***
Убитого несли до особняка в почти торжественном молчании, как несут павших в бою героев-солдат. Только вместо храма для отпевания, его путь лежал в тëмный, холодный подвал, к таким же убитым. За два дня, что они провели на острове, здесь успели упокоить уже троих. Уложив брата на пол котельной, Германия бережно повернул его голову, так чтобы рана была менее заметна. «Я обещал тебе, что сохраню силу духа и лидерство над оставшимися. Теперь я несу обязательства не только перед своими починёнными, но и перед тобой. Я не подведу тебя и обязательно сдержу своë слово. Прощай, брат.» Накрыв Пруссию белой простынью, Людвиг направился в комнату отдыха, где общее напряжение было настолько сильным, что его можно было чувствовать кожей. Канада, который помог ему отнести труп, был белым как снег его далёкой родины. Он мелко подрагивал, словно от холода. Япония, встретивший похоронную процессию в саду, кажется, пребывал в шоке. Он неподвижно замер в кресле, неотрывно глядя в центр комнаты. Устроившийся рядом с ним Китай нервно теребил длинные рукава своего кимоно, бросая короткие взгляды в сторону открытой террасы. Англии всё ещё не было среди них, как и России с Францией, ушедших на его поиски. — Это просто ужасно. — еле слышно пробормотал Япония. — Если первые две смерти были тихими, незамысловатыми отравлениями, то сейчас... Такая намеренная жестокость. — Ещё это распятие, — добавил Канада непослушным голосом. — Как будто убийца насмехается не только над нами, но и над нашей верой. — Над вашей верой? Хочешь сказать, убийца не исповедует христианство? — подал голос Китай. — Не стоит думать, что вероисповедание может послужить причиной для убийства! Мы же не в средних веках, ару! — Не имеет значения, христианин он или нет. — голос Германии звучал холодно. — Убийца — ненормальный псих, решивший получше запугать нас, а потому, устроивший это представление. Кажется, отравления уже не дают дóлжного эффекта- Его слова прервал громкий топот по каменным садовым дорожкам, и через мгновение на террасу влетел запыхавшийся Англия. Выглядел британец крайне решительно и возмущёно. — Где он?!— выпалил он, оглядывая присутствующих. Сопровождающие его Франция и Россия, объявились следом. — Я хочу осмотреть тело. — Мы тебе и так скажем, что с ним случилось, Шерлок, — осадил его Яо. — Ему проломили голову одним ударом. От таких ранений умирают мгновенно, ару. — Проломили голову..? — в недоумении переспросил Артур. — В этот раз без никаких ядов? — Да, мы уже выяснили, что преступник решил сменить стиль, — оповестил его Людвиг. — А вот что мне действительно хотелось бы знать, так это то, где был ты, Кëркленд? — Германия стеной встал напротив Англии, преграждая ему вход внутрь комнаты. — Ты объявился последним, хотя вы с Кику должны были быть ближе всех к месту убийства и первыми заметить неладное. Но почему-то Япония обнаружился в саду, а тебя пришлось искать по всему острову. Надеюсь, вы двое сможете объяснить мне это? — Я бы сам хотел знать, что произошло! — похоже, что грозный вид Людвига совсем не пугал Англию, либо же он умело прятал страх за возмущённой бравадой. — Мы с Японией вдвоём осмотрели южный лес и восточное побережье с бухтой и не обнаружили там абсолютно ничего. После мы решили, что я один справлюсь с проверкой ничем не примечательного северного берега, на котором пусто, как в городе после Рождества, а Хонда в это время сбегает до сада и захватит верёвку со склада. Чтобы лазить по западным скалам, нам не помешал бы страховочный трос. И вот я, как и ожидалось, обнаружив на севере целое ничего, прихожу на скалы и битый час жду там Японию, чтобы потом за мной явились эти два маньяка с известием, что за это время убийца успел расправиться с ещё одним из нас! — Ты видел где-то следы крови? — спросил Франция, поморщившись от