/-/
— Понятно. Озпин откинулся на спинку кресла, когда я закончил свой рассказ, а остальные присоединились к нему, чтобы заполнить пропущенные мною места. Лицо Мудреца было старым и измученным, больше, чем обычно. Казалось, он постарел лет на десять только от одного упоминания о судьбе Рейвен. Узнав больше о том, на что была способна Салем и какие способности она проявила в своей так называемой битве против нас с Руби, ему стало только хуже. Когда я протянул ему свой нагрудник с пробитой в нём дыркой от пальца, Озпин впал в задумчивость и повертел в руках зачарованную сталь. — Как же мы будем бороться с таким существом? Выдержат ли стены удар её кулака? Будет ли у нас вообще шанс сражаться, или она просто сотрёт нас с лица Ремнанта одним взмахом руки? — Я не знаю. — Я провёл рукой по зажившей ране на груди. Свежая отметина была выжжена поверх шрама, который я получил, когда принял меч Синдер в своё тело. — Но я не думаю, что она убьёт нас одним щелчком пальцев. Я думаю, она позволит нам сражаться. Он взглянул на меня. — Почему вы так думаете? — Когда она столкнулась с Руби и мной. В ней было чувство... театральности. Как будто всё было игрой. Она была зла, но это была злость человека, которого вытащили на сцену против его воли. Или слишком рано. Зачем было отпускать меня? Зачем предупреждать нас? Зачем давать нам два месяца? Салем хочет этой битвы. Неважно, для её ли это извращенного развлечения или нет, но я не думаю, что она потратит всё это время и силы только для того, чтобы взорвать нас магией в ту же секунду, как только всё начнется. — Ставить наше выживание в зависимость от прихоти безумной богини — это не самое лучшее определение хорошей идеи, мистер Арк. — Оно этим и не является. Я просто говорю, что у нас нет выбора. Она придёт. Может быть, наши стены ничего не значат, может быть, вы правы, но, сэр, разве это что-то меняет? — Нет. — усмехнулся Озпин. — Полагаю, что нет. Если отбросить грустные размышления, мы всё равно будем бороться за выживание, когда придёт время. Простите старику его сомнения. — Озпин встал, взял свою трость и с гордостью оперся на неё. — Я рад вашему возвращению и благодарен за предупреждение, которое вы нам принесли. Хотя я... недоволен вашим внезапным отъездом и безрассудством, у меня нет ни желания, ни времени наказывать вас за это. Есть дела поважнее. — Осада, — ответила за нас Янг. — Что нам делать? Чем мы можем помочь? — Завтра утром вы должны будете явиться к Ублеку или Порту, — ответил Озпин. — У них будут задания для каждого студента, которые будут решаться в зависимости от ваших специальностей. После этого у вас будет личное время. Я советую вам использовать его для тренировок и подготовки. Два месяца могут показаться долгим сроком, но они пройдут быстро. А пока идите отдыхать. Отдыхайте и с радостью возвращайтесь в Бикон. Пока остальные уходили, я задержался, давая понять, что мне есть что сказать. Остальные растерянно переглянулись, но я махнул им рукой, и они, видимо, решили, что речь идёт о чём-то, о чем не было сказано. Они ушли, Глинда — с ними. — У вас есть ещё что-то сказать, мистер Арк? — Руна на оружии Рейвен, Запечатывания, не сработала. Салем она даже не беспокоила. Она даже не попыталась увернуться или отреагировать на неё. — Я достал свой меч, неуклюжий и слабый Кроцеа Морс с добавленной Руной Запечатывания. — Всё бесполезно. Озпин взял его и осмотрел конструкцию, держа меч за рукоять, а клинок — перед собой. Он наклонил его так, чтобы на него падал свет из окна, затем положил обратно на стол и пододвинул ко мне. — Что бы мы ни говорили о её характере и мотивах, но Рейвен знала о Салем больше, чем мы. Я буду надеяться, что Руна была использована неправильно, а не бесполезна. Если бы это было так, она не стала бы так рисковать, похищать, пытать и делать вас достаточно