После минутного молчания арена погрузилась в хаос. Мне хотелось думать, что моё предупреждение помогло, дав некоторым Героям необходимое время для того, чтобы они достали оружие, но сказать об этом было невозможно. Все вскочили на ноги, некоторые начали кричать, и не прошло и пяти секунд, как кто-то начал произносить заклинания — я тут же достал оружие.
Невозможно было сказать, что происходит за пределами арены. Распространились ли новости? Неужели людей из Мистраля начали задерживать? Или Король подумал об этом и приказал своим сильнейшим Героям рассеяться по городу? Насколько нам было известно, бои начались по всему городу. Я точно знал, что есть армия, приближающаяся со стороны моего дома, и, возможно, ещё большее число войск расползалось по Вейлу, сжигая деревни, чтобы до города не доходили новости.
— Ч-что происходит! — закричала Руби.
— Предательство, — огрызнулась Блейк, доставая свои кинжалы. — Мистраль отвернулся от нас.
— Но почему?
— Кто знает, — сказала Вайс. — Важно то, что мы должны держаться начеку, и защитить невинных, которые не могут сражаться.
— Нет, — сказал я, привлекая к себе внимание. Мои глаза были устремлены вниз, на арену, где Синдер стояла над коленопреклоненным Королем Вейла. Её быстро оттеснил телохранитель Короля, и они вступили в рукопашную. Король Мистраля стоял неподалеку, не обращая внимания на происходящую вокруг него бойню. — Эта война не закончится, пока мы сами не прекратим её. Если мы захватим Короля, то сможем заставить его сдаться. Только так мы сможем окончить войну.
Никто не ответил. Я больше не был ни Рыцарем, ни лидером нашей Гильдии, ни даже Героем. Я не имел права делать такие предложения, но никто не стал спорить с этим предложением. На данный момент мы были в безопасности: наша группа оказалась зажата между несколькими группами валийских Героев, сражающихся со своими мистралийскими коллегами. Бои становились тем ожесточеннее, чем дальше мы спускались, и особенно жестокими они были возле самой арены.
— Нам придется сражаться, — заметила Янг.
— Держимся вместе, — сказала Пирра.
Я кивнул, радуясь, что они вообще прислушались к моим словам.
Пирра, Янг и Нора возглавили атаку на трибуны арены, три танка создали стену из мускулов и стали, в то время как Вайс обрушила на противников заклинания, а Блейк носилась туда-сюда, проскальзывая мимо отвлечëнных врагов, чтобы вонзить кинжалы им в колени или руки, выводя из строя там, где могла. Руби использовала длину своего оружия, чтобы доставать над головой Янг и проламывать черепа. Не имея достаточных средств для помощи, я остался сзади, охраняя наших слабых членов на случай, если кто-нибудь прорвëтся.
Герои Мистраля, с которыми мы столкнулись, были не из простых. Это были не низкоуровневые солдаты, отправленные на незначительную разведку и опустошительную миссию, и они не были слишком самоуверенными или не имеющими практики. Здесь были лучшие воины Мистраля, одни из самых известных, и это было видно. Воин налетел на Янг и взмахнул топором, пробив защиту Янг достаточно сильно, чтобы отбросить Бойца назад.
— Янг! — воскликнула Руби, бросаясь за ней вдогонку. Пирра и Нора зашли Воину с фланга. Мужчине было лет тридцать-сорок, возможно, он был вдвое выше нас по уровню или даже больше. Он заблокировал меч Пирры своим, а молот Норы — тыльной стороной ладони, поморщившись, что показало, что это действительно больно, но не настолько, чтобы сильно ранило его. Его рука обхватила молот, зацепив рукоять и он притянул Нору так, что её молот ударил Пирру в живот.
Блейк напала сзади и нанесла удар по спине Воина, вызвав изумлëнный вздох. Его контратака прошла мимо, когда она исчезла в тени. Обернувшись, Воин поднял топор и приготовился убить Пирру одним ударом. Тот обрушился вниз — и врезался в какой-то зеленоватый щит.
Волна силы обрушилась на Воина как молот, отбросив его голову в сторону. Озпин закружился перед нами, его мантия развевалась, и он взмахнул посохом перед собой горизонтально, как будто врезал его в чей-то живот. Однако противник находился на расстоянии добрых трёх метров, и его удар посохом был даже не рядом.
Несмотря на это, Воин вскрикнул от боли, когда его сбило с ног и отбросило. Он пробил несколько сидений и врезался в спину другого дерущегося, повалив всех на землю. Всё ещё живой, он поднялся, но его быстро схватили и втянули в драку, которую он по неосторожности прервал.
— Что вы здесь делаете!?
— Мы собираемся к Королю, — сказал я. — Приближается армия, Озпин. Они сожгли все деревни на юго-востоке! Война должна закончиться немедленно, иначе она никогда не закончится.
