И пусть Галактика горит огнем. Книга 2: Железная Волна

06.01.290 ПЗЭ, Система Арбор-Прайм Это сражение не было для него первым. Хотя… В каком-то смысле, все-таки было. Во всех предыдущих битвах, в которых участвовал его корабль, он был настолько пьян, что не слишком отличался от лежащего на складе груза. И сейчас испытывал свойственное любому новичку радостное возбуждение. Он широко усмехнулся, оскалив зубы, когда «Король Рома» вынырнул в системе Арбор-Прайм вместе с остальным Железным Флотом. Сегодня он, наконец, докажет всем, что способен на настоящее дело, достойное настоящего мужчины, а не только на попойки с товарищами и кувыркания с распутными девками или взятыми в набегах пленницами. На Арбор были брошены все силы и Виктариону ничего не оставалось, кроме как признать их с Эйроном настоящими капитанами-налетчиками, достойными носить имя Грейджоев. Его драккар, ведущий за собой эскадру его имени, начал разгон, занимая место в строю и прорываясь вместе с остальными вглубь системы. Секунды текли и Арбор-Прайм постепенно раскрывался перед их глазами. Никогда прежде Урригон не видел столько мест, которые можно было разграбить — одновременно. Десятки верфей, куча богатых орбитальных колоний, военные и торговые станции, корабли-добытчики, караваны рудовозов, топливные заводы… И это если не считать стандартного набора из золота, девок — и, конечно, вина, которым славился Арбор. Воистину, его брат-король принял мудрое решение, ударив по этому сектору. Когда они закончат свое дело и вернутся домой, каждый капитан и каждый член их экипажа будет богаче любого из королей древности. «Ха! Даже богаче, чем Ланнистер!» Но для того, чтобы реализовать этот блестящий план и объяснить наземникам, кто же все-таки заслуживает право называть себя властелинами Галактики, требовалось решить одну маленькую задачу. Разбить драконов и их союзничков. Плевое дело. Все прекрасно знают, что наземники слабаки и вырожденцы, что они готовы на все ради мира и пощады, а их военные звездолеты годами стоят в доках и покрываются космической пылью. Однажды пришли драконы и спаяли воедино Семь Сегментумов своим пламенем. Драконов больше не было — остались покорные овцы. Которым был нужен новый пастырь. И ими должны были стать Железнорожденные. Следом за «Королем Рома» в атаку шли «Покоритель Ривера», «Кровавая Буря» и «Боевой Танец», а за ними, в свою очередь, шли девять легких ладей — и всеми ими командовал он, Урригон Грейджой. А в двух сотнях километров справа шла такая же эскадра под командованием Эйрона, возглавляемая «Золотой Бурей». Жаль, что брату не хватило смелости установить на носу ту фигуру, какую он хотел. Пришлось поставить вместо нее плачущее лицо воина-наземника. «Зря. Тот первый вариант… он был намного смешнее, если что». Сегодня был хороший день для хорошей битвы. И Урригон был искренне рад тому, что Вороний Глаз, которого он имел несчастье называть своим братом, остался в Пайке, разжалованный и опозоренный. Его сняли с командования всеми флотами, пока он не принесет официального извинения перед братом-королем за ту выходку на военном совете. Вместе с ним в немилость Бейлона впал его старший сын Родрик, обвиненный в «нерешительности» во время нападения на систему Океншилд и тоже оставшийся в Пайке, где сейчас следил за ремонтом своего сверхдраккара и других поврежденных кораблей. Зато он… Он, наконец, сможет проявить себя с лучшей стороны. У него была своя эскадра — и враг, которого можно было убивать. И при одном взгляде на собравшиеся возле газового гиганта императорские флоты молодому налетчику захотелось кровожадно облизнуться. Там были и вытянутые суда Блэкуотера с характерным носом-трезубцем, и угловатые неповоротливые баржи просторцев, своей формой и обилием украшений напоминавшие летающие храмы их семи божков, и даже несколько молотоглавых кораблей сегментума Шторм, а также держащиеся позади строя маленькие на общем фоне кораблики — похоже, дорнийские. — Смерть наземникам! — радостно заорал он, когда по всему флоту прокатился приказ Виктариона начать атаку. В следующую секунду пространство вокруг осветилось огнем десятков тысяч стартовавших ракет. Урригон ни разу в жизни не видел такой массы… И не мог не признать, что это был совсем не тот слабый и хаотичный обстрел, какого они ожидали от наземников. Никто из их капитанов не расплакался, не стал звать мамочку, не начал лихорадочно выходить на связь с Железнорожденными, умоляя о сдаче, не пытался бежать… Они стояли насмерть. И сами начали двигаться навстречу им, готовые умирать и убивать. Офицеры «Короля Рома» продолжали выполнять