И пусть Галактика горит огнем. Книга 2: Железная Волна

07.04.290 ПЗЭ, Планета Пайк, система Пайк — Держать позиции! Мне не нужны слабаки! Это было чистейшей воды ложью. Если кого и не нужно было Эурону, так это тех, кто не падал ниц, стоило ему появиться в поле их зрения. И если бы он сумел завершить свой ритуал и вознестись, таких в этой Галактике, пожалуй, и не осталось бы. Каждый либо умер бы — либо полностью подчинился его воле. Он стал бы для них богом во плоти! Каждый день ему подносили бы сто тысяч юных девственниц, сотни оркестров ежеминутно услаждали бы его слух, и у него была бы целая вечность для того, чтобы испробовать сполна все мыслимые удовольствия, которые существуют в мироздании! Но мечта обратилась прахом. Иные — будь они прокляты до тех пор, пока не наступит смерть Вселенной — в один момент разрушили все, что он долго и тщательно планировал на протяжении многих лет. Если бы все пошло так, как он рассчитывал, вся армада наземников, которые сейчас осаждали его со всех сторон, рассыпалась бы на атомы, не успев достигнуть Пайка. Но вместо этого он с горсткой уцелевших прибился к остаткам дивизии, защищавшей оружейный мануфакториум в паре километров от места, где нашел свой последний покой «Молчаливый», и вместе с ними отчаянно отбивался от наступающих врагов. И поэтому был вынужден временно смирить свою гордость и ограничить проявления покорности окружающих простыми «есть, милорд» или «да, мой принц» и отданием чести. — Мой принц! Только что пришло сообщение о том, что 104-я дивизия полностью уничтожена! Еще одна плохая новость. Эта дивизия должна была удерживать один из мостов, ведущих прямо в тыл их левого фланга. Но что это меняло в общей картине, если их и так окружили со всех сторон? За последний час это был уже шестой или седьмой рапорт о том, что очередная дивизия приказала долго жить. И они продолжали поступать, пока у них еще оставалось кому сражаться. Конечно, дивизии Железнорожденных считались по вестеросским меркам «малокровными», меньшей численностью обладали разве что дорнийские и северянские формирования, но это не отменяло того факта, что их участок фронта потерял свыше сорока тысяч человек меньше чем за шестьдесят минут. Ни одна армия в Галактике не могла выжить с такими потерями. — Свяжитесь с 200-м танковым полком. Пусть зайдут ударят по прорвавшимся наземникам и задержат их сколько смогут! — Мой принц, Двухсотый танковый не выходит на связь уже больше получаса! И никакой другой! Враг захватил господство в воздухе и уничтожает наши узлы связи! Старая видавшая виды карта в центре импровизированного командного пункта в бывшем цеху была утыкана разноцветными значками, обозначавшими вражеские батальоны, полки, дивизии, а иногда даже корпуса и армии. Очень не хотелось верить в то, что первые десантные корабли свалились с неба меньше шести часов назад, а оборона Лордпорта за это время не то, что затрещала по швам, а фактически прекратила существование. Но против фактов не попрешь. — Нам нет смысла здесь оставаться! — он говорил достаточно громко, чтобы перекричать взрывы вражеских снарядов снаружи. Можно было, конечно, встретить танки наземников и геройски погибнуть — и Вороний Глаз готов был позволить всем желающим сделать это. Но сам он не хотел закончить свой жизненный путь на такой грустной ноте. — Прорвем окружение с юга и отступим. Там, я знаю, еще держатся. Все, кто может двигаться… — ТРУС! — от этого окрика человек двенадцать офицеров, которые вместе с ним руководили обороной, тут же замолчали и повернулись на голос. Из соседнего помещения к ним вышел жрец-Пустотник, который то ли принял что-то для расширения сознания, то ли просто свихнулся — настолько безумным был его взгляд. Жрец вонял так, что стоять рядом с ним было невозможно даже в респираторе, а многочисленные дыры на балахоне, изображавшие звезды на черном небе, казалось, превратились в одну сплошную прореху. — Король Бейлон был прав, принц Эурон! — слово «принц» буквально купалось в яде, смешанном с кислотой. — Ты ничтожество и трус, недостойный милости Пустотного Бога и Старого Пути! Эурон в ответ громко рассмеялся. О, как же вовремя этот оборванец ему подвернулся… Жрецы-Пустотники старательно поддерживали каждый идиотский план его брата на протяжении всей войны. На их