Привет, Джейки, к сожалению, мне сказали, что меня отпустят через три дня...
Вот как... :( Шим чувствовал себя тряпкой, валяющейся в углу кладовки, покрывшейся плесенью и пылью, никому не нужной, об которую только ноги можно было вытирать. Иногда её брали, когда другие тряпки сохли или были в стирке, а потом опять бросали куда подальше. Джеюн хотел побыть с кем-то близким в важный день, но Хисын не приедет сегодня. Он не приедет на день рождения Джеюна. Но это был не только любимый праздник Шима. Он одновременно и ненавидел этот день. 3 года назад в этот же день парень вернулся домой из школы и увидел отца в луже крови на полу кухни. Он всё ещё дышал, и Джеюн мог помочь, хотя бы попытаться что-нибудь сделать, но он застыл в дверях, глядя на слёзы человека, который никогда не был слабым в его глазах. Папа всегда был сильным. Небольшой торт со свечкой "16" красовался на столе в окружении двух тарелок. — Папа, нет, Боже... Как это вышло? Кто? Почему? — наконец-то придя в себя, Шим подбежал к отцу и упал на колени рядом. Слёзы градом падали на колени. — Джеюн... Прошу, будь сильным. Сделай то, что никогда не сделал бы я. Выберись из этого мира нищеты и быдла. Я хочу, чтобы ты стал большим человеком... — голос отца хрипел, его было еле слышно, — Перестань водиться с хулиганами, хорошо учись и найди тот путь, который... — отец остановился, сжимая руку сына, — Просто стань кем-то более хорошим, чем был я. Спустя пару минут дыхание мужчины остановилось навсегда. Просидев рядом с телом отца до вечера, Джеюн в слезах позвонил в скорую. Дальше всё было как в тумане: похороны, переезд, уход из школы. Всё за парня делал друг покойного отца — господин Джеймс, которого Джеюн знал с пелёнок. У него также был сын, только постарше, он как-то случайно познакомился с отцом Шима и сдружился. Джеймс помогал им много лет, поэтому он не мог не протянуть руку помощи, когда Джеюн остался один. Медленно опускаясь на дно воспоминаний, парень начинал тонуть и физически. Дождь набирал обороты с каждой секундой, форма была мокрой насквозь, а кровь, стекающая с лица с каплями дождя, запачкала белоснежную рубашку. Джеюн цокнул языком и по-собачьи помотал головой, стряхивая воду с волос. Протерев лицо, смешивая дождь и слёзы, Шим прошипел, касаясь ссадины на брови, а потом и щеках. Всё его лицо было в синяках и царапинах. "Надеюсь, сегодня Хисын не попросит включать камеру", — подумал про себя парень и, взяв рюкзак, направился в сторону дома. Да, Джеюн снова подрался. Только в этот раз он проиграл, просто потому что не было моральных сил что-либо говорить против. Трое на одного — очень по-взрослому. Схватившись за грудь, парень закашлял. Он вспомнил, что по рёбрам ему прилетело не один раз. Наверняка, пару трещин получилось. Где-то на дне рюкзака брякнул телефон. Сначала один раз, потом другой. Решив, что ему лень искать его, Джеюн игнорировал уведомления до тех пор, пока ему не позвонили. Парень вздохнул и забежал под крышу одного из корпусов, чтобы откопать звенящий аппарат. На экране светилось "Сосед Хисын". "Надо будет переименовать", — Джеюн проговорил про себя и ответил на звонок. — Хисын? Что-то случилось? — Да. Где моя кружка? — Что? — Шим не понял, что имеет в виду старший, — Откуда мне знать, где твоя кружка? Может медсестра куда-то переставила? — Она всегда стояла рядом с чаем, где сахар и прочие приправы, но её тут нет. Ты куда-то переставил? У Джеюна подкосились ноги, застучало сердце. Это какие-то игры его расшатанной психики? Не веря тому, что он услышал, Шим помчался по лужам и грязи в сторону дома. Хисын приехал? Да нет, он же сказал, что через пару дней. Снимая с себя по пути мокрый пиджак, Джеюн с диким топотом бежал по коридору в сторону комнаты 13. Мурашки пробежали по телу от знакомых духов, шлейф которых шёл от лестницы до нужной двери. — Хисын! — Шим распахнул дверь и остановился в коридоре. От быстрого бега всё его побитое тело сдалось, отчего парень свалился на пол и тяжело задышал. В квартире стояло одиночество. Тишина и пустота. Там не было Ли Хисына.***
