/-/
— Я ещё раз хотел бы извиниться за опоздание, — сказал Озпин, ведя меня вниз, в Хранилище Бикона. — Надеюсь, вам не пришлось ждать слишком долго. По правде говоря, целый час, но я всё равно покачал головой. — Всё в порядке. Вы, должно быть, заняты. — Этими словами не описать мою загруженность в данный момент. К сожалению, в ближайшие дни ситуация вряд ли улучшится. — Вы можете мне что-нибудь рассказать? — В ограниченном объëме. — признал Озпин. — Король пытается поддерживать мир и порядок, но Королевский Совет охвачен волнениями, не говоря уже о гражданах в Вейле. Не было ни одного человека, который не видел бы Салем, и это не говоря уже о бессмысленной резне, устроенной Рейвен. Серые Плащи теперь официально раскрыты, и я слышал, что на улицах идет охота. Стражам неоднократно приходилось вмешиваться, чтобы предотвратить линчевание потенциально невинных мужчин и женщин. Страшно представить, до скольких они не успели добраться. — Всё настолько плохо? — Я не выходил в Вейл с момента нападения Рейвен, и передвижение по городу было ограничено. Бикон не был закрыт, но был близок к этому. Чтобы попасть в Вейл, нужно было получить разрешение, которое выдавалось только в исключительных случаях. — Люди боятся, мистер Арк. И вполне обоснованно. Страх делает из хороших людей чудовищ, так гласит поговорка. Озпин замолчал, когда мы подошли к гигантским дверям Хранилища, таким же высоким и внушительным, как я помнил. Сокровища, которые лежали внутри, подаренные студентами прошлого, стоили в общей сложности миллионы льен. Когда Озпин открыл двери, используя заклинание или встроенную в двери магию, факелы внутри быстро ожили, осветив круглое помещение, заполненное мощными доспехами, оружием и другим снаряжением. — За потерю оружия вы можете взять новое по своему выбору. Как я понимаю, вы переплавите его и выкуете новый меч по своему вкусу, так что в выборе у вас больше свободы, чем у многих. Боюсь, я не могу позволить вам взять больше, но вы вольны использовать это ваше Руническое Зрение. — Озпин протянул книгу в кожаном переплете с пожелтевшими страницами. — Это то, что Ублеку удалось найти по Рунам в библиотеке. В конце книги есть несколько пустых страниц. Вы можете переписать в неё всё, что найдëте здесь. — Спасибо. — Я взял книгу и бегло просмотрел её. Угольные изображения фигур заполняли всю книгу, каждая страница была посвящена одной Руне, а под ней — строка за строкой текста о том, что удалось выяснить Ублеку. Почерк Алхимика был неестественно скрупулезным, идеально разборчивым и равномерно распределенным. — Должно быть, он приложил к этому вопросу немало усилий. — Ситуация требует этого. Ремнант находится на перепутье, и хотя я не знаю, какую роль в этом сыграете вы, я верю, что она будет важной. — Я хочу сказать, что вы ошибаетесь, но не могу... — Я вздохнул и закрыл книгу. — Я всегда хотел стать Героем, но не таким. Не так, если это подвергает опасности весь мир. — Утешайтесь тем, что это не ваша заслуга. Даже если бы вас не существовало, Рейвен продолжала бы эту глупость, хотя и без своего нового оружия. Возможно, она даже вызвала бы Салем раньше. Ваше присутствие здесь, возможно, помогло бы нам выиграть последние несколько месяцев, пока она решала, как лучше приобрести вас и ваши услуги. — Озпин сделал паузу. — Кстати, как у вас дела? Не было ли каких-нибудь затяжных последствий её обращения? — Голод всё ещё присутствует. Я чувствую его когтями на задворках моего сознания. Моей Стойкости хватает, чтобы не реагировать на него, но я всё равно его чувствую... — Я не удивлен. Многие считают, что зависимость — это реакция тела, а не мозга. Химические вещества, посылаемые в него, носят физиологический характер. Если это поможет, то вы не первый, кто обнаружил или почувствовал на себе его воздействие. Я поморщился. — Рейвен? — Не она. Другие студенты, как в прошлом, так и в настоящем. Обычно всё не так плохо, как у вас, и это объясняется тем, что Рейвен усилила процесс, но есть много студентов, которые начинают наслаждаться ощущением, что становятся сильнее, и ищут всё более опасные испытания в попытке почувствовать это чувство снова. Что наиболее заметно у старших студентов, — пояснил он. — Те, кто вырос сильнее всех, но вдруг обнаруживают, что им всё труднее и труднее набирать силу. — Здесь, в Биконе, мы изо всех сил стараемся научить вас жить как Герои, — продолжил он. — Это может быть приятным опытом для всех, но не без подводных камней. Как никакая другая Каста, Герои стремятся к силе. Вы сами знаете, что многие представители