Я люблю тебя, когда ты мне поверишь?

Симон лениво лежала на диване и смотрела телевизор. Всё дела переделаны, остаётся ещё часа три до сна. Энвер сидел на краю дивана, больше думая о родителях, чем о сюжете фильма. «Вроде бы они всё поняли. Но скорей всего, они жутко разозлились. А если мама написала то сообщение просто для того, чтобы создать хорошее впечатление перед Симон? Скорей всего так и было, но зато теперь я, вроде бы, могу и не обрывать с ними общение, если всё НЕ плохо?» Симон потянулась и почесала плечо, привлеча внимание омеги. «А завтра-послезавтра у меня течка. А может и ночью начнётся, а утром у меня от личности останется одно либидо… хорошо, что подавители придумали и большинство омег может не так сильно страдать от отсутствия альфы, а мне их переживать все приходится.» — Энвер вздохнул и понял, что всё ещё не чувствует запаха Симон, — «Жаль. Так бы она пахла сильнее, и если бы у меня началась бы раньше течка, у меня было бы оправдание, чтобы подлечь к ней поближе, а сейчас?..» «А ведь сейчас я могу просто к ней подлечь, потому что хочу.» — осознал вдруг Энвер. Почему-то с момента приезда в родной город он вдруг перестал чувствовать себя так же уверено с Симон. А ведь раньше он и сам лез к ней, когда хотел ласки, и целовал первым… Энвер подполз к Симон. — Ложись сверху, я тебя пообнимаю, — улыбнулась альфа. Энвер перекинул ногу через Симон и ткнулся носом ей в шею, пытаясь услышать запах вишни. Нет, пока что ничего нет. Но хотя бы уже не омежьи нотки. — Если ты так лежать будешь, телевизор видно не будет. — Тихонечко сказала Энверу на ухо Симон, и провела рукой вдоль его позвоночника. Женщина приняла более сидячее положение и Энвер прислонился спиной к её груди, сидя между её ног. — Тебе удобно, солнце? — Задала вопрос альфа, обвив руки вокруг груди и шеи Энвера. — Да… погоди, «солнце»? Ты меня так много месяцев назад назвала, и вот опять. — Тебе не нравится? Мне кажется, мило. — Почему ты меня так называешь? — Иногда у меня случается большой прилив нежности. Не замечал? Конечно же, Энвер замечал. Но обычно эта нежность проявлялась не в словах, а в действиях. И вот сейчас снова, Симон водила большим пальцем от уха до ключицы, а другая рука медленно спускалась к низу живота. «Видимо, от моей личности ничего не останется чуть раньше, чем я думал» Симон пролезла рукой под футболку и остановилась. — Мне можно тебя трогать? — Можно, я же на обнимашки пришёл. — Хихикнул Энвер и развернул голову за поцелуем. Симон целовала мягко и сухо, пока пальцы под футболкой ласково проводили под грудью. — Я читал, что самые приятные поцелуи — это мокрые поцелуи. — Чтобы всё в слюнях было? А тебе такое нравится? — Нет, я как раз и веду к тому, что там наврали, видимо. Мне нравится с тобой целоваться. — Энвер сам от своей смелости покраснел. Симон тоже, видимо, не ожидала такого уровня откровенности и остановилась, думая над комплиментом. Энвер же углубил поцелуй. Омега чувствовал, что возбудился. Но напрямую сказать об этом он стеснялся. Так что просто продолжил целовать Симон в надежде, что её руки сами найдут его вставший секрет. — У тебя шею не сведёт, через плечо целоваться? — А, ну… Симон мягко лизнула ухо Энвра, от чего у него пробежались муражки по спине, и он откинул голову назад — так действительно легче. Член под шортами дрогнул. Руки Симон всё чаще стали опускаться ниже, оглаживать впадающий на судорожных вздохах живот. «Какая же прелесть на мне лежит, просто сокровище. Какой трепетный, какой красивый, ласковый!..» — восторгалась Симон, вслушиваясь в дыхание омеги. «У меня даже без твоего запаха задница мокнет, почему ты просто не возьмёшь меня, чтобы мне не пришлось так стесняться и просить тебя об этом? Ты же видишь, что я хочу тебя, почему ничего не делаешь? Зачем так мучаешь?» Энвер решил сам прекратить свои муки, решив попозже рассказать о своих фантазиях. Он положил свою ладонь на ладонь Симон и опустил ниже. Сквозь ткань чувствовалось напряжение и альфа слегка сдавила член Энвера. Легко она начала двигать рукой по шортам. — Ляг на меня. Энвер приподнялся над диваном и Симон слегка спустилась, принимая более лежачее положение. Опустившись, омега почувствовал у себя между ног бедро Симон. — Чег?.. — Энвер не успел договорить, когда рука Симон скользнула под трусы к юноше и обхватила его член. Бедро давило на дырочку, вызывая странное чувство. Пальцы второй руки Симон облизнула, и теперь ласкала ими затвердевший сосок омеги, а её рот не переставал целовать и лизать ухо и шею Энвера. Тот чувствовал себя беспомощным — Симон знала все его чувствительные места даже лучше, чем он сам. Он уже не пытался сдерживать неровные стоны и просто старался не утонуть в чувствах — а ведь ещё даже не течка. Всё внутри сжалось и Энвер с вскриком кончил себе на живот. Он не понял, в какой момент трусы сползли с него, но сперма горячо и липко текла. Несколько секунд Энвер не мог дышать, а только чувствовать, как волнами по телу мышцы напрягаются и расслабляются. Симон удалось выбраться из-под Энвера, не пролив с его живота ни капли. Когда она вытирала салфетками жидкость с живота Энвера, тот вдруг понял, что спиной он чувствовал, что не у одного его встал.

