В моем мозгу прозвучал рёв, за которым последовало ощущение жжения, грозившее полностью захлестнуть меня. Невозможно было оторвать взгляд от мёртвого человека на земле, невозможно было ни вздохнуть, ни даже услышать собственные мысли. Моё тело было напряжено, словно стальной прут, мышцы сжались, а во рту стало невыносимо сухо.
Но только когда Блейк в ужасе вскрикнула, я снова смог пошевелиться, хотя бы для того, чтобы пошатываясь шагнуть вперёд и выхватить меч из ножен. Этот звук насторожил солдат Мистраля, которые смотрели на меня широко раскрытыми глазами, как дети, пойманные с поличным за какой-то ужасной шалостью, за исключением того, что этой шалостью было убийство, а их руки были испачканы кровью.
— Вы вернулись раньше времени, — сказал лидер солдат, тот самый, который отослал нас. — Это... ну...
Я едва слышал его. Я сделал неуверенный шаг вперёд, чуть не запнувшись. — Что вы творите? — потребовал я голосом, который был где-то между шипением и рычанием. — Какого чёрта ты делаешь?!
Лидер солдат прошептал что-то своим товарищам и поднялся, перешагивая через тело, чтобы подойти к нам. У него были либо стальные нервы, либо полное отсутствие здравого смысла, так как я тяжело дышал и всё ещё держал меч наизготовку.
— Так, так, давайте не будем делать ничего опрометчивого, — сказал он. — Мы только что столкнулись с Гриммами, и были не в состоянии защитить и себя, и наших пленников одновременно.
— Так вот как вы себя называете, Гриммы? Я не знал, что вы причисляете себя к монстрам, но, возможно, это подходит. — Я крепче сжал рукоять Крочеа Морс, но утешения в этом не было. — Отойдите от пленников.
— Я говорю об официальной версии. Это произошло по вине Гриммов.
— Это произошло по вашей вине, — сказала Блейк, вставая рядом со мной и кладя руку поверх моей, отодвигая моё оружие. Возможно, она была так же зла, как и я, но скрывала это намного лучше. — Этим вы нарушили многочисленные правила ведения войны. Я уверена, что генерал Корво будет недоволен, как и лейтенант Финн.
— Генерал в Магнисе, а Финн в Юфорде. Им не нужно знать.
— Я думаю, им нужно...
Лицо мужчины исказилось, и он сделал резкий шаг вперёд, вытянув руку в сторону пленников. — Вы хотите судить меня? Думаете, я чудовище, вы же двое просто стоите и смотрите, как люди кромсают друг друга на куски? Спуститесь с вершины, ваше величество. Вы двое потратили своё время на обсуждение ваших грёбаных проблем в отношениях. И знаете что, нам пришлось задаться вопросом, доживем ли мы до конца дня. И мой брат не дожил! Он умер, потому что эти ублюдки убили его!
Он бросился к пленникам и схватил за волосы одну из них, женщину, которой было не больше двадцати пяти лет. Она заскулила в его хватке, обнажая горло. — Наши друзья, наша семья, наши товарищи, растерзанные и убитые, потому что эти ублюдки не сдавались, даже когда знали, что им не победить. В чём был смысл? В чём, блядь, был смысл!?
— Никто здесь не говорит, что война — это здорово, — сказала Блейк.
— Да будь ты проклята, Убийца! Если бы не эти проклятые башни, нас бы здесь не было, и мой брат был бы жив. Это Вейл виноват в их обрушении, так что будет правильно, если они за это заплатят!
Моя вина. Это была моя вина. У каждого поступка есть последствия, и это было последствием моего; не только падение Юфорда, но и смерть защитников, а также Мистралийских солдат, посланных взять его. Было ли это лучше, чем сотни или тысячи других в Магнисе? Почти наверняка, но не по меркам этого человека. Сотни чужих людей или брат, с которым ты вырос. Выбор был прост.
Глаза Блейк на мгновение встретились с моими, и хотя в них не было осуждения, она прекрасно понимала, чья это вина. Её рука сильнее надавила на мою, заставляя Кроцеа Морс опуститься, пока его острие не коснулось травы.
— Ты не можешь позволить им сделать это, — зашипел я.
— Конечно, не хочу, но насилием это не решить. — Блейк двинулась вперёд меня, отпустив меня и протянув обе руки, чтобы показать, что она безоружна. — Я могу представить, что сейчас вы переживаете сильную боль, но это неправильный способ показать её, — сказала она солдату. — Убив этих людей здесь, вы не только доказываете, что вы не только лучше их, но и намного хуже. Опустите женщину.
— Опустить её? Да, я прикончу её.
Мои глаза расширились, когда его меч дёрнулся назад. Я закричал предупреждение — бесполезное, как бы оно там ни было.
Блейк превратилась в тень.
