/-/
— Это ад, — задыхалась Янг. — Я... я убеждена. Это кошмар, ставший реальностью. — Это не... Это не так уж плохо, — ответила Вайс, или попыталась сказать. Маг немного пошатывалась и неуверенно раскачивалась, в последнюю секунду её поддержала Руби, которая уже взяла за правило использовать Кресцент Роуз как трость или третью ногу. Это, несомненно, помогало на песчаных дюнах, которые, как мы вскоре выяснили, могут быть более скользкими, чем самое худшее, что подбрасывал нам Атлас. И жара, клянусь самими богами, жара! Я думал, что ненавижу холод. После Атласа и холодной зимы в Вейле я жаждал тёплых дней, но это было просто смешно. Я решил, что ненавижу жару больше, чем холод. По крайней мере, когда на улице было прохладно, я мог поплотнее укутаться, развести огонь или завернуться в одеяло. Если бы кто-то показал мне одеяло здесь, я бы его зарезал. Наш темп также замедлился. Я остановился, чтобы откупорить флягу и сделать глоток. Мне хотелось бы вылить немного воды на лицо, так как кожа была сухой и потрескавшейся, но это приведёт к катастрофе, и я понимал это. Даже после того, как я закрыл флягу и снова начал двигаться, меня никто не обогнал. Каждый шаг был тяжёлым, каждая дюна — непреодолимой преградой. — Гримм, — предупредила Нора, опираясь на свой молот. Варвар говорила так, будто в любой момент могла разрыдаться. — Неужели они не могут оставить нас в покое? Я уже умираю... Никто не ответил, хотя мы все были согласны. С оружием наготове, мы заняли свои позиции, наблюдая и ожидая, когда Гримм, которых мы могли видеть на гребне дюны впереди, доберутся до нас. Это было не первое нападение, и явно не последнее. Чёрные морды выделялись на фоне золотой пустыни, позволяя видеть их за многие километры, хотя иногда дюны вводили в заблуждение: они казались плоскими, и скрывали неизвестно что. Гримм не беспокоили ни жара, ни усталость, ни жажда. В этом адском пейзаже они были неутомимы и полны агрессии, полная противоположность нам. — Не вмешивайся, Вайс, — сказал я, и эти слова прозвучали скорее как тяжкий вздох, чём как что-то ещё. — Твои ледяные заклинания понадобятся нам больше для выживания, чем для борьбы. Маг на мгновение задержала на мне взгляд и кивнула, убирая оружие в ножны и пошатываясь, пошла прочь. Вспышка уязвлённой гордости, которую я успел заметить, была стерта осознанием того, что я был прав. Если бы сейчас у нас был выбор между Вайс, помогающей нам в бою с помощью магии, и Вайс, дающей воду через свой тающий лед, мы все знали, что выберем. Янг в шутку назвала Вайс нашей портативной флягой с водой. Полдня тяжелого пути доказали, что это была не шутка. Гримм почти настигли нас, и я сосредоточился, глубоко вдохнул и поднял Кроцеа Морс перед собой, заняв более жёсткую стойку. Пот струился по моей коже, а ведь мы ещё даже не начали, но неосторожность здесь привела бы только к катастрофе. Нам и так было плохо, не хватало ещё, чтобы кто-то из нас был ранен. Скорпионоподобные Гримм были маленькими и быстрыми. Это были не Дессталкеры, Старейшины Гримм, о которых нам рассказывали на занятиях, а нечто меньшее, на ступень ниже. Они передвигались на восьми ногах, с двумя клешнями в придачу, что нарушало правило для арахнидов и придавало им странную, шаркающую походку. Их ноги едва касались земли, прежде чем снова поднимались, возможно, для того, чтобы они не расплавились от жары или не погрузились в песок. Хотя у них были хвосты, с колючими жалами на спине, они были маленькими и хилыми, неспособными вытянуться далеко за пределы собственного тела. Тем не менее, попади в нас один из них, это закончилось бы катастрофой. В последнюю возможную секунду я бросился вперёд. Гримм, похоже, не ожидая этого, оправился и скрежетнул клешнями в мою сторону. Не обращая на них внимания, я прыгнул и ударил ногой по его голове, вдавливая её в песок. Хвост дёрнулся в мою сторону, но это и было моей целью с самого начала, и я был готов к этому. Кроцеа Морс подсек хвост под жалом, отчего тот откинулся назад, и из него хлынула черноватая кровь. Гримм яростно зашипел — звук, напоминающий удар нескольких ножей по школьной доске. Хвост всё ещё продолжая свою дугу, упёрся мне в бок, слегка закручиваясь, но уже не представляя реальной угрозы. Клешни поднялись, чтобы попытаться отбросить меня, но с ними было легко справиться. Быстрый удар отбросил их в сторону на достаточное время, чтобы я успел развернуться на спине твари и вонзить меч в её голову, прямо между глаз. Чудовище забилось в судорогах, умирая. Я спрыгнул с Гримма, приземлившись на мягкий песок, пока он метался и бился