— Понимаю. — Глаза Озпина затвердели. Его губы истончились. — Я проложу вам путь к арене. Продолжай двигаться и не обращайте внимания на тех, кто встанет на вашем пути.
— Спасибо!
Мудрец кивнул. — Я могу дать вам только время. Идите.
Никто из нас не осмелился задать ему вопрос. Способности Озпина как Мудреца всё ещё оставались загадкой, но его сила — нет. Те, кто пытался бросить нам вызов, пока мы спускались вниз, были отброшены в сторону, или же их продвижение преграждала какая-то невидимая, непроницаемая сила. Бой продолжался по обе стороны, а тех, кто находился впереди, отбрасывали в сторону, или нам приходилось обходить их, постоянно находясь под защитой силы Озпина. Или, по крайней мере, пока кто-нибудь не заметит и не решит вступить с ним в бой напрямую.
Внизу, на арене, Король посмотрел в нашу сторону и что-то крикнул Синдер. Ей удалось оторваться от своего противника и поднести пылающую руку к груди, шепча что-то себе под нос.
Нет. Только не это. Не сейчас!
— Остановите её! — крикнул я.
Вайс взмахнула Миртенастером в воздухе и направила его вперед, выпустив три ледяных шипа в сторону Синдер. Однако расстояние было слишком велико, и когда они достигли её, они уже начали слабеть.
Глаза Синдер открылись, и она резко выбросила вперед пылающую руку, не только завершив своё заклинание, но и использовав пламя, чтобы отклонить заклинание Вайс за секунду до того, как оно могло причинить ей вред. Элементалистка подбросила руку в воздух и отпустила её, выпустив уголек, который взметнулся вверх, словно обладая собственной силой. Облака над городом начали клубиться и вихриться, образуя в небе нечто похожее на водоворот. Внутри него что-то светилось.
Было слишком поздно. Она сделала это.
С неба упала горячая, огненная масса, похожая на миниатюрное солнце. Она крутилась и вращалась, имея странную шарообразную, но неровную форму. На секунду показалось, что она может обрушиться вниз и ударить по арене, обдав всех нас пламенем, но потом шар вырвался наружу, длинные огненные конечности широко раскинулись в небо, остановив его падение и позволив ему на мгновение зависнуть. Огненная шея взметнулась вверх, клюв устремился в небо, а пронзительный вопль прорезал сознание каждого, заставив многих прекратить борьбу и зажать уши. Когда он наконец закончился, чудовищное существо, полностью состоящее из огня, осмотрело поле боя, зависнув над главной ареной.
Феникс был призван.
Я лично видел, как Феникс уничтожил более сотни Гриммов, обогнул небольшую деревню и сжёг всё за её стенами дотла. Здесь же огромный монстр парил, ещё не атакуя, но с почти любопытством наблюдая за сражающимися под ним.
— Нам нужно остановить Синдер, — сказала Вайс. — Если её убить или лишить сознания, она потеряет контроль над этим призывом.
— Ты уверена в этом? — спросил Рен.
— Нет. Абсолютно нет. Призывы относятся к мифам и легендам. Есть истории, но... все в Атласе думали, что призванные существа, чем бы они ни были — это заклинания, которым придавали форму и принимали за собственные чувства.
Я не считал, что Феникс был таким же. Я видел, как Синдер придавала заклинаниям форму, примером тому был её меч, но у Феникса были глаза, которые смотрели на нас свысока и осуждали. Он двигался как зверь, хлопая крыльями, чтобы удержаться в воздухе, хотя, если бы это было просто заклинание, в этом не было бы необходимости.
— Почему он не нападает? — спросила Руби.
Как будто её слова стали сигналом к действию, существо начало лениво летать по кругу. — Ты просто обязана была спросить, — пробормотала Блейк.
Однако призванное существо не нападало. Я знал, что оно может выпускать огонь из клюва, не говоря уже об атакующем потенциале, когда оно просто может пролететь сквозь нас, но вместо этого оно предпочло кружить по центральной арене, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Возможно, оно не хотело рисковать, причиняя вред своим союзникам, а может быть, Синдер хотела, чтобы оно отпугнуло всех, кто приближается. Как бы то ни было, Феникс продолжал лететь всё быстрее и быстрее, и я начал замечать, что температура воздуха повышается, не говоря уже о свете, мерцающем внизу у арены.
За те две минуты, что нам понадобились, чтобы проделать остаток пути вниз, план Феникса стал более очевидным. Под ним возникла огромная стена, высотой метров двадцать или тридцать, соединявшаяся от Феникса с землей, как некая цилиндрическая башня, опоясывавшая арену. Она отрезала нас от входа, не позволяя даже увидеть, что происходит. Все на трибунах были в безопасности, но Короли Вейла и Мистраля были заперты внутри, по сути, заперты в другом месте, на что мы только могли надеяться.
