obfuscation

— Просыпайся, Вов, — Леша осторожно треплет мальчика за плечо. — Пора идти. Сонно проморгавшись, Вова поднимает голову. — Я проспал сутки? — Двенадцать часов, — качает головой Леша. — За нами скоро приедут. Обнаруживает Вова себя лежащим на кушетке в клинике Руслана, хотя самого рипера нигде не видно. Он удивленно поднимает брови, а потом хмурится, сбрасывая с себя остатки сна. Похоже, ситуация совсем плачевная выходит, раз Леша даже не решился везти его к себе после того, как он отключился на том балконе. Приняв протянутую наемником ладонь, Вова медленно поднимается и встает на ноги. — Что мы будем делать, если они откажутся помогать? — интересуется Вова. — Точнее, что в такой ситуации делать мне? — Точно не использовать чип, — хмыкает Леша, направляясь к выходу из клиники. — У меня есть план на такой случай. Не волнуйся, Вов, все получится. — Я не понимаю, — стоит на своем Вова. — Там же точно будет куча охраны. — У меня есть план, я же сказал, — поджимает губы Леша, а Вова замечает, что тот выглядит гораздо более напряженным и нервным, чем обычно. — От их башни мокрого места не останется, если они тронут хоть волос с твоей головы. — Звучит, как конец света, — кивает Вова, представляя, как Арасака-тауэр разлетается на куски. Как-то слишком тяжело вздохнув, Леша кивает. Подниматься по лестнице сложно, голова кружится, а тело ломит, но с помощью Леши, подставившим свое плечо в качестве поддержки, выйти на улицу все же удается. Черный джип их уже ждет, и когда Вова залезает внутрь, то чувствует что-то между безысходностью и хрупкой надеждой. *** Стерильно-белые стены внутри башни отталкивают, давят, и Леша представить не может, каково сейчас Вове, раз даже наемника, вышедшего живым из многих безвыходных ситуаций, происходящее совсем не радует. Их ведут к лифту трое охранников в масках, хотя в этом нет никакой нужды — на Вове силовые наручники, блокирующие чип, а Лешу несколько раз просканировали на предмет оружия. Арасака явно учла произошедшее в Компэки и предприняла дополнительные меры предосторожности. Крупный мужчина с автоматом нажимает кнопку лифта, и створки закрываются, отрезая Лешу с Вовой от последней возможности сбежать. Инстинктивно хочется достать пистолет, подсознание кричит об опасности, но Леша не двигается, всем своим видом излучая спокойствие и легкую сосредоточенность, чтобы не давать лишних подозрений хмурым охранникам, которые совсем не рады вынужденному нахождению на расстоянии опасной близости с наемником. На Вову смотреть физически тяжело — он стоит, прячась за Лешей, бледный, как смерть. На его лице упорно проблескивает надежда, тем не менее с каждым этажом ниже видно, что страх усиливается пропорционально с недоверием к Арасаке. Самое паршивое в том, что Леша никак повлиять на это не может, даже за руку его взять нельзя, и приходится лишь отыгрывать сценарий, в котором он — человек, приведший Вову на эшафот в виде укола активатора, который в этот раз подействует как надо. Створки лифта распахиваются, и Леша, под неодобрительный взгляд охранников, делает шаг вперед, попадая в широкий короткий коридор. Впереди — стальные двери, открывшиеся только после сканирования одного из охранников. Они заходят в просторное помещение с высоким потолком. Оно не сильно похоже на лабораторию из-за своих размеров, но, видимо, ею является, потому что заставлено блоками питания, мониторами и мигающими голубым панелями управления. В дальнем углу Леша замечает черное кресло, напоминающее нетраннерское, а рядом с ним — широкие двойные двери, ведущие, судя по плану подземных помещений башни, сперва, минуя коридор, во что-то вроде склада, а потом — прямиком в Микоши. Их уже ждут. Перед Лешей стоят пятеро: Дрейк, Хелльман и три солдата в маске. Солдаты, сопровождавшие Лешу с Вовой встают по бокам от двери и показательно сжимают рукояти винтовок, хотя в этом нет никакой нужды. Пока