/-/
— Я бы попросил вас не судить его слишком строго, Лорд Жон. — Не понимаю, как я могу не судить, — огрызнулся я, шагая по коридору с Сареном, Королевским Убийцей, рядом со мной. — Лиза, а теперь ещё и Хейзел. Я думал, что Король — это человек, достойный уважения. Похоже, я ошибался. — Вы не можете уважать его меньше, чем он сам себя уважает сейчас. Но, если позволите, я полагаю, что ваша просьба принесла ему облегчение. Он надеялся, что вы сумеете догадаться. Я остановился и глубоко вздохнул, а через мгновение выдохнул. — Ты проследишь за тем, чтобы это было сделано, Сарен? — Обязательно. — Убийца поклонился, положив руку на грудь. — Хейзел Рейнарт будет помилован и освобожден — хотя я полагаю, что ему никогда больше не будут рады ни во Дворце, ни в городе, и не из-за Короля. Дворяне не примут его. — Бикон примет, — сказал я.— Или, если Озпин не согласится, я позволю Хейзелу работать в Анселе. Он находится достаточно близко, чтобы Эллейн могла навещать его по выходным. — Мудрое решение. — Сарен протянул руку и положил её мне на плечо. — И если позволите, спасибо вам. Я бы умер, если бы увидел, как казнят моего друга. И более того, это убило бы Короля глубоко внутри. Вы предотвратили трагедию в этот день. — Но я не смог спасти Лизу... — Не всякую трагедию можно предотвратить. И не всякая тяжесть должна лежать на ваших плечах. Думайте не о том, что вы не смогли сделать, а о том, что смогли. — Сарен улыбнулся. — Я позабочусь о том, чтобы Хейзел был доставлен к своей сестре сегодня вечером. А перед этим я сообщу новость о его помиловании. Я кивнул. — Благодарю, Сарен. — Нет, Жон. Это я должен благодарить вас./-/
Если я за что-то и был благодарен, так это за то, что я не настолько важен, чтобы иметь дело со всеми этими последствиями. Меня вызвали для беседы с Озпином и предоставления всей возможной информации, что я и сделал с максимально возможной точностью. Запомнить все слова Рейвен было невозможно, но особенно запомнились её насмешки и план. Озпин откинулся на спинку кресла в своем кабинете, закрыв глаза. — Понятно. — Мудрец выглядел старым и измученным, как из-за работы в городе, успокаивая население, так и из-за вопросов, с которыми он, несомненно, столкнулся. — Спасибо, что напомнили мне обо всём этом, мистер Арк. Я понимаю, что это было нелегко для вас. — Всё в порядке, сэр. Я бы предпочел, чтобы с ней что-нибудь сделали... — И это будет сделано. Однако мы не можем торопиться. Это то, чего хочет Рейвен. — Ей нужны вы, сэр. Вы, мисс Гудвич, Порт, Ублек и все остальные Герои, которых стоит убить. — Всё становится ещё хуже, мистер Арк. Эта угроза распространяется по всему Ремнанту, так что велика вероятность, что в дело вступит и Архимаг Айронвуд вместе со своими Магами. Серые Плащи не могли надеяться выжить в такой атаке, но Пассивка Рейвен делает её практически неуязвимой. Сколько бы мы их ни уничтожали, она будет продолжать ускользать от нас. Я замолчал, давая Озпину подумать. Рейвен не выходила у меня из головы с тех пор, как её план был раскрыт, но я никак не мог придумать решение. Если послать армию, Рейвен перебьёт всех, кого сможет, убежит и повторит всё сначала. Если послать недостаточно, она убьет их, вызовет Салем и, возможно, погубит весь Ремнант. После убийства собственного брата я сомневался, что её можно переубедить. Она ясно дала это понять. — Может ли её план действительно сработать? — спросил я. — Убить Салем? Или, возможно, удержать Салем, запечатать её, если Руна, которую вы скопировали, о чём-то говорит. — Пальцы Озпина барабанили по столу. — Это возможно. Салем боится вас — или боится того, что вы можете сделать, — поэтому я полагаю, что должно быть что-то, что вы можете сделать, и что она чувствует угрозу. Так ли это? Я не могу сказать. — Та же самая Руна была на моём амулете, а также на двери в храме в Вакуо. — Ни одна из них не удержала её, когда она была вызвана. Возможно, они