глазах Бейлон угробил величайший флот из всех, что Железные сектора смогли собрать за многие столетия… И после этого ничтожеством и трусом оказался именно он? — Громкие слова для жреца мертвой веры… — сказал Вороний Глаз, отсмеявшись. Пустотник бросил на него еще один испепеляющий взгляд, на который Эурон ответил искренним удивлением. — Что? Ты что, всерьез поверил, что Таргариены и их приспешники после своей победы будут терпеть тебя и тебе подобных? Судя по тому, как вытянулось лицо жреца, он об этом вообще даже не задумывался. — Ты еретик, Эурон Грейджой! Властью, данной мне королем Железных секторов, Лордом-жнецом Пайка… Поток красноречия Пустотника оборвал вибромеч в руке бывшего капитана сверхдраккара «Молчаливый», прошедший между его ребер и располосовавший надвое сердце. И… ничего не произошло. Не разверзлось небо, высасывая с грешной планеты воздух и все, что находилось на ее поверхности. Не раскрылись врата варпа, не высунулись оттуда щупальца кракена и не разорвали вероотступника на части. Воистину, Пустотный Бог и семеро божков наземников были ближе, чем все они хотели признавать. Молитвы, молитвы, молитвы, имитация «чудес» — и очень много заискиваний перед властьимущими в обмен на пропаганду и материальные блага с их стороны. Нет, конечно, соверши он подобное в тронном зале Большого Пайка, все закончилось бы приказом брата о его аресте и отправке в самую отвратительную из темниц дома Грейджоев. Здесь же офицеры даже бровью не повели, а некоторые и вовсе одобрительно усмехнулись. Они и сами успели убедиться, что Пустотники, изначально бывшие самыми активными сторонниками войны, лили елей в уши Железного Короля… Но теперь, когда враг был в шаге от того, чтобы окончательно их добить, мало кто из генералов Железнорожденных соглашался терпеть рядом с собой этих вонючих оборванцев, которые, вдобавок, нередко позволяли себе отдавать приказы им же. — Не будем терять время. Заминируем все, что можем, чтобы они за нами не увязались, и отходим на юг. — Будет сделано, мой принц! Они шли по коридорам, где еще сутки назад сотни мастеровых выковывали исполинские орудия для великой войны… И слышали приближающееся звяканье дюрастали, которое не было работой станков и кузнечных молотов. Это был шум боя. И проходил он у самых выходов, где их отступление блокировала целая рота врагов в зеленой броне. Которая, похоже, и не ожидала, что они будут прорываться. — Засеем поле битвы! — То, что мертво, умереть не может! — За Хайгарден! За Императора! — ВОЙНААААА!!! С последним криком Эурон снова потянулся к варпу и позволил его потокам течь сквозь себя и скапливаться внутри. А затем выпустил эту энергию через правую руку, держащую меч. И оружие в его руке вспыхнуло черным, словно звезда во время затмения — черный силуэт, окруженный языками пламени. И он первым побежал в атаку, убивая всех на своем пути, разделяя души и тела этих никчемных слабаков, набираясь сил от страха и отчаяния, переполнявших их. Три сотни просторцев, занявших удобнейшую позицию у выходов, ника не смогли ей воспользоваться. Свыше сотни из них просто побросали свое оружие и помчались прочь, остальных он перебил, как скот. Вернее, не только он. Около взвода стрелков с гербами дома Винчей выбежали следом за ним и попытались преследовать бегущих. Зря. Едва они выскочили на открытую местность перед воротами мануфактория, их тут же начали расстреливать другие наземники, на позиции которых они неосмотрительно налетели. Да, обучены они были не так хорошо, как космические налетчики. Но их было много. Как минимум втрое больше, чем Железнорожденных. И они сидели в укрытиях. А еще на площадь выезжал сверхтяжелый танк производства сегментума Шторм. А еще с северо-запада на них заходил отряд в доспехах Ланнистеров. Но на их стороне был Вороний Глаз, который мог перекрыть любое преимущество врага. Широкая волна Тьмы, выпущенная его левой рукой — и сразу несколько взводов закричали в агонии, пока варп выжигал их прямо внутри брони. Нет, ну куда это годится? Почему командование Простора не может даже снабдить своих вояк нормальными доспехами? Хоть руби их, хоть расстреливай, хоть заколдовывай. Каждый взмах его меча, каждая вспышка Тьмы забирала жизни трех или четырех этих несостоявшихся рабов. Он шел и шел вперед, ступая по грудам