Утром прибыло подкрепление из Мистраля.
Я наблюдал за ним с вершины стены, стоя рядом с мужчинами и женщинами, которые сражались и были ранены вместе со мной накануне вечером. Прибывший отряд казался слишком маленьким, чтобы что-то изменить в битве, но мне пришлось напомнить себе, что они прибыли, не ожидая полномасштабного вторжения Гримм. Солдаты в отряде — всего пятьдесят человек — выглядели потрясёнными и нервными при виде разрушений. Фигура во главе отряда в гораздо более богатых доспехах спустилась с лошади, приземлилась на две ноги и бросилась к воротам.
Синдер уже была там, и мы с Кроу спустились по ступенькам, чтобы встретить её, когда мужчина приблизился. Он был молод — по крайней мере, того же возраста, что и я, и волосы у него были цвета летнего неба. У него была смуглая кожа, одет он был в малиновую тунику с металлическими пластинами, закреплёнными на ключевых местах. Никаких тяжёлых лат он не носил, но по внешней стороне каждой ноги у него были надеты серебристые набедренные щитки из наложенных друг на друга металлических пластин. Его оружие, странное копьё с зубцами, оставалось в седле. Над головой у него было видно, что он Копейщик, хотя выглядел он совсем не так, как Гленн Вуори. И, очевидно, его звали Нептун.
— Что здесь произошло? — спросил он. — Мы получили запрос о подкреплении, но... — Он бесполезно указал жестом на повреждённые стены, явные следы пожара и захоронения, происходящие на склоне холма снаружи, где члены Касты Труда под охраной Солдат копали могилы для павших.
Это было мрачное и жестокое утро... ещё более мрачным его делало то, что светило солнце, а на небе не было ни облачка. Казалось, что дождь или туман были бы более уместны, но вместо этого был ясный день.
— На Стоунскип напали, — ответила Синдер раньше, чем Кроу, и с лёгким изяществом взяла ситуацию в свои руки. — Гримм напали как с самой горы, так и с равнин. Деревня была почти захвачена, но нам удалось их сдержать. — Она сделала паузу и жестом указала на нас двоих. — Эти Герои из Вейла помогли нам в обороне. Без них, я уверена, мы бы погибли.
Это была чепуха, и мы с Кроу это знали. Заклинание Синдер, призыв, что бы это ни было, сделало львиную долю работы. Если подумать, неизвестно, сколько опыта она от этого получила. Возможно, у Престиж-классов было не только преимущество в Характеристиках.
— Если это так, то спасибо, — сказал Копейщик, поклонившись нам. — Моё имя — Нептун Василиас, я был послан из Хейвена, и возглавляю отряд для освобождения Стоунскипа. Я... я прошу прощения, что прибыл так поздно, — добавил он, лицо его исказилось в ужасе. — Это мой провал.
— Ты не знал, парень, — без злобы сказал Кроу. — Не кори себя.
— Друид говорит правду, — добавила Синдер. — Твоим долгом было прийти как можно быстрее, и, учитывая пройденное расстояние, я считаю, что ты именно это и сделал. Гордись собой, Василиас. Ты сделал всё, что мог.
— С-спасибо. — Он всё ещё выглядел расстроенным этим, или, может быть, просто недовольным тем, что не смог принять участие в защите деревни. Я мог немного понять его, учитывая то, что не родился в Мистрале. Видеть столько разрушений и думать, что ты должен был бы что-то с этим сделать, казалось вполне нормальным. — Если вы позволите, я позабочусь о том, чтобы облегчить состояние тех, кто ранен и измотан боем, — сказал он, жестом приказав своим людям подойти. — Даже если мы пропустили бой, мы можем, по крайней мере, избавиться от всех Гримм, которые порождаются поблизости.
— Мы оставим это на вас, — ответил ему Кроу.
— У меня есть сообщение и для вас, мисс Фолл. — Нептун протянул запечатанный свиток, на боку которого виднелась печать Джулианны Вердант. Она кивнула и взяла его, развернув и изучив содержимое. Закончив, она повернулась к нам с Кроу.
— Вам придется меня извинить. Леди Джулианна требует отчёта, и мне нужно его написать. Мы ждём остальных, чтобы встретиться с ними, не так ли?
— Да. — Кроу кивнул в направлении горизонта. Как только осада закончилась, он разослал гонцов в ближайшие деревни, чтобы проверить их и убедиться, что они в безопасности. Неизвестно, напали на них или нет, но если нет, то остальные встретят нас здесь, а не в заранее условленном месте. Я с нетерпением ждал возможности увидеть их снова.
— Мы вдвоём не будем тебе мешать, — продолжил Кроу, схватив меня за руку и потянув в сторону. — На самом деле мы не Герои Мистраля, так что всё это нам не по зубам. Ты справишься со всеми делами здесь?
Синдер была явно удивлена, но кивнула. — Да, я справлюсь.
— Круто. Мы будем поблизости.
У неё не было возможности протестовать, как и у меня, когда Кроу повёл меня в сторону и прочь, по пустой дороге и в более разрушенную часть деревни — к задней стене, где возвышалась гора.
— Что случилось? — спросил я, когда он остановился и я смог догнать его.
