Forged Destiny

Я знал, что рано или поздно это случится, но в тот момент, когда я вошёл в Домик и оказался лицом к лицу с всеми членами Гильдии, кроме Вельвет, я понял, что не был готов. Хотели они того или нет, но мне показалось, что я оказался один на один с каждым из них. Робкие приветствия не способствовали улучшению ситуации. — Жон, как хорошо, что ты вернулся, — сказала Пирра. — Без тебя Домик уже не тот, — согласилась Руби. В словах обеих было слишком много отчаяния, слишком много принуждения. Я ни секунды не усомнился в том, что они были рады меня видеть, просто... было неловко. Последнее время была одна постоянная неловкость. — Привет всем. — Мне было так же неловко, как и им, так же отчаянно. И снова желание подыграть, притвориться, что всё в порядке, было просто непреодолимым. — Озпин рассказал вам о плане, я так понимаю? — Давайте поговорим в комнате для совещаний, — предложила Вайс. — Мы подготовили еду и напитки. Я совершенно не хотел есть, но всё равно кивнул, больше благодарный за отвлечение внимания, чем за что-либо ещё. Если бы у меня в руках было что-то, они тоже были бы заняты. Диваны и кушетки в зале для совещаний были сдвинуты в круг вокруг центрального стола, на котором уже стояло несколько тарелок и мисок, хотя и пустых. Был странный момент колебаний по поводу того, кто где сядет первым, но я нарушил его, заняв место и предоставив им самим решать. Блейк села напротив, с другой стороны, а Пирра и Вайс расположились по бокам от неё. На секунду я подумал, не сядут ли они все отдельно от меня, но Руби села слева от меня, а Рен — справа. — Как дела во дворце? — спросил Рен, нарушая тишину. — Неплохо, я полагаю. — Полагаешь? — Вайс приподняла бровь, на её лице появилась любопытствующая улыбка. — Большинство людей никогда не видели его изнутри, не говоря уже о том, чтобы оценить его гостеприимство. У них самые лучшие повара, самая дорогая мебель. — Это действительно все там есть, — сказал я, расслабляясь в обыденной, даже повседневной теме, — Но всё ощущается... безличным. Нет ничего знакомого. Моя кровать удобная, но на ней спали другие люди, и матрас не подстроился под моё тело. Между тем, там слишком много подушек, а еда слишком вычурная. — Трудности высшего класса, — поддразнила Янг. — Так сильно мечтаешь о тушёном мясе Вельвет? — Честно говоря... да. — Тогда тебя ждет угощение. Сегодня Рен и Вел готовили ужин вместе. Они сходили в Вейл за ингредиентами. — Просто небольшой праздник, — усомнился Рен. — Это наш первый ужин в составе Гильдии за долгое время. Так оно и было, по крайней мере, в Домике, и я чувствовал себя немного противоречиво из-за этого. С одной стороны, это было трогательно, особенно то, что они приложили столько усилий. С другой стороны, на меня оказывалось давление. Не испорти всё, говорил я себе. Не устраивай скандал. — Что ж, я ценю это. Как дела в Биконе на сегодняшний день? Янг быстро подхватила инициативу. — Уроки едва начались, а уже скучно. Если послушать, что говорит Порт, можно подумать, что он в одиночку довёл войну до конца. Хотя боевые занятия жестоки. Даже если большинство людей сражались только против Гриммов, все поднялись в уровнях. Очень сильно! — Правда? — Ммм. Да! — Руби кивнула. — На днях я сражалась с Кардином, и он теперь просто монстр. Но... ну, я бы всё ещё сказала, что мы одни из сильнейших в этом году. — Разрыв сокращается, — дипломатично заметила Вайс. — Если раньше мы могли быть на пятнадцать уровней выше благодаря нелепой опасности, которой подвергались в наших Квестах, то благодаря постоянному столкновению с Гриммами остальные догнали нас. Сейчас они, вероятно, на семь-девять уровней ниже. Приблизительно. — Это проблема догоняющих, — сказал Рен. — Большинство Героев в какой-то момент достигают плато, потому что у них заканчиваются угрозы, которые бросают им вызов. Документально не зафиксировано, сколько Уровней может получить человек, но рано или поздно приходится искать самоубийственные ситуации, просто чтобы это того стоило. — Например, как мы переросли Изумрудный лес, — сказал я. — Я думаю, это всегда было намерением Бикона, — сказала Пирра. — Изумрудный лес — это место для новичков, где они могут оттачивать своё мастерство недалеко от школы, в максимально безопасной обстановке. Старшие классы, или ученики более высокого уровня, должны активнее использовать систему Квестов для получения Опыта. Вельвет прервала разговор, когда вошла с дымящимся котелком, зажатым между двумя руками в толстых перчатках. Я двинулся помочь ей вместе с Реном, мы вдвоем ухватились за прихватки, чтобы помочь опустить его вниз. — Разве твоя Пассивка Кузнеца не позволяет тебе справляться с горячими предметами голыми руками? — спросила Янг. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она имела в виду. Остальные вздрогнули от упоминания моей принадлежности к Касте Труда, но Янг удалось сохранить нейтральное выражение лица, только немного любопытное. Это был самый подходящий способ перейти к обсуждению вопроса. — Моя Пассивка дает мне иммунитет только к тому теплу, которое я сам вызываю. Если бы я использовал Умение, чтобы нагреть котёл, тогда я был бы невосприимчив к нему, но я не думаю, что Разжечь Горн подойдёт для приготовления пищи. Температура там немного выше обычной. — Пожалуйста, не расплавь тогда кухонную утварь, — поддразнил Рен. — Ха. Я постараюсь. Вельвет принесла половник и начала делить рагу между многочисленными мисками. Рен принёс свежеиспеченный хлеб, с корочкой снаружи, мягкий и пористый внутри. Перец и соль были разложены по столу, и я был вынужден признать, что они превзошли самих себя. Я чувствовал запах говядины, а маленькие кусочки мяса соблазнительно плавали в бульоне. По сравнению с тем, что я ел во дворце, это была простая еда. Почти крестьянская еда. Вельвет и Рен не были поварами, поэтому у них не было тех Умений, которые позволяли поварам, работавшим во дворце, следить за свежестью, вкусом и текстурой, но в то же время это было то, к чему я привык, то, чем я наслаждался во время долгих и холодных Квестов, когда мы разбивали лагерь посреди ночи, не будучи уверенными в том, что нас ждёт утром. — Не могу сказать, что я когда-нибудь представляла, чтобы всё будет так, — сказала Пирра, невпопад. — Хм? — Мы, в нашем собственном зале Гильдии, сидим за столом, едим рагу, говорим о войне, которую мы помогли закончить. Не знаю, чего я ожидала, когда решила поступить сюда, а не в Хейвен, но уж точно не этого. Янг фыркнула. — Ха, это ты мне говоришь. Я была уверена, что мне придется присматривать за Руби и пытаться заставить её завести друзей, даже разговаривать с людьми. А тут — опа, она знакомит меня с Жоном и вами. Как же быстро они растут. — Яааааанг! — То же самое с Реном, — подхватила Нора. — Он сам нашел себе друга! — Я не неспособный, Нора. — Должна признаться, я тоже не этого ожидала, — сказала Блейк. Я осмелился посмотреть в её сторону, но она не стала уточнять. Наверное, ей и не нужно было. Мы все знали, чего она ожидала, будучи Убийцей, чёрной овцой даже в Классе Разбойников. — Бикон был добр ко всем нам, — сказала Вайс, подхватывая разговор. — Несмотря на вмешательство Торчвика, хотя даже это позволило нам получить Домик и познакомиться с Вельвет. В общем, мы преуспели. Не могу сказать, что я жалею, что поступила сюда. — Я тоже не ожидал, что добьюсь такого успеха, — вынужден был согласиться я. — Не в качестве Кузнеца. И вот так разговор прекратился. Чёрт. Я сказал это. На мгновение никто не знал, что сказать в ответ. Посмеяться, ответить, возразить. Все ждали, что начнёт кто-то другой. Я начал думать, не стоит ли мне самому сменить тему. В последнее время погода была довольно интересной. Очень нормальная. Интересно нормальная, можно сказать. Абсолютно... стандартная... — Знаешь, мы должны были сразу понять, что ты не Рыцарь, — пробормотала Вайс. — Твоя способность завершать разговоры должна быть невозможна с Рыцарской Харизмой. Несмотря на напряжённую ситуацию, Руби хихикнула. Я тоже улыбнулся. — Это приобретенное умение... — Должно быть. Это единственное объяснение тому, что у тебя так плохо получается. — Вайс испустила долгий вздох. — Я знала, что это произойдёт, знала, что это должно произойти. Мы должны разобраться с этим сейчас, иначе потом возникнут проблемы. — Вайс, — нервно сказала Руби, — Что ты... — Дело должно быть сделано, Руби. Мы не можем продолжать плясать вокруг нашей ссоры. Это только создаст проблемы. — Вайс посмотрела мне в глаза, её лицо было твердо. — Озпин хочет, чтобы ты внедрился в ряды Серых Плащей и инсценировал публичный конфликт с нами. Если мы сделаем это, когда между нами всё ещё остаются