вышел, прикрывая за собой дверь. — Зачем пришёл? — было заметно, как настроение Кима переменилось после выхода мужа. Враждебности в взгляде было не меньше чем у Вегаса, а сталь в голосе резал лучше любого ножа. — Я знаю, — голос дрожал, — Я знаю. — Что ты знаешь? — Зачем ты позволил ему? Зачем поддержал в его решении уйти? То ли в этом вопросе было обвинение, либо отчаяние, мнимое чувство, что если бы не кузен Пит был бы жив. — Ты его не видел. Когда он пришёл, выглядел так, словно собирался сделать с собой что-то, что-то ужаснее чем эфтаназия. Я даже рад, что он выбрал подобный способ покончить всем этим. Он еле держался, думаю ради детей. Ради них Пит посчитал, что самоубийство будет эгоистичным, травмирующим поступком. Но сути это не меняет. — Он ведь был болен? Какое самоубийство? — Болен, но излечим. У него были первые стадии. Благодаря походом в больницу и регулярной терапии наступила ремиссия, — вспоминая проговорил Ким, — Но, и она продлилось не долго. Он продолжил бороться если бы у него была поддержка. Невероятная грусть окутывала Кима, когда он говорил про Пита, вспоминал его. И яростная злость разгоралась при виде Вегаса. — Я тоже кое-что знаю. Кулаки просто чешутся пройтись по твоей морде, но я лучше убью тебя. Я знаю всё дерьмо, которое Пит был готов терпеть от тебя. Но каково узнать, что у тебя есть последователи? Что-то опасное окутало помещение. Вегас сглотнул. — Ты про что? Старший чувствовал, что услышат что-то ужасное. Он вот-вот был готов выскочить из кабинета в любую секунду, думая, что правда выстрелить в висок. Но он должен знать, должен почувствовать вкус кошмарной правды. — А что ты сделаешь, когда узнаешь. Я не про тех монстров. Я с ними разобрался. Что ты сделаешь с собой? — Про каких монстров? Говори. — Если бы подобное произошло с Че, я бы убил себя, — Ким словно издевался над тараканом, которого поймал под банкой. Он наслаждался видом трясущегося брата. Получал удовольствие от его потерянного, отчаявшегося лица. Он желал увидеть, как Вегас Терапанякул сойдёт с ума от тяжести реальности. — После приёма в декабре, в честь расширения территории, Пита изнасиловали, семеро представителей японской мафии. Ким таки выстрелил. В голове продолжительно заскрипело. — Ну что, тебя убить или ты сам? — Сам.