Касты Труда не становятся сильнее двадцатого уровня. Каста Солдат, если только не начинается война, редко поднимается выше пятидесятого. Дворяне могут достичь того же уровня или чуть выше, но всё это происходит в течение всей жизни. — А мы достигаем этого уровня к тому времени, когда заканчиваем обучение в Биконе, — сказал я. — За четыре года. — Да. Это гораздо более интенсивный рост для всех вас, и это чревато последствиями — как физическими, так и психическими. Хотелось бы, чтобы мы жили в мире, где в таком быстром развитии нет необходимости. — Какие побочные эффекты? — Высокомерие, самоуверенность, жажда битвы. У многих это проявляется как неспособность усидеть на месте и желание — даже навязчивая идея — найти врагов для сражения. Говорят, что самая большая потеря в жизни Героя происходит не до его выпуска, а после. Оказавшись вдали от Бикона и от помощи, которую мы можем предложить, выпускники откусывают больше, чем могут прожевать. У нас есть курсы по этому вопросу ближе к выпуску, по сути, терапия, замаскированная под уроки, чтобы предупредить студентов об опасности до того, как они выйдут в большой мир. — Озпин вздохнул. — Но она не всегда срабатывает. Ну, если данная проблема не вызывает беспокойства. Если подумать, разве я не видел то же самое не только у себя, но и у всех остальных в Гильдии? Руби рисковала в Квестах больше, чем нужно, а Янг бросалась в опасность при первой же возможности. Даже Нора и Пирра не преминули высказать своё недовольство тем, что Гримм в Изумрудном лесу больше не соответствуют их стандартам. Единственными, кто был застрахован от этого чувства, были Рен, благодаря своей Пассивке, и Блейк, вероятно, потому, что она прошла через всё это раньше в своей жизни. Несмотря на все наши приключения, я ожидал, что она не набрала столько уровней, сколько мы. С самого начала её карьеры Гриммы здесь в лесу мало что значили. — Это проходит? — спросил я. — Да. Безусловно. Конечно, это занимает некоторое время, но способность организма к адаптации не имеет себе равных. Саммер и Кроу сильно пострадали от данного голода, но вы, несомненно, видели, как он справился с этим. — Кроу? — Хм. Вполне. Он всегда был изгоем и нарушителем спокойствия.— Озпин ностальгически улыбнулся, вспоминая своего старого друга и ученика. — Я переживал за него, правда, переживал, но он находил другие причины жить. Особенно ему помогли Руби и Янг. — А Саммер...? — Я думал о ней, — мягко сказал Озпин. — Я не могу сказать наверняка. Саммер была девушкой, помешанной на концепции Героя. Идеального Героя. — Он оттолкнулся от стены и покачал головой. — Простите меня, мистер Арк, но я не хочу говорить плохо о павших. Не могли бы вы испытать на мне свое Руническое Зрение? Мне было бы интересно узнать, что вы можете увидеть. Я увидел попытку сменить тему и активировал свое Руническое Зрение. Хотя сразу ничего не изменилось, цвета стали чуть более приглушëнными. Видеть окружающий меня мир было похоже на взгляд через тонкий кусок тёмной ткани: я видел всё так же чётко, как и раньше, но с чуть меньшей ясностью. А вот Руны... О, как они сияли. — Свод практически светится, — сказал я, прикрывая глаза, пытаясь привыкнуть к этому. — Здесь так много Рун. — Не слишком ли сильно? Я могу приносить вам снаряжение по одной штуке. — Нет, нет. Всё в порядке. Просто это меня удивило. — Прищурившись от яркого света, я снова посмотрел на него и вздохнул с облегчением: он не был таким ослепительным. — Так-то лучше. Что касается того, как это выглядит, то всё вокруг ярко. Из-за Рун, которые светятся, но некоторые из них ярче. Намного ярче. — Больше энергии? — спросил Озпин. — Возможно. Мне нужно посмотреть поближе, чтобы понять, что они делают. Вся информация сливается у меня в голове. — Было такое ощущение, что я пытаюсь прочитать двадцать книг одновременно, и всё, что я получаю, — это мешанина слов и понимания, от которой у меня голова идет кругом. — Простите, что спрашиваю, сэр, но не могли бы вы...? Озпин кивнул и подошёл к копью. Он поднял его и вернул обратно, держа его в руках плоским лезвием ко мне. — Полагаю, будет проще, если вы будете видеть только одну Руну, — сказал он. — Умения часто приходят с инстинктивным пониманием того, как их использовать, но их преимущества и недостатки мы должны открывать для себя сами. — Вы говорите это мне. У меня есть целый Класс, новый для меня. Я — Мастер меча с Умениями, которые работают не так как задумано. Озпин усмехнулся. — Полагаю, вы правы. Я поднял руки, как щиты, по обе стороны от глаз, отгораживая