сомнения, у меня такое чувство, что этот конфликт станет вполне буквальным. Я отвернулся. Меня это тоже беспокоило. Даже если они будут притворяться, что ненавидят меня, некоторые вещи, которые они должны были бы сказать, могли бы глубоко ранить. В конце концов, все, и Серые Плащи в том числе, будут знать, из-за чего произошла наша ссора. Я ложью проложил себе путь в Бикон и завоевал их доверие. — Хочешь начать, Жон? — спросила Вайс. — Или мы должны? Ни то, ни другое, подумал я, но это был не вариант. Мы не могли продолжать избегать этой темы. Я со вздохом поставил пустую миску на место и хрустнул шеей. — Я начну. Я просто... Вы все можете подождать, пока я закончу, прежде чем прерывать меня? Думаю, так будет проще. — Справедливая просьба. Я согласна. — Вайс оглядела остальных, как бы не решаясь возразить. Никто не стал, и она кивнула. — Когда будешь готов. Готов, да? Ну, сейчас или никогда. — Я солгал, чтобы попасть в Бикон, — начал я, переходя сразу к сути вопроса. — У меня не было ни боевой подготовки, ни Умений, которые могли бы мне помочь, ни представления о том, что такое быть Героем. Всё, что я знал, это то, что я застрял в Анселе, и я... я ненавидел это. Жизнь там была похожа на тюрьму, как будто мой Класс был ошейником, сковывающим меня. Точно так же, как Блейк осуждали за её Класс или Вайс за её Пассивку, вся моя жизнь была расписана для меня из-за того, кем я должен был стать. — Я не собирался причинять боль или лгать кому-либо. Честно говоря, я даже не предполагал, что это случится. Конечно, я понимал, что буду лгать, но я никогда не ожидал, что зайду так далеко. Я никогда не думал, что стану частью Гильдии, что у меня будут такие друзья, что у меня будет команда. — Я жестом указал на них, но не встретился с ними взглядом. — Как только я это сделал, как только это произошло... Думаю, я почувствовал себя в ловушке. Внезапно я оказался здесь не потому, что хотел быть Героем. Чёрт, после Атласа и Торчвика я стал гораздо лучше понимать, что значит быть Героем. Что это не только приключения, радуга и истории в тавернах. Это тёмная, жестокая и часто опасная работа. Что неудача может означать не только смерть, но и понижение до Касты Солдат. Здесь было больше суждений о том, как стать Героем, больше критики. Все наблюдали, как за Тирианом, все осуждали, как сломали его. Тириан, Синдер, даже Эллейн. Жизнь Героя не была доброй ни к кому из них. — Внезапно, речь зашла о том, чтобы уберечь людей, о которых я заботился. Не оставить вас всех в одиночестве в Хейвене, Вакуо или в ловушке войны. Я хотел сначала исправить эти вещи, всегда говорил: — Я расскажу им, как только "всё закончится", а в момент окончания одной катастрофы мы сталкивались с другой большой катастрофой. И через некоторое время... я почти забыл. Я увидел их замешательство, поэтому объяснил. — В начале всё было борьбой. Я, Кузнец, пытался как-то заставить все работать. Я старался, получал пинки под зад и был практически бесполезен. Но со временем я начал находить способы уравнять шансы, способы использовать свои Умения, или улучшить своё оружие, или просто научиться сражаться как Кузнец. Вы не можете сказать, что я не гожусь для боя, не сейчас. Я держался со всеми вами на равных. И как только я научился это делать, я, честно говоря, просто начал забывать, что я вообще не был Героем. — Я пожал плечами. — Я имею в виду, если я сражаюсь как Герой, выполняю задания как Герой и рискую жизнью в борьбе с Героями, то какое значение имеет мой Класс? В то время я хранил секрет не для того, чтобы избежать неприятностей, я просто... перестал заботиться о нём. Он не имел значения. Половину времени я вообще забывал, что я замаскирован. — А потом Салем, — сказала Руби, заработав от Янг шлепок по руке. Она обещала не перебивать. Я улыбнулся, чтобы показать, что меня это не беспокоит, и кивнул на её замечание. — А потом Салем. Оказалось, что амулет, который защищал меня, был подарен ею. Сам того не осознавая, я загадал желание. — Желание? — в ужасе перебила меня Пирра. — Как!? — Я не знаю. Я сомневаюсь, что моей печали по поводу проблем с Классом было достаточно, чтобы вызвать её, это было бы безумием. Возможно, кто-то другой вызвал её возле Анселя и был убит, или тогда Серые Плащи были активны. — Но ты всё ещё жив, — сказала Руби. — Желания Салем