/-/
Мои нервы начали сдавать ближе к вечеру. Это началось медленно, неожиданно, но вскоре после начала тряски я понял, что чувствовал это весь день. Я просто не осознавал этого. Моё тело было на краю какого-то метафорического положения, адреналин не прорывался через меня, но ждал под поверхностью, чтобы быть вызванным. Сначала я не знал, что с этим делать, и подумывал обратиться за помощью, но мне не потребовалось много времени, чтобы понять это, когда я увидел Блейк, Янг и Руби, возвращающихся с охоты. Даже в безопасном Биконе они были начеку, глаза блуждали по окрестностям, а руки были наготове. Наверное, хорошо, что Ублек настоял на том, чтобы дать нам отдохнуть, хотя я вынужден был признать, что даже двух дней, скорее всего, будет недостаточно. Мы все всё ещё ощущали последствия войны; мне просто удавалось отвлекаться, чтобы не осознавать этого. Оглядываясь назад, можно сказать, что именно поэтому три девушки решили отправиться сражаться с Гримм даже в свой выходной. Они были слишком беспокойны, чтобы сидеть и ничего не делать. Да и весь Бикон был таким. Даже Каста Труда двигалась с почти напряженной походкой, сканируя глазами все вокруг, несмотря на то, что они не видели — и не увидят — ни одного настоящего сражения. Я тоже был не лучше. Я взглянул на свои руки и обнаружил, что они дрожат. Рен, Нора и Вельвет застали меня в таком состоянии, стоящим у входа в Домик и смотрящим вниз под ноги. — Жон? Что-то не так? — спросил Рен. — Ничего. — Мой ответ был слишком мгновенным, и все они, даже Вельвет, серьёзно посмотрели на меня.— Ладно, ладно, я расскажу... ничего серьёзного. Я только что осознал, насколько я неспокоен. Я просто удивлён. — Ах. — Рен понимающе улыбнулся и жестом велел Норе и Вельвет идти дальше: две девушки и Рен несли многочисленные сумки. Нора взяла сумку Рена и подмигнула мне, когда проходила мимо, оставив нас вдвоем. — Это действительно не так уж важно, — запротестовал я. — Не то чтобы мне нужна была помощь или что-то в этом роде. Рен усмехнулся. — Надеюсь, что нет, иначе нам всем придется посетить Дом Исцеления, а я не уверен, что мисс Тсуне будет рада такому количеству людей сразу. Ты не единственный, кто чувствует себя так. Война продолжается, и хотя мы здесь отдыхаем, мы не можем полностью расслабиться. Не только ты так себя чувствуешь. — Поэтому ты отправился за покупками с Вельвет? — поинтересовался я. Больше им некуда было идти с таким количеством сумок. — Именно поэтому, или был вариант несколько часов бродить с Норой по Изумрудному лесу. Только обещание, что мы с Вельвет приготовим пир, заставило её передумать. — А я-то всё думал, зачем вам столько всего. — Среди нас будущая королева, — пошутил Рен. — Мы не должны подавать ей ничего, кроме самого лучшего. — Лицо Монаха стало немного серьезнее, и он прислонился к стене рядом со мной, скрестив руки так, что мы оба смотрели на Бикон сверху. — Возможно, я ещё хотел и себя занять. Если мы не можем отдохнуть, то мы можем хотя бы расслабиться. Занятость ума помогает облегчить скрытую тревогу, которую мы все испытываем. Ты тоже это чувствуешь. Не так ли? — Да. Это... это неправильно, и я имею в виду не только войну. — Салем. Я кивнул. — Серые Плащи сделали это не просто так. Мне кажется, что чем больше мы концентрируемся на войне Мистраля с Вейлом, тем больше мы забываем об этом. Это идеальный отвлекающий маневр, и мы ничего не можем сделать, чтобы остановить их, если мы хотим защитить людей. — Действительно. На этот раз Серые Плащи хорошо исполнили свой план. Если мы выступим против них, мы оставим армии открытыми для Гримм. Если мы защитим армии, Серые Плащи получат полную свободу и продолжат то, что они задумали. Это невыгодная ситуация. Так оно и было, и я не мог заставить себя принять решение о том, какой выбор будет лучше. В этом отношении мне повезло, поскольку у меня не было ни полномочий, ни ответственности принимать такие решения. Я вздохнул и покачал головой. — Как тебе удается сохранять такое спокойствие? Ты всегда такой собранный. Даже в битве ты был самым спокойным. — Кроме тебя, — заметил Рен. Мои губы истончились. Я не знал, как к этому относится, но мне это не нравилось. Неужели я действительно был настолько спокоен? Это казалось невозможным. — Тебе не нужно такое спокойствие, как у меня, Жон. Я