Она двигалась невероятно быстро, расплываясь в воздухе, чтобы дотянуться до женщины и схватить её за воротник, оттащить её с пути клинка и бросить в мою сторону. Когда меч опустился, Блейк крутанулась и отбила его одной рукой в сторону, пошатнувшись, но сумев откатиться в сторону, не получив повреждений.
Блейк отступила ко мне, одним глазом наблюдая, как рыдающая женщина-солдат рухнула на меня. Я пробормотал в ответ отчаянное "спасибо". Я должен был понимать, что Блейк не допустит ничего подобного.
Конечно, не все были рады такому неожиданному шагу, и почти все солдаты, всего двенадцать человек, достали оружие.
— Помните о Договоре, — предупредила их Блейк. — Вы же не хотите нападать на нас.
— Мы и не собираемся, — сказал лидер, показывая остальным, чтобы они остановились. — Как вы думаете, зачем мы вообще вас отослали? Чёрт, всё было бы гораздо проще, если бы вы просто не торопились вернуться. Или если бы этот мудак не визжал, как маленькая девочка. — Он пнул одного из мертвецов перед собой. — Ты вмешиваешься в дела солдат, так что если кто здесь и угрожает Договору, так это ты.
— Казнь пленных не является элементом Договора! — огрызнулся я.
— Нет, но не противоречит ему. Правила таковы, что солдаты должны заниматься солдатами, а Герои и НПС сидеть сложа руки и ничего не делать. Вот здесь мы убиваем солдат из Вейла — и два Героя Вейла пытаются нас остановить. Не знаю, как вам, но мне это кажется вмешательством.
— Эта логика не работает, и ты это знаешь.
— Может быть, она и работает, — возразила Блейк и заработала за это полный ужаса взгляд. — Но я не думаю, что вы должны решать это. Мы отвезем этих пленников обратно к Генералу Корво, и если он решит их казнить, мы ничего не скажем.
Мужчина фыркнул, несомненно, зная, что Корво никогда не даст разрешения на такое. Только это успокоило меня настолько, что я кивнул, наконец, отпустив меч так, чтобы он был направлен вниз. Я всё ещё был зол, даже в ярости, но я не мог сделать с этими монстрами ничего такого, что не смог бы сделать их собственный Генерал в два раза сильнее.
— Может быть, мы сможем договориться, — сказал Солдат. Он потянулся за спину и достал коричневый мешочек, бросив его на землю между нами. — Шестьсот льен. По триста за оставшихся пленников. Я бы назвал это хорошей сделкой.
Мой разум помутился. — Ты пытаешься купить наше молчание?
— Разве это проблема? Убийца убивает за вознаграждение, так что это не так уж и отличается — ей даже не нужно шевелить пальцем. По мне, так это хорошая сделка.
Блейк смотрела на деньги так, словно это было какое-то ужасное чудовище, потом перевела взгляд на солдат и покачала головой, не в силах вымолвить и слова. Я знал, что это причиняет ей боль, даже если она никогда не признается в этом, поэтому я опустил пленницу и встал рядом с Блейк, предлагая свою поддержку. С солдатами оставался ещё один пленник, мужчина средних лет, который выглядел совершенно испуганным. Мы должны были забрать его у них, но они были начеку и не собирались попадаться на ещё один трюк, подобный тому, что проделала Блейк.
— Мы — Герои, — сказал я. — Герои Бикона. Это значит больше, чем наши Классы, и ты ошибаешься, если думаешь, что нашу лояльность можно купить.
— Один набор правил для вас, и один для нас, так? — Он плюнул мне под ноги. — Избавь меня от своего бреда, Герой. Мы сделали всё возможное, чтобы поддержать честь Бога-Короля и следовать правилам войны. Мы дали им шанс сдаться и даже встретились с ними лицом к лицу, вместо того чтобы издалека сжечь их чёртову деревушку. И что мы получили за это? Смерть, насмешки, а теперь вы двое мешаете нам восстановить справедливость.
— Это не правосудие.
— Тогда что это? Они сделали выбор сражаться и умереть, а затем они сдались! Если они собирались сдаться, почему бы не сделать это сразу и не быть причастными к смерти моего брата и наших друзей? Зачем было защищаться, убивать, а потом сдаваться? Я скажу вам, это потому, что они планировали злоупотребить нашей честью, чтобы навредить нам! Они знали, что мы пощадим их, примем обратно и будем хорошо с ними обращаться, и они, блядь, рассчитывали на это.
Он вскинул руки вверх и зашагал из стороны в сторону. — Что ж, сюрприз, сюрприз, всё не так просто. Если вы думаете, что можете начать драку в одну секунду и сдаться в следующую без последствий, то вы ошибаетесь. Как будто они проявили бы к нам милосердие, если бы всё было наоборот. Они решили сражаться и умереть; пусть умрут! .