— Вайс? — спросил я.
Маг ответила не словами, а льдом и водой, выпустив огромное их количество в стену пламени. Лёд ударился и мгновенно растаял, соединившись с водой и выбросив в воздух огромные струи пара. Он шипел и горел, испаряясь почти мгновенно. Стена не только не дрогнула, но и не ослабла.
Она попыталась снова, на этот раз создав туннель изо льда, который она ввела в стену, надеясь дать нам хотя бы несколько секунд, за которые мы могли бы проникнуть внутрь. Но и он не смог пройти, разрушившись сам по себе, как только коснулся неестественного огня.
— Проклятье. И что теперь? — спросила Янг.
— Он должен быть полым, — сказала Пирра. — Иначе все внутри умрут. В том числе и Синдер.
— Ну, если ты не умеешь прыгать на тридцать метров в воздух, вряд ли это поможет. Предположим, что у этой штуки нет потолка, или что большая огненная птица не сожжёт тебя дотла, как только ты попытаешься это сделать.
Я встал на колени, подобрал камешек и швырнул его в стену. Он мгновенно зашипел и разбился, разлетевшись на мелкие осколки камня и пыли. Он даже не прошёл сквозь стену, а был отброшен назад силой.
— Как долго, по-твоему, она сможет продержаться?
— Если предположить, что это не Феникс, поддерживает стену, то я не знаю, — сказала Вайс. — Проблема в том, сколько времени, по-твоему, ей нужно, чтобы убить телохранителя Короля, а затем и самого Короля? Думаю, меньше времени, чем нам понадобится, чтобы найти выход из этой ситуации.
Времени у нас не было. Пирра была права, когда сказала, что конструкция должна быть полой. Люди, использующие заклинания, включающие стихии, не были неуязвимы для неё, если только у них не было Пассивки, как у меня. Однако они были невосприимчивы к воздействию стихии во время заклинания, иначе сам акт выстрела огнем из руки мог бы повредить плоть. Это было похоже на то, как Вайс использовала лёд. Если бы она по какой-то причине выстрелила им в себя, она могла бы пораниться или убить себя, но если бы она вызвала осколок льда, чтобы он парил над её рукой, не было бы риска переохлаждения. По крайней мере, пока она его не использует.
Таким образом, Синдер умрёт, если прикоснётся к этому огню, так что это было просто что-то, чтобы уберечь их. Барьер посреди их боя и боя Синдер. Неизвестно, какой он толщины, но он не мог быть настолько толстым, чтобы подвергнуть опасности саму Синдер. Может быть, не больше полуметра. Проблема была в том, что не столько толщина имела значение, сколько интенсивность. Здесь никто не умрет от нехватки кислорода; они просто сгорят.
Настоящей проблемой была температура, и если пламя было самоподдерживающимся или поддерживалось Фениксом, то Вайс не могла повлиять на это. Возможно, она смогла бы, если бы у нас был Ритуальный Маг с множеством других людей, готовых прийти на помощь, но мы никак не могли создать что-то подобное сейчас. Герои Мистраля вмешались бы.
Ничего не сказав, я поспешил вдоль стены к нескольким телам, обмякшим у основания. Некоторые были из Мистраля, другие из Вейла, но из-за наклона трибун некоторые из павших скатились к нашей позиции. Я опустился на колени возле нескольких и начал их обшаривать.
— Что ты делаешь? — спросила Блейк, следуя за мной.
— У меня есть план. Помоги мне снять с них всю броню. Любую металлическую, мне всё равно, какую.
Блейк не стала задавать вопросов и начала помогать, а остальные подхватили спустя мгновение. Были вопросы, но я решил не отвечать на них, отчасти потому, что не было времени, а отчасти потому, что я знал, что они никогда не согласятся. Вскоре была собрана небольшая куча стали, железа и других материалов. К этому моменту защита Озпина также закончилась, и несколько заклинаний начали прилетать в нашу сторону. Вместе с врагами. Все остальные окружили меня, защищая от них, пока я погружал руку в массу металла и концентрировался.
Потребовалось время, чтобы довести всю эту кучу металла до точки плавления. Как и ожидалось, куча стала меньше, превратившись в один комок ярко-оранжевого металла, несовершенного и нечистого. Из смешанных сплавов получалось плохое снаряжение, которое могло сломаться в драке, если не разлететься на куски в процессе закалки.
Температура плавления металла была выше, чем у льда или воды, даже их магических вариантов. Если бы у меня было его достаточно, я смог бы выковать туннель, который можно было бы протолкнуть сквозь стену, но это была опасная перспектива. Не в последнюю очередь, что огромное количество материала, которое мне понадобилось бы, было бы поразительным, но в зависимости от того, как быстро туннель растает, находящиеся в нем люди могли бы сгореть дотла, по сути, испечься в печи. К счастью, это не входило в мои планы.
