Forged Destiny

Придерживая плащ за воротник, я, не поднимая головы, протиснулся сквозь толпу в похожее на палатку строение с открытыми стенами, которое являлось центральным жилым помещением и таверной Островов Миражей. В нём было не менее четырехсот человек, причудливо одетых или, в некоторых случаях, раздетых, смеющихся, разговаривающих, пьющих, едящих и даже дерущихся. Столы разных форм и размеров, но без единой тематики, усеивали площадку, некоторые даже располагались на втором и третьем этажах, которые представляли собой просто деревянные настилы, прикрепленные к скальным монолитам и выступающие из них по обе стороны. Веселье не прекращалось, даже когда кто-то вскрикнул и упал с верхнего этажа, ударившись о воду с громким всплеском. Те, кто был рядом, засмеялись, а один вылил в море немного пива. От упавшего не осталось и следа — ни живого, ни невредимого. Но это никого не волновало. Жизнь здесь казалась дешёвой. Маскировка члена Серых Плащей обеспечивала мне безопасность и неприкосновенность, а те, кто не носил его, расступались передо мной без слов, пропуская вперёд и прекращая возмущения, которые могли бы возникнуть. Поднявшись по веревочному мосту, превращенному в лестницу, я вышел на новый, более тихий настил и попал в тоннель, вырубленный в скале. Звуки постепенно стихали, когда я продвигался по проходу, оказавшемся лабиринтом тоннелей, пещер и грубо сколоченных комнат, которые пираты Островов Миражей использовали в качестве жилья. Большинство, как мне сказали, спали на своих кораблях, как для удобства, так и для того, чтобы защитить его в случае, если кто-то попытается что-либо украсть. Большинство членов экипажа Адама спали так же, хотя немалая их часть сейчас веселилась в толпе внизу. Я подошёл к деревянной, сделанной из досок двери, грубо вделанной в пещеру, вырубленную в скале. Дверь была побита и покорежена, не говоря уже о том, что износилась от солёной воды. Я постучал по ней и подождал, пока Пирра откроет её и увидит меня, прежде чем войти. — Есть новости? — спросила она. — Ничего особенного. Не думаю, что нас заметили. — Пока. — Янг сидела на шатком табурете, положив ноги на такой же шаткий стол, сделанный из другого дерева и другого цвета. Большая часть мебели в этих комнатах была несочетаемой, что говорило о том, что пираты украли её с разных кораблей и собрали вместе. Комната была маленькой и тесной, но в ней поместились все восемь человек. Мы могли бы позволить себе и получше, но Адам заверил нас, что это вызовет подозрения. Если мы хотели замаскироваться под низший эшелон Серых Плащей, то нам не стоило казаться слишком богатыми или влиятельными. На нас либо донесут по цепочке, либо ограбят. И то, и другое было возможно в этом беззаконном пристанище. В любом случае, это был не первый раз, когда мы вместе разбивали лагерь в сложных условиях, и хотя в пещере было холодно и сыро, но не сильнее, чем в палатках, разбитых на морозе в пустыне Вакуо. По крайней мере, кровати, в основном гамаки, набитые пухом и перьями, были приподняты над полом. Беспорядочно разбросанные ковры и ковровые дорожки не скрывали того, что повсюду был неровный камень. Осторожно пробираясь по нему, я уселся на один из гамаков, позволив ему раскачиваться под собой. — Где Адам? — Заказывает припасы и донимает Серых Плащей проверкой. — Это Рен ответил, сидя со скрещенными ногами в своём гамаке. — Или я надеюсь, что он там. Мы уверены, что можем ему доверять? — Он держал нас на мушке. Если бы он хотел нас убить, он мог бы потопить наш корабль. — Может быть, живыми мы стоим для Серых Плащей больше. Он мог бы отправиться прямо к Рейвен. — Он бы не стал. — Блейк улеглась в своей кровати, заложив руки за голову. Как никто другой, она легче всех адаптировалась, хотя Убийца выглядела странно беспокойной из-за того, что наконец-то вернулась домой. — Ты уверена? — спросила Руби. — Адам сражался и убивал Серых Плащей вместе со мной до того, как я ушла. Он очень дорожил моими матерью и отцом и презирал тех, кто их убил. — По твоему собственному признанию, прошло уже много лет, — заметила Вайс. — Люди меняются. — Не без причины. Адам не хочет ничего такого, что Рейвен могла бы ему предложить. Его мечта — свергнуть Серых Плащей и вернуть себе Острова Миражей, превратить их в то место, над созданием которого трудились мои родители. Любопытствуя, я взглянул на неё и спросил: — Это только его мечта? А не твоя? — Хмф. Кроме Адама и его команды, здешние люди безропотно отвернулись от моих родителей. Их тела повесили на мачтах корабля, который плавал вокруг острова, а затем разорвали