обычно убивают того, кто их исполняет. — А желание Жона должно было убить его, — заметил Рен. — Подумай, она дает ему возможность учиться в Биконе и стать Героем, но только в замаскированном виде. Он всё ещё Кузнец, недостаточно развитый и неопытный в бою. Любой нормальный человек погиб бы. Салем, без сомнения, ожидала этого, настолько, что даже не потрудилась присмотреть за ним. — Любой бы согласился с таким решением, — согласилась Вайс. — Какой простой Кузнец смог бы выжить после Первого Квеста? — Я почти не смог, — сказал я. — Я столкнулся с Беовульфом, но в самом начале чуть не погиб от рук трех Канисов. Единственная причина, по которой я выжил, это... — Мои глаза скользнули к Блейк. — Я помогла по капризу. — Каприз, который спас мне жизнь. А потом Пирра, Нора и Рен помогли справиться с Беовульфом. После этого я всё ещё боролся, но я никогда не оставался без помощи людей. Вы все помогали в Подземелье, прикрывая меня. Коко помогала мне повышать уровни. К тому времени, когда мне пришлось сражаться в одиночку против реальных угроз, я уже вырос выше среднего уровня для своего Класса. Я научился выживать. — Таким образом, ты, возможно, единственный человек, который когда-либо пережил одно из желаний Салем и многочисленные встречи с ней, — сказала Вайс. — Неудивительно, что Озпин думает, что тобой заинтересуются Серые Плащи. Ты — живое доказательство того, что желания можно исполнять и выживать! Хотя бы благодаря дьявольскому везению. — Довольно часто мне везло. Думаю, именно поэтому Салем так заинтересовалась мной. Она хотела закончить дело, поэтому, вероятно, и пыталась подтолкнуть меня к исполнению новых желаний. А вот в реальности... вот тут-то всё маски и были сорваны. Она пыталась убить меня, когда я причинил ей боль, и амулет разбился. Остальные напряглись, ожидая моего вердикта. Вместо того чтобы спрятаться, я закрыл глаза и произнёс. — Я знаю, что солгал вам всем, но Вакуо было подтверждением всех моих худших страхов. Как только вы узнали, кто я, вы начали вести себя по-другому. Когда мы вышли из храма, вы выстроились вокруг меня, как будто я был беспомощным НПС. — Я использовал уничижительный термин, чтобы показать им, как я зол. — Я сражался с вами почти два года! Я столкнулся с Мерло, Тирианом и войной. И только потому, что слова над моей головой изменились, мне вдруг понадобилась защита. Какого хрена? — Мы... — Нет! — Я прервал Пирру прежде, чем она смогла заговорить. — И после, когда вся моя жизнь рушилась на моих глазах, когда Озпин изгнал меня, когда всё было кончено — когда все было кончено — лучшее, что я получил, это странное "Удачи, мы навестим тебя" и какое-то дерьмовое предложение от Озпина стать личным Кузнецом Бикона. Как будто это всё исправит. Как будто это что-то исправит! — Я хлопнул кулаком по столу. — Вы хоть представляете, как больно было бы возвращаться и притворяться, что всё нормально? Сидеть в каком-то сарае, куя оружие и доспехи для людей слабее меня, чтобы они могли выйти и рисковать своими жизнями? — Вы хоть представляете, что бы я чувствовал, оставаясь позади, пока вы все выходите и подвергаете себя риску? Их головы опустились. — Нет. Думаю, что нет. Вы даже не побеспокоились. — Я отвернулся. — Думаю, простой НПС не стоил того, чтобы тратить на него время. — Это неправда! — Тишину нарушила Блейк. Вайс попыталась заткнуть её. — Как это неправда? — огрызнулся я. — От тебя мне было больнее, чем от кого бы то ни было! Я поддерживал тебя, несмотря на твой Класс! — И я любила тебя, — выпалила она в ответ. — Я была влюблена в тебя, я спала с тобой, я отдалась тебе. — Блейк вскинула руку в сторону. — Не делай так, будто я никогда ничего не делала, потому что я доверяла тебе все свои маленькие секреты, а ты скрывал от меня свои. И мне даже плевать на этот секрет, не то что на то, что он есть. Неужели ты думаешь, что я настолько лицемерила, что то, что ты был Кузнецом, беспокоило меня? Нет. Я была зла, я зла, потому что ты солгал мне после того, как я так доверяла тебе! — Мне пришлось солгать! — Да уверяй себя, — усмехнулась она. — Скажи себе, что ты никак не мог доверить мне правду, что я никогда бы не сохранила твой секрет. Что я бы бросила всё, включая любимого человека, из-за какой-то гордости за свою Касту. Скажи себе, что это я такая мелочная, если тебе от этого