— Эй, Пак Сонхун, мы с тобой знакомы уже целых три месяца! — Сону сидел с влажными после душа волосами и жевал чипсину. — Правда? Прям ровно что ли? — старший сидел рядом и тут же отвлёкся от экрана ноутбука на младшего. — Да, ровно. Первого февраля ты пришёл на пару по литературе, а сегодня первое апреля. Ещё и день дурака! — младший усмехнулся, продолжая глядеть в экран. — Ты мне нравишься, Сону. — сказал Пак, рассматривая людей на экране. Боковым зрением он заметил, как медленно повернулся Сону и уставился, абсолютно забыв, что человеку необходимо дышать. — Ч... то? — С первым апреля. — Сонхун улыбнулся, досчитал до трёх и тут же засмеялся, когда младший напал на него и повалил. — Ты дурень, Пак Сонхун! Кто с таким шутит? А если бы я поверил? — Ким, облокотившись на грудь старшего, хмуро свёл брови и начал рассматривать лицо парня снизу. — Что бы ты ответил, если бы поверил? Сону показалось, что фильм кто-то поставил на паузу, комната погрузилась в тишину, и всё, что он мог слышать, — это своё дыхание и сердцебиение. Он уставился на Сонхуна, пока у того улыбка медленно сползала с лица, а взгляд становился серьёзнее. Пак медленно приподнялся, позволив рукам младшего свалиться вниз. Застыв от ледяных чар, Ким приподнял брови, он приоткрывал рот, словно собираясь что-то сказать, но слова повылетали из головы. Сону молчал, кусая щёку изнутри, боясь сделать хотя бы микродвижение, потому что думал, что так он разрушит этот мираж, в котором... Пак Сонхун признаётся ему в чувствах? "Ты посмотрел слишком много сериалов, Ким Сону, приди в себя, это же шутка, очевидно", — голова спорила с сердцем, приказывая ему перестать затуманивать разум, давая парню время трезво подумать, но победа была за вторым. — Не молчи, скажи хоть что-нибудь. Мне любой ответ подойдёт. Старший провёл рукой по тёмным как уголь волосам Сону и заправил их за ухо, рассматривая медовые глаза. Сонхун явно пытался загипнотизировать, и, Ким ненавидел это, но у Сонхуна всегда получалось. Если быть честным, то Ким не помнит тот день, когда они резко нарушили субординацию между студентом и преподавателем, и сначала стали хорошими знакомыми, а позже близкими, насколько можно было за два месяца, друзьями. Сону просто тянуло, магнитило к старшему, и он не боялся этого, а сам послушно шёл. Очередной простак повёлся на чары лисьих глаз, ласковый голос и нежные руки, как мило. Ловушка захлопнулась, замок щёлкнул. — Какой ответ ты хочешь услышать? — Ким улыбнулся уголком губ, прикрывая глаза и слегка наклоняя голову на бок, открывая шею. Рука старшего скользнула на подбородок, Сонхун притянул к себе ближе. — Если ты ничего не ответишь, я сам найду этот ответ. — Ну так попробуй.*Около трёх недель назад*
Воспоминания пробегали туда-сюда в голове Сону, когда он зашёл в кабинет литературы. В прошлый раз, на второй день семестра, он бросил все свои бумаги прямо на преподавательском столе, потому что не смог выдержать напряжения. Сегодня он намерен бороться до последнего. Бороться с желанием вплести пальцы в тёмные мягкие волосы, сжать их и со всей силы вдарить головой в дубовый стол, а потом ещё и ещё, пока старший не отключится. Мотнув головой, Ким сел на стул рядом с преподавателем. Он выглядел как всегда с иголочки. Раздражал до хруста костей. Сейчас бы обхватить его бледное лицо, притянуть к себе и со всей силы врезать меж бровей, чтобы перед глазами звёзды засияли. — Ну что ж, в принципе, я думаю, можно начинать работу. Данные собраны отличные. — сказал преподаватель, листая небольшую папку. — Здорово. Всё? Я могу идти? — Сону слишком громко дышал от ярости, но ничего не мог с собой поделать. — Да, пожалуйста. Жду Вас через месяц с промежуточными результатами. И можете заходить с любыми вопросами. — Больно надо. Сам разберусь. — Ким так резко закрыл папку и встал, чтобы пойти к выходу, что аж ветер поднялся. — Не строй из себя жертву, Сону. Всё, что произошло, было по твоей вине. — быстро прокрутившись на стуле, Пак говорил вслед уходящему парню. — Тебя кто-то просил открывать рот? Я этого точно не делал. — дверью хлопнули, оставляя преподавателя в тишине. Сону пожалеет о своих словах через пять минут, когда поймёт, что оставил телефон в кабинете литературы, и ему в любом случае придётся вернуться туда ещё раз.***