на части и скормили падальщикам. — Губы Блейк сжались от ярости. — Люди здесь могут умереть вместе с Рейвен или Салем, мне всё равно, а Острова могут погрузиться под воду. Я пришла только потому, что должна была предупредить Адама. — Кто он для тебя? — спросила Янг. — Бывший? Я постарался не выглядеть слишком заинтересованным, пока Блейк отвечала. — Нет. Скорее... Скорее брат, или наставник. Близкий друг, который не подвёл меня, когда все остальные подвели, и который сделал всё возможное, чтобы сохранить мне жизнь в мире, который хотел моей смерти. — И поэтому ты должна была добраться сюда и предупредить его? — спросила Пирра. — Потому что это было бы похоже на то, что он рисковал своей жизнью ради тебя, а ты не рисковала своей жизнью ради него? — Я бы не смогла жить с мыслями о том, что не сделала, если бы не попыталась. В комнате воцарилась мрачная тишина, в которую продолжали проникать приглушённые звуки веселья снаружи. Когда я был здесь в последний раз, то не слышал такого шума, что, вероятно, означало, что меня держали в плену дальше, на скальных сооружениях. Может быть, даже на самой вершине. Острова Миражей оказались не такими уж и большими, как я ожидал. Все называли его отдельным Королевством, но это не соответствовало действительности. Население Вейла составляло более ста тысяч человек, ближе к двум сотням. Мистраль и Атлас должны были быть похожи: Мистраль — чуть больше, Атлас — чуть меньше из-за сурового рельефа, а Вакуо — самое малое Королевство, с неизвестным населением. Однако даже Вакуо превосходил по численности населения Острова Миражей. Максимум, по моим прикидкам, здесь проживало от трёх до пяти тысяч человек, причём большинство из них находилось на сотне или около того кораблей, пришвартованных у причала и вокруг него. Это действительно был скорее обычный портовый город, чем Королевство. Единственным доказательством его самостоятельности было то, что он создавал собственные законы. Вернее, не создавал. — Я ожидал, что Острова Миражей будут беззаконными, но это просто смешно. — заявила Вайс. — Проституция, открытые убийства на улицах — если их вообще можно назвать улицами — и эти комнаты. На двери даже нет замка. — Не то чтобы замок много дал, — заметила Нора. — Я могу сломать эту штуку, просто подышав на неё. — Именно! И человек, у которого мы их арендуем, предложил нам охрану, как будто он ожидает, что кто-то попытается убить нас посреди ночи. — Кто-нибудь и попытается, — согласилась Блейк. — Но они сдадутся, если увидят охрану. — Но они попытаются... — спросила Руби. — Да. Было бы невежливо не сделать этого. — Вот! — огрызнулась Вайс. — Именно об этом я и говорю. Некоторый уровень культурных различий я могу принять. Я нормально относилась к Вакуо, нормально относилась к Мистралю и даже нормально относилась к Вейлу, но это безумие. Невозможно выжить без хотя бы каких-то законов. — Может есть ли законы регулирующие жизнь на кораблях и их экипажи? — спросила Пирра. — Я имею в виду, это же пираты. Возможно, их законы направлены на морскую сторону жизни. — Боюсь, что нет. — В голосе Блейк звучала нездоровая веселость. — Каждый капитан — сам себе закон. Есть договоры, вроде того, что ты не нападаешь на других пиратов — но они постоянно нарушаются. Они вообще существуют только потому, что пиратские сражения слишком кровавы, чтобы быть выгодными. Однако если один из экипажей ранен или истощен... — Она пожала плечами. — Тут уж сама судьба велела. Янг хмыкнула. — Отлично. Значит, кто-то попытается убить нас сегодня ночью, и это будет не по причинам того, что мы относимся к Серым Плащам. Просто потому, что у нас есть деньги и снаряжение для продажи, я полагаю. — Да. Раньше были законы. Мой отец ввёл их, и многие из них были в пользу тех, кто не мог обеспечить себя сам. Он пытался привести Острова Миражей в соответствие с другими Королевствами, строил школы, мастерские для ремесленников и даже возможности для торговли. Всё это было забыто, когда к власти пришли Серые Плащи. Я никогда не понимала, почему, но теперь, зная то, что мы знаем об этой организации и Рейвен, в этом есть определённый смысл. — Правда? — Руби выглядела озадаченной. — Да. — ответил я. Я не должен был удивляться тому, что Блейк всё поняла, но единственная причина, по которой я это понял, заключалась в том, что я провёл время с Рейвен, и в том, что мы с Лизой пережили ужасные вещи. Как оказалось, моё понимание было слишком точным. — Отсутствие законов порождает хаос. Хаос, особенно среди людей, подобных этим, приводит к конфликтам, а конфликты — к борьбе. Сильные процветают в