Forged Destiny

Ожидание было самым трудным. Мне не нравилась идея серьёзной схватки между нашей группой и группой Романа. То, что мы делали до этого, затягивание боя, было вполне приемлемо, но в настоящем бою нам нужно было бы не просто игнорировать Уоттса, а напрямую заняться им, а я всё ещё не знал, как это сделать. Единственным очевидным вариантом было напасть на него, но в этом случае мы наверняка понесли бы потери. Я рассматривал возможность похитить Романа и Нео, но эта идея отпала по двум причинам. Во-первых, я не думал, что мы сможем захватить их и ускользнуть от Уоттса с пленниками, а во-вторых, мы не знали, что Уоттсу нужно в этих руинах, но я был уверен, что что бы это ни было, мы не хотим, чтобы это досталось ему. Это оставляло единственный выход — разобраться с ним. Все это понимали, о чём свидетельствовала подавляющая тишина, когда мы сидели в нашем укромном алькове, без огня, согревающего нас, ведь после заката солнца наступила прохлада. Свет от костра отражался бы от стен и сигнализировал о нашем местонахождении любому, у кого есть пара глаз. Вместо этого мы ютились, закутавшись в одеяла, чтобы согреться, пока сменяющаяся вахта следила за нашей приманкой, которую мы оставили за несколько часов до этого. После захода солнца не работала даже карта, поэтому мы не могли воспользоваться ею, чтобы определить, насколько близко находится враг. Словно вызванная моими мыслями, Блейк подкралась к нашему лагерю, безмолвная, как смерть. — Припасы пропали, — прошептала она. Руби подняла голову. — Они тут? — Должно быть. Я не видела, как они их забирали, но в одну секунду повозка была там, а в следующую — нет. — Нео, — сказал я. — Должно быть, она в невидимости. — По крайней мере, мы знаем, что они заглотили наживку, — сказала Янг. — Мы нападаем? Я покачал головой. — Нет. Пусть у них пока остаётся. — Почему? — спросила Янг. — Мы можем нанести удар, пока они ещё голодны, хотят пить и ранены. У нас не будет лучшего шанса, чем этот. — Они всё ещё невидимы, — указал я. — Нео активна, и не может быть, чтобы они не поставили свою собственную ловушку. Возможно, их там даже нет, а Нео просто наложила заклинание на повозку. — Янг поворчала, но приняла мои доводы. — Мы подождем, пока они разобьют лагерь, — сказал я. — В идеале, они в какой-то момент уснут. — И тогда мы нанесём удар? — Да. Этого было достаточно для Янг, и, судя по всему, для всех остальных тоже. Мы все хотели выбраться из заварушки целыми и невредимыми, поэтому Янг и хотела нанести удар, пока они были измотаны пустыней. Если бы их было видно, я бы, возможно, согласился, но с Нео это было слишком рискованно. Уоттс был силён, но именно Иллюзионистка позволит ему нанести первый удар. Больше, чем Уоттс, я хотел, чтобы именно она уснула до того, как мы нападëм. Когда остальные улеглись, чтобы немного отдохнуть, я устроился у задней стены, прислонившись к ней головой и используя её как барьер от лёгкого, но очень холодного ветерка, овевавшего нас. Песок и ткань зашевелились, когда кто-то сел рядом со мной. Я был одновременно и удивлён, и рад, что это была Блейк. — Неплохой план, — сказала она. — Спасибо. — Осторожный, но это не так уж плохо. Я думаю, они понимают, — добавила она, кивнув остальным. — Просто никто не любит ждать. — Я меньше всех, Блейк. Честно говоря, я нервничаю... — Я думаю, мы все так себя чувствуем. Я, безусловно, да. — Ты? — спросил я, удивлëнным голосом. — Но ты здесь самого высокого уровня. — И это мало что значит по сравнению с Уоттсом. Но по правде говоря, я больше беспокоюсь за то, что случится с группой, чем за себя, — призналась она. — Если всё пойдёт плохо, я смогу сбежать; то же самое нельзя сказать о тебе. То, как она это сказала, привлекло моё внимание. Возможно, она имела в виду всех нас, но сказала это так, как будто беспокоилась только обо мне. Наши глаза на секунду встретились, и хотя между нами всё ещё оставалось расстояние, оно уже не казалось таким непреодолимым. На песке её пальцы коснулись моих пальцев. Она не отстранилась. — Со мной всё будет в порядке, — пообещал я. — Мы собираемся действовать безопасно. Настолько безопасно, насколько это возможно. — В таком случае, когда они разобьют лагерь, позволь мне войти первой, — сказала Блейк. — Позволь мне идти в одиночку. — Как Убийце...? Блейк кивнула, и я не знал, как реагировать. Я думал, что она