/-/
Остальные ждали нас, когда мы достигли поверхности. Или не меня, а Рена с мечом, который я принёс, и который Пирра взяла, не сказав ни слова. Не встретившись с моими глазами. Её взгляд был прикован к моей груди, и её улыбка была хрупкой, когда она отвернулась, заворачивая его в ткань. С одной стороны, Блейк стояла в одиночестве, скрестив руки и повернувшись к нам спиной. Руби стояла чуть поодаль, в её глазах стояли слезы, когда Янг положила руку ей на плечо. Нора отвела Рена и что-то шептала ему. Вайс стояла с картой в руках и смотрела на неё. Сан просто сидел, перевязывая рану на животе, рядом с ним лежали без сознания Роман и Нео. Вот и всё. Ничего. Никаких слов. Никаких обвинений. Никаких требований. Только холодный гнев, бурлящий под поверхностью. Может быть, они думали, что сейчас не время. Может быть, это было неподходящее время. Мы всё ещё были в Вакуо, всё ещё в опасности. И всё ещё на предельном сроке выполнения задания. — Мы в дне пути от места встречи, — произнесла Вайс, голос был холоднее, чем в самом Атласе. — Если мы будем идти в хорошем темпе, то сможем добраться туда до наступления ночи и, возможно, встретимся с Синдер по пути. Мы сможем подать сигнал Айронвуду, используя карты, и вывести отсюда через портал наших пленников. — Раньше они могли бы посмотреть на меня, чтобы узнать мои идеи, но когда Вайс повернулась, она этого не сделала. — Что все думают? Прозвучали невнятные и приглушëнные ответы. Никто не выразил несогласия. Никто не спросил моего мнения. Я и не пытался его высказать. Когда группа двинулась вперёд, меня провели в центр вместе с Романом и Нео. Безопасное место, где можно было держать тех, кого нужно было защищать. Возможно, это было потому, что я был безоружен, но, учитывая, что у нас теперь был запасной меч, добыча из Подземелья, я так не думал. Это определили слова над моей головой. Это было очевидно по тому, как только Руби встречала мой взгляд, и когда она это делала, её лицо было наполнено сожалением. Руби пробормотала извинение. Простое "прости". Не понимая, почему я заслужил это, я посмотрел вниз, на землю, а затем вперёд, на Блейк, возглавлявшую группу. Она ни разу не оглянулась. Между нами по-прежнему не было слов, даже злости. Это было больнее, чем я осмеливался признать. С таким гневом и яростью, как у Вайс, я, возможно, смог бы справиться. Не сразу, но это было бы как повязка, которую срывают с раны. А молчание Блейк было как удар ножа, медленное, мучительное разрушение всего, что мы так старательно строили. Не раз я подумывал сказать что-нибудь, шагнуть вперёд и попытаться дотронуться до неё. Но я не сделал этого. Плечи Блейк были слишком жёсткими, её поза — суровой и непреклонной. Всё вернулось на круги своя, к тому времени, когда начинался Бикон, и я не мог даже поговорить с ней на людях, чтобы она не убежала. Блейк всегда была замкнутой. Она никогда не хотела, чтобы её чувства или проблемы выносились на всеобщее обозрение. А сейчас я был проблемой. В этом нельзя было ошибиться. Я только надеялся, что это молчание не разрушит нас полностью./-/
Возможно, это было чудом, что мы добрались до Вакуо без какого-либо разговора со мной. Я говорю "могло бы быть", потому что это было не так. Скорее, это была тяжёлая работа всех участников игнорировать меня, даже когда это означало, что предложения обрывались на полпути, или когда это означало, что Блейк была вынуждена идти длинным путём вокруг группы, просто чтобы избежать меня. Вакуо, город, который был, в моем представлении был чем-то вроде места казни. Место, где избежать проблемы было уже невозможно, где мы не могли полагаться на опасность и угрозу того, что Роман проснётся и сбежит, что держало нас в фокусе. Синдер держалась чуть позади, или так сообщила Вайс. Она направлялась в Кочующий Город, где наконец-то мог открыться портал обратно в Бикон. В любом случае, Вакуо был