Хеталия: И никого не стало

      Часы над камином пробили час дня. Китай, глядя поверх раскрытой книги, незаметно наблюдал за сидящими в гостиной. Если бы ему пришлось когда-либо создать иллюстрацию к слову "недоверие", он выбрал бы эту сцену.       После того, как Канада и Япония ушли на кухню, в комнате никто не произнëс ни слова, напряжённо застыв и держась порознь, они обменивались хмурыми взглядами. Похоже, после того, что они за утро высказали друг другу, ни у кого больше не возникало желания вообще как-либо пересекаться с остальными. В сидящем рядом каждый видел потенциального убийцу, и только неимение достаточных доказательств мешало им прямо сейчас устроить самосуд со всем пристрастием.       Если бы только Яо знал, чем в итоге обернётся это поездка, то ни за что бы не сунулся сюда. Приглашение на саммит, пришедшее ему от имени Японии, с самого начало вызывало у него много подозрений. Кику никогда не писал ему в подобной манере. Японец всегда был чересчур вежлив и деликатно учтив. Со всеми, кроме Яо. В их общении проскальзывала почти неприкрытая неприязнь, причину которой Ван за многие годы так и не смог понять. Это весьма огорчало его, ведь если бы он хотя бы знал, чем вызвал у Хонды такую нелюбовь, то, вероятно, смог бы как-то повлиять на это. Но пока все их попытки восстановить утраченные отношения заходили в глухой тупик.       На пороге гостиной объявился Мэттью. Под фон монотонного дождя его слова о том, что обед готов, прозвучали ещё более бесцветно. По-прежнему не переговариваясь, вся компания переместилась в столовую, где на золотом подносе их поджидали шесть молчаливых и угрюмых их миниатюрных копий. Чëрные глаза-бусинки жадно впивались в лица гостей, и негритята внимательно следили за ними, пытаясь угадать, чей черёд придëт следующим.       К столу Канада подал тыквенный суп, а Япония — карри с говядиной и рисом. Впечатляющие запасы провизии в особняке наталкивали на весьма неприятную мысль о том, что их вынужденное пребывание здесь обещает быть очень долгим. Вероятно, пытаясь противостоять этим мыслям, повара интуитивно старались не экономить продукты, щедро добавляя разнообразные ингредиенты в блюда.       Трапеза проходила в абсолютном молчании, только столовые приборы лениво ударялись о тарелки. Обед уже стал для них обыденным действием, повторяемым на автомате каждый день лишь потому, что так было принято. Но именно в тот момент, когда они собирались за едой, они имели возможность уловить слабую связь с привычным и знакомым им ритуалом, дающим временную паузу посреди полного смятения и очередей убийств.       Бледный Франциск вяло ковырял вилкой рис, а после нехотя отодвинул тарелку.       — Не хочу обидеть чувства поваров, но я сегодня откажусь от обеда. Нет аппетита.       — Но вы не попробовали совсем ничего. Может, хотя бы суп? — попробовал настоять Мэттью.       — Я не очень хорошо себя чувствую. Похоже, этот чаефил завещал мне свою хроническую болезненность, — ответил Бонфуа слабой полуулыбкой. — Если вы позволите, я отправлюсь в свою комнату. Хочу отлежаться.       Возражений ни у кого не возникло, и Франциск, поднявшись из-за стола, медленно проследовал из кухни.       — Я посмотрю, что здесь можно отыскать. — сказал Китай, как только Франция скрылся за дверью. — Возможно, из местных ингредиентов мне удаться приготовить какое-то лекарство.       После обеда дежурные занялись уборкой стола, остальные же остались по-прежнему сидеть в столовой. Не то чтобы у них было чем занять себя, кроме как наблюдать за непрекращающимся дождëм и всë глубже погружаться в свои невесёлые мысли. Необходимо было держать друг друга на виду, а в какой комнате этим заниматься — вопрос второстепенный.       Иван разглядывал негритят. Каждый из них был не похож на другого. Вырезанные из тонкого фарфора и покрытые чëрным лаком, все они имели свои уникальные черты: вот у это взгляд серьёзный и даже немного злой, у другого ухмылка такая хитрая. Третий с виду вполне спокоен, но, если приглядеться, его маленькие ручки сжаты в крепкие кулачки.       Его внимание отвлекла чашка ароматного кофе, поставленная на стол рядом с ним.       — Вам чай или кофе? — поинтересовался Япония, держа в руках поднос.       — Чай, пожалуйста, — вежливо улыбнулся Брагинский, отрываясь от своего занятия.       Ещё один привычный ритуал: распитие чая или кофе, кому что больше по вкусу. Маленький спектакль их социальной жизни.       Германия в очередной раз устало потëр висок.       — Пожалуй, я тоже пойду к себе, — сказал он, прочищая хриплое горло. — Всë-таки, эта непогода пагубно влияет и на меня.       — Иди. Мы проследим, чтобы никто не умер за время твоего отсутствия, командир, — махнул ему Иван.       — Не смешно, Брагинский, — вздохнул Людвиг, покидая столовую.       Не отрываясь от созерцания фигурок, Россия сделал ещё один размеренный глоток.       — И всë же, чего преступник хочет добиться? — Япония, расположившийся рядом с чашкой чая, тоже внимательно изучал негритят. — Зачем нужно убирать по одной фигурке с каждой новой жертвой? И эта странная считалка. Совершая убийства, он не отступает от неë ни на шаг.       Россия с тихим звоном опустил чашку на блюдце.       — Помнишь ту запись, что мы услышали в первый день, Япония? В ней перечислялись наши преступления и говорилось, что мы все понесём наказание. Мне кажется, что убийца возомнил себя неким палачом, который имеет право самостоятельно оценить тяжесть наших грехов и засудить соответствующим образом. И считалочка, и фигурки — всë это часть его детально продуманного ритуала. Они нужны для того, чтобы этот псих мог поддерживать иллюзию того, что он контролирует каждый наш шаг и полностью руководит этой «казнью».       Япония недовольно нахмурился.       — Вы говорите так, будто не первый раз сталкиваетесь с подобным.       Иван нехотя кивнул.       — Мне доводилось иметь дело с манией величия, но, чтобы в таком масштабе... Одно мне точно ясно — тот, кто устроил всё это, действительно опасен. Потому что он полностью уверен в том, что поступает правильно и что мы никак не можем противостоять ему.       На плите надрывно засвистел закипевший чайник. Его пронзительный свист на минуту перекрыл все звуки в комнате, пока суетившийся на кухне Яо наконец не погасил огонь. Застывший на месте Кику, какое-то время ещё сидел неподвижно, обдумывая услышанное.       — Но ведь мы можем противостоять ему, — произнëс он твëрдо, но едва слышно. — Если он так уверен в своëм всесилии, мы докажем ему, что он ошибается.              