— Тогда, возможно, они поступили неправильно, но их убийство не сделает тебя лучше! — крикнул я.
— Я не пытаюсь быть лучше. Я пытаюсь сделать вещи одинаковыми, сделать их равными. Это и есть справедливость! Чтобы мир жил по одинаковым правилам для всех! — Он выхватил меч и подошёл к последнему пленнику, подняв его высоко в воздух над его головой. — Это за моего брата, ты, кусок дерьма!
— Нет!
Я двинулся, прежде чем успел подумать. Я не был уверен, что мне следовало думать. Я знал только, что он собирается убить другого пленника, что расстояние слишком велико, и что Блейк отвлеклась на защиту другого.
Мои ноги взрыхлили траву, когда я помчался вперёд, и казалось, что время замедлилось, пока лезвие опускалось к беззащитному пленнику, чьи глаза расширились от ужаса. Солдаты вокруг него ликовали, наблюдая за этим зрелищем с большим удовольствием, чем демонстрировала даже Салем.
То, что сделали люди Юфорда, не было справедливо, но не было справедливо и то, что Мистраль вторгся к нам в первую очередь, но опять же, это можно было продолжать и дальше, не так ли? Первые мирные жители Мистраля, погибшие на тех кораблях, действия Серых Плащей, гибель деревень в Мистрале и жертвы стольких людей в Атласе. Во всём этом не было справедливости. И, возможно, в какой-то степени я знал, что искать её бессмысленно.
Для меня дело было не в справедливости; дело было в том, чтобы предотвратить бессмысленную гибель ещё одного человека. Это было ограничение жертв события, которое я лично вызвал, когда устроил саботаж при строительстве осадных башен.
Это был эгоизм, замаскированный под героизм.
И именно это заставило меня замахнуться мечом на человека.
Он увидел это, как я и предполагал. На его лице отразилась паника, и он замер, отводя меч назад обеими руками, чтобы защититься, даже когда его спутники поняли, что происходит. Кроцеа Морс прочертил дугу слева от него, под таким углом, чтобы блокировать его меч и отбросить назад. Я был недостаточно быстр, чтобы преодолеть его защиту, но дело было не в этом. Я хотел, чтобы он заблокировал клинок. Позади себя я услышал предупреждающий крик Блейк, но он остался без внимания.
Блейк однажды сказал мне, что между Героями и Солдатами есть разница, которую я не мог постичь одним лишь воображением.
Она была права.
Кроцеа Морс зацепил его меч за рукоять, за самую прочную часть клинка. Клинок из стали, простой и неизысканной, в то время как мой был из магического металла, выкованного высокоуровневым Рунным Кузнецом, с невероятно высоким показателем Силы, к которому меня привели все те трудности, с которыми я столкнулся. Это было выше того, что должен был иметь Кузнец моего возраста. Это было выше того, на что мог надеяться Солдат, сражающийся на своей первой войне.
Меч мужчины разлетелся вдребезги.
Его доспехи разлетелись вдребезги.
Его грудная клетка разлетелась вдребезги.
Кроцеа Морс одним резким движением вошёл в него и прошёл сквозь него, вспоров ему грудь и залив кровью всю землю. Мои глаза расширились, когда меч понёсся дальше, в конце концов остановившись окровавленным кончиком на траве.
Я уставился на него, не в силах осознать, что только что произошло.
— Он убил Андерса! — закричал один из солдат. — Он убил его!
— Я... я не хотел, — прохрипел я, теряясь в словах. Я вдруг осознал, что всё оружие направлено в мою сторону: мечи, копья и даже посох Мага. Они выстроились полукругом, словно боясь, что я в любой момент наброшусь на них и начну убивать.
Я пытался убедить их, что не стану, что никогда не стану, но человек, которого я только что убил, сделал это практически невозможным.
— Договор нарушен! Он нарушил Договор!
— Вейл нарушил Договор!
— Н-нет, — сказал я. — Это неправильно. Это был несчастный случай. Я не хотел...
— Нужно доложить генералу Корво, — крикнул другой. — Армия должна знать.
Это потрясло меня. Они не должны знать, не так, иначе всё будет разрушено. Корво убьёт меня, казнит за нарушение Договора, и контингент Вейла в Магнисе должен будет позволить этому случиться или столкнуться с нападением Героев Мистраля.
А что же Гильдия? Им придется наблюдать, но есть вероятность, что они попытаются вмешаться. Мысль о том, что Руби и Блейк могут вмешаться, а потом их самих объявят предателями, повергала в ужас. Я почувствовал, как рвота поднимается к горлу. Если бы Руби была в опасности, Янг вмешалась бы, а затем и все остальные тоже. Это привело бы к гибели их всех.
Даже раскрытие моего настоящего Класса не могло исправить ситуацию. Договор также не позволял Касте Труда вмешиваться. Всё было бы по-прежнему.