что. — Рад видеть, — кивает Дрейк, едва заметно улыбаясь. — Ханако-сама встретит вас после процедуры. Она не в башне. — Вы извлечете чип сейчас? — уточняет Леша для Вовиного спокойствия, потому что отлично знает, что сейчас произойдет. Мазеллов и остальные уже в здании, просто сигнал тревоги еще не дошел до нижних этажей — спасибо Пандоре, сбившей спутник Арасаки с орбиты. — Перед этим нам нужно сделать несколько сканов, — говорит Хелльман. — Проходи, — он указывает Вове на кресло позади себя. — Я посмотрю на степень слияния с чипом и исходя из этого решу, понадобится ли хирургическое вмешательство. Слабо кивнув, Вова медленно, с видом человека, идущего к неминуемой гибели и будто сам себе сопротивляясь, проходит вперед, к креслу. Леша следует за ним и молча наблюдает, как тот ложится и кладет руки на подлокотники. — Мне нужно подключить тебя к системе, — информирует Хелльман, вставляя штекер провода Вове в ладонь. На экране на стене начинает появляться информация, понятная одному лишь Хелльману, который, пробежавшись взглядом по тексту, кивает чему-то своему и достает из шкафа инъектор без этикетки. — Я введу тебе обезболивающее, — говорит он, закатывая рукав Вовиного худи. Щелкает инъектор, Вова выжидающе оглядывает Хелльмана, а Леша жмурится на мгновение, готовясь к тому, что сейчас произойдет. Очень скоро Вова поймет подвох, и доверие, с которым он смотрит на Лешу, сменится ненавистью. Всего на секунду, потому что потом включится чип, и никакого Вовы здесь больше не будет. — А зачем мне вообще обезбол? — спрашивает Вова, а потом крупно вздрагивает всем телом и кривится, почувствовав сильную боль. — Что за хуйня? Что вы, блядь, мне вкололи?! Вова бездумно мотает головой, ища поддержки в людях перед ним, после чего вырывает провод из ладони, заставляя монитор погаснуть. Это не помогает, потому что он продолжает крупно дрожать, и тяжело дышать через рот. — Активатор, — хрипит Вова, глядя на Лешу, и в его глазах плещется животный ужас. — Помоги… Леша привык к ненависти во взгляде. К чужому страху. Так обычно смотрят на него люди, к которым его направлял Мазеллов, люди, которые знали, что жить им осталось меньше минуты — лишь время, отведенное на спуск крючка и полет пули. Он привык ощущать на себе взгляды корпоратов, информаторов или ставших неудобными членов банд. Их всех объединяла ненависть, либо немая мольба оставить в живых, и Леша выработал равнодушие к этому. Но то, с каким выражением смотрит Вова — это не похоже ни на страх, ни на ненависть. Это больное разочарование, которое ломает внутри что-то важное. — Почему? — хрипит Вова, смотря на Лешу в упор. Сил хватает лишь на то, чтобы покачать головой и выдавить кривую ухмылку, переглянувшись с Дрейком. Леша не помнит, ненавидел ли он себя сильнее, потому что происходящее сейчас — невыносимо. Не-вы-но-си-мо. Вова пытается встать, но силовые кандалы крепко держат его, не давая сдвинуться с места. Леше в который раз хочется наплевать на все, перестрелять здесь всех к чертям и свалить вместе с Вовой, но он продолжает стоять на расстоянии метра, молча наблюдая за срывом человека, за долю секунды оставшегося совершенно одиноким. А потом его глаза чернеют, и он замирает, безвольной куклой откидываясь на спинку кресла. Хелльман, выждав еще пару секунд, медленно, с опаской подходит к Вове и заново вставляет провод ему в ладонь. Экран на стене включается, показывая, что перестройка сознания началась. — Что с ним? — спрашивает солдат, оглядывая Вову с придирчивостью человека, выбирающего новый пистолет. — Через полчаса придет в норму, — говорит Хелльман. — Чипу нужно время, чтобы окончательно перестроить нейроны под себя. Когда это произойдет, он будет подчиняться вашим командам, — ученый нажимает кнопку на панели, и ненужные теперь силовые наручники открываются. Один из них с тихим лязгом падает на пол. — Он спит? — интересуется Леша, копируя