***

             В дверь трижды коротко постучались.       — Господин Германия, я зайду?       Людвиг с подозрением глянул на дверь. Судя по обращению, это был Мэттью, но стоило ли впускать его внутрь? Сейчас лишь около семи часов вечера, наверняка все ещё сидят в столовой или гостиной, и совершать убийство в такой обстановке было бы слишком подозрительно и рискованно. Но в любом случае стóит быть острожным.       Он мысленно отчитал себя за то, что не припас никакого средства самообороны в комнате, но всë-таки осторожно отпер дверь. На пороге стоял Канада с подносом в руках.       — Я принëс вам лекарство от господина Яо. Примите его, пожалуйста.       — Лекарство? От Китая?       — Верно. Он постарался приготовить что-то лечебное из того, что нашëл на кухне. Я только что отнëс такую же порцию господину Франции.       — Ты заходил к нему? — уточнил Людвиг, принимая горячий стакан с подноса. — Как он?       Мэттью опустил взгляд в пол.       — Ну.. он всë ещë чувствует себя неважно, но лекарство принял. Если честно, я беспокоюсь. Нам не помешало бы получить квалифицированную помощь врача. Не то, чтобы я сомневаюсь в медицинских навыках господина Китая, но вы понимаете...       — Ты прав. — кивнул Людвиг. — Чем быстрее мы покинем это место, тем лучше. Но пока всё, что мы можем сделать — это просто ждать. Спасибо за лекарство, Мэттью. Пожалуйста, проследи, чтобы всё внизу было в порядке. И доброй ночи.       — Доброй ночи, — попрощался Канада, закрывая за собой дверь.       Германия внимательно посмотрел на напиток, который он держал в руках. Определить на глаз, что туда намешано, было никак не возможно, поэтому он осторожно понюхал его. Понятнее не стало. Отставив стакан с подозрительной смесью на стол, он подошёл к двери и тщательно запер еë.       Уже почти вернувшись в кровать, он вдруг вспомнил, как ловко Япония вскрыл такой же замок в спальне Италии. Недолго думая, Германия взял стул и просунул его под дверную ручку. Проверил всю конструкцию на прочность: крепкое дубовое дерево тщательного блокировало дверь.       «Так-то лучше» — подумал он, залезая под одеяло.              