ней, а слабых убивают или подчиняют, либо превращая в Опыт, либо заставляя быть командой для сильных. Всё это способствует стремлению Рейвен набирать лучших из лучших. Если капитаны пиратов будут постоянно ссориться и драться между собой, они будут становиться всё сильнее и сильнее. — Это похоже на неё, но с какой целью? — Вербовка или ресурсы. Она либо привлечет их в ряды Серых Плащей, либо убьёт, получив опыт для себя или своих людей. — Рейвен не могла позволить себе постоянно устраивать те бои на арене, в которые меня забрасывали. Рано или поздно люди взбунтуются, если их будут приносить в жертву таким образом, и она старалась использовать только пленных, захваченных во время набегов или морских сражений. Но в каком-то смысле она превратила сами Острова Миражей в арену. Арена, на которой самые сильные команды получали самые лучшие награды и в конце концов становились слишком большими, чтобы с ними справиться. Тогда они либо нападали на других пиратов и становились достаточно могущественными, чтобы Рейвен могла поживиться и взять себе, как Опыт, либо более слабые пираты объединялись, чтобы убить сильных, и в итоге цикл повторялся заново. В каком-то смысле это было гениально. Но на Островах Миражей не было экономики, а Серые Плащи были либо достаточно сильны, чтобы защитить себя, либо Рейвен хотела, чтобы их тоже проверяли. Если кто-то из них погибнет, чтож я чувствовал, что она скажет, что они заслужили это, будучи такими слабыми. В каком-то смысле я чувствовал, что это обеспечит верность Адама Блейк больше, чем что-либо ещё. Он знал, что из себя представляет Рейвен, и никакие обещания не будут иметь значения для того, кто знает, что в конце его убьют. — Я не думаю, что нам стоит оставаться здесь весь день. Эти неожиданные слова прозвучали из уст Рена и вызвали немедленное осуждение. — Ты предлагаешь нам выйти наружу и рисковать тем, что нас обнаружат? Это безумие. — Должен сказать, Рен, что в этом я отчасти согласен с Вайс. — Дело не в этом, — сказал он. — Я просто думаю, что мы здесь загнаны в угол. Если Серые Плащи придут за нами, мы застрянем в пещере с единственным выходом. Даже если предположить, что нам удастся выбраться, мы не знаем ни местности, ни того, куда бежать. — Тогда, по-твоему, нам следует разведать местность? — спросила Пирра. — Точно. — Это мысль... — Янг не понравились слова, даже когда она их произнесла. — Вероятность того, что кого-то из нас узнают, невелика. Рейвен, возможно, но какова вероятность того, что Рейвен спустится сюда ко всем этим идиотам? — Она будет в поместье на вершине западного шпиля, — сообщила Блейк, устремив взгляд в потолок. — Там жила моя семья — и это соответствует описанию Жона, где его держали в плену. Скорее всего, сейчас это опорный пункт Серых Плащей. — Вот так. Здесь только пираты, и нас, наверное, труднее заметить, если мы смешаемся с ними. Даже если кто-то нас увидит, мы можем потеряться ю в толпе. — Уф... — Вайс выглядела раздражённой этой идеей. — Не могу не согласиться, но мне лично не нравится идея иметь дело со всем этим шумом. — Тогда оставайся здесь. — сказал Рен. — Всё равно кто-то должен защищать наши вещи и комнату. — Я останусь с ней, — предложила Руби. — Там слишком безумно. Если кто-нибудь затеет драку и ударит меня в спину, я, наверное, умру... Это было вполне возможно. С моей Руной у нее было больше Телосложения, чем обычно, но всё равно меньше пятидесяти. Руби компенсировала этот недостаток скоростью, но в толпе, состоящей из сотен пьяных пиратов, она не могла воспользоваться данным преимуществом. — Хорошо. — Я кивнул. — Но мы не должны выходить поодиночке. Мы разделимся на пары. — Я забираю Ренни! — быстро проговорила Нора. Янг посмотрела на Блейк и скривилась. — Я пойду с Пиррой. Оставляя меня с Блейк. Замечательно. Этого следовало ожидать, особенно учитывая, что все до сих пор злятся на неё за то, что она втянула нас в эту ситуацию. Какая-то часть меня хотела сказать, что она справится сама, но это было бы глупо. Её могут узнать. Поморщившись, я согласился. — Хорошо. Каковы наши ограничения? — Мы не должны приближаться к вершине скал или куда-то в сторону от пиратских районов, — сказала Вайс. — Не разговаривайте ни с кем важным и не создавайте проблем... — Заканчивайте конфликт быстро и жёстко, если кто-то другой начал, — перебила её Блейк. — Здесь вы будете более подозрительны, если не сделаете так. Жестокость ожидаема, особенно если кто-то нападет на вас. Вы будете выделяться, если попытаетесь обойтись с кем-то помягче. — Нехорошее место, — проворчала Вайс. Я не мог не согласиться.