интонацию солдата. — Не совсем, — качает головой Хелльман. — Он в сознании, но на происходящее ему плевать. Это как… компьютер, ставящий обновление. Биомон моргает сообщением от Мазеллова, который сообщает, что они уже в лифте. Леша считает секунды, готовясь выпустить клинки и сразу обезвредить ближайшего охранника. — Ты договорился с Ханако? — бесстрастно спрашивает Леша у Дрейка, и в это время ему приходит сообщение от Пандоры: «3» — Она согласна, — кивает тот. — Когда чип придет в норму, мы отправимся в ее резиденцию, где и произойдет встреча с советом директоров. Леша кивает, пробегаясь глазами по второму сообщению. «2». — Сэр, я не могу получить ответа от системы безопасности, — взволнованный солдат делает шаг вперед к Дрейку, а Леша видит на биомоне новую цифру — «1», и в этот момент все экраны в помещении загораются белым. Телохранитель не успевает среагировать, взрывная волна сносит всех, исключая Лешу, который за долю секунды успел спрятаться за системный блок. Двери не выдержали напора взрывчатки, и в другой ситуации Леша поблагодарил бы Мазеллова за находчивость и эффект неожиданности, но сейчас он только осторожно выглядывает, чтобы убедиться, что с Вовой все в порядке. Так и оказывается — тот, не затронутый взрывной волной, до сих пор лежит на кресле, никак не реагируя на происходящее. Слышится топот шагов ребят, вваливающихся в помещение. Леша резко поднимается из своего укрытия, а Мазеллов, низко держащий штурмовую винтовку и сейчас совершенно на себя не похожий из-за черной маски, скрывающей половину лица, машет рукой и достает из рюкзака Малориан, а потом стаскивает автомат с плеча и кидает Леше. Поймав оружие, Леша крепит пистолет к бедру, а автомат снимает с предохранителя. — За нами уже выслали людей, — сообщает Илья, выпуская пулю из винтовки кому-то в лоб. — Будут здесь через… В помещение врывается толпа солдат, человек тридцать, и Мазеллов, подняв свою винтовку, пускает первую очередь. Леша вторит ему, как и остальные из группы. Он видит, как Шевцов с Кариной стреляют, стоя спинами к Вове, чтобы защитить того от шальной пули. — Сколько их еще будет? — почти кричит Леша, надеясь, что Мазеллов разберет его голос сквозь шум выстрелов. — Дохуя, — слышится в ответ, и этого достаточно, чтобы в который раз осознать: ночь будет не из легких. Автомат держится в руках непривычно, но главное, что стреляет хорошо. Агенты Арасаки валятся на пол один за другим, но очень легко могут взять количеством — экипированные трупы сливаются в одну черную массу, готовую поглотить наемников живьем. Леша, высунувшись из-за какого-то ящика, стреляет, почти не разбираясь, в кого, потому что все, кто впереди — враги по определению. Отключиться от всего происходящего в пользу перестрелки является лучшим решением, потому что иначе Леша утонул бы в ненависти к себе, которая сейчас направлена на других. — Нужно идти, — слышится сзади голос Мазеллова. — Пандора откроет двери, давайте! Шевцов с Кариной реагируют первыми и стаскивают Вову с кресла. Он не сопротивляется, просто мертвым грузом повисает на плече Шевцова, пробирающегося к открытым дверям в углу помещения. Леша прикрывает, отвлекая внимание: высовывается из-за блока питания сильнее, чем нужно, чтобы взять огонь на себя. Боковым зрением Леша видит, как скрывается в дверном проеме Татьяна с Сережей, а Илья вместе со Славой и Вадимом постепенно двигаются туда же. Сделать это оказывается все сложнее, потому что поток солдат кажется бесконечным. Это заставляет Лешу мысленно благодарить Пандору, отключившую Арасаковских дронов, потому что с ними было бы совсем невыносимо. Мазеллов что-то кричит, но среди общего шума не разобрать, поэтому Леша просто продолжает постепенно двигаться вперед, к дверям, ведущим в коридор. Как только он переступает порог, стальные створки захлопываются, отрезая от пуль Арасаки. Повисает тишина, нарушаемая лишь дыханием