тел, а просторцы, которые еще пытались сопротивляться, впадали в панику… Зато ланнистерские солдаты, как он заметил краем глаза, держались все же получше. Они даже сумели выбить его бойцов с занятых позиций и четко отстреливали их, забирая по нескольку Железнорожденных за каждого своего. Хорошо хоть с танком удалось разобраться. Один из его подрывников бросился под гусеницы с криком: «Войнаа!!» и теперь это корыто с гордым названием «Трезубец» красиво горело посреди площади. Еще веселее было то, что он разбросал во всю сторону горящий боекомплект — и некоторые его части сейчас падали прямо на головы «зеленых» во всех смыслах просторцев. Которые уже почти все либо погибли, либо обратились в бегство… …А им на смену уже ломилось как минимум вдвое больше таких же. Нет, эти кретины точно ничему не… — ЭУРОН ГРЕЙДЖОЙ! Белые доспехи. Белый плащ. Огромные наплечники в виде бычьих голов. Все это не оставляло сомнений в том, кто перед ним стоит. Сам лорд-командующий Императорской гвардии, сир Герольд Хайтауэр, магистр Ордена Белого Меча. Что он вообще здесь забыл? Вороний Глаз не имел ни малейшего понятия. Но отказываться от такого шанса… «Боги, демоны, кто угодно… Я благодарю вас за сей щедрый дар». Эурон пронзил грудь очередного солдата с прыжковым ранцем за спиной и продолжил пробиваться сквозь толпу просторцев. Никто не мог его остановить. Никто не мог даже поцарапать краску на его броне, пока он сносил им головы. И руки с ногами. А одному он и вовсе вырвал сердце из груди, пробив дыру в пространстве и сунув руку под броню солдата, стоявшего в нескольких шагах. Солдат, не веря собственным глазам, схватился за совершенно целый нагрудник, после чего рухнул замертво, когда Вороний Глаз с хохотом раздавил комок плоти в кулаке. Он был кракеном, властелином бескрайнего космоса по обе стороны Материума. А они — всего лишь его добычей. Вот и он, сир Герольд. И императорский гвардеец, к его чести, принял молчаливый вызов на поединок, хотя и было видно, как он вымотался в сегодняшних боях. Когда-то Белому Быку не было равных во владении мечом. Но те годы давно миновали. — Что ты делаешь на моей планете, старик? Почему ты не остался со своим Императором? — насмехался над ним Вороний Глаз. За забралом шлема тяжелой терминаторской брони было невозможно разглядеть выражение лица старого гвардейца, но уже по тому, как он двигался, Эурон понял, что сир Герольд из этого боя живым не выйдет. И сам это прекрасно понимает. — Семеро привели меня сюда, чтобы убить тебя, Вороний Глаз! Все участники сражения — будь то жители Запада, Блэкуотера, Простора или Железных секторов — прекратили расстреливать и рубить друг друга и смотрели во все глаза на бой между их командующими. — Слишком долго Семь Сегментумов мирились с твоим существованием! — Семь богов… Семь сегментумов… — усмехнулся Железнорожденный. — Все это лишь осколки ваших древних суеверий, основанных на лицемерии, разврате и лжи! Но не бойся, Хайтауэр! Я не дам тебе увидеть, как весь твой мир умрет! Ты умрешь раньше — от моей руки! Взревев от ярости, Белый Бык атаковал первым. Эурон, понадеявшийся насладиться хорошим поединком, вскоре с разочарованием понял, что Герольд Хайтауэр уже не тот, которого он видел на том самом турнире на Харренхолл-прайме. Да и сверхтяжелая боевая броня тоже не прибавляла ему подвижности. Он поигрался с ним ударов десять-двенадцать, прежде чем ударить Тьмой. А потом добил. От первого удара старый рыцарь успел уклониться в самый последний момент. Второй пришелся в самый центр груди, клинок пробил многослойную броню так легко, словно ее вообще не было. Третий отделил голову белого гвардейца от тела. «Клянусь Богом Варпа, я обожаю такие трюки!» Обезглавленное тело Герольда Хайтауэра рухнуло на разворченную взрывами площадь — и это стало сигналом для возобновления всеобщей бойни. Только теперь Железнорожденные ревели во весь голос в предвкушении победы, а остальные готовы были выть от отчаяния. — ДА! Смерть всем наземникам! Вороний Глаз покажет им, что такое ярость! Эурон тоже хотел сказать врагам что-нибудь едкое и остроумное, чтобы еще больше поглумиться над их честью и доблестью… Но в этот момент что-то внутри прошептало ему, что сейчас произойдет нечто страшное. Он понял это за секунду или две до того, как все вокруг