Бросив форму в стиральную машинку, предварительно застирав места с каплями крови, Джеюн достал аптечку с верхней полки и принялся обрабатывать раны. Мелкие царапины быстро пройдут, их можно будет скрыть тонким слоем тонального крема, если захотеть, но рассечённой губе понадобится как минимум неделя, чтобы от неё и следа не осталось. Хлоргексидин защипал, убивая микробов. Выдавив каплю мази на ватную палочку, Шим нанёс её на ссадину на щеке, потом на подбородке и брови, последней должна была стать губа, покрывшаяся кровавой корочкой. Джеюн боялся обработать её, потому что знал, что это будет больно. Но не больнее факта, что Хисын забыл про день рождения Джеюна. Время было уже обеденное, но от старшего до сих пор не было ни слова, ни звонка с банальными "С днём рождения". Неужели он забыл? Разве друзья забывают про дни рождения? Так и не решившись коснуться раны, парень психанул и бросил всё в раковину. Он прямо сейчас позвонит Ли Хисыну и выскажет ему всё. Как можно взять и не поздравить? Только лишь Джеюн взял в руки телефон, как в дверь постучали. Шим, вздохнув слишком громко от нервов, также слишком громко прошагал до двери. — Ну и кого зане... сло... — застыв с ладонью на дверной ручке, Джеюн открыл рот и уставился на парня перед собой. — Ты выкинул все мои зажигалки? — Ли Хисын, ты придурок! — старший, как ни в чём не бывало, стоял на пороге с тортом в руках. Ударив парня в плечо, Джеюн улыбнулся. — Мне пришлось идти просить спички по корпусу. Иначе был бы торт без свечек. — Шим слушал через слово, о чём там говорит друг, рассматривая его. — О, ты покрасился. — Давай, может я зайду, мы поставим чай, я зажгу свечи, ты загадаешь желание и задуешь их, а потом я тебе всё расскажу? Только когда Джеюн отошёл назад, включив свет, и пропустил старшего, он вспомнил про своё побитое лицо. Взгляд Ли изменился за долю секунды, охладев до -30 градусов, а улыбка испарилась. Шим не успел отвернуться и как-то спрятать всё, потому что Хисын, тут же поставив торт на полку, приблизился и взял лицо младшего в свои руки, поворачивая во все стороны. — Ты же говорил, что тебя никто не обижает. Что с твоим лицом... — взгляд остановился на разбитой губе, и палец Хисына сам сдвинулся туда. — Либо ты сам говоришь, кто это сделал, либо я узнаю от других. — Пожалуйста, давай не сегодня. — Хорошо. Ладно. Они стояли рядом, в полуметре друг от друга. Руки старшего продолжали держать лицо Джеюна, пока глаза бегали то вверх, то вниз. Шим поймал себя на мысли, что эта ситуация очень похожа на случай в клинике — сердце снова ускоряет ритм, а тело покрывается мурашками. Джеюну показалось, будто бы он услышал мысли Хисына, и это его напугало. Он тут же аккуратно выпутался из рук Ли и мотнул головой, пытаясь прийти в себя. — Вау, шоколадный! Я люблю такие торты! Пошли скорее пить чай. — Шим убежал на кухню, пока старший остался в коридоре. Прикрыв глаза, Ли сделал пару вдохов и выдохов, положив ладонь на грудь. Он явно терял хватку, не в силах устоять перед заманчивыми губами Шим Джеюна.***
