***
К несчастью, кое-кому удалось разгадать мой обман. Похоже, проницательный братик Франция с самого начала ожидал какого-то подвоха: каждую ночь я замечал, как он проверяет котельную с трупами. Он всë же сумел отличить нас с Романо, что, собственно, следовало ожидать — как никак, он единственный из присутствующих, кто знал меня и брата действительно долгое время. Вдобавок, кажется, он видел меня на кухне в ночь "моей смерти", когда я убирал негритëнка со стола. Мне следовало быть осторожнее. В любом случае, Франциск, раскусивший меня, не стал сообщать этого другим, а захотел лично выйти со мной на связь, поэтому во вторую ночь, выйдя в подвал за продуктами, я наткнулся на него там. У него была своя легенда про алкоголизм, объясняющая всем, зачем он спускался по ночам в подвал, у меня же своя. Как я поведал ему — мне изначально было известно, что один из нас замышлял убийство, поэтому я подстроил собственную смерть, чтобы иметь возможность выследить преступника. Ловино же помогал мне перехитрить убийцу, но, к сожалению, пал его жертвой, что давало мне весомый повод для мести. Вряд ли Франция поверил мне, но он согласился пока не выдавать меня остальным и помочь с расследованием. Чтобы обменяться найденной информацией, мы договорились встретиться следующей ночью. К несчастью для него, мне не требовался сообщник, тем более из числа тех, кто входил в мой список подсудимых. Поэтому следующей ночью его ожидала западня. Я сказал ему, что мою комнату и библиотеку, расположенную прямо под ней, соединяет проход в стене, и он довольно широкий, чтобы обустроить там временное убежище, поэтому, если я понадоблюсь, он сможет найти меня там. Условившись, что он будет действовать незаметно и только ночью, я посоветовал ему поискать в библиотеке третий стеллаж у западной стены. Там на второй полке стоял увесистый никому не нужный толковый словарь; чтобы открыть проход, нужно было вдавить книгу в отверстие в стене. На самом деле эта уловка была смертельной ловушкой. Тайный ход из моей комнаты действительно был, но он соединял мою спальню напрямую с подвалом, минуя библиотеку. А корешок книги, на которую я указал Франции, был щедро пропитан фтороцератом натрия, который тут же проник в его тело после прикосновения к бумаге. Первые симптомы отравления фтороцератом напоминают обычную болезнь, а медленная смерть наступает в течение суток. Никто и не заподозрил, что его недомогание на следующий день было вызвано вовсе не простудой после дежурства под дождём, а признаками распространением яда. Говорят, убийцы всегда возвращаются на место преступления. В данном случае всё было наоборот: Франциск в последнюю свою ночь, едва держась на ногах и находясь на грани больного сознания, вернулся в библиотеку. Вероятно, он вновь попытался сдвинуть стеллаж, чтобы связаться со мной, но ему следовало с первого раза понять, что это было обманом. Утром среди разбросанных книг было обнаружено его измученное, сведённое судорогой тело. Череда беспощадных и бессмысленных смертей продолжилась. Я могу сколько угодно оправдывать свой поступок, но какой это будет иметь смысл? Да, это я забросил спичку: привëз всех на этот остров, устранил связь и транспорт, включил запись с угрозой. Я запустил сценарий, который набирая обороты, словно снежный ком, разросся до немыслимой трагедии. Но одна искра не разрослась бы до масштабов огромного пожара, если бы почва, куда она упала, не была бы сполна пропитана бензином. Мой поступок стал лишь последней каплей, в уже переполненную чашу; и вот она наконец покачнулась, сметая нас потоком воды, словно Великий Потоп. Я устроил проверку, и мы все её провалили. Однако, в этом нельзя обвинять кого-то, как бы нам не хотелось. Обиды и обвинения лишь порождают новый конфликт. В этом и заключалась наша всеобщая ошибка. Моя в том числе. В такой ситуации, всё, что нам оставалось, это смиренно принять наше наказание. 8 июля. Жертва: Ловино Варгас Убийца: Феличиано Варгас 10 июля. Жертва: Франциск Бонфуа Убийца: Феличиано ВаргасЭпилог I
22 июня 2023 г. в 20:21
— Ты был прав, Мэттью, — я поднял взгляд на раскачивающееся под потолком безмолвное тело, на миг отрываясь от его записной книжки. — Я действительно знал, чем в итоге всë закончится для тебя. Но никакого провидения здесь нет: я знал, что никто не мог отравить Америку кроме тебя, и поэтому подготовил петлю для братоубийцы. За каждым преступлением должно следовать наказание. И увы, одного раскаяния тут будет мало. Позволь, я дополню твои записи, чтобы восстановить полную картину произошедшего. — Подняв опрокинутый табурет и придвинув его к письменному столу, я склонился над мятыми страницами:
Я Италия Венециано, также известный как Феличиано Варгас. И я именно тот, кто собрал на этом маленьком острове десять стран для проведения одного интересного мероприятия. Но обо всём по порядку.