периферийное зрение от других Рун. В конце концов, мне пришлось ещё ближе наклониться к копью, чтобы убедиться, что это единственная Руна, которую я вижу, но когда я это сделал, значение Руны стало поразительно ясным. — Разрыв. Кровотечение. Пробивать. — Какое-то усиление его возможностей? Или, возможно, эффект, увеличивающий кровотечение или размер раны. — Это то, что я понял. — Очаровательно. — Озпин звучал почти взволнованно. — Если бы только можно было проигнорировать это дело с Рейвен; я бы лично с удовольствием классифицировал каждую Руну в Ремнанте. Уверен, Ублек поддержал бы нас в этом. Как к вам приходит понимание? В письменном виде, как наши Классы и имена? — Не совсем, — сказал я, записывая Руну в блокнот. — Скорее... Знаете, когда вы видите какую-нибудь надпись на знаке и читаете её, не задумываясь? Так вот что-то вроде того. Просто я вдруг могу прочитать её, но понятия не имею, как я её читаю. — Понятно. Мы повторили процесс для множества новых видов оружия, доспехов и прочего, рассматривая Руны каждый раз, когда они появлялись. Многие из них были необычными или весьма специфическими — Боги Случайности оставляли оружие с причудливыми эффектами из Подземелий или Гриммов. Некоторые, как, например, Руна Холодной Стали, которую я снял с предыдущей брони — теперь она досталась Руби, — обладали элементальными эффектами. Другие же повышали Характеристики. Для меня более полезными были те, что обеспечивали выживаемость. Элементарные атаки — это, конечно, хорошо, но не похоже, что Серые Плащи были более восприимчивы к огненным атакам, чем, скажем, к отсечению головы. Если меч Пирры попадает вам в горло, то неважно, заряжен ли он электричеством или покрыт шоколадным пудингом. Если бы Пирра стала быстрее или сильнее, то у неё было бы больше шансов попасть. Озпин помогал мне не только приносить снаряжение, но и иногда высказывал свои соображения: я проговаривал вслух всё, что обнаруживал, а затем добавлял свои соображения. Зачастую они были лучше моих: Озпин видел связи, которые я часто не мог понять. — Мне кажется, что некоторые Руны, отвечающие за Характеристики, не могут быть размещены на одном и том же предмете. Например, Сила и Телосложение считаются взаимосвязанными Характеристиками, как и Ловкость и Сноровка, потому что одно работает против другого. Эти две Характеристики никогда не повышаются на одном предмете. — Я вообще не могу комбинировать Руны, — сказал я. — Даже если я обойду это условие и нанесу Силу и Мудрость, меч всё равно взрывается. — Возможно, это ваше собственное ограничение? Возможно, ваша Гравировка Рун недостаточно развита. — Возможно. Но не уверен, что это мне поможет. — Не могли бы вы вырезать Руны и нанести десять на один предмет снаряжения? — спросил Озпин. — Руны не были бы вашими, и поэтому могли бы работать. — У вас есть оружие, которое вы не против взорвать? — Я покачал головой, прежде чем он успел предложить. — Но нет. Я уже пробовал. Такое ощущение, что меня что-то сдерживает, что я могу делать только одно и ничего больше. Может быть, это и есть ограничение. Если бы я мог нанести на что-нибудь столько Рун, сколько захочу, я мог бы стать самым сильным человеком в истории. — По крайней мере, когда облачены в полные доспехи и способны дать отпор, мистер Арк. Все рано или поздно должны спать. — Да. — Я набросал последнюю Руну в блокноте и захлопнул его. — Думаю, мне есть над чем поработать, сэр. Эти Руны... они мощные и разнообразные, но... ну, я не знаю точно, что я искал, но мне кажется, что я этого не нашел. — Хм. Что вы искали? — Ответ на вопрос о Салем... — Боюсь, вы принимете желаемое за действительное. Если бы кто-то нашел оружие с такой специфической Руной, он, скорее всего, счёл бы его обычным оружием. Легче увидеть ценность в оружии или снаряжении с более ощутимыми преимуществами. Они были пожертвованы сюда именно потому, что считались очень ценными. Эффекты часто бывают яркими и опасными. В то время как Руна, указанная для Салем, сработает только в том случае, если она будет использована на Салем; то, что очень немногие люди имели возможность испытать и пережить. Такое оружие, если бы оно существовало, показалось бы его владельцам пустышкой. Скорее всего, оно было выброшено или продано. — Если что, я смогу укрепить снаряжение каждого. Думаю, мы сегодня не потратили время впустую. — Знания редко пропадают зря. Вы выбрали для себя оружие? — Вот это, — сказал я, поднимая в одной руке огромный двуручный меч. Он был таким же большим, как и я. Озпин закатил глаза. — И на