***

             Он судорожно шарит руками по стенам, пытаясь тщетно отыскать путь. Не столько из-за темноты, сколько от помутнения в глазах он не видит совсем ничего. Только бледные лица мёртвых следят за ним из дверных проёмов. Все погибшие собрались сегодня здесь. Кто-то глядит с сочувствием, кто-то с упрëком. И шепчат-шепчат-шепчат.       Руки трясутся, и всё тело бьëт крупная дрожь. Только бы успеть... Добраться до места, и он спасëн. Попробовать ещё раз... Сегодня точно получится. Он обещал, что всё получится. Он не мог обмануть его... Или же мог? Он ведь обманул их всех, так чего ему стóит..?       Голова раскалывается.. Вдохнуть совсем тяжело. Наконец-то нужная дверь. Из последних сил он толкает её плечом...              

***

             Следующим утром дождь наконец стих. Только тяжëлые капли, скатываясь с крыши и срываясь с вымокших садовых кустов, глухо ударялись об землю. Но небо по-прежнему было сплошь затянуто серыми тучами, будто бы непогода взяла лишь временную передышку и в любой момент была готова ударить с новой силой.       Кику в полной тишине сидел за столом, положив голову на сложенные ладони. Его внимательный немигающий взгляд застыл на одной точке в пространстве, что говорило о том, что японец погружен в глубокие раздумья. Остальной дом ещё крепко спал, ни о чëм не подозревая.       Его уединение нарушил Китай, сонно зевающий, показавшийся в дверях столовой.       — Я-япония, — заметив его, Яо слегка растерялся и застыл. — Не знал, что кто-то ещё встал так рано. Утро доброе.       — Это не рано. Прежде я вставал рано, а теперь мы условились не покидать своих комнат раньше девяти утра. — ответил Кику, не поднимая взгляда. Если бы не его слова, можно было подумать, что он вообще не заметил чужого присутствия. — Я пришëл сюда ровно в девять и с тех пор ожидаю, кто же придёт сюда.       — «Кто же придëт сюда?» — Яо осторожно присел на соседний стул. — Немного странная формулировка, ару. Кого ты ожидаешь увидеть, если на острове только мы?       Хонда глубоко вздохнул и продолжил безэмоционально.       — Я ожидаю не увидеть, Китай-сан, — он наконец зашевелился, вытягивая указательный палец в сторону подноса. — За ночь один негритëнок пропал, а значит кто-то не спустится сегодня к завтраку.       Ван глянул на фигурки и тут же вскочил со своего места. Стул с грохотом упал на пол.       — Кику, мы должны проверить всех! Почему ты не разбудил нас раньше?!       — Это ничего не изменит. — Япония невозмутимо откинулся на спинку стула. — Отсутствие фигурки говорит о том, что один уже мëртв. Этого мы исправить не сможем.       — И ты можешь просто так сидеть, зная, что один из твоих друзей погиб?!— воскликнул Яо, возбуждённо ударяя рукой по столу. Громко звякнула посуда. — И даже не выяснишь, что стряслось? Да, что с тобой такое, Кику?! Почему ты ведёшь себя так, будто это в порядке вещей?       Их взгляды пересеклись, и Япония выдержал долгую паузу, прежде чем ответить:       — Я умею быстро приспосабливаться. Вам тоже не помешало бы получиться этому, Яо-сан.       Китай возмущëнно выдохнул.       — Последнее, к чему я буду приспосабливаться — к этому кошмару! — заявил он, разворачиваясь и покидая столовую.       Спешно взбежав по лестнице, он начал стучать во все двери.       — Подъëм! Произошло ещё одно убийство! Вставайте, быстрее!       Япония тоже поднялся на второй этаж. Большинство дверей открылись почти сразу, так как многие уже проснулись и готовились к выходу. В коридоре показался Россия, а за ним Канада.       — Что случилось?       — Кто убит?       — Пока не знаю. Сначала нужно убедиться, что все тут. — отмахнулся Китай, направляясь к дальней двери. — Германия! — он подёргал за ручку, но дверь не поддалась. — Эй, ты там?!       Послышалась долгая возня, а после замок щëлкнул и дверь отворилась.       — В чëм дел-       — Франции нет. — констатировал Япония, стоя на пороге открытой комнаты. Оставив Людвига без ответа, все бросились к спальне Франциска. Дверь в пустую комнату была не заперта, кровать не заправлена и вся смята. На прикроватной тумбе стоял опустошённый стакан. — Видимо, он и есть наша жертва.       Его слова прозвучали как гром среди напряжённой тишины.       — Пока ещё рано так говорить, — спешно взял ситуацию в свои руки Германия. — Если произошло убийство, то должно быть тело. С чего вы взяли, что он погиб?       — Негритят осталось пять, — отозвался Япония.       — Нужно обыскать дом, — перебил его Китай. — Может, это просто ошибка.       Все, не сговариваясь, разбежались по разным углам особняка, открывая все двери и заглядывая во все комнаты. Не прошло и пары минут, как с первого этажа донёсся окрик Канады:       — Библиотека! Дверь в библиотеку заперта! Сюда, скорее!       