тем моментом, когда мы остановимся, и тем моментом, когда мне придется столкнуться с реальностью моего обмана. Если не там, то уж точно в Биконе, где все последствия обрушатся на меня. Здесь я предал своих друзей. Дома я нарушил закон. Сан попрощался с нами, когда мы добрались до Вакуо. Мне было жаль его. Он был хорошим другом и компаньоном, даже если мы были знакомы совсем недолго, но я полностью разрушил Гильдию, и его прощание показалось мне натянутым и неважным. Он по-прежнему попрощался со всеми перед уходом, но его слова не проникали в мою голову. Думаю, он знал это, потому что в конце он тепло обнял меня, притянул к себе и похлопал по спине кулаком, шепча мне на ухо что-то, что не совсем исправило ситуацию, но, по крайней мере, заставило меня кивнуть в ответ. — Удачи, — хрипло прошептал я. — Тебе тоже, парень, — ответил он. — Если тебе когда-нибудь понадобится место, чтобы уйти от всего этого... Тогда я бы не выбрал Вакуо, не в обиду Сану. Он знал, смеясь, когда отступал назад, помахал рукой в последний раз, прежде чем скрыться в толпе и исчезнуть. Я надеялся, что он снова найдет своё племя, пока не отогнал подобные мысли как меланхолию. Все племена в конце концов приходят в Вакуо. Сан был здоровым и сильным. Его время возвращаться в пустыню ещё не пришло. Когда я обернулся к остальным, то не удивился, обнаружив, что они нас покинули. Остались только Руби и Янг, и даже тогда Янг отказывалась встретиться со мной взглядом или оставить Руби со мной. Я пытался убедить себя, что дело не в том, что она вдруг перестала мне доверять, а в её беспокойстве за Руби. Руби неуверенно шагнула ко мне. — Ты в порядке? — спросила она. Я засмеялся. — Не совсем. — Да, наверное, это был глупый вопрос. — Её улыбка не сдержалась, её попытка юмора провалилась. — Блейк злится, — сказала она, отбросив все притворства. — Она... очень зла. Сильнее, чем я когда-либо видела её раньше. Не удивительно. — Она также знает, что я знаю, — сказала Руби. — Ей... это не понравилось. Я сказала ей, что это потому, что я догадалась, а не потому, что ты мне рассказал, но... Руби не выглядела обиженной, что означало, что как бы Блейк ни была зла, она не выместила на ней свою злость. По крайней мере, не физически. Зная Блейк, я сомневаюсь, что она бы так поступила. Весь её гнев, вероятно, был припасëн для меня. — Где она? — За пределами Вакуо. Она просила передать тебе, что будет снаружи в песках. Точного места не было, но я знал достаточно. Я не должен был её искать. Она была Убийцей. Она найдёт меня сама. — Спасибо, Руби. — Ты будешь в порядке...? — Я не знаю, — честно ответил я. — Надеюсь, что да. Янг сделала шаг вперёд. Её глаза всё ещё были сужены, губы сжаты в тонкую линию, но она встретила мой взгляд и кивнула, когда подошла. — Мы должны идти, Руби. Вайс не заслуживает того, чтобы её сейчас оставили одну, а остальные потеряли голову. К моему облегчению, Янг воздержалась от объяснения причин. — Но Жон... — начала Руби. — Всё будет хорошо, — ответила Янг. — Блейк не собирается его убивать. Ну, возможно, она и не собиралась./-/
Причины, по которым Блейк выбрала для нашего разговора окрестности Вакуо, не остались для меня незамеченными. Наступал вечер, и прохладный ночной воздух холодил мои кости. В Вакуо появились фонари, которые сигнализировали о приближении кого-либо, давая нам, или Блейк, время среагировать, если к нам подойдут. Я был достаточно далеко, чтобы никто не услышал наших разговоров, даже если бы я кричал во всю мощь своих лёгких. Опять же, намеренно со стороны Блейк. Это не добавило мне уверенности. Ещё меньше, когда её голос раздался сзади. — Я тут. Я остановился. — Блейк. Вдалеке до нас доносилась гомон из Вакуо. Это был единственный звук, который существовал в течение двух или трёх минут. Я ждал, что она что-нибудь скажет, но она так и не сказала. — Мне жаль, — сказал я вместо этого. — Прости?