сколько, интересно, клинков он будет разбит? Неважно. Что вы с ним будете делать — ваш выбор. Он попал в самую точку. Я выбрал оружие с наибольшей массой, чтобы переплавить его и выковать из остатков Кроцеа Морс. Из оставшегося материала я мог сделать несколько других инструментов для остальных членов Гильдии. Ничего особенного, просто несколько дополнительных клинков, может быть, достаточно, чтобы снабдить новым оружием Блейк, Рена и, если повезет, Пирру. Я бы предложил то же самое Вайс, но она, как и Руби, отказалась принять новое оружие. По крайней мере, в случае с ней я знал причины. Миртенастер — это всё, что осталось у неё от отца, а Винтер владела его сестрой-лезвием. — Я мог бы получить ещё больше Опыта и Умений, если бы мне удалось выплавить всё это снаряжение, — заметил я, с лёгким голодом глядя на оружие и доспехи. — Боюсь, я не могу этого допустить. — Неужели Хранилище так важно? Я думал, мы приложим все усилия, чтобы победить Рейвен. — Так и есть, мистер Арк. Хранилище и его содержимое вполне могут стать последней линией обороны в том случае, если наши попытки остановить Рейвен провалятся. Если это произойдёт, и если Рейвен не сможет победить Салем, то она станет присутствовать в нашем мире. С её силами и Гримм в её распоряжении она вполне может попытаться напасть на Вейл. Если это случится, людям здесь понадобится это оружие. И пусть разница будет невелика... — Это... немного мрачное рассуждение. — Мы должны быть реалистами, мистер Арк, — сказал Озпин, повернулся и вывел меня из Хранилища. — Хотя я сделаю всё возможное, чтобы остановить Рейвен, на мне лежит ответственность перед студентами Бикона и жителями Вейла. Необходимо разработать планы на случай непредвиденных обстоятельств. Мы должны готовиться к худшему сценарию, даже если стремимся к лучшему. — Сможет ли Вейл отбить осаду? — Человеческую осаду — да. С Салем? Понятия не имею. — Озпин заколебался. — Я должен сказать, мистер Арк, что есть большая вероятность того, что вас попросят принять участие в том нападении, которое мы планируем на Острова Миражей. — Меня? Озпин, я знаю, что у меня высокий уровень для ученика, но это для ученика. Должны быть Герои намного сильнее меня. — Их много, но я боюсь, что против Рейвен одна лишь сила будет бессмысленна. В её крепости собрались самые грозные члены Серых Плащей, все они будут на уровне Артура Уоттса или даже сильнее. Хуже того, если мы поступим так, как она хочет, и нападëм массово, мы заявим о своём присутствии и дадим ей шанс подготовить оборону или, что ещё хуже, сбежать. — Тогда пошлите меньшие силы, чтобы пробраться внутрь, — сказал я, — но не нас. Мы не можем этого сделать. — Есть одна вещь, которую вы можете сделать, мистер Арк. Я сглотнул. — Её меч. Вы хотите, чтобы я уничтожил её меч. — Всё, что от вас потребуется, это один удар вашего Класса Мастера меча, и Рейвен потеряет величайшее оружие, которое у неё есть. Не оружие делает Героя, но тот, что выковали вы, похоже, является неотъемлемой частью её плана по борьбе с Салем. Если оно будет уничтожено, она, возможно, будет вынуждена отказаться от своего плана. Это означает, что мы победим, даже если Рейвен не будет убита, а Серые Плащи не будут уничтожены полностью. Ценой всех, кто отправился на Квест. — Мне кажется, что вы отправляете нас на самоубийственную миссию, Озпин... — Вы хотите, чтобы я вам солгал? — Когда я не ответил, он продолжил. — Я ещё ничего не решил, но каждый поступок должен быть обдуман. Поэтому я хотел предупредить вас сейчас. Если я приму решение отправить вас, то вряд ли ваша Гильдия согласится с тем, чтобы вас отправили не с ней. — А поскольку, если вы выберете вариант "пробраться внутрь", вы хотите, чтобы людей было как можно меньше, это может означать, что нас отправят одних. — Да. — Это... я... — Мои слова затихли, когда я попытался побороть грызущее чувство в животе. Это был не страх, а пораженческое признание того, что моя жизнь практически закончилась. Я не мог победить Рейвен. Никто из Гильдии не мог, и мы могли бы даже потерпеть поражение, если бы сражались вместе. С другой стороны, а кто мог? — Если это решение будет принято, то противостояние с Рейвен не будет входить в ваши обязанности, — сказал Озпин. — Салем — угроза для всего Ремнанта, и поэтому у нас будут союзники. Айронвуд уже работает над созданием некоего сигнала, артефакта, который вы могли бы разместить внизу, чтобы обеспечить ему связь для открытия портала. — Вызвать подкрепление прямо на Острова Миражей, — понял я, и надежда забрезжила во мне. — Действительно. С моей