Когда металл наконец стал жидким, я погрузил в него руку. Регулируя тепло руками, чтобы чередовать жидкий и не очень, только немного твёрдый металл, я притянул его к своему телу. Неподалеку раздался вздох, кто-то, несомненно, увидел то, что, должно быть, воспринял как чистое самоубийство. Так бы оно и было, если бы не моя Пассивка. В конце концов, я всё ещё ковал, так что для меня это было похоже на прохладную воду, развивающуюся по всему телу.
Всё больше и больше я использовал металл, пока моё тело не было покрыто им полностью. Руками и разумом я разглаживал его как мог, позволяя одному куску остыть настолько, чтобы стать твёрдым, а затем, используя свои руки и Умение Гравировки, соскабливал участок, пока тот не стал похож на броню. По крайней мере, настолько, чтобы она могла прилипнуть и прикрепиться к моему телу. Если бы металл был менее, или слишком жидким, он бы упал или соскользнул бы с меня. Кусочек за кусочком, минута за минутой, я наращивал броню, начиная со ступней и ног, переходя к бедрам, талии, животу и затем к груди. Это был ужасно тесный костюм из пластин, покрывавший каждый сегмент моего тела, движение обеспечивали только пересекающиеся пластины на суставах.
Последней деталью был шлем, который я формировал, растягивая пальцами расплавленный металл по щекам и лицу, закрывая глаза во время работы. Когда всё было готово, я едва мог дышать, но быстрое движение пальцами по рту и глазам создавало пространство, достаточное для того, чтобы видеть и дышать. Остальные члены Гильдии смотрели на меня.
— Ладно, — сказала Нора, — признаюсь, это было довольно круто.
— Хотя я не уверен, что полный доспех поможет тебе, — сказал Рен. — Конечно, он просто расплавится. Если ты вообще не при готовишься в нём.
Это был определенный риск. Обычная броня действительно хорошо проводила бы тепло и убила бы меня быстрее. Но это была не обычная броня. Это не была броня, по крайней мере, в обычном понимании. Если бы кто-то взял копье и вонзил его мне в живот, наконечник с легкостью пробил бы его насквозь и убил меня. Мой нагрудник был всё ещё мягким, в конце концов, он всё ещё находился в состоянии между твёрдым и жидким. Скорее первое, чем второе.
Что ещё важнее, я всё ещё ковал. Пока жар был высоким, и я продолжал работать над доспехами с помощью навыка Гравировки, моё Пассивное умение считало это незавершенной работой. Доспех был незавершенным.
— Оставайтесь начеку, — сказал я. — Я разберусь с Синдер.
Прежде чем они успели спросить, как или почему, я повернулся и шагнул в инферно. За секунду до этого я сделал вдох и задержал воздух, затем проведя перчаткой по лицевой пластине, чтобы снова закрыть глаза и рот. Огонь Феникса всё ещё мог поглощать кислород и высушивать мои глаза до такой степени, что они переставали слезиться, но только если бы он коснулся меня.
Сейчас огонь не мог. В этом и заключалась особенность огня. Именно разница в температуре вызывала последствия ранения огнём, и неважно, как он был вызван, это всё равно был огонь. Он был горячим, невероятно горячим, но у огня не было энергии, чтобы гореть при температуре, достаточной для плавления стали. Именно поэтому использовались угольные топки, потому что сам уголь помогал огню гореть жарче. Здесь же такого топлива не было.
Когда я шагнул в огонь, моё тело, мой доспех, был горячее, чем сам огонь. Пламя лизало мои расплавленные доспехи, но он был холоднее их. Если уж на то пошло, тепло у меня отнималось, но я поддерживал его с помощью ладоней, постоянно используя Разжечь Горн, чтобы поддерживать свою нелепо высокую температуру.
Температура, которую я не чувствовал — не мог чувствовать. Моя кожа не горела, и мои органы не сварились. Поскольку я был заперт в броне, моя собственная расплавленная сталь создавала буфер против огня, щит из более горячего огня, который удерживал Феникса на расстоянии.
Но я всё ещё мог задохнуться в этом гробу из расплавленной стали. Я заставлял себя продолжать двигаться, концентрируясь и используя Гравировку, чтобы сдвигать и раздвигать металл вокруг коленей и лодыжек для имитации ходьбы, почти как мышцы, увеличивая и уменьшая массу над и под коленными пластинами, чтобы сжимать и расслаблять пластины голени, делая один шаг за другим. Я был слеп. Я продолжал идти прямо.