— Пожалуйста, подождите, — взмолился я, опуская меч в, как я надеялся, покорном жесте. — Мы сможем можем всё уладить. Не нужно, чтобы всё стало ещё хуже, чем есть.
— Хуже? Ты убил Андерса! — Копье устремилось к моему лицу, и я упал назад, потрясенный. Они действительно собирались напасть на меня? Ну, в данный момент это, вероятно, можно считать самообороной или, по крайней мере, задержанием преступника.
Боги, я действительно собирался умереть за свои действия. Моё сердце бешено забилось в груди. На глаза навернулись слезы, но они никак не хотели выступать. Всё, о чём я мог думать, это о том, что я обречен. Того, что я сделал, уже не вернуть.
— Сдавайся, и мы доставим тебя обратно в Магнис, — прорычал один из них. — Ты будешь судим, мерзавец, но потом мы увидим, как тебя повесят за это. А может, тебя даже сожгут, чудовище.
Сдаться?
И быть убитым...?
Мой взгляд упал на клинок в моей руке. Он был окрашен в багровый цвет, но всё ещё отражал моё лицо. Я выглядел испуганным, очень испуганным. Но ведь был способ не допустить, чтобы новости о моём преступлении не достигли Магниса, не так ли? Если это вообще возможно, я почувствовал еще большую тошноту. Тошнота от собственных мыслей и окружающего мира, не говоря уже о том, что я натворил. Сопротивление здесь только обречет моих друзей разделить мою судьбу.
С тяжёлым сердцем я позволил лезвию упасть на траву.
— Свяжите его, — приказал новый командир. — Свяжите ему руки, ноги и вырубите его, если понадобится. Мы отвезем его обратно, и пусть Генерал с ним разбирается. Андерс добьется своего. Этот "Герой" будет качаться в петле уже на рассвете, как кусок дерьма, которым он... — Голос мужчины подвёл его. Он в шоке уставился на предмет, застрявший в его горле и заставивший его замолчать.
Это был метательный кинжал.
Метательный кинжал, который я слишком хорошо знал.
Что-то пронеслось мимо меня в чёрной вспышке, разметав мои волосы, и обрушилось на солдат. Блейк в мгновение ока оказалась среди них, выхватила кинжал из горла неподвижно стоящего мужчины и ударила им в глаз другого. Она крутанулась вокруг него, схватила его за запястье и направила его меч в живот третьего, затем отбросила обоих и набросилась на другого, приставив клинок к его яремной вене и одним щелчком разорвав её вместе с огромным куском трахеи.
Начались крики, которые быстро смолкли. Словно призрак, она двигалась среди них, почти нежно прикасаясь лезвиями к обнаженной плоти, с хирургической точностью делая разрез здесь, разрез там, а иногда и вовсе словно лаская. Все, к кому она прикасалась, падали. Их было десять, но за несколько секунд их число сократилось вдвое.
Солдаты не могли надеяться выстоять против Героя.
Мне столько раз говорили об этом, но я никогда не соглашался. Та же логика относилась и к Касте Труда, и всё же я сражался рядом с Героями, так почему же Солдаты не могут быть такими же? Лень, способности или просто предубеждения Героев, которые смотрят свысока на тех, кто ниже их? Я всегда считал, что это последнее.
Я ошибался.
Дело было не в том, кем они были, а в том, с чем они сталкивались. Солдаты могли получить опыт только в борьбе с Гриммами, нападавшими на их гарнизоны, или в войне, подобной этой. После окончания войны могло появиться множество Солдат, гораздо более сильных, чем прежде, но сейчас, в самом начале войны, они были ещё не опытны.
А мы, Герои, которые сталкивались с Гриммами каждый день своей карьеры, — нет. Мы получали Опыт и Уровни, становились сильнее и приобретали новые навыки. За шестнадцать месяцев мы столкнулись с трудностями, на которые мало кто мог рассчитывать, в то время как у них, за тот же период, просто не было возможности сделать то же самое. Договор существовал для того, чтобы уравновесить это неравенство и предотвратить вступление Героев в войну. Я никогда не понимал, насколько это важно.
До сих пор...
Ещё двое погибли, не нанеся ни одного ответного удара. Последние трое спасались бегством, поняв, наконец, что должно произойти. Кинжал Блейк попал первой из них в колено, и она настигла женщину ещё до того, как та успела упасть, одной рукой выхватив нож, а другой перерезав ей горло.
Один из Магов, испугавшись за свою жизнь, вскинул руку и выпустил в её сторону огромную стену огня. Блейк не уклонилась от неё; скорее, она пронеслась сквозь нее, не обращая внимания на повреждения и вонзив руку ему в грудь, пробив грудную клетку и вонзив клинок прямо в сердце.
Всё это заняло менее десяти секунд, и только сейчас я по-настоящему осознал, что происходит на моих глазах. — Блейк, подожди! — слабо крикнул я. — Остановись!