— Блейк насмешливо скривилась. — За что именно? — За всё. — Я бы послушала, что значит это всё. — За то, что солгал тебе. За ложь о моём Классе. За то, что подверг тебя опасности. — За то, что не доверяешь мне правду...? — Я доверяю тебе, — сказал я. — Правда? Ты доверял Руби настолько, что рассказал ей правду, но не мне. — Руби сама догадалась... — И ты всё же не рассказал мне! — внезапно огрызнулась Блейк. Её глаза вспыхнули в темноте, загоревшись, как огонь. — Сколько шансов? Сколько у тебя было шансов сказать мне правду? Сколько раз ты позволял мне думать, что ты тот, кем не являешься? Ты когда-нибудь собирался сказать мне? — Конечно, собирался! — Когда!? Ты не сказал, когда мы впервые встретились. Не сказал, когда подружился со мной. Ты не сказал, когда занимался со мной сексом! — Блейк сделала паузу, позволяя дыханию вырваться из её рта в сердитом шипении. Я отступил назад, потрясённый. — Так когда это должно было случиться, Жон? В какой момент я должна была узнать? Я серьёзно относилась к нам. Так серьёзно. Я всё тебе выложила. Ты собирался сказать мне, когда мы поженимся? Или, может быть, когда у меня появился бы ребёнок, и он или она был бы Кузнецом? — Это могло бы стать проблемой? — спросил я. — Не смей говорить обо мне! — прорычала она. Её рука вырвалась, поймала мой воротник и притянула меня к себе. Она не ударила меня, даже не встряхнула, и это движение, казалось, было сделано для того, чтобы я мог лучше видеть её глаза. В её глазах были слёзы. Гневные слёзы, но все же слёзы. — Меня не волнует, что ты Кузнец. Что меня волнует, так это то, что ты лжëшь мне. Пока я пыталась открыться тебе и верила, что ты делаешь то же самое, ты сдерживался. Ты не доверял мне и продолжал лгать мне. — Я доверял тебе, — сказал я снова. — Но я боялся. — Боялся того, что я скажу и сделаю, — сорвалась Блейк. — Потому что ты не доверял мне, что я могу спокойно посмотреть на это, сесть и поговорить. Ты можешь придумывать любые оправдания, но факт остается фактом — ты мне не доверял. Мой желудок сжался и скрутился. Где-то там, на краю сознания, у меня были нужные слова, но как я ни старался, я не мог их подобрать. — Всё не так, — жалко произнес я. Блейк рассмеялась. — Да, конечно. Только не так. — Блейк, я люблю тебя... Её лицо опустилось. Её гнев угас. Всё, что осталось, это нежно раздвинутые губы и печальные глаза. — Я знаю. Вот почему это так больно. Я тоже люблю тебя. Очень люблю. Но я не уверена, что любви достаточно. Нет, если нет доверия. — Блейк... — Я не хочу сказать, что то, что ты был Рыцарем, это всё, — перебила она. — Это заставит меня показаться поверхностной, и есть много Рыцарей, о которых я не могла бы заботиться меньше. Я влюбилась в тебя. Но это было потому, что я думала, что ты можешь видеть дальше моего Класса, дальше ожиданий. Не потому, что ты был в той же ситуации, пытаясь быть тем, кем ты не являешься. Думаю, если бы я узнала об этом в любой другой ситуации, я бы разозлилась. Я бы кричала и кричала на тебя, но мы могли бы пройти через это. Мы могли бы всё уладить. Я... я бы переживала, но я могла бы это пережить. — Она покачала головой. — А сейчас? Я всё ещё злюсь. Но больше того, я просто разочарована. Эти слова стали ножом в моём животе. Я задохнулся и посмотрел вниз, ожидая увидеть рукоять, торчащую из меня. Но её не было. Ощущения были такими же неприятными. Ничто не может причинить больше боли, чем слова, но не тогда, когда их произносит тот, кого ты держишь так близко. — Может быть, я разочаровалась в себе, — пробормотала она. — За то, что была такой никчëмной девушкой, что ты не мог мне доверять. За то, что была так невнимательна, что Руби узнала правду раньше меня. Может быть, это всё моя вина... Это было не так. Это действительно было не так. Я почувствовал, как весь мир уходит из-под ног, пока я пытался сказать что-нибудь. Хоть что-нибудь. Неизбежно, всё, что я смог сказать, преодолевая боль и отчаяние, это единственное, жалкое предложение. — Мне жаль. Улыбка Блейк не достигла её глаз. — Мне тоже. Мне жаль, Жон. Блейк повернулась. В последний момент она оглянулась через плечо, и я увидел, как сильно она ненавидит это. Я видел, как сильно она заботилась, но и как сильно я причинил ей боль. А потом она ушла, растворившись в темноте, оставив меня. С придушенным криком я упал на колени, зарыдав в пустыню./-/