Казалось, что прошла вечность, но это не могло быть так. Должно быть прошло не более тридцати секунд, но мои лёгкие горели от нехватки воздуха, и я хотел только одного — сорвать шлем с головы. Однако сделать это означало бы немедленно испепелить себя. Я на секунду задумался, не совершил ли я мучительный просчет, но потом вдруг моя броня стала остывать быстрее — невероятно быстро. Я отпустил её, дал ей затвердеть, а затем сорвал лицевую пластину, одним движением раздробив металл.
Я оказался внутри, в аду с палящим воздухом и звуками ревущего пламени. Но я мог дышать. Я был внутри.
Моё появление было как нельзя более своевременным, или наоборот стало только хуже? Телохранитель Короля Вейла, Рыцарь в доспехах золотистого цвета, с грохотом упал на землю, пронзëнный Синдер. Элементалистка слегка задыхалась — свидетельство тяжелой битвы. Она повернулась к Королю Вейла, который всё ещё стоял на одном колене, держась за живот. И тут она увидела меня.
— Нет, — сказала Синдер, её голос был полон ярости. — Нет, нет, нет! Невозможно. Я отказываюсь в это верить!
Разжечь Горн снова ожил. Броня вокруг моего тела снова расплавилась, и на этот раз я выгравировал некоторое пространство вокруг суставов, позволяя двигаться более свободно. Теперь мне не нужно было полное покрытие, так как мне не нужно было пробираться через буквально море пламени. — Почему, Синдер? — спросил я. — Зачем это делать?
— Нет! Ты же Кузнец. Ты не должен быть здесь! Зачем ты вернулся!?
— Зачем? Ты отправила армию, чтобы сжечь Ансель дотла. Ты пыталась вырезать мою деревню и убить мою семью!
Синдер сделала шаг назад. — Что? Это было не... — Её глаза метнулись в сторону, к её Королю, её свекру. Она нахмурилась и снова призвала огненный меч. — Это не имеет значения. Сдавайся, Жон. Ты не можешь надеяться победить меня. Если ты сдашься сейчас, я оставлю тебя в живых. Я даже сделаю всё возможное, чтобы твои друзья тоже выжили. Я могу попросить Феникса защитить их.
Я поднял Кроцеа Морс. От огня он обгорел и почернел, но быстрое применение Гравировки послало невидимый край по всей его длине, заставив изъяны исчезнуть, словно их никогда и не было. Кромка была острее, чем когда-либо прежде. Мой ответ был очевиден.
— Не делай этого, Жон. Это не должно закончиться так.
— Я думаю, что придëтся...
— Чего ты ждешь? — крикнул Король Мистраля, тучный мужчина с густой чёрной бородой. — Убей его уже!
Синдер колебалась. — Мой Король, он всего лишь Кузнец. НПС. Договор...
— Разорван. Забудь о нём. Когда мы будем здесь править, мы сами установим законы. Атлас сдастся перед нашей мощью, а Вакуо не сможет оказать сопротивления. Убей его и покончи с этим, Синдер. Таков мой приказ тебе.
От этих слов исходила волна силы, и тело Синдер, казалось, задрожало. — Как прикажете, мой господин.
— Синдер...
— Не надо, Жон, — умоляла она. — Слова сейчас бессмысленны.
Я приготовил свой меч. — Похоже на то.
Мы, оба, на мгновение уставились друг на друга, каждый оценивал другого. Кузнец и Элементалист стояли поодаль, Герой Престиж-Класса против второсортного НПС. Мгновение спустя картина была разрушена. Синдер отпрыгнула назад и вытянула руку, посылая волну обжигающего огня в мою сторону.
Мои руки сжались. Из них полился жар, доведя мою броню до нового уровня — она пылала ярко-красным, когда я бросился вперёд, прикрывая лицо от пламени одной расплавленной рукой. И снова огонь охватил меня и пространство вокруг меня. Освободив голову, я чувствовал его сильнее, и часть моих волос горела, но я мог продолжать двигаться, и боль была кратковременной. Сквозь огонь проступила неясная форма, и я поднял Кроцеа Морс другой рукой.
Инферно остановилось, когда фигура уклонилась, крутанувшись в сторону. Заклинание Синдер закончилось, и она отбежала на небольшое расстояние, её глаза остановились на моих, когда она подняла обе руки, скрещенные перед грудью. В каждой из них появился короткий меч, полностью сформированный из огня. Один удар ногой вниз, и через секунду она изменила направление, устремившись ко мне. Её первый меч ударился о мой, со звоном ударившись о него, и, несмотря на то, что в её клинке не было металла, при соприкосновении наши мечи сомкнулись и издали звук. Её второй меч поднялся и опустился ниже, проскользнув сквозь мою защиту и ударив по ребрам. Я чуть сместил своё тело, позволив ему задеть меня сбоку. Он не разлетелся и не погас, как ожидалось. Вместо этого короткий меч прорезал мою расплавленную броню, как будто был сделан не из огня, а из металла. Он прочертил порез вдоль моего бока. Я проигнорировал его и оттолкнул её назад, замахнувшись и целясь в голову, что заставило Синдер снова отступить.
