И пусть Галактика горит огнем. Книга 2: Железная Волна

08.11.289 ПЗЭ, Водные сады, планета Сэнд, система Солнечное Копье «Пытаясь разбить врагу щит, постарайся в первую очередь не разбиться о него сам» (леди Инис Айронвуд, 290 ПЗЭ) *** — При всем моем уважении, мой принц, ваш план полон просчетов и должен быть немедленно отменен. Пристальный взгляд, который бросил в нее собеседник, ничуть не смутил дочь и наследницу лорда Айронвуда. К своим двадцати двум годам Инис встречалась со многим очень и очень опасными людьми, многие из которых были наняты ее любимым отцом, чтобы защитить ее от опасностей, на которые была так богата эта Галактика. Больной и немолодой уже человек, восседавший в своем огромном кресле, набитом всевозможными техническими хитростями и обложенный шестью или семью подушками, мог шевельнуть пальцем — и ее жизнь тут же закончилась бы. Но она была уверена, что он этого не сделает. Это было не в его характере. Окружавшие их охранники-норвошийцы представляли собой куда больше опасности, чем тот, кому они служили. И причиной того, что она вся взмокла, отчего ее облегающее легкое платье стало едва ли не прозрачным, был не страх, а адская жара, которая показалась бы чрезмерной даже коренным жителям Сэнда — чего уж говорить о ней… Особенно в жаркий сезон. Особенно здесь, на берегах единственного на планете водоема, который Мартеллы превратили в грандиозный курорт под названием «Водные сады», где воздух был не только жарким, но еще и влажным. И где постоянно хотелось нырнуть под прохладный душ, чтобы хоть немного освежиться. А где-то совсем рядом резвились детишки, которые были только рады поиграть в теплой воде. Эта часть курорта была открыта только для отпрысков знатных семейств и ближайших союзников правящего дома Дорна. Инис никогда не попадала в число избранных, кого они приглашали отдохнуть в этом гигантском водном комплексе, полном бань и терм, бассейнов и расслабляющих гейзеров, целебных источников и массы других роскошеств по меркам планеты, большая часть которой была покрыта песком. В детстве она очень об этом горевала. Но потом, когда ей исполнилось двенадцать, мама начала объяснять ей тонкости отношений между великими домами. Став взрослее, она все-таки исполнила свою мечту детства и побывала в Водных садах — но это были обычные места отдыха, открытые всем желающим, а не закрытые зоны для самых почетных гостей, где она находилась сейчас. — Уверяю вас, леди Инис, я долго обдумывал все аспекты операции… И принял решение. В это Инис могла поверить. По крайней мере, в то, что он обдумывал все долго. Доран Мартелл обладал многими качествами, но поспешность никогда не входила в их число. И так было всегда, сколько она себя помнила. И не только она. Проблема была в другом. Не в том, что он долго все обдумывал, а в том, что это «все» обдумывал только он. Правящий принц Дорна всю жизнь очень осторожно выбирал тех, кому можно было доверять. Но теперь, судя по обилию просчетов даже в краткой версии плана военных действий, с которой она только что ознакомилось, его принц, скорее всего, подготовил в гордом одиночестве. — Если это так, мой принц, я прошу вас объяснить мне, как сорок тысяч человек могут изменить ситуацию на фронте? Она не сказала об этом открыто, но подразумевала, что принц должен был знать очевидные факты. Простор и Запад уже мобилизовали миллионы солдат. Естественно, барды и службы новостей трубили на всю Галактику о том, с каким пылом рвались в бой эти «мужественные добровольцы», Инис готова была съесть кресло, на котором она сидела, если хотя бы каждый призывник на самом деле явился на вербовочный пункт по велению души и сердца. — Если мы воспользуемся данными нашей разведки, сорок тысяч спецназовцев смогут легко обезглавить командную структуру Железнорожденных сразу же, как только силы вторжения достигнут Пайка. Инис пыталась переварить слова Дорана секунд пятнадцать или двадцать, не