Глазами героев поттерианы

Люциус Малфой, мысленно посмеиваясь, поднимался по лестнице на одну из башен. Под дизиллюминационными чарами, да ещё и парочкой амулетов, «грабители» его не заметят, а вот он сам прекрасно и видит их, и слышит. Ишь, чего удумали?! Прибрать к рукам его имущество, когда сами находятся в его доме в качестве гостей. Хотя, если б не Тёмный Лорд, то он и не подумал бы даже близко к порогу таких «гостей» подпускать. — Слышь, Корбан, а с чего ты вообще решил, что на чердаке обязательно будет что-нибудь ценное? — тихо спросил Долохов. Люциус на это мог только изогнуть бровь в удивлении. Фактически в Малфой мэноре было несколько башен, оканчивающихся высокими треугольными крышами, но ни одно помещение под такой крышей Люциус не назвал бы чердаком. Хотя маглы вполне могли бы так сказать. Но дело в том, что ни он сам, ни Яксли и Долохов, маглами не были. Более того, они все трое были чистокровными волшебниками, так откуда такие мысли о чердаке? — Разумеется, большую часть самого ценного наш холёный друг спрятал в покоях или других помещениях, где имеются фамильные проклятия, которые не трогают только самих хозяев и их слуг, домовых эльфов. Но сам подумай, сокровищ у него наверняка много, а комнаты имеют ограничение пространства, пусть даже и магически увеличенного заклинаниями незримого расширения. Так что ему всё равно пришлось прятать остальное где-то ещё. Подвалы заняты вином и пленниками. Так что остаётся чердак, — уверенно заявил Яксли. — Может и логично, но я сомневаюсь, что Люциус настолько идиот, что оставит лежать ценные вещи вот так, фактически открыто, — высказал свою точку зрения Долохов, почесав щетину под подбородком. — Так чего ж ты тогда со мной пошёл? — Корбан как мог, старался держать эмоции в узде. Хотя так и хотелось выразиться более резко, более колкими словами, но чести ему это не сделает, полегчает тоже вряд ли, а вот репутацию он себе подмочит. Уж лучше наглядно показать как Долохов не прав, и тогда в открытую посмеяться над ним. А то очень уж он раздражал своей мозговитостью и кривой, наприятной рожей. — Так ты сам меня позвал, — в тон собеседнику ответил Антонин. — Ну, и любопытно посмотреть на твоё вытянутое от удивления лицо, когда того, что ты собрался прибрать к рукам, на том самом чердаке не окажется. — Что-то ты больно смело и уверенно высказываешься, — резко затормозил на очередной лестнице и развернулся к собеседнику всем корпусом Яксли. — Неужели уже успел побывать на самом верху? — Дурак я что ли, по защищённым чёрными чарами помещениям шастать, да ещё и в одиночку? — картинно обиделся Долохов и, оттолкнув Корбана, стал первым подниматься вверх. — Просто я неплохо знаю таких, как Малфой. Достаточно повидал на своём веку. — Да? И что же в подобных Люциусу волшебниках особенного? — Яксли стал догонять ушедшего вперёд «товарища». — Не только магах, но и маглах, — поправил его Долохов. — Все они хитрые, изворотливые и, кто бы что ни говорил — умные. Так что мы сейчас практически впустую тратим время. Но теперь я уже из принципа хочу подняться на самый верх и убедиться, что был прав. — Драконий помёт, — скривился Яксли, будто в этот самый «деликатес» только что вляпался своим ботинком. — Чистоплюй. Люциус стоял на пролёт ниже, даже не собираясь подниматься до конца. Отсюда ему было прекрасно слышно то, что говорили его «гости», а видеть, что творилось в одной из многочисленных мансард ему было не нужно, он и так знал что там и как. Конкретно эта, куда так упорно поднимались Яксли и Долохов, взламывая по пути относительно простые ловушки, была девственно чиста. По-крайней мере на первый взгляд. Даже пыли там видно не было, будто совсем недавно оттуда все вещи вынесли и трудолюбивые эльфы навели полный порядок, всё отдраив до блеска. А вот если хорошенько потрудиться, снимая слой за слоем наложенные далеко не безобидные и уж точно очень редкие заклинания сокрытия, то можно было бы обнаружить много всего интересного. А так — солнечный свет из двух окошек, расположенных друг напротив друга, освещал идеально чистое и необычно пустое огромное пространство «чердака». Когда «гости» стали спускаться, Люциусу даже пришлось посторониться и чуть ли не втиснуться к перила, чтобы его не задели. Но он был крайне доволен увиденным и услышаны. Его проделка удалась, и можно было больше за «чердаки» не переживать. И это было действительно здорово, потому что других поводов для переживания у него, хозяина Малфой мэнора, было и так придостаточно.