девятерых человек. Они оказываются в коротком пустом коридоре, достаточно широком, чтобы вместить в себя всех наемников. Мазеллов, повесив винтовку на плечо, оглядывает каждого, и тревога исчезает из его взгляда только когда ему удается удостовериться, что никто не пострадал. Леша, тяжело дыша, тоже всматривается в лица друзей, которые пусть выглядят бледнее обычного, но особого страха не проявляют. Пока что. — Как он? — тихо спрашивает Сережа, тыльной стороной ладони касаясь лба Вовы. — Щепка перестраивает сознание, — вздыхает Леша, и получает грустный Сережин кивок в ответ. На стене виднеется сенсорная панель, горящая приглушенным синим светом. Леша достает чип Пандоры из затылка и вставляет в разъем в стене. Экран на секунду загорается белым — вирус сработал, Пандора теперь контролирует все системы, от дверей до подачи кислорода на нижние этажи. — Я могу понести, — предлагает Леша, поднимая взгляд на Шевцова, который до сих пор держит на плече бессознательного Вову. — Ты стреляешь лучше, — мотает головой он. — Сейчас твои свободные руки полезнее моих. — У нас мало времени, — говорит Илья, звуча необыкновенно собранно. — Эту дверь они пробьют не скоро, но я не хочу, чтобы он, — Мазеллов показывает на Вову. — Очнулся и превратился в мини-копию Смэшера. Мне и полной версии достаточно. Согласно кивнув, Леша первым проходит к двери на противоположном конце коридора. Она, подчинившись воле Пандоры, покорно отъезжает вверх, открывая проход в склад, частично заполненный металлическими ящиками с непонятным содержимым. На другом конце помещения находится широкий проход, в котором виднеется голубое свечение. Микоши. Леша не успевает сделать шаг вперед, град выстрелов обрушивается на него секундой позже, чем он успевает дернуться обратно к стене. — Блядь, — шипит Илья, стоящий в проходе напротив Леши. Он сует руку в карман штанов и выуживает гранату. — Просто так не пройдем, — добавляет он, оглядывая присутствующих. — Три, два, один. Шарик, размером не больше Лешиного кулака, вылетает из руки Ильи и взрывается, едва коснувшись ящика, за которым спрятались несколько солдат. До наемников взрывная волна не доходит, и они тут же выбегают из коридора, чтобы найти себе укрытия, пока пиджаки дезориентированы. Леша оказывается в правой части склада рядом с Сережей и Татьяной, остальные — в левой, прикрывают Вову с Шевцовым. Здесь людей меньше, чем в лаборатории, но и положение у них лучше — спецназ, успевший добраться сюда до блокировки аварийных дверей, выбрал себе более выгодные позиции, и теперь перестрелка идет гораздо медленнее. Леше кажется, что это тянется бесконечно, хотя на деле прошло не больше пяти минут. Выстрелы затихают, и он уже думает подняться, чтобы пройти дальше, но слышит жуткий лязг металла, доносящейся откуда-то сверху. В это же время он получает сообщение, состоящее из одного слова: «Смэшер». Судя стремительно побледневшему Сереже и окаменевшей Татьяне, не Лешу одного Пандора решила проинформировать. Руки начинают трястись, и приходиться усилием воли заставить их держать автомат. В потолке тем временем образуется внушительных размеров дыра, из которой без труда, будто под ним нет расстояния в десяток метров, спрыгивает Смэшер, держащий в руках дробовик. Резко выдохнув, Леша прижимается спиной к ящику и переглядывается с Татьяной. — Я отвлеку его, — шепчет Леша. — Ты бросишь гранаты. Татьяна сжимает челюсти и достает три гранаты, приготовленные специально для Смэшера, а Леша дает знак Илье, сидящему в противоположном конце помещения, не двигаться, а потом показывает пальцем на гранату. Илья понятливо кивает. Леше кажется, что он никогда раньше не прилагал столько усилий, чтобы подняться с места. Каждая клетка его тела этому противится, желает скрыться от пожирающего взгляда Смэшера, стать как можно меньше или вообще исчезнуть, чтобы не испытывать этого всепоглощающего страха. Леша