говорю тебе это как другу. — Ты уверен? — спросил я. — Сейчас я очень напряжён. Вместо ответа Рен взял меня за руку и закрыл глаза. Я позволил ему это, даже когда открыл рот, чтобы спросить, что он делает. Через секунду мои глаза расширились. На меня снизошло ощущение сильного спокойствия. Но это было не спокойствие. Не совсем. Спокойствие — это эмоция, чувство, тогда как то что на меня снизошло было похоже на отсутствие всех эмоций. Моя паника померкла и стала приглушённой, но и моё хорошее настроение от тренировок с Эллейн тоже. Гордость, которую я испытывал, исчезла. Я чувствовал себя... незаинтересованным, опустошённым... пустым. Мгновение спустя всё исчезло, вместе с рукой Рена. Воздух, который я и не подозревал, что сдерживал, вырвался наружу, и я пошатнулся вперёд. — Что, чёрт возьми, это было!? — Моё спокойствие, — объяснил Рен без малейшего намека на эмоции. — Это не то, чего бы ты хотел, даже в качестве решения для твоего нынешнего настроения. — Это заклинание Монаха? Если всё так плохо, отключи его. Рен улыбнулся. — Я не могу. Это моя Пассивка. Я не смог вымолвить ни слова. Я пристально глядел на него, хотя он оставался бесстрастным и улыбался. Его Пассивное умение? Но... разве это не означает...? — Монах — это Класс равновесия, — объяснил он. — Равновесие в жизни и смерти, равновесие в добре или зле, или равновесие практически во всём. Я даже слышал о тех, кто балансирует между опьянением и трезвостью. Мне стало любопытно, несмотря на себя. — Как это работает? — Понятия не имею. — Рен усмехнулся. — Если ты когда-нибудь встретишь такого Монаха, пожалуйста, расскажи мне, потому что у меня так много вопросов. Моё Равновесие и моя Пассивка — это Равновесие Эмоций. Мои чувства постоянно находятся в состоянии равновесия, хочу я этого или нет. Это помогает мне сохранять спокойствие, я полагаю. Но это не то, чего я бы пожелал другу. Даже если я могу навязать его прикосновением. Это было то, что он сделал со мной, хотя бы на мгновение. — Это не было похоже на чувство равновесия, — сказал я. —Это было... это было похоже на пустоту. — Это и есть состояние равновесия, или, возможно, оно настолько близко к равновесию, насколько это возможно с эмоциями. Истинное спокойствие — это чувство мирного созерцания, так мне говорили. Моя Пассивка вместо этого стремится навязать его, так и не поняв невозможности этого. Вместо спокойствия мои эмоции — хорошие или плохие — приглушаются и притупляются, возвращаясь в точку покоя. — Значит ли это, что ты ничего не чувствуешь? — Не совсем. Это значит, что любые эмоции, которые я испытываю, уравновешиваются моей волей. Я всё же чувствую, по крайней мере, на короткое время. Пусть это будут вспышки радости, веселья или страха — вскоре они будут поглощены и приглушены. Это помогает мне оставаться человеком, — сказал он, слегка пожав плечами. — И это позволяет мне общаться; иначе я не смог бы подружиться с такими людьми, как ты. Я всё ещё чувствую гордость, когда тебе нравится моя стряпня, или страх, когда Руби была ранена. Я также почувствовал отвращение, когда ты меня поцеловал, — добавил он. Я застонал. — Мне никогда не дадут этого забыть, правда? — И я могу прямо сейчас посмеяться над твоим выражением лица, — сказал он, сделав именно это. Смех закончился через несколько секунд. — Но вскоре его у меня изымут и запрут, а мой разум приведётся в равновесие. Вот почему во время битвы я был поражен — хотя бы на короткое время. — Это... — Я не был уверен, как это сказать. Ужасно, чудовищно, жестоко? Этих слов было недостаточно, а ведь через всё это проходил мой друг. Хуже всего было то, что не было буквально никакого способа помочь ему. Это было его Пассивное умение; это была часть его сущности. Чтобы изменить это, нужно было изменить его самого, а для этого требовалось нечто более мощное, чем то, с чем я мог справиться. Может быть, Салем сможет это сделать, но какой ценой? — Не волнуйся так сильно об этом, — сказал он. — Это то, с чем я научился жить. Но в то же время не расстраивайся из-за того, что ты можешь чувствовать, хорошо это или плохо. Это признак того, кто ты есть. — Он похлопал меня по руке и улыбнулся. — И даже если я чувствую себя так, я всё равно считаю вас всех своими друзьями. Пусть мои чувства недолговечны, но я всё равно могу ощутить их