станет легче. Я скрипнул зубами. Я прекрасно знал, что Блейк бы так не поступила, но дело было не в этом. А может, и было, но я не мог с этим справиться. — Успокойтесь, давайте сохранять спокойствие, — Нора наклонилась между нами двумя и протянула руки в универсальном жесте, означающем тайм-аут. — Злиться — это нормально, да? Это значит, что обеим сторонам не всё равно. Мы все расстроены, потому что это важное дело и потому что мы заботимся друг о друге. — Хорошо сказано, Нора, — согласилась Пирра, хлопая в ладоши. — Я... я бы хотела получить возможность высказаться, если вы не против? Я махнул рукой, чтобы она продолжала. Я не думал, что смогу сейчас нормально продолжать, так как голова и сердце бешено бились. — Я думаю, что я не так хороша, как Блейк, — начала Пирра, удивив меня. — Я думаю, ну, это зависит от времени, но если бы ты пришёл ко мне с правдой раньше, я бы сказала Озпину. — Пирра! — воскликнула Руби. Чемпионка подняла руку. — Выслушайте меня, пожалуйста. Я бы сделала это не из неприязни или предубеждения, а потому что решила, что так будет лучше для Жона. Я бы убедила себя, что помогаю ему, либо чтобы помочь ему принять свой Класс, либо просто чтобы избежать опасности. Может быть, после Мистраля... Думаю, после этого я бы поступила по-другому, но даже тогда я была бы осторожна и всегда присматривала за тобой. Её улыбка была хрупкой, как будто она ожидала, что я рассержусь на неё. Когда я этого не сделал, она продолжила. — Поэтому я не думаю, что у меня есть повод злиться на то, что ты скрывал правду от меня. Возможно, ты правильно поступил. Мне всё ещё больно, не буду врать, но я не думаю, что заслужила бы такое доверие с твоей стороны. Вакуо... — Она провела ладонью по лицу. — Вакуо был ошибкой. Я... Я знаю, что ты способен сражаться, я знала это тогда и там, но моя голова не работала. Я не могла мыслить рационально в той ситуации. Было слишком много шока, слишком много гнева и неверия со стороны всех. Я просто как бы... поступила так, как от меня ожидали. Защищала члена Касты Труда. — Думаю, мы все так поступили, — осторожно сказала Вайс. — Как сказала Пирра, с рациональной точки зрения мы все знали, что Жон способен сражаться, но трудно мыслить логически, когда твои эмоции так бурлят. Это не оправдывает нас, — сказала она, глядя на меня. — Мы оскорбили тебя и, что ещё хуже, помешали твоей способности помочь нам, если на нас напали бы. Мы подвергли всех риску, ограничив способность одного из наших передовых бойцов... ну, сражаться. Это было ошибкой с нашей стороны, но, как человек, который часто берет на себя инициативу, это была скорее моя ошибка, чем чья-либо ещё. К моему шоку и более чем небольшому ужасу, Вайс встала и повернулась ко мне лицом. Она поклонилась, позволив своим волосам упасть на лицо. — Мне жаль, Жон. И перед тобой, и перед Гильдией. — Я... Вайс, это не... — Нет. — Рен шокировал всех, заговорив. — Если кто и виноват в этом, так это я. — Ренни? — Я могу мыслить логически, я могу рационально объяснить всё, что произошло. — Рен повернулся ко мне и грустно улыбнулся. — Если быть откровенным, меня никогда не волновал тот факт, что ты мне лгал. Думаю, ты знаешь, почему, Жон. Его Пассивка. Его ужасная, проклятая Пассивка. — В тот момент, когда мне открылась правда, я понял, почему ты солгал. В том, что я чувствовал, не было эмоциональной составляющей, поэтому я смог разгадать причины и принял их. Он солгал, потому что чувствовал, что должен, а было ли это необходимо или нет, не имело значения. Хуже того, как только мы снова оказались наверху и встали в строй, я понял, что мы совершили ошибку. Я полностью осознавал и мог рационально обосновать тот факт, что Жон был не менее боеспособен, чем Кузнец, поскольку его пребывание в качестве Рыцаря было фальсифицировано. Он был полностью боеспособен. Однако я предпочел ничего не говорить. — Почему? — спросила Нора, не обвиняя, а просто... удивляясь. — Я думаю, это была трусость, — сказал Рен, почти как будто сам не был уверен. — Хотя я могу смотреть на вещи рационально, я всё же знаю, что другие не всегда могут поступать так же. Я чувствовал, что в условиях разгула эмоций мне лучше промолчать и не провоцировать то, что, как я опасался, может стать достаточно серьёзным аргументом, чтобы расколоть Гильдию во враждебной среде. Честно