/-/

Я позволил Блейк вести меня по Островам Миражей в относительной тишине. Это не значит, что мы совсем не разговаривали, ведь она иногда делала паузу, чтобы сказать что-то или указать, где можно купить припасы, а я кивал, издавал звук понимания или вежливо задавал вопрос в ответ. Шум по всем Островам Миражей помогал заглушить неловкость. Некоторые маршруты, по которым меня вела Блейк, были менее оживлёнными, хотя это отнюдь не означало, что они были пустыми. Настил, который пираты использовали для своего плавучего города, был настолько мал, что везде было тесно, но в некоторых местах было всего десять-двадцать человек, а не сотни, которые напивались и ругались. Доки к таким местам не относились, и она велела нам держаться подальше от тех мест, где, скорее всего, будет больше Серых Плащей. Здесь был второй причал. Что-то вроде причала. Единственное, на что я сразу обратил внимание, — это сети и лески, разбросанные по всему причалу и представляющие собой настоящий лес из жердей и лески, а на воде стояло несколько небольших рыбацких лодок — не более чем деревянные плоты или двухместные лодки. — Наверное, отсюда твоя любовь к морепродуктам. — Это не потому, что я кошачий фавн, — ответила она. — Я выросла на морепродуктах. — В клетках нам давали немного овощей и хлеба. — Некоторые дополнительные продукты питания импортируются. Мука и зерно, потому что они хорошо транспортируются, а также солонина и более твёрдые овощи. Фрукты — редкость. Много дополнительного продовольствия либо привозится в качестве торговли, либо воруется с других кораблей. — Люди торгуют с Островами Миражей? — Нет. Но пираты торгуют между собой. — Ах... — Несомненно, они торгуют крадеными товарами, хотя я предполагал, что некоторые из них могли причалить и купить их на законных основаниях в Мистрале или Вакуо. Мне и в голову не приходило, что та скудная еда, которую мы получали, может быть здесь деликатесом. Впрочем, у меня были и другие заботы. Блейк отошла от причала, когда появилась группа рыбаков. Она повела меня по веревочному мосту, который спиралью входил и выходил из крыши, ведущей выше. — Этот путь ведь не ведёт на вершину? — спросил я. — В конце концов приведёт. Если бы вы продолжили весь путь. Мы не будем, — добавила она, прочитав моё беспокойство. — Я просто хотела посетить одно конкретное место. — Там безопасно? — Да. Там нет ничего особенного... Мы пробирались дальше по веревочной тропе и по скальным лестницам, вырубленным в скале, с веревками по бокам — единственным барьером, предохраняющим нас от почти наверняка смертельного падения. Тропа была своего рода проходом между нижней и верхней частями, и мимо нас проходило несколько человек, никто из которых нас не беспокоил, и большинство из них едва заметно кивали нам в знак уважения или почтения. В этом смысле мы не были не в своей тарелке. Два Серых Плаща, идущих вверх или вниз, не вызывали ни малейшего подозрения. В конце концов, Блейк остановилась. Место куда мы шли находилось на участке между мостом из веревок и деревянных панелей и изгибом скалы. Мы миновали изгиб и наткнулись на него, и я чуть не столкнулся со спиной Блейк, когда та внезапно остановилась. — Что случилось? — спросил я. — Ничего. Мы на месте. Я выглянул наружу. Кроме океана и облаков вдалеке ничего не было видно. Даже пьянка, со стороны которой мы пришли, была вне поля зрения: мы вдвоем находились на внешней стороне одного из каменных шпилей. Отсюда открывался замечательный вид, если не сказать больше, ведь если у Островов Миражей и был какой-то плюс, так это виды. С какой стороны ни посмотри, можно было рассмотреть прекрасный участок океанского пейзажа. — И чем же это место отличается? Оно похоже на все остальные участки тропы, по которой мы уже прошли. Улыбка Блейк была слабой, а взгляд — отрешëнным. — Здесь умерла моя мать. — Чëрт. — Я выругался и за слова, и за свой большой и глупый рот. — Мне очень жаль. Я не знал. Ее плечи беспомощно поднялись и опустились. Она посмотрела на океан и глубоко и взволнованно вздохнула. Это был первый раз, когда я видел её в таком состоянии, за исключением случаев, когда я всё портил, и, может быть, того момента в Атласе, когда мы оба думали, что умрем. Хотя даже в той ситуации она была сильнее. Я вспомнил, как раньше спрашивал о её родителях и получал уклончивый ответ. Упоминания о том, как они жили, как я мог им понравиться и как хорошо они к ней относились. То немногое, что я успел узнать, немного изменило ситуацию, но не сильно. Пираты или нет, но семья Белладонны, очевидно, была близка. Я не мог представить себе, что потеряю свою собственную. — Ты хочешь поговорить об этом? — Я стоял позади неё, не зная, стоит ли протянуть руку. — Ты не обязана, и я не уверен, может ли тебе это помочь или нет. — Мгновение молчания. — Тебе решать. Блейк не повернулась ко мне лицом. — Нападение произошло без предупреждения. Буквально. В один момент мы собрались за ужином, а в следующий момент на нас напали. Моя мать получила стрелу, предназначавшуюся мне, в руку, защищая меня, а мой отец опрокинул стол и достал из-под него меч. Его команда двинулась на помощь, но они появлялись ниоткуда и отовсюду. Они... Они не носили тогда серых плащей. Не было ничего, что могло бы подсказать нам, откуда или кто они, но они были Героями — все до единого. — Отец остался отбиваться от них, но мама была ранена и истекала кровью. Он сказал ей, чтобы она отвела меня в безопасное место, на наш корабль, а сам он будет сражаться. Он сказал Адаму и команде вытащить нас. Глаза Блейк закрылись. — Это был кровавый день...