— Нам нужно поговорить, — сказал Кроу, присаживаясь на ближайшую бочку. Он жестом попросил меня сделать то же самое, указав на несколько сложенных ящиков. Я так и сделал, любопытствуя и немного нервничая по поводу того, что он может сказать. — Вчера был полный бардак, да? В одну секунду мы занимаемся своими делами, а в следующую застряли в центре вторжения сил зла. — Он рассмеялся и поднёс флягу ко рту, но оттуда не вышло ни капли. Нахмурившись, он убрал её. — У меня даже закончился алкоголь во время боя. Ты знаешь, что подобное довольно плохо, когда такое случается.
— Ты мог бы пополнить запасы в гостинице, — предложил я. — Уверен, что они нальют тебе его бесплатно.
— Я уверен, что нальют, но сейчас это не важно.
— Что тогда важно?
— Ты.
Я вздрогнул. Я догадывался, что так оно и есть, раз он притащил меня сюда одного, но я не был уверен, что это значит. Конечно, я не сделал ничего плохого. Он также никак не мог разглядеть мою маскировку, поскольку этим утром я чувствовал себя Рыцарем больше, чем когда-либо прежде. Какой Кузнец мог стоять на стенах, командовать людьми вдвое старше его, и выйти из этого живым? Не всякий Кузнец, это уж точно.
Тем не менее, взгляд Кроу был устремлён на меня с интенсивностью, которая нервировала. Казалось, даже он сам не знал, что ему делать с этим — или со мной.
— А что насчет меня? — спросил я.
— Мне кажется, я неправильно определил твою личность раньше, — сказал он, начиная медленно. — Когда я впервые встретил тебя, я оценил тебя по стандартам большинства Рыцарей, с которыми я имел дело — высокомерные ублюдки, жаждущие славы и известности и рассуждающие о чести, благородстве и рыцарстве. Я решил, что ты плохо влияешь на Руби, особенно с учетом того, как она воспринимает Героев и тому подобное. Увидеть Рыцаря в сияющих доспехах рядом с ней? Ну, я был не в восторге от этого.
— Но ты сказал, что был неправ, — заметил я с небольшой улыбкой. — Значит ли это, что ты изменил своё мнение?
— Хех, не напоминай мне об этом, почему бы и нет. Да, я передумал. Не только из-за того, как ты обращался с Руби, но и из-за этой твоей девушки. Ни один нормальный Рыцарь не будет воспринимать Убийцу как человека, не говоря уже о том, чтобы заботиться о ней так, как это делаешь ты. Когда я услышал, что тебя воспитали НПС, всё стало понятно. Он не знает, что правильно, подумал я, — только вот "не знает, что правильно" в данном случае было хорошо. Это сделало тебя симпатичным, и я отпустил свои подозрения. Потом наступила прошлая ночь, и мне пришлось снова и снова менять своё мнение...
— Скажи мне, — сказал он, глядя мне в глаза, — ты хочешь умереть?
— Что? — Я задохнулся от возмущения и попытался встать, но его рука сжалась на моём колене, заставляя меня оставаться на месте. — Нет, — сказал я. — Что на всём Ремнанте заставляет тебя так думать?
— А что ещё я должен думать после прошлой ночи? — отмахнулся он. —Поначалу я не думал об этом. Парень делает всё возможное в дерьмовой ситуации. Он держит себя в руках, чтобы не наводить панику среди солдат. Я думал, что ты храбрый, думал, что ты можешь быть в отчаянии, но потом, когда ты столкнулся с Урсой, я понял, что это было не то и не другое. Ты совсем не боялся.
Сначала, до начала боя, я был в панике, но к тому времени, когда началась битва с Урсой, он был прав. Я был довольно спокоен. — Разве это так уж плохо? Лучше спокойствие, чем паника.
— Конечно, но немного страха важно для сохранения жизни, — ответил он. — Ты был твёрдо готов встретить Урсу лицом к лицу, и так бы и было, если бы я не подоспел и не перерезал ему сухожилия до того, как он столкнулся с тобой. Что, чёрт возьми, ты думал, произойдет?
Я бы разрубил его. Это было единственное, что пришло мне в голову в тот момент, когда я стоял в ожидании его удара. Я почувствовал странное спокойствие и уверенность в том, что смогу победить его, что, если подумать, вовсе не было уверенностью. Я был, конечно, высокомерен. Я также знал, что Кроу не согласится с этим, поэтому я неловко отвёл взгляд и промолчал.
— Ты храбрый парень, — сказал он. — Я знаю это. Я достаточно слышал об этом от Руби и Янг, и столько же видел лично. Это не плохо. Это действительно так. Но всему должен быть предел. Перестань бояться полностью, и ты потеряешь свою жизнь в безнадежной битве.
— Но прошлой ночью у нас не было выбора, — возразил я. Я понимал его критику, но отступление не было вариантом. — Это было "сделай или умри", Кроу. Прости меня, что я не запаниковал и не побежал, если бежать было некуда.
— Там были шахты, — сказал он, — или чуть в стороне. Я сказал тебе вернуться к шахтам, когда ты был на стене, но ты остался там и велел другим бежать.
— Я не мог просто оставить их там умирать!
— Вот это, — сказал он, постучав по моей груди. — Вот что я имею в виду. Ты не мог сделать это, ты не мог сделать то. В этих абсолютах и заключается проблема. Рискну предположить, что именно эта же концепция удержала тебя от побега, когда я появился, чтобы справиться с Урсой. Ты мог бы оставить его на меня, но решил остаться со мной.
