Апельсиновые самокрутки и зелёная лампа

– Джисон, скажи, как ты общаешься с Минхо? – спокойно спросил Хван. ⠀Услышав своё имя, необузданный дикий кот начал размахивать руками и шикать со злым лицом. Он яростно шептал что-то вроде "не общаешься, не общаешься, никак, соври!". – М-мы не общаемся, Хёнджин... – Оу, правда? Ну так свалите из-под моих окон и желательно в разные стороны, живо! ⠀Оба парня рванули, кто куда. А Хёнджин плавно отошёл от окна и вильнул в ванную. На полу сидел Феликс со стаканом солёной воды. Внутри него перемешивалась соль, сода, горечь и кислота. Хёнджин подсел к нему напротив и притянул стакан к чужим губам, поднимая его пальцами, заставляя проглатывать воду и блевать на кафель мутной жидкостью с осколками карандашей. – Твой дружок, кажется, следил за нами... – Хёнджин лениво оглянулся, ловя из щели двери блики спальни в омуты своих глаз. ⠀Феликс не отвечал. – С Джисоном... ⠀Феликс давился. – Выплёвывай... ⠀Феликса рвало. – И что дальше?... – спросил бедняга с громко колотящимся сердцем и обрывистым дыханием. – Представим, что ты готовишь меня к экзамену. С Джисоном я поговорю. А ты с Минхо, но если посмеешь рассказать больше, чем надо... ⠀Феликс выплюнул в ванну очередную порцию воды и карандашей. Кажется, в нём снова пробудилось что-то живое, какое-то существо, которое он отчаянно пытался переварить. – Ох... Если начнут расспрашивать отмалчивайся, просто подготовка к экзамену. – Я обнял тебя, – Ликс закашлялся, харкая призрачными лужицами, – это часть подго... кха-кха... – Просто подготовка к блядскому экзамену, – свирепо пробасил парень. ⠀Хёнджин положил руку на плечо Феликса и тоскливо опёрся на него головой. Ликс влил в себя ещё пару стаканов и выблевал последние стружки, расплывшиеся по белому кафелю цветными потоками. Рисунки на ослепительном белом кафеле могли бы свести с ума своей притягательностью, если бы смотреть на них не было так гадко больно. ⠀Горло стянуло. Хёнджин взял со стиральной машины рулон бинта, банку перекиси водорода и пару ватных дисков. – Фел, сейчас будет больно, – он смочил диск и глянул на измученного Феликса. – Давай уже. ⠀Но он долго не решался. Долго смотрел. И мучил этим лишь сильнее. Феликса жалко. А Феликс всё такой же сияющий ангел. Только с капельками крови под губой, на руке и стеклянными острыми кружочками на радужках. Будто крышки пива. Прозрачные, колючие. Хёнджин приложил диск к первой ране и протёр её. Мясо заскребло и зажгло. Кожа разорвалась в адской конвульсии. Ликс прикусил своё согнутое колено с громким шипением и уткнулся в него. И резко понял, что болит уже совсем не так, не невыносимо. Потому что Хёнджин легонько поддувал на широкую рану, гладил большим пальцем воспалённую руку. Ради такой нежности можно и смириться с бренностью бытия, и с разноцветными ошмётками на ванне, и с двумя горячими полосами, по которым скачут маленькие бесы, только неясно чьи, Ликса ли, Хёнджина? А Хёнджин ещё теснее вдыхал себя в чужую кровь. Он протянул Феликсу бинт: – Порви. ⠀Ликс вяло оттянул марлевую ленту. Та с трещанием разорвалась. Хёнджин обвил её вокруг раны и, плотно замотав, сделал маленький узелок. – Прости меня за порезы. ⠀Ответа не последовало. Язык, или его ошмётки, приклеился к зубам. – Фел? – Прощаю... – шепнул мальчишка, не отрываясь от колена. – Как ощущения? – Тебе прям со всеми подробностями описать? – Ладно, не надо. Мне жаль, – выдохнул Хёнджин с еле ощутимой печалью, стараясь сокрыть её. – Пх, тебе жаль... Ай! ⠀Ко второй ране, проходящей через вену, примкнул мокрый диск. А затем и тонкая струйка перекиси прямо из банки. – А за эту особенно. ⠀Хёнджин наклонился к руке и чмокнул запястье около царапины. Он забинтовал её и помог Ликсу подняться. Болящие, жалеющие и щадящие они прошли в спальню. Щадящий Хёнджин усадил болящего Феликса на край кровати и аккуратно снял с него футболку, обходя забинтованные раны на предплечии и запястье. А затем потянулся к чёрным брюкам и