были неактивны или повреждены, но мы просто не знаем. — Может быть, они работали раньше, в прошлом. Может быть, им нужна энергия или они были неполноценны в каком-то смысле. — Возможно, — допустил Озпин. — Мы просто не знаем. — Мое Руническое Зрение может нам пригодиться... — Да. Я попрошу Алхимика Ублека поискать в нашей библиотеке что-нибудь по Рунам, что вы могли бы посмотреть. Я также открою для вас Хранилище Бикона. Если вам понадобится новое снаряжение, вы можете взять его по своему усмотрению — или даже создать своё собственное, и проверить Руны на том, что у меня есть. Мои глаза расширились. — Это щедро! — Не щедро. Прагматично. Мы должны использовать все имеющиеся в нашем распоряжении инструменты. Вы — один из таких инструментов — хотя, надеюсь, вы понимаете, что я не говорю об этом недоброжелательно. — Нет, я понимаю. Мы все на одной стороне. Рейвен — враг. Она и Салем. — Именно. Если Ублек что-нибудь найдёт, я попрошу его обратиться непосредственно к вам. По крайней мере, мы должны попытаться узнать больше об оружии, которое вы создали для Рейвен. Надеюсь, до того, как она сможет использовать его на Салем. — Будет ли плохо, если она убьёт Салем? Это избавит нас от лишней работы. — За счёт того, что Рейвен станет ещё более могущественной. Какой бы бессердечной ни была Салем, я бы не пожелал на её месте всесильную Рейвен. Салем убивает тех, кто загадывает желание. Рейвен убивает тех, кто, по её мнению, может исполнить её желание. Реализованное желание Рейвен может оказаться хуже, чем когда-либо было у Салем. — Но это меркнет по сравнению с угрозой того, что её желание не исполнится, — продолжил он. — Если Салем попадет в этот мир и будет судить о его достоинствах, это может сделать её уязвимой, да. Это может даже сделать её достойной Опыта, как того желает Рейвен, но если Салем победит Рейвен, то в нашем мире будет жить полностью телесное и всемогущее существо. Я не думаю, что она удовлетворится тем, что просто уйдёт на задний план и будет жить отшельником. А вы? — Нет. Она придёт за нами... За мной, по крайней мере, потому что она, видимо, больше всех остальных хотела моей смерти. Здесь и сейчас она могла лишь попытаться обманом заставить меня исполнить чьё-то желание или умереть в результате исполнения чужого. Но если бы она была настоящей? Тогда она могла бы сама меня выследить. — Рейвен должна быть остановлена. Рейвен будет остановлена. Что же касается способа... пока предоставьте это мне. — Озпин опустился в кресло, давая понять, что будет работать до самой ночи. — Вам, мистер Арк, я бы посоветовал отдохнуть и восстановиться. Вы, безусловно, нуждаетесь в этом. — Благодарю вас, сэр. — Я встал и поклонился. Когда я направился к двери, Озпин окликнул меня в последний раз и остановил. — Хорошо, что вы вернулись целым и невредимым, мистер Арк. Бикон скучал по вам. Впервые после смерти Лизы моя улыбка была искренней. — Спасибо. Полагаю, я тоже по нему скучал./-/
Сойдя с последней лестницы, я снова оказался на первом этаже Бикона. Было уже поздно, и многие студенты получили несколько выходных — в качестве оплаты или благодарности за работу, которую они проделали, сдерживая беспорядки в Вейле. Несомненно, у Ублека были запланированы новые уроки. Казалось, что в последнее время многое вошло в историю. Кстати, если я не вернусь в Гильдию как можно скорее, то тоже окажусь в истории. Прошло менее двадцати четырех часов с того момента, как я побывал под присмотром Рейвен, и хотя местный Жрец, Тсуне, разрешила мне свободно перемещаться, указание есть, отдыхать и восстанавливать силы было не только ясно, но и доведено до остальных. Им и так не понравилось, что меня вызвали во Дворец. Если я задержусь, они перевернут весь город, в попытках меня найти. Коридоры Бикона были тёплыми и знакомыми, освещённые факелами вдоль стен, которые постоянно подтапливались маслом и тальком многочисленным персоналом, обслуживающим