ненавидит свою суть, что она годится только для того, чтобы наносить удары в спину или использовать в своих интересах тех, кто слаб. Возможно, она считала этот случай исключением, либо из-за угрозы, которую представлял враг, либо потому, что её действия могли бы устранить необходимость в затяжной схватке, которая подвергла бы опасности всех нас. В любом случае, она встретила мой взгляд со смертельной сосредоточенностью, безмолвно умоляя меня согласиться. Я не хотел. Подвергать её опасности — последнее, чего я хотел, и не по совершенно бескорыстным причинам. Блейк всё ещё была слишком важна для меня. Я испустил разочарованный вздох. — Хорошо... — Хорошо? — Она выглядела удивлëнной. — Ты согласен!? — Я не согласен, и это не нормально, — сказал я, — Но я понимаю твою логику. И я доверяю тебе. Я доверяю тебе в том, что ты знаешь, если станет слишком опасно, ты отступишь, если что. — Спасибо, — прошептала она, явно испытывая облегчение, — И я вряд ли буду рисковать своей жизнью. Если меня обнаружат, я убегу. Тебе не стоит об этом беспокоиться. — Нам придётся подождать, пока они разобьют лагерь. — Иллюзионистка не может вечно поддерживать своë заклинание. Она должна спать. Тогда я пойду. — Рука Блейк обхватила мою с большей уверенностью, наши пальцы переплелись. — Спасибо, — повторила она, — За то, что доверяешь мне. — Я действительно доверяю тебе, Блейк. — Я знаю. — Её глаза не увлажнились, но улыбка стала мягкой, уязвимой. — Именно это и привлекло меня к тебе в первую очередь, то, что ты можешь смотреть сквозь призму того, кто я есть, и видеть, кем я на самом деле являюсь. Теперь... ну, игра в убийцу снова меня не беспокоит. Нет, если это означает, что все, кто мне дорог, будут в безопасности. — И ты же не будешь убивать ради наживы, — заметил я, зная, что этот стереотип был тем, что она по настоящему ненавидела. — Ты будешь делать это, чтобы спасти Королевство. Блейк рассмеялась. — Наверное, это правда. Я засмеялся вместе с ней, хотя мы всё равно говорили тихо. В каком-то смысле я понял, что Блейк делала то, что она хотела, как бы я должен поступать с ней, — рассказывал ей о своих планах заранее, чтобы обе стороны знали, что они собой представляют и как адаптироваться, если что-то пойдёт не так. Там, где она ставила меня в известность о том, что произойдёт, я имел привычку безрассудно мчаться вперёд, не делая того же самого. — Просто продолжай быть Рыцарем, — сказала Блейк. — Я разберусь с тёмной стороной вещей. Моя улыбка дрогнула. Должен ли я сказать ей правду? Руби знала меня и в свою очередь поняла меня, не раскрывая меня и не злясь. Конечно, от Блейк можно было ожидать того же. Какая-то часть меня хотела рассказать ей, очень большая часть. Но мы были в середине Квеста... Это только усложнило бы ситуацию. — Да, я так и сделаю, — сказал я. — Поспи немного, Блейк. Тебе понадобятся все твои силы.

/-/

Меня разбудил грохот. Он разбудил и всех остальных и заставил Сана, который в данный момент дежурил рядом с Пиррой, вскочить на ноги с посохом в руке. — Что происходит? — зашипела Нора. — Я не знаю, — ответил Сан. — Я- Раздался ещё один треск, гулкий, как будто камень раскололся надвое, но ещё более глубокий, казалось, из самой земли. Что-то сдвинулось, и песок начал сыпаться в стороны, как будто сама земля под нами наклонилась вокруг оси. — Сан!? — воскликнул я. — Я не знаю, чувак. Это ненормально! Мы все споткнулись и упали на колени, пытаясь сохранить равновесие. Мир не перевернулся, как я опасался, но платформа, на которой мы находились, оказалась таковой: она поднялась под углом около пятнадцати градусов и в конце концов остановилась. Никто из нас не упал и не соскользнул, но внезапная смена ориентации была, мягко говоря, неловкой. На наши головы посыпался песок. Раздался ещё один треск, а затем стон — долгий и тяжёлый, сопровождаемый периодическими толчками и треском раскалывающегося камня. Звук был не рядом с нами, а скорее... рядом с главным входом, который Сан показывал мне раньше. — Кажется, они открыли храм! — Как? — потребовала Янг. — Я думала, ты сказал, что для этого нужны жертвоприношения! — Последнее было адресовано Сану, который успокоительно протянул руки. — Говорил. Это так. По крайней мере... так утверждали легенды. Я обменялся взглядом с Блейк. — Ты думаешь, они принесли в жертву Нео или Романа? — Я бы не сомневалась в этом, — ответила