The Good Fellow

Каждому из нас хотя бы раз в жизни попадалась книга, которая увлекала его с головой. Чудно, если в этой книге были картинки, — тогда её можно было не только читать, но и рассматривать. А что, если книга целиком состоит из картинок, а текста в ней почти нет? Просто мечта, а не книга. Линкольн Лауд не знал, кто и когда изобрёл такую замечательную вещь как комиксы, но он определённо был ему благодарен. Хотя бы потому, что именно благодаря этому предприимчивому джентльмену он сейчас мог пролистывать юбилейный спецвыпуск "Суперумника", лёжа на кровати. На минутку мальчику показалось, что сегодня всё идет даже слишком хорошо. Никто не донимал его модными изысканиями, не просил помочь в научном эксперименте, подать ключ три на восемь или завить волосы перед конкурсом красоты. Именно поэтому Линкольн испугался сильнее, чем обычно, когда услышал над головой утробный голос, доносившийся как будто со дна колодца: — Линкольн? Младший Лауд вскрикнул, непроизвольно подался вперед всём телом и из ленивого положения "на спине" перешёл в "упор лёжа". Переведя дух, он приподнялся на локтях и посмотрел под себя. Драгоценный комикс стойко выдержал давление и остался целым. — Люси, что ты забыла в вентиляции — снова?! — прокричал Линкольн и посмотрел на решётку над изголовьем своей кровати. Вентиляционный люк открылся, и из трубы на сантиметр высунулась черноволосая девчоночья голова. — Извини, что отрываю, — прошелестела она. — Мне очень нужна твоя помощь. — Обязательно всё время так влезать? Я был занят, вообще-то! — Вздо-ох, — протянула Люси и пояснила: — Я бы позвала тебя к себе, но нам скорее всего помешают. Линкольн задумчиво потер щеку. В самом деле, Люси делила свою комнату с Линн, и юная напористая спортсменка не дала бы им вот так просто заняться своими делами — она непременно взяла бы брата в оборот, а тихоня Люси не смогла бы отшить еë так же веско и резко, как, скажем, Лори или Луна. Наверное, по этой же причине она предпочла пролезть в комнату брата по вентиляции, а не через дверь, как полагается. Мысли Линкольна прервал вопрос извне: — Поймаешь? — Да, дай только оденусь! Линкольн натянул на себя джинсы и рубашку и посмотрел вверх. — Давай, ловлю! Через секунду на руки Линкольну слетела толстая тетрадь в самодельном переплёте. Мальчик едва успел отложить её на кровать, когда следом за ней последовала Люси. Не успел мальчик испугаться, когда матрас спружинил под их весом, а где-то под правой лопаткой жалостливо зашуршал многострадальный выпуск "Суперумника". "Чтоб вас всех", — подумал про себя младший Лауд, стиснув зубы. Сестра тем временем выскользнула из его рук и спрыгнула с кровати на пол. Отряхнув голову и платье от пыли, она коротко обронила: — Порядок. Линкольн недовольно посмотрел на Люси. Она вела себя так, словно ничего не случилось — как и все остальные его сестры. Вот так просто взяла и зашла, как к себе в комнату, и сейчас стояла перед ним, чего-то ожидая. — Ну, и что тебе нужно? — спросил он наконец. После этих слов Люси напряглась. Линкольн заметил, как она закусила губу и начала переминаться с ноги на ногу. — Я написала новые стихи, — сообщила черноволосая. — Пожалуйста, прочти их. Я хочу знать твоё мнение. — Ладно. — вздохнул Линкольн и сел на постели. — Где эти стихи? — На стенке вентиляционной трубы, — Люси увидела, как вытянулось лицо брата, и бесстрастно продолжила. — Шутка. Дай сюда тетрадку. Люси выхватила у него тетрадь и зашуршала страницами. Найдя нужное место, она протянула брату тетрадь и ткнула пальцем в строчку. — Вот. Читай отсюда. Линкольн всмотрелся в написанные слова. Люси не так давно исполнилось восемь, но писала она много, быстро и красиво. Младший Лауд тихо хмыкнул про себя и чуть нараспев начал читать: В тени лавров дом стоит. Тишина лишь в нём царит. Всякий, кто в него войдёт, Тот покой там свой найдёт; На воротах нет запора, В будке нет собачьей своры — Сколь угодно отдыхай, Но про жизнь не забывай. Под последней строфой стояли три звёздочки, поэтому Линкольн остановился и вопросительно посмотрел на Люси. — Вздох, — пробормотала девочка-гот. — теперь, когда ты прочитал это вслух, мне кажется, что я снова написала что-то странное. Пожалуй, мне стоит выбросить эти строчки и написать что-то более определённое. Было видно, что она почему-то расстроилась, и Линкольн поспешно выпалил: — Нет, стой-стой, Люс. Девочка-гот вопросительно наклонила голову, и он продолжил мысль: — Я не думаю, что всё так плохо, как ты считаешь. Эти строки заставляют задуматься о чём-то... — Линкольн пожевал губами, — высоком, что ли. Я думаю, тебе стоит написать что-то ещё про этот, э-эм... дом среди лавров. Как-то расширить и продумать эту тему, понимаешь? После этих слов Люси сцепила пальцы в замок. Линкольну даже показалось, что её бледные щеки порозовели. — Ты правда считаешь, что из этого что-то получится? — спросила она с искренней надеждой в голосе. — Да, я уверен, что у тебя ещё может что-то получиться, — подтвердил брат. — Я знаю, ты сможешь. Губы девочки-гота изогнулись в подобии улыбки. Линкольн не мог видеть её глаза под длинной чёлкой, но ощущение благодарности от сестры исходило вполне отчётливое. Зная замкнутый характер Люси, он понимал, что и такое для неё — уже заметный жест. — Я чувствую прилив вдохновения, Линкольн, — сказала Люси. — Я сейчас же продолжу работать над "Домом среди лавров". — Да-да, иди. Только через дверь, — посоветовал Линкольн и протянул ей тетрадь. — Вздо-ох, — протянула Люси с лёгкой ноткой озорства в голосе и направилась к выходу, крепко прижимая заветную тетрадь к груди. Когда за ней уже почти захлопнулась дверь, Линкольн её окликнул: — Кстати, Люси, а что такое "лавры"? На этот раз Люси вздохнула совершенно искренне и без слов.