Героев. Несколько человек кивнули в мою сторону, приветствуя меня улыбками собратьев по Касте Труда. Я улыбнулся им в ответ, выходя из парадного входа на площадь перед Биконом. Оставался лишь долгий спуск по каменным лестницам в деревню Гильдии. — Жон! Я так и не успел договорить. Должно быть, меня ждали, потому что предупреждающий крик раздался за секунду до того, как я услышал лёгкие шаги, и за две секунды до того, как Эллейн Рейнарт врезалась в мою спину и повалила меня на пол. — Эллейн. Он ранен! — Хейзел подошёл, оторвал сестру от моей спины и протянул мне руку. Он был силён для Благородного и легко поднял меня на ноги. — А теперь, — сказал он с укором, — извинись. Эллейн очаровательно притопнула каблуком по ноге. — Прости... — Всё в порядке. — Я не мог заставить себя быть недовольным тем, что вижу её, не после тех страданий, через которые мне пришлось пройти. Не задумываясь, я обхватил её за шею и притянул к себе. — Иди сюда, ты. — Мррфл! — Эллейн слегка ударила меня кулаком, но в остальном не сопротивлялась, обхватив меня за бока. Хейзел с нежностью наблюдал за происходящим. Мужчина был таким же, как и всегда, только более грязным, несомненно, после пребывания в подземелье. Похоже, это не состарило его, и, оглядев его с ног до головы, я не заметил никаких следов пыток. — Я здоров, — сказал он, отвечая на немой вопрос. — Я понимаю, что должен благодарить тебя за это. Сарен мне всё рассказал. — Отступив назад, он отвесил формальный поклон. — Примите мою вечную благодарность, Жон Арк. — С-спасибо! — воскликнула Эллейн, крепко обнимая меня за грудь. — Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо, спасибо, спасибо. — Я думаю, она благодарна, — с усмешкой заметил Хейзел. — Думаю, да, — отозвался я, поглаживая её по голове. — Всё в порядке. Эй. Это работа Рыцаря — заботиться о своём маленьком оруженосце, не так ли? Не могу допустить, чтобы моя ученица вздумала штурмовать Дворец, пытаясь спасти старшего брата. Эллейн восхищенно засмеялась и попыталась сжать меня в объятиях. Но сил на это у неё не хватило. Вместо этого она раскачивала меня взад-вперёд, не желая отпускать. Я позволил ей это, зная, как она, должно быть, испугалась, когда Хейзела впервые арестовали. Глядя поверх её головы, я поинтересовался у Хейзела, каковы теперь его планы. — Меня фактически изгнали из Вейла, хотя официально об этом не объявляли. Я обдумывал свои варианты, но Озпин счёл нужным предложить мне работу здесь, в Биконе. Здесь есть много дел, в которых может пригодиться хватка Дворянина, особенно при той нагрузке, которой, похоже, подвергается ваша уважаемая мисс Гудвич. — Улыбаясь сестре в спину, Хейзел сказал: — Думаю, я соглашусь на эту должность. — Это замечательно. — Да. Я смогу быть ближе к Эллейн и присматривать за ней. Бог свидетель, ей это необходимо, учитывая, в какие неприятности она попадает. — Эй. Я не так уж плоха. — Ты такая, — сказал я. — Ты бы напала на Дворец, чтобы спасти его. — Так же, как и ты, если бы это был один из твоих друзей, попавших в беду! Я поморщился. — Верно, но тебе не стоит пытаться подражать тому, что делаю я. Снова ударив меня в бок, Эллейн проворчала, что я должен подавать лучший пример. Когда мы с Хейзелом рассмеялись, она ударила меня в третий раз. — Мой брат и мой наставник объединили свои усилия, чтобы дразнить меня. Это несправедливо... — Конечно, нет. Я прошу прощения, Эллейн. — По лицу Хейзела было видно, что он ни о чëм не жалеет. Должно быть, ему было приятно наконец-то освободиться. — Тем не менее, я хотел поблагодарить тебя лично, Жон. Как, думаю, и Эллейн. Если только она не хотела прижаться к твоей груди. — ХЕЙЗЕЛ! Я с нежностью наблюдал, как Эллейн отпрыгнула от меня и набросилась на своего старшего брата. Не с кулаками и ногами, как это делали мои собственные младшие братья и сестры — в конце концов, она была Героем, а он — Благородным. Вместо этого она погрозила