Forged Destiny

Невероятно, как быстро всё вышло из-под контроля. Я думал, что у меня всё получится, когда согласился внедриться к Серым Плащам по приказу Озпина и Короля. Я думал, что готов. Теперь Кроу лежал мёртвым, как и тысячи невинных людей, а Салем стояла здесь, на башне в центре Вейла, на виду у всех. Хуже того, Кроцеа Морс всё ещё оставался у Рейвен, и я был безоружен. Сглотнув страх, грозивший захлестнуть меня, я шагнул к Лизе. Она не могла пошевелиться из-за гнетущей ауры Салем. — Нет слов, Жон Арк? Мы давно не виделись. На мой взгляд, недостаточно давно. Я наблюдал за лицом Салем и пытался уловить её мысли и чувства, но не мог понять, настолько это было невозможно. Передо мной был не человек. Кто мог сказать, что улыбка на её лице говорит о счастье, а не об отчаянии или ярости? — Я считал, что меня зовут Обманщик. — Обманщик. Это имя тебе больше не подходит. — Салем склонила голову набок, позволяя своим неестественным пепельным волосам упасть на гладкое алебастровое лицо. — Считаешь ли ты, что я использую твоё имя в знак уважения? Возможно, это так. Или простое любопытство. Я никогда не видела ни одного человека столько раз, сколько тебя. — Даже Рейвен? — Та, что скрывается в тенях? Я чувствовала её присутствие во время многих моих последних вызовов. Но что касается того, что мы встретимся лицом к лицу? — Она усмехнулась. — Это случилось лишь однажды, и я произвела на неё довольно сильное впечатление. Думаю, с тех пор она от меня прячется. Теперь, Жон Арк, ты понимаешь, что тебя ждёт, не так ли? Я напрягся. — Ты убьёшь меня? — О? — Салем выглядела удивлëнной. На мгновение она отшатнулась, словно искренне потрясённая этим предложением. — Нет, нет, нет. Я здесь, чтобы исполнить желание. Откуда у тебя такое предположение? — Когда мы виделись в последний раз, ты сказала, что в следующий раз убьёшь меня. — Я не понимал, зачем напоминаю ей об этом, если она уже забыла. Скорее всего, это было следствием того, что я был истощен как физически, так и морально. Или, как говорила Салем, возможно, это было простое любопытство. — Я так сказала, не так ли? Что ж, такому существу, как я, позволительно передумать. Ты меня удивил. Я отреагировала... скажем так, я отреагировала неправильно. Здесь в этом нет необходимости. А теперь не стоит ли загадать мне желание? Ведь меня вызвали. — Нет. — Я покачал головой, ожидая гнева, но не получил от существа ничего, кроме спокойного выражения лица. — Я не буду загадывать желание. Больше не буду. — А разве это такая уж сложная задача? Ты уже загадал одно желание; твоя жизнь уже потеряна. Осталось только дождаться своей смерти. Что значит ещё одно желание? Не умирать же дважды. — Подойдя к краю здания, а точнее, по воздуху подойдя к обрыву, Салем посмотрела вниз, на толпу людей, многие из которых смотрели на неё снизу вверх. — Может быть, тебе лучше загадать желание у меня, чем одному из этих отчаявшихся людей, не так ли? Жители Вейла. Моё сердце сжалось. Пожары бушевали, люди бегали туда-сюда, пытаясь их потушить, другие были тяжело ранены или продолжали бунтовать. Сколько пройдёт времени, прежде чем кто-то из них взмолится о спасении? Простое желание: "Только бы этого не случилось" — и Салем может уничтожить весь Вейл. Таков и был план Рейвен. Вместо того чтобы дать нам время на тщательное планирование желания и сдерживание ситуации, она вызвала Салем в Вейл, где любой человек, обладающий голосом, мог загадать желание. — Почему ты так поступаешь с нами? — Почему? — Салем повернулась ко мне, с шипением произнося этот вопрос, наклоняясь вперёд, как будто пытаясь сжать мою шею своими руками. Она сдержалась, но напряжение было очевидным. — Ты спрашиваешь меня об этом с обвинениями в голосе, как будто это я вызвала себя сюда, как будто это я создала эти обстоятельства. Такие, как вы, делали это снова и снова. Вы никогда не брали на себя ответственность за свои поступки. Если бы вы, люди, не жаждали моей силы, меня бы не тянуло сюда постоянно. Если бы вы не стремились эгоистично вызвать меня и загадать желание, вы бы не имели дело с этой ситуацией. Салем насмешливо хмыкнула и отвернулась, отлетев к краю крыши. — Позаботься о собственной ответственности, прежде чем читать мне нотации, Жон Арк. Я вынуждена быть вызванной. Не я выбираю приходить сюда. — А вот ты выбираешь убивать людей, исполняющих желания. И получаешь удовольствие от