громкого голоса англичанина. — Мы не заметили их ни по дороге до вышки, ни пока разыскивали тебя, но вдруг тебе удалось что-то обнаружить. Хотя это маловероятно. — Не сомневайся в моей наблюдательности. — хмыкнул Кёркленд. — Но, нет, никакой крови на острове я не видел. — Выходит, убийца наследил лишь в саду и в доме? — задумчиво протянул Россия. — Это заметно сужает круг подозреваемых. — И ты тоже входишь в их число! — воскликнул Китай. — Лучше, Япония, объясни, что ты делал в саду так долго и почему не вернулся к этому опиумнику? Может, ты заметил что-то странное? — Точно. Приношу глубочайшие извинения, Англия-сан, — Кику склонился перед Артуром в неловком поклоне. — Я подвëл вас и опоздал на встречу, так как у меня возникли некоторые непредвиденные трудности. Дело в том, что, добравшись до сада, я подумал, что эту территорию не выбрал никто для осмотра, а нам необходимо было проверить каждый уголок острова. Я самонадеянно решил было, что управлюсь с этим самостоятельно, пока вы осматриваете северный берег, а после поспешу к вам. Но к несчастью, я не заметил осколков стекла на садовой дорожке и сильно порезал ногу, наступив на него. Мне пришлось зайти в дом, чтобы обработать и перевязать рану, но закончить свою работу по исследованию острова я не успел. Я очень сожалею. — Да ничего страшного, — отмахнулся Англия, стушевавшись от усердных извинений японца. — Я успел пройтись по скалам и думаю, что даже без спуска к воде, можно предположить, что мы не нашли бы там ничего важного. Так что, всë в порядке. Как сейчас твоя нога? — С ней всë хорошо, благодарю. — ответил Кику. — Я перевязал рану, а после убрал осколки, чтобы кто-то ещё не пострадал. Кажется, это были обломки фоторамки. Германия внезапно вспомнил, как утром вышвырнул из окна проклятую считалочку. — Прости меня, Япония. Кажется, это я виноват в том, что ты поранился. — смущённо произнëс он, и вдруг что-то осознав, воскликнул: — Постой! Значит, вся эта кровь в саду — твоя? И она никак не связана с убийством Пруссии? Япония коротко кивнул. — Боюсь, что так. Мои следы спутали вас. — Ну и дела. — присвистнул Франция. — Какие тогда у нас идеи? Англия перевëл взгляд на Россию и Канаду. — Чем были заняты вы двое? Иван присел в одно из свободных кресел и начал свой рассказ. — Мы с Мэттью осмотрели второй этаж. В ваших личных вещах старались не копаться, но комнаты проверили, уж извините. Я изучил лоджию, а Канада ванную, там также не нашли ничего важного. При осмотре первого этажа, как уже было сказано, мы решили разделиться: я взял на себя эту комнату, где мы находимся сейчас, а после перешëл в библиотеку, где нечаянно увлëкся чтением. — Я в первую очередь занялся осмотром гостиной, — продолжил Канада. — Из неë видно холл и главный вход, поэтому я бы заметил, если бы кто-то воспользовался этой дверью. Но никто не входил и не выходил через этот вход, пока я был в гостиной, а после я перешëл в столовую, там уже господин Китай и господин Франция видели меня. После появились вы, господин Германия, что было дальше, всем нам известно. — тихо заключил он. Германия потëр переносицу, осмысляя услышанные показания. — Почему все вы действовали в одиночку? Мы ведь изначально договаривались работать в парах, а по факту выходит, что Франциск и Яо — единственные, кто не разлучались и всё время были друг у друга на виду? — Ну-у, не то, чтобы прямо всë время, — неуверенно протянул Франция. — Не знаю, вряд ли это можно считать за "разлучались", но после изготовления вонтонов на кухне закончилась мука, и Яо попросил меня спуститься за ней в погреб. Я отлучился всего на пару минут, но всë остальное время мы и правда провели вместе. — Боюсь, ещё как считается. — сказал Япония со всей серьёзностью глядя на Вана. — Дело в том, что выходов из дома на самом деле не два, а три. В комнате