Младший сидел на кровати Хисына и переписывался с одногруппниками по поводу домашнего задания, пока сосед распихивал вещи в шкаф. Время слишком быстро приблизилось к вечеру. Парни просидели на кухне несколько часов, болтая о всякой ерунде. Было комфортно даже молчать друг с другом. — Эй, Джейки, ты не хочешь вина? — спросил Ли, не получая ответа, — Джейки-и? — снова тишина. Хисын подошёл к младшему и опустился на корточки перед ним, положив ладони на колени. Пальцы Шима тут же замерли, переставая печатать. — Ты что делаешь... — Я тебя три раза позвал, а в ответ тишина. — ладони скользнули выше, перемещаясь на бёдра. — Эй, эй, эй! — Джеюн вскочил и встал как солдат, — Я всё слышал... Вино? Да, почему нет. Пойду пока бокалы подготовлю. Хисын засмеялся с такой реакции младшего. И он будет смеяться ещё сильнее, если Шим продолжит отрицать, что его не привлекают парни. Сменив одежду на домашнюю, поправив чёрные волосы, покрашенные утром того же дня, Ли достал бутылку вина из своих закромов и медленно направился на кухню. Он бы давно был там, но решил дать Джеюну время прийти в себя — у парня однозначно был кризис, только он пока сам это не понял и не осознал. Если до этого Шим просто останавливал все попытки и строго ругал, то с недавних пор он смущался и убегал. Это было смешно. И мило. Да, Джеюн был безумно милым, когда смущался. Так и не скажешь по нему, что он легко может свернуть тебе шею и заставить своей же язык проглотить. Хисын столкнулся с младшим в коридоре — тот был в другой футболке и штанах. С поклоном пропуская вперёд, Ли указал руками на кухню, и Шим с улыбкой прошёл туда. Он даже попытался на столе создать какое-то подобие праздника, нарезал фрукты, которые привёз Ли, положил в красивую тарелку конфеты и разделил торт на кусочки небольшого размера. — Как же хорошо снова почувствовать этот аромат. Нужно же отметить день рождения как положено. — Хисын разлил полупрозрачную жидкость по бокалам, садясь на стул напротив младшего. — Я рад, что ты приехал именно сегодня. — болтая вино, Джеюн смотрел на то, как волны отталкиваются от одной стенки и плывут к другой. — Хочу тебя предупредить, что если я выпью, то вряд ли смогу себя контролировать. А тебя пьяным я вообще не знаю. Может у тебя есть какие-то штучки, о которых я узнаю только тогда, когда твой язык развяжется? — Ага, я знаю, как ты себя плохо контролируешь. Один раз у меня кофе по голове уже потекло. — Шим ухмыльнулся и сделал глоток, а Хисын чуть ли не разбрызгал вино по столу от неожиданности. — Ай, это неприятно... Прости. — Да, ты был мудаком... А бывших мудаков, кстати, не бывает. Либо же у Шима не было иммунитета, либо Хисын врал, когда говорил, что уже допил свой бокал и налил второй. И, кажется, это была уже вторая бутылка. Ли Хисын в принципе был тем ещё лгуном, но в этот раз он прям превзошёл себя. Сначала он сел рядом, говоря "Спина устала", потом подсел ближе со словами "Слышу плохо". Волшебный врун. И смотрел он исподлобья тоже просто так, облокотив тяжёлую голову на стену. Будь не годен этот алкоголь. Почему он всегда так действует на Джеюна? Именно по этим причинам он отказался от него несколько лет назад. — Эй, ты мне помимо торта никакого подарка не сделал. — резко очнувшись от волшебства вина, пробормотал Джеюн. Он чувствовал себя слишком хорошо, забыв про душевную и физическую боль. — М, а что бы ты хотел? — А что ты можешь мне предложить? — Всего себя. — Опять твои шутки. Прекращай. — усмехнувшись, Джеюн взял бокал и сделал ещё один крошечный глоток. — И почему ты снова воспринимаешь это как шутку, даже после того, что было в клинике? — Ли повернул лицо младшего к себе. — Ты же помнишь, каким был результат той игры? — Той самой игры, в которую мы играли после праздничной линейки? И..? — у Шима кружилась голова. — Могу я подарить тебе этот результат? — Хисын медленно приблизился. Он закрыл глаза, думая о чём-то, пытаясь собраться и держать себя в руках. — Я очень хочу тебя поцеловать, Джеюн. Меня буквально разрывает от желания... Ли не успел закончить свою мысль, потому что его поцеловали первым. Младший совсем слегка коснулся чужих губ, через несколько секунд отстраняясь. — Что же тебя останавливает?