страданий! — Ты винишь корову за то, что она приходит покормиться тем, что ты даёшь? А ты должен благодарить меня за то, что я убиваю тех, кто загадывает желания. Подумай хоть на минуту, каким мог бы быть твой драгоценный мир, если бы я оставила их всех в живых. Такие монстры, как Мерло, Уоттс и даже Тириан. И без угрозы смерти Рейвен уже осуществила бы свой план. Нет. Я покачал головой. Салем умела говорить красиво, чего мне не хватало. В её медовых словах был смысл, но, тем не менее, они были коварны. Она наслаждалась смертью Стража Мерло. Она радовалась гибели верной паствы Тириана. Она смеялась над тем, как Вайс пришлось столкнуться с её ожившей матерью, и издевалась над тем, как Гильдия раскрыла мой обман. Рейвен, конечно, тоже была виновата. Как сказала Салем, именно она призвала её, но Салем не была невиновна в преступлениях, которые на неё возлагались. Если бы она действительно хотела наказать только тех, кто её вызвал, она бы не превратила Вакуо в бесплодную пустыню. — Время идёт, Жон Арк. Моё терпение, в отличие от моего тела, не вечно. Если ты не загадаешь своё желание, я найду того, кто его исполнит. — Её взгляд скользнул к поверженному Кроу Бранвену. — Возможно, у тех, кто любил его, найдётся то, чего они желают... — Нет! Не впутывай их в это дело. — Тогда загадай своё желание. Проклятье. Времени не было. Я бросил взгляд назад, надеясь на подкрепление, но из большого числа Героев, которых Озпин вывел вперёд, только он остался на месте. Остальные упали на колени, покорённые вызовом Салем. Мне было интересно, как далеко это зашло и есть ли среди них невинные люди, запертые в горящих зданиях и не способные пошевелиться из-за её присутствия. Если так, то каждая секунда промедления стоила мне новых жизней. Загадай я плохое желание, и я только усугубил бы ситуацию. — Я загадаю желание, — сказал я. Жестокая улыбка Салем стала ещё шире. — Но я бы попросил минуту, чтобы подумать над ним. Время. — Я чуть было не попросил её о времени, но в последний момент понял, что она может считать это желанием. Как я могу умереть от времени, я не знал, но в голове пронесся образ моего тела, превратившегося в пыль. — Как пожелаешь, — произнесла Салем, снова отворачиваясь. — Я дам тебе то немногое, что осталось от моего терпения. — Спасибо. — Я поклонился, не зная, поможет ли мне это уважение, но желая попробовать. Хотя лицо моё было спокойно, эмоции были в смятении. Конечно, это был страх. Ужас самого леденящего душу сорта, но я переборол его. Что же мне пожелать? На ум пришла смерть Рейвен. Не “смерть Рейвен”, конечно, потому что я бы не отказался, чтобы она заставила всех ворон в Ремнанте упасть с неба замертво, но оставила бы в живых “Рейвен Бранвен”. Мне придется спросить её по имени и, возможно, даже сказать "рыцарь", чтобы было понятно. В любом случае, убийство Рейвен наверняка решит многие наши проблемы. Без неё Серые Плащи, может, и не развалятся, но они потеряют не только своего лидера, но и порталы Рейвен, мощный инструмент их господства. Даже если Вернал возьмет верх — даже если по желанию Салем Вернал убьёт Рейвен и получит весь её Опыт — она не будет представлять той же угрозы. Признаться, это было заманчиво. Но это желание меня убьёт. Не сама мысль о смерти заставила меня задуматься, хотя в животе у меня всё сжалось, а точная формулировка, которую привела Рейвен. Твоё желание убьет тебя. Не "ты умрёшь", а "твоё желание убьет тебя". Это, как я понял, было важно. Мерло умер в результате исполнения своего желания. Тириан умер в результате своего желания. Уоттс был убит матерью Вайс, которую он пожелал вернуть к жизни. Даже в истории со Звёздным Металлом человек, загадавший желание, был поражен им же, когда тот обрушился на Ремнант. На самом деле загаданное желание должно было каким-то образом убить того, кто его загадывал. В то время я считал, что всё это примеры драматической иронии, возможно, Салем получает дополнительное удовольствие от осознания того, что вызвавший её умер. Но что, если это было не так? Что, если они должны были умереть в точном соответствии с формулировкой желания? Теоретически, если бы я смог сформулировать желание так, чтобы это было невозможно, что бы произошло? Стала бы Салем вообще исполнять желание? Сможет ли она это сделать? Она сказала Мерло, что не может сделать его богом, поэтому некоторые желания ей не под силу. Потому ли это, что у неё