«Перемирие»
«Можешь скрыться, но тебя Выдаст запах вишни. Я найду тебя всегда, И ты точно- точно Выйдешь за меня!» — Или ты вспомнил тот земной сериал или пончики с вишней плохо на тебя влияют — Тея улыбнувишись подмигнула. — Что поделать, я не виноват, что там такие опупенные песни. — Твоя правда. Кстати, ты придумал новый номер? — Ох, с этим пока всё глухо — Сэйдж тяжело вздохнул, отложил в сторону гитару. — Лучше бы вновь пришло вдохновение, в малом Аду публика порой очень жестока. — Пф- ф- ф, брось — Улыбнулся инкуб — Не так уж люди и плохи. Лицо Теи приобрело хмурый вид, но по лучезарному взгляду её разноцветных глаз было ясно — не сердится. — А напомни- ка мне, мой дорожайший друг — Сказала она игриво — Кто три дня назад бегал от Голливудских пираний с криком: «НЕ ТРОГАЙТЕ ХВОСТ!» и потом забрался на дерево? — Туше — Сдался Сэйдж. Денег у них не хватало. Принцесса лишилась всех благ Гоэтии за свой своевольный поступок, а совершенно не похотливый инкуб давно утратил милость Асмодея — покровителя их братии. Ладно ещё кристалл удалось назад вымолить, иначе всё — нет хода к людям. Собственно этим они жили, выбирались на поверхность, выделывали там всякие номера, вроде песен, акробатики и танцев на показ земным жителям. Успех пришёл не сразу. Оба боялись идти в мир без маскировки, а кого этим удивишь? Танцующая пара на обочине вызывает скорей жалость и презрение. Иногда могли даже чем- то кинуть или плюнуть под ноги. Парень жутко злился из- за этого, ревностно защищая подругу, однако та тоже не лыком сшита. Однажды её так выбесил мальчик, обозвавший их грязными бомжами, что у бывшей Гоэтки сдали нервы. Итог: мелкий хам полетел в ближайшую мусорку, весело было. Сэйдж тогда сильно удивился. Никогда раньше Тея не была так агрессивна. Не стеснялась остро высказаться — да, следовала своей воле — тоже верно, но держалась как аристократка, никогда не распускала руки, а голос всегда был ровным и спокойным. — Ох, подруга, с тобой шутковать не стоит. — Ато? Конечно. У птиц Гоэтии склочный характер — Девушка нахмурилась. — У всех до одной? — Весело спросил рогатый. — На самом деле, нет. Наш род очень обширен, в нём произрастает множество ветвей, как у дерева, и у каждой свои порядки — Пояснила Тея — Я вот из рода павлинов — одного из самых агрессивных в Гоэтской элите. Нас воспитывают очень жестоко, даже могут избить за оплошность, а вот чета сов располагает смягчёнными методами. Отличий мало, но без еды не держат, уже лучше. — А я- то глаза на лоб делал, чё это наш большой «О» импу глазки строит? — Сэйдж хотел развеселить помрачневшую подругу, но, видимо не вышло. Девушка всё хмурилась, сжимая в кулак ладони. — Они…делали это с тобой? — Ага. Ну, да инкуб с моим прошлым! — О, это ты намекаешь на меня? — «Как мило!» хотел сказать Сэйдж, но был остановлен строгим, внезапно- холодным взглядом. — В этом дерьме растёт моя маленькая Стелла.***
— Я не хочу выходить за него замуж! — Закрой рот! — Хрустальная ваза разбилась прямо у ног малышки, несколько осколков попали ей в ногу. — Вы уже обручены и твоё писклявое мнение ничего не решает! — Отец продолжал кричать, не обращая внимания на то, что у девочки идёт кровь. Стелла тоненько взвыла от бессилия. За неё всё решено, она лишь пешка в злой игре семейства Гоэтии. Или… — Тогда я возьму и сбегу! СБЕГУ КАК СЕСТРИЧКА ТЕЯ! — Вот как? — Спросил старший демон холодно — Ты хочешь лишиться всех денег. Опозорить семью. Опозорить меня. И бомжевать в коробке под мостом? — Тея не ночует — Девочка шмыгнула носом — У неё есть друг… И… и она счастлива… она пишет мне письма… — Письма, значит?..***