на мгновение. Этого достаточно. — Прости, что я заговорил об этом... — Не будь глупцом. Это я заговорил. Кроме того, Нора не дает мне расслабиться. В Ремнанте нет никого другого с такой безграничной энергией, как она. Никогда нет ни минуты покоя. И, по той же логике, никогда не было момента, когда он мог бы расслабиться. Я всегда представлял Нору чем-то вроде помехи для Рена, даже если у него хватало терпения терпеть её постоянные уговоры и волнения. Теперь я не был в этом уверен. Это Нора стремилась к Рену, или он стремился к ней? Как всегда, улыбка Рена ничего не выдавала. — Мой совет, если не можешь сосредоточиться, найди себе хобби, — сказал Рен, оттолкнувшись от стены и смахнув с себя пыль. — Вельвет шьёт, я готовлю, а Нора разбивает вещи. Найди себе занятие по душе и, по возможности, по рукам, и ты отвлечёшься, если не совсем успокоишься. Ты всегда можешь заняться чем-нибудь вроде плотницкого дела, — пошутил Монах. — Если бы ты был хорош в этом, ты мог бы даже продавать то, что ты делаешь, чтобы заработать немного больше, как это делает Вельвет. Он хлопнул меня по руке и прошёл мимо, закрыв за собой дверь и направившись внутрь, несомненно, чтобы найти Нору и немного насладиться её эмоциями. Я не последовал за ним. Моя голова кружилась от того, что я узнал. А я-то думала, что моя Пассивка — плохая. Она была удобной и ничего больше. А у Рена она была откровенно калечащей. Но он все равно продолжал двигаться вперёд. Он нашел способ обойти это. Это давало мне надежду. И идею... Прошло не меньше часа, и уже я тащил мешок с необработанными металлическими слитками в Домик под любопытными взглядами почти всех, мимо кого я проходил. — Это хобби, — сказал я, отвечая на все незаданные вопросы повышенным голосом. — Я хочу научиться немного чинить своё снаряжение и, возможно, немного обращаться с металлом. — Зачем? — спросила Вайс, перегнувшись через балкон второго этажа. Увидев, что я с трудом справляюсь с тяжёлой сумкой, она вздохнула и использовала немного магии, чтобы помочь мне. — Спасибо, — сказал я, задыхаясь. Может, я и сильный, но мне пришлось тащить это из Вейла в одиночку. Лестница оказалась последней каплей. — И просто потому, что я могу, правда. Подумал, что мне нужно чем-то себя занять, пока я здесь. — Дорогое хобби... — Не настолько, как ты можешь подумать. В худшем случае кто-то может всё это переплавить и использовать повторно. Маг пожала плечами. — Верно. Одобрения Вайс, казалось, было достаточно для всех остальных, и хотя я видел, как Блейк закатила глаза, никто не стал возражать мне. Вероятно, они решили, что со временем, после нескольких первых неудач, я с этим покончу. В этом была своя ирония. Дверь закрылась и заперлась за мной, когда я дошёл до своей комнаты, и, на всякий случай, я также закрыл на засов и окно. На улице было достаточно холодно, чтобы это было оправдано, и лишь Блейк испытывала неудобства. Она всегда могла постучать, если бы я ей понадобился, но это дало бы мне достаточно времени, чтобы спрятать доказательства того, что я делаю. Подтащив сумку к кровати, я бросил её на пол и сел на матрас. Рука нырнула внутрь, порылась в металле и достала тонкий лист, вероятно, часть доспехов, или, может быть, телеги. Взявшись за края, я закрыл глаза и сосредоточился, проникая глубоко внутрь себя. Я никогда не пробовал этого раньше. Я знал, что мои глаза вспыхнули, потому что я почувствовал это. Что-то сдвинулось внутри меня, и раздался странный звук, похожий на трение стали о дерево. На металле осталось шесть царапин, по три от места захвата каждой рукой. Они были глубокими и неровными, расходящимися веером, как лучи солнечного света. Это была моя первая гравировка. И выглядела она ужасно. Это было нормально. В конце концов, я здесь только для того, чтобы отвлечься. Я снова сосредоточился, на этот раз не отрывая глаз, наблюдая за тем, как медленно гравируются ещё шесть линий, перпендикулярно пересекая первоначальные. Теперь лист стал клетчатым, почти как причудливая одежда. По какой-то прихоти я сузил глаза и сосредоточился на металле, нанося на него многочисленные царапины, пока некогда гладкая поверхность не превратилась в беспорядочное месиво из неровных линий и сердитых вихрей. Кажется, чем больше я хочу, тем больше времени уходит, понял я, наблюдая за тем, как