ему пальцем, шипя о том, что он не должен говорить глупости и позорить её перед наставником. — Это была шутка, Эллейн. Шутка. — Хейзел тепло хихикнул и потрепал сестру по волосам, по крайней мере, сделал это так долго, как только мог, пока она не отпрянула. — Как хорошо снова провести с тобой время. Но пойдём. Разве ты не собиралась познакомить меня со своей Гильдией? Мы должны оставить Жона, чтобы он немного побыл со своими и пришёл в себя. — Верно. — Эллейн быстро кивнула. — Я тоже должна когда-нибудь представить тебя им, Жон. Мы должны провести спарринг. Я могу показать тебе, сколько уровней я набрала. — Эллейн... Младшая девочка вздрогнула от предупреждающего тона брата. — Когда тебе станет лучше, я имею в виду. — Когда я сделаю новый меч и доспехи. — Я сказал, широко расставив руки, чтобы показать ей, насколько я безоружен. Я не был безобиден — Серые Плащи Рейвен убедились в этом на собственном опыте, но если я собирался сразиться с Эллейн, то мне нужен был меч. — Не волнуйся. Я обязательно присмотрю за тобой. Позаботься о своём брате, а? Похоже, он сам не может перестать попадать в неприятности. — Хех. Я знаю, верно? И при этом он меня отчитывает... — Да, да, проблема здесь во мне. — Хейзел закатил глаза. — Но ты не возражаешь, если я поговорю с Жоном. Наедине. Эллейн бросила на брата злобный взгляд. — Это из-за меня? — Нет. — Хорошо. — Она сразу же развеселилась и ускакала прочь. — Увидимся позже, Жон. Поправляйся поскорее. Побольше отдыхай и ешь, а то я найму Гильдию Наёмников, чтобы они осадили твой Зал Гильдии и заставили тебя отдыхать. — Ну и ну. — Я усмехнулся и посмотрел, как она оставила нас наедине. — Она тоже. Я вижу. — Она тебя боготворит. Я бросил на Хейзела нервный взгляд, гадая, что он думает об этом. — В смысле...? — Поклонения герою. Я не думаю, что она влюблена в тебя, если ты этого опасаешься. Возможно, это детская влюбленность, но не менее вероятно, что она считает тебя слишком впечатляющим для себя и полностью пропустила эту стадию. В любом случае, для неё очень важно твоё мнение. Это единственное, о чëм она говорит в своих письмах ко мне. — Ну, она отличная ученица, — сказал я, и у меня по шее пробежали мурашки. Я не знал, что думать о её отношении. Наверное, мне это льстило, но я не чувствовал, что действительно заслуживаю. — Я рад это слышать, но мы же обещали не говорить о ней, нет? Похоже, я его уже нарушил. — Хейзел расплылся в улыбке. — Вообще-то я хотел поговорить о Лизе. — Ах. — Я попытался отвести взгляд, но не смог. Внутри меня поднимался стыд. — Мне жаль, что я не смог защитить её. — Нет. От тебя этого нельзя было ожидать — не от Салем. Ты уберег её от лап Серых Плащей, и этого было достаточно. Лиза пожертвовала собой и помогла спасти Вейл от гораздо более страшной беды. Это то, чего бы она хотела. — Сомневаюсь, что этого хотел кто-то, Хейзел. — Нет. Возможно, нет. Но, учитывая ситуацию, она посчитала, что жертва того стоит. Скажи мне, Жон, пожалуйста, ты ненавидишь меня? — За то, что позволил Лизе остаться в Вейле? — Да. — Я не знаю. Я... — Это было трудно выразить словами. Но я всё же попытался. — То, что ты ослушался Короля и спрятал её, поставило её в такое положение, но это всегда было её выбором. Я думаю, она бы всё равно вернулась в Вейл. Возможно, она умерла бы ещё раньше, её убил бы какой-нибудь разбойник или Гриммы на дороге. — Возможно, но мы этого никогда не узнаем. Она могла бы найти новую жизнь, любовь, семью. Всё то, что она потеряла. — А я мог бы найти всё это и даже больше, если бы остался в Анселе и не пытался стать Рыцарем. Мы не можем знать, что могло бы случиться, Хейзел. Прошлое — это прошлое. Нет смысла зацикливаться на нём вечно. — Думаю, нет... — Ты хочешь, чтобы я ненавидел тебя за это? — спросил я. — Нет, я... — Хейзел запнулся, а потом рассмеялся. — Я не знаю. Возможно, в каком-то эгоистическом смысле я так и думал. Возможно, я