Терпкий привкус новой жизни

      Ходжу всё же удалось уговорить Кэтрин вернуться в машину, но по итогу она полностью закрылась от него. Отвернулась к окну и крепко обняла себя руками, молчала всю дорогу до её дома.       — Я провожу тебя, — твёрдо произнёс Бейкер, выходя из машины, пока Кэт отстёгивала ремень, открыл ей дверь.       — Мне очень хочется остаться одной, — сипло ответила Хилл, смотря на него потухшим взглядом.       — Останешься. Только провожу, — он обнял её за плечи и повёл к подъезду.       Поднялся вместе с ней, молча наблюдал, как Кэтрин открывала дверь и прошла внутрь, сбрасывая туфли. Даже не закрылась. Ходж тихо прикрыл за собой дверь и не стал задерживаться, следуя за Кэт в гостиную. Она успела подойти к окну, обняла себя за плечи снова, невидяще смотря куда-то в даль. Мысли разбегались, но возвращались к словам доктора.       — Кэтрин.       Хилл резко обернулась, полными слёз глазами смотря на Бейкера. Первым порывом хотелось накричать и прогнать его, чтобы желание остаться в одиночестве исполнилось. Ей было проще думать о том, что хромота осталась последствием травмы и будет с ней всю жизнь. Почти смирилась с этим. Кэт совсем не хотела сталкиваться с реальной причиной, а тем более такой. Что вновь история повторяется, снова всё в голове. Она мрачно усмехнулась, радуясь, что в этот раз хотя бы обходится без таблеток.       Ходж, увидев эту усмешку вкупе со слезами, нахмурился. Подошёл ближе и уверенно коснулся ладонями её лица, пальцами стирая слёзы с щёк. Кэтрин и не заметила, как начала плакать. Само как-то произошло.       — Почему всё так? — тихо спросила она, встретившись с его взглядом. — Почему я снова довела себя до того, что моя же голова меня подводит? Может, я сумасшедшей становлюсь?       — Не говори глупостей, — так же тихо ответил Бейкер и опустил руки на плечи, хотел обнять.       — Глупости?! — Кэтрин дернулась, освобождаясь от его ладоней, и обошла его, стремительно приближаясь к дивану. Сбросила подушки на пол в порыве гнева и, тяжело дыша, снова посмотрела на него неверящим взглядом. — Какие к чёрту глупости, Ходж?! Я с ума схожу, в прошлый раз я долго от этих непонятных фантомных болей мучилась. И теперь! А если потом я снова что-то себе поврежу? Опять какой-то врач меня «обрадует», что всё заключено в моей голове? — Хилл рассмеялась и покачала головой, вцепившись руками в спинку дивана до побеления пальцев. — Зачем я ходила к психотерапевту несколько лет? Вместе с ним в своих мозгах копалась, а в итоге всё бессмысленно.       — Ничего не бывает бессмысленно, Кэт. Но в этом случае ты хотя бы знаешь, как можно будет от этого окончательно избавиться.       — До следующего раза? — закричала она, взмахнув рукой и сбрасывая со стоящего рядом комода пустую вазу и флакон с духами.       — Осторожно, — Бейкер дернулся к ней, чтобы не наступила на осколки, что разлетелись по всему полу.       — Не хочу! Лучше физически боль чувствовать, чем какую-то фантомную, которая просто вот здесь, — она вцепилась в свои волосы и сжала у корней, — застряла!       Почти не смотря под ноги, Ходж приблизился к ней и схватил за руки, сжимая запястья, чтобы опустить их. Видел, как на неё накатывала истерика, отчасти понимал её реакцию. Но позволить ей причинить самой себе вред — нет, не мог.       — Да отпусти же ты меня! — умоляюще посмотрела на него Кэтрин, не прекращая вырываться. — Попробовать снова хотел что-то построить? Передумай! Посмотри на меня, я с ума схожу, Ходж! Оставь меня!       — Дура.       И только Кэт хотела ему ответить грубым словом, Бейкер притянул её к себе за затылок и поцеловал, больно кусая за верхнюю губу. Чувствовал, как она продолжала сопротивляться, но только схватил другой рукой за запястья за спиной, не применяя силы, чтоб удержать. И с каждой секундой, с каждым касанием его губ, его языка она сдавалась всё быстрее.       — Почему я дура? — растерянно спросила Кэтрин, отстранившись на мгновение.       — Ты не сходишь с ума. И я не собираюсь в этот раз слушать тебя и позволять сделать шаг назад, — Ходж приподнял её за талию и сделал несколько шагов, уходя подальше от осколков разбитых вещей.       От истерики остались лишь напоминания в виде влажных щёк и покрасневших глаз. Но даже сейчас Кэтрин казалась ему красивой.       — Раздражаешь своей улыбкой, — выпалила внезапно Хилл и, оперевшись освободившимися руками на его плечи, приподнялась, целуя.       Теперь был её шанс получить то, о чем когда-то давно мечтала, представляла. Чего желала. Кэт не хотела сейчас быть нежной, когда эмоции всё ещё бушевали внутри. Может быть, она поступала сейчас необдуманно, спонтанно, но, чёрт возьми, Ходж сам её поцеловал. Так что даже если он попытается её остановить, она не позволит.       Осмелела в одно мгновение, прижимаясь к нему ближе и целуя более раскованно. Возможно, в ней говорили эмоции, возможно, потом Кэт в какой-то момент пожалеет о содеянном. Но это всё просто «возможно». Сейчас даже думать не хотелось о том, что всё это можно посчитать ошибкой. Это казалось правильным: его поцелуи, его горячие ладони, забравшиеся под одежду.       — Постой, — нехотя отстраняясь, буквально перебарывая свои желания, прошептал ей в губы Ходж, — жалеть ведь будешь, сейчас на эмоциях действуешь, Кэтрин. Я не хочу, чтобы ты потом меня избегала и вновь пряталась.       — Не думай, что я хочу сейчас забыться, — она коснулась большим пальцем его губ и слабо улыбнулась, — я об этом мечтала еще тогда. Хотела этого, очень желала. Останови меня, если сам не хочешь. Но не сомневайся в моем решении сейчас.       Ходж молчал, внимательно рассматривая её. Искал сомнения во взгляде, какие-то отголоски отступившей истерики или капли безумия, из-за которых мог бы сказать ей «нет». Но видел лишь, как участилось её дыхание, приоткрытые губы, что ждали очередного поцелуя. Едва заметный, но все же появившийся румянец на щеках. И чистое искреннее желание в её глазах.       — Может, поцелуешь меня уже? — Кэт усмехнулась и провела ладонями по его плечам, возвращая в реальность.       В чертовски приятную реальность.       Он вернул ей усмешку и притянул к себе за подбородок более мягко, заставляя подняться на носочках. Не кусал, не проявлял привычную ему грубость, а нежно поцеловал, опуская руки на её талию. Но Кэтрин перехватила их и медленно опустила ниже, на свои бёдра. Призывала действовать решительнее, не размениваться на ненужную прелюдию, которой сейчас совсем не хотелось.       К черту, сколько времени и так было упущено по глупости ими еще годы назад. И сейчас кружились вокруг да около все эти дни, Кэт — осторожничала и строила из себя гордую и сильную, Ходж — наблюдал издалека, прежде чем придумать какой-то план по завоеванию. Только вот он всё равно полетел крахом, единственное, что всё еще держалось в памяти — это слова брата.       Только не дави на неё.       Что ж, он точно не давил ни коим образом, наоборот пытался дать свободы и отступить. Но Кэт сама сделала несколько стремительных шагов сейчас, уже не сделать свой шаг назад — никакие слова уже не помогут, только оттолкнут.       Да и Ходжу не хотелось.       Продолжая намекать и проявлять инициативу, Кэтрин ладонями спустилась на его грудь и медленно стала расстегивать пуговицы на рубашке. В данный момент она сама не понимала чего ждала больше — раздеть его, его поцелуев или, наконец, увидеть его татуировку. Хотя, наверное, всё и сразу.       — Красивые змейки, — восхищенно прошептала Кэт, очерчивая контур татуировки пальцами.       А после резко подалась вперед и коснулась его груди губами, чувствуя сильное биение сердца под ними. Его тело было горячим, но не обжигало. Наоборот, манило к себе ещё ближе своим приятным теплом. Только его ладонь остановила её хаотичные поцелуи: Ходж ласково поднял её за подбородок и приник поцелуем к губам. Кэтрин нащупала его вторую руку и переплела пальцы, одновременно с этим делая шаг назад. А за ним ещё один, и ещё, пока, почти вслепую идя по квартире, они не оказались в её спальне. Бейкер бегло осмотрел обстановку и подтолкнул Кэт к постели, увереннее хватая за талию.       Она отстранилась, шумно глотая воздух, смотрела на него затуманенным от переполняющих эмоций взглядом. А Ходж ждал, сдерживая рвущиеся страсть вкупе с желанием. Пытался удержать их еще хотя бы несколько минут, в идеале, конечно, побольше. Он готов был остановиться, если бы увидел неуверенность или растерянность в глазах напротив. Если бы отшатнулась — ушёл бы, уважая её личное пространство.       Но Кэт решительно потянулась к остальным пуговицам на его рубашке, спешно расстегивая. От накатившего внезапно возбуждения потряхивало руки, пальцы не хотели слушаться. Ей было страшно, но не с ним. Было страшно, что он увидит её обнажённой. И увидит её ноги.       Кэтрин старалась почти всегда носить брюки, чтобы никто не видел этот уродливый шрам, что остался после ранения. Даже летом, в жару, не позволяла себе надеть платья. Доминик пытался как-то повлиять на её решения по началу, уверяя в том, что ничего в этом плохого нет. Но поселившиеся тараканы в голове были против.       Она жадно наблюдала за тем, как Ходж торопливо сбрасывал свою рубашку с плеч, позволяя рассматривать себя. Верх своей одежды Кэтрин сняла сама. И, сама того не ожидая, ощутила жар на щеках от пристального взгляда Бейкера, который медленно обводил каждый сантиметр её тела. Казалось, еще буквально пару минут, и Хилл расплавится от того, как горели желанием его глаза.       — Я вообще не хотел спешить, — внезапно заговорил Ходж и усмехнулся, обнимая Кэт и медленно поднимаясь по её спине вверх, после чего так же, не торопясь, расстегнул лифчик, — тогда, когда у нас могло что-то сложиться, тоже хотел этого. Раздеть тебя, покрыть поцелуями твоё тело. Видеть твои покрасневшие от поцелуев губы и удовлетворенный блеск в глазах, улыбку. Тебя, такую, как сейчас. И сейчас правда не хотел торопиться, но, — он стянул бретели с её плеч и ниже, снимая полностью, — перед тобой трудно устоять. Ты желанна.       Кэтрин не успела опомниться, как Ходж резко наклонился, целуя её в шею. Она вздрогнула, цепляясь за его предплечья. По коже пробежали мурашки. Бейкер не торопился, нежно касаясь губами её шеи, куда мог дотянуться. Его ладони не двигались, покорно оставаясь на талии, но Кэт сама подняла их немного выше, желая ощутить прикосновения везде. Позволяла всё, чего он сам бы хотел, покорно оставаясь в его руках.       Хилл бегло посмотрела в сторону окна: как назло в эти часы солнце светило ярко, а потому в комнате было слишком светло. Она неловко отстранилась от Ходжа и молча направилась к окну, закрывая темными шторами, надеялась, что в спальне станет гораздо темнее. Ей не хотелось, чтобы он увидел её шрам. Боялась. Не сейчас.       Кэт заметила, что Ходж хотел что-то спросить, но стремительно приблизилась и обхватила его лицо ладонями, оставляя поцелуй на губах. Прижалась к его груди своей и вцепилась в плечи, понемногу начиная сходить с ума от такой желанной близости. Но хотелось еще ближе, теснее. Она прошла ладонями по его рукам вниз и, все больше отдаваясь поцелую, нащупала его ремень на брюках, пытаясь расстегнуть. Не сдержалась и коснулась ладонью ниже, из-за чего Ходж стиснул её грудь в руке, вырывая удивленный стон.       