/-/

Блейк смотрела на лицо матери — единственное, что она могла видеть, когда её несли, прижимая к груди Кали, а её голова прижималась к подбородку матери, когда они с неестественной скоростью вылетели из зала и понеслись по траве. Позади них раздался гневный рев Гиры. — Папа, — задыхалась Блейк. — Почему мы его бросаем? Что происходит? — Мы не бросаем его, дорогая. Мы просто подготовим корабль. Он скоро нас догонит. — Мне... мне это не нравится... — Не падай духом, мой котёнок. Я всегда буду заботиться о тебе. Доверяя матери, Блейк кивнула и постаралась не шуметь, когда Кали резко метнулась в сторону, уклоняясь от стрелы, которая вонзилась в грязь впереди них и разлетелась на две части. Вокруг раздался звон стали о сталь и крики. Люди сражались. Люди умирали. Впереди Блейк услышала знакомый голос. — КАЛИ! — Адам? — прошептала мать. Извиваясь в объятиях матери, Блейк смогла посмотреть через плечо на невысокую стену, окружавшую лагерь. Там, на вершине ворот, рыжеволосая фигура её лучшего друга размахивала в воздухе окровавленным мечом. Рядом с ним на стенах сражались другие. Ворота под ним были полузакрыты, но больше не закрывались. — ВПЕРЁД! — крикнул Адам. — Бегите! Мы их задержим! Кали, задыхаясь, бросилась к нему. — Спасибо, — прошептала она слишком тихо, чтобы Адам мог её услышать. — Адам!— закричала Блейк. — Не умирай. Пожалуйста! Когда они с Кали прошли под воротами и вышли наружу, она услышала его ответ. — Не умру. Ради Белладонны! Ради Гиры! Уничтожьте их всех! Кали прижала её к себя, прежде чем она успела понять, что произошло, и бросилась за ворота, по каменистой и выветренной траве к лестнице, спускавшейся вокруг цоколя, на котором они жили. Её дыхание было затруднено, из раны на руке сочилась кровь, но ей хватало сил и на то, чтобы нести Блейк и продолжать говорить. — С Адамом всё будет в порядке, как и с твоим отцом. Ты же знаешь, какие они упрямые. — Да... — Блейк не верила в это, даже когда говорила. Как ей казалось, не верила и мама. Она сильнее прижалась лицом к груди матери и попыталась подавить хлынувшие слезы. Почему это произошло? Почему люди пытаются их убить? Её мама и папа были хорошими людьми. Они хотели изменить ситуацию и сделать её лучше для всех. — Ш-ш-ш, — прошептала Кали. — Всё хорошо, дорогая. Всё будет хорошо. Вот увидишь. Они перешли по очередному веревочному мосту, перекинутому через промежутки между скалами и вокруг скал, на которых висели Острова Миражей, и всё это время звуки боя и кровопролития наверху не затихали. Внезапно Кали выругалась и прыгнула в сторону, увлекая за собой Блейк, когда в воздухе раздался звон металла о камень. Приземлившись и перекатившись, Блейк всё ещё была прижата к её груди, Кали встала на ноги и отпустила Блейк, удерживая её руку в одной из своих, а другой выхватывая витиеватый кинжал. — Как вы смеете? Я — Кали Белладонна, Владычица Островов. Впереди стояли три пирата и ждали. Они спрятались за углом и пытались снести Кали голову, когда она обогнет его, но инстинкты Убийцы оказались слишком сильны. — Ты больше не Леди, — сказал один из них. — А за твою голову нам уже много чего предлагали. И за голову этого отродья. Кали зашипела и притянула Блейк к себе. — Держись за меня, Блейк. Что бы ни случилось, не отпускай меня. — Повысив голос, она сказала. — Я сделаю вам одно предупреждение и только одно. Дайте нам пройти, или я убью каждого из вас. Их лидер рассмеялся. — Ты не... гркх! Что бы он ни думал, он умер не успев договорить, и кровь хлынула из его губ, когда Кали вогнала свой нож в его трахею. Не дожидаясь, пока остальные придут в себя, она бросилась на того, кто стоял слева от них, перерезав сухожилия на его руке, и потащила Блейк за собой, спотыкающуюся и задыхающуюся от невероятной скорости своей матери. — Ах ты, сука! — заорал последний, замахиваясь на Кали, уверенный, что попадет в неё. Нож Кали блокировал клинок и отклонил его в последнюю секунду. Её глаза вспыхнули, как и рука, трижды пробив грудную клетку мужчины и