в силах поверить в то, что она не ослышалась. Какие, интересно, данные собрала разведка Мартеллов, если он на полном серьезе высказал ей этот бред? Любой, кто худо-бедно разбирался в военной, с позволения сказать, культуре Железнорожденных, которую можно было изучить по множеству конфликтов, включая Завоевание и Танец Драконов, знал, что в их случае прием «убей командира и все разбегутся» не работает. Военная иерархия в их обществе была крайне слабой и рыхлой, что могло быть как их слабостью, так и силой. Их доктрина базировалась на хлещущем через край тестостероне и нескольких простых правилах, вроде «делай, что хочешь и можешь» и «капитан всегда прав». Формально, у них был верховный командующий в лице Бейлона Грейджоя и его заместители — Лорд-капитан Железного Флота, системные и планетарные лорды, занявшие должности адмиралов — и налетчики были вынуждены подчиняться им. Но как только один из них погибал, его место тут же занимал следующий в очереди. У них не было ни системы «порода решает все», как в Просторе, ни свойственной дорнийцам меритократии. Как только Железнорожденный слышал клич «ВОЙНААА!», он тут же шел убивать, не обращая внимание на того, кто им командует. И остановить его могла только смерть — его собственная, а не того, кто отдает ему приказы. Поэтому единственным средством борьбы с ними, как и с любыми паразитами, было тотальное выжигание всего и вся, а отнюдь не точечные удары. Думать иначе, по ее мнению, мог только наивный юноша-идеалист, каковым Доран Мартелл точно не был. На долю секунды Инис подумала о том, что Дорну сильно не повезло с таким лидером и лучше, если бы на месте Дорана Мартелла был кто-то другой… Но тут же одернула себя, вспомнив о том, кем именно был этот «кто-то». «Если бы у власти стоял Красный Змей, мы бы уже нанесли удар по Простору и Шторму. Причем одновременно. Удивительно, как один брат может быть безжалостным убийцей, а второй нерешительным царедворцем?» А ведь несколько лет назад у них был и третий вариант… О котором она не могла не вспомнить. Принцесса Элия была прекрасным воином и до последнего исполняла свой долг. А потом, не раздумывая, отдала свою жизнь за Дорн. Дорого отдала, надо сказать. Очень дорого. «Элия была истинной дочерью Дорна. А Доран… Он ведет себя так, словно его усыновили. Как сын Мартеллов может быть таким робким?» Старшая дочь лорда Андерса Айронвуда решила изменить тактику, поскольку убедилась в том, что ее аргументированных доводов этот обрюзгший человек, расслабленно наблюдавший за огромными водоемами и водными горками, все равно не слышит. Доран Мартелл хотел, чтобы она выполнила его безумный план с минимальным количеством солдат и максимальной эффективностью, даже не задумываясь о том, возможно ли это в принципе. — Хорошо, если предположить, что ваш план сработает… Не лучше ли тогда назначить на командование кого-то повыше меня? И, желательно, кого-то более близкого вашему дому? Ни для кого не был секретом тот факт, что отношения между двумя самыми могущественными домами Каменного и Соленого поясов Дорна были крайне натянутыми. Некоторые, конечно, могли считать, что принц Оберин искупил свой кровавый грех многолетним изгнанием в Эссос — но только не Инис. Она не забыла, что этот человек убил ее деда. И с удовольствием перерезала бы горло Красному Змею, подвернись ей такая возможность. — Назначение кого-то из дома Мартеллов привлечет слишком много внимания, — ответил принц, вынимая из керамической миски на столике влажную губку и аккуратно укладывая ее себе на голову. Это был далеко не первый раз за время их встречи, когда правитель Дорна был близок к обмороку. Что было весьма странно с учетом того, что лорду Сэнда и Солнечного Копья было всего лет сорок или около того. — К тому же в отношении них… у меня есть и другие планы. Инис понятия не имела, что это за планы, что они включают, как повлияют на ее собственную миссию — да и существуют