нет силы сделать его богом, или потому, что бог бессмертен и поэтому не может быть убит своим желанием? Более того, что произойдёт, если я попрошу о смерти Рыцаря Рейвен Бранвен, а мою смерть никак нельзя будет связать с этим? Разбитая луна упала бы на Ремнант, убив и меня, и её, погрузив мир в хаос? Заразится ли Рейвен вирулентной чумой, которую она в отместку принесёт мне, распространит её по всему Вейлу и убьёт всех? А что, если Гримм восстанут из моря, чтобы уничтожить Рейвен, но прогонит её через портал в Вейл, убив меня и всех остальных? Существовало множество способов сделать так, чтобы и Рейвен, и я погибли, и все они были не только под силу Салем, но и наверняка привели бы к неисчислимым жертвам. Салем может просто вызвать Рейвен сюда, заставив её пробивать себе путь через Вейл и умереть при этом. Я, как первый, кто встретится с ней лицом к лицу, умру, а Рейвен, как и было задумано, может погибнуть, не успев сбежать. Ценой несметного количества жизней. — Это не так просто, не так ли? — спросила Салем, чувствуя мою дилемму или, возможно, просто зная по опыту, что я должен был делать. — Вряд ли ты первый, кто считает, что ловкая игра слов может позволить тебе обойти законы, которые меня окружают. Я уверена, что и не последний. Однако я хотела бы тебя предостеречь. — Она снова наклонилась вперёд. — Я занимаюсь этим гораздо дольше, чем ты, смертный. Я стала очень искусной в этой игре — и чем больше людей пытаются меня обмануть, тем большее удовольствие я получаю от того, что их мир рушится на глазах. Я вздрогнул и отвёл взгляд. Чего ещё я ожидал? Серые Плащи вызывали её снова и снова, оттачивая свою технику. Если даже Рейвен не смогла найти способ исполнить желание, не погубив при этом Салем, то какая надежда была у меня? Возможно, выхода не было. Даже если бы я пожелал дожить до ста лет, она могла бы добиться этого, сделав меня неосязаемым для окружающего мира, оставив меня неспособным взаимодействовать с кем-либо, пока я не сойду с ума от изоляции. Тогда простое желание. Это и было ответом. Что-то простое, что будет достигнуто без особых усилий с её стороны, и то, что я приму свою судьбу. Жертва ради безопасности Вейла. Нет. Ради безопасности моих друзей. Я даже не мог пожелать смерти Рейвен, потому что способ её смерти остался бы открытым. Если бы я назвал ей конкретную причину, Салем изо всех сил постаралась бы найти способ извратить её, чтобы в наказание причинить вред моим друзьям. В конце концов, Рейвен должна была это знать. Она, несомненно, поручала это Серым Плащам. Мои глаза закрылись. Я подумал о Блейк в конце, о тех лучших временах, которые у нас были. Я сжал амулет в кулаке, черпая из него силы. — Я готов. — Я не был готов. Но кто-то должен был быть готов. — Салем. Я хочу... — НЕ ЗАГАДЫВАЙ ЖЕЛАНИЕ! — Озпин вскарабкался на последние ступеньки башни, покорившись ауре Салем, но не упав. Мудрец тяжело дышал. — Ты опоздал, старик. Уходи. — Стена ветра устремилась к Мудрецу. Его отбросило в сторону, и он едва не вылетел из башни, но взмах руки вызвал стену изумрудной энергии. Ветер покатился по ней, видимый невооруженным глазом, а Озпин стоял позади, задыхаясь, с одной вытянутой рукой. — Не загадывайте желание, мистер Арк. Она хочет ввести вас в заблуждение. — У меня нет выбора, — ответил я, находясь между облегчением от того, что меня прервали, и злостью на то, что мне придётся пройти через всё это снова. — Желание должно быть исполнено, иначе она не сможет уйти. Если кто-то не сделает этого, то она выберет кого-нибудь из раненых или умирающих внизу. Это могу быть и я, — — добавил я, и голос у меня дрогнул. — Я... я уже загадал у нее одно. Моя жизнь уже потеряна. Мне суждено умереть, пытаясь стать Героем, как и гласило моё желание. — Действительно, — согласилась Салем, благосклонно улыбаясь. — Ты пожелал стать героем, и я дала тебе возможность им стать. В свою очередь, твоё горячее желание стать героем приведет тебя к гибели. В конце концов, есть не один способ стать героем. Возможно, если бы я попросил стать частью Касты Героев, она бы превратила меня в Рыцаря по-настоящему, или, может быть, если бы я сам попросил об этом, но я этого не сделал. Я всегда ныл, что хочу стать героем, не задумываясь о конкретике. Как она сказала, есть не один путь, и теперь я это знал. Каким бы ни был мой Класс, если я погибну здесь, предотвратив трагедию, меня будут