свою работу и изредка подбадривали друг друга успокаивающими фразами, словно на кону не стаояла их собственная жизнь. А ракеты тем временем приближались. И их было слишком много, чтобы Железный Флот успел сбить их все. Но они пытались. Драккары и ладьи Урригона успели запустить всего одну волну противоракет, а дальше работали ленс-пушки и мультилазеры. Которых катастрофически не хватало. Ракеты прорезали его эскадру с такой же легкостью, как валиритовый нож режет человеческую плоть. «Боевой Танец» взорвался сразу, ладья «Пик Ярости», которой оторвало всю заднюю часть, летел прочь, беспомощно кувыркаясь в пустоте, «Кровавая Буря» оправдала свое название, обильно выбрасывая из многочисленных пробоин тела членов команды — и не все они были в скафандрах. И не все, у кого они были, оказались целыми. А потом у них еще и орудийная батарея взорвалась, оголив целый борт. Но «Король Рома», слава Пустотному, уцелел. Мостик вместе с Урригоном несколько раз жестко тряхнуло, взревела сирена, но корабль сохранил живучесть, подвижность, и кажется, даже способность стрелять. И тут… — Милорд… «Золотая Буря»… Урригон рефлекторно посмотрел направо, где должен был находиться звездолет его любимого брата. И сделал это как раз вовремя для того, чтобы увидеть ослепительную вспышку от взорвавшейся крюйт-камеры. А боекомплекта Эйрон взял с собой предостаточно — взрыв убил не только его самого, но и два ближайших к «Золотой Буре» драккара, которые буквально испарились в море света и плазмы. И Урригон начал молиться. Может, это на самом деле была не «Золотая Буря» и когитаторы ошиблись? Может, брат успел добежать до спасательной капсулы? Но когда вспышка угасла, никаких следов «Золотой Бури» их сканеры больше не наблюдали. От гордого драккара не осталось даже обломков — вернее, обломки были, но принадлежали они тем, кому не повезло оказаться рядом с исчезнувшим в небытие кораблем. И тогда четвертый сын лорда Квеллона закричал. Этого не могло было случиться. Не должно было. Эйрон не погиб. Эйрон не мог погибнуть. Единственный брат, с которым они были по-настоящему близки. С которым они росли вместе, всегда всем делились, вместе мечтали о том, как они прославят свое имя, когда подрастут… Его больше не было. — Милорд… Лорд-капитан приказывает идти на абордаж. Всем, кто может… Наша цель — линейный крейсер… Горе Урригона, казавшееся бездонным, моментально исчезло. Он посмотрел на израненный флот наземников — и открыл внутри себя новое чувство, которого прежде никогда не испытывал. Абсолютную и безграничную ненависть. — Я убью их… — прошептал брат Железного Короля. Потом закричал: — Я ИХ ВСЕХ УБЬЮ! — закричал так, словно надеялся причинить врагу смерть своими словами. И обернулся к старшему помощнику. — Прими командование! Я сам поведу абордажников! — Но милорд… — ПРИНИМАЙ КОМАНДОВАНИЕ! — завопил Урригон так, что у него самого в ушах зазвонило. И что бы ни хотел сказать в ответ старпом, он так и не решился этого сделать — на свое счастье. Потому что Урригон убил бы его на месте, если бы он решился открыть рот. А капитан уже бежал к ангарам, на бегу опуская забрало шлема тяжелого штурмового доспеха. Эйрон был мертв. И он отомстит за его смерть. Конечно, кровь наземников была жидкой и слабой, но он возместит качество количеством — и Пустотный Бог будет доволен подношением, если он прольет море чужой крови. И пустит брата в свои чертоги посреди Бездны. — Вперед, — мрачно скомандовал Урригон, занимая место в абордажном челноке, рассчитанном на шестнадцать бойцов в тяжелой амуниции. Все заняли места, зафиксировались, как того требовала техника безопасности. За несколько секунд им предстояло пережить сначала мощнейшее ускорение на старте, а затем — такое же резкое торможение по прибытию к цели, когда бронированный нос челнока пробьет обшивку атакуемого судна. Если, конечно, их не подстрелят по пути. Когда челнок выстрелил в пустоту, Урригон стиснул зубы, когда его вдавило в противоперегрузочное кресло так, что стало невозможно дышать. Он не мог видеть, что сейчас происходит в битве — челнок не имел ни средств наблюдения за внешним миром, ни даже иллюминаторов, и ничто не позволяло его живому содержимому взглянуть на звезды в последний раз, если уж им предстояло встретиться с Пустотным Богом. Нет, в этот раз не встретились. Челнок снова тряхнуло, да так, что молодой капитан почти потерял сознание. Потом тряхнуло еще раз, еще, но уже слабее. Урригон, поняв, что все, они долетели, почувствовал, как его переполняет чистейшая ярость. Вот они, враги. Совсем рядом. И они заплатят. Он первым отстегнул страховочные ремни