Все тут же собрались у двери, которую Мэттью тщетно пытался открыть.       — Почему она заперта? — спросил Людвиг. — Мы никогда не запирали библиотеку.       — И где же ключ? — огляделся по сторонам Яо. — Мы должны открыть эту комнату.       — Может, господин Япония просто взломает замок? — предложил Канада. — Как тогда, в спальне Италии.       — Не получится. — отозвался Кику. — В отличие от гостевых комнат, библиотека запирается только изнутри на задвижной замок. Здесь мои навыки не помогут.       — Эй, мы же на первом этаже, — заметил Россия. — Можно зайти через окно с улицы. Ждите тут, я быстро.       С этими словами, он спешно отправился на выход. Спустя пару минут в библиотеке послышался громкий звон стекла, а через ещё какое-то время, щëлкнул замок, и дверь отворилась.       — Входите, — любезно открыл перед всеми дверь Иван. — Вы должны на это взглянуть.       В комнате царил настоящий бардак: в окне зияла огромная дыра, весь пол рядом с ним был усеян осколками, опрокинутое кресло лежало посреди комнаты, разбитая настольная лампа валялась на полу. Некоторые книги были скинуты с полок, а посреди них лежал Франциск. Его конечности были сведены судорогой и неестественно изгибались. Некогда шелковистые волосы спутались, а на перекошенном бледном лице застыло страдальческое выражение. В уголках рта осталось немного белой пены.       — Господин Франция! — первым к телу бросился Мэттью, падая на колени и склоняясь над ним.       — Что здесь произошло, ару? — удивлённо выдохнул Китай, оглядываясь по сторонам.       — Отчего он умер? — спросил Иван, внимательно оглядывая тело. — Дело в его вчерашнем недомогании?       — Но это была обычная простуда, — нахмурился Япония. — Не думаю, что она могла послужить причиной смерти. Разве от такого можно умереть, Яо-сан?       Услышав обращение, Китай, опомнившись, приблизился к телу.       — Дайте взглянуть. Хм-м. Похоже на отравление. Но только чем?       — Довольно! — Голос молчавшего до сих пор Германии громко разнёсся по комнате. Тяжёлым взглядом он смерил Яо с ног до головы и в одно мгновение оказался подле него, хватая за широкий ворот кимоно. Ткань отозвалась жалобным треском, когда Людвиг дëрнул Вана на себя, а после с силой вжал в книжный стеллаж. Китай успел лишь испуганно вскрикнуть и накрыть голову руками, защищаясь от падающих с полок книг. — Прекращай этот спектакль, Ван! Зачем тебе осматривать тело, если ты и есть убийца?!       — Отпусти меня! — прохрипел Яо, чувствуя, как натянутая ткань натирает горло, а ноги не достают до пола. — С чего ты взял, что это я?       — Германия-сан, пожалуйста, остановитесь! — на лице Японии промелькнуло беспокойство, но Людвиг не слушал его.       — Франциска отравил ты своим чëртовым лекарством! Иначе быть не может. За вчерашний день он больше ничего не ел и не пил! Ты и для меня подготовил порцию, но я не рискнул пробовать его. Как видно, не зря!       — Лекарство не было отравлено, — с трудом произнёс Яо, пытаясь отцепить от себя чужие руки, но хватка Германии была слишком крепкой. — Это был обычный чай против простуды. Там был грецкий орех, лимон, корень имбиря, мëд...       — Мëд? — заторможенно переспросил Канада, не сводя глаз с покойника. — Согласно считалке, причиной смерти пятого негритёнка была пчела...       — Уже пятая смерть! —воскликнул Германия, вновь встряхивая Китай. — Нас осталось ровно половина! Но больше тебе это с рук не сойдёт, потому что я собираюсь-       Очутившийся рядом Россия, тяжело опустил одну руку на плечо Людвига, а второй с силой надавил на пальцы, сжимающие ворот кимоно.       — Отпусти его, Людвиг. — холодно приказал он. — Ты не можешь знать наверняка, что Яо — убийца. Не пристало лидеру применять силу на своих подчинённых.       Под суровым взглядом ледяных глаз, Германия нехотя ослабил хватку. Китай тут же опустился на пол, и, пристально глядя на Германию, отполз в сторону. Япония помог ему подняться на ноги.       — Предлагаю мирно обсудить это дело в комнате для гостей, — невозмутимо продолжил Брагинский. — Буду ждать всех там, и, надеюсь, больше никакого рукоприкладства не повторится. А ты, Крауц, пойдëм со мной. Поможешь мне отнести тело, заодно и остынешь.       Недовольно цыкнув и проводив тяжёлым взглядом удаляющихся азиатов, Германия повиновался приказу. Обогнув по-прежнему сидящего над погибшим наставником Канаду, они взялись за тело с двух сторон. Миновав со своей ношей дверной проëм, Россия продолжил свои размышления вслух:       — И всё же, почему в библиотеке? Зачем он пришёл именно сюда? И почему запер дверь? То, как он вчера расспрашивал меня о ней. Видимо, это место вызывало у него особый интерес.              