помнить как героя. Условия желания были бы выполнены. — Лучше я, чем вы, сэр, — сказал я. — Рейвен на Островах Миражей. Если моё желание не убьет её, вам придется позаботиться о ней там. Лиза знает всё, что произошло. Если я пожелаю перенестись на сторону Рейвен и чтобы мы оба умерли, то этого желания будет достаточно. Оставалось только надеяться, что последствия будут ограничены цитаделью Рейвен, как того требовало моё желание. — НЕТ! — крикнул Озпин, заставляя себя и свой барьер двигаться вперед. — Вы плохо подумали, и она хочет заманить вас в ловушку. Не загадывайте желание, мистер Арк. Ваша жизнь не так потеряна, как вам кажется. Надежда забрезжила во мне. Она жестоко искушала меня. — Но я загадал желание. — Я не спорю, но вы должны спросить себя, почему она так хочет, чтобы вы загадали второе желание сейчас. Что побудило бы её так давить на вас, если бы ваша жизнь уже принадлежала ей? — Сложность в том, чтобы убить его. Он оказался способен жить как герой, несмотря на мои ожидания обратного. — Ложь. Жизнь Героя опасна, и многие со временем терпят поражение. В отношении такого человека, как мой бывший ученик Рейвен, это ещё более верно. — Взгляд Озпина скользнул по телу Кроу, и тот обмяк, став на мгновение старше на десять или более лет. Он заставил себя посмотреть в сторону, обратно на меня. — Она ищет вашей смерти, Жон. Именно вашей смерти. Спросите себя, почему? Почему? Об этом я никогда не думал спрашивать. Но раньше она не настаивала на этом. Один раз был намёк, когда пал Тириан, но она отпустила меня, когда я отказался, и даже исцелила меня. В Вакуо она пыталась убить меня за то, что я причинил ей вред, но на этот раз отказалась прикоснуться ко мне. В качестве причины она назвала прощение, но, зная, что я о ней знаю... не было причин верить в него. Если подумать, то смерть в желании стать героем была бы так же легко достигнута, если бы она убила меня. Она была бичом для Ремнанта и именно тем, с кем должен был столкнуться герой. Если бы она убила меня в Вакуо, это полностью удовлетворило бы параметры желания, и, возможно, именно поэтому она смогла напасть на меня в первую очередь. Хотя здесь она пыталась оттолкнуть Озпина, она не собиралась его убивать. Сила у неё, конечно, была, но что-то должно было её сдерживать. То, что он не успел загадать желание. Достаточно очевидно. Но что изменилось с тех пор, как она пыталась убить меня в Вакуо, и с тех пор, как она вызвала меня сейчас? Что изменилось, чтобы она не смогла прикончить меня, как хотела раньше? — Вы причинили ей вред в Вакуо, — сказал Озпин. — Ваши способности оказались способны нанести ей прямой вред в результате её атаки на вас. В то время, как вы набирали многочисленные уровни, ваш Путь обнаружил, что вам нужны Умения для защиты от сущности, подобной ей. Таким образом, вы стали единственным существом на Ремнанте, способным причинить ей вред. — Ты вмешиваешься в то, чего не понимаешь, старик. — Я вмешиваюсь в жизнь своих учеников, потому что должен, потому что они доверяют мне, и я не предам это доверие. — Мне он сказал: — Салем желает вашей смерти за ту угрозу, которую вы представляете, за тот потенциал, который в вас заложен, и за то, кем вы можете стать со временем! Угроза? Я? — Его жизнь уже принадлежит мне. — Тогда почему ты так настаиваешь на том, чтобы он загадал желание? Если его жизнь принадлежит тебе, то возьми её. Салем не сделала ни малейшего движения, чтобы сделать это. Её глаза даже не взглянули в мою сторону. В наступившей тишине я не знал, что чувствовать и думать. Смел ли я надеяться, что она действительно не сможет меня убить? Но почему? Как? Ведь до этого у неё не было никаких проблем, а я выжил в Вакуо только благодаря Умению "Очищение объекта". Очистил ли я себя? Нет. Я не был объектом. Единственное, что изменилось с тех пор, это то, что меня похитила Рейвен, проблемы с Гильдией и окончание войны. Мои глаза расширились. Рука метнулась к сердцу. Оно учащенно забилось, выдавая мой страх, но больше того, я понял, что в нём находится то, чего не должно быть. Меч Уоттса, меч, которым Синдер пронзила меня насквозь. — Синдер убила меня. — Моё сердце билось о ладонь. — Синдер убила меня во время нападения. Моё сердце остановилось. Я умер, пытаясь спасти Вейл. Я умер героем. А потом я вернулся. Но я умер. Я выполнил условия желания. — Хватит! — проревела Салем. Раскат грома расколол небо, и