стороны было бы абсолютной глупостью посылать вас туда одного и ожидать, что вы и ваша Гильдия столкнетесь с Рейвен и Серыми Плащами. Если бы это случилось, ваша задача заключалась бы в том, чтобы пробраться туда и передать сигнал, а затем помочь уничтожить оружие Рейвен. — Озпин отвернулся. — Конечно, не исключено, что вас вообще не пошлют. Вас могут доставить через портал так же легко, как и любого другого. Вас могут задержать до второй волны. Я просто хотел, чтобы вы заранее знали, какая роль вам может быть уготована. — Он оглянулся. — Если хотите, можете рассказать об этом своей Гильдии. Наши планы не являются секретом, даже для Рейвен на данный момент. — Скажите честно, Озпин. Насколько вероятно, что этот суицидальный Квест будет выдан? Мудрец молчал несколько секунд, и это молчание внушало мне немалый страх. Когда же он наконец заговорил, то это были не те слова, которые я хотел услышать. — Есть те, кто считает, что остановить Рейвен — задача невыполнимая. Дело не только в её уровнях, но и в её укрепленной позиции, и в её Пассивке. Чтобы вытеснить Серых Плащей с Островов Миражей, потребуются огромные человеческие жертвы, и даже тогда она неизбежно сбежит. А если она сбежит, то кто скажет, что Салем не будет вызываться снова и снова? Некоторые утверждают, что наши шансы выше, если позволить Рейвен встретиться с Салем и, выиграв или проиграв, защитить свои земли от вторжения. Мы имеем дело с Гриммами уже тысячи лет. — Это глупо. Салем — это не просто какой-то Гримм. — Я знаю это, мистер Арк. Вы это знаете. Ваша Гильдия знает это, и Архимаг Айронвуд знает это. Но мы не принимаем решений за каждого человека в наших Королевствах. Есть и другие, чьи голоса должны быть услышаны. — И они думают, что мы можем, что, просто отбить атаку Салем? Убить её? — Они считают, что у нас больше шансов на это, чем штурмовать обороняемый остров, на котором живет самая могущественная женщина на свете, у которой в данный момент есть армия и средства для мгновенного перемещения в другое Королевство по мановению руки. Если так рассуждать, то шансы действительно были против нас. Я прикусил губу. — Но, — сказал Озпин, — если с оружием Рейвен удастся справиться — если это обстоятельство заставит её колебаться и не вызывать Салем, — то это уже можно будет назвать победой. — А если единственный Кузнец, способный сделать это оружие, погибнет при его разрушении, то в живых не останется никого, кто мог бы снова повторить такое же оружие. — ответил я. — Удобно, что и то, и другое может произойти одновременно. Озпин стоял неподвижно. — Я бы не принял такого решения. — Но я уверен, что другие предлагали это. Скажите мне, что это не так. Посмотрите мне в глаза и скажите, что люди считают, что с Рейвен никогда не разберутся, если я не погибну. Плечи директора опустились. — Я не могу. Говорят... — Боги... — прошипел я, отступая назад. Сильное желание ударить стену боролось с желанием ударить Озпина. — Я не могу в это поверить. Они обвиняют меня в похищении? — Нет. — Озпин надвинулся на меня, пристально глядя в глаза. — Я бы никогда такого не допустил, и никто не посмел бы меня в этом разубедить. Они просто смотрят на общую картину, которая включает в себя вполне реальную возможность того, что если с Рейвен разберутся и она потеряет своё оружие, то вернется к вам за другим. — А если я умру, она может похитить какого-нибудь другого Кузнеца и подвергнуть его адским испытаниям, пока он не достигнет того же уровня, что и я. — Возможно, но на это потребуется время, и нет никакой гарантии, что Путь Кузнеца даст ему способность к Гравировке Рун. В любом случае, убить вас — это не тот вариант, который я приму. Я совершил много ошибок в своей жизни, мистер Арк, но сейчас я клянусь вам всей силой, которая у меня есть, что если вас пошлют на смерть, то я буду сражаться вместе с вами. — Он протянул руку и положил её мне на плечо. — Рейвен была моей ученицей задолго до того, как стала вашей похитительницей. Если на ком-то и лежит ответственность за её поражение, то на мне. — Даже если это означает, что Рейвен может снова похитить меня? — Скажите мне честно, мистер Арк. Зная, что вы делаете сейчас и что весь Ремнант находится в опасности, если бы Рейвен потребовала, чтобы вы во второй раз выковали ей меч, вы бы сделали это? — Нет. — Даже если бы это означало вашу смерть? — Я бы всё равно умер, если бы Салем завладела Ремнантом. Погибло бы больше людей. Я сдался только потому, что понятия не имел, какие у нее планы на этот счёт. Я думал, что это просто самонадеянный