отбросив его назад. Когда он зашатался на краю, Кали нанесла мощный удар ногой в живот, отбросив его в волны далеко-далеко внизу. Не дожидаясь передышки, Кали снова двинулась в путь, увлекая за собой Блейк, и на этот раз Блейк, спотыкаясь, последовала за матерью, и они вместе, рука об руку, побежали вниз по обрыву. — Не останавливайся, дорогая, — шептала Кали. — Осталось совсем немного. Вместе они добежали до последнего поворота вокруг склона горы, куда они иногда приходили втроём, чтобы полюбоваться видом на океан. Именно здесь Гира сделал предложение её матери, а Блейк в детстве радостно улыбалась. Это было место воспоминаний. Когда они завернули за угол и наткнулись на четырёх лучников, трёх с луками и одного с арбалетом, Блейк осознала, что это также место, где она умрёт. — Нет! — закричала Кали. Всё произошло в одно мгновение. Кали подхватила её, закружила и закрыла собой. Завизжали тетивы, и тело, к которому она была прижата, яростно затряслось под ударами стрел и болтов. Даже понимая, что произошло, она не могла — не могла — осознать это. — М-мама...? Улыбка Кали была такой мягкой и нежной, когда она смотрела на неё сверху вниз. — Останься здесь на секунду, дорогая. У четырёх предателей не было ни единого шанса. Пронзëнная несколько раз в спину, но ещё живая, Кали прошла сквозь них, словно они были сделаны из мокрой бумаги. Кровь брызгала, крики отдавались эхом, а умирающие падали в волны, и тонули за своё предательство. Покончив с последним, Кали обмякла и упала на одно колено. — Мама! — Блейк преодолела расстояние, маленькие ручки обхватили мамины плечи. — Мама, пожалуйста. Ну же. С тобой всё будет в порядке. — Она услышала крики сверху, за ними гнались люди. Блейк попыталась подтянуть Кали к себе. — Мы должны идти. Добраться до корабля. Отец будет ждать нас. Он сказал, что будет. Он должен. Улыбаясь словам дочери, Кали попыталась встать, но ей удалось сделать лишь три или четыре шага, после чего она снова упала, прижавшись спиной к скале. Кровь хлынула из-под неё, так как наконечники стрел впились в неё ещё глубже. — Мама...? — Я думаю... — Кали сделала глубокий, рваный вдох. — Думаю, тебе придется самой добраться до своего отца. Слëзы полились по щеке Блейк. Дыхание перехватило в горле, и она бросилась на грудь матери. — Нет! — закричала она, пытаясь обхватить спину Кали своими маленькими ручками и поднять её. — Я понесу тебя. Мы убежим вместе. Её руки напряглись, но Кали не сдвинулась с места, слишком тяжёлая, чтобы её нести, и слишком слабая, чтобы попытаться самой. Руки Блейк соскользнули со спины матери, и она упала. Глядя на них, Блейк вздрогнула, увидев кровь, стекающую между пальцами и по ладоням. Кровь её матери. — Блейк, — прошептала Кали. — Подойди сюда. Отчаянно повинуясь, она поспешила к маме и встала на колени между её ног. — Я должна тебе кое-что дать. Кое-что, что я хочу, чтобы у тебя было. — Кали взяла её руки и положила в них окровавленный кинжал, мягко сомкнув пальцы Блейк вокруг него. — Я думала, что мы сможем устроить такую жизнь, где он бы не понадобился, но, наверное, это были лишь наивные мечты. — Она слабо улыбнулась. — Убийца никогда не может избежать своей судьбы. — М-мама? — Блейк попыталась отстраниться, но Кали крепко прижалась к ней. Её руки всё ещё лежали поверх рук Блейк, заключая её маленькие руки в свои, в которых был зажат кинжал. — Ты должна продолжать бежать, Блейк. Пожалуйста. Беги и выживи. Ты должна быть сильной. — С грустной улыбкой Кали поднесла руки Блейк к своей шее. — И это, моя дорогая, единственный способ, которым я могу помочь тебе сейчас. Она приставила кинжал к собственному горлу. Глаза Блейк расширились. — Помни, что я всегда буду любить тебя, Блейк. И я всегда буду с тобой. Только... не так, как хотелось бы каждому из нас. — Положив одну руку на затылок Блейк, а другой зафиксировав маленькие ладошки Блейк, прижав их к рукоятке ножа, Кали притянула её к себе для последнего объятия. — Я... хрк... л-люблю... тебя... Кровь хлынула из губ Кали и зияющей дыры в горле. — М-мама? — Блейк оттолкнулась, откинулась назад. Её руки были мокрыми. Мокрые и горячие. Она знала, что было сделано, но её сознание было далеким и туманным. Она посмотрела вниз и закричала, обнаружив, что её руки обхватывают нож, вонзившийся в горло матери. — Нееееееееееееееет! Её крик оборвался, когда что-то, что-то болезненное, разорвало её. Не металл, не меч, не стрела, а нечто гораздо более мучительное. Кровь и рвота хлынули в горло, она согнулась вдвое и схватилась руками за живот, когда что-то изменилось. Её глаза вспыхнули. Раз, два, три, четыре, пять. Каждый тик был новым ударом по её нутру: её маленькое тело становилось сильнее, быстрее, умнее. В ушах стоял рёв. В её крови. В её мозгу. Теневой шаг. Теневой удар. Танец ножей. Coup de Grace.Звук тишины. Рассечение души. Кровь хлынула изо рта Блейк. Она прикусила язык. Прокусила его кончик. Её глаза продолжали мигать и вспыхивать, а тело билось в конвульсиях. Её руки поднялись к голове и, схватившись за волосы по обе стороны от висков, закричали в агонии. Такое маленькое тело, такой маленький разум не были рассчитаны на такие перемены. Не так внезапно. Не сразу. — Нашлась! — крикнул кто-то сзади. Шаги, подсказали ей обострившиеся инстинкты, даже когда она билась в конвульсиях, кричала и корчилась на камне. Три человека. Вооружены. Опасны. Враги. Её ноги не двигались. Она сидела на коленях, выгнув спину так, что та едва не сломалась, и устремив глаза в небо. Окровавленные руки прижаты к лицу, по щекам течёт кровь её матери. Позади неё появилась тень — человек, заслоняющий солнце, с поднятым мечом. — Я закрою рот этому отродью. Меч взметнулся вниз. Блейк исчезла. Лезвие прорезало густое облако тени, которое рассеялось под ним, меч пронесло насквозь и отбросило в сторону, мужчина был озадачен отсутствием сопротивления. — Что за...? — На рукоять меча легла тяжесть. Маленькая фигурка, не старше семи лет, стояла у него на руке, лицо было залито кровью, а глаза светились золотым светом, горящим, как два маленьких солнца. — Невозможно... Нож вонзился в его глазницу прежде, чем он успел договорить. Он упал, словно срубленное дерево, и Блейк оттолкнулась от его тела, двигаясь с грацией, которой у неё никогда раньше не было, даже когда новые волны агонии прорезали её, ещё один уровень, полученный от нового убийства. Один глаз закрылся от боли, когда она приземлилась и споткнулась. — УМРИ МРАЗЬ! Повернувшись, она увидела, что за спиной у неё стоит крупный мужчина с дубинкой. Ей показалось, что он двигался так медленно, как будто преодолевал водную твердь. Дубинка почти достигла её груди, но она протянула руку и поймала её обеими руками, остановив на месте. Мужчина усмехнулся и навалился на неё всем своим весом. Блейк не шелохнулась. Её маленькие руки держали его в подвешенном состоянии, и тот даже не мог сопротивляться. С третьего захода Блейк крутанула дубинку в сторону, шокируя и обезоруживая мужчину, и с размаху ударила его по ноге. Кость хрустнула, и он упал, застонав от боли. Его крики были заглушены, когда дубина обрушилась ещё раз, размозжив ему голову и заставив её взорваться, как перезрелую виноградину. Блейк прошла мимо него и посмотрела на третьего, который уже пытался бежать. У него был лук. Он... Он должен был умереть. — Демон! — закричал мужчина. — Монстр! — Он побежал назад по тропинке, пересекая мост, затем повернулся, достал нож и стал пилить верёвки ножом. Оглянувшись, он закричал от страха, когда крошечная фигурка метнулась за ним. В ужасе он схватился за верёвку. — Сдохни, чëрт тебя побери! Веревка лопнула, мост покачнулся и упал. Мужчина вздохнул с облегчением — и только выругался, когда маленькая Убийца подпрыгнула в ту же секунду, как мост под ней провалился. Она ловко приземлилась на единственную оставшуюся веревку шириной едва ли в пару сантиметров и продолжала бежать по ней, словно по дороге шириной в километр. Он тоже нацелился на неё, но недостаточно быстро. Блейк приземлилась ногами ему на