тёмные тучи закружились внутри, образуя эпицентр над нами. — Если он не загадает желание, то это сделает любой. А за твоё вмешательство, старик, я отомщу этому городу так, что никто не выживет. — Её глаза встретились с моими. — Даже если я не смогу убить тебя, это сделает другой. — Голос её звучал грозно, когда она смотрела на город. — Кто желает чтобы я исполнила его желание? У кого из вас есть желание, которое я могла бы исполнить? — Нет! — закричал я, но мой голос не мог донестись так далеко, как её. Даже близко. — Не делайте этого! — Я потянулся к амулету на шее, стал его нагревать. Но Салем, заметив неладное, просто выплыла в пустое пространство у башни, недосягаемое даже для моего прыжка. — У тебя ещё есть время загадать желание, Жон Арк. Эту трагедию ещё можно предотвратить. — Единственной трагедией здесь будет то, что вы умрёте, а она останется в живых на неопределенное время, — огрызнулся Озпин. — Все остальное — необходимая жертва, какой бы жестокой она ни была. Нет никого, кто мог бы создать оружие, воздействующее на неё так, как это делаете вы! Что бы она ни сделала здесь, она будет делать это снова и снова, если её не остановить. — Разве мир имеет значение, когда я могу лишить жизни всех, кто тебе дорог, здесь и сейчас? — Держись, Жон. Я загадаю желание. — Озпин шагнул вперёд. — Я получу удовольствие, если разрушу твою жизнь за твоё вмешательство, старик. — Салем усмехнулась, скрестив руки. Если раньше она казалась спокойной и контролирующей себя, то теперь явственно ощущалась вся полнота её ярости. Неужели она так сильно меня боялась? Или дело в самом факте моего существования, как бы маловероятно ни было, что я смогу её убить? Или я уже дал Рейвен инструменты для этого, и она хочет быть уверенной, что никто другой не сможет ими воспользоваться? — У меня есть желание, — хрипло прошептала Лиза. — Лиза, нет! — закричал я, поворачиваясь. Озпин уже двигался, хотя и кричал: — Остановите её! Я повернулся только наполовину, но этого было достаточно, чтобы увидеть её лицо. Красные глаза, залитые слезами щеки и разбитое выражение, говорившее о том, что все люди внизу погибли. Людей, за которых, как так жестоко намекнула Вернал, отвечала Лиза. Новый Рассвет превратился в нечто гораздо худшее, и в результате погибли сотни людей. На лице Лизы — решительное поражение. Стойкое отчаяние. Она приняла решение, и я опоздал, чтобы остановить её, несмотря на все мои усилия. — Я желаю, чтобы мой голос имел громкость, необходимую для того, чтобы прозвучать над городом Вейл и не далее. Город Вейл. Не любой город, не так, чтобы Салем могла намеренно перепутать. Не дальше, чтобы голос не мог стать настолько громким, чтобы разорвать барабанные перепонки или убить. Предел, как по громкости, так и по дальности. Лиза заранее продумала своё желание, даже смирившись с тем, что оно будет означать конец её жизни. — Лиза, — прошептал я. Её улыбка ответила мне. — Прости меня, Жон. — Простое желание. Скучное желание. — Салем махнула рукой в сторону Лизы, которая от неожиданности задыхалась. — Исполнено. Я шагнул к Лизе и протянул обе руки. — Тогда уходи. Ты загадала своё желание, получила сполна, и условия выполнены. Уходи из Вейла и никогда не возвращайся. — Я уйду, но моё возвращение будет определяться не моими действиями, а вашими. Твоими и твоего жалкого вида. — Воздух вокруг неё потемнел и замерцал, когда она отступила назад, став бесплотной. — Если хотите увидеть мой конец, потратьте время на то, чтобы хоть раз решить свои собственные проблемы. Конечно, вы этого не сделаете, — сказала она, медленно исчезая. — Вновь и вновь твои сородичи поддаются соблазну лёгкого решения своих ничтожных проблем. В этом я убедилась. Ты ничем не отличаешься от них, Жон Арк. Помни об этом. С последним зловещим предупреждением Салем полностью растворилась. Набежавшие тёмные тучи рассеялись, и снова засияли солнечные лучи. Пробивавшийся сквозь тучи свет на моём лице мало способствовал отчаянию, которое я испытывал. Позади меня Лиза, пошатываясь, поднялась на ноги и подошла к краю башни. Я протянул к ней руку, но Озпин встретил моё запястье и оттолкнул его вниз. Он печально покачал головой. Мы вдвоем наблюдали, как Фермерша подошла к краю и окинула взглядом горящий город. Судя по всему, все также оглядывались на нас. — Новый Рассвет, — сказала она. Её голос прозвучал громко. Он отозвался эхом. Его