она. — У них также может быть другой способ проникновения, — предположила Вайс. — Какой-нибудь ключ. То, что в легендах Сана говорится о жертвоприношении как о главном способе проникновения, не означает, что альтернатив нет. Возможно, они искали руины, в которых работал этот их ключ. Проклятье. Если бы я знал это, я мог бы рискнуть и заставить нас напасть раньше, и будь прокляты последствия. Так вот почему Роман был так важен? У него был путь внутрь? Я понятия не имел, и это было всё, что мы могли сделать, чтобы удержаться, когда храм застонал и сдвинулся под песком, двигаясь так, как я никогда не видел, чтобы двигалось какое-либо другое здание. Я не мог понять, движется ли он по собственной воле, опрокидывается или нет. После того, как мне показалось, что прошла целая вечность, но, скорее всего, две или три минуты, движение прекратилось. Огромное пространство песка вокруг храма было раздвинуто, обнажив ещё большую глубину. Если раньше мы были на уровне земли, то теперь находились на уровне подвала обычного городского дома, а под нами был длинный, но едва ли смертельный спуск. — Сан...? — Я не знаю, — ответил Монах. — Это... Возможно, это первый храм, главный. Легенды говорили о нём, но мы никогда не знали, где он находится. — Что такое первый храм, Сан? Говори проще, пожалуйста! Сан поправился, вспомнил, что мы не относимся к его племени, и быстро объяснил. — Это место, где король Ашари, как говорят, провёл ритуал, который привел к Концу. Именно здесь Салем была впервые призвана в наш мир. — Чёрт, — точно подытожила Янг. — Мы должны попасть туда, — сказала Руби. — Риск или нет, но если они вызовут её... Ей не нужно было заканчивать. Блейк уже была на краю пропасти и прыгнула вниз. Нора и Рен быстро последовали за ней, а за ними и мы. Мы помчались к тому месту, где оставили телегу, которая теперь была видна и разбита, и дальше, к крутой лестнице, ведущей к главному входу, который раньше находился прямо на уровне земли. Лестница, должно быть, была погребена под песком. На самом верху дверь была открыта, и внутри царила чернота. — Нехорошо, — выругался Сан, перепрыгивая по три ступеньки за раз. — Ни крови, ни тел, — заметила Пирра на самом верху. — Вайс была права, у них должен быть ключ. — Я не знал о существовании такой вещи, — сказал Сан. — Клянусь. — Слишком поздно заниматься самобичеванием. Мы должны войти. — Пирра взяла кусок деревяшки и обмотала край тканью. Она протянула его Вайс, и та зажгла его заклинанием. Зажегшийся внутри свет показал, что внутрь ведёт длинный коридор с несколькими ответвлениями через десять метров. Первой вошла Пирра. Я последовал за ней вместе с остальными. Внутри было темно и холодно, холоднее, чем снаружи, даже посреди ночи. Это было первое, что я заметил, наряду с тем, насколько чистым был воздух. Здесь была какая-то вентиляция, через которую циркулировал свежий воздух снаружи. Меня также удивило то, насколько чистым было помещение — и не только в том смысле, что внутри не было песка, но и в том, что на стенах не было пыли или признаков старения. — Говорят, что Ашари владели многими секретами архитектуры, — сказал Сан. — Их башни и здания сверкали в солнечном свете и могли стоять вечно. Учитывая все катастрофы, разрушившие Вакуо, я был склонен согласиться. Однако одна из проблем, связанных с отсутствием пыли, заключалась в том, что не было удобных следов, по которым можно было бы определить, в какую сторону пошли Роман и остальные. Это сразу же стало проблемой, когда путь впереди разделился на три направления. —Что не так? — спросила Пирра. — Нора — наш лучший следопыт. Ты что-нибудь видишь? — Нет, — ответила Нора. — Тут ничего нет. — Я не думаю, что нам стоит разделяться, — сказал я. — Это само собой разумеется, — ответила Янг. — Что бы мы ни выбрали, мы должны идти вместе. Как насчет середины? — Разумно ли это? — спросил Вайс. — В большинстве зданий боковые проходы ведут к подсобным помещениям или вокруг них, — объяснила Янг. — Если бы вы строили какой-то храм или место поклонения, хотелось бы, чтобы оно было довольно понятным для любого входящего. Я думаю, что место, где они совершали все ритуалы, находилось бы прямо в центре. — В этом есть смысл, — сказал Рен. — Но проблема в том, что мы не знаем, что нужно Уоттсу. Возможно, это не связано с главной комнатой поклонения. — Но ещё менее вероятно, что