Так Синдер и её команда нашли меня минут через десять, свернувшегося в клубок, хнычущего про себя, с сухими глазами, потому что я выплакал всё, что мог, и теперь хотел прекратить существование. Все трое, должно быть, наткнулись на меня случайно, по пути в Вакуо и просто среагировали на фигуру, которую увидели в песках. — Что за... Жон? — спросил Меркури. — Его Класс... — начала Эмеральд. Синдер заставила их обоих замолчать. — Эмеральд, Меркури, отправляйтесь в Вакуо и соберитесь с остальными. Возьмите с собой броню, которую мы нашли. Скажите им, что я прибуду к ним через пятнадцать минут, и чтобы они вызвали наш портал. — А что с ним? — Идите! Не задавайте мне вопросов! — огрызнулась Синдер, её терпение лопнуло. — Я разберусь с этим. — Да, мэм. — Эти двое убежали. Элементалист, Престиж-класс, будущая королева Мистраля. Каким бы ни был её титул, Синдер была намного выше жалкого Кузнеца, которым был я, и всё же она опустилась на колени рядом со мной, протянула руки к моим плечам, поднимая меня. — О, Жон, — прошептала она, возможно, больше для себя, чем для меня, — я всегда знала, что что-то скрывается, что твой Класс — не твой собственный. Но не так. Я думала, что ты третьерангового Класса, скрывающийся за вторым. Или, возможно, из Класса Разбойников, боящийся предрассудков. — Каковы бы ни были её чувства, голос Синдер смягчился. — Они узнали, я так понимаю? Судорожно, жалко, я объяснил, что произошло. Блейк и моя ссора с ней должны были остаться наедине, но я слишком далеко зашёл. Я рассказал ей всё. Синдер, в свою очередь, молчала всё это время, позволяя мне говорить, даже когда мои пальцы мяли её дорогую малиновую мантию, пачкая её время от времени слезами. Казалось, ей было всё равно. А если и так, то она хорошо это скрывала. — Понятно, — в конце концов сказала Синдер. Она не сделала никакого движения, чтобы заставить меня встать или подвести к Вакуо. — Я могу понять, почему твои друзья злятся, — сказала она. — Но я также понимаю, почему ты пошел на это. Я могу это понять. И я могу это уважать. — Ты можешь...? Почему? Синдер вздохнула. — Посмотри на меня, Жон. Я — Престиж-класс в Мистрале. Моя жизнь была определена для меня с момента моего рождения, ожидание; величие. Теперь мне предстоит стать будущим монархом королевства, и жизнь не станет проще. Эта война, Серые Плащи, даже моё участие в ней, само моё присутствие в этой адской пустыне. Всё это благодаря тому, кто я есть и кем я была рождена. От меня зависят жизни, десятки тысяч жизней, и я не просила, чтобы это было так. Это просто моя судьба. — Она сделала паузу. — Ты веришь в судьбу, Жон? — Я не знаю. — Я думаю, что веришь. Я думаю, ты веришь в неё, потому что ты всю жизнь пытался бороться с ней. А ты не можешь бороться с тем, чего не существует. — Синдер улыбнулась мне, и это был, возможно, первый раз, когда я видел её улыбку такой. Это было мягкое, нежное выражение лица, которое лишало её таинственности. — Твоя судьба — быть всего лишь Кузнецом. Ты должен был остаться в своей маленькой деревне и работать в кузнице. И ничего больше. И вот ты здесь, в Вакуо, выполняешь задание, которое, надеюсь, положит конец кровопролитию между двумя Королевствами. Борьба с судьбой; действительно ли это то, что я делал? Возможно, да. Синдер была права в одном — что жизнь Кузнеца была тем, что ожидало меня с момента рождения. Я боролся с этим, противился этому, и хотя я добился некоторого успеха, отчасти это было связано с вмешательством Салем. — Проблема в том, что ты не можешь бороться с судьбой и победить, — продолжила она. — Ты хорошо поработал, чтобы зайти так далеко, но рано или поздно судьба должна была показать свою уродливую физиономию. Ты можешь избежать своей судьбы не больше, чем я своей. — Улыбка Синдер была скорее сочувственной, чем снисходительной. — Именно за то, что ты попытался и на мгновение заставил судьбу уступить тебе, я тебя так уважаю. Независимо от Класса или Касты. Но она не сказала, что, как бы я ни старался, это никогда не продлится долго. Синдер не скрывала этого. Она не говорила мне, что всё будет хорошо, потому что этого не будет, и она это знала. Я знал это. Теперь всё будет по-другому. Возможно, я смогу сохранить дружеские отношения, когда гнев утихнет, но всё никогда не станет как прежде. Я не смогу быть Героем в Биконе. — Спасибо, — прошептал я, хотя мой голос получился скорее хриплым. — Спасибо за заботу. — В этом мире мало тех, о ком я действительно забочусь, — усмехнулась Синдер. — Возможно, это глупо с моей стороны, но за то короткое время, что мы провели вместе, ты и твоя группа стали мне небезразличны. Достаточно для этого, во всяком случае. — Она помогла мне встать, поддержала меня, хотя наши позиции в мире были настолько разными. — Ты знаешь, что будет ждать тебя в Вейле? — Не знаю. Я нарушил закон. Наказание, я полагаю. Конечно, изгнание, но, возможно, арест. Тюремное заключение. — Если бы это был Мистраль, тебя бы казнили, — заметила Синдер. Тогда я порадовался, что это был не Мистраль. — Возможно, есть способ обойти это. — А? — Если Вейл не примет тебя... пойдём со мной. Мой рот открылся. — Ч-что? — Присоединяйся ко мне, — сказала Синдер. — Я — будущая королева. Я могу устанавливать правила. Если я скажу, что ты, Кузнец, принадлежишь к моей свите, то мир прогнëтся. Ты можешь вернуться в Мистраль вместе с нами. Ты можешь остаться Кузнецом, а можешь сопровождать Меркури, Эмеральд и меня в наших Квестах. — Б-быть Героем...? Лицо Синдер опустилось. — Наедине, возможно... Я знаю, что ты умеешь сражаться, поэтому не стану препятствовать тебе в участии в сражениях, чтобы помочь нам. Мы бы не стали тебя удерживать. — Но на людях мне придется быть всего лишь Кузнецом. Удачливым, благословленным мастером, о котором так заботятся, но всё же не более чем Кузнецом. — Я грустно улыбнулся. — НПС. Не так ли? Синдер выдержала мой взгляд. — Я могу только попытаться помочь тебе. Я не могу бороться с судьбой так же, как и ты. — Я ценю твою попытку. — Я сделал глубокий вдох и отпустил его. — И за то, что помогаешь мне здесь, за то, что утешаешь меня. Я... я чувствую себя лучше. Но я думаю, что вернусь и встречусь с ними. Я не смогу простить себя, если убегу сейчас. — Тебя не ждет награда, — предупредила Синдер. Казалось, она искренне расстроилась из-за моей глупости. — Благородная Каста поддерживает эту систему как способ обеспечить безопасность своей жизни. Они будут презирать тебя за то, что ты осмелился бросить им вызов. — Возможно, нет, почти наверняка ты права. Но если я хочу бороться со своей судьбой, я должен встретить своих противников лицом к лицу. Не так ли? — Ты всё ещё собираешься пытаться бороться с ней? Ты дурак! — Да. — Я рассмеялся. — Но порядочный дурак, верно? Синдер вздохнула. — Да. Да, полагаю, что так. Тогда я буду уважать это решение, каким бы безрассудным оно ни казалось. — Элементалистка протянула руку, чтобы коснуться моего сердца, приложив два пальца к моей груди. — Счастливо оставаться, Жон Арк. За то короткое время, что я знаю тебя, я прониклась уважением к твоей храбрости. Узнав, что ты был всего лишь Кузнецом, я уважаю тебя ещё больше. Больше ничего не было сказано. Синдер не проронила ни слова, ведя меня обратно в город, к месту сбора, где Меркури и Эмеральд готовили остальных. Как