силы, даже направленной в сторону от нас, оказалось достаточно, чтобы мы с Озпином зажали уши. Могло быть гораздо хуже. Если бы она не установила предел, мы могли бы совсем оглохнуть. Но одно было ясно: в Вейле не было ни одного человека, который бы её не услышал. — Новый Рассвет, мои друзья, моя семья, дело всей моей жизни... — Голос Лизы упал, окрасившись печалью. — Что вы творите...? — Это не то, к чему я стремилась. Это насилие, это восстание, этот страх. Это не то, о чëм мы мечтали... вместе, когда до поздней ночи говорили о переменах, которые хотели бы осуществить. Мы никогда не думали об этом. — Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. Её лицо было прищуренным и страдальческим. — Каста Благородных пыталась заставить меня замолчать, это правда. Но только благодаря Касте Героев и одному герою в частности я выжила. — Её глаза на мгновение встретились с моими, и она улыбнулась. — Меня похитили не Дворяне, а монстры, работающие против Вейла. Серые Плащи. Каста Благородных и Король не имеют к этому никакого отношения. Если вы считаете иначе, если вы вышли на улицы, чтобы помочь мне, значит, вас ввели в заблуждение. Мы находились слишком далеко, чтобы слышать толпу, но я видел, что бои прекратились. Салем была одним из тех, кто остановила беспорядки, но слова Лизы разрядили то немногое, что осталось от их гнева. Столкновение тел с шеренгами Солдат прекратилось. Всё больше и больше людей смотрели в её сторону. — Изменения могут произойти только в результате диалога, а диалог возможен только в том случае, если обе стороны уважают друг друга. Я прошу всех вас доказать, что вы достойны этого уважения... и продолжить дело моей жизни не насильственными методами, а путём переговоров. Прошу вас, я умоляю вас, помогите тем, кто пострадал. Сотрудничайте с людьми любой Касты, чтобы потушить пожар. Защитите Вейл. Наш дом. Что бы ни случилось со мной, защитите дом, который мы знаем и любим. — И для моего отца, — пролепетала Лиза. — Я просто хотела сказать... Прости меня. И я люблю тебя. Отвернувшись, она шагнула к нам с Озпином и слабо улыбнулась. Посыл был ясен, даже если она отказывалась его высказать, боясь навредить нам. — Прекрасно сказано, мисс Лавендер, — Озпин шагнул вперед, чтобы взять её за руку и поддержать. — А теперь давайте вернёмся к тем, кто внизу. Вслед за ним я опустился на колени возле тела Кроу и приподнял погибшего Друида, подложив одну руку ему под колени, другую — на плечи. Он был тяжёл, но моя Сила взяла верх, позволив мне выдержать его вес, даже несмотря на моё изнеможение. Его тело было холодным, глаза закрыты в последний раз. Я подумал, не мог ли я спасти его. Не мог ли я сделать что-то ещё. Как всегда, ответы на эти вопросы ускользали от меня. Город затих, когда мы спустились по лестнице, ведущей в башню. Гильдия ждала внизу — я их видел, — но опасность миновала, и они ждали нашего возвращения. Природа её стала ясна ещё до того, как я достиг нижней ступеньки: Руби опустила Кресцент Роуз на землю и поднесла руки к лицу. Она бросилась ко мне, прикоснувшись руками к груди дяди. Её тело задрожало, и она коснулась его лица, пытаясь разбудить. — Прости, — прошептал я. — Дядя Кроу. Дядя Кроу, пожалуйста... — Сама того не желая, она толкнула его вниз, заставив меня встать на колени и положить его на пол. Янг почти сразу же оказалась рядом с ней, хотя Боец стояла, сжав руки в кулаки, с гневными слезами на глазах. — Это... Это она сделала? — спросила Янг. Я ни на секунду не сомневался, кого она имеет в виду. — Да. — Будь она проклята. — Глаза Янг закрылись. — Будь она проклята... Я отошёл, чтобы дать им возможность побыть наедине, бросив последний тоскующий взгляд на Руби, сгорбившуюся над телом дяди, прижимающую его к себе, раскачивающуюся взад-вперед, не обращая внимания на кровь, запятнавшую её плащ. Янг опустилась на колени и обняла Руби и Кроу. Мне пришлось отвести взгляд, чтобы это не сломило и меня. — Жон... — Блейк стояла передо мной, вместе с Пиррой, Реном, Норой и всеми остальными. — Ты...? — Жив, — сказал я. Не здоров, не ранен, но жив. В конце концов, это было всё, что имело значение. Блейк, похоже, согласилась, оглядела меня с ног до головы, подтверждая мои слова, и только потом кивнула головой. Возможно, это было бы ещё не всё, если бы не приближение бронированных сапог, звенящих по камням. К нам приближались несколько бронированных