встает, держа Смэшера на прицеле, пусть и понимает, что это не поможет. — Тебе не понравились условия сделки? — ехидно интересуется груда металла, по неизвестной причине продолжающая называться человеком. — Жаль. В рядах наших агентов не помешал бы такой человек, как ты, — он делает паузу, а потом деланно-грустно продолжает. — Сейчас уже поздно. У вас нет выхода. Вам пиздец. — Ты прав насчет того, что нет выхода, — говорит Леша, сквозь силу выдавливая широкую улыбку, при этом стараясь, чтобы она не выглядела, как гримаса ужаса. Вроде, получается. — Но вот насчет того, кому пиздец, ты очень ошибаешься. Татьяна с Ильей синхронно бросают гранаты, а Леша почти падает за ящик, чувствуя резко нахлынувшее облегчение. Грохот длится недолго, несколько секунд, и их невозможно сильно хочется продлить, остаться навечно во временной петле, состоящей из шума пяти одновременно взрывающихся гранат и последних капель сладкого чувства безопасности. Но наваждение рассеивается, как и клубы дыма вокруг Смэшера, который стоит, будто ничего не произошло. Выдает его только запачканный копотью хром и легкая скованность движений, с которой он направляется прямо в сторону Леши, Татьяны и Сережи. «Бей в спину» — приходит от Пандоры, на что хочется ответить со злым сарказмом, но на это не остается времени. Леша срывается с места, пробегает несколько метров и прячется за другой контейнер, молясь, чтобы тот оказался пуленепробиваемым. Замысел работает — Смэшер неторопливо поворачивается в противоположную сторону, позволяя остальным стрелять в уязвимое, по словам Пандоры, место на спине. Леша кожей ощущает, как пули чужого дробовика вонзаются в поверхность контейнера, и это заставляет судорожно искать взглядом новое укрытие, достаточно близкое, чтобы была возможность успеть добежать, не словив при этом дробь. Подходящий контейнер стоит в десяти метрах, Леша слышит свист пули у шеи и чувствует, как холодный пот течет по затылку, когда он добирается до укрытия. Оглянувшись, наемник замечает полезного соседа — мертвого агента, у которого на груди так удобно закреплены четыре гранаты. Леша срывает сразу две и бросает в Смэшера, повернувшегося спиной, чтобы окатить смертоносной дробью остальных ребят. Сквозь черный дым от взрыва Леша видит, как друзья тоже меняют позиции, постепенно перемещаясь по складу. Решив экономить оставшиеся гранаты, он стреляет из винтовки, хотя это, похоже, не наносит видимого урона. Простые пули не в состоянии пробить чужую броню. Мазеллов, находящийся на другом конце помещения, высовывается и бросает что-то в Смэшера. Леша думает, что это очередная граната, но ожидаемого взрыва не раздается. Вместо него по помещению разливается серый дым, достаточно плотный, чтобы не заметить движущуюся на расстоянии нескольких метров фигуру, но недостаточно для того, чтобы скрыть горящие красным глаза Смэшера и мигающие датчики на его спине. С одной стороны, это дает нехилое преимущество, но с другой — заставляет Смэшера палить без разбору во все стороны, а такая непредсказуемость в условиях плохой видимости может стоить кому-то жизни. Татьяна снова оказывается недалеко, на одной линии контейнеров с Лешей, где-то в двух метрах, но даже так он видит лишь очертания ее фигуры. Патроны винтовки заканчиваются, поэтому Леша, не теряя время, хватает пулемет мертвого солдата, и в это же время слышит отчаянный крик Сережи, как раз пытавшегося перебежать к Татьяне. Сережа, попавший под пули, теряет равновесие и валится за контейнер, и Леша сквозь дымовую завесу видит, как кровь, брызжущая из раскуроченной руки, пачкает серый пол. Сережа дрожит и жмурится, не в силах смотреть на левую кисть, от которой остались лишь пара кусков розоватого мяса, еле-еле держащегося на раздробленных костях. Из-за грохота выстрелов Леша не слышит, что Татьяна говорит, но видит, как она быстро вкалывает что-то Сереже и вручает пистолет. Сережа, вытерев