в предсмертной агонии. Но я уже двинулся дальше, к другому. Качнувшись в сторону, я пропустил жало мимо, а затем подпрыгнул вверх, снова отрезая его, на этот раз у основания. Поворот и удар клинка резанул по глазам, ослепив тварь, и, тогда она неловко зашаркала на восьми ногах, наткнулась на одного из своих собратьев, переползая по его телу без малейшей остановки. Так как это помешало другому Гримму ударить меня жалом, я воспользовался шансом, чтобы сделать рывок вперёд и вонзить меч в мозг новой угрозы, убив её одним ударом. Тот, которого я ослепил, похоже, ничего не понял, но когда новая угроза была при смерти, она оказалась уколота жалом в спину. Яд хлынул, разъедая тварь изнутри. Умирающий Гримм даже не понял, что проткнул своего собрата, но вцепился в него всеми конечностями, как будто обнимал его до смерти. Я мог представить, как люди умирают подобным образом, прижимаясь к телу Гримма, пока в их тела вливается кислота. Это точно была бы медленная и мучительная смерть. Беглый взгляд подсказал мне, что бой завершается, причём в нашу пользу. Не я придумал план борьбы с ними, а Блейк и Пирра, но мы все приняли его, как только поняли, насколько он эффективен. В конце концов, эти Гримм оказались довольно слабыми, обеспечив мне незаметное количество Опыта. Остальные не имели проблем и быстро расправились со своими целями. Но не Гримм были настоящей угрозой. Как только они исчезли, все снова повалились на землю, задыхаясь от всепоглощающей жары. Небольшое количество выпавших денег было полностью проигнорировано. Никто не мог заставить себя опуститься на колени и поднять их. — Мы не можем продолжать в том же духе, — прохрипела Пирра. — Я не могу продолжать в том же духе. — Ты не единственная, — сказал Рен, немного лучше контролируя себя, но не менее покрытый потом. Тёмные пятна влаги усеяли его зеленую шёлковую рубашку, а его волосы были всклокочены от пота. — Думаю, нам стоит подумать о том, чтобы разбить лагерь днём, а вечером двинуться в путь. Мне говорили, что в пустыне ночи холодные, хотя я также слышал, что они могут быть ледяными. Пустыня — это место крайностей. — Хуже быть не может, — сказала Янг. — Прямо сейчас я — место крайностей. Я бы убила, чтобы оказаться сейчас в Атласе. Я бы с удовольствием занялась любовью со снегом. С последним было выражено общее согласие, и я не мог их винить. Было около середины дня, может быть, три или четыре часа, если прикинуть. Было трудно судить только по солнцу, так как я не мог определить, ровный ли перед нами ландшафт, наклонный или нет. Однако у нас были с собой палатки и походное снаряжение, как бы ни было тяжело их нести. Ночевать в течение дня было возможно, хотя это могло вызвать проблемы при сверке карты с картой Синдер. Уже не в первый раз мне показалось, что все ждут, когда я приму решение. Конечно, это было не так. Они ждали, что его примет любой. Все хотели этого, но никто не хотел быть первым. — Мы можем попытаться найти какое-нибудь убежище, — предложил я, зная, что спорить не будут. — На карте есть что-нибудь, Блейк? — Впереди небольшое гористое образование, — сообщила она, держа карту перед собой. — Она плоская и странной формы, но даже если в ней нет пещер, мы можем разбить лагерь на противоположной от солнца стороне. — Карта снова задрожала. — И точка синяя, — сказала Блейк, когда заклинание закончило свое действие. — Торчвика здесь нет. Час спустя, и ещё две стычки с Гриммами, мы преодолели последнюю дюну и увидели гору, о которой говорила Блейк, — большую, но ужасно приземистую, сложенную из красных камней. Похоже, когда-то она была выше, но что-то размыло или раскололо её, и теперь осталось только основание, почти как ствол огромного дерева. По нему шли несколько видимых трещин, участки тёмной тени, похожие на овраги, прорезанные прямо в боку. Вокруг основания находилось нагромождение валунов, которое простиралось на добрых пятьдесят метров. Здесь не было ни растительности, ни признаков жизни, но левая сторона была погружена в тень. Именно к ней мы и направились, теперь с новой надеждой и обещанием полноценного отдыха. По мере того, как песок уступал место скалам, наши шаги становились всё увереннее, даже если они то и дело шатались. Вскоре появились более крупные выступы, на которых могла поместиться вся наша группа и даже больше, и подниматься стало легче. В конце концов, именно Рен выбрал наше место, прижавшись к скале, откуда открывался ясный вид на небо. Здесь не было никаких выступов, которые могли бы упасть на нас, и хотя некоторые трещины, ведущие в гору, выглядели круче, Рен