Хеталия: И никого не стало

      Италия осторожно извлëк револьвер из ослабших холодных пальцев Людвига, и, раскрыв барабан, вгляделся внутрь гнёзд.       — Ещё три патрона. Отлично.       Он медленно опустился на берег, усаживаясь на камни и устремляя взгляд на теряющуюся в сгустившемся сумраке линию горизонта. Справа от него, у кромки воды лежал Кику, слева прислонился спиной к валуну Людвиг.       — Эй, Германия, Япония, а помните, мы втроëм также сидели на берегу необитаемого острова, потерпев крушение? Нас тогда повсюду преследовали страны Альянса. Было страшновато, но рядом с вами мне всегда было спокойно. Сейчас у меня на душе тоже удивительное спокойствие. — Он глубоко выдохнул через рот, и маленькое облачко пара сорвалось с его губ. Медленно наступала холодная приморская ночь. — Вы мои лучшие друзья, и мне было очень весело с вами. Однако, я редко задумывался об этом, но причиной нашего объединения стал военный договор, и война, которую мы развязали, была чудовищна. Она стоила миллионов людских жизней, долгих лет кровопролитий и лишений. Более половины земного шара было втянуто в этот кошмар нашими стараниями. Сейчас же вы оба лежите у моих ног, восставшие друг против друга и убитые в порыве слепой ярости. Какая ужасная ирония.       Но не только мы трое совершали ошибки и делали неправильный выбор. Вездесущий Америка, который своими дерзкими выходками навлёк на себя чужую нелюбовь, и был устранён при первой подвернувшейся возможности. Если не Канада, то это сделал бы кто-то другой. У лидеров, стремительно шагающих вперёд, всегда хватает завистников и недоброжелателей.       Робкий Канада, после убийства брата, свободнее расправивший плечи, но всё равно не справившийся с жестокой реальностью. Ты и сам вскоре понял, что глупо было ожидать, что чужая смерть смогла бы изменить тебя самого.       Дорогой братик Романо, павший от моей руки в полном неведении, но не в абсолютной безгрешности. Озвученный ранее приговор точно также относится к нам с тобой, как и ко всем остальным.       Амбициозный Пруссия, который наивно верил в невиновность своих друзей так же, как и в собственное величие. Если бы ты не был так ослеплён своим нарциссизмом, и чуть больше внимания обращал на чувства других, то, возможно, смог бы избежать предательства того, кого считал другом.       Англия, рьяно взявшийся за поиски преступника после смерти своего младшего брата. Твоя упрямая жажда расследования позволила тебе подобраться слишком близко к правде, но она же превратила в параноика, заставив подозревать всех и вся. Попытка расквитаться со своим старым товарищем стоила тебе жизни.       Братец Франция. Знаю, ты не планировал убивать своего друга, и случившееся можно было бы списать на злой рок судьбы, но я всё равно был вынужден так поступить с тобой. Убийство есть убийство. За него мы все здесь несëм наказание.       Загадочный для всех Россия остался верным своей таинственности до конца. Твоя жажда мести вполне понятна, учитывая, сколько страданий пережил твой народ, однако, такая цель не оправдывает средства. Особенно если в их списке шантажирование и ложь.       Китай, чувство вины вынудило тебя просить искупления перед врагом, хотя с самого начала эта идея не сулила ничего хорошего. Как и заключение союза с хитрым демоном. Но страх и желание защитить своих близких нельзя осуждать.       Германия и Япония, мои дорогие друзья. Мы провели втроём немало времени, и честно скажу, для меня дружба с вами была лучшим, что случалось со мной когда-либо.       Разнообразие наших наций существует для того, чтобы поражать воображение людей своими уникальными традициями и культурой, чтобы восхищать их величайшими предметами искусства и местными кухнями. Чтобы делиться научными открытиями и вместе работать на благо идеального будущего. Но почему-то мы всё равно продолжаем тратить свой потенциал и ресурсы ради пролития чужой крови и приобретения собственной выгоды, развязывая бессмысленные войны и разбрасываясь людскими жизнями, словно бесполезным мусором. Мы готовы по чужим головам и трупам проложить себе дорогу к звëздам; сами губим планету, которая подарила дом всем нам. Стоят ли наши амбиции тех ужасов, что мы творим собственными руками?       Я часто вспоминаю дедушку Рима. Он был величайшей страной: большой, сильный, красивый. У него было всё, о чëм можно было только мечтать. Но бесконечные войны сгубили его настолько, что от него мне осталась лишь горькая память. Я всем сердцем жалел его и в то же время, боялся повторить его судьбу. И похоже, опасался я не зря.       Размышляя об этом раз за разом, я понял одно: нас уже не изменить. Мы не помним мирной жизни, наша многовековая история всегда писалась кровью. Мы не в силах изменить прошлого. Не можем навсегда вычеркнуть из истории факта наших чудовищных преступлений. И начать жить по-другому тоже не можем. Поэтому я позволил себе взять эту тяжкую ношу и стереть с лица Земли изжившие себя нации.       Это было необходимо. Как Великий потоп очистил Землю, как сожжение Содома и Гоморры искоренило грешников, так и я расчищу путь для надвигающейся новой эпохи. Я в корне уничтожу всë старое, чтобы на обломках этой истории наши потомки возвели новые нации. Я верю в пришествие лучших времён. Верю, что следующее поколение вырастет умнее, развитее и гуманнее, чем мы.       Я не виню кого-либо в том, что всё обернулось так, и надеюсь, что, поняв мои мотивы, никто не будет держать зла на меня. Я жалею лишь о том, что в нашем прекрасном мире существует само понятие вражды.       Худые плечи Италии зябко вздрогнули от холодного морского ветра. Он поëрзал около камня и плотнее прижался всем телом к Германии. Шум вечернего прибоя уже практически стих, и сейчас тёмные волны с неторопливым шуршанием набегали на прибрежные камни и также робко отступали обратно. Правая рука, державшая револьвер, неспешно, поднялась вверх, чëрное дуло уверенно застыло рядом с бледным виском. Феличиано прикрыл уставшие глаза, лицо его было спокойно и только сжатые в узкую линию губы выражали тень печали.       — До встречи, мои друзья.       Утром семнадцатого июля, причаливший к острову экипаж катера обнаружил на острове одиннадцать холодных тел некогда великих держав.

The End