вытравливаются узоры. Чем больше кусок, тем больше времени, и легче всего это происходит на тех участках, к которым уже прикасались мои руки. В качестве эксперимента я прижал руку к определенному участку и сосредоточился. Когда я убрал её, под ней был выгравирован почти идеальный круг. Намного легче, когда я прикасаюсь к нему, и гравировка тоже более чёткая. Я отбросил кусок металла в сторону и достал другой, на этот раз провел по нему пальцем, написав своё имя. Мой почерк был ужасен, но сама гравировка была настолько хороша, насколько это вообще возможно: она следовала за моим пальцем и мало менялась по глубине. Прижав к ней ладонь, я надавил посильнее и разгладил её. Во всяком случае, это был лучший способ, который я мог придумать. Более конкретная часть заключалась в том, что мне пришлось сосредоточиться на гравировке в противоположную сторону, снизу вверх. Мне также пришлось немного нагреть его, но через минуту или две я был вознагражден плоским куском металла, готовым к гравировке. Навык оказался более универсальным, чем я предполагал. Предложение Рена действительно было лишь для того, чтобы отвлечься, но у него были и другие применения — и именно они крутились в моей голове. Декорированные товары были малопригодны в бою, но было много других людей, которым они были нужны, например, члены Касты Труда и Благородных. Деньги есть деньги, и даже если я пока не мог выковывать руны на доспехах, я мог покрывать гравировкой подсвечники или декоративные кинжалы и продать их за льены, которые потом можно было потратить на зачарованные доспехи. Затем я мог снять руны с доспехов, продать их — разумеется, по более низкой цене, поскольку они уже не были зачарованы — и на вырученные деньги купить сырье для новых гравированных побрякушек. Мои глаза загорелись, и на этот раз не только от силы моих умений. Даже Героям могли бы понравиться гравированные изделия, особенно если бы они сохраняли свои практические аспекты. Я мог гравировать руны и наносить на вещи узоры — изображения Гримм, драконов или сцен битвы. Можно было бы делать даже фамильные знаки отличия, и всё это за малую толику времени, которое потребовалось бы обычному Кузнецу. А если бы я зачаровывал и продавал Рунное Оружие...? Эта идея поражала воображение. Я не пробовал зачаровывать и продавать Рунное Оружие, потому что не смог бы объяснить это, если бы меня загнали в угол, ведь покупка ножа, который точно не был зачарован, и последующая продажа его как зачарованного, наверняка бы вызвала вопросы. Но если бы я купил необработанный металл и сделал оружие с гравировкой, скрывающей руны, то никто бы не смог ничего сказать. Это будет просто случайный обронённый Гриммами предмет. Мне просто повезло, и повезло в том, что я смог продать его за хорошие деньги, но ничего подозрительного или необычного. Хотя люди готовы платить хорошие деньги за то, что повышает их основные Характеристики. Такие вещи выпадали редко. Я должен буду запланировать это после следующего Квеста. Сейчас я никак не мог этого сделать, потому что люди узнали бы, что я не занимался фармом. Но если я сделаю одну или две заготовки перед уходом и спрячу их под кроватью, то смогу заявить, что они выпали, когда вернусь. Никто, кроме Гильдии, не знал бы об этом, а поскольку они не видели бы, как я продаю их в Вейле, это не стало бы проблемой. Исходя из этого, я быстро с помощью голых рук и умения Разжечь Горн изготовил небольшой кинжал. Острие было удлиненным, не было ни рукояти, ни крестовины — их придется покупать отдельно, — но само лезвие было достаточно острым. Медленно, осторожно, я положил два пальца на лезвие и сосредоточился. Из-под пальцев вспыхнул маленький огонек, осветив мою кожу. Это заняло больше времени, на несколько секунд больше, чём нужно. В основном потому, что я ещё не слишком хорошо умел гравировать руны и отчаянно не хотел ошибиться, чтобы не повторять предыдущие результаты. Но когда свечение прекратилось, я смог увидеть плоды своего труда. Руна малой Сноровки. Я выгравировал руну на оружии одним лишь прикосновением. В этом... В этом был потенциал./-/