расстегнул ремень. Он стянул их и сложил все вещи на тумбе у кровати. – Ложись. – Хёнджин, меня на секс не хватит. – Малыш Ликси, помолчи ты хоть немного, – ласково и чуть суховато ответил он, снимая с себя логслив, – тебя хватит на два секса. Просто расслабься. ⠀Хёнджин провёл рукой от резинки боксеров до ключиц, начал нежно целовать пресс. И поднимался выше, почти не отрывая губ от шелковистой кожи. Застыв у шеи, он низко проговорил через неё: – Я хочу тебя... как можно нежнее... ⠀А Феликс и не колебался. Ну, может быть, только бесы под бинтами. И колебались, и колыхались, и прожигали мясо в теле своими остренькими крылышками, от которых мог спасти лишь Хёнджин, чёртов принц всех подкожных дьяволов. – Возьми... – томно шепнул Ликс, отдаваясь до последней капли сукровицы. ⠀Под ухом мягко прикусили. Руки Хёнджина плутали по животу, пробирались к спине и обхватывали талию. Феликс немного прогнулся и застонал. Хёнджин провёл пальцами по внутренней части бедра и спустился к паху. Он накрывал, покрывал, укрывал нежнейшими, от того какими-то странными поцелуями. ⠀Ликс чуть качнулся, подтягиваясь ближе к парню. Терпеть ласки было уже тяжело. Хотелось большего. Под бельём затвердело. Рука покалывала. Хёнджин погладил Феликса между ног, поцеловал бугорок и снял тёмные боксеры, откинув их на тумбу. ⠀Магическая тумба, на которой, в которой, под которой было всё: колдовские амулеты с блошиных рынков или просто блестящие пластиковые камушки на верёвочках, в волшебство которых верят лишь психи, ангелы и принцы дьяволов, грязные стаканы с чистым дыханием и светлыми следами губных бальзамов, новогодние игрушки, обрывки воздушного змея, косточки майских жуков и сухие лотосы. ⠀Хёнджин потянулся к смазке и презервативам в ящике кровати. Закусив ярко-красную упаковку презерватива зубами, он открыл смазку и вылил совсем немного на вставший член Ликса, начав массировать его. Наклонился к лицу, убрал презерватив и чмокнул в уголок губы. Он нависал сбоку, пробегал пальцами по головке, проводил по стволу, еле касаясь и наблюдал, как Феликс вытягивается и закрывает глаза от приятных ощущений. Добавив ещё смазки на два пальца, он начал плавно вводить их внутрь Ликса, не растягивая, а скорее поглаживая внутри. – Мх... Ах... – Феликс стонал глубоко, рдел, желался так сильно, что живот скручивало в узел от каждого звука, слетающего с острых сухих губ. – О-о-о, продолжай... вздыхай... ⠀Мольбы смешивались с мычаниями. Ликс ещё чаще и глубже задышал, когда Хёнджин добавил второй палец и вошёл дальше. Мокрые стенки обволакивали его, пульсировали. Довольный Хван поцеловал выпирающую ключицу и закусил её, совсем чуть-чуть. Оставил отметку засоса на груди. Охватил губами розовый сосок и обвёл его языком. Засыпал причмокиваниями вздымающийся живот. Он притянул неболящую руку Феликса к своим мятным брюкам и легко улыбнулся. Ликс повёл ширину вниз и запустил руку под трусы. Хёнджин закатил глаза и сбросил с себя брюки с бельём за раз. Он сел перед Феликсом и потянул его за руку, чтобы тот также приподнялся. – Я придержу твою руку, скажи если заболит. ⠀Он зарылся рукой в светлые волосы и притянул голову Феликса к своему члену. Тот начал с языка, затем добавил левую ладонь. Правую, как и обещал, держал Хёнджин, чтобы раны не тёрлись о кровать. Ликс надавил на плоть и принял её в горло на половину. Он облизывал твердеющий орган, мычал через него, целовал. Хёнджин хотел запрокинуть голову, но ему больше нравилось смотреть на то, как Феликс с невероятной нежностью отсасывал ему, выжимал сладкие телесные соки, доводил до шепчущих стонов. Он это делал нечасто. Но когда делал, всё тело Хвана сжималось, расслаблялось и перехватывало невидимых мягких мотыльков, садящихся на кожу. Чувство, будто падаешь в мягкое ромашковое поле. Ликс цветочным собранием охватил член парня и начал водить по нему рукой, заглядывая в глаза Хёнджина, что также были прикованы к Феликсу. ⠀Он приподнял его подбородок