— Я думал, что помогаю.
— И ты помогал, — признал он, — но в этом не было необходимости. Я не виню тебя за это и ценю, но я слышал от Руби, как сильно ты хочешь помочь людям. Ты ставишь их выше себя, и это достойно восхищения, в какой-то степени. Желание помочь людям никогда не бывает плохим. — Он вздохнул и покачал головой. — Это становится плохим только тогда, когда ты хочешь помочь им больше, чем себе.
Я нахмурился, глядя на камни под ногами. — Я думал, что помогать людям — это то, что должен делать Герой. Я думал, в этом и есть смысл.
— Быть Героем — это работа, не более того. — Кроу вздохнул и откинулся назад. — Смысл жизни в том, чтобы прожить её. В том, чтобы прожить жизнь, насладиться ею, а затем убедиться, что ты оставил что-то после себя для тех, кто тебе дорог. Не пойми меня неправильно, ты мне нравишься. Трудно не любить парня, с которым ты сражался бок о бок, и мы бы не разговаривали об этом, если бы мне было наплевать на то, что жив ли ты или умер.
— Ты беспокоишься, что я стану ещё одной Саммер Роуз, — понял я. — Ты боишься, что я умру, как она.
Кроу выдержал мой взгляд несколько долгих секунд, а затем пожал плечами. Он не отрицал и не подтверждал этого, но этого было достаточно. Он думал, что я поставлю роль Героя превыше всего и всех остальных, а затем умру в одиночестве, оставив позади всех, кто заботился обо мне.
— Саммер была идеальным Героем, — сказал он. — Хорошая мать, замечательная невестка и потрясающая жена, судя по тому, что мне постоянно приходилось слышать. — Он громко рассмеялся, но его смех сменился горькой улыбкой. — Но прежде всего она была идеальным Героем — и всё остальное было на втором месте. Послушай человека, который знает, что говорит, парень. Герои встречают дерьмовый конец. Это то, что всегда происходит.
— Разве она не умерла, помогая людям? — вынужден был спросить я.
— Нет. Она жила, помогая людям. Она умерла, не сумев помочь людям. Во всяком случае, так для всех это запомнится. Каждый раз, когда ты успешно спасаешь жизнь, этот человек будет помнить тебя вечно. Но если ты будешь стараться изо всех сил и умрешь, это не будет иметь значения. Человек, которого ты попытаешься спасти, скорее всего, тоже умрёт, и умрёт, проклиная тебя за то, что ты не старался изо всех сил. А люди больше любят вспоминать трагедии, чем героические поступки, — добавил он. — Ты можешь спасти тысячу детей, но потерпеть неудачу и стать причиной смерти десяти в своём последнем Квесте, и никто тебе этого не простит.
— Ты хочешь сказать, что она потратила свою жизнь впустую?
— Следи за тем, какие ты задаёшь вопросы, — хрипло сказал Кроу. — Саммер была моим другом. Я любил её по-своему. Она не потратила свою жизнь впустую, но она её выбросила. Я ничего не имею против жизни Героя, но главное, чтобы она не поглотила тебя. Твори добро, спасай жизни, будь Героем — но всегда помни, что мертвый Герой никого уже не спасёт. Рисковать можно, но наступает момент, когда нужно отступить и сказать: "Мне нужно прикрытие". Саммер никогда так не делала. Она шла на риск за риском, пока это не оказалось слишком большим риском. Я беспокоюсь, что ты можешь пойти тем же путём.
— Такого не произойдёт, — пообещал я. — Мне слишком дорога моя собственная жизнь, чтобы так умереть, и если ты беспокоишься, что я умру и причиню боль Руби и Янг, то не надо. Я не такой храбрый, как ты думаешь. Я трус.
— Хех, тогда у тебя забавный способ показать это, парень. — Кроу вздохнул и неохотно посмотрел на свою пустую флягу. Я могу его понять. После такого разговора я бы тоже не отказался выпить. — Я обещал тебе рассказать, почему я не умею хорошо пользоваться заклинаниями, не так ли? — произнес он внезапно, меняя тему разговора.
Я кивнул и согласился. — Обещал. Сейчас время для этого или тебе нужно выпить?
— Если я начну, то уже не остановлюсь. — Он вздохнул и отбросил флягу в сторону. — Ладно, присаживайся поудобнее. Я расскажу тебе о своём грязном прошлом. История не очень интересная, но, возможно, она научит тебя кое-чему.
Кроу уселся и скрестил руки, постукивая одной ногой, глядя в небо, словно вспоминая время, которое было очень, очень давно. Я терпеливо ждал, мне уже не было так любопытно, как я притворялся, но я был достаточно заинтересован и отчаянно желал сменить тему, чтобы не продолжать казаться идиотом-самоубийцей.
— Думаю, это началось, когда я родился, — наконец сказал он. — Я был близнецом, младшим близнецом — и она никогда не давала мне забыть об этом. Мою сестру звали Рейвен, и она всё ещё жива, несмотря на то, что я не видел её много лет. Мы родились в кочевом племени, которое странствовало по Королевствам, в основном придерживаясь территорий Вакуо и Вейла. Это была тяжелая и порочная жизнь, ведь племя ценило силу превыше всего. Сильные жили и процветали, а слабые умирали или оставались заниматься остальным. То, что я родился Друидом, было чем-то вроде сюрприза, и, как оказалось, не очень приятного.