Не только Синдер присоединилась к нам за ужином. Скрытый под капюшоном, хотя, вероятно, и так незаметный для всех, кто подошёл бы достаточно близко, чтобы разглядеть его имя и Класс, Озпин вошёл в Домик, заверив внезапно запаниковавшую Вельвет, что нет необходимости устраивать пышный приём и что если для него нет места за столом, то всё нормально. Это, конечно, не отменяло необходимости в нём. Вельвет притащила из боковой комнаты свободный стул, и, к счастью, Рен подтвердил своё обещание и устроил настоящий пир для Гильдии, на котором хватило места и для Синдер, и для директора. Конечно, присутствие будущих членов королевской семьи и директора сделало ужин несколько неловким. Я не знал, что сказать, чтобы нарушить молчание, да и все остальные, судя по всему, тоже. Вайс попыталась, благослови её Господь, но она просто не смогла контролировать ситуацию и своё любопытство. — Я расскажу вам всем, как только мы закончим с этой замечательной едой, — сказал Озпин, когда Вайс наконец спросила, что он здесь делает. — Не хотелось бы, чтобы такие усилия пропали даром. Как бы любезно это ни было, большинство из нас скривилось от такой просьбы. Что-то происходило, иначе Озпина бы здесь не было. Не зная, что именно, мы были на взводе. Быстрый взгляд на Синдер ничего не выявил. Её лицо было спокойным и безмятежным, с таким выражением, которое больше говорило о контроле, чем о естественном выражении. В конце концов, трапеза подошла к концу. Всё, что осталось, было унесено и убрано, а Вельвет быстро вернулась с набором напитков. Янг жестом предложила ей сесть с нами, но, похоже, присутствие директора её немного напугало, и она отказалась. Вместо этого она осталась сидеть неподалеку, изображая добропорядочного работника Касты Труда и ожидая всех нас. Я не был уверен, что мне это нравится, но я мало что мог сделать, а она явно слишком нервничала, чтобы вести себя как обычно. — Сэр... — Спокойно, мисс Сяо-Лонг, — прервал Озпин, улыбаясь. — Нет необходимости торопиться. Спешка приведёт только к ошибкам, а у нас сегодня много времени. Есть ли более удобная комната, куда мы могли бы удалиться, возможно, со столом без столовых приборов? — Мы можем воспользоваться гостиной, — сказала Вайс. — Руби, ты можешь... Она не успела договорить. Руби уже переходила в смежную комнату и убирала со стола, ей, как и всем нам, не терпелось узнать, что происходит. К тому времени, когда вошёл Озпин, низкий столик опустел, Руби беспорядочно запихивала вещи в ближайший шкаф. Обычно Вайс могла бы что-нибудь сказать по этому поводу — или даже Вельвет, — но оба были слишком отвлечены. Озпин подошёл к столу и достал из мантии толстый рулон пергамента. Опустившись на колени, он расстелил его на деревянной поверхности. Пирра и Нора быстро нашли книги, которые легли на углы, удерживая его. Это была карта Вейла, на которой мелким шрифтом были написаны названия городов и их местоположение. — Мы с Синдер усердно обсуждали войну, — сказал Озпин, жестом приглашая нас сесть. Использование имени Синдер не осталось незамеченным, и я надеялся, что это знак того, что они смогли отложить свои разногласия. Похоже, так и было, если кивок Элементалиста был хоть каким-то признаком. — Мы искали приемлемое мирное соглашение, но, боюсь, пока оно от нас ускользает. Слишком поздно платить цену за кровь, а она только возросла с началом войны. Однако ни одна из сторон, скорее всего, не сдастся в ближайшее время. Война находится на ранней стадии. — Мистраль имеет преимущество на ранней стадии, — сказала Синдер, взяв себя в руки. Она достала из кармана несколько монет и положила их на стол: золотые представляли Мистраль, серебряные — Вейл. — Сейчас Мистраль застал Вейл врасплох и зачищает незащищённые территории на восточном побережье. — Она переложила несколько монет, захватывая города. — Внезапность атаки — и динамика наших сил, позволила Мистралю получить преимущество на ранней стадии, но эта динамика уже ослабевает. Она передвинула несколько серебряных монет, расположив их неровной линией по карте, рассекая территории Вейла с севера на юг. — Силы Вейла медленно реагировали не только из-за зимовки, но и из-за мелочной политики... — Армия Вейла действует иначе, чем армия Мистраля, — объяснил Озпин. — Она разделена на контингенты, каждый из которых призван защищать определенную территорию, управляемую провинциальным лордом или леди — членами Благородной касты, призванными управлять регионом и защищать его. Это хороший метод управления против Гриммов, поскольку