сильным, чтобы создать её. — Он показал, чтобы я забрал меч. — Держите его пока у себя. Возможно, со временем его предназначение станет очевидным. Я не хотел ничего говорить при других, но наедине с Озпином слова сами вырвались наружу. — Мы не сможем победить её, даже если попытаемся. — Хм? Не вы ли сказали мне, что этот факт не имеет значения? Только в присутствии друзей, и только для того, чтобы поддержать их дух. — Салем не сражалась с Рейвен, она играла с ней. И с нами тоже. Рейвен была способна в одиночку уничтожить сотни людей — и они не были слабыми. Большинство из них были на уровне нашей Касты Солдат. А Рейвен была ограничена ближним боем. Насколько хуже будет теперь, когда мы знаем, что Салем может использовать заклинания и вызывать Гриммов? По крайней мере, Рейвен приходилось подходить достаточно близко, чтобы взмахнуть мечом. — У всех Классов есть слабые места, мистер Арк. Маг страшен на расстоянии, но уязвим в ближнем бою. — А в чем слабость Бога? — спросил я. — Боюсь, это нам придётся выяснять самим. Мы строили планы насчёт Рейвен в ваше отсутствие. Простите меня, но мы не ожидали, что вы все выживете. Я не мог заставить себя обидеться. Мы тоже этого не ожидали. — Всё в порядке. Какие планы? — Стратегии, как с ней справиться, даже если она достигнет Уровня двухсотого. Конечно, ни один из них не был простым, но все они были осуществимы. Например, мы рассматривали вариант заманить её в определенное место и испепелить всё вокруг огнем заклинаний. Даже если предположить, что она может двигаться быстрее, чем видит глаз, это было бы просто вопросом атаки на всё более и более широкую область, пока мы не поразим её, а затем прикладывать всё больше и больше силы, пока она не умрёт. — Как бы вы удержали её на месте? — Для этого пришлось бы пожертвовать людьми. — Озпин посмотрел в сторону, заметив моё потрясëнное выражение лица. — Ничего похожего на Рейвен, — сказал он. — Выбранные люди знали бы свою роль, и это было бы добровольно. Жертва ради устранения великой угрозы миру. Или мы могли заманить её чем-то, чего она хотела, хотя я не могу сказать, что это могло быть. — Он рассмеялся. — Возможно, мной. Если бы я предложил ей заключить сделку, она, возможно, сделала бы это по старой доброй традиции. Моя жизнь была бы небольшой ценой за то, чтобы покончить с ней. — Однако все эти планы теперь бесполезны. — сказал я. — Да, но можно строить новые планы, теперь уже в отношении Салем. Мы пытались раньше, но ничего о ней не знали. Теперь, с её Классом, мы знаем. — Озпин повернулся и постучал пальцем по моей груди. — Из того, что вы нам рассказали, следует, что она специализируется на способностях, которые... похожи на магию. Бог или Богиня вполне может быть Классом, опирающимся на заклинания. Я полагаю, что её способность обнаруживать и парировать заклинания не имеет себе равных. Поэтому нам придётся сосредоточиться на том, чтобы убить её физическими методами. Извечная слабость Магов. — Не думаю, что это сработает, сэр. Она с лёгкостью обезоружила Рейвен, поймала и раздробила мой меч одной рукой. — Да. Одной рукой. Если она его не боялась, зачем это делать? Физические повреждения всё ещё могут причинить ей вред, теперь, когда она из плоти и крови, как вы или я. И хотя она может быть могущественной сверх меры, у неё только две руки. Если мы должны замахнуться на неё тремя мечами, мы это сделаем, хотя я предпочту проявить осторожность и замахнуться тремя тысячами мечей, сопровождаемых тремя тысячами пик и градом из трёх тысяч стрел. — Подавляющее количество...? — Да. Рейвен попыталась превзойти Салем за счет качества, и это не удалось. Мы не можем надеяться сделать то же самое с большим успехом, и никто из нас не захочет, чтобы наши товарищи погибли ради создания одного сверхвысокоуровневого Героя. Ясно, что Салем недостижима