Итак, несмотря на то, что её мечи были сделаны из огня, они действовали как обычные. Это было интересно. В этом не было особой логики, но на то она и магия. В противном случае ей не было бы смысла использовать их, поскольку огненные мечи не режут и не колют, и она могла бы стать прославленным Магом, ограниченным лишь одной стихией.
Поэтому я позволил своей броне остыть и стать более прочной. Во время следующего обмена Синдер удалось обвести своё оружие вокруг моего запястья, пытаясь обезоружить меня. В отличие от первого раза, на этот раз оружие отскочило от моей прочной брони.
Тогда Синдер усмехнулась и бросила оба оружия, сжала руки в кулаки и снова обдала меня огнём.
— Чёрт!
Боги, это было так больно. Мне хватило пары секунд, чтобы почувствовать её, прежде чем сработали инстинкты, и моя броня снова стала расплавленной, невосприимчивой — или настолько невосприимчивой, насколько я мог сделать, к пламени. Мне всё ещё приходилось прикрывать лицо, чтобы не обжечься, но боль утихла. Я откатился в сторону, пытаясь держаться на расстоянии, пока обдумывал свои варианты. Синдер заманила меня, чтобы я уменьшил жар на доспехах, а затем снова переключилась на огненные заклинания, чтобы поджарить меня. Умный ход. У меня был идеальный ответ либо на её мечи, либо на заклинания, но только на что-то одно.
Это всё равно было лучше, чем у кого-либо другого. Если бы здесь была Руби, у нее было бы вдвое больше проблем. Я имел уникальную возможность противостоять половине способностей Синдер, и у меня был выбор, какую половину я хочу использовать. Должно быть, ей было неприятно знать, что я могу это сделать и что я — всего лишь НПС.
В конце концов, я решил оставить свою броню расплавленной. Я не мог надеяться ранить её на расстоянии, так что заставить её приблизиться было моим лучшим шансом. Это требовало от меня большей концентрации, но зато делало мою броню текучей и давало мне большую свободу движений. Когда я снова приблизился к ней, пробиваясь сквозь пламя, Синдер поняла это и перестала тратить энергию, вместо этого снова вызвав свои мечи-близнецы.
— Знаешь, я была серьёзна, когда говорила, что возьму тебя в свою свиту, Жон. Даже до этого я уважала тебя больше, чем хотела признавать. Твоя решимость. Твоя свирепость. То, что ты всего лишь Кузнец, ничего не изменило. Даже наоборот, я стала восхищаться тобой ещё больше. Я восхищаюсь тобой.
— А я тобой, — ответил я. — Я видел в тебе принцессу, которой нет дела до Классов и Каст. Кто-то, кто будет хорошо руководить Мистралем и искренне делать всё лучшее для своего народа. — Мои слова заставили Синдер замешкаться. Её улыбка померкла. — Что случилось с той девушкой, Синдер? Что с ней случилось?
Плечи Синдер опустились. — Её желания были отвергнуты.
— Синдер...?
— Я не хочу быть здесь, Жон. Я не хочу этого. — Она указала одним мечом на огненную стену, которая заперла нас здесь, но я знал, что она имеет в виду то, что находится за ней, кровопролитие и убийства. — Я боролась за мир. Я боролась за создание этого фестиваля в надежде, что он положит конец войне. Но в конце концов, это не имеет значения. Я могу быть Принцессой, но я не Королева. Я не правлю.
Король. Мои глаза метнулись к нему. Он прятался за спиной Синдер и жестоко улыбался. Он не мог слышать, что она сказала, но я не сомневался, что ему всё равно. Моя кровь закипела. Это... Это была его вина.
— Ты не обязана делать то, что он говорит!
— Он мой господин.
— У тебя есть выбор!
— Если бы это было правдой, не думаешь ли ты, что я бы уже сделала его? Всё не так просто. Его приказы абсолютны.
Что это значит? Я зарычал и вовремя поднял Кроцеа Морс, чтобы блокировать её внезапную атаку. Меня ещё больше разозлило выражение её лица — огромная печаль, пронизывающая все её существо. Она не хотела этого, я видел, и всё же она продолжала атаковать, атака за атакой, пока некоторые из них не прошли мимо моей защиты, что бы я ни делал. Один удар пришелся мне по руке и пробил броню. Другая задела верхнюю часть бедра, опасно близко к артерии. Третий пришёлся в живот, но на этот раз я среагировал, быстро охладив броню — локально в одном месте. Металл стал твёрдым и отвёл её удар в сторону, отклонив его так, что я получил царапину, а не зияющую рану.