предостерёг нас от них. — Там обитает местная дикая природа. Даже если не принимать во внимание Гриммов, здесь наверняка есть змеи и ядовитые скорпионы. Мы не хотим лезть в узкие расщелины. Янг рассмеялась. — Какое прекрасное место для жизни. — Я сомневаюсь, что здесь кто-то живёт, Янг. В Вакуо наверняка есть места поприличнее. — сказала Руби, когда мы все начали распаковывать вещи и разбивать лагерь. Хотя было странно ставить палатки, ведь температура была как никогда высокой, мы знали, что позже они нам понадобятся. Прохладная ткань не пропускала жару. — Согласно карте, города чаще всего расположены вдоль побережья, — сообщила Блейк. — Хотя есть несколько возле небольших рек и редких оазисов. Пустынные районы в основном заброшены. — Разве у Вакуо нет своей академии? — спросила Пирра. — Кажется, она называется Шейд. — Дальше на юго-западе. Она находится посреди пустыни, но, судя по рисунку, в её основе лежит оазис, запертый в долине между двумя горами. Похоже, они построили её, вкопав в саму скалу. Это звучало красиво, хотя и немного архаично. Я мог представить себе две стены долины, обращённые друг к другу над редким простором зелени, с кристально чистым бассейном в центре, который поддерживал всё живое. Стены были бы из красной скалы, как эта, но, несмотря на свою конструкцию, она, вероятно, была бы довольно современной, как Бикон. Полы и стены, как я представлял, будут выложены плиткой, чтобы было прохладно днем и тепло ночью. Вокруг академии со всех сторон будет простираться пустыня, наполненная Подземельями и руинами. Возможно, это и был их Изумрудный лес. Вместо того чтобы углубляться в лес, они шли по пустыне, истребляя Гримм в условиях дневной жары или ночного ледяного холода. Я был рад, что выбрал Бикон. Вайс смогла пополнить запасы воды с помощью некоторых заклинаний, хотя они потребовали от неё больших усилий. — Магия — это не просто достать что-то из ниоткуда, — объяснила она. — Это... ну, назвать это использованием того, что находится в воздухе, было бы неправильно, но это преобразование одних вещей в другие. Если, например, не хватает влаги, мне приходится использовать больше собственных запасов сил. В Атласе легче накладывать ледяные заклинания, потому что там много льда. — С тобой всё будет в порядке? — спросил я. — Я буду в порядке, если немного отдохну. Я просто не смогу сделать это на марше. Если мы будем делать это каждый день перед тем, как разбивать лагерь, всё будет хорошо. — Вайс устроилась перед палаткой, рядом с Руби. Она приняла от Жнеца чашку ледяной воды, с шёпотом поблагодарила и жадно выпила её. Мы все так пили, даже если знали, что нам нужно как можно больше. — Вот так-то лучше, — сказала Янг. — Ещё немного на такой жаре, и я бы расплавилась. Отличный загар, Руби. Руби застонала, её лицо покраснело, и не от смущения. Я тоже чувствовал покалывание — ранний признак того, что солнца слишком много, а защиты недостаточно. Просто ещё одна вещь, на которую стоит обратить внимание. Солнечный удар может нас убить. — Нам, наверное, стоит поспать в жаркую часть дня, — сказала Пирра. — Если мы начнем наш марш в середине дня, у нас будет от часа до трёх жаркого времени, прежде чем постепенно станет прохладнее. — Это значит, что сейчас нам не удастся поспать, — предупредил я. — А оно нам надо? Вайс не помешал бы сон, чтобы восстановиться, но нас истощает не усталость. Думаю, если говорить о выносливости, мы все достаточно свежи. Я не чувствовал себя бодрым, но заставил себя проигнорировать инстинктивное желание отдохнуть и присмотреться повнимательнее. Пирра была права. Хотя я и устал, это было скорее из-за жары, чем из-за реальных нагрузок. Я чувствовал, что смогу снова двигаться, как только остыну. — Я буду в порядке, — сказала Вайс, отвечая на незаданный вопрос. — Это моё первое использование заклинаний здесь. Дайте мне два-три часа, и я буду в порядке. Только после многократного использования я начну ослабевать. — Руби бросила на неё подозрительный взгляд, и Вайс вздохнула. — Я обещаю, Руби. Я дам тебе знать, если начну чувствовать себя истощённой. Я не собираюсь провалить наш Квест, потеряв сознание; не сейчас, когда так много людей полагаются на нас, чтобы закончить войну. — Верно. — Я посмотрел на Блейк, которая перехватила мой взгляд, сверилась с картой, а затем покачала головой. Никакого Торчвика. — Давайте отдохнем сейчас и двинемся в путь, когда сядет солнце. Блейк, ты можешь держать свиток рядом с палаткой? Мы не хотим отвлекать Синдер, если ей понадобится проверить линии. — А как насчет вахты? — спросила она. — Мы будем чередоваться. Все, кроме Вайс, поскольку её заклинания слишком важны. — Я ожидал, что Вайс будет спорить, но она не стала. Даже она знала, что быть на вахте — напрасная трата времени. С тяжёлыми вздохами мы улеглись в койки, чтобы подождать./-/