— Пожалуйста, нет, пожалуйста, я ничего не скажу, я обещаю! — закричал последний, дико убегая, забыв про оружие.
Тело Блейк ударило его в спину, как комета. Она повалила его на спину и навалилась на него всем телом, хотя он продолжал умолять и просить, что ничего не скажет, что никто не узнает. Одна рука Блейк зажала ему рот, заставляя замолчать. Другая поднялась, в ней был зажат кинжал.
— БЛЕЙК! — завопил я.
Кинжал опустился.
На поляне воцарилась тишина.
Десять, может быть, пятнадцать секунд. Именно столько ей понадобилось, чтобы убить десять человек — десять солдат Мистраля, которые даже без особой подготовки были намного сильнее любого члена Касты Труда. Нет, убить их — это слишком мягко сказано. Она расправилась с ними. Это не было соревнованием. В её причёске не растрепалось ни единого волоска. Она даже не вспотела.
Я попытался заговорить. Мой голос прерывался.
Это был, конечно, ужас, но также и нечто худшее то, что глубоко пристыдило меня. Облегчение. После смерти солдат никто не узнает о моём поступке, разве что Блейк или двое пленников, которых мы пощадили, расскажут, что вряд ли. То, что я мог испытывать подобные чувства в такой момент, вызывало у меня новый приступ тошноты.
Это... это была моя вина, не так ли?
Как всё это могло произойти из-за моего решения саботировать осадные башни? Это не имело смысла.
Блейк с тихим звуком убрала оружие в ножны, убрала волосы с лица и повернулась ко мне, спрятав глаза в тени. Моё сердце забилось сильнее; я не знал, что она сделает или скажет. Мне хотелось плакать.
Она остановилась на полпути, низко пригнулась и что-то подняла. Это был кошелек с монетами, и она открыла его, высыпав деньги на ладонь.
— Ты знаешь, зачем я приехала в Бикон? — спросила она мягким голосом.
— Б-Блейк...
— Я знала, что такому Убийце, как я, там не будут рады. Я понимала, что это будет трудно. Я не стыжусь того, кто я есть, но другие не чувствуют того же. Я была готова столкнуться с их враждебностью, предрассудками и даже ненавистью. Я очень хотела доказать, что они ошибаются. Я хотела показать им, что Убийца вроде меня может стать настоящим Героем; что со временем я смогу заслужить право встать рядом с ними.
— Это не первый раз, когда я убиваю людей. Даже близко нет. Я отняла свою первую жизнь, когда мне было семь лет.
— Ч-что!?
— Бикон должен был стать местом, где всё изменилось бы, — продолжала она, игнорируя меня, или, возможно, даже не слыша меня. Казалось, что она разговаривает сама с собой. — Это должна была быть новая жизнь, где мне больше не придется убивать, где я смогу стать Героем, а не просто Убийцей. И я действительно так думала. Всё шло так хорошо. Я думала, что смогу утратить бдительность и открыться, что смогу жить нормальной жизнью и, возможно, даже влюбиться.
Её глаза встретились с моими. Она повернула ладони наружу, показывая мне кровь, которая пропитала их, словно капли дождя.
— А теперь ты снова сделал меня Убийцей.
Моё сердце разбилось. Из-за выражения её лица. — Мне так жаль...
— Мне тоже, Жон, — прошептала она. — Мне тоже. — Она схватилась за шею и шагнула мимо меня, роняя что-то на землю и обращаясь к двум пленникам. — Сожгите эти тела и убегайте. Никогда не говорите об этом, иначе я буду преследовать вас.
— Мы понимаем, — прошептала женщина, испуганная и в слезах. — Спасибо вам... за то, что спасли нас...
— Я убила их не ради тебя.
Она убила их ради меня... чтобы спасти меня. Она убила их, чтобы тайна моего нарушения Договора не вышла наружу. Она прибрала за мной, и... кажется, в последний раз. С горящими глазами и горлом, сжатым так сильно, что казалось, оно может разорваться, я потянулся вниз, чтобы поднять предмет, который она бросила у моих ног.
Маленький золотой медальон, который я ей подарил.
Он был испачкан кровью.
/-/
По дороге обратно в Магнис между нами не было произнесено ни слова. Блейк ехала в нескольких метрах впереди и прибавляла шагу каждый раз, когда я приближался, чтобы сохранить расстояние между нами. Я смотрел на её спину, на её плащ и прокручивал в голове всё, что хотел сказать. Ни одно слово не казалось мне достаточным. Ничего не приходило на ум.
Когда мы добрались до лагеря, отсутствие посланного с нами отряда было замечено. Встречающий выразил облегчение, узнав, что деревня взята и что еда будет, но был потрясен потерей остальных. Впрочем, этого следовало ожидать. Нередки были случаи, когда после битвы появлялись Гримм.