поступок с её стороны; желание иметь оружие сильнее, чем то, которое она могла бы получить обычным путем. Какая разница, что она вооружена до зубов? Она же не может в одиночку покончить с миром. О, бедный наивный я... — Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы не стал этого делать. Даже если бы это стоило жизни и мне, и Лизе. Я бы позволил Рейвен собственноручно убить меня. Или заставил бы её убить меня. — Тогда у вас есть ответ. Для меня не имеет значения, продолжите ли вы жить, потому что я верю, что только ваше мужество помешает Рейвен получить второй клинок. Понимание принесло своё успокоение. Не облегчение, не осознание опасности, а какое-то спокойствие, больше похожее на покорность. — Спасибо за доверие, директор. И за честность. — Я горько улыбнулся. — То, что вы говорите мне об этом сейчас, а не навязываете нам, очень много значит. — Сейчас это всё, что я могу сделать. Независимо от того, пошлют вас на передачу сигнала или нет, от вас будут ожидать, что вы будете там, когда начнется бой. Если вы сможете уничтожить меч Рейвен, этого будет достаточно, чтобы предотвратить катастрофу. Боюсь, вы не окажете реальной помощи в бою. Не обижайтесь. Как таковой, вы можете отступить через портал, как только это будет сделано. Если вы переживете этот момент, — он не стал добавлять. Рейвен будет защищаться, и, если мне удастся уничтожить её оружие, она заставит меня заплатить за это. Тем не менее, я был единственным человеком, который мог это сделать. Другие могли бы сразиться с ней, но если этот меч был ключом к плану Рейвен в отношении Салем, как следовало из её действий, то он должен быть уничтожен. Этого может оказаться достаточно, чтобы дать другим шанс убить её. Оба раза она использовала меч для открытия порталов. Как мои Умения Мастера меча были связаны с использованием меча, а Руби — с использованием косы, так и Рейвен могла быть столь же ограничена. Как бы то ни было, это обстоятельство делало моё участие, а значит и участие Гильдии, более вероятным. Даже если бы это было не так, что бы это изменило? Если бы Салем явилась сюда во главе орды Гриммов, я был бы вынужден сражаться против неё. Салем хотела убить именно меня. Я больше не был праздным любопытством, за которым можно наблюдать, как я борюсь с желанием и в конце концов умираю от него. Теперь я был угрозой, с которой следовало разобраться. Я был угрозой, с которой нужно было разобраться. Если бы я мог выбирать свой конец, что бы я предпочел — оказаться в руках демона, наслаждающегося страданиями, физическими и душевными, или под клинком Рыцаря? Ответ был прост, хотя ни то, ни другое мне не нравилось. Я — тот, кто хотел стать Героем. Даже если у Салем не сложилось, похоже, у меня будет шанс умереть Героем. — Я вызову вас снова, если решение будет принято, — сказал Озпин, понимая, что мои мысли разбегаются и мне нужно время, чтобы подумать. — Не считайте мои предупреждения доказательством того, что ваша жизнь потеряна. Вы будете нужны для обороны, если Салем соберется и пойдёт на Вейл. Более того, Салем боится вашего потенциала, что делает вас единственным решением проблемы её возвышения. Король и Королевский Совет знают об этом. Ваша жизнь слишком ценна, чтобы ею разбрасываться. — Я понимаю. Спасибо, Озпин. За то, что сообщили мне.../-/
— Они что, совсем охренели? — Янг грохнула кулаком по столу. — Я хочу убить Рейвен больше, чем кто-либо здесь, но я не настолько глупа, чтобы думать, что я действительно могу это сделать. Жон прав; это суицидальный Квест. Они пытаются лишить Рейвен силы с как можно меньшими потерями — нами. — Янг зарычала и повернулась ко мне. — И если ты скажешь: "Только я должен это сделать", я скормлю тебе эту подушку. Мне пришлось рассмеяться, хотя я все ещё поднимал руки для защиты. — Я и не собирался. — Хорошо. Мы делаем всё вместе. Так работает Гильдия. — Никто не предлагает нам разделиться для этого задания, — заявила Вайс. — Или я надеюсь, что нет. А вот план Озпина — да. Хотя мне не нравится риск, которому он подвергает нас, это самый безопасный способ, который я могу придумать, чтобы справиться с Рейвен. Если не считать полного затопления Островов Миражей. — Она просто уйдёт через портал, — сказал Рен. — И заберёт с собой меч. — Пробраться на Острова Миражей не составит труда, — сказала Блейк. — Если наша задача будет заключаться в том, чтобы установить сигнальный маяк и охранять Жона до тех пор, пока у него не появится возможность сломать меч Рейвен, то это не должно быть невыполнимой задачей. — Что мы знаем об Островах Миражей? — спросила Пирра. Я прислушался, поскольку видел его только с точки зрения подвала, кузницы и нескольких коридоров. — Острова Миражей — это — или, я полагаю, было — логово воров и пиратов, — рассказала Блейк.