Говорить, что заснёшь, и действительно заснуть — две разные вещи. Как и сказала Пирра, мы были перегреты, но не измотаны, и, несмотря на относительную прохладу палатки, всё ещё намного жарче, чем было на самом деле, я не мог заснуть. Моё тело говорило мне, что уже середина дня и что я должен быть на тренировке, рубить дрова для ложи или ковать оружие для Опыта в Вейле. Вздохнув, я отбросил тонкое одеяло, которое уже успел набросить на ноги, и выполз из палатки. Солнце всё ещё было на небе, но его заслонял горный склон. Пустыня вдали приобрела красновато-рыжий оттенок, и, несмотря на то, что сейчас не ночь, на противоположном горизонте начала всходить разбитая луна. Я застал Рена на вахте, и он никак не отреагировал, когда я, волоча ноги, присел рядом с ним, свесив их на край большого камня, и мои босые ноги уловили лёгкий ветерок. — Не можешь уснуть? — Совсем нет, — вздохнул я. — Всё станет проще, когда мы измотаем себя. Ты привыкнешь к новому графику. Он, конечно, был прав, но это мало что дало мне сейчас. Я мог только продолжать, смирившись с тем, что сегодня я буду более уставшим, а завтра привыкну спать весь день. — Ты много знаешь о Вакуо, — сказал я. — Я знаю, что ты часто читаешь, но я не подозревал, что ты читаешь о других Королевствах. — Когда я был младше, я мечтал путешествовать по всем четырем Королевствам. Вакуо представляло для меня особый интерес из-за своей богатой истории. Я представлял себе, как побываю в некоторых руинах, исследую их проходы и, возможно, даже напишу об этом собственную книгу. — Ну, теперь ты живешь мечтой. Как оно? — Страшнее, чем я себе представлял. — Рен улыбнулся, когда я засмеялся. — Пустыня прекрасна сама по себе, но это жестокая, бессердечная красота. Или, может быть, это неправильно. Пустыня не жестока, ей просто всё равно. Жить или умереть — это твой выбор. Пустыня просто есть. — Поэтично. — У меня было время заскучать. Так что немного поразмышлял. — Твоя Пассивка помогает? — спросил я. — От жары, я имею в виду. — Я бы хотел, чтобы это было так, Жон. Правда, хотел бы. Моя Пассивка усмиряет мои эмоции, связанные с жарой, моё разочарование и раздражение, но она мало что делает с тем фактом, что я её чувствую. На самом деле, это приводит к довольно сложному циклу. Мне жарко и душно, и поэтому я расстраиваюсь. Затем моё Пассивное умение снимает это, но мне всё ещё жарко и душно, и поэтому я снова расстраиваюсь, почти сразу же. Тогда включается моя Пассивка, и так далее, и так далее. — Монах вздохнул и поднёс руку ко лбу. — Это трудно объяснить, особенно словами, но это очень раздражает. — Он сделал паузу и рассмеялся. — Или нет, внезапно. Даже раздражение украдено у меня. Я не мог представить, каково это. Улыбка Рена была горькой, но не более того. Мог ли он хотя бы почувствовать печаль по поводу своего состояния, или это тоже было бы отнято? Возможно. Я подумал, не выразить ли мне своё сочувствие, но Рен заговорил раньше, чем я успел. — Честно говоря, я почувствую облегчение, когда выберусь из этого места, независимо от того, историческая это привлекательность или нет. Было бы лучше, если бы у нас было больше времени и меньше давления. Мы могли бы идти медленно и наслаждаться достопримечательностями. — Хм. — Мы с Реном сидели бок о бок, наблюдая за восходом луны. Это был мирный момент, нарушаемый только случайным сопением или звуком, когда кто-то шуршал в палатке позади нас. В конце концов, когда тишина стала слишком тягостной, я озвучил свои мысли: — Как ты думаешь, что здесь делают Серые Плащи? Рен усмехнулся. — Ты, как всегда, задаёшь невозможный вопрос. Я понятия не имею, но думаю, что Вайс правильно сказала, что их дело может не касаться ни одного из крупных городов или поселков. Если бы они хотели затронуть невинных, то могли бы остаться в Вейле, или, возможно, нацелиться на Мистраль, пока его внимание сосредоточено за границей. Вакуо не задействован в конфликте, более того, здешние города не обладают такой же численностью населения. Это суровая и негостеприимная земля. — Значит, никаких массовых жертвоприношений. — Я думаю, что нет. — Ты думаешь, их могут заинтересовать руины? — Это возможно, я полагаю. Может оказаться, что вызов Салем здесь второстепенная задача, или что Серые Плащи нашли другой способ её решения. — Или ищут его. Рен кивнул. — Действительно. Если