хотел, чтобы ты обвинил меня, чтобы я таким образом избавился от чувства вины. Я не знаю. Моя ошибка была в том, что я увидел в ней Эллейн, увидел такую похожую ситуацию и попытался защитить её. — Как ты поступил с Эллейн? — Да. — Его глаза закрылись. — И она сказала мне правду. Сказала, что если бы не ты, она тоже могла бы погибнуть в своём Первом Квесте. Похоже, что в обоих случаях моё желание помочь, быть добрым, только навредило тем, кто в этом участвовал. Этого достаточно, чтобы задуматься, не проклят ли я каким-то образом. Я нерешительно протянул руку и положил её на плечо мужчины. Он был старше меня, выше ростом, но в этот момент он выглядел уязвимым. — Не говори так. Может быть, Эллейн и боготворит меня, но она любит тебя. Обожает тебя. Я уверен, что Лиза тоже, так же как она любила своего отца, несмотря на то, что он бросил её. Так же, как она считала меня другом, несмотря на то, что я ей лгал... Мы с Хейзелом на мгновение замолчали, оба ощущая потерю девушки, которой мы пытались помочь. Пытались, потерпели неудачу, но всё равно сделали для неё всё, что могли. В какой-то мере я чувствовал, что это имеет значение. То, что мы пытались, что-то значило. Я чувствовал, что Лиза сказала бы, что это так. — Ты мудр для такого молодого человека. — Не мудрый, Хейзел. Просто опытный. Я совершил кучу ошибок, на которых мне пришлось учиться. Единственная твоя ошибка — это забота о бедной девушке, в попытке помочь ей. Я не думаю, что тебе есть за что чувствовать себя виноватым. В глазах мужчины стояли слëзы. — Спасибо. — Ничего страшного. — Я снова похлопал его по плечу. — Иди, проведи немного времени со своей сестрой. Она хочет показать своего замечательного старшего брата своей Гильдии. Не разочаровывай её. Со всем происходящим никто из нас не знает, сколько времени у нас ещё будет. Используй то время, которое у нас есть, по максимуму. — Обязательно. И я надеюсь, что ты сделаешь то же самое, Жон. Я буду с нетерпением ждать своего времени, работая здесь. Если тебе что-нибудь понадобится, обязательно найди меня. Я перед тобой в неоплатном долгу. — Нет никакого долга за спасение твоей жизни, Хейзел. — Нет. Но я в долгу перед тобой за то, что ты дал Эллейн и Лизе шанс быть счастливыми./-/
В Домике всё было как всегда. Приближалась осень, воздух стал холодным, листья начали приобретать яркие оттенки жёлтого и красного. Мы учились уже третий год, и, несмотря на то, что Домик был местом, за которое мы боролись, я чувствовал себя так, словно вернулся домой после долгой разлуки. Вышитые занавески, сделанные Вельвет, висели на внутренней стороне окон, задернутых, чтобы скрыть от глаз холод снаружи. Интерьер был таким, каким я его запомнил. Каменный пол, гобелены на стенах, лестница сзади, ведущая в два коридора слева и справа, по обе стороны от которых располагались наши спальни. Не хватало только тёплого приветствия, хотя я слышал приглушённые голоса из комнаты справа от меня — жилых покоев. Когда я вошёл в дверь, головы присутствующих поднялись. — Что решил Озпин? — быстро спросила Янг. — Мы собираемся остановить Рейвен? — Когда? — Я не знаю. Озпин тоже не знает, как. Только то, что это должно быть сделано. — Проклятая сука заслуживает этого, — прошипела Янг, снова опустив голову. Она сидела, широко расставив ноги и положив между ними руки. Руби была рядом с ней, но там, где у Янг светился гнев, юная Жнец выглядела просто потерянной. С момента гибели Кроу прошёл уже целый день, а дела всё ещё шли неважно. Впрочем, может, это и нормально. Я всё ещё не мог прийти в себя после смерти Лизы. Остальные мало чем отличались друг от друга. Тихие, задумчивые, сдержанные. Блейк пристально всматривалась вдаль, а Рен и Нора выглядели так, словно не знали, что сказать. Пирра, сидевшая рядом со мной, слабо улыбнулась мне, но в этом чувстве не было теплоты. Вайс сидела с закрытыми глазами, погрузившись в размышления, обдумывая свои