Я позволил ему так думать, хотя внутри себя я ненавидел себя ещё больше.
Когда я закончил, Блейк уже ушла, вернувшись в наш лагерь одна. Я был уверен, что её встретили, потому что, когда я вернулся, всё разговоры затихли. Руби выглядела так, словно хотела спросить, глядя то на меня, то на палатку Блейк расширенными глазами и с белым лицом, но, как и все остальные, она не знала, как затронуть эту тему.
Тем не менее, она смело подошла. — Неужели... неужели...?
Я раскрыл ладонь, показывая ей медальон Блейк. Очищенный от крови, но всё ещё окрашенный в бурый цвет, он одиноко лежал в моей руке. Послание было ясным, и глаза Руби заблестели.
— Мне жаль, — прошептала она. — Это... это моя вина...
— Это не так.
Она шмыгнула носом, глаза наполнились слезами. — Но это я посоветовала вам идти вместе.
— Это не твоя вина, Руби. Моя. — Я слишком долго убеждал себя в обратном; не сейчас, а в других случаях, и на этот раз я не собирался позволять себе прятаться за подобными оправданиями. Руби не заслуживала того, чтобы чувствовать себя плохо из-за этого. Если бы там был кто-то, кроме Блейк, я, возможно, был бы приговорен к казни или бежал бы, спасая свою жизнь, оставив Бикон позади.
— Что случилось?
— Я... я не хочу об этом говорить.
Руби кивнула. Ей это не понравилось, но она кивнула. — Я здесь, если я тебе понадоблюсь...
— Спасибо. — Мой голос почти сломался. — Что случилось, пока нас не было?
Видя попытку сменить тему, Руби кивнула и согласилась. — Осадные башни почти отремонтированы и отстроены, и не было ещё ни одной попытки Магниса помешать им. Они смогли быстро возвести их, но их меньше, чем раньше. Я думаю, они хотят атаковать, пока ещё не потеряно время или Магнис не сделал вылазку.
Не факт, что такая вылазка вообще будет. Я посмотрел в сторону осадных башен, внушительно возвышающихся над северной стеной лагеря. Раньше я ненавидел их, но теперь чувствовал себя беспристрастным и пустым.
— А как же Серые Плащи?
Лицо Руби опустилось. — Мы ничего не нашли.
Проклятье. Даже если это дало нам всего день или два, я надеялся на большее. Они ждали нападения, прежде чем сделать свой ход, или это было что-то совсем другое? — Торчвик не пытался сбежать?
— Нет. Он всё ещё в своей клетке. И никаких признаков Нео тоже не было.
Совсем никаких? Это просто не имело смысла. Её способности сделали бы спасение Романа довольно лёгкой задачей, а значит, единственная причина, по которой он всё же здесь, заключается либо в том, что он сам этого хочет, либо в том, что Нео была слишком занята каким-то другим делом в другом месте. Ни то, ни другое не успокаивало.
Если подумать, атака уже была бы в полном разгаре, если бы осадные башни всё ещё стояли. Я изменил только время атаки, и дорого за это заплатил.
— Жон, ты... ты собираешься попытаться поговорить с ней? — спросила Руби. Было ясно, что она не хочет, или хотела бы, чтобы ей не пришлось этого делать, но в то же время она заставляла себя. — Я просто... я не хочу видеть вас обоих такими.
— После войны, — сказал я.
Лицо Руби исказилось. — Но Жон...
— Это было то, чего хотела Блейк, Руби. Она сказала, что мы всё уладим после войны.
Конечно, это было до того, как она поставила мне столь очевидный ультиматум, но я всё равно придерживался его. Я не хотел терять то, что у нас было, вот так, не извинившись хотя бы и не попытавшись всё исправить. Если она и после этого не захочет иметь со мной ничего общего, я приму это. Я бы это понял. Но я собирался попытаться. Я должен был.
— Хорошо, — хмуро сказала Руби. — Мне... мне действительно жаль.
Я улыбнулся ей слабой и жалкой улыбкой и погладил её по голове, проходя мимо, снимая меч и бросая его рядом с палаткой. Я чувствовал на себе взгляды всех присутствующих, но решил уйти пораньше, не только чтобы оправиться от всего ужаса и боли, через которые я прошёл, но и чтобы избавить их от неловкости моего присутствия. Всё и так было достаточно плохо, чтобы они видели меня в слезах.
/-/
В конце концов, я расплакался и заснул. Сон оказался не таким тяжёлым и кошмарным, как я предполагал, что заставило меня почувствовать себя немного обманутым. То, что я проснулся отдохнувшим и посвежевшим, раздражало меня ещё больше, не соответствуя тому взгляду на мир, который я имел в тот момент. Мои глаза были покрасневшими и опухшими, и хотя у меня не было сил что-либо делать, я был измучен больше сердцем и разумом, чем телом, я заставил себя подняться.