кончиками пальцев, почти и не прикасаясь, и медленно припал к засахаренным губам без каких-либо мыслей и брезгливости. Хёнджин с большой охотой слизывал тоненькую дорожку слюны Ликса с его же подбородка, обводил его язык, зубы и дёсна. Он нежно всосал верхнюю резную губу Феликса, окрасив её в более яркий розовый цвет, а затем перебрался к щекам и начал обнимать поцелуями веснушки, острые скулы и бледные синяки, спустился к плечам с такой же росписью рыжеватых звёзд. Он уложил Феликса обратно и взял презерватив с кровати. Раскатал по возбуждённому желающему члену. Наклонился над лицом Феликса и плавно вошёл в его тело с прерывистым вздохом. – Мхах... А-а-а... Ах... ⠀Ликс затерялся в своих мычаниях и отдался чувственным толчкам, которые также скорее не толчки, а поглаживания. Хёнджин вошёл глубже и вызвал у Феликса долгий тягучий стон наслаждения. Как же его было приятно слушать. Лучше любой классической композиции симфонического оркестра. Он смочил свои губы языком и пробежался пальцами по бёдрам, разводя их шире. ⠀Поцеловав Феликса в самый центр шеи, Хёнджин поднялся и начал двигаться чуть быстрее, но всё также нежно. Ликс сжал одной рукой простынь. Вторую, пораненную, Хёнджин обвил своими пальцами и притянул к себе для очередной росписи поцелуями. Художник, творец, снисходящий своим блаженным даром на светлую кожу. А закончив с кистью, он наклонился и чмокнул под бинтами. Феликс выгнулся ещё сильнее. Хёнджин охватил тёплой рукой его член и начал дрочить. Ощущения накрыли такие, словно всё тело засыпало лепестками весенних цветов. Среди ноября. Ликс задышал чаще и сжал губы, постонывая в себя: – Хёнджин, ты ведь в таком темпе не кончишь. ⠀Он скользнул рукой по талии парня и перевернул его, садясь сверху. Феликс недолго попрыгал, одаривая прекрасными поэтичными вздохами и слез. Взбудоражил. Плавным движением он снял презерватив с Хёнджина, а себе достал новый, в миг нырнув рукой под кровать. Он разорвал упаковку зубами и надел скользкую плёнку. Капли пота стекали по острому контуру лица, кровь застывала под бинтами. ⠀Ликс погладил член Хёнджина, мельком облизнул его, ощутив вкус сладковатого лубриканта и ввёл один палец внутрь, обращаясь с чужим телом также нежно, как обращались с ним самим. Он плавно добавил второй палец. Хёнджин сжал зубы и втянул через них воздух, наполняя лёгкие, чтобы выдохнуть его до конца и снова глубоко вдохнуть. Феликс убрал пальцы и аккуратно вошёл. Его немного сжали. А потом, ощутив волну услады каждой клеткой тела, Хёнджин расслабился и позволил Ликсу свободно двигаться внутри себя. – Айщ... – протянул Феликс, осторожно сжимая чужие пропотевшие ягодицы. – Мх-ах... ⠀От приливающего возбуждения, дерущего внутри под сердцем, Хван чуть приподнялся и упал обратно на подушку, вытягивая шею. – Хёнджин, не закрывай глаза, – Ликс приложил пальцы к его подбородку и легко надавил, – у тебя красивые глаза... – Ва-а-а... Ха-а... ⠀Феликс взял в руки член Хёнджина и начал дрочить в том темпе, который привычен старшему. В быстром, в резком, в слегка грубом, сочетая с медленными и нежными проникновениям. От контраста Хёнджина прорвало на громкие славные звуки. Казалось, вместе с его стонами изо рта вылетели бабочки, прямо из живота, в котором тепло шевелился Ликс. ⠀Они смотрели друг другу в зрачки, рождая там плазменные огоньки. Как бы Хёнджину не хотелось их закрыть, он продолжал упорно глядеть на чуть улыбающегося Феликса. Его губы, дрожащие в уголках, сводили с ума, вынуждали кричать, сжимать подушку и прикусывать щёку. Ликс ускорялся, ощущая накатывающую волну судорог. Он овладевал чужим телом настолько приятно. Входил так глубоко и нежно. Водил по плоти горячо и страстно. ⠀Хёнджин громко простонал и закрыл глаза, дойдя до пика. Феликс толкнулся особенно резко и застыл. Отдышавшись, он привалился на согнутое колено Хвана, очаровательно улыбнулся, обнажая белые зубы и лёг рядом. Он отбросил презервативы в пустое мусорное ведро около