— Они не хотели, чтобы ты был Друидом?
— Они не хотели, чтобы я был заклинателем, — сказал он. — Не пойми меня неправильно, в умении пользоваться магией есть своя сила, но они были старомодными людьми, а традиции не всегда основаны на здравом смысле. Так или иначе, они решили, что если я хочу доказать, что достоин имени Бранвен, я должен научиться сражаться, как моя сестра. Никакой магической ерунды, только холодная, твёрдая сталь. — Он усмехнулся. — Я... был не очень хорош в этом.
— Правда? — спросил я, удивленный. — Но ты очень сильный!
— Конечно, спустя тридцать лет, но не в десятилетнем возрасте. Я был Друидом, парень. Это значит не очень много крепких мышц или выносливости, и против моей сестры это тоже мало что значило. Она была абсолютным монстром с клинком. Настоящий ужас.
— Лучше, чем ты?
— Намного... и даже сейчас сильнее, я полагаю. Она была гордостью и радостью племени, и по сравнению с ней я выглядел намного хуже. — Он тихонько засмеялся. — Рей не всегда была жестокой, хотя другие были жестоки. Она приняла их учение и ненавидела слабость, но никогда не считала слабым меня. Я просто выглядел слабым по сравнению с ней. Мы всегда тренировались вместе, и она всегда надирала мне задницу, но я продолжал вставать, и, наверное, ей это нравилось.
— Так продолжалось некоторое время, — продолжил он. — Меня научили пользоваться мечом и велели продолжать им пользоваться, даже если у меня не очень хорошо получалось. Если я узнавал новое заклинание, я игнорировал его. Если я использовал заклинание, меня за это били. Я немного попрактиковался, так как Рей всегда просила меня использовать их на ней в личных поединках; ей не нравилась идея быть застигнутой чем-то подобным врасплох позже в жизни. Дело в том, что я научился делать всё без использования заклинаний, и через некоторое время это начало меня менять.
— Ты имеешь в виду, что это изменило то, как ты сражался? Или то, как ты мыслишь?
— Нет. Это изменило меня. — Он сурово посмотрел мне в глаза. — То есть, это изменило саму суть того, кто я есть. Это не тот урок, который преподают в большинстве школ, но я дам его тебе, потому что обещал. Ты когда-нибудь раньше слышал о Путях?
— На днях Синдер что-то говорила о них, но она не сказала мне, что это такое, — сказал я.
— Я не удивлен, что она знает. Мистраль кажется таким местом, где этому всё ещё учат. — Он явно не думал об этом, и я наклонился, чтобы слышать лучше. — Пути — это часть Героя. Нет, они часть каждого на Ремнанте. Они такие же, как Пассивки, и у каждого они есть, или рано или поздно они развиваются. Вот тебе быстрый тест, малыш. В чем разница между Воином в тяжелой броне с мечом и щитом и Воином в кожаных доспехах с двуручным мечом?
— В снаряжении, — сказал я. — Ну, и в роли, которую они будут играть, я полагаю. Один из них явно приспособлен для танкования, а другой — скорее для нанесения урона.
— Да, и один из них выучит такие Навыки, как "Удар щитом" или "Стальная стена", а у другого внезапно появятся Навыки вроде "Могучего удара" или "Опустошения". Кстати, я их выдумал, — добавил он. — Я не знаю способностей Воинов. Это для примера.
— Я понял, — сказал я. — Ты хочешь сказать, что эти люди действительно будут расти по-разному в зависимости от того, какое снаряжение на них надето?
— Почти, но не совсем. Снаряжение не имеет такого значения, как метод. Вот что такое Путь. Воин, посвятивший свою жизнь танкованию урона, начнет незаметно приобретать Навыки, которые помогут ему в этом. В то же время, если взять того, кто любит двуручное оружие или даже пользуется двумя оружиями, он пойдёт по другому Пути, приобретая Навыки, которые помогут ему в этом.
— Два разных Воина, — прошептал я.
Казалось, что мой мир взорвался. Мой разум заполнили разнообразные мысли, но я не мог сформулировать ни одной связной мысли, а последствия этого были ошеломляющими. Они также были ошеломляюще очевидны. Воины сражались по-разному — это было вопиюще очевидно. Чёрт, я только что видел Нептуна — Копейщика, который явно сражался верхом и использовал трезубец, в то время как Гленн Вуори была пешей и любила разбрасываться копьями.
Применима ли та же логика к Касте Труда? И если да, то как?
— Маги тоже это понимают, — сказал Кроу, — да и все остальные тоже. Возьмём, к примеру, вашего Мага. Она может использовать огонь, но ты когда-нибудь замечал, что она предпочитает использовать лед?— Он подождал, пока я кивну. — Она растет в Мага Контроля, осознает она это или нет. Большинство не осознает. Они просто тяготеют к тому, что кажется им естественным, а потом считают, что они родились под счастливой звездой, когда их Навыки совпадают с этим.
Мои руки задрожали. — Разве это не относится и к Касте Труда? — в отчаянии спросил я. — Разве это не означает, что они могут сражаться как Герои?