это будет связано с покоями и другими помещениями, — сказал я. — Я думаю, Янг правильно мыслит. По крайней мере, если мы пойдём этим путём, а они — другим, мы с большей вероятностью услышим их и отреагируем, если окажемся посередине. Это была слабенькая причина, но это было всё, что мы могли принять. Пирра кивнула и двинулась в туннель, проливая свет на стены, расписанные замысловатыми узорами и фигурами. Они не казались изображениями или фресками, а скорее текли, как вода, создавая странное движение впереди по коридору. Я легко мог представить, что это место раньше было освещено факелами и солнечным светом, отбрасывающим свет на картины и заставляющим стены казаться живыми и красивыми. Однако в темноте и при мерцании углей от факела это место казалось зловещим и вызывало чувство клаустрофобии. Сам того не желая, я расслабил ножны Кроцеа Морс, и тут же услышал, как все остальные приготовили своё оружие. Коридор внезапно закончился, открыв широкое круглое помещение. Центральная платформа возвышалась, к ней вели две лестницы, изогнутые наподобие спирали. Средний этаж, на котором мы стояли, продолжался под ней и вокруг нее, но края комнаты, внешний круг, тоже были полыми, с лестницами на другой стороне, ведущими вниз, как будто вся комната представляла собой многоярусный торт. Комната была пуста, или, по крайней мере, казалась таковой. Блейк махнула рукой, чтобы мы остались, и направилась к лестнице, ведущей наверх. Она кралась бесшумно, остальные ждали с затаенным дыханием, когда она скроется из виду. Через несколько секунд она появилась на краю над нами, оружие было сложено на боку. Я расслабился, затаив дыхание. Их здесь не было. — Это похоже на место, где люди могли бы поклоняться, — сказал Рен. — На главной платформе можно разместить хор и главного священника, а на этой — прихожан. Слишком темно, чтобы разглядеть, но я думаю, что на крыше могли быть картины или скульптуры, и там тоже должны были быть окна, через которые светило солнце. — А как насчет лестницы вниз? — спросил я, освобождая место, когда Блейк спрыгнула сверху вниз. Я подумал о том, чтобы поймать её, но ей это было не нужно, а я бы, скорее всего, всё испортил. — Трудно сказать, не глядя. Наверное, придётся спускаться. — Там могут быть библиотеки или учебные классы, — ответил Сан. — Храмы часто служили не только для поклонения, и те, кто жил здесь, могли быть заняты интерпретацией текстов или составлением записей для людей. — В этих библиотеках была бы информация о Салем? — Не те, что открыты для публики, но наверняка есть какие-то закрытые. Трудно сказать, что в них было, а чего нет. — В любом случае, это не тот риск, на который мы можем пойти, — решила Блейк. — Придётся спускаться. Мы едва ступили на лестницу, как храм, казалось, снова затрясся. Раздался мощный стон, а затем рёв — настоящий, звериный рев. Там, внизу, что-то было, всё ещё довольно далеко, и, судя по звуку, невероятно злобное. — Сан, ты сказал, что эти руины могут служить Подземельями, так? — спросила Блейк. — Да. — Значит, обычно они заполнены Гриммами? — Обычно, да. — Глаза Сана расширились. — А мы не видели ни одного... — Что означает, что мы на правильном пути, — поняла Руби, — Потому что Роман, Нео и Уоттс убивают их всех впереди нас. Но если это настоящее Подземелье... — Тогда этот рёв может быть Боссом Подземелья, — закончила Блейк. И Уоттс уже разбирался с ним. Чёрт. Я первым спрыгнул с лестницы, преодолев около двадцати ступенек, но и остальные не отставали. Блейк слетела с перил, обогнав меня, и перекатилась по полу. Пирра отстала на секунду и бросилась вперёд с факелом в одной руке и мечом в другой. Еще один рёв — на этот раз от явной боли. Уоттс был слишком высокого уровня для этого места; он прорывался сквозь него, как нож сквозь масло и, скорее всего, скоро убьет Босса. Помимо того, что это означало, что он получит любую добычу, которая нужна нам для Фестиваля Мира, это также означало, что больше не будет ничего, что могло бы отвлечь их от вызова Салем. Я заставил себя бежать ещё быстрее. Впереди была ещё одна лестница, вделанная в каменную нишу с гобеленами по обе стороны. Она уходила вниз по спирали, и я бежал по ней как можно быстрее, едва не спотыкаясь. На другом конце я издал разочарованный рык, когда перед нами открылся ещё один пустой коридор. Внизу снова зарычал монстр. Как далеко внизу