— Это островной город, расположенный на земле с плавучим доком, который поднимался и опускался вместе с приливом. Жители прославились, совершая набеги на торговые пути через Ремнант. По сути, это было убежищем и пунктом снабжения пиратов. — И никто не пытался их вычистить? — спросила Руби. — Мистраль и Атлас пытались. И не раз. Проблема была не столько в том, чтобы победить пиратов на суше, сколько в том, чтобы подойти к ним со стороны моря. Всë-таки морские сражения — их специализация, и почти каждый пират на Ремнанте готов защищать свой дом, если понадобится. Корабли Атласа подвергались нападениям и засадам, вынужденные отступать, прежде чем они успевали применить свои заклинания. Флот Мистраля был отбит силой оружия. Местные жители также будут защищать Острова. Нора выглядела озадаченной. — Значит, это город? — Почти город. Возможно, он и сейчас такой же. Серым Плащам нужна еда, древесина, повара, строители, ремесленники и все остальные аспекты цивилизованной жизни. Кто-то должен обеспечивать их всем этим, а значит, им нужна стабильная база, чтобы править.— Блейк посмотрела в мою сторону. — Жон не видел, но я сомневаюсь, что плащи были сделаны преданными бойцами, или что хлеб был вымолот и испечен ими. Община на Островах Миража могла бы обеспечить некоторое прикрытие для тех, кто пробирается сюда, особенно если они маскируются под пиратов. — Пират — это Класс? — спросил я. — Нет. Пиратство — это выбор профессии, такой же, как и бандитизм. Естественно, классы Солдат и Героев лучше в этом разбираются, но никто и бровью не поведет, если такая группа, как наша, замаскируется под пиратов. — Это почти наверняка будет планом Озпина, кого бы он ни послал. Нанять корабль, замаскировать команду и приплыть без сопротивления. Затем подать сигнал и открыть портал обратно в Вейл. Всё было до отвращения просто, но это была самая простая часть плана. А вот разобраться с Рейвен — вот что было настоящим испытанием. — Я только одного не понимаю, — сказала Руби. — Почему пираты решили вызвать Салем и обречь мир на гибель? Зачем? — Они бы не стали. — сказала Блейк. — Серые Плащи захватили власть, убили тех, кто был у руля, а остальных принудили к рабству или смерти. Старых Островов Миражей больше нет. Теперь там правят Серые Плащи. Пирра задала вопрос, который волновал всех нас. — Откуда ты так много знаешь об Островах Миражей? Ответила Вайс. — Потому что она там жила. Потрясённый, я посмотрел на Блейк, ожидая её опровержения. Но его не последовало. Остальные в разной степени удивились, посмотрев на Убийцу в новом свете. — Разве это не очевидно? — хмыкнула Вайс. — Ещё во время нашего путешествия на Атлас она показала смехотворную лёгкость в акклиматизации к жизни на море. Я считала, что дело просто в хорошем чувстве равновесия, обусловленное её Классом, но она была знакома с такелажем и терминологией, используемой на самом корабле, а также с боями между кораблями против пиратов, с которыми мы там столкнулись. Всё это свидетельствует о пиратской жизни. Блейк не стала отрицать этого. — Так вот почему у тебя такой высокий Уровень? — тихо спросила Руби, опасаясь. — Ты...? — Нет. Нет, это не так. Острова Миражей пали, когда мне было семь лет. Я... я была слишком мала, чтобы активно заниматься пиратством. Я плавала на нескольких кораблях, видела некоторые действия — но никогда не участвовала. Никто не стал бы брать ребенка в путешествие, где может произойти вооруженный бой. Уж точно не мои родители. Руби, как и все мы, расслабилась. Я знал, что у Блейк было непростое прошлое, но убийство человека в открытом море должно было меня насторожить. — Значит, твои родители были пиратами? — спросил Рен. спросил Рен. — Были. Но не такими, какими вы их себе представляете. Они больше занимались организацией и управлением. — Блейк хмыкнула. — Да, они нужны, даже среди пиратов. К тому времени, когда я родилась, они уже были в основном на пенсии. — А потом напали Серые Плащи? — Тогда они не были Серыми Плащами. Я бы узнала их гораздо раньше, если бы они были таковыми, и я могла бы — уже рассказала бы все это Озпину. В то время это воспринималось просто как переворот. Они вообще не носили плащей, и я ничего особенного не видела. Просто вооруженная сила, прорвавшая оборону Островов Миражей, какой ещё не было, и мои родители, пытавшиеся вывезти меня