— Кстати, ты придумал новый номер?.. — Спустя десяток неудачных «вылазок» и долгого наблюдения за земными, оба поняли, что всё предельно- просто. Люди, как малые дети, обожают всё необычное, а что может быть удивительный стройного, красивого инкуба с янтарно- медовыми глазами и высокой, утончённой птицы? От маскировки было решено отказаться. И, о Сатана, это сработало! Люди собирались целыми толпами, чтоб взглянуть на самых эпотажных «актёров» в своей жизни. Особенно внимание привлекла Тея, со своими невероятными, отточенными до мастерства, танцевальными па и роскошным, павлиньим хвостом, который она не стеснялась показать раз- другой. А наивные люди удивлялись, как можно сделать костюм так реалистично? Сэйдж тоже был тепло принят публикой, правда липли к нему в основном девушки, что заставляло Тею хоть немного, но ревновать. Жизнь наладилась. Днём они выбирались на землю, там же и ели, ходили по разным местам, особенно в кинозал, так полюбившийся птице, оказалось, человеческое кино ничуть не хуже адского. Возвращались только под вечер. Такая жизнь была вполне хорошей, не считая фанатов, конкурентов и завистников, которые не стеснялась задавать порядком надоевшие вопросы, типа: «А как устроен механизм в хвосте?» или «Чем вы красите кожу в красный?», просили потрогать интересные им «детали», а иногда больно дёрнуть за длинные перья, чтобы сорвать выступление. Так вот Сэйджа загнали на дерево мелкие фанатки, которым жуть как захотелось потрогать инкуба. За рога, уши и хвост, конечно, а они ужасно чувствительны. Можно легко причинить боль. Тею же злило, когда трогали её перья. Птицы в принципе с большим трепетом относятся к оперению, а тут… жирными, немытыми руками, которые ещё чёрт- пойми где побывали до этого…гадость! Но это лучше сварливого семейства. — Знаешь, давай, без песен и танцев, устроим выходной — Инкуб чуть повёл хвостом. — Ничего не имею против. Перебравшись к людям, они решили замаскироваться, чтобы никто их не узнал.Человеческий народ, он же больной на всю голову. Как увидят знакомые лица, так давай орать: «ГЛЯНЬТЕ! ТУТ ЗНАМЕНИТОСТЬ, УРА- А- А- А!!!», окружат и растащат по кусочкам. — Может сходим в нашу любимую забегаловку? — Ну, ты спросил, родной, да! — Тея хлопнула друга по плечу. Погода была не очень, шёл мелкий дождь, небо заволокло облаками, но это нисколько не мешало им веселиться и шутить, в дороге до места. «Заставит снять одежду и пойти в дождь танцевать, С ней жизнь кувырком, зато печали не видать…» Сэйдж напевает знакомую, людскую песню, вспоминает детство. Когда они познакомились и подумать было нельзя, что это обернётся крепкой дружбой. И что найдётся кто- то так похожий на него, чужой средь своих, отщепенец, которому чужды стереотипы, витающие в обществе с времён, пропахших плесенью от старости. С Теей было очень легко, даже если она говорила на своём, высоком- снобском. Не раз, парень ловил себя на мысли, что это неправильно. Она не должна вести с ним дружеские беседы, он не должен любить. — О чём задуматься? — Звонкий голос подруги вывил его из мыслей. — Так…ерунда — Длинный, гибкий хвост, увенчанный сердцем, нервно шевельнулся. Дождь всё не утихал. — Ты как? Не холодно? — Вовсе нет, вот если бы я была в перьях…бр- р- р, премерзкое чувство, когда они намокают! — Нелегко быть птицей? — Не то слово! — Девушка брезгливо поморщилась — Знал бы ты, каково их чистить от попкорна…люди, чтоб их! — О, мы уже пришли. Кафе встретило их привычной, спокойной атмосферой. Самое то, чтобы немного отдохнуть. — Тебе что- нибудь заказать? — Вишнёвый