была эта чертова штука, и как Уоттсу и его группе удалось так быстро пройти? Мы не так уж сильно отставали от них. Мы подошли к другой лестнице, затем ко второй, быстро спустились ещё на два этажа. На следующем раздался мощный грохот прямо снизу, и всё здание храма содрогнулось. Больше не было ни грохота, ни звуков. Внезапно по туннелям пронёсся порыв воздуха, идущий снизу. Когда он пронёсся мимо нас, незажженные факелы, выстроившиеся вдоль стен, ожили, заливая помещение ярким золотистым светом. Ветер продолжал дуть позади нас, зажигая каждый факел, мимо которого он проходил. — Он убил Босса, — задыхаясь, проговорила Янг. — Они очистили Подземелье! — Мы должны... — Слова Вайс оборвал высокий крик. Этот крик безошибочно отличался от предыдущих, потому что он был человеческим. Человека только что убили, и, судя по тону, жестоко. Мои глаза расширились от ужаса. — Жертвоприношения. —Нет! — взвизгнула Руби, уже двигаясь. Мы поспешили за ней. — Как! С ними никого не было! Мы бы увидели, если бы кто-то с ними шёл! — Порталы? — подкинула идею Нора. — Они так не работают, — ответила Вайс. — Можно создать портал только в то место, о котором вам точно известно, начиная с его географического положения и заканчивая тем, как оно выглядит. Вы должны понимать местоположение. Никто не может сделать его в Подземелье, не говоря уже о храме, которому несколько тысяч лет. Ни Паладин, ни Вор, ни Иллюзионист также вообще не смогут открыть его. Это невозможно. Ещё один крик подтвердил теорию Вайс, и за ним последовало ещё несколько криков боли и страха, больше двух. Это точно не Роман или Нео были убиты. На меня нахлынуло тягучее чувство. Это было похоже на внезапный удар в живот — такой, от которого меня затошнило и захотелось свернуться в клубок. Я пошатнулся и только успел зацепиться за стену. Блейк сделал паузу. — Жон? Что случилось? — Разве вы не чувствуете этого? — прохрипел я, борясь с желчью в горле. — Это так тяжело... — Я ничего не чувствую, — ответила она. Блейк оглянулась, но остальные покачали головами, некоторые нетерпеливее других. — Ты уверен, что у тебя не просто судорога? Нам нужно продолжать... — Она прервалась, когда я застонал и меня вырвало на пол. Блейк в тревоге отпрыгнула назад. — Жон! Амулет на моей груди горел. Он обжигал холодом, угрожая проделать во мне дыру своей ледяной хваткой. Очередная волна тошноты накатила на меня, и я уставился вперед, широко раскрыв глаза. — Она здесь. — Что? —Салем, — прохрипел я, узнав это чувство. — Она здесь. — Чёрт, — выругалась Янг. Руби схватила меня за руку. — Ты можешь двигаться? —Д-да. — Сначала было трудно, но мне удалось взять ощущения под контроль. Как и в первый раз, когда мы столкнулись с Салем в Атласе, я снова почувствовал желание забиться угол и не двигаться. Я не знал, почему я почувствовал это так рано, и почему никто другой не почувствовал. — Со мной всё будет в порядке, — сказал я, заставляя себя преодолеть это. — Я... я буду в порядке. — Жон, твои глаза... Мои...? Я прижал руку к лицу. Хотя это не позволило мне увидеть собственную голову, я мог видеть бледно-голубое отражение на ладони. Мои глаза светились. Снова. Я всё ещё не знал, почему. Я проигнорировал это и, пошатываясь, поднялся с помощью Руби, слабо махнув рукой остальным. — Продолжаем идти. Со мной всё будет в порядке. Я не был уверен, поверили они мне или нет, но времени медлить не было. Мы спустились по последней лестнице и вышли в более просторную комнату с большой деревянной дверью перед нами, которая была сорвана с петель и теперь лежала на боку. За дверью находился широкий туннель с низким потолком, почти как боковой овал, а вдали, дальше по нему, виднелись щепотки света и движения. Внизу внезапно сверкнула вспышка, за которой последовал приглушенный взрыв воздуха и ветра, пронесшийся мимо нас. Факелы на стене стали тошнотворно зелеными. Амулет, который я носил, был настолько холодным, что я чувствовал, как обжигает мою кожу. Мне пришлось потянуться и снять его настолько, чтобы он лёг на нагрудник, и даже тогда раздался шепот холодного воздуха, когда амулет заморозил металл. — Мы опоздали, — прошептала Руби. — Нет. Салем всегда предает своих призывателей, — сказал Рен. — Не случайно нам удавалось победить каждого из них только после того, как они вызывали её. Да, но у нас всегда была помощь на такие случаи. Каэдин, Виктор