ли они вообще. Она вообще не имела ни малейшего представления о том, чего в перспективе добивается принц Дорна. Программы перевооружения, исследовательские проекты и секретные базы, организованные и заказанные принцем Оберином, по крайней мере, имели какой-то смысл… А чем занимался и чего хотел старший брат принцессы Элии — этого никто понять не мог. «Шаг вперед — и два назад», — иронизировали над ним знатные острословы, убедившись, что никого из семьи Мартеллов рядом нет. Возможно, это было бы не так плохо — если бы вся эта культура тайн, умалчиваний и раздумий ограничивалась внешней политикой. Что было вполне реально, учитывая тот факт, что Дорн в последние годы был ближе к независимому суверенному государству, чем к одному из субъектов Империума и вассалу Железного Трона. Но эта нерешительность в его правлении касалась буквально всего. Стоило ли удивляться тому, что все вооруженные силы находились в руках его брата в чине генерал-миллионника, хотя по традиции и по закону верховным главнокомандующим должен был стать сам Доран. Да и все остальные обязанности — сенешаля Сэнда, верховного законотворца, распорядителя казны и так далее, и так далее — как-то незаметно разошлись по всевозможным троюродным братьям и прочим родственникам. Что делал Доран Мартелл, пока Империум горел и истекал кровью? Сомневался, колебался и раздумывал. Эти слова следовало бы выбить на его надгробии. Если им сильно повезет, некоторые из его комбинаций могли принести свои плоды раньше, чем они все умрут и пески времени поглотят их останки. — Север, Вейл, а также Ривер и Шторм наверняка потребуют, чтобы мы четко выразили нашу позицию, — разумеется, они не могли этого ни сделать. Какой бы ужасной ни была кульминация сражения на Кингсланде, никто не забыл о том, что дорнийцы в Войне Узурпатора сражались на стороне выродившихся безумцев, называемых Таргариенами. — Они помнят, как Ланнистеры ударили их в спину после битвы в Трезубце. И половина Ривера тут же покинула ряды восставших. И теперь они захотят от нас гарантий, чтобы подобного не случилось вновь. «Лучше всего — через брак», — мысленно договорила она. — Я даю вам полное право заключать любые соглашения по своему усмотрению, — глаза принца смотрели на розовый мрамор, покрывавший пол его личного дворца в Водных садах. — А если они откажутся присоединиться к нашему делу… Любая бумага может сгореть. Инис Айронвуд, наследнице Королевской Крови, ужасно захотелось закатить глаза и закричать. Или наорать на человека, восседающего перед ней на груде подушек. В этот раз она сдержалась, но такое было с ней далеко не всегда. Стоило ли удивляться тому, что в свои двадцать два она до сих пор не была замужем? Не первый уже год эмиссары лорда Андерса летали по соседним планетам в поисках второго или третьего сына какого-нибудь благородного дома, который бы согласился принять фамилию жены и перебраться на Айронвуд, заняв место возле Инис и в ее постели. Все эти поиски, если кратко, закончились полным крахом. Причиной тому был не только неуживчивый характер невесты, но и слухи — которые правильнее было бы назвать страшными сказками — о кровной вражде с Красным Змеем, о том, что жители Каменного пояса и не дорнийцы вовсе, о каких-то жутких обстоятельствах провальной для Дорна попытки переворота 283 года… А тех, кто все же соглашался, отвергала сама Инис. Пока, в конце концов, не нашелся подходящий кандидат. Лорд Андерс уже готов был выдать свою дочь за Риона, старшего сына и наследника дома Аллирионов из Соленого пояса — он готов был согласиться даже на то, что двое первых сыновей от этого брака унаследуют обе системы, в обход самой Инис. И девушка не то чтобы была недовольна выбором потенциального супруга, не говоря уже об утрате статуса наследницы… Она не слишком торопила свадьбу, но все равно готова была как можно скорее произвести на свет нужное количество детей, чтобы избавиться от нависшего над