Глаза Синдер расширились, но я снова расплавил броню, прежде чем она успела воспользоваться своим преимуществом и запустить огненный шар мне в живот. Поколебавшись, я рванулся вперёд и ударил её плечом. Потрясëнная, Синдер не пыталась блокировать удар.
Через секунду она закричала в агонии. Синдер быстро отступила назад, бросив в меня огромный огненный шар, скорее для того, чтобы предотвратить преследование, чем причинить вред. Свободной рукой она похлопала себя по груди, обнажив прожжëнную ткань, которая болезненно прилипла к розовой от ожогов коже. Даже если я коснулся её всего на секунду, я обжег её.
Кто теперь был огненным элементалем, а?
Я бросился вперёд, пока она потеряла равновесие. Кроцеа Морс прорезал широкие дуги, заставляя её отпрыгивать назад. Её оружие было недостаточно длинным, чтобы достать меня, и, удерживая её так, что у неё не было ни шанса сократить расстояние. Синдер отпустила один клинок и попыталась бросить огонь мне в лицо, но на этот раз я проигнорировал его, закрыв глаза и борясь с болью, чтобы продолжать натиск.
Синдер не ожидала этого, это было ясно. Кроцеа Морс пронзил её насквозь и задел плечо, вызвав кровь и изумлëнный вскрик. Она отшатнулась назад, потеряв контроль над огнем. Я снова сделал выпад, на этот раз в живот, и хотя ей удалось избежать атаки на волосок, она не смогла избежать моего второго кулака, который попал ей в предплечье. Он попал бы ей в лицо, но она вовремя подняла руку. Несмотря на это, она пошатнулась назад с хрипом, морщась от боли, когда её левая рука задрожала, а пальцы бессознательно дëрнулись. Ожоги могли нанести реальный ущерб, но я должен был продолжать в том же духе. Если бы я хоть на мгновение позволил ей восстановить контроль, она бы перехватила инициативу в поединке.
Она отступила назад, когда я продолжил — уступая позиции в отчаянной попытке оставить между нами хоть немного пространства и вернуть контроль над схваткой. Каждый меч, который она заносила, я отбивал своим более длинным. Каждый огненный шар или взрыв, который она бросала, я преодолевал с непоколебимой решимостью и расплавленной броней, которая заставляла пламя расступаться вокруг меня. Она могла ударить меня ногой, споткнуться или схватиться со мной, но это означало бы погубить себя.
Мои Кузнечные навыки нейтрализовали её. Пламя Синдер не могло гореть достаточно жарко, её оружие не могло резать достаточно глубоко, и все её Уровни, её Умения и Характеристики не могли спасти её, если она не могла коснуться меня. Судя по её расширенным глазам, она знала это. Она сдалась, ища что-нибудь, что можно было бы использовать.
Она нашла его в Короле Вейла.
Я не заметил, слишком сосредоточившись на попытке оттолкнуть её, но Синдер удалось отступить к раненому монарху. Она подскочила к нему сзади, схватила его за плечи и толкнула ко мне. Глаза Короля расширились, но он был слишком слаб, чтобы сопротивляться.
В панике я сбросил жар со своих доспехов, но даже этого не хватило бы, чтобы остановить моего собственного Короля, от смерти от обширных ожогов. Поэтому этого я сразу же погасил свой доспех, отчего он начал трескаться и ломаться. Король ударился о мой ослабленный нагрудник и отскочил назад. Я попытался поймать его, но он упал со стоном, растянувшись на земле.
Когда он упал, Синдер стояла позади него, скрючившись, с чем-то новым в руках. Я успел вздохнуть, прежде чем она сделала выпад вверх, и меч, который мы нашли в Вакуо, меч Уоттса, пронзил мою броню, грудь, грудную клетку, а затем снова кожу. Он вырвался из моей спины с тошнотворным хлюпаньем.
Щека Синдер прижалась к моей груди. Я кашлянул раз, два, и на второй раз кровь брызнула ей на волосы.
— Прости, Жон, — прошептала она, отпустив рукоять, одной рукой схватив меня за плечо, а другой осторожно вынимая Кроцеа Морс из моих бессильных пальцев. Меч упал на землю. Её меч, тот, которым она пронзила меня насквозь, остался в моём теле, несмотря на то, что она его не держала.
— А-а-а...
Её руки поднялись к моим щекам, обхватили их, удерживая меня в вертикальном положении. Я ожидал огня, но получил лишь влагу. Синдер улыбнулась мне и вытерла слезы большим пальцем. — Ты был храбрым, Жон. Таким храбрым. Такой сильный. Но в конце концов, несмотря на всё это, ты всего лишь Кузнец.