бы я хотел найти древние знания, давно забытые, я бы отправился в Вакуо. Тем не менее, если бы знания о Салем были более распространены, я бы ожидал, что она будет хорошо известна. Даже если это опасно, существо, исполняющее желания, всё равно остается таковым. Многие готовы рискнуть, особенно если они в отчаянии. — А что если информация была бы скрыта, а не забыта? — Тогда я бы спросил, кто её скрывает, — сказал он. — Озпин не знает, иначе ему бы не понадобилось, чтобы мы вернули ему фолиант Тириана. Если он не знает, то кто ещё может знать? Королевская семья, хотел сказать я, но не был уверен. Серые Плащи стали достаточно большой угрозой, и если бы кто-то знал, он бы уже поделился этим с Биконом. Действительно, похоже, что Серые Плащи были первыми, кто получил такие знания, но как? Они не могли появиться из воздуха. — Если мы не можем полагаться на крупные города, то что же нам делать? — спросил я. — Я полагаю, мы последуем предложению Архимага и найдем одно из этих племен. Если в здешних руинах есть чужаки, то они, конечно, знают больше, чем горожане, прячущиеся за стенами. — Не Академия Шейд? — Я думаю, если бы они что-то знали, Озпин сказал бы нам связаться с ними. Или попросил бы Архимага Айронвуда открыть нам портал туда — или даже открыть его для них двоих. Этот вариант, вероятно, был исчерпан до того, как они привели нас сюда. — Итак, мы находим одно из этих племен и надеемся, вопреки всему, что они захотят нам помочь? — Это звучало немного отчаянно, особенно если учесть, что нам будет трудно доказать, что мы более надёжны, чем те, кого мы преследуем. — Я думаю, наш лучший шанс найти их будет просто путешествовать между любыми источниками воды и надеяться на лучшее. — Да. Рано или поздно им придётся остановиться, чтобы набрать воды в оазисе. Что касается переговоров... ну, мы всегда можем заплатить за информацию. Льены наверняка весьма ценны здесь, ведь вода и еда должны быть дорогими. Я не могу представить, что они выращивают здесь много сельскохозяйственных культур, только выносливые виды пищи, такие как финики и некоторые фрукты. Остальное, я полагаю, они добывают в океане или охотятся в дюнах. Моё лицо исказилось от последнего. Здесь не было ни оленей, ни птиц, так что Рен почти наверняка имел в виду змей, скорпионов и других мерзких тварей. У нас были кое-какие припасы из Бикона, но если мы не прибудем в город в течение нескольких дней, нам, вполне возможно, придется питаться этими тварями. — Как дела между тобой и Блейк? — спросил Рен неожиданно и немного невпопад. Возможно, это был вежливый разговор, а возможно, искренний интерес. Я ответил в любом случае. — Мы пришли к соглашению. Мы собираемся подождать до окончания войны, чтобы снова начать наши отношения. — Значит, вы расстались? — Официально — да. Но я хочу попытаться всё исправить после. Думаю, она тоже. — Когда Рен поднял бровь, я пожал плечами. — С ней трудно сказать. Ты же знаешь, она держит свои чувства близко к сердцу. — Что ж, желаю тебе всего наилучшего, мой друг. — Спасибо, Рен. Монах встал со вздохом и отряхнулся. — Прошло четыре часа, и воздух стал прохладнее, — сказал он. — Я разбужу остальных, а ты останешься на страже. Надеюсь, скоро мы сможем выдвигаться./-/
Вакуо действительно был ужасен. Дело было не в темноте, поскольку яркая луна, разбитая на куски, давала свет, а ничто не отбрасывало тень и не мешало, и мы могли видеть достаточно хорошо. Дело было даже не в пронизывающем холоде, хотя и это было неприятно. От него хотя бы можно было укутаться. Нет, мне действовали на нервы бесконечные попытки убить нас, не говоря уже о восхитительном разнообразии Гриммов Вакуо. — Ик! — вскрикнула Руби, пронзая своего Гримма почти отчаянным движением. Её коса прорезала панцирь и наверняка убила его, но длинноногая тварь, ростом не меньше полутора метров, продолжала корчиться и биться в конвульсиях. — Мерзость, мерзость, мерзость, — крикнула Руби и бросилась прочь. Один из Гримм застал меня врасплох и ударил передними лапами по спине. Они были твёрдыми, покрытыми пластинами, которые отражали свет, как и двадцать или около того глаз на его морде, когда он укусил меня, челюстью с зубами и двумя причудливыми мандибулами пытаясь втянуть меня в себя. Я вогнал Кроцеа Морс в его морду с большей силой, чем было необходимо, и вздрогнул, когда оно издало истошный предсмертный крик. Пауки. Пауки Гримм. Пауки-гримм с телами, которые нависали в метре над песком, подвешенные между ногами, длина которых достигала метров трёх, хотя они были согнуты посередине и достигали этих же полутора