Громкое сбитое дыхание отражалось от стен, потерявшись в поцелуе и прикосновениях, в своих обостренных чувствах, Кэтрин неожиданно для самой себя оказалась на спине на постели, куда ее толкнул Ходж. Мгновенно оказался сверху, поддерживая рукой под поясницей, другой, смотря ей в глаза, провел по животу вниз, касаясь края джинс.       Стоило ему пальцами обхватить пуговицу, чтобы расстегнуть, как Кэт схватилась за его ладони и с испугом замерла, не позволяя и ему продолжить.       — Кэтрин? — хрипло, тихо спросил Ходж. — Мне остановиться?       — Я… — она сглотнула, судорожно выдыхая. Облизнув вмиг пересохшие губы, Хилл зажмурилась и выпалила на одном дыхании: — Я не хочу, чтобы ты увидел шрам. Не хочу. Он уродливый, я сама лишний раз…       Бейкер заставил её замолчать, приложив указательный палец к её губам. Нахмурился, смотря в её глаза, пытаясь понять. Кэтрин боялась не его, боялась реакции. Считала, что после произошедшего была не такой привлекательной, тем самым ненавидя себя и за то, что позволила произойти тому. Хотя вины её не было совсем. Если до злосчастного соревнования она пыталась строить какие-либо отношения, правда пыталась, то уже после — выдерживала всего пару дней. Не вела легкомысленный образ жизни, лишь изредка, раз в несколько месяцев, позволяла себе расслабиться в незнакомом клубе и отправиться с симпатичным парнем в отель. Никого, кроме друзей, не пускала в свой мир — в свою квартиру. Теперь здесь был и Ходж, тем более в её спальне, на одной постели с ней, где до него не было ни-ко-го.       — Позволь мне, — он перехватил её ладони и потянул выше, нежно целуя оба запястья.       Смотрел на неё, ждал, когда ответит хоть что-нибудь, хотя бы жестом. Он представлял, какие мысли крутились в её голове: нехорошие, съедающие изнутри. И очень хотел избавить её от них. Неуверенно, Кэт кивнула и медленно опустила ладони на постель, нервно сжимая простынь.       Не разрывая зрительного контакта, Ходж расстегнул пуговицу и потянул застежку молнии вниз. Кэтрин потянулась вперед, выпрашивая поцелуй, и он с готовностью склонился. Губами коснулся её губ, щёк, спустился на шею, вызывая тихие вздохи. Руками, не торопясь, потянул вниз джинсы, пальцами подхватывая и нижнее белье.       Кэт, утопая в наслаждении, даже не заметила, как резко отстранился Ходж, поднялся с постели и немного отодвинул шторы, пуская больше света в комнату. И, только приподнявшись на локтях, хотела схватить плед, чтобы спрятаться, Бейкер её остановил. Обхватил пальцами подбородок и притянул к себе ближе, целуя. Провел другой ладонью по плечу, спускаясь на грудь, к животу. Дразняще коснулся ещё ниже и отстранился, под пристальным взглядом Кэтрин покрывая поцелуями её тело вслед за прикосновениями руки.       Он шумно выдохнул, увидев её шрам. А Кэт, услышав это, лишь зажмурилась и вцепилась руками в простынь ещё сильнее.       — Сколько же ты натерпелась… — горько прошептал Ходж и наклонился, губами прижимаясь к её шраму на левом бедре.       Он оставил несколько поцелуев рядом со шрамом и нежно провел по нему большим пальцем: осторожно, будто боялся навредить.       — Это не уродство, Кэтрин. Это часть тебя. Мне жаль, что тебе пришлось это пережить, что он появился у тебя. Но не стоит не любить себя из-за него, — произнес чуть громче, чтобы она расслышала его слова, а после вновь поцеловал шрам.       Кэтрин подавилась воздухом и спрятала лицо в ладони, чувствуя, как потекли слезы по щекам. Непроизвольно вырвались из-за его действий, его нежности. Его ласки и теплоты в голосе, чего она не слышала очень и очень давно.       