Я... Я... Нет... Всё болело. Я протянул одну руку, пытаясь коснуться её лица. Разжечь Горн. Я всё ещё могу... Я всё ещё могу покончить с ней. Прежде чем моя рука успела коснуться её, она была отброшена в сторону с презрительной лёгкостью, Синдер была почти нежна, когда делала это. Не то чтобы это имело значение. Моё тело обмякло и упало, повалившись вперёд. Синдер подстроилась под мой вес. Я больше не мог стоять на ногах.
Медленно меня опустили вниз. Сначала на колени, а потом назад, чтобы я лежал на спине. Я почувствовал, как меч, которым я был прикован, заскрипел, когда земля вдавила его обратно в меня. Он остался внутри моего тела, застряв где-то в органах.
Синдер провела рукой по моему лицу, когда укладывала меня на землю, стоя на коленях у моего плеча. Я пытался что-то сделать, хоть что-то, но я больше не чувствовал своих рук, не говоря уже о том, чтобы ими двигать. Одна из них держалась за меч, которым меня убили, но это было всё. Другая лежала на земле.
— Если есть жизнь после смерти, я надеюсь, что ты вернёшься кем-то лучшим, — сказала Синдер. — Ты, как никто другой, заслуживаешь быть Героем. Больше, чем я.
Над нами печально пропел Феникс.
Кожа Синдер была тёплой, а может, это моя была холодной. Кончики её пальцев провели по моим глазам, закрывая их. У меня не осталось сил их открыть.
— Доброй ночи, храбрый Кузнец.
Я скорее услышал, чем почувствовал, как она встала. Её шаги удалялись. Почему? Она покончила со мной. Со мной было покончено. Блейк. Руби. Мама. Папа. Мне... мне жаль. В конце концов, я был всего лишь Кузнецом. В конце концов, я не был достаточно силен. Просто... Кузнец.
Если бы я только мог стать кем-то более сильным. Если бы только я мог стать сильнее. Если бы я только мог сделать себя сильнее. Если бы... Если бы я мог изменять себя так же легко, как металл. Но в конце концов, это было всё, на что я был способен. Хотя я мог создавать столько прекрасных вещей, ковать оружие и доспехи с невероятным мастерством, я никогда не мог изменить свою судьбу.
Честно говоря... Я должен был знать лучше. Может, и знал. Может быть, несмотря ни на что, я выбрал это. Потому что альтернативой было стоять в стороне и ничего не делать, пока те, кого я любил, умирали. Лучше рискнуть, чем вообще не иметь шанса. Звучит правильно. Я был дураком, но это была та жизнь, которую я сам выбрал. В конце концов, Кузнец был всего лишь Кузнецом. Мой удел — не убивать дракона и спасать принцессу. Моя работа заключалась в том, чтобы создавать вещи. Переделывать вещи. Ковать нечистый и слабый материал в нечто более сильное.
Ковать...
Ковать...
Ковать.
Моя рука, всё ещё сжимавшая меч Уоттса в смертельной хватке, незаметно напряглась.
Мои потрескавшиеся губы шевельнулись.
— О-огонь... Кузни...
Бледно-голубой свет слабо замерцал в моих глазах.
/-/
Её насторожил звук, похожий на пар, вырывающийся из кипящего котла. Шипение, предвещавшее нечто гораздо более горячее, чем даже самое яркое пламя, сгорающее при соприкосновении с воздухом. Синдер повернулась и расширенными глазами смотрела, как мужчина, юноша, опустил одну руку на землю и поднялся на одно колено.
От него шёл пар. Он заслонял его. Его кожа блестела, пот стекал по обнаженной плоти. Зияющая рана в его груди, которую она нанесла, исчезла. Меч тоже исчез. На его месте осталось пространство пульсирующего серебра. Живой металл.
— Как? — спросила Синдер. — Как ты ещё жив?
Ответа не последовало. Мститель опустился и снова поднял меч, бледные, светящиеся глаза мерцали сквозь клубы пара. Глаза Синдер сузились. В конце концов, это не имело значения. Хотя он мог стоять, и хотя его раны могли каким-то образом затянуться, он всё равно сейчас упадёт. У него не было выбора, как не было выбора у неё.
Это была их судьба. Он всё ещё был просто Кузн-.
Нет.
Должно быть, глаза лгали ей, ибо альтернатива была невозможна. Синдер покачала головой и сделала шаг назад, вновь призывая огненный меч. Дымка пара, исходившая от него, словно он сам только что из кузницы, заслоняла воздух вокруг и над ним, от жара воздух мерцал и искривлялся на глазах.
И всё же, когда дымка рассеялась, иллюзия не исчезла. Слова над его головой, сообщавшие его имя и Класс, продолжали это делать, но перед её глазами они... мерцали. Мерцали.
Изменились.
— Невозможно, — прошептала Синдер.
ЖОН
МАСТЕР МЕЧА
