Право на убийство

Дела у принца стали налаживаться. По крайней мере, так думал Блиц. Столас немного оживился, стал подвижнее…и громче. Луна всё время ворчала о том, как её задолбало просыпаться от криков утром, а красный пожимал плечами: «Птица, что с него взять?». Саму гончую принц не признавал, шипел и даже пытался укусить, из- за чего всё приходилось делать Блицу, а стоило ему пойти в комнату к дочери, пожелать сладких снов на ночь, откровенно бесился. Один раз, даже порвал одеяло. Это доставляло кучу проблем, поскольку имп даже за кофе не мог отлучиться, без птичьей тревоги. И ведь никак не объяснишь, что ушёл на пару минут. Но, немного поразмыслив, Блиц понял, раз Столасу ясна только тактильность, то общаться нужно с помощью неё. Так он придумал свой язык, «язык прикосновений». Один хлопок по плечу — «Я здесь», два значат «Скоро вернусь», и научить этому оказалось намного сложнее. В какой- то момент, Блиц даже подумал, что имеет дело с неразумным зверёнышем, а не с принцем, но постепенно, Столас привык к этим знакам. Ночью же всё становилось хуже. Он то и дело кричал, бился в дрожи, что даже имп с трудом мог его успокоить. Приходилось идти к нему и долго- долго гладить по голове, по лапкам, только тогда принцу становилось лучше. Красный перестал высыпаться, всё время зевал, чувствовал жуткую усталость, стал злым, раздражительным. Даже Луна удивлялась тому, как её отец изменился. Один раз, она забыла выключить кофемашину, и Блиц по- возвращению так на неё наорал, что она не осмелилась показать зубы. — МНЕ, БЛЯТЬ, ВСЮ КУХНЮ ДРАИТЬ ПРИШЛОСЬ, А ЕЩЁ И С ПТИЦЕЙ ПРОБЛЕМЫ! ТЫ ПОСЛЕДНИЕ МОЗГИ ПРОЕБАЛА?! Такого никогда не было. Сколько гончая его знала, он в жизни на неё не злился, даже если она кидала в него стулом, матерясь последними словами. Блиц лишь горестно вздыхал от её нападок, мог обидеться и уйти, поджав губы, но не кричал, тем более, так агрессивно. Закончилось всё тем, что Луна убежала в свою комнату и, к своему удивлению, заплакала. Не думала она, что так размякла. Что от слов приёмного отца, который казался ей доставучим, нелепым чертёнком, будет так больно. Блиц, конечно, пытался извиниться перед дочерью, но та отказывалась с ним говорить Так прошло несколько дней. Видя, как тяжело отцу, Луна решила не забивать голову глупой ссорой. Ей ли не знать, как тяжело не спать ночами, с такой- то любовью к гулянкам. Тем более этот принц всё время требует внимания, как ребёнок, попробуй тут не свихнуться. Несмотря на дичайший недосып, красный никогда не игнорировал Столаса. Всегда был рядом, когда нужно, заботился о его чистоте и, конечно, успокаивал. Но, как говорится, терпение не безгранично. В одну из ночей совой вновь овладел жуткий приступ. Принц громко кричал, на весь дом, плакал, бился в треморе. Это было невыносимо. А Блицу хотелось одного — выспаться. Не выдержав птичьих криков, он схватил первое, что попалось под руку — свои тапки и без раздумий, запустил ими в охваченного огонией, Столаса. — ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ УЖЕ! Крики прекратились. Имп вздохнул с облегчением, долгожданный сон, наконец-то! Но проснувшись, испытал дикий ужас. Принц лежал и выкусывал свои перья, повязка на животе была разорвана, из открывшихся ран текла кровь, когти птицы раздирали кожу. Свою собственную. Он царапал и терзал сам себя, не роняя ни звука. Только безмолвные слёзы. — Что ты, мать твою, делаешь?! — Блиц сразу же бросился к принцу — Селф- хармом заняться решил?! Однако, стоило лишь коснуться перьев — Столас ответил шипением, сжался, пытаясь отстраниться. — «Что же я, блять, наделал?»