Хеталия: И никого не стало

      — Мëртв..? Что значит, мëртв? — повторил Англия внезапно осевшим голосом. — Этот дурак просто поперхнулся. С ним всë нормально, верно? — Он опустился на пол рядом с Америкой, склонился над ним и осторожно потряс за плечо. — Эй! Вставай, слышишь? Эй, Америка! Прекрати притворяться. Эй! Америка!       — Всë, хватит! — Франция обогнул застывшего в ужасе Мэттью, и, оказавшись рядом с Англией, с силой встряхнул того за плечи. — Успокойся, понял? Этим ты ему уже не поможешь.       — Как и сказал Китай-сан, он и правда мëртв, — подтвердил Япония, подсевший рядом.       — Боже, какой ужас! — белый как полотно Италия ухватился за Германию, чтобы не рухнуть на месте.       — Как такое могло произойти?!       — Он что же, просто вот так взял, поперхнулся и умер?! — пытался понять Гилберт. — Нельзя умереть от такой херни! Это просто смешно!       Россия внимательно оглядел место, за которым сидел Америка.       — Не думаю, что он погиб из-за того, что ел второпях. Думаю, мы имеем дело с ядом.       — Ч-что? Каким ядом? — запинаясь переспросил Китай. — Ты хочешь сказать, что еда, которую мы только что ели — отравлена?       — Мы что же, все умрём?!       Иван отрицательно покачал головой.       — Вряд ли отравлена вся еда. Иначе мы и правда бы лежали мёртвыми. Посмотри, — он ткнул пальцем в тарелку. — Он попробовал первый кусочек баранины, после чего свалился замертво. Можно предположить, что яд был в этом мясе.       На лицах присутствующих отразился ещë больший испуг.       — Но я тоже ел это мясо! — воскликнул Китай.       — Также как и я! — вставил Германия.       — И я, — откликнулся Канада.       — Но практически вся еда, что мы ели была с одного общего блюда, — задумчиво пробормотал Япония. — Например, это мясо было одной бараньей ногой, которую мы разрезали на части, а суп черпали из общего казана.       — Порционными блюдами были разве что закуски и салаты, — подхватил его мысль Франция. — Но их мы ели ещë с момента, как сели за стол. С тех пор прошло уже много времени.       — В таком случае, думаю, их можно исключить из списка потенциально отравленных блюд, — сделал вывод Хонда.       — Но суп и мясо всë же вызывают у меня сомнения, ведь их ели все, а отравился лишь один.       — Что насчёт напитков? — робко предположил Италия. — Пиво, что мы пили...       — Америка не особо любит.. не любил пиво, — тихо возразил Канада. — Как и я. Он не притронулся к бокалу.       — Да неважно чем, — подал голос Артур, всë ещë стоявший над телом Америки. Он не сводил взгляда с его широко распахнутых безжизненных глаз за треснувшими стёклами очков. — Какая разница, чем его отравили. Я хочу знать, кто это сделал?       Ответить на этот вопрос было сложнее, ни у кого не было заранее подготовленного варианта ответа, но кое-кто начал исподтишка поглядывать на соседа или опускать глаза в пол.       — Что значит «кто»? — первым нарушил молчание Пруссия. — Мы ведь все прекрасно знаем, кто за этим стоит.       — Ну так просвети меня, ару, — скептично скрестил руки Яо.       — Убийца тот, кто затеял весь этот цирк с саммитом, особняком и этим рождественским ужином. Это же ясно как Божий день!       — И кто же это всё это затеял, может расскажешь? — надавил на него Франция. — Гил, если ты забыл, мы так и не выяснили, существует ли этот "шутник" вообще. Я уже не говорю о вопросе его личности. Так что пока слишком рано валить вину на нашего потенциального анонима.       — И что ты мне хочешь сказать, что если никакого анонима нет, то отравитель — один из нас, так?!       — Н-ну, я такого не говорил, — стушевался француз.       — А я думаю, что именно так и есть, — уверенно заявил Иван. — Убийца — кто-то из присутствующих. Никто другой не смог бы добавить яд в еду.       Его слова были встречены довольно бурной реакцией. Хотя некоторые тоже уже пришли к этой мысли, услышать её вслух они были не готовы.       — Что ты такое говоришь?! — набросился на него Китай. — Если тебе привычно жить среди маньяков, то не равняй нас с ними! Мы тебе не убийцы, ару!       — Вот-вот. Как это вообще понимать? Ты, что же, подозреваешь нас?       — Ну давай, тогда. Скажи всё, что ты о нас думаешь, — процедил Германия, уничтожительно глядя в глаза России.       — Успокойтесь все. Брагинский дело говорит, — встал на его защиту Англия. — Подумайте сами, наши имена, которые прозвучали в проигранной записи, известны довольно узкому кругу людей. По-моему, это довольно убедительное основание полагать, что тот, кто всё это подстроил — один из «наших».       — Вынужден согласиться, — подал голос Китай. — К тому же я не думаю, что кто-то может убить страну кроме разве что другой страны.       — Ребята, но не может же быть такого, что один из нас убийца! Я не могу поверить в это! — воскликнул Феличиано, заламывая руки. — Япония, скажи же что-нибудь!       — Я, пожалуй, воздержусь от каких-либо высказываний, — Кику отвёл взгляд.       — Япония…       — Я поддерживаю Италию! — уверенно заявил Пруссия. — Вы можете сколько угодно подозревать друг друга и грызться как собаки, я в эту чушь не верю!       — Умел бы ты хоть немного думать головой, поверил бы, — процедил Артур.       — Заткнись нахуй! Я останусь при своём мнении!       — Мне бы тоже не хотелось подозревать кого-то из вас… — пробормотал Канада, но вряд ли кто-то слышал его слова.       — Ладно, если вы говорите, что отравитель один из нас, в чём я сильно сомневаюсь, назовите мне его! — потребовал Франция.       Англия с готовностью указал на Ивана.       — Россия, если я правильно помню, ты один ходил на кухню и приносил оттуда мясо.       — Именно так, — тот не повëл и бровью, глядя в глаза обвинителю. — Но я также первым попробовал это самое мясо. Так что, если ты думаешь, что я втайне отравил его, пока нëс, ты ошибаешься.       — Это правда, — заявил Китай. — Он не стал бы действовать так открыто и подставлять себя. В его стиле поступать намного изощренней.       — Спасибо, Яо. — улыбнулся Россия.       — Говорю это, потому что знаю, на что ты способен, — недовольно глянул на него Китай. — Не принимай за похвалу.       — Достаточно. Какие у нас ещё подозреваемые? — поторопил их Германия.       — Тот, кто сидел к жертве ближе всех, и имел возможность дотянуться до его тарелки? — предположил Япония. — Если не ошибаюсь, это были Китай-сан и … Англия-сан.       — Ты хочешь сказать, что я мог отравить Альфреда?!       — Какая разница, кто где сидел, ару? В той суматохе, что творилась после прозвучавшей записи, подойти и насыпать яд мог любой!       — И вот мы снова вернулись к тому, с чего начали, — устало покачал головой Франция.       — Предлагаю подвести итог наших споров! — повысил голос Германия, призывая к тишине и стараясь вернуть контроль над ситуацией. Когда бóльшая часть взоров устремилась на него, он с усилием выдохнул и продолжил.— Итак, что мы имеем? Среди нас есть те, кто не без оснований полагают, что отравитель один из нас, тем не менее, не могут чётко назвать его имени. Другие же не верят в это и утверждают, что во всём виноват некий неизвестный, кто обманом заставил нас собраться в этом месте. Их точка зрения тоже имеет место быть. Однако, вероятнее всего, чтобы организовать это убийство, этот «аноним» должен был находиться на острове вместе с нами. Таким образом, нам необходимо ещё доказать факт его существования и тщательно проверить остров. Предлагаю разбиться на группы и заняться этим завтра. Сейчас совсем скоро стемнеет, и мы непременно упустим что-то важное при осмотре. Сегодня же я попрошу никого не покидать дом и по возможности держаться вместе. Возражения?       