Уточню сразу, что я ни в коем случае не ставил своей целью учинить массовые убийства. Всё, чего я хотел — это провести тест: проверить насколько мои товарищи, страны, повидавшие уже не первый десяток веков, склоны к мнительности, паранойе, лжи, недоверии и агрессии.
За чередой убийств и прочих бед последних восьми дней, никто уже и не упомнит цель нашего собрания, ради которого я собрал всех здесь. Я подскажу. Темой нашего саммита был вопрос потенциальной угрозы новой мировой войны. И это неспроста.
Я давно был обеспокоен настроением, витавшем в воздухе в последние годы. Что-то было не так. Практически каждое из международных собраний было наполнено косыми взглядами, мрачными упрёками, а иногда прямыми оскорблениями и дерзкими выпадами. Некогда шуточные потасовки грозили вылиться в серьёзный конфликт. Беспочвенные обвинения раздувались до немыслимых масштабов. Голодные глаза пристально следили за каждым шагом оппонента, выискивая малейшие ошибки и проявления слабости. Одного неосторожного слова было достаточно, чтобы подпалить фитиль злобы и разжечь огонь вражды.
Меня ужасно пугало такое положение дел. Я смотрел в лица моих друзей и не узнавал их. Мне хотелось верить, что это лишь временное разногласие, и вскоре всё само уладиться, придëт в норму. Но время шло, а ситуация лишь усугублялась. Именно тогда я решился на осуществление моего плана.
Я разослал всем ведущим мировым державам приглашение на собрание, которое должно было пройти на острове в нейтральных водах Тихого океана. Я и мои люди заранее подготовили особняк, еду и детальный план. После персоналу и экипажу катера был отдан приказ ни при каких условиях не тревожить гостей в течение десяти дней, чтобы сохранить конфиденциальность важной встречи. Так что, даже если бы не начавшийся внезапно шторм, катер всё равно не причалил бы к берегу раньше десятого дня. Я был уверен, что такого срока будет достаточно. В итоге же, потребовалось даже меньше времени.
Запись с обвинениями, прозвучавшая в столовой ровно в три часа дня, а также взрыв на сотовой вышке — тоже моих рук дело. Мне хотелось обратить их внимание на существующую проблему, призвать к их чувству вины, и временно отключить от внешнего мира, чтобы оставить их наедине в этом своеобразном вакууме и понаблюдать за дальнейшими действиями.
Я собирался проверить, как они поведут себя, и насколько их угрозы касательно друг друга реальны. Мне хотелось убедится, что наши нации не окончательно обречены, и в нужный момент они смогут сплотиться вместе, вернув себе дружественное единство. В случае успеха, я обязательно раскрыл бы им свой план, и нас ожидал бы безмятежной отдых на маленьком острове, после которого мы сформировали бы новый альянс. Но, как оказалось, наша ситуация была безнадёжна.
Первое убийство последовало всего лишь после нескольких минут после проигрывания записи. Это превзошло все мои ожидания и повергло меня в настоящий шок. Всё было настолько плохо?! О дальнейшей мирной дискуссии не могло быть и речи. Остальные события развивались насколько стремительно, что не укладывались у меня в голове...
После первого убийства я решил уйти со сцены, чтобы со стороны молча наблюдать, как мир летит в тартарары. "Мой труп" обнаружили утром восьмого июля; по всем признакам, я умер от передозировки снотворного. На самом же деле, тело, которое обнаружилось в моей кровати, принадлежало моему брату — Италии Романо.
Он прибыл на остров раньше остальной группы, вместе с поварами и горничными, готовившими особняк к приезду гостей. Я убедил его, что мы готовим розыгрыш, и никто не должен был раньше времени узнать о том, что он здесь, а потому он старательно скрывался, не показываясь им на глаза. Романо следовал всем моим инструкциям, спрятался в моей спальне, как только на остров прибыли остальные страны, и сидел там тише воды. Вдобавок ко всему я попросил его одеться под стать мне. Суть нашего розыгрыша, как объяснил ему я, должна заключаться в том, что нас перепутают между собой. И ведь я ни капли не обманул его тогда.
Весь первый день он просидел в комнате, дремля на мягкой кровати и маясь от скуки. Кажется, он и не заметил, что за это время произошло убийство. Когда я вернулся в спальню под вечер, он накинулся на меня с жалобами и упрёками, что я заставил его ждать слишком долго и что он проголодался. Успокоился он лишь тогда, когда я пообещал сейчас же принести ему с кухни что-нибудь вкусненькое, если он посидит тихо ещё немного.
Я приложил ухо к двери, прислушиваясь. Кто-то едва слышно бродил по коридору, несмотря на позднее время. Дождавшись, когда шаги стихнут, я осторожно приоткрыл дверь и выскользнул наружу. Мне не хотелось пересечься с кем-либо и вызвать лишние подозрения, но в случае чего, я мог оправдаться историей о том, что проголодался и искал на кухне что-то съестное.