для прислуги имеется чёрный ход, ведущий на задний двор. А попасть в эту комнату можно только из кухни. — Но Франция спустился всего на минуту! — запротестовал Китай. — За такое время невозможно даже до вышки добраться, не то чтобы кого-то убить! — Он прав, — вступился за него Бонфуа. — К тому же, я продолжал разговаривать с Яо, находясь внизу. Поэтому могу поручиться, что он не покидал кухни. — Спасибо, ару! — благодарно выдохнул Китай. — В таком случае, думаю, можно признать, что у Франции и Китая есть твëрдое алиби. — подытожил Артур. — Чего нельзя сказать обо всех остальных. Таким образом, у нас всë ещё довольно много подозреваемых. — Я считаю, что преступником является кто-то из тех, кто изначально находился за пределами особняка, — предположил Людвиг. — Выходить и возвращаться в дом слишком рискованно, в нëм находилось довольно много людей и здесь высока вероятность быть замеченным. К тому же убийца успел провернуть всë и скрыться за то короткое время, что меня не было с братом, значит он изначально находился довольно близко к вышке. Англия закрыл глаза, и, подняв лицо к потолку, старался упорядочить в голове всю имеющуюся информацию. — Эй, Германия. Скажи-ка мне, почему ты вообще оставил Пруссию и спустился с вышки? И когда примерно это произошло? Их взгляды пересеклись, и слегка помедлив, Людвиг всë же начал говорить: — Мы работали с Гилбертом на вышке около часа. Точное время сказать не могу, у нас не было с собой часов. Среди нашего инструмента не нашлось разводного гаечного ключа, который был в тот момент очень нужен нам, поэтому я вызвался сходить поискать его в сарае. — Прости, что перебиваю, — вмешался Россия. — Речь о том самом ключе, которым был убит Пруссия? — О нëм самом, — скрипнул зубами Людвиг. — По дороге до особняка, как и в саду, я не повстречал никого, и довольно много времени потратил на то, чтобы обыскать весь сарай, но так и не нашёл нужного инструмента. После я заметил в саду кровь, которая, как оказалось, принадлежала Японии, и бросился назад, где обнаружил убитого и распятого брата. Внимательно слушавший Англия удовлетворительно кивнул. — Спасибо, теперь-то мы слышали показания всех. И на их основании можно сделать кое-какие выводы. — Тебе ещё не надоело? — с пренебрежением процедил Китай. — Мы все прекрасно понимаем, что тебе нравится играть в детектива, но мы сейчас не в твоих горячо любимых романах. Здесь орудует вполне реальный, не литературный убийца и взаправду погибают наши товарищи! Так что если твои слова не несут никакого информационного смысла, а просто служат для удовлетворения твоих фетишей, то будь добр — заткнись, ару. — Для человека настолько узких взглядов в моих словах и правда не будет ни капли смысла, но я не собираюсь сейчас тратить своë время, чтобы запоздало развивать твои интеллектуальные навыки, — невозмутимо парировал Артур. — И, Германия, последний вопрос. Знаю, что сейчас это кажется несколько неуместным, но вам удалось наладить сотовую связь? Крауц отрицательно покачал головой. — К сожалению, восстановить связь нам уже не удастся. Ситуация ещё изначально была весьма плачевной, но после того, как убийца задействовал часть деталей в своëм ритуале, о починке можно даже не думать. — Такое чувство, что преступник намеренно лишил нас возможности связаться с кем либо, — произнëс Канада. — Это было ожидаемо, — согласился Англия. — Что ж, предлагаю на этом пока приостановить наше расследование. Всë, что мы могли узнать, мы уже выяснили. Больше здесь ловить нечего. Сейчас, пожалуй, нам следует пообедать, а после закончить осмотр тех территорий, которые не успели тщательно проверить. — Ты сейчас серьёзно? — встрял Франция. — Предлагаешь вот так просто забить на всë и отправиться есть? — Я согласен с Францией-саном, — подхватил Япония. — Мы только что пришли к выводу, что один из нас причастен к этим смертям. Как мы можем невозмутимо делать вид, что ничего не было и садиться вместе за один стол? — А что вы предлагаете? — ответил Артур. — То, что мы вычислим преступника, не гарантирует, что мы не станем его следующей жертвой. Поэтому сегодня нам следует не делать громких обвинений, и по возможности, как и вчера, держаться вместе. Завтра к острову причалит катер, и мы наконец сможем связаться с полицией. С ними я и поделюсь своими соображениями. Думаю, что сейчас я практически уверен в личности нашего преступника.***