грудь и потащила его вниз, они вдвоем заскользили по камню, глаза её пылали. — НЕТ! — закричал он. — НЕ НАДО! Кинжал Кали обрушился вниз. Первый удар пробил ему живот. Он вырвался на свободу, окрасившись в пунцовый цвет. Второй удар пришёлся по плечу и был нанесён с такой силой — больше, чем мог надеяться ребенок её возраста, — что кость треснула и разлетелась на куски. Третий задел грудную кость, пробив её насквозь и наполнив лёгкие кровью. Чутьё, которого она никогда раньше не испытывала, подсказало ей, что он умрёт. Но Блейк снова подняла кинжал, зажатый в двух своих маленьких руках. — Где папа? Сквозь умирающие глаза мужчина проговорил: — Он мёртв. С криком Блейк опустила кинжал ему в лицо. Когда враг умер под ней, ещё больше Опыта хлынуло в её тело и разум, словно галеон. Упав на бок рядом с убитым, Блейк извергла из себя кровь и желчь, дёрнулась и забилась в конвульсиях, когда её охватил припадок, и в голове возникли кошмарные видения матери, крови и кинжала, вонзëнного ей в горло. Оставшись одна и уже будучи опытным Убийцей, Блейк Белладонна заплакала.

/-/

— Адам нашёл меня там, — бесстрастно сказала она, глядя на волны. — Избитый и окровавленный, он, прихрамывая, спустился с горы с теми немногими, кто остался, и нашёл меня среди груды мёртвых тел, залитых кровью. Он унёс меня, и остальное, я думаю, уже история. — Её руки сжались в кулаки. — Отец так и не выжил. И не собирался. Он умер, чтобы выиграть время, умëр, думая, что спас нас обоих. — Она сердито вздохнула. —По крайней мере, он спас одного из нас. Я должна надеяться, что для него этого было достаточно. — Я в этом не сомневаюсь. — Мм. Я тоже. Я понимаю, почему мама так поступила. Я... я знаю, что она сделала это специально, потому что это был единственный способ, который она могла придумать, чтобы уберечь меня. — Рука поднялась ко лбу.— После всего этого у меня несколько дней были припадки. Я не могла ничего делать нормально. Я делала шаг и врезалась в стену, или брала стакан и разбивала его, вгоняя стекло в руку. Изначально у меня был, наверное, четвертый или пятый уровень, а тут вдруг стал почти тридцатый. Мне всегда было интересно, откуда у Блейк такой высокий уровень — мы все надеялись, что сможем также быстро дорасти до него. А сейчас? Ну, я бы не пожелал такого даже своим злейшим врагам. — Она отдала свою жизнь за тебя. Думай об этом так. Как она сказала, она и сегодня с тобой. Только... — Не так, как хотелось бы каждому из нас. — Блейк закончила с горькой улыбкой. — Я знаю. Я... я не жалею, что отправилась в Бикон. Это то, чего бы они хотели. Адам полюбил это место больше и хотел, чтобы Острова Миражей стали такими, какими бы их хотели видеть Гира и Кали, а я — нет. Я бы предпочла, чтобы это место и все в нём сгорели. Но... я не могла бросить Адама на произвол судьбы, которую Рейвен уготовила для всех. — Я понимаю. — Я положил руку ей на плечо. — Думаю, мы все понимаем. — Есть... Есть ещё кое-что. Моё сердце сжалось. — Что? — Я говорила, что они не носили плащей, когда напали на нас. Что я не знала, что они Серые Плащи. А это так, — быстро сказала она. — Они были одеты так же, как и любой Герой: в кожаные, стальные или тканевые доспехи различных цветов. Но я помню Рейвен. Я вспомнила её. — Могу себе представить. Но ты не должна расстраиваться по этому поводу. К тому времени, когда мы выяснили, что она возглавляет Серых Плащей, эта информация уже не принесла бы нам никакой пользы. Ты же не держала в секрете ничего такого, что нам было бы полезно знать. Это... Это была личная проблема. — Я знаю. — Блейк повернулась ко мне. Как и ожидалось, её глаза были красными и слезящимися, но в её выражении была твёрдость. — Но с ней был ещё кое-кто, — сказала она. — Не она одна вела нападаюших, и этот человек носил плащ. Ярко-белый плащ. Она была Воином, и именно она напала на моего отца. Возможно, именно она его и убила. Блейк глубоко вздохнула, закрыв глаза. — Её звали Саммер. Моё сердце рухнуло вниз. — И у неё были серебряные глаза.