***

             В небольшой комнате для гостей было несколько столов для карточных игр и шахмат. Выход на летнюю террасу был перекрыт, чтобы в дом не проникал сырой ветер. На мягких креслах устроились оставшиеся в живых, нервно переглядывающиеся друг с другом. Все уже были на пределе, и даже не пытались скрыть этого, в открытую предаваясь переживаниям. Всего пятеро — ровно половина от того, что прибыло на этот остров несколько дней назад. И любой из них мог погибнуть следующим.       Канада тихо замер в своëм кресле, глядя в одну точку и практически не шевелясь. Неподвижный, он напоминал птицу, оглушенную ударом о землю.       — Бедный господин Франция, — прошептал он одними губами. — Похоже, что он страдал перед смертью...       — Его определёно отравили, — переминался с ноги на ногу Япония. — Но чем?       Китай с опаской не спускал глаз с мрачного Германии, напоминающего свирепого бульдога.       — Точно не моим лекарством, ару!       — Если ты не лжëшь, то в доказательство сам выпьешь тот настой. — предложил Людвиг. — Нетронутая чашка осталась в моей комнате.       — После того, как она побывала в твоих руках — ни за что! Я ещё не забыл, что стало с Италией, которого ты угостил снотворным!       — Я не-       — И раз уж на то пошло, чашки разносил Канада. Он сам настоял на этом! У него был шанс отравить напиток.       — Чтобы Мэттью стал убивать Франциска?       — Он такой же подозреваемый, как и все мы!       — Всë, достаточно, — молчавший до сих пор Иван, откинулся от стены, которую подпирал до этого, и вышел в центр комнаты. — Такие беспочвенные обвинения нам ничего не дадут.       — А что ты предлагаешь? — переключился на него Германия. — Половина из нас уже мертва, а мы так и продолжим закрывать на это глаза?! Пока вести расследование своими силами — это всё, что мы сейчас можем, я буду продолжать! Обвинение — это часть процесса.       — Ты прав, оставлять это просто так нельзя, — ровным голосом продолжил Россия. — Но обвинения это не единственное, что мы можем. Есть и более продуктивный вариант.       — Что вы хотите сказать? — настороженно уточнил Япония.       — Пора бы уже честно признать, что наши расследования абсолютно бесполезны. Даже вчерашние показания мало что дали. Пока мы неуверенно топчемся вокруг да около, боясь перейти к серьёзным действиям, убийца устраняет нас одного за другим. Если так будет продолжаться и дальше, не останется никого, кроме него. Думаю, пришло наконец время определить, кто из нас является преступником, и устранить его.       С этими словами Иван опустил на игральный стол револьвер.

Шесть негритят пошли на пасеку гулять,

Одного ужалил шмель, их осталось пять.