в безопасное место. Предатели помогали им изнутри, несомненно, им пообещали богатство, желания или власть. Я видела... — Блейк глубоко вздохнула. — Я видела некоторых из нападавших, но Рейвен среди них не было, или я просто не видела её. Я видела других, не менее могущественных. У Островов не было ни единого шанса. — Как же ты выжила? — спросила Вайс. — Это было нелегко. Кто позаботится о маленьком ребенке посреди Островов Миражей? Серые Плащи, или просто пираты-изгои, захватили власть. Они не убивали обычных людей и быстро установили власть. Это была простая задача — прятаться среди населения и бежать, когда удавалось. — И они не выдавали себя как Серые Плащи? Блейк покачала головой. — Впервые я услышала о Серых Плащах, когда на вас с Руби напали во время вашего Квеста. До этого — никогда. Мы все просто решили, что это несколько команд объединились, чтобы попытаться захватить власть. Это не было чем-то неслыханным. Были... договоренности, которые нужно было соблюдать, но пираты — это преступники, в конце концов. — Она пожала плечами. — Убийства, кражи и поджоги в те времена не были редкостью, особенно между враждующими капитанами. Честное слово, я ничего не знала о Серых Плащах. Я бы никогда не стала скрывать этот факт. — Я тебе верю, — сказал я. Я оглянулся и увидел, что все кивнули. — Мы все тебе верим. — Нет ничего удивительного в том, что они не стали бы раскрывать свои истинные намерения в то время, — сказала Вайс. — Им нужно время, чтобы восстановиться и собрать ресурсы, не говоря уже о том, чтобы прочесать Ремнант в поисках знаний о Салем и о том, как её призвать. Это было бы проще, если бы они продолжали выдавать себя за пиратов. Если подумать, их организация по-настоящему раскрылась только тогда, когда мы присоединились к Бикону. Уж точно не десять или двенадцать лет назад, если именно тогда пали Острова Миражей. Логика покорила Блейк, она расслабилась и кивнула. — Дата точная. Плюс-минус. Мне удалось выбраться с острова, когда мне было четырнадцать лет. В то время их ещё считали просто захватчиками. Люди, которые там жили, жили как обычно. Мало что изменилось. Пираты по-прежнему причаливали, торговля шла своим чередом. — Сохранив свои доходы и маскируя свои действия. — Пираты также могут стать хорошим источником новых рекрутов, — заметил я. — Рейвен нравятся те, кто сражается. — Они всё ещё активны, — сказала Пирра. — Я слышала о пиратских рейдах ещё до того, как покинула Мистраль. Это также объясняет, как Серые Плащи смогли так легко напасть на корабли в проливе, устроить засаду и уничтожить корабли Мистраля и подставить под удар Вейл. Это объясняло многое, в том числе и то, почему их было так трудно найти. Для Рейвен, способной при первых же признаках опасности уходить в портал, изолированный остров стал идеальным опорным пунктом. Она сможет увидеть врага сразу же, как только он появится на горизонте. — Ты сможешь доставить нас на острова, если это потребуется? — спросила Янг у Блейк. — Да. Возможно. У меня там, конечно, нет никакого влияния, но я знаю пиратские коды. Как вести себя с ними и сигнализировать о верности другим кораблям. Если корабль будет выглядеть как пиратское судно, я смогу добраться до Островов и высадиться на них. — И я полагаю, что ты рассказала об этом Озпину... — Да. — А это значит, что теперь есть два человека, идеально подходящих для этого задания, — простонала Янг. — Замечательно. Пойду-ка я сегодня потренирую свой пиратский акцент, а? Как тебе это? А-а-а. Трепещите! Бутылка рома, и в путь. — Сделай так, и в нас полетят стрелы, прежде чем ты успеешь пошевелиться. — Блейк закатила глаза. — Я была ребенком пиратов, Янг. Они говорят как я. — Эх. Это скучно. — Тч. Спасибо... — Эй, эй. Я не это имела в виду! Блейк отвернулась и скрестила руки. Я видел, как она изогнула губы, но Янг не заметила этого и быстро последовала за ней, пытаясь извиниться. Я наблюдал вместе с остальными, сдерживая смех, как Блейк выжимает из Янг всё, что можно. Я доверял Блейк, как и все остальные, но я знал, что в этой истории есть нечто большее, чем она нам рассказала. Она не достигла своего высокого уровня, прятавшись в каком-нибудь заброшенном доме и проскользнув на лодку у островов, и она не объяснила, почему и чем она занималась целых семь лет на Островах Миражей. У меня не хватило духу спросить, да и не хотелось нарушать радостное настроение. Как она заслужила титул "убийцы родственников". — Ты узнал от Озпина что-нибудь о Рунах? — спросила Вайс. Это был вопрос, которым я с радостью позволил отвлечь себя.