Ходж почувствовал её дрожь в теле и поднялся, упираясь рукой в постель. Мягко отодвинул её ладони, встречая растерянный, беззащитный взгляд. Нежно стер слезы и расцеловал в щеки, а после позволил притянуть себя ближе, отдаваясь в её поцелуй.       Кэтрин оттолкнула его, вынуждая перевернуться на спину, а сама забралась сверху, хаотично начала целовать лицо, шею. Нежно поглаживала по груди, спускаясь ниже, и наслаждалась его ладонями, что сжимали бока и бедра. Его пальцы безошибочно нашли шрам, аккуратно проходясь по нему, что вызывало вновь дрожь в теле.       Чувствуя его так близко, Кэт едва заметно двигала бедрами, вновь распаляя чуть поутихшее от всепоглощающей нежности желание. Она не могла перестать прикасаться к нему, целовать, да и не хотела. Хотелось стать ещё ближе, чтобы он притянул её к себе крепко и не отпускал, пока воздуха станет не хватать.       — Сложно сдерживаться перед тобой, — хриплым голосом прошептал Ходж и резко перевернул её обратно на спину, подставив руку под голову.       Поймал взгляд, которым она умоляла сделать хоть что-то, чтобы унять разрывающие эмоции и желание изнутри, и медленно вошёл в неё. Стоило ему только наклониться ниже, касаясь своим лбом её, Кэтрин шумно выдохнула и прикрыла глаза, хватаясь пальцами за его предплечья. Это не было похоже на секс ни с кем из тех мужчин, которые у неё были.       Это было другим. Она соврала бы, если бы сказала, что не думала, не представляла то, как бы всё происходило, если бы у них что-то сложилось годы назад. Представляла. Мечтала. Но все эти мысли меркли перед реальностью. Ведь вот он — рядом. Не в мечтах, не в воспоминаниях и снах.       Кэтрин подняла бедра, делая движение ему навстречу, и поцеловала, выпуская тихий стон удовольствия в губы. Ходж был нежным. Не спеша двигался, ласково сминая её губы в поцелуе, ладонью водил по бокам, сжимал грудь, дразня пальцами. Кэт казалось, что всё её тело стало безмерно чувствительным. От любого прикосновения хотелось получить ещё больше. Двигалась с ним в едином темпе, обнимая за шею, и радовала слух своими стонами и сбившимся дыханием.       Ей не нужно было самой прикасаться к себе, она знала, что получит удовольствие. Не нужно было брать всё в свои руки. Кэт доверилась ему безоговорочно, теперь без каких-либо сомнений. Отдала всю себя во власть его рукам. Отдала не только своё тело, но и открыла душу, пуская Ходжа в неё. Позволяла стать ближе во всех смыслах.       Она не знала сколько проходило времени — минуты? Часы? А, может, прошло уже несколько дней? Ей хотелось, чтобы этот момент длился бесконечность. Задыхалась в удовольствии от его ставших жадными поцелуев, подставляла шею под горячие губы. Всё тело было напряжено до предела. И стоило Ходжу коснуться пальцами её внизу живота, как Кэтрин одарила его слух громким стоном и впилась пальцами в его плечи, растворяясь в неистовом наслаждении.       Ходжу хватило несколько движений, чтобы последовать следом. И, услышав его низкий короткий стон, Кэт невольно улыбнулась, понимая, что ему было так же хорошо, как и ей.       — Прости, что я тогда оттолкнула тебя, — прошептала она, устроившись на его груди.       Он обнимал её за плечи, лениво водя пальцами по ключице, и периодически оставлял короткие поцелуи в висок. Услышав её слова, усмехнулся и притянул к себе ещё ближе, поправляя плед сверху.       — Не стоит извиняться. Сейчас уже бессмысленно представлять, как бы всё сложилось. Может быть, стало всё в разы хуже. Не хочу оглядываться в прошлое, — Ходж приподнял её голову за подбородок, заставляя посмотреть в глаза, и поцеловал в лоб, после чего произнёс: — Я рад, что сейчас ты со мной. Теперь не отпущу.