И пусть Галактика горит огнем. Книга 2: Железная Волна

06.01.290 ПЗЭ, Система Арбор-Прайм Бойня. То, во что превратился мостик «Меча Драконьего Камня» после последнего штурма Железнорожденных, нельзя было назвать другим словом. Но они выстояли. Снова. И трупы налетчиков валялись рядом с его офицерами. В море крови, залившей палубу, кресла, пульты и стены, словно они хотели перекрасить помещения в любимый цвет дома Таргариенов. Почти все экраны были разбиты, некоторые до сих пор искрили — и весь остальной корабль был не в лучшем состоянии. Апофеозом резни стал флаг Таргариенов, простреленный и разрубленный в нескольких местах, который кто-то сорвал со своего места и древком пригвоздил к стене одного из Железнорожденных. Хотя почему «кто-то» — он лежал рядом с пробитой головой. Люцерис Веларион кое-как поднялся на ноги, кашляя от ужасного запаха, в котором смешались дым, кровь и смерть. Будь на нем шлем, он бы этого не почувствовал. Но его не было — он потерялся в бешеной рукопашной с одним из разъяренных налетчиков с пилотопором в руке. Тем самым, который убил Вериона, его дважды разжалованного кузена, которого Люцерис пригрел, сделав начальником своего штаба. Сейчас его тело лежало поперек навигационного пульта с перепиленной грудью и растерянным остекленевшим взглядом, словно он так и не успел понять, что умер. Остальные его офицеры закончили примерно так же — их тела были разбросаны там, где их настиг огонь абордажников. — Милорд, вы должны уходить, — услышал он усталый голос сира Руфуса Стонтона. — Броня императорского гвардейца выглядела так, словно он спустился в ней в Седьмое Пекло и вернулся обратно. Ее некогда белый цвет обильно покрылся черными пятнами от выстрелов, не сумевших пробить многослойную защиту, и красными — оставшимися от убитых им врагов. Рядом с ним держались двое солдат в силовой броне, переживших беспощадную резню на мостике. И Верховный адмирал ни за что бы не признался в этом вслух, но именно присутствие императорского гвардейца в качестве личного соглядатая было единственной причиной того, что он все еще дышал. Ублюдки из Железных секторов ворвались на борт его корабля в абордажных Mk XV с микрореакторами на антиматерии. Против рядовых членов команды в легких скафандрах они были воплощением смерти. Для обычных солдат — достойными и опасными противниками. Для гвардейца в терминаторской броне — мясом. — Да… — как бы сильно ему ни хотелось оставаться до последнего на своем корабле… и рядом с телом своего кузена, дожидаясь подкрепления, он понимал, что это бессмысленно. Железнорожденные бросали на подбитый «Меч Драконьего Камня» все новые силы и Люцерис не мог допустить, чтобы финальным аккордом их победы стало его пленение. Это бы стало не только чудовищным ударом по моральному духу его войск, но и сильнейшим уроном, нанесенным лично ему. В конце концов, рассказы о том, каким пыткам налетчики Бейлона Грейджоя подвергают своих высокородных пленников, не взялись просто так, из ниоткуда… — Какой ближайший отсек со спасательными капсулами еще цел и находится под нашим контролем? — спросил адмирал. — Мне кажется, лучшим выбором будет тот, что возле оружейной на верхней палубе. — Где? — переспросил Веларион. До него мало того, что нужно было пробиваться добрых две сотни метров, так еще и подниматься на уровень выше. — Если, конечно, вы не предпочитаете идти на ближайшую орудийную палубу, — нахмурился рыцарь. И это был удар ниже пояса. Люцерис собственными ушами слышал отчаянные вопли артиллеристов о том, что их окружили со всех сторон. Больше связи с ними не было. К счастью, кому-то из них удалось взорвать орудия и разгерметизация вынесла оставшихся защитников в космос — вместе с нападающими. Это выиграло немного времени для защитников мостика. Может, всего десять секунд — но выиграло. «Когда