Здравых аргументов, чтобы поспорить с Англией, ни у кого не нашлось, поэтому убеждëнные его уверенностью касательно расследования, все согласились собраться на обед. Китай заканчивал приборку на кухне, Франция с Канадой вернулись к сервировке стола. Раскладывая столовые приборы, Бонфуа осторожно поинтересовался у своего воспитанника: — Матье, когда ты обследовал столовую, фигурок ведь было восемь, как и утром? — Всë верно. — Я, конечно, почти уже не удивлëн, что одна опять пропала, но когда он успел? Даже восхитительные блюда не были способны приподнять всеобщее настроение. Тяжёлое молчание прерывал лишь звон столовых приборов и чьи-то редкие вздохи. После трапезы поваров поблагодарили за их старания, хотя вряд ли кто-то по достоинству оценил вкус блюд. — Гил так и не попробовал моей стряпни... — с тоской отметил Франция, убирая обратно в шкаф непригодившийся комплект посуды. — А ведь это он больше всех упрашивал меня дежурить на кухне. После еды, разделившись на новые группы, они решили закончить осмотр острова, чтобы наконец поставить точку в вопросе чужого присутствия. Япония, Франция и Россия, захватив с собой моток верëвки, отправились на скалы. Остальные взялись за проверку сада и оставшихся территорий. К заходу солнца ни у кого уже не осталось сомнений: на острове нет никого постороннего, кроме них семерых. И не было с самого начала. Отвественный за уже три смерти сейчас скрывался среди оставшихся гостей. — И всë же, я до последнего надеялся, что мы обнаружим кого-то — выдохнул Япония, взбираясь обратно на ровную почву. Иван протянул ему руку, помогая подняться. — Согласен, мне тоже очень хотелось в это верить, — Бонфуа устало опустился на траву, сматывая трос. — Но в этих голых скалах нет ни пещер, ни даже расщелин, куда можно было спрятаться. И спуск к воде настолько отвесный, что им невозможно воспользоваться. Может, остальным удалось найти что-то более полезное? Россия внимательно глядел на линию горизонта, очертания которой расплывались в месте соприкосновения неба и воды. — Завтра будет дождь, — заметил он. — Солнце садится прямо в тучи. И за то время, что мы с вами тут бродим, их стало заметно больше. — Лишь бы не было шторма, — пробормотал Кику. — Завтра днëм за нами должен прибыть катер. Надеюсь, ухудшение погоды не помешает ему.***
Китай и Германия закончили обход острова и в сумерках возвращались к дому. — Значит сомневаться больше не в чем? Убийцу нужно искать среди тех, кто рядом? — осторожно спросил Яо. — Выходит, что так, — подытожил Людвиг, заходя в особняк. Англия и Канада, уже закончившие осмотр сада, сейчас сидели в комнате для гостей за партией в шахматы. На вопросительный взгляд немца они лишь разочарованно покачали головами. Никто ничего не обнаружил. Тяжелой поступью Людвиг направился в столовую, Яо последовал за ним. — Эй, Крауц. А у тебя есть подозреваемые на этот счëт? — заговорщически спросил он. — Кëркленд утверждает, что вычислил преступника, но, по-моему, он просто блефует и зазнаëтся словно напыщенный индюк. Германия, убедившийся, что количество негритят с обеда не изменилось и их по-прежнему семь, развернулся лицом к своему собеседнику. — Разумеется, Артур будет говорить, что знает, кто стоит за этим. Ведь убийцей является