он позволяет людям быстро реагировать на защиту своего региона и гарантирует, что войска всегда будут поблизости в случае кризиса. Однако война — это совсем другое дело. Некоторые... не желают оставлять свои земли без защиты, и на то есть веские причины. Пока Солдат нет, Гримм будут убивать, как гласит старая поговорка. — Вполне... — Синдер признала эту точку зрения, хотя и с некоторой неохотой. — Несмотря на это, Вейл не успел отреагировать, и было потеряно много регионов. Однако по мере того, как армии Мистраля приближаются к центру страны, Дворяне становятся всё более напуганными и готовы отбросить мелкие разногласия. Поэтому мы ожидаем, что Вейл будет защищаться примерно по этой линии. — А разве Мистраль не знает об этом? — спросил я. Если Синдер смогла понять это, то, конечно, и они смогут. — Я бы ожидала этого, но мало что можно сделать. Скорость вторжения была попыткой смягчить это, захватив как можно больше земель до того, как будет создана оборонительная линия. Видите ли, Мистраль боится не поражения армий Вейла... — А затяжной кампании, — поняла Вайс, садясь чуть выше. — Конечно, в этом есть смысл! Чем дольше солдаты Мистраля воюют в Вейле, тем дольше их собственным территориям придется выживать против Гриммов при меньшей защите. Не говоря уже о припасах и еде для войск, всё это нужно либо добывать здесь, либо переправлять через пролив. — Вот почему они взяли Кэддинс Рест, — сказала Пирра. — Вот почему генерал Тарксон увёл оттуда своих людей, чтобы сражаться против армий Вейла. Они пытались сохранить фермерские угодья. Синдер кивнула. — Верно. Армия воюет желудком, а война стоит дорого. Обычно вы хотели бы вторгнуться во время сбора урожая, но это время уже прошло, не говоря уже о том, что это грозило бы наступлением зимы. Сейчас было лучшее время для Мистраля, и наши войска надеялись быстро пройти к столице и взять её. Они всё ещё надеются. — Стоит ли тебе говорить нам об этом? — вынужден был спросить я. — Возможно, нет, но это не имеет значения. Ни вы, ни я не можем вмешиваться в войну. — Договор запрещает это, — согласился Озпин. — Делиться этой информацией здесь необходимо, потому что мне придется посылать Героев в точки конфликта. Требуется определенная степень конфиденциальности. — Он бросил на нас пристальный взгляд. — Уверен, вы понимаете. — Мы никому не скажем, — пообещала Янг. Остальные согласно кивнули. — Хорошо. Однако предположения мисс Фолл верны. Мистраль хочет захватить Вейл и принудить к скорейшей капитуляции. Однако Вейл уже укреплен, и армии продвигаются, чтобы не допустить подхода. Проведённая линия представляет собой предполагаемую точку конфликта, а целью армии Вейла — как бы ни были они превосходящими в силах — просто выиграть время. В конце концов, Мистраль будет вынужден уступить землю, либо для сбора и выращивания урожая, либо для защиты пролива, если флот Вейла прорвёт блокаду и атакует корабли снабжения Мистраля. — Или если Атлас присоединится к войне, — сказала Синдер. — Архимаг Айронвуд будет оставаться нейтральным в этом деле, Синдер. Я уже говорил тебе. Он не хочет рисковать, втягивая мир в конфликт. — Если вы так считаете. Я склонился над картой, пока эти двое обменивались намёками и укорами. Мои глаза быстро отыскали Ансель, и я вздохнул с облегчением, когда понял, что он находится далеко за проведенной линией, в безопасности от войны, или, по крайней мере, я надеюсь на это. Однако там было несколько городов, деревень и укреплений, через которые она проходила. Это были места, где велись серьёзные бои. — Как это повлияет на нас? — поинтересовалась Блейк. — Я так понимаю, нас отправят в одно из этих мест, чтобы следить за активностью Гриммов, но если это так, то я сомневаюсь, что вы сочли бы нужным навестить нас лично. Вы могли бы просто отдать нам приказ на выдвижение завтра. — Она права, — сказал я. — Вы хотите чего-то большего. — Вы как всегда проницательны, — похвалил Озпин. — Да, и учитывая то, как ваши действия помогли Атласу и Мистралю, я не могу представить себе команду, которой я бы больше доверял в этом вопросе. Этот тупик... — Он постучал пальцем по линии. — Несмотря на то, как это выглядит, это хорошо для нас. Чем дольше длится война, тем больше шансов на мир, хотя бы в силу необходимости. Обычно мы не были бы против такой