тумбы у кровати, или это был графин... и впился взглядом в парня, явно удовлетворённого и счастливого. Плевать, кто там за ними сегодня следил. Абсолютно насрать на порезы. И совершенно пофиг на все предыдущие драки. Хёнджин переплёл свои пальцы с пальцами Феликса и поцеловал его вспотевшее плечо. Он как-то особенно коварно ухмыльнулся и в миг переменил выражение лица на сухое и безразличное. Струна, протянутая в душе Ликса скрипнула. Хёнджин поднялся и бросил Феликсу его одежду: – Оденься. ⠀Суровый тон испугал. Феликс напрягся, разбирая вещи. – Живее. ⠀Он встал с кровати, натянул трусы, брюки и накинул футболку. Хёнджин встал перед ним, разворачивая парня спиной к постели. Он взял в руки галстук Ликса и откинул на пол. – Хёнджин, заче?... – Хочу порвать её, – усмехнулся парень, испугал своим огнём, таким демоническим. – Что? – Я ведь говорил про десерт и два секса, – пронзительный голос отзвучал эхом в самом нутре. – Но для чего тебе одежд... – Я куплю тебе новую. Расслабься, – вдох и весь кислород потерялся в лёгких, изнутри потеющих. ⠀Раскаляющийся жар стеклал по окну запотевшими каплями. Духота. Хёнджин притянул лицо Феликса для буйного поцелуя. Он зажевал его губы, облизнул их и спустился языком ниже, к шее, и присел на колени, сжимая руками ягодицы. – У тебя такая аппетитная задница, – шепнул он, звонко шлёпнув по брюкам. ⠀Он скользнул пальцами к шлёвкам штанов и, зажав их, резко оттянул в стороны, разрывая ткань по линии ширинки. Брюки упали на пол. Обцеловав колени и голени Феликса, Хёнджин вынул полу-ватные ноги из одежды. Он оттолкнул Ликса на кровать и схватился за его футболку. С громким неприятным треском она разошлась на две половины. Наждачный рукав прошёлся по коже и сухо поцарапал её. Едва ощутимо. Хёнджин перевернул Феликса, усаживая на себя, и также порвал футболку на спине. Он отбросил белые куски ткани и принялся блуждать руками по мягкому телу, нежно стягивая кожу Ликса, что целовал Хёнджина в губы, захлёбываясь его слюной и удовольствием. ⠀Вереница ласк, кривых, бурных, солёных, укутала своим жгучим шлейфом. Феликс вытягивал чрез глотки нити, по которым прямо из мутноватой груди Хвана протягивалось скопленное там тепло. Невесомые поцелуи углублялись. Они сражались за языки друг друга, за место во рту, за громкие выдохи в горло. Вносили в глотки ароматы мятной, гранатовой пасты и кусочки помятой жажды. Жажды быть рядом. ⠀Страсть, как свечка, вспыхнула и заискрилась. Хёнджин повалил Ликса на край кровати, чмокнул в нос и перевернулся ещё раз, падая на пол. Феликс упал сверху. Не обращая внимания на твёрдые доски и хлам вокруг, они продолжили дарить друг другу мягкие ласки, оседать на фантики и бумажки, валяться в сухих листьях, что залетали с окна, и пиджаках Хёнджина. ⠀Жарко, душно, мокро. И нисколько не утомительно. Хван схватился за ягодицы Ликса и поднял его. Он прошёл несколько шагов, посадил парня на стол, рассталкивая руками всё "ненужное", даже если это был табак, учебники, краски и кисти, и наклонился к боксерам Феликса. Он закусил резинку зубами и со скрежетом разодрал ткань, задев пальцем привставший член, отчего Ликс слащаво ахнул. Хёнджин вновь зацеловал грудь, зализал шею подхватил на руки. Развернувшись к кровати, он положил на неё Феликса и глянул на его подрагивающие губы: – Я знаю, как тебе нравится, когда я тебе отсасываю. И это понравится. ⠀Хёнджин подсел к веснушчатому лицу, отдавая в его распоряжение свой член, а сам припал к стояку Ликса. Его плавно сжимали за бёдра и с громкими чмоками впивались в горячую плоть. Хван похлопал членом Феликса по губам, расплылся в улыбке и взял за щёку. ⠀Вытворял такое, что Ликс громко стонал, заглатывая глубже. Они двигались почти в единой скорости, Хёнджин чуть быстрее. Феликс надавил на его орган и облизал головку. Хёнджин помассировал тазовые кости. Спустя полминуты приятностей он слез с Феликса вошёл в растянутую дырочку, поглаживая руками кожу вокруг. Он совершил