бы они ни собирались это сделать, они послали сигнал домой. Возможно, через свитки. Перед нами стоял портал, ярко мерцающий, изнутри шел тёплый воздух — жар огня, вероятно, в кабинете Озпина. Руби выразила некоторое удивление, увидев, что я вернулся с Синдер. Блейк отказалась признать меня. Пирра слабо улыбнулась, предлагая утешение, Нора пожала плечами, а Рен послал мне единственный кивок. Вайс молчала, погрузившись в раздумья. Для неё я был лишь второстепенной заботой. Она всё ещё горевала. — Мы готовы? — спросила Янг, и в этот раз она обратилась ко мне. Она спрашивала, готов ли я встретиться с тем, с чем неизбежно придется столкнуться. Готов ли я? Не совсем. У меня едва хватило сил встретить их реакцию, даже если половина из них не сказала мне ни слова. Но я сомневался, что решение Озпина может причинить такую же боль, как слова Блейк. Или тихий фатализм Синдер. Я кивнул один раз и расправил плечи. — Я готов./-/
Слова, как оказалось, были простыми. Озпин и Айронвуд ждали нас с момента нашего появления и были искренне рады видеть всех нас живыми и невредимыми — и вдвойне, когда мы обнаружили не только желанные подарки для фестиваля, но и подарок в виде Романа и Нео, всё ещё пребывающих без сознания. Айронвуд быстро зафиксировал их с помощью призванных магией стальных лент. Им потребовалось пара минут, чтобы заметить Голиафа в комнате — и только потому, что наша реакция была не такой, как они ожидали. Глаза Озпина пробежались по нашим лицам, ища повреждения, признаки того, что кто-то из нас ранен. Только когда он их не обнаружил, его внимание переместилось выше, и вскоре его глаза расширились. Всех остальных отослали. Они ушли, некоторые с большей неохотой, чем другие. Вскоре остались только Озпин и я, даже Айронвуда попросили уйти. Озпин сел за свой стол, Мудрец положил на него обе руки и, казалось, постарел на несколько лет. — Объяснитесь, — попросил он. Я объяснил. В полном объëме. Как и Синдер, Озпин выслушал всё молча, хотя, в отличие от неё, его лицо с течением времени становилось всё более мрачным, а губы всё больше поджимались. Когда я закончил, Озпин обмяк за своим столом, качая головой и прижимая одну руку к лицу. — Что вы наделали, мистер Арк...? — Я- — Вы знаете, каким будет наказание за это? Если бы Король узнал, он потребовал бы вашей головы — почти наверняка! — Резкий голос Озпина заставил меня вздрогнуть. — Преступление серьёзное и обычно не требует столь сурового наказания, но учитывая, что поставлено на карту, учитывая, насколько серьёзна ситуация, то, что вы солгали и отправились на этот Квест, было бы верхом самонадеянности! Королевство зависело от вашего успеха. — И мы преуспели! — посетовал я. — Не имеет значения! — крикнул Озпин, заставив меня замолчать. Я никогда не слышал, чтобы он повышал голос, ни разу. Озпин увидел мой страх и смягчился, заговорив более мягким тоном. — Это будет иметь очень мало значения для тех, кто находится у власти, Жон. — Это было серьёзно. Я знал, потому что он назвал меня по имени. — Кастовая система была создана Первым Королем. Тем, кто спас нас от Гримм и основал четыре королевства, которые разделились после его смерти. — Кастовая система — это образ жизни, — продолжал он. — Я знаю, что она не всегда идеальна, и я понимаю, почему вы восстаете против своего места в ней, понимаю и осознаю, но это ничего не меняет. Конечно, не для тех, кто увидит в вас не храброго молодого человека, борющегося со своей участью в жизни, а первого члена того, что может стать бунтом Касты Труда. Они увидят в вас доказательство того, что Каста Труда может стать опасной. — Озпин наклонился вперёд. — И они сделали бы из вас пример, чтобы разубедить в этом остальных. Поверьте мне. — Сделали бы, могли бы, — прошептал я.