и Пенни в Атласе, и Кроу в Мистрале. Это будет первый раз, когда нам придётся встретиться с ней и призывателем без посторонней помощи. Синдер в пути, но она как минимум в дне пути от нас. Мы не могли надеяться продержаться так долго. В этой битве будем только мы и они. А Уоттс был пугающе высокого уровня. Мы торопливо пробирались по туннелю, надеясь, вопреки всему, поймать их до того, как желание исполнится. По пути мы прошли мимо Романа и Нео, лежавших без сознания на краю туннеля и истекавших кровью из множества мелких ран. Должно быть, их вынудили схватиться с Боссом Подземелья и ранили в рукопашной. Они должны были быть истощены нашей предыдущей схваткой. Дальше впереди я увидел одинокую фигуру, стоящую перед ярким белым светом. Я также видел тела и реки крови, пролившиеся на кафельный пол. Двадцать, возможно, тридцать человек, все убиты. И ещё дальше — тёмная фигура, исчезающая в клубящемся красном тумане. Она исчезла, растворилась, оставив после себя Уоттса, яркий свет и её. Салем. Все вздрогнули, когда её присутствие поразило их, заставив на мгновение споткнуться и пошатнуться, а Руби даже упала на колени, прежде чем попыталась сдвинуться с места, едва сумев подняться на одно колено. Блейк была лучшей из них, достаточно высокого уровня, чтобы иметь хоть какую-то защиту, но даже тогда она двигалась с невероятным трудом, двойные кинжалы были направлены в пол так, словно весили по тонне или больше каждый. Я был в порядке. Я уже пережил бурю в коридоре, и хотя вид Салем вызвал во мне дрожь страха, он не тяготил меня. Я вызывающе уставился на неё и нахмурился, когда она встретилась со мной взглядом, в котором появился весёлый оттенок. Уоттс с рычанием повернулся, потянулся к мечу на спине, но остановился, когда Салем сделала шаг вперёд, встав между ним и нами. Она шла так, словно стояла на твёрдой земле, но её ноги висели в полуметре над землей. Несмотря на это, пол под ней покрывался багровыми рубцами и дымился с каждым шагом. Её ярко-красные глаза окинули каждого из нас по очереди, а затем снова остановились на мне. — Такие знакомые лица. Я вижу вас всех уже в третий раз, и впервые, ведь ни одно существо не имело удовольствия трижды видеть меня. Как поживаешь, Обманщик? — Мы здесь, чтобы остановить Артура Уоттса, — сказал я, игнорируя её вопрос. — Отойди в сторону, Салем. Монстр захихикал в искреннем веселье. — И это первый раз, когда кто-то осмелился говорить со мной в таком тоне. Ты так забавляешь меня, Обманщик. Скажи мне, как так получилось, что ты стоишь передо мной, когда все остальные стоят на коленях? Я уже собирался спросить, что она имеет в виду, когда по залу разнëсся звон оружия Блейк, ударившегося о пол. Она стояла на коленях, положив руки на пол рядом с собой. Глаза Убийцы горели гневом, когда она смотрела на Салем. Позади неё Руби тоже проиграла битву и стояла на коленях, стараясь не упасть на пол. — Такая преданность радует меня. — Салем сделала шаг к Блейк и Руби, но отлетела назад, когда я остановился перед ней. Она нахмурилась. — И всё же ты стоишь ровно. Ты не умоляешь. Странно. Раньше ты это делал, Обманщик. Хотя даже тогда ты был болтливее других. Когда-то я находила это забавным, но знакомство порождает презрение, а мы с тобой довольно долго знакомы. — Может быть, ты просто больше не пугаешь меня, — блефовал я. Я пытался смотреть мимо неё, на Уоттса. Он больше не наблюдал за нами, вместо этого сосредоточившись на горящем белом свете за ним и Салем. Исполнилось ли его желание? Неужели он ждал его исполнения? Если был шанс, что его ещё можно прервать, я должен был им воспользоваться. — Интересно, в этом ли дело? — прошептала Салем, и вдруг она оказалась передо мной, протягивая палец, чтобы коснуться амулета, который лежал вне моих доспехов. — Ты носишь с собой частичку меня, Обманщик. Неужели долгое пребывание с ним дало тебе способность сопротивляться моему влиянию? Стал ли ты невосприимчив к воздействию? — Воздействию...? — Да. Ты верил, что такой дар придёт просто так? — Дар...? Что ты...? — Я покачал головой. — Ты пытаешься запутать меня. Я не собираюсь на это поддаваться. — Я снова поднял Кроцеа Морс, чтобы оттолкнуть её, но она перехватила его одной рукой, мягко оттолкнув, а другой потянулась к моему плечу, и притянула меня ближе к себе, достаточно близко, чтобы прошептать мне на ухо. — Смертным следует остерегаться