закончится эта война, надо будет серьезно поговорить с конструкторами наших боевых кораблей…» — размышлял Верховный адмирал. — «Нельзя, чтобы попадание в одно место разрушало столько важных систем сразу! Они могли занять орудийную палубу — и тут же попасть с нее прямо на мостик! Возможно, нам следует перенести центр управления куда-нибудь поближе к центру… к реакторам… Северяне ведь так делают. Никогда раньше не задумывался, зачем. Теперь понимаю». — Ваша взяла, сир Руфус. Идем. Долго идти не пришлось. Едва они покинули залитый кровью мостик «Меча Драконьего Камня», как наткнулись на Железнорожденного, который с наслаждением кромсал двумя вибротопорами уже даже не кричащего, но все еще живого солдата в остатках брони красного цвета. Кромсал — и хохотал во весь голос, выкрутив на полную громкость внешние воксы своей абордажной брони. Заметив их, налетчик тут же прервал свое омерзительное занятие — и с диким ревом о том, что они не сеют, помчался убивать. В следующую секунду одновременные выстрелы двух лазганов, ручной мельты сира Руфуса и плазменного адмиральского пистолета превратили этого психа в груду жареного мяса. «Неужели он так и пошел в атаку с двумя топорами, не взяв с собой ничего для дальнего боя?» К сожалению, его крик привлек и других налетчиков. И из соседних коридоров уже бежали бойцы в потрепанных скафандрах с гербами домов Железных секторов. Бежали и кричали, подбадривая друг друга. — Назад! — скомандовал Люцерис, когда сир Руфус и двое его спутников столкнулись с пятью ближайшими налетчиками. Нужно было срочно уходить, пока их не сбежалось еще больше. Вон по коридору бежит десятка два, перепрыгивая через трупы и готовясь сделать еще больше новых. Но Руфус Стонтон двинулся не назад, а вперед, словно и не слышал приказа. Императорский гвардеец бросился навстречу толпе абордажников в броне цвета полуночного океана. На секунду лорд Дрифтмарка даже поверил в то, что рыцарь Белого Меча справится с ними. Он понимал, насколько это наивно. Пусть его и защищала терминаторская броня, но он был один, а Железнорожденных, хоть некоторые из них были ранены в предыдущих стычках, было много. Да и Стонтон, хоть и считался одним из лучших мечников, не мог сравниться с тем же Эртуром Дейном или Барристаном Селми. Конечно, он победил во множестве поединков, при этом в девяти случаях из десяти бой заканчивался гибелью противника… Но абордажная схватка — это совсем не бой один на один. И… И он на самом деле побеждал! Люцерис зачарованно смотрел на то, как абордажники Железнорожденных будто бы сами напрыгивали грудью на меч императорского гвардейца и он их рубил с такой легкостью, словно перед ним были учебные голограммы. Он без труда убивал одного противника на дуэли — и так же легко перебил двадцать… нет, уже сорок Железнорожденных в узком коридоре. И их число продолжало расти. Люцерис позволил себе вздохнуть с облегчением… Но это чувство долго не прожило, потому что из соседних коридоров в их сторону бежала еще новая толпа разгоряченных пиратов. «Седьмое Пекло… Да сколько же их на борту?» — Идите сюда, гады! Сир Руфус всех вас зарубит! — радостно кричал один из прибившихся к ним офицеров, кажется, третий астрогатор. Сам Веларион рад был бы ему поверить… Но он видел, как запыхался рыцарь Императорской гвардии. Как он все чаще пропускал удары — броня пока выдерживала их, но это только пока. А промахнуться по терминатору в таком узком коридоре было невозможно. И, хуже того, некоторые из подоспевших Железнорожденных, похоже, были опытными бойцами, их прочные доспехи не были пробиты, хотя и несли на себе следы многочисленных схваток, а с их поясов свисали трофейные шлемы, украшенные драконами. И эти уже не налетали на белого рыцаря по одному-двое. Они четко выстроились в линию, что неприятно удивило Люцериса — он-то думал, что Железнорожденным чуждо само понятие дисциплины. И в этот момент вперед этого строя вышел великан. Даже выше сира Руфуса — неважно, в броне или без нее. В левой руке он держал огромный двухсторонний вибротопор, который на его фоне казался игрушечным, если бы не заливавшая оба лезвия кровь. На пластали, покрывавшей его нагрудник, был выбит герб в виде кракена на фоне такого же двухстороннего топора. Выжившие в Ланниспортской резне хорошо запомнили этот символ. Его носил лично лорд-капитан Железного Флота. «Виктарион Грейджой… Это плохо». Внезапно в коридоре погас свет. Затем лампы замерцали, будто пытались вернуться к жизни, и в это время основными источниками света были красные огоньки в глазницах шлемов Железнорожденных. Через несколько секунд лампы снова загорелись. И тогда… — За Императора Рейгара и Железный Трон! — закричал Стонтон и, держа меч обеими руками, замахнулся на противника… Тот парировал удар с откровенной ленцой. — Твоя душа будет моим подношением Пустотному Богу! — зарычал в ответ лорд-капитан и нанес первый удар вибротопором. Им он орудовал с пугающей быстротой, сиру Руфусу с большим трудом удавалось отбивать атаки. Но, как оказалось, предводитель налетчиков лишь играл с ним. Перехватив оружие в другую руку, он нанес прямой удар силовым кулаком прямо в лоб гвардейца. И тот отступил на несколько шагов, с трудом удержавшись на ногах. Следующий удар Виктарион нанес своей головой, окончательно ошеломив сира Руфуса. И всем окончательно стало понятно, что рыцарь в белом плаще обречен. Лорд-капитан, наигравшись как следует, поджидал идеальный момент для смертельного удара. И когда он будет нанесен, наступит очередь Люцериса и его оставшихся спутников. Но если вероломный разбойник и в самом деле в это поверил… Что ж, у Люцериса найдется для него не самый приятный сюрприз. Выхватив свой парадный вибромеч, Верховный адмирал и лорд Дрифтмарка бросился на помощь терпящему поражение гвардейцу. Он не успел. В последний момент, когда Веларион уже готов было оказаться на растоянии удара, Грейджой решил, что драться с двумя противниками сразу ему недосуг — и Стонтон, пропустивший удар топором в горло, так и не успел понять цену своей ошибки. — Еще не поздно сдаться, Верховный… — насмешливый голос Виктариона привел мастера над кораблями в ярость. Вот, значит, как? — Старые! Верные! Отважные! — закричал Люцерис, перепрыгивая через тела в залитом кровью коридоре. И нанес удар искусно гравированным узким лезвием. Виктарион усмехнулся и приготовился отразить этот неуклюжий замах… …Когда внезапно понял, что топор слишком глубоко засел в броне императорского гвардейца и вытащить его вовремя не удастся. Ну и не страшно. Он сжал силовой кулак, активируя встроенный в него генератор, и прикрыл то место, куда должен был прилететь клинок Велариона. Но он ошибся. Адмирал целился совсем не в эту часть тела. Клинок вонзился в сочленение в районе паха — и импульс, посланный силовым генератором в рукояти через лезвие из сплава дюрастали и сильверина, выжег все, что находилось внутри. В свое время Люцерис заказал этот парадный меч на Мире, отдав за него половину месячного жалования. Но он стоил своих денег — и даже более того. Виктарион Грейджой завыл от мучительной боли — так громко завыл, что Люцерис оглох на секунду, и не успел увернуться, когда огромная бронированная ручища схватила его за горло и подняла в воздух. — ТЫ УМРЕШЬ ЗА ЭТО В МУКАХ, ГРЯЗНЫЙ НАЗЕМНИК! — ревел раненный гигант, медленно сжимая пальцы. К счастью в груди Верховного адмирала еще оставалось достаточно воздуха, чтобы ответить: — Я… хотя бы… умру… мужчиной… А мои люди… все равно… сожгут… Пайк… Яростный вопль Виктариона и летящий в сторону его лица силовой кулак были последним из того, что видел и слышал в этом мире Люцерис Веларион.