слезы, сжимает челюсти и кивает, целясь в датчик на спине Смэшера. Действовать на инстинктах легко — стреляешь, укрываешься, стреляешь, укрываешься… Леша тратит свои последние гранаты, бросая их в Смэшера одновременно со Славой и Кариной, находящихся в разных углах склада. Смэшеру становится заметно хуже, он уже не может так резво ходить, предпочитая оставаться на одном месте. Искренне надеясь, что все живы, Леша оглядывается. Дымовуха почти изжила себя, и плотная дымовая стена превратилась в полупрозрачный туман. Тем не менее, видит Леша только Илью, Вадима и Татьяну, у которой щеку заливает бордовая кровь из-за попавшей дроби. Повезло — тремя сантиметрами ниже, и было бы в горло. У патронов есть одно неприятное свойство — они заканчиваются. Леша матерится сквозь зубы, смотрит на мертвого агента, но и у него ничего нет, только несколько пустых магазинов, уже использованных Лешей. Остается только Малориан с десятью патронами, и наемник уже собирается достать его, как видит сообщение: «Осталось немного. Стреляйте в упор» Пока Леша собирается с мыслями, рассчитывая, в какой момент лучше подобраться к Смэшеру, стоящему метрах в пятнадцати и обратившему свое внимание на, кажется, Карину, периодически появляющуюся из-за контейнера, Вадим подрывается с места, выбегает из укрытия, оказывается непозволительно близко к Смэшеру и выпускает, кажется, весь магазин автомата тому чуть ниже спины. А потом все происходит как в фильме: Смэшер поворачивается, и Вадим, которому до безопасности остается добежать всего пару метров, не успевает. Приземляется он в метре от Леши, так, что можно сосчитать количество дырок в его спине. Леша не считает, хотя уверен, что не меньше двадцати. Он слышит, как резко вздыхает Илья; видит, как в немом ужасе распахивает глаза Татьяна; как на несколько мгновений перестает стрелять Слава. Сердце пропускает удар, когда на другом конце из-за укрытия поднимается Шевцов, стреляя Смэшеру в голову. Этот порыв бессильной ярости ничего не изменит, но разозлит и, что главное — отвлечет. Этим Леша и пользуется, по уровню безрассудства делая примерно то же самое, что и Вадим: оказавшись на расстоянии метра, производит выстрел за выстрелом, пока в Малориане не остается последний патрон. Но Леша умирать не собирается, ему предстоит еще очень важное дело, поэтому бежит он не обратно, а прямо, к проходу в Микоши, надеясь спрятаться за стеной. Весь шум резко затихает, и Леша, которому до укрытия осталось совсем немного, оборачивается, и это секундное промедление становится фатальной ошибкой. Смэшер, упавший на колени, совершает свой последний выстрел. Леша чувствует, как обжигающей болью пронзает живот, ребра, грудь. От попадания в сердце его спасает экзоскелет, поставленный у Руслана двумя днями ранее, но остальные пули доходят прямиком до цели. Леша по инерции делает еще несколько слабых шагов, а потом оседает на пол, прислонившись спиной к стене. В ушах звенит, он стонет от боли, и лучшим решением сейчас кажется закрыть глаза и отключиться, но Леша сжимает кулаки и пытается сосредоточиться хоть на чем-нибудь, потому что обморок сейчас будет равен смерти как для него, так и для всей команды. В Микоши темно, и только яркий голубой свет, исходящий из бассейна посередине, дает возможность рассмотреть окружение. В центре бассейна находится точка доступа, в которую нужно будет поместить чип, а в сам бассейн — Вову. На фигуре, нависающей над Лешей, сфокусироваться удается не сразу. Это оказывается Илья, вкалывающий ему в шею Спидхил. Первый укол, второй, третий… Леша почти не чувствует. Может, это болевой шок, а может, адреналин, еще не сошедший после перестрелки. — Смэшер все, — информирует Мазеллов, наклоняясь ближе. — Ходить можешь? — Спидхил подействует, и смогу, — хрипит Леша, опуская взгляд вниз. Четыре дырки: одна чуть ниже ребра, вторая под ключицей, оставшиеся в живот. — Все