даже на равных. Поэтому мы не будем с ней связываться. — Гриммы будут проблемой, — продолжил он. — Не заблуждайтесь. Она вполне может сравняться с нами по численности или даже превзойти нас, но Гриммы остаются Гриммами. Наши Герои могут истреблять их толпами, и наша оборона будет крепкой. В конце концов, наш истинный враг — Салем. Уничтожим её, и Гриммы если не исчезнут, то, по крайней мере, перестанут появляться в бесконечном количестве. План Озпина был, по меньшей мере, рискованным. Дело в том, что, хотя он и срабатывал, но стоил ужасно дорого. Бросать тысячи людей на опасного противника — всё равно что муравьям объединиться, чтобы убить хищника. Это работало и происходило в природе, но муравьи были готовы так жертвовать собой. Люди же были не столь готовы. Но, с другой стороны, он был прав, когда говорил, что индивидуальное качество здесь не поможет. Что бы я ни думал о ней, Рейвен была величайшим Героем нашей эпохи. Героем, Кастой — а не образцом героизма. Если она так мало смогла против Салем, то никто другой в Ремнанте и подавно. Мы должны были победить любыми доступными средствами. — Многие люди умрут. — Многие всё равно умрут, — твердо сказал Озпин. — Давайте не будем обманывать себя, господин Арк. Мы стоим на краю отвесной скалы, у подножия которой ждёт полное уничтожение. Мужчины и женщины всех Каст будут вынуждены отдать свои жизни. Всё, что могут сделать такие люди, как вы или я, — это сделать так, чтобы им не пришлось сражаться в одиночку. Чтобы мы не просили их делать то, что мы сами не готовы сделать. — Мужчина похлопал меня по руке. — Когда придёт время, я встану на эту стену. Я чувствую сердцем, что паду одним из первых. — Сэр? — Назовите это предчувствием. А может быть, просто здравым смыслом. Я не буду прятаться за стенами, и я, если отбросить высокомерие, один из сильнейших Героев, живущих в Вейле. Чтобы попытаться пробить путь к Салем, я потрачу все свои силы. Если своей жизнью я смогу дать нашему народу шанс, я им воспользуюсь. Я облизал губы. — Я тоже. Я сделаю всё, что от меня потребуется. — Правда, мистер Арк? — Озпин обнял меня за плечи и посмотрел мне в глаза. — Вы говорите это серьёзно, когда произносите это здесь и сейчас? Его напряженность удивила меня. — С-сэр? — У меня есть для вас задание, Жон Арк. Просьба. В ней нет ничего выдающегося, и это не то, чего бы вы хотели для себя. Это... то, что вы возненавидите. Я сглотнул. — Что вы хотите, чтобы я сделал? — Я хочу, чтобы вы работали в кузнице, мистер Арк. Я хочу, чтобы вы были Кузнецом, пока другие сражаются. Моё выражение лица изменилось. Вместе с этим всё внутри меня перевернулось. Я открыл рот, чтобы возразить, сказать, что не могу сидеть сложа руки, пока другие сражаются и умирают, но Озпин опередил меня, заставив замолчать, приложив палец к губам. — Я считаю, что вы могли бы оказать большую помощь народу Вейла благодаря своему Кузнечному мастерству, чем благодаря любым возможностям, которых вы могли бы достичь как Мастер меча. Ваши Руны, мистер Арк, — это то, что может переломить ход событий. Как боец, вы всего лишь один из бойцов, и даже не очень сильный. Как Кузнец, вы — величайший мастер, которого когда-либо видел Вейл. — Вы хотите, чтобы я снарядил всех в Вейле? — Если это возможно, — честно признался Озпин. — Или, если нет, я хочу, чтобы вы нанесли Руны на снаряжение всех, кого сможете. — Они недостаточно сильны, — возразил я. — Я не могу дать больше пяти или около того очков Характеристик. Я... я пытался подобрать больше. Десять, двадцать или даже пятьдесят, но это безнадежно. — Я прошёлся по комнате. — Я пытался сделать свою собственную Руну — она работает, но недостаточно эффективно. Я сделал кое-что, что может обездвижить, и это даже сработало на Салем, но этого недостаточно. А повышать Характеристики людей очень сложно. Я