слов, которые они шепчут поздно ночью, особенно когда есть те, кто может подслушать. Сколько раз ты мечтал стать Героем? Сколько раз ты отчаивался от своей несбыточной мечты? Ты думал, что никто не услышит тебя, дитя, или что никому не будет до этого дела? Мне не всё равно, — почти нежно проговорила она. — Я всегда заботилась о тех, кто жаждет большего. Я была рядом с тобой, Обманщик. Даже если ты не осознавал этого. Моё тело задрожало. Ужас пробежал сквозь меня. — Н-нет. Ты лжешь... — Неужели ты думал, что такую реликвию можно найти так случайно, Обманщик? Как самонадеянно. Или ты отказывался верить, отказывался рассматривать такую возможность? Как бы там ни было, похоже, ты продолжаешь меня забавлять. Это к счастью для тебя, так как мне часто надоедают мои маленькие проекты. Невозможно. Это было невозможно. Холодное, как лёд, дыхание Салем омыло моё ухо, когда она наклонилась, чтобы вдохнуть слова прямо в мою душу. — Мы заключили контракт. Ты и я. Силы покинули меня, и я рухнул на колени. Не от силы её ауры, а от шока, ужаса и неверия. Я... я загадал желание Салем? Всё это, всё, чего я достиг, было лишь результатом этого? Слова Рена о том, что Салем со временем предавала своих призывателей, промелькнули у меня в голове, как и то, как она обращалась со мной, словно я был диковинкой и развлечением. Действительно, Обманщик. Она всегда знала. Она играла со мной. — Ах, так-то лучше. Твоё желание было не таким уж необычным, мальчик. Этот амулет служил трём хозяевам до тебя — и всех он погубил. То, что ты выжил, делает тебя особенным. Амулет, который изменяет твой Класс, но не дает тебе ни силы, ни преимуществ. Как я столкнулся с трудностями, которые едва не убили меня, так и предыдущие владельцы наверняка тоже. За исключением того, что им, вероятно, не выпало такой удачи, как Блейк, спасшая меня, Пирра, помогавшая мне, дружба Руби и всё обучение и помощь, которые к этому прилагались. Салем не убила предыдущих владельцев, как убила Мерло и Тириана, и, вероятно, не убила меня по той же причине. Зачем ей это? Агония от осознания того, что ты не можешь изменить свою судьбу и теперь умрешь из-за этого, была, вероятно, достаточным развлечением. Она хотела, чтобы я умер, как и другие, раздавленный осознанием того, что моя мечта безнадежна. — Жон! — крикнула Блейк. Она не могла слышать, что Салем шептала мне, но голос её всё равно был сердитым. — Не слушай её! Что бы она ни говорила, она лжёт! Ты сильнее этого! Ты сильнее её! — Правда? — спросила Салем, на этот раз громче, чтобы Блейк могла её услышать. — Да, — выплюнула Убийца. — Ты всего лишь демон и лжец. Ты предаешь всех. — Я не ожидала, что меня будет судить такой человек, как ты, моя дорогая. Скажи мне, что может знать о предательстве такая, как ты? Та, что носит титул убийцы родных. Блейк остановилась. Её глаза расширились от ужаса. — Я... Я... — О да, я чувствую эту боль в тебе, дитя. Кто это был, что ты... — РАРГХХ! — Я со всей силы ударил Салем со спины. При ударе моего меча раздался сильный треск, за ним последовал гневный вопль и вспышка белого света. Меч в моей руке взорвался, осыпая меня осколками, даже когда сила подняла меня и отбросила в сторону. Я врезался в землю и покатился прочь. Когда я оглянулся, Салем была в бешенстве. — Как ты посмел!? Червь останется червëм. Пыль останется пылью. Я разрушала целые королевства и сделаю это снова. — У неё перехватило дыхание, и она отступила назад, лицо снова стало более спокойным, если не совсем умиротворëнным. Её губы оттопырились, и она зарычала на меня. — Считай себя счастливчиком, Обманщик. Ты трижды видел моё лицо, и теперь тебе принадлежит сомнительная честь быть единственным, кто когда-либо причинил мне вред. — Она показала свою руку, на которой единственным повреждением была линия белого света длиной едва в пару сантиметров. Это была настолько маленькая рана, что я едва мог дышать. Она также стоила мне Кроцеа Морс. — Если только чуть-чуть, — усмехнулась она. — Мне понадобится целый день, чтобы залечить этот ничтожный порез. А теперь, в обмен на это, как мне лучше всего тебя ранить? Я, пошатываясь, поднялся на ноги. — Та, которую ты любишь? — спросила Салем, потянувшись к подбородку Блейк. Убийца почти ничего не видела. Её глаза всё ещё были широко раскрыты, и, к моему шоку, она плакала. — Или мне выбрать что-то более интересное? Как