эль — Вино Тея не признавала, говорила, напоминает о доме, а жестокая деспотичность — это не то, что хочешь вспоминать. Впрочем, вспоминалась всё- равно, в виде ночных кошмаров, таблеток и маленькой Стеллы. — Эй, чего нахмурилась? У нас же выходной! — Рука инкуба легла ей на плечо. — Да так, просто…хотела сказать спасибо — Девушка вновь улыбнулась. Сэйдж кивнул, прекрасно зная о чём идёт речь. — Хоть кому- то от меня польза. Остаток дня они провели как- обычно, шатаясь по городу и лазая по крышам. Правда инкуб всё маленько испортил, дёрнуло ж его спорить с каким-то алкашом, кто больше выпьет. Тея в это ввязываться не стала, всё- равно бесполезно. Иногда он мог быть дико- упрямым. В итоге, ей пришлось тащить под руку своего позеленевшего товарища. — Вот же, горе хвостатое, ты ж крепче яблочного сидра ничего в рот не берёшь — Ругалась она — А тут три бутылки абсента. Легко тебя «на слабо» взять ничё не скажешь. — Тея…мне так…хреново. — Ну, так познакомься! Это — последствия. Сэйдж ответил невнятным бормотанием. Кое- как открыв портал, они оказались дома. Пьяный инкуб тут же рухнул на пол, тихо посапывая. Тея сдвинула брови. — Был- бы кто другой, оставила бы так, но это — ты. Очнулся он утром, на любимом диване и накрытый тёплым одеялом. Голова жутко болела. — Ёмоё, да что вчера было? — Парень сел и потянулся к рогам. Каково же было его удивление, когда их у него не оказалось. — Их нет? Быть не может! — Он запаниковал, нервно ощупывая голову — Не могли же они взять и испариться! — А ты в зеркало себя видел? — Весело сказал чей-то знакомый голос. До Сэйджа не сразу дошло, что у дивана рядом сидела его подруга. Тея тихо смеялась, держа в руке телефон, с включённой наверняка, камерой. — Эй, ты что? Снимаешь? — Может и да — Птица, улыбнувшись, подмигнула — Посмотришь на себя с похмела…человечешка. После этих слов, пришло мало- мальское осознание ситуации. — Меня опять взяли «на слабо»? — Да. — Я плясал стриптиз на столе? — Хуже. — Серьёзно? — Парень схватился за голову. — Пошутила — Сжалилась Тея. — Фу- у- у- ух, а я- то думал… Эй, хватит снимать! — Инкуб резко поднялся с места, но ноги его не держали. — Да не снимаю я, больно надо — В доказательство своих слов, девушка показала мобильник, экран которого был абсолютно чёрным. — Зачем тогда так пугать? — А чтоб думал, прежде чем делать. Мы хоть и друзья, но тащить на себе бревно, пропахшее дешёвым абсентом — это такое — Тея повертела ладонью. — Вот чёрт! — Ай, ладно, ты ночами со мной сидел, так что не так уж страшно. Прими нормальный облик и пойдём завтракать. Завтрак прошёл в тишине. Сэйджу было очень стыдно, за то, как он выставил себя перед подругой… снова. Вот всегда, когда кто- то с ним спорит — пиши пропало. Однажды он сцепился с каким-то уличным артистом, в битве «кто кого перетанцует», но никто не уточнил, какие именно будут танцы. То видео до сих пор по земному и- нету гуляет, ужас! Тишину прервал громкий стук в дверь. Парень было подорвался, помня, что птица до сих пор боится, вдруг это гоэтский конвой? Но та осадила его. — Сиди. Куда тебе, такому красивому, братец? Она пошла открывать, ещё не зная, что на пороге её ждал самый главный, ужасающий страх, который возможно представить. — Послание для леди Теи — Сказал маленький имп громким голосом. В его протянутой руке было письмо, с печатью павлиньего семейства. — «О, Сатана, нет!» — Хотелось выкрикнуть ей — По какому поводу? — Холодно спросила девушка. — Его Величество желает видеть вас у себя на приёме. — ХА! Неуж- то вспомнил о дочери? — Серые перья вздыбились от злости — Я отказалась