говоря, я не предполагал, что Жон будет расстроен или обижен нашим поступком, и решил, что лучше просто смириться с таким неприятным положением, пока мы не окажемся в безопасности. Однако я мог бы объяснить это Жону. Я мог бы объяснить это всем, и таким образом избежать этой проблемы. То, что я этого не сделал, несмотря на то, что был единственным, кто мог это сделать, — это провал с моей стороны. Хуже того, это провал по отношению к моему лучшему другу. Мне жаль. — Это... — Как я мог сказать, что всё в порядке? Это было не так, и Рен знал это, именно поэтому он чувствовал необходимость извиниться. Я не хотел обесценивать это. — Я понимаю и принимаю, — сказал я вместо этого. — В будущем, однако, выражайся яснее. Больше всего Рен выглядел облегчённым от того, что я упомянул о будущем. — Я так и сделаю. Спасибо, что принял мои извинения. — Думаю, мы все должны извиниться перед тобой, — сказала Янг. — Я знаю, что мне было бы неприятно, если бы все смотрели на меня так, будто я не могу за себя постоять. Я делаю так для Руби, и я знаю, что она тоже ненавидит подобное отношение. Как сказала Вайс, я... мы... — Она вздохнула. — Это было сделано не из жестокости, и даже не потому, что мы думали, что тебе нужна защита. Просто... Всё было так неожиданно, понимаешь? Не думаю, что я думала о том, чтобы защитить тебя. Если бы подумала, я бы знала, что в этом нет необходимости. Просто так получилось. Инстинкт, инстинкт у всех них — и не только это, я действительно должен был ожидать, что у них его не будет, поскольку всё их обучение и все общепринятые представления говорили, что членов Касты Труда действительно нужно защищать. Точно так же, как и людей из Благородной Касты. Это была типичная формация "Квеста Сопровождения", независимо от того, осознавали они это или нет. — Это действительно больно, — обратился я ко всем им, — Но если вы все можете честно сказать, что не имели ничего такого в виду, если всё было просто автоматически... — Я позволил своим глазам окинуть их всех. Никто не отвёл взгляд. — Тогда, думаю, я могу простить. Не всё, не остальное, но это я могу оставить в прошлом. — Спасибо. — Пирра кивнула мне. — Я думаю, по поводу изгнания... Её голова опустилась. — У меня нет оправдания. Я должна была, как друг, быть рядом с тобой, я понимаю это. Нам было больно, но и тебе тоже, и не нам сказали, что мы больше никогда не сможем посещать Бикон. Руби, Янг и Нора хмуро смотрели на стол, даже Вайс закрыла глаза, а Блейк отвернулась. Я вынужден был признать, что это был самый страшный удар. Их реакция на мой Класс была неприятной, но всегда в какой-то степени ожидаемой. Я знал, что у Героев будут проблемы с Кузнецом, выдающим себя за одного из них. Но чего я никогда не ожидал, так это того, что буду чувствовать себя покинутым своей Гильдией. — Думаю, справедливо будет сказать, что мы все совершили некоторые ошибки, — заявила Вайс. — Нам было больно, и я считаю, что мы имели право на это. Ты солгал нам, Жон. — Да, — признал я, — И я сожалею. Вы правы, что злитесь из-за этого. — Но мы были не правы, когда стояли в стороне и ничего не делали, пока тебя исключали, — закончила Руби. — Я ведь даже вычислила твой Класс и всё равно ничего не сделала. По крайней мере, у других было оправдание в том, что они злились, а я просто... — Она запнулась. — Я всё испортила. — Мы облажались. — То, что Блейк была единственной, кто сказал это, удивило меня. Я думал, что она будет придерживаться своих аргументов. — Я всё ещё злюсь на обман, и на то, что ты так близко подобрался ко мне и не сказал об этом. Я была бы не против, если бы ты не сказал мне, если бы мы не были любовниками, но мы ими были. Это было предательством моего доверия, но Руби и Вайс правы. Мы не должны были думать, что тебя устроит быть просто Кузнецом Бикона. — Ну, теперь он не обязан им быть, — сказала Руби. — Это ничего не меняет, сестрёнка. Если бы это было из-за нас, но это потому, что ему удалось сломать Кастовую систему. Мы не сделали ничего, чтобы помочь в этом. — Я думаю, главный вопрос в том, куда это нас заведёт, — сказала Пирра. — Мы... я думаю, мы все решили, что могли бы справиться с ситуацией лучше, что мы должны были. Мы должны были поддержать Жона, когда его изгоняли, и мы должны были спросить его, чего он хочет. Мы все его подвели, бросили. Их раскаяние