фигур, одетых в форму стражников Королевского дворца, с символом Вейла, выбитым на изумрудном табарде, обшитом золотом. Во главе их стоял знакомый пузатый лорд Самсон, один из тех Дворян, что беседовали со мной во дворце и предложили свою поддержку в том, чтобы я стал фактическим лордом Анселя. — Вот она, — сказал он, указывая на Лизу. — Взять её. Арестуйте её. Стражники, всего десять человек, сорвались с места и подошли к Лизе, которая выглядела побеждённой и измученной, прислонившись к боку Озпина. Директор, в свою очередь, слегка отвернул её от себя, незаметно поставив между ними своё тело. Глинда подалась вперёд, готовая вмешаться, но никто из них не смог меня опередить. Я протиснулся мимо Блейк и встал между охранниками и Лизой, безоружный, одетый в рваные лохмотья, оставшиеся после постоянных драк на арене Рейвен и в камере, где мы находились. Я был до безобразия неподготовлен и невыразителен, но я крепко сжал руки и отказался двигаться. — Лорд Самсон, — позвал я. — Что здесь происходит? — Жон Арк. — Его глаза расширились, хотя ему удалось сохранить улыбку. — Рад видеть вас в добром здравии. Однако я бы попросил вас посторониться. Лиза Лавендер арестована по приказу Короля Вейла. Она должна предстать перед судом за свои преступления. — Какие преступления? — Подстрекательство к бунту. Государственная измена. — Лиза была захвачена против её воли Серыми Плащами, и, если вы не забыли, что только что произошло, она была ответственна за предотвращение беспорядков Нового Рассвета. — Это не меняет того, что произошло. Пожалуйста, поймите. — Самсон посмотрел на стражников, которые остановились передо мной. Похоже, они знали моё имя и понимали, что без оружия или нет, но игнорировать меня нельзя. — Задержите её. — Если вы попытаетесь выполнить этот приказ, я буду её защищать, — пригрозил я. Стражники притихли. По крайней мере, до тех пор, пока Самсон не ответил. — Он всего лишь один человек, и его явно сбили с пути. Или соблазнили. Арестуйте её.— Ободрëнные реальностью его слов, стражники двинулись вперёд, четверо приблизились ко мне на случай, если я попытаюсь что-то предпринять, а остальные шестеро встали по флангам, по три с каждой стороны. Стиснув зубы, я приготовился сражаться изо всех сил. Кинжал ударился о камни перед Самсоном. Искусно брошенный, он застрял в трещине между двумя камнями и глубоко вонзился. Благородный в шоке отшатнулся назад. Я был удивлен не меньше. Не меньше, чем я, когда рядом со мной возникла фигура Блейк, которая держала в каждой руке по кинжалу. — Блейк...? — Он не один. Если вы попытаетесь причинить вред ему или девушке, вам придётся иметь дело и со мной. Стражники заколебались, опустив руки к оружию. В этот момент нас оставалось только двое, и я не выглядел способным сражаться. На секунду показалось, что они всё равно попытаются это сделать, и Самсон явно выразил согласие. По крайней мере, до тех пор, пока в воздухе перед нами не заискрилась лёгкая пыль инея. В лучах полуденного солнца, оставшегося после ухода Салем, его магическая природа была очевидна. Вслед за этим Пирра, Рен, Нора и Вайс встали рядом с Блейк и мной, образовав стальную стену между стражниками и Лизой. — Боюсь, что наш Глава Гильдии ясно высказался, — сказала Вайс. — Лиза Лавендер находится под нашей защитой. — Я бы послушала её, — добавила Нора. — Мы сейчас не в лучшем настроении. В шоке я посмотрел на них. — Вы, ребята...? — Опять создаешь проблемы, Жон? — тихо спросил Рен, улыбаясь. — У тебя есть к этому склонность, даже если ты вернулся меньше часа назад. — Думаю, это его личное обаяние, — ответила Блейк. — Учитывая, как неудачно он пытался флиртовать со мной, когда Бикон только начинался, я, конечно, согласна, так как его Харизма достаточно низка, чтобы подстрекать к насилию, — фыркнул Вайс. — В любом случае, Гильдия едина, — сказала Пирра. Её голос был повышен для стражников и Лорда Самсона. — Я бы не советовала пытаться прорваться через нас. Я не могу обещать, что вы останетесь невредимы, хотя, естественно, сделаю всё возможное, чтобы не причинить никому из вас лишних страданий. Самсон нахмурился. — Вы глупцы. Вы хоть понимаете, что вы делаете? Посмотрев между своими друзьями и получив кивок от каждого из них по очереди, я снова обратился к Благородному. — Я думаю, что знаем, Самсон. И я думаю, что мы готовы к любым последствиям. За спиной Благородного появилась