перспективы. — Но здесь что-то другое, — заметил Рен. Его глаза сузились. — Это — Серые Плащи, не так ли? — Да. — Ответила Синдер. — Мы с Озпином беспокоимся об их участии. Они начали эту войну, или, по крайней мере, мы так считаем. Поэтому они не заинтересованы в том, чтобы она быстро закончилась. Мы опасаемся, что они могут сделать что-то, чтобы... дать войне небольшой толчок. — И это будет разрушительно, — сказал Озпин. — Это может быть что-то, способное переломить ситуацию, или, в худшем случае, что-то, способное полностью разорвать Договор. Кровопролитие при таком развитии событий стало бы огромным. — Достаточное для того, чтобы вызвать Салем, — сказал Рен. — Да. — Серым Плащам будет нелегко повлиять на силы Вейла, — сказала Синдер. — Это потому, что даже если они смогут это сделать, армии Вейла будут заперты на месте, защищая ключевые точки. Я беспокоюсь о наших собственных силах из Мистраля, тем более что во главе каждой из них будет стоять человек, которого можно купить, и все они действуют автономно. Как агрессоров в этой войне, Серые Плащи могут использовать Мистраль и подставить нас, чтобы мы нарушили Договор. И это, скорее всего произойдёт здесь. Синдер указала на конкретное место на карте, где находилось укрепление, расположенное на вершине небольшого холма. — Это самый быстрый путь в Вейл, и поэтому это одно из самых спорных мест. Мистраль получит прямой путь к столице, если захватит его. Он принесет много славы тому, кто его захватит. — И ты думаешь, что Серые Плащи воспользуются приманкой такой славы, чтобы повлиять на Мистралийскую армию там, — сказала Блейк. Её неприязнь к Синдер, казалось, была забыта в пользу того, чтобы остановить эту катастрофу. Блейк была профессионалом, если не сказать больше. — В этом есть смысл. Ты знаешь, кто будет командовать армией Мистраля здесь? — Генерал Айзек Корво. Он... одарённый лидер, но молодой. Он не помнит ни последней войны, ни её последствий. — Синдер нахмурила брови. — Если кто и может быть склонен к глупому риску, так это он. К сожалению, он относится к новой породе наших людей в армии, фракции, известной как Радикалы. — Радикалы? — Это люди, которые отказываются от традиций в пользу смелых и новых подходов, — пояснила она. — Генерал Тарксон — приверженец традиций, отсюда его строгое следование кодексам и правилам войны. Радикалам нравится изображать из себя джентльменов, и я уверена, что многие из них изо всех сил стараются сохранить это, но сама фракция, как следует из названия, склонна рассматривать более радикальные подходы. Не удивлюсь, если они могут нарушать правила, которые считают неудобными. — Например, Договор, — прошептал я. — Действительно. — Синдер нахмурилась. — Договор не может быть нарушен, не моим собственным народом. — Она полезла в карман куртки и достала запечатанный пергамент. — Это послание от меня, как члена королевской семьи Мистраля. При попытках нарушении Корво Договора, отдайте послание его старшим лейтенантам, и они немедленно арестуют и задержат генерала. Блейк нервно откинулась назад. — Вы хотите, чтобы мы арестовали генерала Мистралийской армии? Я думаю, что это достаточно близко к вмешательству, чтобы самим нарушить Договор. — Я не хочу, чтобы вы что-то делали. Я хочу, чтобы это было ошибкой и паранойей с нашей стороны. — Синдер вздохнула. — К сожалению, мы не можем так рисковать. Ваша задача — не вмешиваться, а расследовать. Вы должны сопровождать армию Корво и выяснить, есть ли риск вмешательства Серых Плащей. Если есть, и если Корво представляет опасность, пусть его задержат. Это не будет вмешательством, если вы передадите это послание старшему офицеру. Это будет внутренним делом вооруженных сил Мистраля. — Этот подписан мной, — сказал Озпин. — Я также предоставлю это. — Он положил на стол ещё один свиток. — Это аналогичный приказ, изданный мной, хотя и со свободным проездом в любую из частей Вейла. В случае необходимости он поможет доказать вашу личность тем, кто находится в Мистрале, но его истинная сила будет в том, чтобы добиться сотрудничества с нашими собственными силами. Храните его, если вам понадобится получить доступ к любым городам, принадлежащим Вейлу, или если вам понадобится склонить кого-нибудь важного на вашу сторону. Я потянулся за двумя свитками, но Синдер перехватила мое