В коридоре мне повезло ни с кем не столкнуться, но на первом этаже я замер на мгновение: в окне на улице промелькнуло что-то светлое, в чëм я не сразу распознал шарф России. Кажется, он использовал чёрный ход из кухни. Что ему понадобилось на улице ночью? И почему он не зажëг свет? В тот момент я ещё больше убедился в том, что некоторые прибыли сюда с весьма сомнительными затеями. В любом случае, он не заметил меня, и путь до подвала теперь был свободен.
Убедившись, что Иван не видит меня, я прокрался в столовую, остановившись перед обеденным столом. Чëрные негритята, расставленные на подносе, по моей изначальной задумке, должны были олицетворять нас десятерых, крепко державшихся за руки в дружном хороводе. Нарисуй круг, это Земля. После смерти Америки я скрепя сердце убрал со стола одного, чтобы их число соответствовало действительности. Больше они не походили на радостных друзей. Я осторожно взял в руку маленькую фигурку; сейчас я планирую "умереть", а значит хоровод должен потерять ещё одного участника.
Я разыскал на кухне консервированный суп в жестяной банке. Не лучший вариант, но от остальных блюд уже избавились после сегодняшнего отравления, а приготовить что-то у меня не было времени. Надеюсь, Романо не будет сильно ругаться.
Пока суп разогревался, я достал из кармана свой пузырëк со снотворным, отмеряя летальную дозу. Прости, брат, но, к сожалению, сейчас разворачивался наихудший сценарий. И я заставил тебя участвовать в этом. Первый из нас уже убит, а тихие шаги по коридорам, шорохи в тёмных углах и тяжëлые взгляды исподтишка говорят о том, что жертва не будет единственной. Рано или поздно это произошло бы, и вот сейчас я предоставил им отличный полигон. Уж лучше здесь, чем в наших родных домах. С этого дня началась бойня насмерть. Поэтому для тебя будет лучше, братец, тихо умереть во сне. Так тебе не придётся столкнуться с ужасами последующих событий. Не могу, конечно, сказать, что и мы с тобой безгрешны...
Вернуться в спальню я решил специально подготовленным тайным лазом. Между полом и кроватями в комнатах не было никаких зазоров. Если бы при осмотре моей комнаты, кто-то решил бы поднять матрас, а также верхние доски в основании кровати, то обнаружили бы в полу люк с узкой лестницей, что вела из моей комнаты прямиком в подвал. Вернее, в один потайной отсек за винным стеллажом. Я принимал личное участие в проектировании этого особняка, и итальянские архитекторы по моим указаниям выполнили всё в лучшем виде.
Найдя в винном погребе нужный стеллаж, я активировал механизм, приложив специально изготовленное кольцо с рифлёным гербом к эмблеме на одной из полок. Со стороны её легко можно было принять за обычный элемент декора.
Скрытая дверь беззвучно затворилась за мной как раз вовремя. Через узкую щель я успел заметить, свет на ступенях, означавший, что кто-то спускался сюда с кухни. Как я выяснил позже, это был братец Франция, мнительно проверявший подвал каждую ночь. Потом это вылилось для меня в некоторую проблему...
— Чëрт, ты напугал меня, тупица. — шумно выдохнул Романо, когда я, показавшись из люка, тихо постучался из-под кровати. — Я, конечно, знал, что у тебя тут своя нора, но ты бы хоть предупредил, что вернёшься этим путëм.
— Прости-прости, — я с трудом удержал тарелку, чтобы не расплескать суп, поднимаясь на ноги.
— Суп из тушёнки?! Издеваешься надо мной? — возмутился он, замечая содержимое тарелки.
— Тише, Романо. — Я приложил палец к губам, призывая к тишине. — Больше на кухне ничего нет. Ешь скорее, нам нужно обсудить план на завтра.
— Только при условии, что завтра я буду изображать тебя! Мне надоело тухнуть тут! Хочу есть вкусные блюда, гулять по берегу и играть в покер с лузерами. В этом же заключается суть нашего розыгрыша?
— Конечно, братик. Завтра ты за меня. — тихо пробормотал я, наблюдая, как Романо подносит ложку к губам.
Как только Романо заснул, я уложил его на кровать, таким образом, чтобы он напоминал меня, мирно спящего во время очередной сиесты. Глядя на его умиротворённое во сне лицо, я был уверен, что никто не смог бы различить нас. Пока мы оба не открываем ртов, мы до ужаса похожи друг на друга. Подмену мог заметить разве что Испания, но он находился далеко отсюда в блаженном неведении.
Теперь я был свободен в своих перемещениях по особняку, а для укрытия мог использовать тайник в погребе. Я спустился в него прямо из спальни, но сперва избавился от улик в комнате и заглянул к Германии попрощаться.