именно он. — Ты так думаешь, ару?! — удивлëнно выдохнул Яо и оглянулся, желая убедиться, что их разговор не подслушивают. Германия утвердительно кивнул. — Никто из тех, кто находился в доме, не могли незаметно покинуть его. У Японии есть алиби, он тоже не мог совершить убийства. Остаётся лишь Кëркленд. Чтобы отвести подозрения, он взял на себя расследование, манипулировал ходом следствия, а после прервал его, чтобы мы ненароком не узнали лишнего. Использовал всем известную аксиому: детектив не может быть преступником. А значит, это идеальный способ маскировки. — Возможно, ты прав, ару. — подхватил Китай. — Мне тоже показалось странным, что он расследовал убийство, даже не взглянув на тело. Людвиг утвердительно кивнул: — И то, что он видел Италию ночью, не более чем ложь. Ты не хуже меня знаешь, что подлость и скрытность — его излюбленное оружие. Ван молча обдумывал теорию Германии. — Может, ты прав, и это действительно Англия. Но лично мне кажется, что Канада очень подозрителен. Он такой неприметный и тихий, я совсем не заметил, как он оказался у кухни. К тому же добрался до неë он очень поздно. Если он и правда обследовал дом в том порядке, как рассказывал, то должен был управиться намного раньше. Чем этот тихоня занимался в остальное время? Для такого как он, не составит труда незаметно покинуть дом и вернуться. — Согласен, Уильямс выглядит несколько подозрительно. — заключил Людвиг. — В любом случае, Артур прав в одном: завтра сюда прибудет катер, и преступник будет передан в руки полиции. Я сам прослежу за этим. Вряд ли сейчас он будет предпринимать какие-то действия: все настороже и готовы к нападению. Ситуация под контролем, поэтому я собираюсь отправиться спать. — и он направился на второй этаж. — Пожалуй, я поступлю также, — ответил Китай, заметив группу, вернувшуюся со скал.***
Спустя несколько часов в особняке на маленьком острове вновь воцарилась гробовая тишина, означающая, что все гости дома погрузились в объятья Морфея. Или по крайней мере, если и не спали, то оставались в своих комнатах, не издавая ни звука. Второй случай относился к Германии, который как ни старался, не смог сомкнуть глаз, лежа на мягких простынях. «Может, оно и к лучшему. Бодрствуя, я смогу заметить, если что-то подозрительное вновь произойдëт и, возможно, поймать преступника с поличным.» — размышлял он, сверля взглядом потолок. Внезапно на его гладкой белой поверхности мелькнул и почти сразу же скрылся слабый отблеск света. Пытаясь определить, откуда он исходит, Людвиг приподнялся на локтях и оглядел комнату. В ней было темно, словно в угольной шахте, но внезапно огонëк промелькнул снова за не зашторенным окном. Он поднялся с кровати, и, стараясь действовать тихо, приблизился к окну и выглянул наружу. В ночном саду среди чëрных цветов со свечой в руках стоял человек в длинном светлом одеянии. Людвиг видел лишь его профиль, кажется, тот высматривал что-то в клумбе, но даже в такой темноте он не смог не узнать ночного гостя. — Гилберт! — Германия закричал, не опасаясь разбудить остальных. — Гилберт! Что это значит? Почему ты здесь?! Эй! Слышишь меня?! Людвиг попытался распахнуть окно, чтобы брат услышал его, но оконная рама никак не поддавалась. Он несколько раз ударил кулаком по стеклу, стараясь привлечь внимание, и похоже, что ему наконец это удалось. Пруссия перевëл взгляд на него, и, подняв свечу над головой, щурясь, силился разглядеть человека в тëмном окне. Наконец узнав в нëм младшего брата, он растянулся в лукавой улыбке и заговорщически приложил палец к губам, призывая к тишине. У Людвига похолодело внутри — он разглядел глубокую рану на виске брата. Горло внезапно сжало ледяной хваткой. Сколько он не силился окликнуть брата, ему удавалось лишь в немом крике открывать рот, наблюдая, как кровь медленно распространялась