собственные пути решения проблемы Рейвен Бранвен. Я почти не знал человека, которым был Кроу, но то немногое, что я знал, вызывало у меня уважение к нему. Он был очень странным, Друидом, который не гнушался убивать и использовать животных, а сражался в основном мечом. В каком-то смысле он был похож на меня, притворяясь тем, кем не являлся. И хотя поначалу я ему не нравился, встреча с Рейвен показала, почему. Он с трудом воспринимал титул Рыцаря. То, что в конце концов он принял меня, лишь доказывает, насколько он силён, достаточно силён, чтобы переступить через это и увидеть во мне личность. Ты был хорошим человеком, Кроу. Тебя будет не хватать. — Когда похороны? — спросил я, нарушив молчание. — Через несколько дней. Сначала будут государственные похороны, но Озпин хотел, чтобы похороны Кроу были закрытыми. Мы согласились, но это значит, что мы должны позволить государственным похоронам состояться первыми. — Янг слабо улыбнулась. — Отец приедет, как и другие друзья Кроу. Маленькое дело — личное — как он и хотел. — Никакой помпезности и речей. Похоже на него. — Да. Похоже, не так ли? Дядя Кроу никогда не любил шутить... — Янг горько рассмеялась и обхватила Руби за плечи, притягивая её к себе. Жнец позволила, повернувшись, чтобы спрятать лицо в плече Янг. Рен кашлянул. — Может, мы...? — Вы можете пойти с нами, если хотите. Думаю, дяде Кроу это понравилось бы. — Тогда мы придём. — Мне хотелось попрощаться с ним так же, как и им. — Он несколько раз спасал мне жизнь. Помните, как он заставил акул спасать меня? Блейк захихикала. — Ты упал в обморок. — Эй! Ты бы сама упала в обморок, если бы акула укусила тебя, когда ты тонул. Янг громко фыркнула, и даже Руби слегка хихикнула. — Да, я помню. — Её глаза сверкнули. — А потом тебя спас Рен прямо у нас на глазах. Поговорим об этом счастливом воссоединении. — Это был мой первый поцелуй, — совершенно серьёзно заметил Рен. — Не так я его ожидал... Бесстрастный голос оказался для них слишком серьёзным. Это не было верхом остроумия, но, учитывая то, как все они чувствовали себя подавленными, это как-то выбило их из колеи и привело к дикому смеху. Мой был немного более смущëнным, лицо покраснело, но всё равно было искренним. Где-то в середине смех прорвал фасад, который держали Янг и Руби. Вайс и Блейк, всхлипывая, положили руки на плечи девушек. Я встал, вместе с Пиррой обошел стол и обнял обеих сзади и спереди, зажав их между нами. — Ну-ка, ну-ка, — сказала Пирра, — Выпустите свои чувства наружу. Сеанс плача продолжался несколько минут, пока Руби и Янг не выбились из сил. Вайс и Блейк держали их, позволив нам с Пиррой отойти, чтобы дать им возможность отдышаться. Выглядели они неважно — но лучше, что все обошлось. Вместе Гильдия поддержит их и поможет пережить это. Если, конечно, Гильдия сможет остаться вместе. Когда Пирра снова села, я остался стоять, притягивая к себе взгляды. — Не только Кроу пал против Рейвен. — Я встретился взглядом с каждым из них, отмечая их замешательство — не в том, кто погиб, а в том, что я хотел донести до них. — Когда Лиза умерла, она смотрела на меня так, словно я был единственным её другом, единственным, кто поддерживал её. Это разорвало меня изнутри... не только потому, что она умерла, но и потому, что это была ложь. — Я не был её другом, — признался я. — Я был человеком, которому поручили шпионить за ней. Я встретил её, потому что хотел уничтожить Серых Плащей и считал, что она в этом участвует. Я остался с ней, потому что это был Квест. Я лгал ей, позволял ей думать, что то, что у нас было, было настоящим, и в конце концов предал её доверие ко мне. Пирра встала. — Жон... — Нет. — Я протянул руку. — Дай мне закончить, пожалуйста. — Я не сводил с неё взгляда, пока она снова не села, нервно наблюдая за мной. — Спасибо. Я предал Лизу и не был тем другом, которым она меня считала. И... в конце концов, когда она лежала при смерти, я сказал ей об