ней обязательства и обеспечить будущее для обоих домов. И на тебе. Именно в этот момент принц Доран, руководствуясь ему одному известными планами, решил бросить ее в самую гущу величайшего в Галактике кровопролития со времен Войны Узурпатора. Она взяла себя в руки и еще раз попыталась его переубедить. — Мой принц, если между детьми Винтерфелла и Сэнда будет заключено соглашение, я хочу быть уверена в том, что оно будет соблюдаться, — Инис говорила почтительно, но твердо. Потому что Дорн не мог позволить себе множить число своих врагов. Тот факт, что на планете, где она сейчас находилась, пряталась принцесса Рейнис Таргариен, гарантировало, что Императорский дом и все его верные вассалы будут постоянно смотреть на них немигающими и крайне враждебными взглядами… Да, конечно, это отношение было взаимным, но у Рейгара и его приспешников в распоряжении было куда больше военной мощи, чем у них. — Я не стану подписывать никаких соглашений, если есть шанс, что мы разорвем его при первой возможности. Северян — да и всех старобожников — в лояльных сегментумах часто оскорбляли, называя варварами, дикарями, людоедами и так далее. Но почти всегда упускали из виду такой момент, что люди, изобразившие волка на своем знамени, обладали такой же волчьей хитростью. И, самое главное, нетерпимостью к тем, кто предавал их доверие. Случались и многодневные задержки в подходе подкреплений, находящихся в соседней системе, и «случайные» взрывы ракет вблизи мостика флагмана вероломного союзника. Или «неправильно понятые» сигналы бедствия от спасательных капсул, чем особенно славился дом Амберов… Таргариены и их подхалимы открыто упивались тем фактом, что никогда не соблюдали печально известный Пакт Льда и Пламени — и вообще не собирались этого делать. Они смеялись над унижением, которым вассалы Винтерфелла подверглись после Восстания Узурпатора. Идиоты. Железный кулак Севера уже был занесен над их головами. Северяне очень хотели отомстить за почти три сотни лет унижений и бесчестия драконов. И Инис очень не хотелось быть в их кровавом списке, когда этот кулак опустится, заливая весь Вестерос огненным приливом. Кто-то мог напомнить о том, что Дорн находился на другом краю их рукава Галактики. Но она не была уверена в том, что даже такая удаленность спасет ее дом от гнева северян. Наследница лорда Айронвуда думала, что принц ответит что-то вроде: «Не волнуйтесь, я все предусмотрел». Или выдаст еще какую-нибудь банальность. Но Доран ничего не говорил, а его взгляд окончательно расфокусировался. «Эм… Он что, спит?» Первые несколько секунд Инис думала, что принц Дорна намеренно ее игнорирует. Но не все, что она видела, укладывалось в этот ответ. Его слабость, рассеянность, да и само желание встретиться в Водных садах, а не в Солнечном Копье — родовой замок Мартеллов был назван в честь звезды, вокруг которой вращалась их планета — все это было безошибочными признаками того, что он не притворяется. «Насколько же он болен?» Водные сады были известны не только уникальными для пустынной планеты местами отдыха, но и своим лучшим на Сэнде апотекарионом, где работали лучшие мейстеры и дорнийские лекари, передающие из поколения в поколение секреты исцеления тела и разума. Естественно, принц Дорна был для них пациентом номер один. И несмотря на все их старания, он пребывал, мягко говоря, не в самом добром здравии. Брат Красного Змея открыл глаза и рот так же внезапно, как и отключился. И возобновил разговор как ни в чем не бывало. — Итак… Ваш флот готов? — Да, мой принц… — «флотом» эту эскадру назвать можно было лишь с огромной натяжкой. Один линкор, два тяжелых крейсера и двенадцать эскортных кораблей-носителей были очень, очень маленькой флотилией даже по дорнийским меркам. Лорд Айронвуд выделил эти корабли на благо общего дела по принципу «берите, что не жалко». Оба тяжелых крейсера готовились к списанию, но, когда пришли вести из Кастерли-Рок, быстро