— Что? Нет, не так. — Он рассмеялся, не зная, как резко я почувствовал себя опустошённым. — Я имею в виду, они всё равно получат свой Путь, не пойми меня неправильно, но он меняет только то, как ты развиваешься и какие Навыки получаешь. Он не меняет Характеристики или то, как они растут, и не похоже на то, что Повар может получить какой-то боевой навык. Всё, что они изучают, всё равно связано с их Классом, так что в бою они всё равно окажутся в заднице.
Но я доказывал, что это не совсем верно, не так ли? Или, если не это, то я был доказательством того, что что-то может сработать. Голова шла кругом от возможностей. Моя Гравировка Рун... Я полагал, что отец не сказал мне, потому что считал это Умение бессмысленным, но что, если я открыл её только потому, что был Кузнецом, который постоянно участвовал в боях?
Это звучало неразумно — особенно учитывая, что эти "Пути", о которых говорил Кроу, вероятно, должны были развиваться в течение всей жизни. Но тогда я был 13-го уровня, когда поступил в Бикон. Сейчас я 27-го уровня, что означает, что за год я поднялся по уровням больше, чем за семнадцать лет до этого.
Это было... даже думать об этом вот так было шокирующе.
Кроу даже не заметил этого и продолжал говорить. — Я сам никогда не задавался этим вопросом, но в скором времени я стал Друидом, специализирующимся на ближнем бою. Даже если я могу использовать несколько заклинаний, я никогда не учился новым. Вот почему моё заклинание исцеления было таким бесполезным.
— Потому что это заклинание для начинающих, — сказал я, поняв, что он имеет в виду. Он мрачно кивнул. — Но... это звучит так важно, — сказал я. — Почему никто не рассказал нам об этом раньше? Почему этому не учат в Биконе?
Это были важные знания. Если люди использовали заклинания или сражались определенным образом, то они могли заблокировать себя на Пути прежде, чем осознали это — и это могло иметь последствия, которые останутся на всю жизнь.
— Этому не учат из-за того, что случилось с такими, как я, — сказал он. — Подумай, Жон. Как ты думаешь, что произойдёт, если люди будут знать, что то, как они дерутся, повлияет на то, кем они впоследствии станут? Всегда есть более и менее неприятные способы сделать необходимый выбор. Моё племя знало о Путях, и только позже я понял, что они пытались навязать мне свой. У меня не было выбора в этом вопросе. — Он нахмурился и посмотрел на свои руки, на которых появилось слабое изумрудное свечение. Лоза пробилась сквозь грязь, но растение завяло и погибло, не дотянувшись до его пальцев. Он вздохнул и прервал заклинание. — У меня никогда не было шанса стать тем, кем я должен был стать. Тем, кем я хотел быть.
Я не мог не почувствовать, как что-то зашевелилось внутри, когда я уставился на Друида. — Мне жаль...
— Что сделано, то сделано, и вряд ли это твоя вина. Причина, по которой никто не учит вас Путям, заключается вот в чём. Чтобы дети не торопились принимать решения, которые будут необратимыми. Мы научим вас всему остальному и позволим вам самим определить, какой Путь подходит вам больше всего. По мере того, как ты будешь сражаться, жить, выживать, ты постепенно начнёшь выбирать, что для тебя лучше всего подходит, и тогда твой Путь будет исходить из этого. — Он скрестил руки и улыбнулся мне. Это была завистливая улыбка, почти ревнивая. — Таким образом, ты сам выбираешь свою судьбу — и делаешь это, даже не осознавая этого. Так ты будешь счастливее, поверь мне.
Я никак не мог отрицать этого, даже если бы захотел. Я был плохим примером, но, вероятно, были Герои, которые были вынуждены сражаться одним способом из-за семейной чести или традиций — Кроу был хорошим примером. Даже если эта информация никогда не была раскрыта, возможно, так было лучше.
— Может ли кто-то изменить свой Путь по мере того, как ты становишься старше? — спросил я.
— Некоторые говорят "да", другие — "нет". Я говорю, что твой Путь растет вместе с тобой. Возьмём, к примеру, меня. Я могу снова использовать заклинания и, возможно, обрету новые Навыки для них, но сейчас это бесполезно. Я провел большую часть тридцати лет, будучи Друидом исключительно ближнего боя. Сейчас, пытаясь специализироваться на чём-то другом, я бы только навредил себе. А вот Вайс? Она могла бы переключиться или попытаться использовать больше огненных атак, и она могла бы получить за это несколько дополнительных заклинаний. Хотя они вряд ли будут так же хороши, как и её ледяные заклинания, и ей, возможно, придется найти баланс между ними.
— То есть, она может получить несколько новых огненных заклинаний, но это может отрезать её от получения лучших ледяных?
— Это простой способ взглянуть на это, но не плохой. Конечно, мы с этим согласимся. — Кроу встал и вздохнул, смахнув с себя пыль. — Если честно, не стоит позволять этим разговорам о Путях управлять тобой. Лучше всего сражаться так, как тебе хочется — так, как это естественно, а потом извлекать из этого пользу. Не заставляй себя делать то, что тебе не нравится, иначе вскоре ты окажешься запертым в этом, как я.
Я кивнул, но что-то застряло у меня в голове. — Зачем рассказывать мне всё это? Почему именно мне?