метров в высоту. Это всё равно было намного больше, чем я когда-либо хотел увидеть паука, который обычно пугал меня, когда был меньше пары сантиметров в размере. — Раргх! — закричала Янг, с силой отправив своего в небытие. — Вот так! К чёрту Вакуо! Как же я его ненавижу! — Блондинка была вся в кишках Арахны, которые, к счастью, не обладали ядовитыми свойствами, хотя и пахли странной смесью мочи и гнилых овощей. Как только зашло солнце, эти твари, Арахны, вынырнули из песка и стали преследовать нас. Осознание того, что они обитают под тем самым песком, по которому мы шли, было ужасающим. Осознание того, что мы могли бы разбить лагерь на песке, если бы день был прохладнее, было ещё хуже. Я никогда больше не чувствовал себя в безопасности и мог только благодарить любое божество, что они появились агрессивно, а не ждали в засаде, вырываясь под нами, когда чувствовали наши шаги. Как Гримм, они не были достаточно умны для этого. Если бы они были такими, я, возможно, убежал бы с криками до самого океана. — Всё в порядке? — позвала Нора, стоя посреди четырех мёртвых Гримм, их тела лежали на спине, лапы подгибались, когда они начинали растворяться. Её молот оказался таким же искусным в раздавливании этих тел, как и тех, что она уничтожала дома. — Думаю, это последний из них, — сказала Пирра, разделывая своего, после того как отрубила ему три ноги. Чемпионка поморщилась от запаха и вытерла кровь с руки щитом. — Я не могу сказать ничего хорошего о местных Гриммах. — А я могу, — прорычала Янг. Руби сгрудилась позади неё, нервно поглядывая на песок, в ужасе ожидая, что там могут появиться новые. Более сильные, чем прежние скорпионы, и в большем количестве, они представляли угрозу, но у меня было ощущение, что Руби боится скорее того, что они собой представляют, чем того, что они могут с ней сделать. Только Рен казался совершенно незатронутым, и это был редкий момент, когда я позавидовал его Пассивке. — Итак, — продолжала Боец. — Путешествуя днем, мы умираем от жары. Путешествуя ночью, мы сражаемся с пауками. Кто, чёрт возьми, вообще живёт в этом месте? Я ни за какие деньги не поеду сюда в отпуск, не говоря уже о том, чтобы поселиться здесь. — Ну может это местная особенность, — сказала Вайс. — Я не могу представить, что стены могут защитить от них, так что, возможно, местность, в которую мы попали, просто более негостеприимна. Мы просто должны двигаться дальше и надеяться, что всё наладится. — Первая деревня не так далеко, — сказала Блейк. — Синий, — добавила она, хотя никто не спрашивал. Никакого Торчвика. — Если мы продолжим двигаться в таком темпе, мы сможем добраться до неё через два, может быть, три часа. — Там будет хоть какое-то улучшение? — ныла Янг. — Ну, судя по карте, там больше тундры, чем пустыни. Это значит, что эти твари не будут прятаться под нами. — Продано! — Руби и Янг закричали в унисон. Пирра хихикнула, и даже я ухмыльнулся. — Мы сможем двигаться немного быстрее на более твёрдой земле, — сказала Вайс. — Кто знает, может быть, нам даже удастся найти какой-нибудь способ передвижения, хотя я не могу представить, что лошади здесь очень распространены. — Мы могли бы взять корабль, — предложил я. — Возможно. Но я сомневаюсь, что в таком маленьком месте есть возможность путешествовать вдоль побережья. Мы также не можем двигаться слишком быстро, боясь обогнать Синдер. Как у них дела? — Вайс поинтересовалась у Блейк. Хотя это и не было точной наукой, линия прослеживалась от нашей позиции до их, давая нам смутное представление о том, где они находятся. — Они немного опережают нас, но не намного. Я думаю, они, должно быть, продолжали двигаться в течение дня. Возможно, они сейчас стоят лагерем. Надеюсь, не на песке. Мы пробирались вперёд всю ночь, сражаясь со всякими Арахнами, которые вырывались из песка, чтобы напасть на нас, но в конце концов мы взобрались на вершину высокой дюны и впервые увидели цивилизацию. К моему облегчению, она не горела и не представляла собой какую-то ерунду. В последнее время нам действительно везло больше всего, и я даже не ожидал этого. Деревня была явно рыбацкой: около пятнадцати хижин на берегу, прижатые с одной стороны к скале, со стенами из кирпича и грязи, местами потрескавшиеся, но всё ещё крепкие. В центре стояли ворота с деревянными дверями — одни из немногих образцов дерева, которые я мог видеть, кроме судов, спокойно плавающих рядом с небольшой пристанью, уходящей в океан. Вдоль стен и на некоторых зданиях горели факелы, но большинство горело на воротах, маня к себе путников. Каста Солдат, охраняющая деревню, заметила