внезапно прекратили стрелять. И до того, как жаркий воздух, полный огня и дыма, внезапно похолодел — да так, что он продрог в буквальном смысле до костей. На крыше соседнего здания, где раньше располагался флотский вербовочный пункт, стояло знакомое белое существо. С хорошо знакомой аурой силы. И знакомым оружием за спиной — тем самым, которым оно с трех выстрелов убило «Молчаливого» почти насмерть. Или это был его собрат? Эурон не мог поверить в то, что перед ним был тот самый Иной, которого он встретил на Чернокаменной крепости. Ну не мог он пережить такого взрыва… И все же Железнорожденный откуда-то чувствовал, что это он и есть. И на его теле не было ни царапинки. Если это и в самом деле он… дело плохо. Как этой твари удалось выжить и снова выследить его? «Как-как, магией, как же еще?» Ну да, единственное разумное объяснение. Хищная тварь, охотящаяся на людей, шла за ним, как привязанная, следуя за его аурой в варпе. И он не имел ни малейшего понятия, что скрывается под этой кажущейся легкой броней, переливающейся тысячами оттенков синего. Единственным, что его радовало, было то, что у Иного не было оружия ближнего боя. Значит, если навязать ему… В этот момент Враг с недоступной человеческому существу грацией — тем более, при такой силе притяжения, как на Пайке — спрыгнул с края крыши. И выполнил в воздухе такую серию переворотов, от которой бы умер от стыда любой профессиональный акробат от И-Ти до Староместа. Все собравшиеся на площади солдаты буквально рты поразевали от такой грации. Все, кроме Эурона. Он безошибочно понял: сейчас что-то будет. Иной приземлился на площадь как настоящий акробат, приняв свой вес на ступню одной ноги, колено другой и правую руку. И как только его кулак с размаху коснулся окровавленной земли… Эурон едва успел поставить вокруг себя пси-щит, когда синеватого цвета ударная волна прокатилась во все стороны, разрывая на части все, чего касалась. Все человеческие тела, живые и мертвые, разлетелись брызгами крови. Секунда — и он остался перед этой тварью совершенно один. Или нет — кажется, кто-то из солдат на самом краю площади уцелел, он даже не понял, свои это были или враги. Но в любом случае, на их помощь рассчитывать не стоило. С этим созданием мог сражаться только он. Но мог ли? Магическая защита с трудом выдержала удар Врага, ценой почти всех оставшихся у него сил. Эурон выпрямился, тяжело дыша и понимая, что бой нужно закончить как можно скорее. Иначе смерть. Или нечто еще хуже. Хорошо, что у Врага нет меча… — СДОХНИ! — закричал он и бросился на Иного с вибромечом. Он вложил в этот удар все оставшиеся силы — вернее, почти все. Остаток он потратил на создание иллюзии, с которой врагу казалось, будто он бьет со всех сторон одновременно. И неизвестно, где на самом деле надо отражать удар… И тут, к его великому изумлению, на руках Иного возникли два изогнутых клинка, торчащие из запястий. Стремительный взмах — и лезвие его вибромеча валится наземь, разрубленное на три части. Эурон попытался отскочить, но противник был слишком быстр. Одним ударом он отсек левую руку Железнорожденного, а второе мерцающее лезвие вогнал в его правое плечо. Последние крохи сил могли лишь сгладить его боль… Но даже с ними Вороний Глаз закричал так, что его легкие готовы были вывернуться наизнанку — настолько ему было больно. Боль была запредельной, такой, что даже он не мог вообразить ничего подобного. Болело все. Болел каждый атом в его теле. Но больше всего болели руки. Та, которой больше не было, и та, которая еще была, но больше не работала. Иной победил. Он ничего не мог с этим поделать. — Давай… — выдохнул брат Бейлона Грейджоя. А потом заорал: — ДАВАЙ! ДАВАЙ, ТВАРЬ! УБЕЙ МЕНЯ! УБЕЙ! И фигура, которая уже протянула было к нему вторую руку с лезвием на ней, вдруг убрала оружие. «Жертва…» Голос, раздавшийся у него в голове, заставил его содрогнуться и буквально парализовал каждую его мышцу. «…должна…» Ледяные пальцы сомкнулись у него на горле и подняли тело над землей. «…страдать». Иной с чудовищной силой швырнул его в сторону. В сторону горящего «Трезубца». Тело Эурона проломило корпус и огонь окутал его со всех сторон. Если раньше он думал, что ему больно… он ошибался. То, что Вороний Глаз испытывал раньше, было ничем по сравнению с тем, куда он угодил.