— Потому что это связано с тем, о чём я говорил ранее, — сказал он, проходя мимо меня, но остановившись спиной ко мне.— Тебе нужно следить за собой, двигаясь вперёд. Если ты будешь продолжать ставить жизни других людей выше своей собственной, ты можешь оказаться на Пути, с которого никогда не сможешь сойти. Саммер так и сделала, и это убило её. — Он вздохнул и отошёл в сторону. — Подумай об этом немного. Некоторые Пути более одиноки, чем другие.
/-/
Кроу сказал мне подумать об этом, но я сомневался, что он ожидал, насколько сильно я задумаюсь. Я стоял на вершине стен Стоунскипа, устремив взгляд на дорогу впереди, и думал о только что свалившемся на меня откровении. Будь естественным, сказал он. Просто делай то, что кажется нормальным, сказал он.
— Тебе легко говорить, Кроу. А как это работает для такого, как я?
Я — Кузнец, но никогда не чувствовал себя им меньше, чем сейчас. Я мог вспомнить, как только началось обучение в Биконе, и эта реальность мучила меня каждый день. Раскроют ли меня? Не испорчу ли я всё? Сделаю ли я что-то неподобающее для Рыцаря?
Теперь подобные сомнения не приходили мне в голову. Мне было всё равно, что делают обычные Рыцари; я был Странным Рыцарем Блейк. Я не боялся оказаться недостаточно хорошим, потому что знал: если я оступлюсь, Гильдия меня прикроет. Я всё ещё боялся, что меня раскроют, но мне казалось, что это произойдет только в том случае, если мой амулет обнаружат. Никто не мог посмотреть на меня и подумать, что я Кузнец. Я никогда так себя не вел.
И теперь у меня была причина, почему.
Если Пути рождаются от того, как ты живешь, то вполне возможно, что большинство людей в моей Касте никогда их не открывали, а если и открывали, то это были совершенно обычные Пути, которые делали их лучше в своём ремесле. Это было словно самоисполняющееся пророчество, когда Кузнец работал в кузнице, а затем постепенно становился лучше в этом деле — специализируясь в "тюрьме", которая держала его прикованным к Кузнице. Я всегда считал, что все Кузнецы одинаковы, кроме их Пассивного Навыка, но это свидетельствовало об обратном, и доказательство было перед моими глазами, слегка мерцая на стали Кроцеа Морс.
Простая, элегантная руна...
Большинство приняло бы её за украшение, но я знал больше. Это была магия, и ничего кроме магии, и это то, что я никогда не должен был уметь создавать. Да и не нужно было бы, если бы я делал обычные инструменты для деревенских жителей. Я выучил это только потому, что это самый близкий к боевому Навык моего Класса.
Мой Класс пытался помочь мне своим странным способом. Он пытается следовать за мной по Пути, который я выбрал, и, вероятно, делает это с трудом. В своих попытках он открыл Навык, о котором я никогда раньше не слышал — и внезапно отсутствие какой-либо информации в библиотеке Бикона обрело смысл.
Дело было не в том, что ни один другой Кузнец не достиг такого высокого уровня, как мой, а в том, что ни один другой Кузнец не выбрал жизнь, полную сражений и близости к смерти. Ни один другой Кузнец не решил притворяться Героем и жить как Герой.
Вполне возможно, что я был единственным Рунным Кузнецом во всём Ремнанте. Эта мысль не давала мне покоя. На оружии Уоттса тоже были руны, но оно могло выпасть из Гримм — более распространенный способ получения предметов. В Стоунскипе было довольно много предметов, что остались от Гримм, но ни один из них не подошёл бы нашей группе — большинство было относительно слабым оружием и снаряжением. Мы отдали их людям, чтобы те помогли финансировать восстановительные работы. В конце концов, именно они сражались и умирали.
Но я мог быть единственным, кто способен создавать и изменять их по своему желанию, и это было удивительно.
— Это значит, что, возможно, мне откроется что-то, чего никто не видел, — прошептал я, глядя на свою ладонь.
Это означало, что у меня есть потенциал, о котором никто не знал, но также и то, что я не мог рассчитывать на чье-либо понимание того, что именно это такое. Я был сам по себе; я шёл по одинокому Пути, о котором говорил Кроу. Но нет, я не был совсем одинок.
Не был я одинок и сейчас, когда заметил группу людей, торопливо приближавшихся к воротам Стоунскипа — один из них сорвался в резкий спринт, когда они приблизились. Я всё равно заметил эту черную фигуру, особенно когда она слилась с тенью и взобралась на стену, на которой я стоял, как будто это была ровная земля. Возможно, этот Навык и предназначен для того, чтобы настигнуть ничего не подозревающего противника и убить его, но я не был ничего не подозревающим, и я перехватил её, когда она врезалась в меня.
— Ты в порядке? — прошипела Блейк, золотые глаза блуждали по моему лицу, шее, плечам и рукам, а затем вниз по телу, ища любую травму с интенсивностью, от которой у меня перехватило дыхание. Она схватила мою правую руку, подняла её и посмотрела на порез на нижней стороне — тот, который был перевязан и перестал кровоточить несколько часов назад. — Что случилось? — спросила она. — Мы получили письмо, но в нём не было никаких подробностей.
— На нас напали, — сказал я. Её глаза расширились, но я продолжил. — Мы отбили атаку. Мы в безопасности. Я в безопасности.
— Мы видели могилы, — прошептала она.