этом. Я сказал ей правду. Они слушали мои слова, потерянные и неуверенные. Я глубоко и с трепетом вздохнул, вспоминая глаза Лизы в тот момент. Глаза, которые должны были быть наполнены болью, предательством и ненавистью. Но те глаза не были наполнены. — Лиза не ненавидела меня за это. Она... я думаю, она простила меня. Нет, я думаю, это вообще не имело значения. Потому что, что бы ни случилось, какими бы ни были мои первоначальные мотивы, в какой-то момент мы стали друзьями. Потому что там, в конце концов, Лиза не хотела умирать с какими-то сожалениями, которые были между нами. В конце концов, это просто не имело значения. Мы были друзьями. Я... Я хотел бы, чтобы я понял это раньше. Принять это раньше. По крайней мере, в конце концов, я всё понял. Посмотрев на каждого из них, я тщательно обдумал свои следующие слова. — Я не хочу, чтобы с нами было то же самое. Они отшатнулись, потрясëнные и ужаснувшиеся. Прежде чем кто-то из них успел открыть рот, чтобы возразить, я продолжил. — Я не хочу, чтобы проблемы, возникшие между нами, продолжались до самой смерти, чтобы всё было прощено на последнем вздохе, и кто-то из нас произнёс бы слова прощения, пока мы умираем, чтобы не было никакой размолвки. Я не хочу держать кого-то на руках, пока он тратит время, рассказывая мне то, что я и так должен знать. И я не хочу быть тем, кто умирает и говорит вам то же самое. — У нас возникли проблемы, — признал я. — Давайте не будем скрывать этот факт. Я врал вам всем о своём Классе. Я лгал, лгал и прятался от правды, пока она не вырвалась наружу, и вы все не почувствовали себя преданными. А потом вы попытались приспособиться, и я почувствовал себя преданным. Я почувствовал себя брошенным и потерянным, когда никто не заступился за меня перед Озпином. У вас были свои причины. Может быть, вы не знали, что сказать, думали, что не сможете, или искренне считали, что мне будет безопаснее не быть Героем. Я не знаю. И знаете что? Меня это больше не волнует. — Жон...? — Мне всё равно, потому что я не хочу, чтобы эта проблема продолжала оставаться между нами. Учитывая, что Рейвен на свободе, а за ней Салем, мы не можем позволить, чтобы наши разногласия продолжались. Я не хочу ещё одну Лизу. Я не хочу шёпотом прощаться и прощать. — Я опустил руки. — Я просто хочу, чтобы мы снова были вместе. Я хочу, чтобы всё вернулось на круги своя. — Сказав это, я замер, ожидая их реакции. Она не заставила себя ждать. Они смотрели на меня в шоке и удивлении, раны, которые они пытались скрыть, и которые мы все пытались скрыть, были открыты. Так было всегда: мы пытались притвориться, что в Гильдии нет раскола, что между нами нет проблем. Но они были. Всегда были. Я устал от этого. Первым высказалась Вайс. — Мы так плохо справились... — Нет. — Я тут же остановил её. Вайс выглядела удивлённой, но я одëрнул её. — Мне всё равно, как вы с этим справились. Всё, о чëм я могу думать, это о том, что если бы я сейчас умирал, было бы мне на это наплевать. Ответ — нет. Вы — мои друзья, моя Гильдия, и это всё, что имело бы для меня значение в тот момент. А не один плохой опыт. Так что я могу забыть. Я могу забыть об этом. Если вы сможете забыть о моих ошибках. — Отбросить их и жить дальше? — спросил Рен, вставая. — Неизвестно, в безопасности ли мы будем в будущем, Рен. Я лучше прощу тебя сейчас и буду наслаждаться тем временем, которое у нас с тобой осталось, чем позволю ситуации остаться неловкой, и мир будет заключён только с предсмертным вздохом. — С этим не поспоришь. — Рен улыбнулся и протянул руку. — Я рад, что ты вернулся. — Согласна. — Вайс тоже встала, расправив плечи и высоко подняв голову. — Ты отлично высказался, Арк, несмотря на низкую Харизму. — Были допущены ошибки. Ну что ж, не будем обращать на них внимания и пойдём дальше. — Нора со смехом поднялась и заключила меня в мощные Варварские объятия, которые могли бы переломать кости, если бы не моё