насчет той, которая любит тебя? Той, что доверяет тебе? — Она повернулась и сделала шаг к Руби. — Остановись, — прохрипел я. — Или я могу отыскать ту, которую ты оставил, ту, которая обожает и уважает тебя. Что, если я скажу маленькой Эллейн, что она должна умереть за грехи, которые ты совершил? Как ты думаешь, она проклянëт твоё имя, когда я буду вырывать её душу? — Прекрати! — Или твои сестры. Это было бы интересно. Сзади неё раздался взрыв белого света. Он снова сбил меня с ног, но на этот раз это была не Салем, и свет, казалось, удивил даже её. Она отвернулась от Блейк и посмотрела назад на Уоттса, который даже в такой момент начал смеяться в абсолютной радости. — Или, возможно, я позволю событиям развиваться дальше, — сказала Салем, поднимаясь в воздух. — Развлеки меня ещё сильнее. Играй в свои игры, Обманщик. Танцуй, как тот, кем ты не являешься и никогда не будешь. Посмотрим, как далеко зайдет твоя решимость. — ДА! — закричал Уоттс, голос был эйфорическим, наполненным такими эмоциями, каких я никогда не слышал в нём раньше. — Это сработало. Моё желание — без последствий, без компромисса. Надежный договор, который теперь не сможет нарушить даже сама Салем! Паладин снова рассмеялся, чуть не согнувшись вдвое от радости и облегчения. Неужели ему и вправду это удалось: желание, которое Салем не сможет исказить? Неужели это и было целью Серых Плащей? Найти способ загадать желание так, чтобы оно не обернулось против них? Уоттс шёл обратно к нам, под Салем и мимо неё. Его лицо расплылось в широкой улыбке, усы дрожали от счастья. Если раньше он смотрел на нас с таким презрением, то теперь он улыбался, как отец непослушным детям. — Хорошо, что вы здесь. Я рад. Я бы не хотел, чтобы у нас не было возможности отпраздновать, вспомнить то, что у нас когда-то было. Волна давления отхлынула от нас. Все остальные внезапно смогли встать, потянулись к оружию и заняли оборонительные позиции. Я бросил взгляд на Салем, которая стояла в воздухе со скрещëнными руками, наблюдая за нашей демонстрацией. Было ясно, что она не собиралась вмешиваться. Как и с Тирианом, она позволила своему призывателю встретиться с нами лицом к лицу. Проглотив свой страх, я достал маленький нож, который носил с собой. Это было всё, что у меня сейчас было. — Артур Уоттс, мы здесь, чтобы вернуть тебя в Вейл, — произнес я. — Сдавайся сейчас, и нам не придётся тебя убивать. Он снова засмеялся. — Думаешь, ты сможешь, Герой? — Ты всего лишь один человек, Уоттс, — прокричала Вайс. — Высокий уровень или нет, ты не сможешь победить нас всех девятерых. Уоттс согнулся пополам от смеха, воткнув меч в пол, чтобы поддержать себя. Здесь явно было что-то большее, иначе он не был бы в таком восторге. Однако внешне он ничуть не изменился. Меч был тот же, что и раньше, не хватало доспехов из пустыни. Если уж на то пошло, у него было ещё несколько синяков и порезов, полученных в схватке со Старейшиной Гриммом, которого он, должно быть, убил. Но что-то было позади него. Какая-то фигура, казалось, светилась белым светом. Она шагнула вперёд и превратилась в человеческую фигуру. Это была женщина, высокая и стройная, бесспорно красивая. В одной руке она держала длинный тонкий посох, а её струящееся платье, казалось, сияло собственным светом. Черты её лица были чёткими и совершенными, глаза — самыми бледно-голубыми, какие я когда-либо видел, губы приоткрыты, волосы кристально-белые, спадающие мягкими волнами за спиной. Сходство было неоспоримым, даже до того, как Вайс испустила долгий, сдавленный всхлип. — М-мама...? Женщина грустно улыбнулась. О, так печально. — Мне жаль, Вайс. Мне так жаль... — Пора! — прорычал Уоттс, доставая свой меч из плитки. — Она вернулась. Она снова моя, как и прежде. Как и должно было быть до того, как он вмешался! До того, как он все испортил и забрал её у меня! Он взмахнул мечом перед собой, и Маг шагнула следом, высоко подняв свой посох. Яркий свет пролился на Уоттса, наполняя его силой и окружая туманом. Его меч загорелся, пылая колдовским сиянием. Не один высокоуровневый Герой, а два — и оба, с десятилетиями опыта сражений в команде за плечами. Я отступил назад, но остановился перед Вайс, у которой не хватало духу сдвинуться с места. Она уставилась на свою мать со слезами на глазах. — А теперь давайте, — засмеялся Уоттс. — Посмотрим, как вы справитесь со Стражем и его Магом!