несколько нежнейших, но быстрых толчков. – Порезче, пожалуйста... мха... Хёнджин, можешь пожёстче... – Только потому что ты просишь, Фел. ⠀Парень с ухмылкой вошёл до упора и начал покачиваться более рвано, также быстро, раздельно, также приятно, чуть грубее. Ликс затянулся жадным стоном и впился ногтями в бок Хёнджина. – Двигайся, двигайся, а-а-ау... - молил он. ⠀Движения... В свете серо-оранжевого дня их движения великолепны. Их движения развеивались по ветру, улетали в окно. Хёнджин невесомо погладил по щеке тыльными сторонами пальцев: – Сладкий мой... ах... хороший... м... ⠀Он лёг под Феликса и поднял его на себя: – У тебя есть силы? – Совсем нет... – усмехнулся Феликс, опускаясь к губам, – но для тебя найду. – Тогда попрыгай, малыш. ⠀Ликс поцеловал и облизал набухший сосок. Хёнджин проник медленнее, давая Феликсу возможность настроиться на свой темп. Парень поднялся, спустился, повторил это быстрее, ещё быстрее и вошёл в гармонию с Хёнджином. Он скакал и громко дышал, голос уже срывался от стонов. – Ты очень красивый, – еле проговорил Ликс. – Продолжай... – Манящий... Мх... – Ещё. – Психованный, – хихикнул парень. – Пх, милашка... ⠀Хёнджин снова перевернулся и обнял пальцами член Феликса. Он невероятно быстрыми движениями довёл его до оргазма. И сел край кровати и выволок Ликса на пол. Взяв за затылок, он притянул его к паху. Феликс, не сводя глаз с Хёнджина, начал ему дрочить. Его зрачки расширялись, а руки водили всё быстрее. Хёнджин этому коварно ухмыльнулся: – Ты хочешь на лицо? – Как ты пожелаешь, – веснушчатое лицо порозовело, испарины стекали по нему узорными ленточками. – Ох, тогда смотри на меня. В упор. Понял? – Хёнджин еле сглотнул ком пылающего жара в гортани, выдавливая из себя низкий голос, — И только посмей закрыть глаза. ⠀Ладонь зашевелилась быстрее. Феликс внимательно разглядывал довольное лицо сверху, рассматривал мокрые губы, родинку на нижнем веке и отчерченные скулы. Хёнджин замычал и кончил белыми густым потёками на щёки Феликса. И откинулся на кровать, закидывая руки назад. Воздух солёный, а Ликс сладкий. Он нарыл на полу салфетки, пару скрепок и мелкие клубки пряжи, и вытер лицо. На левом краю губы осталась капелька спермы. Он собрал её пальцем и облизнул с аппетитным чмоком. Парень уткнулся в подрагивающее колено Хёнджина и застыл в передышке. – Как ты себя чувствуешь, Фел? – За гранью этой реальности, а ты? – Фантастика... – остатки судорог легонько колыхали мышцы ног и расходились по грудной клетке. ⠀Вечера в его доме не бывали такими сладкими, фантастичными. За ними нужно было пробираться через тернии и дебри жестокости в пристанище Хвана. – Ты правда порвал мою одежду... – Ликс наконец перестал дрожать и трястись, но всё равно задыхался от грудных схваток. – Я правда куплю тебе новую... Пошли сейчас? – искорки в глазах дьявольского принца сплясали танго. – Хёнджин, ты только что дважды кончил. – Сходим в душ вместе? А потом в магазин? – Никакого секса в примерочной. И в ванне тоже, – Феликс через силу затянул воздух в саднящую гортань, у него во рту услада и капли пота, горькие. – Оставим это на следующий раз... ⠀Даже обои тихо посмеялись, столького уже на смотрелись. Улыбка пробрала до дрожи и Феликса, или это поднывающая пустота внутри: – И не думай. – Ладно, в примерочной нет. Ну хотя бы в ванне? ⠀Кислород вышел перекурить без зажигалки. Хёнджин мельком усмехнулся, наглаживая простыни. – С тебя свечи и лепестки алых роз, – прошептал Феликс. – А с тебя твоё горло и шоколадные конфеты. – Что за бредовая романтика? – он сел на кровать рядом с телом Хёнджина. – Согласен. Тогда ещё клубнику со сливками. ⠀Вымученный Хван приподнялся на локтях и вытянул губы, намекая на поцелуй. – Ты все силы у меня забрал... ⠀И Феликс всё таки чмокнул Хёнджина и ушёл в душ. Он не оборачивался. Не показывал свои яркие глаза. А жаль. Знал бы он, как Хёнджин улыбнулся. Искренне, радостно. Слишком живо для него. Так неописуемо прекрасно.