наше приближение, хотя они не могли не заметить его, так как каждый из нас держал факел наперевес. Даже при свете луны было всё равно темно, а Вайс ещё раньше узнала, что Арахны не любят открытого огня. В основном потому, что один из них вырвался рядом с ней, и Маг, вскрикнув от страха, испепелила его на месте. Хотя мы не хотели тратить запасы дров, постоянные нападения паукообразных Гримм оправдывали эту трату. К моему личному облегчению, они стали встречаться несколько реже, когда мы достигли более твёрдой земли в направлении побережья. — Путешественники? — спросил человек слева от ворот, когда мы подошли. Он был одет в выцветшую одежду ярко-малинового оттенка, туго завязанную вокруг лодыжек, оставляя босые ноги в сандалиях. Его лицо было покрыто ещё более плотной тканью, большая часть которой была повязана на шее и на волосах, хотя рот и нос были затянуты тонкой полоской, вероятно, чтобы отсечь попадание песка. В руках у него была алебарда, а по классу он был Копьеносцем, как я узнал от Рена, это был специализированный подкласс Воинов. Несмотря на свою специализацию, они считались слабее и, следовательно, относились к более низкому уровню, поскольку не обладали такой же универсальностью и не были так сильны, как Копейщики. Женщина рядом с ним была одета в похожем стиле, но вооружена луком и имела Класс Рейнджера. Её одежда была такого же яркого цвета, только бледно-голубая с ярко-желтыми цветами по всей поверхности. В бесплодной пустыне каждый из них выделялся, даже если их наряды, по дизайну, были почти одинаковыми. На спине у неё нее висел лук, в одной руке она держала факел, а в другой — короткое копьё. — В этих землях не так много чужеземцев, — сказала она. Трудно было определить её акцент, потому что он был певучим и странным. Однако он был дружелюбным. — Откуда ты знаешь, что мы чужеземцы? — спросила Янг. — По тому, как вы одеты, я бы подумала, что это очевидно. Это не одежда для пустыни, друзья мои. — Расскажите мне об этом, — ныла Руби, откидывая капюшон и высыпая песок пригоршнями. Я тоже чувствовал похожее, песок попал почти везде, даже в моё нижнее белье. — Вы можете купить новую одежду утром, — сказал мужчина, — и я бы посоветовал это сделать, каковы бы ни были ваши планы. Продолжайте в том же духе, и вы, несомненно, сдадитесь, особенно когда начнутся песчаные бури. — Здесь часто бывают песчаные бури? — спросила Пирра. — Сейчас как раз их сезон, и, поскольку мы так близко к побережью, ветры могут легко меняться. Вам понадобятся вуали. — В качестве примера он надвинул свою собственную на глаза, и хотя я мог видеть его черты, было ясно, что вуаль не пропускает песок. — К счастью, их много. Рынок открывается каждое утро для продажи рыбы и свежих фруктов. Мы приглашаем вас войти и остаться на ночь. Добро пожаловать в деревню Алаир, самое восточное из рыбацких поселений. Пусть время, проведенное здесь, избавит вас от испытаний, с которыми вы столкнулись в пустыне. Они поклонились нам, но я заметил, что поклон не был особенно глубоким, и что они выглядели гораздо более непринуждёнными, чем большинство людей на родине, столкнувшихся с Героями. — Есть ли где-нибудь место, где мы можем получить еду в этот час? — спросил я. — Мы слишком маленькая деревня, чтобы иметь таверну, и большинство просто собирается у костра, чтобы выпить и повеселиться. Вы можете попробовать зайти в океан. — Затем, чтобы не показаться язвительным, мужчина добавил: — Поздно ночью рыба подходит близко к берегу. Их привлекает свет факелов. Просто встаньте на мелководье, держа факел близко к воде, и вскоре вы обнаружите, что ваши лодыжки окружены сардинами. Их легко поймать. Это звучало безумно, но быстрый взгляд на женщину рядом с ним заслужил кивок, и теперь, когда он упомянул об этом, я вспомнил, что видел несколько факелов на том, что я принял за причал. Действительно ли это были факелы, которые люди держали в руках, чтобы ловить рыбу? Звучит причудливо. Не имея другого выхода, мы поблагодарили их и вошли в дом, который на самом деле был не столько деревней, сколько хутором. Даже Элдон был больше, чем эта деревенька. — Они выглядели достаточно дружелюбными, — сказала Руби. — Очень дружелюбными, — согласилась Янг. — Немного раздражает, но не в плохом смысле. Скорее, я всё ещё убеждена, что весь Вакуо — это ловушка, созданная для того, чтобы убить нас. — Она потёрла ладонями верхнюю часть рук, дрожа при мысли о том, что здесь ещё есть Арахны. — Так мы будем ловить рыбу? —Попробуем, — сказал Рен. — Утром нам нужно купить припасы и спросить, не видел ли кто-нибудь