Свежий воздух не помог бы, но это было всё, что я мог получить. Хотя какая-то часть меня беспокоилась, что я столкнусь с Блейк, здравый смысл подсказывал, что этого не произойдёт. В расстроенных чувствах или нет, я никак не смогу подкрасться к ней, а если Блейк захочет избегать меня, то велика вероятность, что я больше никогда ее не увижу. Я мог только надеяться, что это не так, или что она хотя бы захочет выслушать меня в нужный момент.
Выбравшись из палатки, я с удивлением и некоторой радостью обнаружил, что моё оружие подобрали и аккуратно положили на стойку вместе с остальными. Без сомнения, это дело рук Руби. Я положил руку на рукоять, но через секунду отдёрнул пальцы.
Нет. Я не хотел этого прямо сейчас. Не после того, что я сделал.
Я позволил своим рукам пробежаться по другому оружию: изящной рукояти Миртенастера, длинной рукояти Кресцент Роуз и даже кастету Янг, лежавшему на деревянном ящике на траве. Все они были прохладными на ощупь, и хотя умом я понимал, что Кроцеа Морс тоже, но всё равно чувствовал его обжигающе горячим.
Забавно, что я никогда не задумывался о том, насколько это убийственное оружие. Впервые я лишил жизни, человеческой жизни, во время путешествия в Атлас, и я чувствовал поразительное отсутствие вины за это. Я помню, как мучился из-за этого, хотя вскоре понял, что не жалею об этом. Я защищался от Героя-дезертира, который хотел меня убить.
То, что я совершил несколькими часами ранее, не совпадало ни с намерениями Андерса, ни с моими действиями. Это было убийство и ничто иное. Тот факт, что я совершил его случайно, мог бы свести его к чему-то сродни непредумышленному убийству, но даже тогда это было в лучшем случае неубедительно. Я не мог сказать, что не представлял, что может случиться, когда замахнулся мечом на человека. Это было нелепо. Хуже того, я заставил Блейк запятнать и свои руки.
Страшно было осознавать, насколько сильно мои действия могут повлиять на остальных. Если бы меня казнили, неизвестно, как это отразилось бы на моих друзьях. Даже когда я сорвал строительство осадных башен, я думал только о себе. Это было эгоистично с моей стороны.
Мой палец остановился на рукояти Миртенастера, на поммеле этого лёгкого и простого оружия. Оно мало использовалось в бою, будучи скорее инструментом, необходимым Вайс благодаря ее противоречивой Пассивке. Тем не менее, это была хорошо сделанная вещь, которой когда-то пользовался её отец. Она несла в себе смысл, если не имела реальных преимуществ для неё как Мага.
— Я был ещё большим эгоистом, чем думал, — прошептал я.
Мои глаза начали светиться. Руна Малого Телосложения медленно вытравилась на клинке, спрятавшись рядом с крестовиной, где её трудно было заметить. Я накладывал Руны на оружие Блейк, чтобы защитить её, но не подумал об остальных. Теперь это нужно было исправить.
Я переходил от оружия к оружию, наделяя каждое из них Рунами Телосложения, чтобы лучше защитить владельцев. Нора и Янг отличались только тем, что каждый из них получил Сноровку, как и я. Вероятно, у них и так было более чем достаточно Телосложения.
Это заняло минут пять, и у меня началась небольшая головная боль. Тем не менее, дополнительные Характеристики могли когда-нибудь сыграть для них решающую роль, а значит, дело того стоило. Если это была вся поддержка, которую я мог оказать им как Кузнец, то так тому и быть. Я досадовал, что не сделал этого раньше, хотя, учитывая, что я только-только научился гравировать прикосновением, это, пожалуй, было не слишком удачным вариантом. Я не мог просто украсть их оружие и отнести его в кузницу.
В двух шатрах сбоку послышалось движение. Блейк замерла, отодвинув заслонку, и увидела меня. Её глаза на мгновение встретились с моими и отшатнулись. Казалось, что она может нырнуть внутрь, но я избавил её от этого решения и повернулся, чтобы покинуть лагерь. В конце концов, я не хотел загонять её в палатку. Нам обоим сейчас нужно было побыть наедине.
Если бы не что-то иное, я бы дал ей такую возможность.
Не имея никакой цели, я направился к главному входу, но постарался не покидать лагерь и оставаться в поле зрения тех, кто его охранял. На этот раз я не буду двигаться к осадным башням и хотел, чтобы это было ясно. Я сел на бревно рядом с общим котелком и налил себе кружку воды из ближайшей бочки. Она была кристально чистой и прохладной от ночного воздуха. Генерал Корво нашёл меня там и с недовольным видом уселся напротив.
— Прохладная ночь часто помогает прояснить мысли, — сказал он.
Я кивнул. — Поэтому вы здесь, Генерал?