живы? — Вадим, — кривится Илья, доставая пачку повязок из нагрудного кармана. — Ты видел его. Насчет остальных… не скажу, что в порядке, но жить будут. Выглянув в проход, Леша видит, как в изнеможении выходит из укрытия Карина, смахивая с лица выбившиеся из косички пряди; как Татьяна, не обращая внимание на свою рану, бинтует Сереже то, что осталось от его кисти; как Слава сидит у тела Вадима и как Шевцов, вытирая пот со лба, выносит Вову из укрытия. — Справишься? Мне нужно помочь остальным, — говорит Мазеллов, кидая Леше повязки. — Разберемся с пацаном и свалим отсюда нахуй. Леша кивает, разворачивая упаковку медленно, потому что каждое движение причиняет боль, и прикрывает глаза, стараясь восстановить ритм дыхания. Ткань пропитанной кровью водолазки рвется легко, и то, что оказывается под ней, внушает серьезные опасения. Леша ловил пули и раньше, но с такими ранами самостоятельно не справлялся ни разу. Повязки, похоже, пропитаны не слабой наркотой, потому что уже через минуту Леша перестает чувствовать все, кроме пульсации разорванной кожи вокруг пулевых отверстий. Кровь тоже почти остановилась, и это радует. Леша уже собирается вставать, как вдруг наступает полная, не предвещающая ничего хорошего, тишина. Если раньше он слышал приглушенные голоса друзей, стоны боли и ругательства, то сейчас — только шаги. Слишком четкие, по-армейски выверенные шаги. Мазеллов так не ходит. Как и Шевцов. Никто из друзей. Леша вздрагивает всем телом и сжимает рукоять Малориана. Остался один патрон, но Леша знает, что не промахнется. Вова заходит в помещение спустя несколько секунд, и это заставляет облегченно выдохнуть — друзья живы. Леша смотрит на него, и видит только черноту глаз. Поднять пистолет не хватает сил. — Вова… — Леша закашливается и чувствует, как по нижней губе бежит дорожка крови. Плевать. Ответной реакции никакой, но это ожидаемо. Не узнает. А вот до сих пор опущенный пистолет — неожиданно. Вова стоит на самом краю бассейна, и Леша знает, что если выстрелить сейчас, то Вова упадет прямо в воду. Но руку будто пригвоздили к полу. Ему кажется, что это игра света, когда Вовина чернота глаз на миг сменяется родным серым. Вова поднимает пистолет. Дуло дрожит. Из его носа начинает течь кровь. Он похож на мраморную статую, застывшую во времени. Леша чувствует отчаяние. Пистолет в чужих руках продолжает дрожать. Леша поднимает Малориан и направляет Вове меж глаз. Тот не дергается. Леша чувствует очередной приступ боли где-то внутри и пытается не скривиться. Рука с Малорианом не дрожит лишь из-за многолетнего опыта. Вова склоняет голову и приподнимает брови, будто узнает, но глаза черные. Леша сглатывает. Если он не выстрелит сейчас, то погубит всех, включая себя, Вову и друзей. Пистолет в чужой руке начинает опускаться. Выстрел. *** Пустота. Пистолет холодит пальцы, а соприкосновение ботинок с полом гулким эхом разносится по помещению. Он чувствует на себе взгляды. Семь пар глаз смотрят и боятся. Им до ужаса страшно, но они замерли, надеясь, что выживут. Нет. Не выживут. Пройдет минута, и он останется здесь один. Просто они второстепенные. Неважные. Цель за поворотом. Цель, указанная в приказе мертвого человека, стоящего на коленях позади. Синий свет ударяет в глаза, но он не жмурится. В пистолете три патрона, а цель не двигается. Будет легко. — Вова… Глупости. У него нет имени. Кашель разносится по помещению. Секунду. Я его знаю. Выглядишь знакомо… Кто ты? Откуда я знаю тебя? Я тебя знаю. Я тебя помню. Я… Я — оружие. Ты — цель. Пистолет в руке дрожит. Так не должно быть. Это неправильно. Опасно. Сбой? Человек напротив кривится. Ему больно. Дуло смотрит прямо в лоб. Угроза. Угрозу устраняют, но он не может сделать и шага. Что происходит? Кто ты? Почему я не могу тебя убить? Почему я не хочу тебя убивать? Цель смотрит. Становится больно. Где? Повреждений нет. Рука дрожит. Пистолет опускается. Раздается выстрел.