по белым волосам. Вскоре они приняли тот же оттенок, что и прищуренные алые глаза. Впитав слишком много жидкости, с кончиков с мерзким чавканьем начала капать вязкая красная влага, оставляя тëмные пятна на одежде и бледной коже. Оцепенев, Германия не мог отвести взгляда от брата, чьë лицо оказалось уже полностью залито густой кровью. Багровые пятна, как лепестки пионов, расцветали на его светлых одеждах. Вскоре, единственным, что ещë можно было разглядеть на алом силуэте, стала белоснежная улыбка, растягивающаяся всë шире и шире. С трудом разомкнув глаза, Германия обнаружил себя лежащим в кровати. Окно было задёрнуто плотными шторами, так что в комнату с улицы не проникал ни один лучик света. Судорожно выдохнув, Людвиг осторожно повернулся набок, пытаясь вернуть контроль над оцепеневшим, ещё не проснувшимся телом. Повернувшись, он уткнулся взглядом в странный бугор под одеялом — что-то большое неподвижно лежало на кровати рядом с ним. Слабыми, непослушными пальцами он подцепил край одеяла и осторожно приподнял его. Из-под ткани показались чьи-то тëмные волосы. Нервно сглотнув, Германия одним движением сдëрнул одеяло. На соседней подушке рядом с ним лежал спящий Феличиано. Людвиг с облегчением выдохнул. «Этот балбес. Сколько ему не говори, он всë равно каждую ночь забирается ко мне в кровать. Что за упрямый дурак.» Он положил ладонь на плечо Италии, с силой встряхивая того в попытке разбудить. Однако сколько бы Германия ни тряс его, Варгас не реагировал на прикосновения и окрики, продолжая свой мирный сон. Внезапно он осознал, что не слышит дыхания Италии, а его кожа на ощупь холодная и липкая. Он резко одëрнул руку, шарахаясь в сторону. Тело на его кровати начало бледнеть, становиться серым и худым — некогда румяные щëки и глаза запали, тонкая кожа облепила кости, которые сейчас выпирали наружу словно у анатомической куклы. Всë его тело казалось тонким и хрупким, будто из прозрачного стекла, и вскоре Италия стал неотличим от тощего скелета, обтянутого белой кожей. В ужасе отшатнувшись от тела, Людвиг свалился с края кровати, и неловко перекувыркнувшись, вжался в противоположную стену. Сидя на полу, он не мог видеть, того, что происходило на кровати, но отчëтливо слышал тихую возню: шуршание одеяла и скрип матраса. — Германия... — донëсся до него до боли знакомый голос. В холодном поту Германия вновь вскочил с кровати, тут же сдëргивая одеяло на пол. На кровати кроме него, не было никого. Отвесив себе мощной пощёчины, он убедился в том, что на этот раз точно проснулся. Сердце с громким стуком ударялось о рëбра, а щëки горели не столько от удара, сколько от удушающего жара. На дрожащих ногах он подошёл к окну и отодвинул портьеру, молча молясь о том, чтобы не увидеть в окне никого. В саду было пусто, чëрные тучи скрывали свет луны и звëзд. От сильного ветра дрожали оконные стëкла, и Людвиг распахнул их, впуская ледяной поток воздуха внутрь. Дышать наконец стало легче, и он с прерывистым вздохом облокотился на деревянную раму. Горло жутко саднило от кома слëз, но ни одной капли влаги не сорвалось с дрожащих ресниц. Дерево под сжатыми пальцами жалобно скрипнуло. Ему хотелось закричать, чтобы хоть как-то выплеснуть переполнявшие его эмоции, но он не мог позволить себе разбудить остальных. Несколько минут он провëл в беззвучном плаче у распахнутого окна. Когда в горле окончательно пересохло, а от холода начало передëргивать, Германия закрыл окно, и неслышно выскользнул из комнаты. Чернота пустого коридора уже практически не пугала его, и вскоре он оказался на кухне. Наполнив стакан водой, он жадно припал к нему, опустошая в один момент. Напившись и уже собираясь покинуть кухню, он вдруг уловил знакомый со вчерашней ночи звук. В подвале вновь кто-то ходил. «В этот раз я не повторю своей ошибки!» Ни секунды не