Торчвика или не знает ли он местонахождение соседнего племени. Для этого нам придётся подождать. Здешние жители выглядят довольно спокойными в окружении Героев, так что я не думаю, что это будет так уж сложно. Сказанное Реном заставило меня осознать то, что я с трудом понимал у ворот. Те два стражника вели себя с нами так, словно мы были равны, словно разница в нашей Касте была несущественной. Если бы это был Мистраль, они бы валялись в раболепном поклоне. Даже в Вейле они никогда бы не предложили нам самим ловить рыбу. Они сказали бы нам, где можно купить рыбу или где можно нанять кого-нибудь, чтобы он ловил её для нас. Если нет постоялого двора, они бы нашли кого-нибудь, кто согласился бы приютить нас на ночь. Но они этого не сделали. Они не сделали ничего из этого. На самом деле, мы пришли и нам сказали, чтобы мы сами о себе позаботились, хотя и в дружелюбной манере. Никакого особого обращения и никакой дополнительной помощи. Я не знал, почему так, но, как ни странно, мне это понравилось. Через полчаса я сидел на пляже, ноги мои были влажными, а на костре жарились несколько маленьких рыбок. Горизонт только начинал светлеть, но было всё ещё холодно, и огонь приносил облегчение. В солёной воде Руби, Янг, Пирра и Нора всё ещё играли с рыбками, многие из которых выпрыгивали из воды, как будто танцевали с ними. Оказалось, что они охотились за огнем, который, несмотря на то, что под водой не мог существовать, казался рыбам чем-то навязчивым. Стражники были правы. Всё, что нам оставалось делать, это стоять на мелководье и ждать. Мне удалось поймать всего пару сардин, когда они бросились на меня. У тех немногих местных жителей, которые ловили рыбу, был такой же улов, хотя многие использовали большие сети и поймали гораздо больше, чем мы. Я предположил, что их отправят в другие места для торговли. — Трудно представить себе жизнь, подобную этим источникам в пустыне, — сказала Блейк. Она сидела рядом со мной, пользуясь тем же костром. Её тело было близко, но не так близко, как мы могли быть раньше. Не настолько близко, чтобы что-то значить. — Люди, выросшие в Вакуо, должны быть довольно выносливыми, — согласился я, не желая углубляться в свои чувства от того, что она так близко и в то же время так далеко. Вместо этого я отвернулся и посмотрел на четырёх девушек, играющих в воде. Или четыре девушки и Рен, поскольку Нора устала звать его и вместо этого потащила за собой. Вайс стояла на берегу, непреклонно угрожая убить Руби, если она попытается сделать то же самое. Казалось, она не заметила, как Янг подкралась к ней сзади. Какая жалость. — Они веселятся, — произнесла Блейк с оттенком веселья в голосе. — Ты не хочешь поиграть с ними? — Океан не кажется мне таким уж захватывающим. Я видела его уже тысячу раз. А ты? — После того, как я чуть не утонул в нём, я не в восторге. — Уже боишься? — Не боюсь, — хмыкнул я, встречая её дразнящую ухмылку вздохом. — Просто не в восторге. Я зайду и порыбачу, но мне не нравится плавать на глубине. Кроме того, я больше хочу есть. — Я подцепил ещё один нежный кусочек плоти и откусил его. Он был солёным, очень солёным, но сытным. Я предложил немного Блейк, и она взяла и откусила. Её глаза загорелись, и если бы у нее был хвост, я был уверен, что он бы развевался взад и вперёд. Даже там, в Биконе, Блейк любила морепродукты. Пока я наблюдал за ней, и делал вид, что не наблюдаю, я заметил, что футляр для карты на её бедре дрожит. Должно быть, она тоже, потому что потянулась вниз и сняла её, откупорив одной рукой. — Что это? — спросил я. — Наверное, Синдер пытается использовать свиток, — ответила она. — Он трясётся всякий раз, когда она это делает. Не знаю, намеренно это или случайно, но это в равной степени полезно и раздражает. — Она открыла свиток, открыв чернила лунному свету. Маркер, обозначающий нас, находился в деревне, которая не имела названия на карте. Свет снова замерцал и потянулся вниз, следуя знакомому рисунку, который я видел уже не раз. Синдер сейчас была примерно на том же расстоянии от нас, что говорило о том, что они действительно остановились на ночлег. Они не были в деревне, но, похоже, нашли небольшой оазис. Линия соединилась с её линией и мигнула. Она вспыхнула фиолетовым цветом, что заметно отличалось от синего цвета предыдущего утра. Оттенок был темнее к центру и голубее по краям, хотя даже в самом темном виде его нельзя было назвать красным или близким к этому. Тем не менее, он не был и синим. Мы нашли их... Или мы были на верном пути, во всяком случае. И если судить по сегодняшнему прогрессу, мы догоняли Романа.