было очевидным, как и чувство вины. Слишком поздно, хотелось сказать мне, но я не был уверен, что это так. Я не получал никакого удовлетворения от всего этого разговора. На самом деле, я ненавидел всё так же, как и они. — И я должен извиниться за ложь, — сказал я, взяв часть вины на себя. — По крайней мере, за то, что продолжал лгать. До Атласа меня можно было оправдать, но как только я доказал, что могу сражаться с вами наравне, я должен был признаться. — Я сделал паузу и посмотрел на Блейк. — И я должен был сказать тебе в тот момент, когда мы сошлись. Лгать тебе в такой ситуации было непростительно, особенно когда я, по сути, сошёлся с тобой под надуманным предлогом. — Или достаточно близко. — Мне жаль, Блейк. Медленно, нерешительно, она кивнула. Не совсем простила, но поняла. На данный момент. Я не был уверен, что мы когда-нибудь снова будем вместе, но это был шаг в направлении преодоления разрыва между нами. Я чувствовал удовлетворение от этого шага. Повторяя движения Вайс, я встал и склонил голову. — Мне жаль, что я солгал вам всем, что не доверял вам достаточно и что думал о вас так низко, будто вы все осуждали меня за мой Класс, а не за то, кто я есть. — И я — мы, — поправила Пирра, когда Нора, Янг и Вайс многозначительно кашлянули, — Все сожалеем, что не были с тобой, когда всё складывалось плохо. За то, что были дрянными соратниками по Гильдии и оставили тебя разбираться со своими проблемами самостоятельно, потому что были слишком заняты тем, что жалели себя. Я не надеялся, что эти извинения всё исправят, было бы слишком идеалистично так говорить, но начало было положено. Я не стану усугублять ситуацию, решил я. Не в этот раз. Когда остальные члены Гильдии наконец расслабились и начали разговаривать более естественно, на этот раз включая меня, я улыбнулся и смирился с этим фактом. Они подвели меня, это был факт. Этого не изменить. Но пока что я верил, что они знают и что они не сделают то же самое снова.

/-/

— Вы приняли решение, мистер Арк? — спросил Озпин. — Да. Я поговорил с остальными членами Гильдии, и мы собираемся организовать нашу публичную ссору завтра. Я внедрюсь в ряды Серых Плащей, как только смогу. Хотя, я всё ещё не уверен, что они примут меня вот так просто. Не тогда, когда они знают, что я уже работал против них раньше. — Вы переоцениваете их, мистер Арк. Или вы переоцениваете эту ветвь. Серые Плащи разрозненны и достаточно велики, чтобы охватить множество Королевств. Хотя многие знают ваше имя, информация о том, насколько вы опасны, скорее всего, хранится у власть держащих, а не у отдельных агентов. В любом случае, я верю, что вы сможете позаботиться о себе, а мы находимся в центре Вейла. Если дела пойдут плохо, вы будете окружены потенциальными союзниками. Я также попрошу Кроу наблюдать за вами в его друидической форме. Если быть честным, я оценил это больше, чем думал. После Мистраля я толком не видел Кроу, но мог только предположить, что он был занят. — Будет ли он достаточно близко, чтобы подслушать, что говорят Серые Плащи? — Если он сможет это сделать, но я сомневаюсь, что они будут обсуждать свои секреты на открытом воздухе, где ворона могут принять за обычного. Справедливое замечание. Тогда он будет следить за зданиями или за моим общим местоположением. Достаточно близко, чтобы среагировать, если мне понадобится помощь. Всё, что мне нужно было бы сделать, это сбежать из здания, заполненного в основном членами Касты Труда. Не было никакой дискриминации в том, чтобы сказать, что это будет несложно. Просто я был слишком высокого уровня для среднего жителя Вейла. Да и Кроу тоже. Он был сильнее меня. — Если это всё, сэр, то мне лучше вернуться во Дворец, пока меня не хватились. Сарен уже ожидает меня. — Хм, лучше не заставлять такого, как он, ждать, я полагаю. Удачи, господин Арк. Я абсолютно уверен в вашей способности справиться с этой задачей. Я кивнул. — Спасибо, директор. Спустившись вниз и выйдя на улицу, я пригнул голову. Любой, кто подошёл бы достаточно близко, смог бы легко прочитать моё имя, но большинство людей не беспокоились. Лицо было лучше различимо на расстоянии, а я не должен был находиться здесь так явно. Никто не смотрел на меня пристально, когда я ускользнула из главного здания в сады, ведущие к Изумрудному лесу — условленному месту встречи с