Таковых не оказалось, либо же недовольные решили держать своё мнение при себе. Все порядком устали от затянувшегося спора и беспочвенных обвинений, но возвращаться за стол и продолжать трапезу не рискнул никто.       Канада тихо подошёл к телу брата и присел рядом. Его сведённое спазмом лицо уже успело разгладится и приобрести нездоровую бледность. Когда-то яркие живые глаза цвета небесной голубизны теперь походили на тусклое бутылочное стекло. Мэттью осторожно снял его разбившиеся при падении очки и бережно опустил веки.       — Мы ведь не можем просто оставить его здесь, верно? — прошептал он, по-прежнему глядя на своего близнеца.       Никто не отвечал, боясь неловким словом помешать его прощанию с братом. К тому же они и сами не знали, что им теперь делать с телом товарища. Неуверенный голос Италии нарушил тяжëлую тишину.       — Когда я проверял кухню, я нашëл там лестницу, ведущую в погреб с продуктами. Рядом с ним есть котельная, однако сейчас лето, и она не используется. Может… перенести его туда?       — Давайте. Это всяко лучше, чем его оставлять здесь, — согласился Германия. — Гилберт, помоги мне.       Два немца осторожно взялись за тело с двух сторон и понесли его в сторону кухни. Англия приблизился к всё ещё сидящему на полу Канаде и положил руку ему на плечо.       — Когда мы выберемся отсюда, мы похороним твоего брата как следует. Обещаю. — тихо сказал он.       В котельной, где также располагался электрогенератор, мусоропровод и резервуары с водой, тем не менее было довольно много свободного места. Германия и Пруссия аккуратно положили тело у северной стены. Яо принёс белую простынь из комнаты Америки, ей целиком накрыли труп.       — Спи спокойно, — попрощался Людвиг, прикрывая дверь в подвал.              

***

             От еды, что осталась на столе, было решено избавиться. Все опасались, что в ней ещё мог находиться яд, да и аппетита ни у кого особо не было.       Остаток вечера, как и договорились, провели вместе. На теме сегодняшнего убийства негласно поставили табу, стараясь заниматься чем-то отвлечённым и вести себя непринуждённо. Германия, Пруссия, Италия и Россия собрались в комнате отдыха за игрой в покер. Игра сначала не клеилась, но после азарт взял верх. С значительным отрывом, забирая себе львиную долю банка, лидировал Феличиано, его с периодическим успехом нагонял Иван. Людвиг и Гилберт, скрипя зубами, едва держались на грани банкротства.       В более тихой обстановке собрались Англия, Франция, Канада и Япония, обосновавшиеся за чтением в библиотеке. Хотя для некоторых чтением это можно было назвать с натяжкой — кто-то действительно углубился в книги, а кто-то лишь делал вид, бесцельно перелистывая страницы и глядя куда-то между строк. Китай сидел тут же на подоконнике, в полудрёме глядя в окно. Разговоры здесь были редкими и осторожными.       Звон часов оповестил всех о наступлении девяти часов вечера.       — Уже поздно. Я, пожалуй, пойду к себе. — сказал Хонда, закрывая книгу.       — Я тоже, ару — ответил Яо, сонно потягиваясь. — Всë-таки на востоке не только утро, но и ночь наступают раньше.       — В вашем случае, кажется, значительно раньше, — улыбнулся Япония.       Спустя ещë час, ко сну стали собираться Англия и Канада.       — Смотри, не сиди тут один, — обратился Артур к Франциску.       — Так точно, господин блюститель порядка, — улыбнулся ему Франция. — Не переживай, я быстро загляну на кухню и присоединюсь к ребятам в гостевой комнате. Если там кто-то ещë остался.       — Да будто за тебя переживает кто-то. Больно надо, — огрызнулся Англия, покидая комнату вслед за Канадой.       Бонфуа усмехнулся про себя и, расставив книги по полкам, вышел в коридор. Мельком заглянув в комнату отдыха, он обнаружил там только братьев-немцев, увлечённо обсуждающих свою игровую стратегию. На кухне он неожиданно наткнулся на Брагинского.       — А это ты. Я тут чайку́ вечернего приготовил. Будешь?       — Не откажусь, — мягко улыбнулся Франция, помогая достать чайный сервиз.       Наполнив чашки, они обустроились в полутёмной столовой. Единственным источником света тут были несколько электрических канделябров, по виду напоминающие настоящие свечи. Чай, приготовленный Россией, оказался довольно сладким, имел мягкое медовое послевкусие и ненавязчивый аромат корицы. Значительно отличается от английской бодрящей терпкости.       — Очень вкусно, — честно похвалил Бонфуа.       — Даже не опасаешься, что в чашке яд? — как бы между прочим поинтересовался Иван, на что француз лишь скептично закатил глаза. — Когда днём Артур начал обвинять меня, я думал, ты будешь одним из первых, кто поддержит его в этом. Учитывая, как ты ко мне относишься.       — Ну ты, конечно, тот ещё негодяй. Да чего тут говорить, мы все здесь не святые, — оценил Франция, опуская чашку на блюдце. — Но всë же я не верю, что кто-то из нас способен на такое подлое убийство. Даже ты.       — Как знать, — многозначительно протянул Иван, отворачиваясь к окну. — Как по мне это более реалистичный вариант, чем то, что на острове помимо нас есть ещë одна загадочная фигура, кто ответственен за это. Было, конечно, замечательно, если бы всегда находился тот, кого можно выставить крайним. Но как правило, такого не бывает.       Франция слушал его размышления вполуха, склонившись над столом и внимательно разглядывая поднос с фарфоровыми фигурками.       — Тебе не кажется, что во время обеда этих негритят было десять? Сейчас я не досчитываю одного.              

***

             — Да что этот Франциск о себе возомнил? Ведëт себя как елейная баба, — не переставал жаловаться Англия, поднимаясь на второй этаж.       — Ну в целом, его общество можно назвать приятным. Как правило... — неуверенно заметил Канада, идущий следом.       — Для меня самым приятным обществом является хорошая книга, которых здесь, на удивление, довольно много, — Артур оборвал себя, оглядываясь на своего собеседника. — Ну не то, чтобы мне неприятно вообще общение с кем-либо. Есть ведь и довольно приятные личности, умеющие находить тот драгоценный баланс между тем чтобы слушать и говорить. Ну, ты понимаешь меня? — запнулся он.       — Думаю, что да, — улыбнулся Канада. — Мне тоже нравится проводить время в компании именно таких людей.       — Правда? Что ж, это отлично, — пробормотал Англия, стоя на пороге своей комнаты. Их с Канадой теперь отделяла друг от друга одна из закрытых дверей. — К слову, против твоего общества я ничего не имею. Я считаю, что тебя вполне можно отнести к тому «приятному» типажу.       Слабо улыбнувшись, Мэттью взялся за дверную ручку и открыл свою комнату.       — Ох... — невольно вырвалось у него.       — В чём дело? — Англия, уже почти скрывшийся в дверях, выглянул обратно.       — Нет, ничего. Просто внезапно закружилась голова от потока свежего воздуха. Здесь окно нараспашку.       — Эй, Канада. — Артур слегка помедлил. — На всякий случай… Во всех комнатах есть ключ. Будет лучше, если ты запрёшь дверь на ночь.       — Разумеется. Спокойной ночи, господин Англия.       — Пусть эта ночь и правда будет спокойной.              