выдающееся Телосложение. Пирра улыбнулась. — Это... Эти слова звучат как отличное предложение. — Сэкономит время, пока мы все будем чувствовать себя несчастными, — согласился Янг, поднимаясь с залитыми слезами щеками. — Я всё равно никогда не умела извиняться. Я уже потеряла дядю Кроу. Я не хочу терять никого здесь, когда между нами существует вражда. Руби промолчала, всё ещё слишком сильно переживая из-за Кроу, но она прижалась к Норе и ко мне, присоединившись к тому, что быстро превратилось в групповое объятие. Янг, Пирра, Рен, притянутые Норой. Вайс, естественно, не присоединилась, но положила руку мне на плечо в самом центре, что выглядело как небольшое проявление солидарности. Я посмотрел поверх их голов на последнего члена Гильдии. — А ты, Блейк? Убийца, неловко стоявшая в стороне, пока остальные стояли, смотрела на меня с ничего не выражающим лицом. Её мысли были заперты за ним, такие же непроницаемые, как и раньше. Медленно она шагнула вперёд, прикоснулась рукой к спине Янг, а другой — к моей руке, обвившей блондинку. Её пальцы нашли моё запястье, и она незаметно кивнула, улыбнувшись краешком губ. — Рыцарь или Кузнец. Полагаю, разницы нет — в любом случае ты дурак. — Хех. — Я едва мог пошевелиться, зажатый всеми ими. — Похоже на то. Может быть, и так. У нас были свои проблемы, и воспоминания об этом до сих пор немного ранят, но я не лгал, когда предлагал им всем сделку. Боль, возможно, всегда будет присутствовать, маленький укус предательства, но разве это не нормально — совершать ошибки? Разве этого не следовало ожидать? В конце концов, если я умру, я знал, что эти ошибки не будут тем, на чëм я сосредоточусь. Я буду думать о них, о хороших временах. Неизвестно, сколько времени у нас осталось с планом Рейвен. Я бы предпочел потратить это время на свежие воспоминания, а не сидеть в неловком молчании, гадая, кто и как сделает первый шаг, чтобы извиниться. Гильдия вернулась. Охотники вернулись./-/
Вельвет приготовила для нас пир в честь этого факта или моего возвращения. Рен пытался помочь, но она и слышать ничего не хотела — обратилась за помощью к своим друзьям, чтобы они пришли и помогли приготовить еду. Еда была обильной — почти слишком обильной для меня с учетом пережитого, — но после повторяющихся блюд из хлеба, овощей и рыбы я с удовольствием отведал оленину и говядину. Впервые за несколько месяцев между нами не было чёткой границы, не было рассадки, которая, казалось бы, должна была отгородить одних людей от других. Я сидел между Янг и Норой, причём Нора прижалась ко мне так близко, что мы дрались из-за овощей на пару. Она стащила один из них с моей тарелки, а я обмакнул кусочек говядины в её соус, за что получил гневный окрик. Когда я потянулся за миской с подливкой, Блейк передала её мне, радостно улыбаясь, когда она закончила наливать себе ещё. Это была кулинарная бомба. Миски и тарелки, наполненные сладким мясом и лакомствами, стояли перед нами, свидетельствуя о том, на какую жестокость способна голодная Гильдия. Руки постоянно сталкивались, когда мы тянулись за едой, смех и поддразнивания раздавались то тут, то там, когда самые вкусные куски были украдены до того, как у других появился шанс. Это было неряшливое, грязное и нелепое действо. Но это были мы, и, что ещё важнее, это был ужин, наполненный теплом и товариществом. Вино тоже лилось рекой. Я понятия не имел, откуда оно взялось, но Пирра небрежно налила немного в мой кубок, а потом и в свой. Мы все сидели за столом, согретые и довольные, с кубками в руках. — Тост! — воскликнула Нора. — Мы должны сказать тост. — За Жона? — предложила Пирра. — За то, чтобы он вернулся к нам целым и невредимым? — За Охотников, — возразила Руби. — За то, чтобы мы наконец-то снова вместе. — За то, чтобы набить морду Рейвен, — с издёвкой сказала Янг. — За Кроу Бранвена и Лизу Лавендер, — сказал я, высоко поднимая свой кубок. — Истинных Героев Вейла. — За нас!