Сареном и пути обратно во Дворец. Его не было видно, но этого и следовало ожидать. Однако прежде чем я дошёл до него, странная теплая вибрация отозвалась в моём кармане. Шепчущий Камень, понял я, вытаскивая его. Подарок Айронвуда за наш Квест в Атласе. Радиус действия у него, конечно, недостаточно большой, чтобы дотянуться от Бикона до самого Дворца, но на таком расстоянии всё работало. — Хей? — Жон. — Голос Руби. Она звучала нервно. — Привет, Руби. Что-то случилось? — И если да, то разве она не могла спросить меня, когда я был в Домике? — Ничего особенного, я... я хотела спросить о завтрашнем дне. О ссоре. Фальшивой ссоре. — То, что она сочла нужным указать на это, было прискорбно, но я не стал комментировать. — Да? Что случилось? — Ты говорил, что хочешь, чтобы именно я была главным действующим лицом. Ты хочешь устроить ссору со мной. Это было то, что мы обсуждали, и, несмотря на жалобы Вайс и Янг, я попросил, чтобы скандал был устроен между мной и Руби, и никем другим. Жнец тогда промолчала, и я подумал, что она не против. Очевидно, что нет. — Я... — Почему...? — Руби звучала измученно. — Я сделала что-то не так!? — Что? Нет, нет. Дело в том... — Я сделал паузу, подыскивая нужные слова. — Дело... Ты ведь одна, да? — Да. Именно поэтому я ждала, чтобы связаться с тобой. Хорошо. Больше никто не подслушает. — Дело не в том, что я не доверяю тебе, Руби. И я знаю, что Вайс против этого, потому что думает, что ты не сможешь сыграть как следует, но ты единственная, с кем я могу справиться в данный момент. — Что ты имеешь в виду? — Это... Извинения. Я знаю, что все серьезно относятся к ним. Я тоже. Но сейчас это всё ещё просто извинения. Те вещи, которые были сказаны, те вещи, которые они сделали, они всё ещё причиняют боль. Возможно, раны будут болеть до тех пор, пока не пройдёт какое-то время, и мы не оставим наш конфликт позади. Но ты поняла правду до того, как она была раскрыта. Ты знала, кем я был. Всего лишь на день или два, так мало, так ничтожно мало в великой схеме вещей, но этого было достаточно, чтобы Руби не чувствовала того же чувства гнева и предательства, что и все остальные. Это было важно. Очень важно. — Если быть честным, то Блейк и Вайс были бы лучшими для этой цели, — сказал я. — Блейк могла бы сыграть идеально, и она могла бы сделать это, не вкладывая ни малейшего умысла в свои слова. А Вайс просто хорошо умеет изображать злость. Быть злой. — Я улыбнулся, когда Руби хмыкнула. — Но я не думаю, что сумею принять их слова, — прервал я, став более серьёзным. — Если Блейк скажет мне что-то, даже если она притворяется, это будет больно. Это будет гораздо больнее, чем я смогу выдержать. — Ты боишься, что ссора станет настоящей...? — Я боюсь, что это откроет раны, которые мы только-только закрыли, и то с трудом. Руби, мы принесли свои извинения меньше часа назад. Если мы начнем орать друг на друга меньше, чем через двадцать четыре часа, это приведёт к обострению. Некоторые из этих колкостей, намеренно или нет, будут попадать в цель. Они будут основаны на правде, даже если мы не хотим причинить боль друг другу. Руби надолго замолчала. — И ты не против, если я причиню тебе боль...? — Честно говоря... да. — Почему? Я не хочу причинять тебе боль. — Ты и не сделаешь, — сказал я, широко улыбаясь. — Потому что если ты будешь кричать на меня о том, как я солгал о своём Классе, как я предал тебя и как это больно... это будет ложь. Это будет неправда. Потому что ты сама всё выяснила, поэтому не было никакого предательства. Не было никакого секрета. Я не смогу воспринимать эти слова всерьёз, поэтому мы оба будем знать, что всё, что мы скажем, каким бы ужасным это ни было, будет выдумано. Так... безопаснее, я думаю. — Безопаснее для Гильдии, — сказала Руби, звуча немного увереннее. Даже с облегчением. — Думаю, я поняла. Я сделаю это. Я инсценирую скандал завтра, и я сделаю всё идеально, я обещаю. — Потому что если она этого не сделает, Блейк будет вынуждена вмешаться — и это вобьет ещё больший клин между нами. Руби должна была это понять. — Спасибо, Руби. Я... я хочу, чтобы ты это сделала, потому что я доверяю тебе. Больше, чем кому-либо другому сейчас, и я знаю, что это звучит ужасно, но всё было непросто. — Я знаю. И ты можешь мне доверять! Я не подведу тебя. — Ты никогда меня не подводила, Руби. Никогда.