тёмная фигура в капюшоне. Я узнал это лицо, даже когда Сарен, Королевский Убийца, опирался одной рукой на плечо Самсона, положив подбородок на другое. — Мне тоже было бы интересно узнать, на каком основании Лорд Самсон утверждает, что он говорит. Я не помню, чтобы Король Галан отдавал приказ об аресте девушки, хотя, полагаю, он хотел бы с ней поговорить. — С-сарен. Я просто хотел привести её для беседы с Королем. — О, как вы внимательны. Конечно, я уверен, что у Лорда Озпина нет ничего другого на уме, и он может присмотреть за ней в это время. В конце концов, он пользуется доверием Короля. — Сарен подмигнул в мою сторону. — Спасибо вам за труды, Жон. Вы оказали Вейлу ещё одну услугу в этот день. Разрешите мне, с вашего позволения, заняться делами здесь. Наблюдая за ужасом на лице Лорда Самсона, я представлял, как Сарен мог бы поступить в этом случае. Я не испытывал к нему никакого сочувствия. — Я поручаю это вам, Сарен. — А. Ваша вера оценена. — МИСТЕР АРК! — вдруг позвал Озпин. От паники в его голосе я подбежал, бросив свой пост и оставив Гильдию сдерживать дворцовую стражу. Озпин стоял на одном колене, Лиза сидела рядом с ним на полу, поддерживаемая рукой директора. На передней части её одежды была кровь. — Лиза... — Я остановился, опустившись на колени. — Уже? — Человеческое тело не создано для того, чтобы говорить на весь город, — объяснил Озпин. Его руки были в крови, но он продолжал держать её. — Её легкие, я полагаю, были модифицированы. Она не сможет выжить в таком состоянии. Никто не сможет. Лиза согласилась с влажным бульканьем, кровь стекала с её губ по подбородку и шее. Когда она сделала следующий вдох, он был хриплым, и пузыри вытекали из её рта. Цена за желание Салем. Всегда приходилось платить цену. — Нет, — прошептал я, прижимаясь к ней. Я ничего не мог сделать. Никто не мог ничего сделать. Заклинание исцеления или Жрец были бы бесполезны, потому что её тело было коренным образом изменено. Они могли бы залечить непосредственные повреждения, но её тело снова разрушилось бы, причём в считанные минуты. — Лиза, мне так жаль... Она покачала головой. Она не сказала ни слова, либо потому, что не могла, либо потому, что боялась оглушить нас. Вместо этого она улыбнулась мне и прошептала окровавленными губами "Спасибо". — Спасибо? За что? Я ничего не сделал. Я не смог тебя спасти. — Ты всë-таки меня спас, — пробормотала она. — Нет. Я... — Я не мог в это поверить. Не сейчас. Почему это произошло сразу? Хуже того, почему Лиза смотрела на меня такими счастливыми глазами? Когда я лгал ей. — Я не сказал тебе правды, — сказал я. — Мне велели шпионить за тобой, притворяться союзником. Я предал тебя. Я солгал тебе... Лиза прижала палец к моим губам. — Всё в порядке, — тихо сказала она. Её глаза потускнели, но она всё же смогла улыбнуться. Её прикосновение, казалось, говорило, что это не имеет значения, что это никогда не имело для неё значения. — Я прощаю тебя. — Её рука провела по моему лицу, и я прижался к ней. Лиза улыбнулась в последний раз и закрыла глаза. Кровь капала с её губ и стекала на платье, пачкая тонкую ткань. Я ещё минуту держал её на руках, пытаясь осмыслить произошедшее. В смерти она выглядела умиротворëнной, довольной. Её улыбка проделала дыру в моей груди и оставила меня истекать кровью на полу. Её кровь просочилась на мои брюки. Её рука на моей щеке уже казалась холодной и тяжелой. Когда я отпустил её, она безвольно упала на землю. Её не стало, вот так просто. Не успев произнести последние слова. Она спасла город, и вот её награда — смерть на камнях в окружении незнакомцев и стражников. — Мне очень жаль, — сказал Озпин, бережно укладывая её на землю. — Я ничего не мог сделать. Никто из нас не мог ничего сделать. Не стоит винить себя. — Тогда кого? — прошептал я, голос охрип. Слеза скатилась с моего лица и упала на её. Мы с Лизой вместе пережили Рейвен, вместе работали, вместе прошли через этот ад. Было почти нереально, чтобы она умерла сейчас, когда не прошло и часа после нашего побега. Это было жестокое наказание. Так и должно быть. — Кого мне винить в этом, Озпин? Кого нам винить? Салем? Она могла убить её, но она не вызывала себя. Мы виноваты. — Рейвен виновата, — сказал Озпин, схватив меня за плечо. — И за жизнь Лизы и Кроу она заплатит. Поверьте мне, мистер Арк. Она дорого заплатит. Позади нас Руби и Янг плакали над телом своего любимого дяди.