Я кивнул. — Там было много Гриммов. Сотни. Это была... нелегкая битва.
Блейк ещё раз осмотрела меня, ещё раз убедилась, что я жив и здоров, и хотя теоретически сомнения в моих способностях должны были бы меня раздражать, это не так. Я понимал причину этого. — Ты в порядке? — спросила она. — Я знаю, что ты жив, но после всего этого... — Она пристально посмотрела мне в глаза, ясно выражая свое беспокойство. — Ты в порядке?
Был ли я в порядке?
Я понятия не имел.
Кроу считал меня самоубийцей. Я не уверен, согласен ли я с этим или нет. Я не чувствовал страха и даже сейчас ощущал странное спокойствие, и это до того, как я подумал о том, что могло вызвать вторжение Гриммов — какое огромное количество негатива потребовалось, и что могло его вызвать. Конечно, мне было нехорошо, и я знал, что дальше будет только хуже.
Но мои руки мягко легли на бедра Блейк, обвивая её спину. Она не сопротивлялась, когда я притянул её к себе, и я почувствовал, как её руки обвились вокруг моей шеи. Руки Убийцы; руки девушки, которой я безоговорочно доверял.
— Полностью, — прошептал я, прижимаясь губами к её губам. — Всё идеально.
Она кивнула и прижалась ко мне, припав своими губами к моим, даже когда наши друзья внизу заулюлюкали и рассмеялись, глядя на нас двоих, целующихся над открытыми воротами полуразрушенной деревни. Этот Путь, который я выбрал, был определенно пугающим, но он дал мне гораздо больше, чем я мог себе представить. Он дал мне самоуважение, моих друзей, мою Гильдию, а также девушку в моих объятиях.
Я ни о чём не жалею.
/-/
Мы всё ещё были рука об руку, когда Гильдия снова собралась в Стоунскипе. Я с нежностью наблюдал, как Руби прыгнула на Кроу, выведя его из равновесия и показав, что он неустойчиво стоит на раненой ноге, что вскоре привело к шквалу вопросов со стороны Руби и Янг, пытавшихся усадить его и склонить к этому, к его возмущению.
Я терпеливо объяснял случившееся разным заинтересованным людям, но никто из них, казалось, не приходил вместе, а задавал мне один за другим одни и те же вопросы. Всё ли со мной в порядке? Нормально ли я себя чувствую? Опять же, это должно было раздражать меня — особенно отвечать на одни и те же вопросы снова и снова, но этого не происходило. Я крепче сжимал руку Блейк, принимал объятия от Руби, Пирры и Норы — и даже дразнил Рена, что обниму его или ещё кого-нибудь. Я улыбался и смеялся, слушая, как они рассказывают о своих собственных маленьких приключениях; иногда они встречали Гримм, но ничто не сравнится с тем, что постигло Стоунскип.
Блейк всё это время оставалась рядом со мной, довольствуясь тем, что просто сидела и ждала. У меня было предчувствие, что позже я получу от неё по ушам — возможно, вместе с допросом о каждой мелочи. Честно говоря, я, скорее всего, сделал бы то же самое в ответ, так что я был готов к этому.
У Синдер, Меркури и Эмеральд тоже был шанс встретиться, хотя их приветствия были менее бурными, чем наши. — Похоже, на этот раз всё веселье досталось тебе, — засмеялся Меркури.
— В следующий раз я обязательно приберегу для тебя немного, — ответила Синдер с лёгкой ухмылкой.
— Другие деревни были укреплены, — произнесла Эмеральд, выходя вперед. — Это значит, что все три деревни будут в безопасности в ближайшее время.
— Если только что-то подобное не произойдет снова, — сказал я.
— Вот почему мы должны вернуться, — сказала Синдер, заставив всех нас замолчать.
Кроу выглядел обеспокоенным. — Вы возвращаетесь?
— Нас вызвала Джулианна Вердант. — Она показала свиток. — Наша цель всегда заключалась в том, чтобы найти источник Серых Плащей, а затем вернуться в Мистраль и доложить об этом. Оттуда мы могли бы собрать более крупные силы, чтобы атаковать их напрямую. Эти же силы можно было бы использовать для очистки территории от Гриммов и дальнейшего укрепления деревень на случай нового нападения.
— Но что насчет Серых Плащей? — спросила Руби. — Мы не можем позволить им уйти с пленниками.
Синдер посмотрела на меня, несомненно, вспомнив, что я говорил накануне вечером о жертвоприношениях, её глаза ожесточились, но когда они снова обратились к Руби, в них были мягкость и понимание. — Мы не оставляем их в покое и не игнорируем их. Мы просто убеждаемся, что прибудут более крупные силы, способные справиться с ними. Если мы бросимся туда сейчас, когда нас может не хватить, это только позволит им и дальше выходить сухими из воды с такими ужасными планами.
Что-то в этих словах привлекло моё внимание — и внимание Кроу тоже, потому что он наклонился вперед. — Ты должна была уйти, только когда найдешь их, — сказал он. — Ты знаешь, где они, не так ли?
Она кивнула, а затем положила на стол перед нами карту. На самом деле это была карта не окрестностей, а различных туннелей и странных коридоров.
— Это подземная карта шахт здесь, в Стоунскипе, — объяснила она. — Землетрясения начались здесь, и именно здесь Гримм зародились и напали, некоторые даже зародились на самой горе. Я не верю, что это случайность.