и подскочил к люку, дожидаясь, когда он, наконец, откроется. И когда это случилось… — ВПЕРЕД! УБЕЙТЕ ИХ ВСЕХ! ЗА ПУСТОТНОГО БОГА! Не обращая внимание на то, услышали ли его команду остальные абордажники, и послушались ли, Урригон вылетел в полуосвещенный коридор и тут же обезглавил человека в форменном скафандре зеленого цвета с эмблемой в виде башни и руки, который пытался бежать прочь. Жалкий наземный трус… И эти хотели сражаться с Железнорожденными? Будь Урригон в хорошем настроении, возможно, он пощадил бы многих из них и взял себе в невольники. Поверхностные крысы заслужили такую жизнь — если им вообще доведется жить… Но они убили Эйрона. И он не собирался щадить никого из них. И когда на него выскочил патрульный отряд из пяти человек, он моментально зарубил их всех, одного за другим. Вибротопор был буквально залит кровью и Урригон побежал дальше, подгоняя остальных абордажников и отметив с толикой разочарования, что старшие капитаны что-то опять напутали и он, пробегая по отсекам атакуемого корабля, почему-то не может встретить другие абордажные команды. Или, возможно, его челнок сбился с курса и остальные их братья сейчас сражаются несколькими палубами выше или ниже. Выяснить это никак не удавалось — что-то блокировало его связь с «Королем Рома». Ладно, плевать. Он в любом случае прорвется на мостик, лично разрубит топором голову их капитану, а уцелевших членов экипажа отдаст Пустотному Богу. И смерть его брата будет отомщена. — Никого не щадить! Зачистите эту секцию и идем дальше! Его бойцы работали четко. Им потребовалось всего несколько секунд на то, чтобы добить оставшихся наземников — и вот они уже собрались возле переборки, на которой были установлены вышибные заряды, и готовились штурмовать следующую цель. — Если верить плану судна, в следующей секции должен быть ангар и координационный центр, — сказал Ворон, один из самых опытных и кровожадных абордажников в его команде. Его Mk XV была не такой мощной и новой, как у Урригона, но множество значков на потертой броне говорили о том, что ее владелец провел много набегов на миры Запада. Были среди них и награды ветерана Ланниспортской резни. — Ну раз так… ЗА ПАЙК! ЗА КОРОЛЯ БЕЙЛОНА! — боевой клич вырвался у него сам по себе, после чего раздался взрыв — и команда вылетела в следующий коридор, забрызганный кровью и совершенно пустой. — ЗА КОРОЛЯ БЕЙЛОНА! ЗА СТАРЫЙ ПУТЬ! МЫ НЕ СЕЕМ! — ревели абордажники, жаждущие заплатить врагам Железную Цену. За очередным поворотом Урригон понял, что старый налетчик был прав — коридор действительно вел прямо в ангар. Он отдал команду всем идти именно туда. И когда до входа осталось всего несколько шагов, перед ними внезапно упала аварийная переборка. А в соседних коридорах обнаружились две плотные шеренги фигур в тяжелых доспехах зеленого света. С мельтами, плазмаганами и прочим тяжелым вооружением. — Вперед! — тут же закричал Урригон и первым бросился в атаку на одну из групп. Он еще надеялся на то, что они выберутся из засады. Если у них получится навязать им ближний бой, у них будет шанс… — Смерть наземникам! И тогда просторцы открыли по ним перекрестный огонь. Урригон заревел от дикой боли, когда поток плазмы прошел сквозь его правое колено. Тяжесть абордажной брони тут же потянула его в сторону палубы. Но пока он падал, ему прямо в грудь прилетело еще два выстрела, которые, к счастью, не пробили его защиты, за что он мысленно поблагодарил своего лорда-отца. И еще один — в руку. Этот пробил. И он снова закричал. Рухнув под ноги своих людей, Урригон попытался вызвать в своем сознании самые темные стороны своего гнева, чтобы выпустить наружу остатки сил и продолжать сражаться… Но боль и повреждения оказались сильнее. Он тщетно пытался подняться на уцелевшую ногу, ему казалось, что палуба под ним ходит ходуном. Или это уже начались галлюцинации. Рядом падали другие воины в черно-синей броне. Некоторые кричали, некоторые уже нет. «Что же я наделал? О чем я вообще думал?» Урригон понимал, что рядом гибнут его товарищи. Что они нуждаются в нем. Он снова попытался подняться, но сил хватило лишь на то, чтобы перекатиться на спину. Импульсник и вибротопор куда-то делись. Где они? Они ему еще нужны! он должен продолжать сражаться! Он должен был спасти Эйрона! Вместо этого он медленно погружался в темную бездну, где его ждал Пустотный Бог. И откуда-то издали слышал чужие голоса. — Смотри, а главарь-то, похоже, из этих… Ладно, подлечите его и бросьте в камеру. Глядишь, за него и награду дадут… — А что делать с остальными, милорд? — Расстрелять. И в мусоросжигатель. «Эйрон… прости меня…»