***

             Он находится в просторной, но довольно пустой комнате — ни окон, ни мебели. Он ищет взглядом выход, но не находит ничего кроме грязных пустых стен с потрескавшейся краской. Вокруг него толпятся то ли люди, то ли призраки — он не может разглядеть их серых лиц и их тела кажутся ему прозрачными и неплотными. Их становится всё больше, они будто бы материализуются из пустоты, и скоро ему становится тяжело вдохнуть в этой давке. Быстро наполняя всю комнату, они оттесняют его в центр, утягивая за собой словно тяжёлый поток мутной воды.       Громкий щелчок где-то под потолком, и комнату с протяжным шипением заполняет туман. Голова тяжелеет и все звуки теряются. Перед глазами путаница — люди и полоски плывут плотной серой массой словно весенний оползень, тянущий за собой тонны грязи и людских жизней. Он не может больше держать глаза открытыми, медленно оседая на грязный пол, утопает в вязкой, тревожной дремоте…              — Германия! Эй, Германия, проснись!       Людвиг резко распахнул глаза, отгоняя остатки сна. Он лежал на смятых простынях, в комнате, которая была отведена для него в этом загадочном доме. Рядом с кроватью стоял взволнованный Феличиано в ночной сорочке и тряс его за плечо.       — Германия, проснулся наконец!       — И-италия, что ты делаешь в моей комнате?       — Германия, мне никак не уснуть, — он потупил взгляд в пол. — После того, что было сегодня... Слишком страшно, понимаешь? И поэтому я подумал... Можно я с тобой посплю?       — Сдурел?! Двое мужчин не спят вместе! — воскликнул Германия, а после прикусил язык, испугавшись, что кто-то мог их услышать. Прочистив горло, он продолжил уже спокойнее. — Это исключено, Италия. Мы даже не поместимся на одной кровати. Возвращайся к себе и запри дверь, никто тебя не тронет. Всë в порядке.       — Ве, но мне никак не уснуть! — вновь захныкал Феличиано. — Может, хотя бы у тебя есть какие-нибудь снотворное? Ну чтобы крепко уснуть без всяких кошмаров.       Людвиг призадумался на мгновение.       — Да, вроде было что-то такое. Подожди немного, — ответил он, поднимаясь с кровати и зажигая свет. Часы на столе показывали половину третьего.       Раскрыв идеально организованный чемодан, Германия за пару секунд отыскал в нëм небольшой флакон.       — Вот, довольно хорошее средство. Но нужно разбавить его водой, поэтому придётся идти до кухни.       — Я туда ни ногой! — панически запротестовал Италия. — Лучше я тебя тут подожду.       С этими словами он удобнее устроился на чужой кровати.       «Чего и следовало ожидать», — вздохнул про себя Германия, выходя в коридор.       Десять закрытых дверей, идущие друг за другом, встретили его абсолютной тишиной. Казалось, что за ними не было ни единой живой души. Собственно, как и света в коридоре. Подождав немного, пока глаза не привыкнут к темноте, Германия направился к лестнице, над которой горел единственный источник света — тусклый электрический ночник. Добравшись до ступеней, он оглянулся — его не покидало ощущение, что из темноты коридора за ним пристально наблюдает пара чьих-то внимательных глаз. Отогнав от себя эту мысль, от которой по спине забегали мурашки, он поспешно спустился по лестнице.       Первый этаж был освещён намного лучше — светом луны из просторных окон и редкими ночниками в холле. Миновав гостиную, из которой чёрной пастью на него скалился пустой камин и столовую, где сегодня днём оборвалась одна жизнь, он наконец оказался на кухне. Не включая свет, он набрал воды и внезапно замер — в подвале под ним кто-то ходил. Германия стоял неподвижно, стараясь не издавать ни единого звука, но тот, кто был внизу, тоже осторожно замер, похоже, заслышав шум набирающейся воды. Никто не решался двинуться первым, чтобы не выдать себя. Бросив осторожный взгляд на лестницу, ведущую в подвал, немец невольно вспомнил, как сегодня днём сам спустил тело Америки по ней вниз.       «Тот, кто сейчас внизу, находится довольно близко к трупу, — с ужасом осознал он. — Но кто в здравом уме будет спускаться ночью в тёмный подвал, где, как ему известно, лежит мëртвое тело? А может, он не был в курсе? Вдруг это тот самый загадочный аноним?»       Людвиг понял, что сейчас ночью, в ночной сорочке и без какого-либо оружия ему абсолютно не хочется проверять свою догадку, спускаясь вниз. Продолжая стоять неподвижно, и внимательно прислушиваясь, он из-за всех сил надеялся не услышать ничего. Прождав несколько минут в полной тишине, он, заключив сделку со своей совестью, пришёл к выводу, что всё ему лишь почудилось.       «Внизу никого нет, и я это прекрасно знаю, — внушал он себе как мантру. — Мне просто послышались шаги из-за сегодняшних переживаний и разыгравшегося воображения. Чёрт, мои нервы совсем начали меня подводить».       И не давая себе времени на лишние сомнения, он спешно покинул кухню.       Поднимаясь обратно по лестнице, он уловил краем глаза какое-то движение в коридоре, а после одна из дверей поспешно захлопнулась. Людвигу показалось, что он заметил мелькнувшие длинные чёрные волосы.       «Опять же — бурное воображение», — успокоил себя он, возвращаясь к своей двери. Италия в его комнате всё так же нетерпеливо ёрзал на кровати.       — Наконец-то! Я уже начал переживать.       Германия поставил стакан на стол и, отсчитав двадцать капель препарата, смешал их с водой.       — Вот. — протянул он стакан Италии. — И чтобы до дна!       Послушно опустошив стакан, Варгас поднял благодарный взгляд.       — Спасибо! Теперь мне не о чем волноваться. — Немного помедлив, что-то обдумывая, он заглянул Германии прямо в глаза. — Эй, Германия. А чем бы ты хотел заняться, когда мы все вернёмся домой?       — Для начала и правда хотелось бы поскорее отсюда выбраться. — Крауц тяжело опустился на край кровати рядом с Италией. — А потом… Даже не знаю. Увидев вас всех тут вместе, я подумал, что мы давно уже не собирались просто так вот, без причины. Все наши последние встречи имели слишком официальный и не очень-то дружелюбный формат. При более приятной обстановке… Наверное, мне бы хотелось пригласить вас к себе в гости и просто отлично провести время. Тебя, брата и Японию. Может, кого-то ещё. Можно, не знаю, выбраться на рыбалку. Или в горы. Да даже просто собраться дома за обеденным столом было бы славно.       — Это отличная идея, Германия! — воспрял духом Феличиано. — Только можно, организацию стола я возьму, на себя? От немецкого вруста у меня уже желудок сводит.       — Вот когда устроишь приём в своём доме, тогда и будешь главным по блюдам! — отрезал Людвиг. — А пока у нас на повестке выбраться отсюда. Потом уже жду вас у себя в гостях.       — В таком случае, вторым, кто будет принимать гостей, стану я! — воскликнул Италия, а после растянулся в хитрой улыбке. — Ве, а я говорил, что с неуложенными волосами ты очень милый? И совсем не строгий?       — Отправляйся уже в свою комнату и не нарушай комендантский час! — попытавшись скрыть смущение за приказным тоном, Людвиг выставил Италию за дверь.       — Спокойной ночи, Германия! И.. спасибо тебе ещё раз за всë! — не дожидаясь ответа Италия скрылся в своей комнате.       Услышав щелчок запирающегося замка, Германия вернулся к себе и тоже тщательно закрылся. Бросив взгляд на флакон на столе, он с тревогой вспомнил недавний сон.       «Пожалуй, мне тоже не помешает», — сделал вывод он, подготовив и приняв порцию снотворного. После чего погасил свет и вернулся в кровать.