от всех его благ и предложить мне нечего. Передайте это отцу. — Послушайте госпожа — Робко сказал чертёнок, дрожащим голосом — Ваш отец хочет примириться. — Не верю. — Но…он лично мне это сказал. — И что с того? — Вы всё же — одна кровь, родная. — Я подумаю — Тея взяла письмо — Можешь идти. Поклонившись, имп ушёл прочь, пугливо озираясь. Очень больно ныла печать, оставленная лезвием на коже. — «Простите меня, госпожа.» Девушка вернулась за стол, к другу. Сэйдж увлечённо намазывал тосты джемом. — Ты уже вернулась? Кто там был? Ёбан- бобан, на тебе лица нет! — Он звякнул ложкой об стол — Что случилось? — Всё со мной в порядке — Резко ответила Тея. — Да брось, я же вижу. Ты можешь мне всё рассказать. — Ладно — Сдалась подруга — Вот. Она показала письмо. — Так, что тут у нас — Инкуб небрежно вскрыл конверт когтем. Он читал совсем тихо, лишь иногда произнося вслух отдельные фразы. После письмо было гневно брошено в сторону. — Твой папаша… — Да — Прервала грозную речь Тея. — Ты же не пойдёшь к нему, верно? — Сэйдж с надеждой взглянул на подругу. — Да…нет…я не знаю! — Та закрыла лицо рукой. — Что тут думать? Он всю жизнь тебя калечил! До сих снится в кошмарах! — В этом и суть. — О чём ты? — Парень вытаращил глаза. Хвост нервно хлестнул по полу. Птица вздохнула. — Я устала бояться. Вздрагивать, когда слышу стук в дверь, просыпаться ночью, считая удары сердца. Хочу взглянуть страху в лицо. — Я с тобой — Решительно сказал Сэйдж. — Нет. И это не обсуждается. — Со мной тебе будет спокойней. — Глупец, он может тебя убить! Забыл? Не связывайся с родом Гоэтии — Тея вздыбила перья, но быстро вернула себе привычное спокойствие — Пойми, я тебя уберечь пытаюсь. — Но кто защитит ТЕБЯ? — Брось. В конце- концов он — мой родной отец, а я уже не маленькая девочка. Парень щёлкнул хвостом от гнева. Отговаривать её бесполезно. Через неделю, в назначенную дату сбежавшая принцесса вернулась в родительский дом. Взяла с собой только карминовый пистолет — меру предосторожности — «Это на случай, если папаша вздумает тебе навредить.» И мобильник. Сэйдж обещал звонить каждый день. Ей всё ещё было страшно. В письме оговаривался срок — восемь дней. Восемь дней страха. Отец встретил дочь весьма холодно, но это вполне нормально, с его характером. Она вообще представляла, как с порога ей накинут мешок на голову и уволокут в подвал, так что первую их встречу можно считать удачной. Весь день прошёл в ожидании какого- то подвоха, однако, ничего не случилось. Еда была нормальной, комната тоже, можно было даже поверить словам отца о примирении. Довольно странно, но в глубине души, Тея хотела этого. Они же друг- другу семья родные, а родные должны держаться вместе, пусть у них и разные взгляды. Следующий день ничем не выделялся, утром звякнул братец-инкуб, спросил всё ли в порядке, а так, ничего нового. Отец молчал, сидя с ней за обедом, хмурился. Так прошёл и следующий. Вечером четвёртого дня неожиданно старший демон позвал её к себе. — Ты должно быть знаешь, зачем я потребовал явиться — Сказал он ей. — Хочешь мира? — От части. Уроженцы Гоэтии должны держаться вместе, составляя могущество Ада, а не сбегать, в компании всякого сброда. — Сэйдж не сброд! — Грозно оскалилась Тея — И никто из них — Ты всё та же нахпльная девчонка — Пальцы стучат по столу. — А твои взгляды ничуть не изменились. — Вижу, жизнь без моего покровительства ничему не научила. — Что поделать, отец? Я другая. Я не забываю свой род, нет, но такой как вы все не стану. Никогда — Твёрдо сказала девушка. — Жаль. Придётся тебя научить — Удар. Тея теряет сознание.