запястье прежде, чем я успел дотронуться до них. Её глаза сузились. — Они важнее, чем ты думаешь. Храни их в безопасности и, если ты последуешь моему совету, держи их раздельно. Потеря одного будет неудобством. Потеря обоих вместе будет катастрофой. — Я... — И не говори нам, у кого они — никому не говори! Чем меньше людей, которым ты доверяешь, тем лучше. — Только после того, как я кивнул, она отпустила мои руки. Я сглотнул и убрал их обратно, но предусмотрительно оставил оба свитка на столе с хорошим промежутком между ними. — Ваше задание, — начал Озпин, — состоит в том, чтобы разведать обстановку в армии Мистраля в соответствии с инструкциями, а также установить связь с гарнизоном, находящимся под командованием наших собственных сил. И то, и другое может оказаться под угрозой диверсии со стороны Серых Плащей. Вы не должны вмешиваться в войну или какие-либо сражения, но вы должны обеспечить, чтобы обе силы оставались свободными от внешнего влияния. Если потребуется, у вас есть полномочия отстранить любого из командиров. — Это уже слишком, — запротестовала Вайс. — Как можно ожидать, что мы будем принимать такие решения? Как можно доверять нам такую ответственность? — Короче говоря, мисс Шни, вы думаете, что не справитесь. Однако у нас не так много вариантов. — А как насчет дяди Кроу? — спросила Руби, прикусив губу. — Кроу Бранвен выполняет важную миссию по расследованию деятельности Серых Плащей и их командной структуры. У него есть зацепка, но я не могу сказать вам больше, — добавил директор, когда мы все вскочили на ноги. — Со временем вы всё узнаете, я обещаю. Если он что-нибудь найдёт, то есть. Пока что он недоступен. Никто не может. Я бы и сам пошёл, но я должен оставаться в Вейле, и даже если бы я покинул Бикон, Серые Плащи могли бы использовать это как возможность сосредоточить свои усилия здесь. — Я тоже останусь, — сказала Синдер, извиняюще кивнув. — Я должна оставаться там, где я могу принести больше всего пользы, а прямо сейчас я на стороне Озпина. С этим невозможно было спорить. Также невозможно было утверждать, что это задание можно доверить кому-то другому, поскольку Серые Плащи уже доказали, что они могут проникнуть и в Бикон, и в Касту Героев. Обращаться с этим к любым известным Героям означало бы рисковать судьбой всего Королевства, полагаясь на слепую удачу. Мы не были достаточно хороши, но Озпин знал, что нам можно доверять, хотя бы потому, что у Серых Плащей не было времени добраться до нас. Но всё же, вот так просто отдать судьбы обеих армий в наши руки? Это было слишком. Я взглянул на Блейк, чтобы узнать её мысли, и она встретилась со мной взглядом. Она нервничала, это было очевидно. Мы все нервничали. С этим Квестом мы опасно близко подошли к пределу Договора. Одна ошибка может разрушить его и ввергнуть Королевство в войну Героев против Героев, которую оно вполне может не пережить. — Полагаю, у нас нет выбора, не так ли? — Боюсь, что нет, мистер Арк. Если бы кто-то знал лучше, я бы возложил это на него. Однако, ваша команда — одна из немногих, которым я могу доверять — и вы уже не раз доказали свою состоятельность. — Вы также единственная группа, которой я могу доверять, — добавила Синдер, — И я ставлю на кон своё имя и положение, так что найти Гильдию, в которую верили бы и Озпин, и я, было делом непростым. Я отправила письма Эмеральд и Меркури с просьбой прийти к вам на помощь. Однако им потребуется время. — Мы понимаем. — Я снова потянулся к свиткам и на этот раз положил оба на колени. Мы сами решим, кто и какой будет держать у себя в тайне, как и просили. Возможно, даже стоит попросить двух других членов нести фальшивки на всякий случай. — Есть ещё одна вещь, — сказала Вайс. — Вы так ничего и не рассказали нам об этом месте, куда мы направляемся. — Разве нет? Прошу прощения. — Озпин вздохнул. — Это укрепленный город на равнине между двумя горными перевалами, с достаточно большим гарнизоном, чтобы выступить и разбить любую армию, которая попытается обойти его через горы. Мистраль должен будет взять его, чтобы не допустить, чтобы их тылы подверглись нападению хорошо обученной и подготовленной армии. Сам город управляется членом Касты Благородных, но армию возглавляет член Касты Солдат, лейтенант Грей Салливан. — А как называется город? — спросила Янг. — Магнис.