колеблясь, он схватил со стола кухонный нож для разделки мяса и тихо приоткрыл дверь, ведущую в подвал. На лестнице были видны слабые всполохи света, напоминающие дрожание свечи. Крепче сжав рукоять и стараясь не скрипеть ступенями, Людвиг начал спускаться, двигаясь на свет. На последней ступени он замер: прямо из-за угла доносился тихий шорох; судя по шуму, ночной гость находился совсем рядом, но не замечал чужого присутствия. Решив действовать внезапно, Германия занëс над головой нож и резко выскочил из-за угла. — А-А-А-А-А!! Прошу не убива-а-ай!! — Ф-франция, ты?! — Германия растерянно опустил своë орудие. — Чëрт, Людвиг! Ты меня до смерти напугал! — на глазах перепуганного француза выступили слëзы. — Этой штукой можно кого-то зарезать, знаешь ли! — Прости, я ожидал увидеть здесь убийцу или типа того. — убрав нож, немец примирительно поднял опустевшие руки. Франциск вызывал у него меньше всех подозрений, поэтому его Людвиг даже не рассматривал в качестве преступника. — Но что тут делаешь ты?! — Снотворное принимаю, — взявший себя в руки, Бонфуа потряс откупоренной бутылкой вина. — Одна такая порция — и спишь всю ночь как младенец. Хочешь тоже попробовать? — Ты знаешь, что ты ненормальный? — на лице немца дëрнулась бровь. — Людвиг, у меня слабые нервы, а мы ночуем в доме, где убили троих наших друзей! Мне без этого, — он вновь показательно потряс бутылкой, — не уснуть! — Будешь так разгуливать по ночам, и следующим убьют тебя! Бутылка вина правда стóит того? — Здоровый крепкий сон стóит всех богатств мира! — важно заявил француз, но Германия уже потерял к нему интерес, внимательно оглядывая погреб с едой, где они очутились. Ничего подозрительного не бросалось в глаза. Он подошёл к двери, за которой располагалась котельная, и, распахнув еë, щëлкнул выключателем. С треском лампа под потолком зажглась, освещая помещение. Когда глаза немного привыкли к яркому свету, Людвиг оглядел комнату: все три тела на своих местах и угнетающая мëртвая тишина. Ничего, что вызывало бы подозрения. Подойдя к убитым, он поочерёдно заглянул под простыни. Бонфуа немой тенью стоял за его спиной, с любопытством разглядывая тела. Лицо мëртвого Альфреда выглядело слегка осунувшимся, черты Феличиано тоже огрубели, но к счастью Людвига, им было далеко от мёртвенной худобы из его сна. Кожа Гилберта была белой как снег, полностью сливаясь с тонкими волосами. Вновь накрыв убитых, Германия вышел из котельной. — Слушай, — нерешительно обратился он к Франциску. — Вчерашней ночью в погребе также был ты? Тот ответил ему смущëнной улыбкой. — Выходит, что так. Только, пожалуйста, не выдай остальным о моëм ночном алкоголизме. Не хотелось бы заработать себе подобную репутацию. — Ясно, — Людвиг удручëнно вздохнул. — Обещаю ничего не говорить, если ты прекратишь это. А теперь ты отправишься в свою комнату и не будешь шататься по ночам где попало! — скомандовал он. — А ты вернëшь нож на место! Мне, как повару, становится больно, когда кухонный инвентарь используют для запугивания людей. — Ладно, ладно. Без проблем, — Людвиг вернул нож на подставку к остальным. — Теперь давай-ка пойдëм наверх. Благодаря зажëнной свече, которую Франциск прихватил с собой, обратный путь оказался намного комфортнее; по крайней мере можно было разглядеть дорогу и не двигаться наощупь. К тому же, передвигаться вдвоëм по ночным коридорам было намного спокойнее. Убедившись, что Франция добрался до своей комнаты и запер дверь, Германия остановился рядом с комнатой его соседа — Англии. В том, что британец вновь следил за происходящим на этаже, у Людвига не было ни малейших сомнений. «К чëрту, пусть наблюдает.» — решил он, возвращаясь в свою комнату и усаживаясь около двери. — «Я тоже останусь на посту и прослежу за тобой. Это последняя ночь, которую ты проведёшь безнаказанным, ублюдок.»