— Да. Завтра я отдам приказ об атаке, и это тяготит меня, как и любого человека в такой ситуации. Я считал себя готовым сделать это сегодня, и задержка только заставила меня провести больше времени в сомнениях. — Он усмехнулся и покачал головой. — Я слышал о том, что случилось во время Квеста, — сказал он. — Это тяжелая утрата, но вы не должны винить себя.
— Я бы не хотел говорить об этом, сэр, — хрипло произнёс я, не отрывая взгляда от кружки в своей руке.
— Мои солдаты знали о риске.
— Я сказал, что предпочитаю не говорить об этом!
Генерал Корво настороженно наблюдал за мной. — Очень хорошо, я только хотел помочь.
От этого стало только хуже, намного хуже. Я пробормотал несколько невнятных благодарностей под нос, просто желая, чтобы всё это закончилось. Всё это, Магнис, война, Серые Плащи — к чёрту их всех. Где те простые времена в Биконе, которые нам обещали? Почему мы с Блейк не могли просто спорить о домашней работе или аренде вместо убийства?
Ха, в этом тоже была своя ирония. Война была ужасной сущностью, разрывающей семьи на части и убивающей столько солдат, и всё же больше всего я жаловался на напряжение, которое она накладывала на мои отношения с Блейк. Вернее, напряжение, которое разрушало эти отношения. Я ненавидел её за это больше, чем за потерянные жизни. Ещё больше я ненавидел за это Серых Плащей.
— Есть ещё кое-что, о чём я считаю нужным упомянуть, — сказал Корво. — После вашего ухода мы получили сообщения, что несколько окрестных деревень и городов, которые мы захватили, не отозвались на наших гонцов. Мы послали запросы о поставках провианта, но почти все они не ответили. Я отправил разведчиков, чтобы провести расследование, но, похоже, всё не очень хорошо.
— Взяты Вейлом?
— Надеюсь, что да. — Слова Корво вызвали моё удивление, и мужчина вздохнул, когда я посмотрел на него. — Если их забрал Вейл, то мои гонцы останутся живы. Но если бы это было так, они не стали бы приближаться в первую очередь.
— Я бы сказал, что мы можем пойти и провести расследование, но, как я понимаю, штурм начнётся завтра.
— Так и есть. Вы и ваши товарищи будут нужны здесь.
Время для нас сидеть на своих лошадях и смотреть, как люди убивают друг друга во имя мира. Я горько улыбнулся.
— Я понимаю.
Звук лошадиных копыт приблизился к входу, подняв бурю пыли, когда два всадника мчались к лагерю. Корво замер, когда несколько дозорных вскрикнули, потрясённые скоростью приближения и тем, что фигуры не замедлились и не подавали никаких признаков этого.
Я последовал за Генералом, не имея меча, но веря, что смогу что-то сделать, если возникнет необходимость. Другие тоже подошли, в то время как многие на стенах приготовили своё оружие. Приближающихся было всего двое, но это мало что значило. Они могли быть невероятно сильны. С такого расстояния я не мог разобрать имён, но видел, что они были в капюшонах и плащах, хотя и не серых.
Только когда они приблизились, мы разглядели символ единства, хотя и на черном фоне. Герои из Мистраля. Многие из дозорных опустили оружие и приняли более естественную позу. Меня среди них не было. Здесь было что-то не так. Их приближение было слишком бешеным.
Корво тоже это заметил. — Они ужасно спешат. Мы должны встретиться с ними.
Я кивнул и последовал за ним, пока мы удалялись от лагеря, Корво взмахом руки привлёк внимание всадников, которые изменили направление движения в нашу сторону. Хотя я был готов отбросить Генерала с дороги, если дело примет ужасный оборот, в этом не было необходимости. Герои замедлили ход, но не остановились. Вместо этого они спрыгнули с лошадей на полном ходу и приземлились рядом с нами, предоставив своим лошадям самим замедлить ход. Я разглядел их имена и лица, а ещё отчетливее — их волосы.
— Эмеральд? Меркури?
— Ваши друзья? — спросил Корво.
— Мы вместе работали над одним Квестом, — сказал я, не желая раскрывать слишком много. — Син... Ваш товарищ по Гильдии сообщил, что вы прибудете помочь нам, но значительно позже, — поправил я. — Вы...?
— Нет времени, — задыхалась Эмеральд, её лицо и волосы были мокрыми от пота. На них была кровь, а также разводы грязи и копоти. — Генерал Корво, вы должны подготовить своих людей к обороне. Осада Магниса должна быть снята немедленно.
— Почему? — спросил Корво, сведя брови. — Что случилось?
— Гримм. Они появились в каком-то невиданном количестве. Что-то произошло. — Эмеральд покачала головой, явно испуганная. — Они уже на пути сюда. Это больше не осада, Генерал.
— Будет резня.