***

— Ты как? — Спросила Симон, целуя юношу в лоб. Сейчас Энвер прижимался к ней и даже не пытался понять, что идёт по телевизору. — Я? Я нормально. Мне понравилось. Только я бы хотел с тобой обсудить одну вещь… — М? — Я уже говорил тебе, что если ты чего-то хочешь со мной сделать, то ты можешь. Если ты боишься, что сделаешь это против моей воли, то ты уже видела — я могу тебе отказать и я откажу, если мне будет что-то не нравится. Я думал, это ты не можешь сказать мне «нет», потому что ты всегда потакала моим желаниям, а потом ты сказала, что слишком устала, и мне стало спокойней. — Да, я знаю. Я и делаю, всё что хочу с тобой. Ты к чему? — Я чувствовал твой стояк. Энвер замолчал, ожидая реакции. — Ну, да? Он у меня был. — Ты хотела меня! Почему ты ничего не сделала? — Я, может, тебя и хотела, а сэкса, в классическом понимании этого слова, я не хотела. — Так ты не хочешь меня? Или хочешь, но не меня? — Ты… чего? — Симон споткнулась на полуслове. — А это тут откуда? — Может, ты кого-то другого представляла. — Ты откуда это взял вообще? Энвер сам не знал, откуда это взялось. Просто вырвалось. — Извини пожалуйста. Ниоткуда. Просто как ты можешь говорить, что меня ты хочешь, а сэкса со мной не хочешь? И говорить это со стояком в мою спину упирающемуся? — Я хочу эфимерного сэкса, ненастоящего, который будет только у меня в голове, но с тобой. А чтобы он был лучше, в реальности мне нужен ты, которого я могу трогать и гладить. — А зачем такой нужен? — Ну, мне нужен. Мне хочется. — То есть, в фантазиях твоих, мы занимаемся сэксом, а в реальности нет? — Я не готова заниматься реальным сэксом. Но тебе приятно я сделать могу. Тебе так не нравится? Энвер задумался. По сути, ничего плохого в отсутствии близости не было, особенно учитывая, что близость всё-таки была, просто не такая, какую преподносят в порно. Кто-то, вот, на тексты самоудовлетворяется, никто же их не осуждает за это. Нет — целый жанр для них есть, эротические романы. Почему их близость обязана быть такой, как у других? — Я не знаю. Наверное, мне всё-таки никак, но с этой мыслью надо свыкнуться. Мне нравится, то что у нас сейчас есть, просто я думал, что настоящий сэкс — следующая ступень наших отношений или что-то типа того… — Есть множество способов получать удовольствие и без писькотыка. Энвер хихикнул — слово смешное. — Ну да, согласен. Тогда и я расскажу тебе, чего я хочу. Симон протянула руку к пульту и выключила телевизор. — Значит так… у меня тоже есть несколько фантазий. И если ты согласишься, я бы хотел, чтобы во время моей течки ты их исполнила, если можно, пожалуйста.