— Эпицентр, — вздохнул Кроу. — Конечно. В этом есть смысл!
— Наша история говорит, что в Мистрале раньше было много храмов, построенных на вершинах и внутри гор. Это свидетельство не только нашего религиозного прошлого, но и необходимой защиты от Гриммов. Туннели препятствовали проникновению более крупных Гримм и позволяли меньшим силам защищать мирных жителей и священников. Я не думала, что здесь, в этих горах, есть такой храм, но землетрясение открыло здесь проход. — Она указала на туннель, на котором был красный крестик. Он выглядел тупиковым. — Пока мы сражались наверху, один из шахтеров заметил это отверстие и сказал командиру, что там проход со странными, выровненными стенами и колоннами.
— Скрытый храм? — предположила Пирра.
Меркури фыркнул. — Или это или дом людей-кротов, да пощадят они нас, когда восстанут, чтобы вернуть Ремнант под свой контроль.
— Сарказм — низшая форма остроумия, — огрызнулась Эмеральд.
— Это почти наверняка храм, — сказала Синдер, не обращая внимания на них обоих и переведя взгляд на Кроу. — Должно быть, Серые Плащи нашли другой вход. Это единственное объяснение того, как так много пленников было перемещено из этого района так, что их не обнаружили ни мы, ни ближайшие деревни. Их вообще не перемещали отсюда.
— Под нами всё это время, — размышлял Друид, — или в горе, во всяком случае. Ты говоришь, что этот путь соединяется с горой?
— Так говорят шахтеры. Я не исследовала горы, как и они. Я приказала закрыть проход для всех, кроме Героев или тех, у кого есть разрешение от самого Мистраля. Я, однако, объяснила, что у вас будет разрешение, если вы захотите исследовать. Однако... это будет без нас.
Возможно, там и не было никакой угрозы, но всё выглядело наоборот. Хотя мы недолго сражались вместе с Синдер, битва накануне показала, насколько она сильна. Без неё мы были бы сильно ослаблены. В то же время мы не могли просить её остаться. Хотя она могла послать сообщение в Хейвен, существовала вероятность, что шпион Серых Плащей перехватит его, а это означало бы, что они останутся без информации, если мы потерпим неудачу. С её точки зрения, она должна была принять лучшее решение для жителей Мистраля.
Для неё были важны они, а не какие-то "Герои из Вейла", как бы хорошо мы ни ладили.
— Всё в порядке, — сказал Кроу. — Дальше мы сами разберемся. Ты просто сосредоточься на том, чтобы убедиться, что у нас будет поддержка, если что-то пойдет не так.
— Я так и сделаю. Обещаю. — Синдер поднялась на ноги, оставив карту. — Эмеральд, Меркури, идёмте. Мы возьмём лошадей у Солдат, которые только что прибыли, и отправимся обратно в Хейвен.
— Да, мэм, — ответили те, вскакивая на ноги. Мгновение спустя все трое исчезли, лишь коротко кивнув и попрощавшись. Внезапно нас осталось только девять человек. Кроу был силен, это бесспорно, но нельзя было сказать, что за люди были среди Серых Плащей. Такие, как Артур Уоттс, например.
— Значит, наша задача — проникнуть в храм? — спросил Рен.
— Наша задача — найти и остановить Серых Плащей, — ответил Кроу. — Мы ещё не знаем, что они там и чем занимаются. В идеале я бы хотел дождаться, пока сюда прибудут те, кого отправит Хейвен, но это займет слишком много времени, Серые Плащи могут закончить свои дела и двинуться дальше. Нам нужно найти другой вход в этот храм. Тот, который они используют для входа и выхода.
— И что потом? — спросила Блейк.
— Потом мы будем ждать. Мы будем ждать и наблюдать, и если они уйдут, то мы последуем за ними. Мы не собираемся бросаться в бой, если ты об этом думаешь, — сказал он. — Если мы увидим бой, который мы можем принять, мы примем его, но вы уже слышали мои мысли о ненужном риске.
Мы слышали, и теперь я знал истинную причину этого.
— Сегодня мы немного отдохнём, — сказал он, свернув карту в свиток и убрав его в свою кожаную куртку. — Мы с Рыцарем устали, да и вы, проделавшие такой путь, вряд ли будете намного свежее. Мы выспимся, пополним запасы воды и провизии, а потом не спеша пойдем в эти шахты. Мы найдём храм, проникнем внутрь, проберёмся к входу и устроим засаду. Там мы будем ждать, когда прибудет команда из Хейвена. Я буду следить с воздуха и приведу их к боковому входу, отрезав Серым Плащам шансы на побег. — Он хлопнул кулаком по столу, чтобы подчеркнуть этот факт.
Итак, это должно было случиться. Я слушал остальных, задавая вопросы и выясняя, где можно раздобыть еду и питье, но все мои мысли были о храме, спрятанном в горе, и о том, что ждет нас в глубине. В прошлый раз мы пережили столкновение с Серыми Плащами только благодаря вмешательству мисс Гудвич и Жрицы-кицунэ. В этот раз с нами был Кроу, но неизвестно, сколько их там ждало. В конце концов, это был их дом. Не наш.
Но это была наша битва. И теперь отступать было нельзя.