— Вы говорите так, будто этого не произойдёт. — Потому что этого не произойдёт, — сказал Озпин. — Рыцарь, Жон Арк, как будет сказано, отошёл от дел после этого Квеста. Тяжело ранен, устал от войны или, возможно, разочаровался. Меня не волнует, что решат люди. — А как же я? — Вы будете жить под именем Кузнеца Жона. Я делаю это из искреннего уважения и привязанности, Жон. По закону я должен выдать вас. Но я этого не сделаю. Я бы никогда не отдал одного из своих учеников на столь бесславную смерть. Не после всего того, что вы сделали для Королевства. — Озпин протянул руку, чтобы коснуться моей руки, предлагая утешение, какое только мог. — Я не могу изменить то, как устроен мир, Жон. Но я могу сделать всё возможное, чтобы защитить вас от него. Прямо как Синдер. Она не могла бороться с судьбой, как и Озпин. И я тоже не могу. — Я бы хотел сделать для вас больше. Правда. Вы заслуживаете этого. Несмотря на то, что я говорю, я действительно считаю вас Героем за то, что вы сделали, но я не могу заставить других принять это. Единственный способ отплатить вам — это попытаться помочь вам выжить. — Я понимаю... — Это не то, чего хочет каждый из нас, — признал Озпин. Он вздохнул, поднял свою кружку и выпил всё, что в ней было, а через мгновение резко поставил её на пол. Кружка зазвенела и упала, ещё одно доказательство того, насколько он был потрясён. — Ваше новое Умение, — внезапно сказал он. — Очищение. Оно сработало против Салем? — Да. — Возможно, я смогу предложить вам работу. Даже если я не могу оставить вас в качестве Героя, я могу сделать так, чтобы вы участвовали в битве, частью которой вы являетесь. Я могу дать вам возможность помогать своим друзьям. Помогать другим Героям. Вы могли бы стать кузнецом Бикона, ковать снаряжение, которое спасает жизни и которое может позволить нам победить Салем раз и навсегда. — Но все будут знать, что я Кузнец. — Я не могу этого изменить, — повторил Озпин. — Никто из нас не может. Я также не смогу сделать это, пока не закончится война. Ваше лицо и имя будут слишком знакомы, и последнее, что нам нужно, это ваше разоблачение, мешающее мирному процессу. Вы понимаете это, верно? Я снова кивнул. Если Король будет отвлекаться, пытаясь разобраться со мной, война может продолжиться. А этого никто не хотел. — Вы должны будете вернуться домой на период от трёх до четырёх недель. После этого, если вы захотите, вы сможете вернуться, и я прослежу, чтобы вас взяли на работу. Я могу предложить вам жильё здесь, в Биконе. Вы по-прежнему сможете общаться со своей Гильдией — возможно, даже жить с ними. Всё будет так, как будто ничего не изменилось. Озпин улыбался, рассказывая об этой идее, и я увидел, как сильно он старается помочь мне, пытаясь сделать жизнь лучше. Он действительно был хорошим человеком. Хороший директор. Он заботился о своих учениках, по крайней мере, как мог. Нарисованная им картина вселяла в меня надежду. Но я знал, что она была безнадежной. Я не вернусь прежним, и жизнь не вернётся в нормальное русло. Гильдия отправилась бы на Квесты без меня, не имея возможности взять меня с собой, и они продолжали бы расти и развиваться, в то время как я оставался бы прежним, оставленным позади, потому что не мог надеяться, что столкнусь с теми же проблемами, что и они. Эллейн тоже была бы опустошена. Она даже не знала, и я с ужасом думал о том, чтобы сказать ей об этом. Это была бы жизнь, которая выглядела такой же, но не была такой. Не там, где это важно. — Можно мне немного времени, чтобы подумать об этом? — Конечно. Если вам нужна эта должность, возвращайтесь в любое время. Но пока... — Озпин встал. Он положил обе руки на стол, чтобы подняться, и это действие заставило его выглядеть невероятно изможденным. Он выдохнул, закрыл глаза и встал немного прямее. — Жон Арк, — произнес он. — Своими действиями и решениями вы нарушили то, что от вас ожидалось. С величайшим сожалением я должен принять это решение. Мои глаза закрылись. — Настоящим вы исключаетесь из Академии Бикон.