вернулись в строй. А носители несли на борту старенькие Р-1 «Соловей», а поступившие в прошлом году на вооружение Р-2 «Гадюка» остались в системе Айронвуд. Единственным более-менее заслуживающим внимание кораблем был линкор, недавно прошедший модернизацию. Ну это понятно, для своей любимой дочери лорд Андерс ничего не жалел. Именно ничтожная численность выделенных на войну сил и стала главной причиной того, что на должность командующего была назначена именно она, а не кто-то из доверенных военачальников лорда Андерса, не говоря уже о нем самом. Ведь она совсем недавно получила звание пятидесятитысячника — что вполне соответствовало отданному под ее командование составу. — Тогда вы можете начинать развертывание. И отдельная просьба. Не забудьте напомнить вашим воинам о том, что я был бы очень рад узнать о трагической гибели сира Эртура Дейна. — Да, мой принц, — повторила она. Тут и напоминать не нужно было. Такой новости рады были бы все. Но скорее Семь Преисподних замерзнут, чем она решится выйти один на один против Меча Зари. Эртур Дейн, прославившийся своим активным участием в похищении, обернувшемся кровавой войной, а также в гибели Элии Мартелл и Эшары Дейн — только полный кретин мог поверить в то, что она случайно выпала из окна — что сделало его объектом ненависти для всех дорнийцев, вне зависимости от пола и возраста. Однако, каким мерзавцем бы ни был этот человек, он оставался опытнейшим воином, одним из лучших в Галактике. И, главное, последним бастионом перед телом Императора, добраться до которого было чрезвычайно трудно. «Он ведь даже не придумал внятного повода, чтобы сорвать мою свадьбу с Рионом… И почему я не удивлена?» Инис все же не удержалась — и решила отплатить своему сюзерену небольшой шпилькой. Она встала и низко поклонилась, очень низко поклонилась, открыв на его обозрение все, что находилось под ее глубоким декольте. Белое платье, очень откровенное даже по меркам планеты Айронвуд — чего уж говорить про жителей Сэнда, привыкших закутываться на солнцепеке с ног до головы, чтобы спастись от палящего жара — оказывала на любого мужчину в Галактике один и тот же эффект, которым дочь лорда Андерса пользовалась часто и беззастенчиво. Светловолосая и голубоглазая Инис с юности легко находила себе любовников и так же легко с ними расставалась. А когда она вот так выставляла себя напоказ, и у юнца, и у старика сердце подпрыгивало, глаза разгорались, а кровь устремлялась в одно определенное место на теле… Но только не у Дорана Мартелла. Он вообще не обратил никакого внимания на прелести. Не ожидавшая такой реакции, вернее, полного отсутствия таковой, Инис Айронвуд молча развернулась и направилась к выходу из мраморного дворца. Колесо времени сделало новый оборот и внутри него она все равно не нашла бы ответов. Возможно, их мог дать ей Красный Змей. Но, увы, принц-убийца не мог с ней встретиться. Потому что он был в тюрьме, куда старший брат заключил его уже третий раз за месяц. В этот раз — за то, что он во всеуслышание объявил, что летит на Кингсланд с любимым виброкопьем и вернется оттуда с головой Рейгара на этом самом копье. Красный Змей был вусмерть пьян, но арестовывать его пришло сразу тридцать стражников. Какую бы ненависть она ни испытывала к принцу Оберину — и было за что — девушка понимала, что брат Дорана, бывший наемник и безжалостный убийца, тем не менее, оставался человеком, с человеческими чувствами и страстями. И что он до сих пор не смирился с гибелью любимой сестры и жаждал отомстить за нее. Доран же никогда не высказывал никаких эмоций и чувств к другим людям — даже к самым близким. Теперь она понимала, почему от него ушла жена, хотя ни о каких ссорах или изменах никто не знал. Если даже в его голове и родились какие-то мысли о мести за Элию, они его головы так и не покинули. И тихо умерли где-то там, глубоко внутри. «Надеюсь, другие командующие окажутся не такими унылыми…»