действительно думал, что это будет ключом к победе над ней, но... — Мистер Арк. — Голос Озпина прорвался сквозь мою тираду. Его лицо было спокойным, сочувствующим. — Я понимаю, мистер Арк. Я тоже задавался вопросом, не я ли должен победить её, будучи директором Бикона. Разве это не моя обязанность? Мудрец встал и направился к одному из окон своей башни. Он жестом пригласил меня следовать за ним, и я встал рядом с ним, глядя на Бикон, а вдалеке — на огромный город Вейл. — Ни один человек не может удержать весь мир на своих плечах. Все мы считаем себя героями собственной истории, но это не так. Вот почему Салем ошибается, называя наше существование таким термином. Жизнь не так удобна и не так легко предсказуема. Ваши Руны, хотя и предлагают лишь незначительную помощь, могут стать тем, что изменит ход этой войны. Пять пунктов Телосложения для вас, возможно, не так уж много значат, но в масштабах ста пятидесяти тысяч человек — это невероятный множитель силы. — Так вот сколько у нас Героев!? — спросил я, потрясённый. — Нет. Это количество Героев, членов Касты Солдат, Благородных и Труда. Хотя люди ещё не осознали этого, но для того, чтобы выжить в ближайшие дни, всем придётся сражаться. Различия между Кастами скоро станут бессмысленными. Это было всё, о чëм я мечтал. Не так ли? Конец Кастовой системы. Иронично, как мало я хотел этого сейчас, не так, как сейчас. Если бы Салем была здесь, она бы наверняка высмеяла меня за это. Мысленно она убеждала меня в том, что я сам сделал это возможным. — Людям уже сообщили? — Нет. Решение ещё не принято. Но вы воочию видели нашего врага и то, на что она способна. Вы лучше других знаете, что мы не можем полагаться на Героев, которые составляют менее десяти процентов нашего населения, чтобы дать отпор наступающей орде. Мы выйдем на передовую, — сказал он. — В первые дни Герои будут стоять на стенах и отбивать их бок о бок с Кастой Солдат, но по мере того, как будут расти потери и враг будет теснить нас, защищать свои жизни придётся каждому. Вот почему я хочу, чтобы вы создали нам арсенал. — Потому что если для Героя пять единиц Характеристик не будут иметь большого значения, то для кого-то послабее это будет большая разница, — закончил я. — Для Фермера или Рыбака. Наступит час, придут люди — но Озпин рассчитывал на то, что я обману и сделаю этих людей сильнее. Дать им больше шансов выжить во время надвигающейся бури. Это означало бы оставить моих друзей для выполнения тяжелой работы и укрепления стен, но я знал, что они поймут меня. Может быть, это и мне поможет понять. Если бы Озпину нужны были Руны, я бы дал их ему. Руны сотнями. Тысячи. Может быть, напрягая таким образом свой Путь, я открою для себя новый путь. Новое Умение. Шансов было мало, но это было всё, что у нас было. На стене я был бы просто ещё одним телом с мечом. В этом плане я даже не был выдающимся. Силён для студента-Героя, но ниже среднего, если сравнивать с уровнем большинства взрослых Героев, которых отзовут в Вейл и они будут сражаться, защищая свою родину. Мне была ненавистна сама мысль об этом. Ненавидел саму мысль о том, что мои друзья отправятся в бой, а я останусь в безопасности, но если Озпин собирался вывести против Салем три тысячи мечей, копий и стрел, то я мог наложить на них девять тысяч Рун. Каким бы могущественным я не стал, я не мог нанести такой удар двумя руками и одним мечом. Количество превыше качества. И моя задача — сделать так, чтобы количество нанесло как можно больше ударов. Простым Кузнецом я мог бы добиться большего. Мои плечи опустились. — Мне понадобится кузница. И много материала. — Вы получите всё, что требуется. — Озпин похлопал меня по плечу. — И спасибо вам. Не все жертвы равноценны, но ваша вполне может спасти десятки тысяч жизней. Никогда не забывайте об этом./-/
Не успел я дойти до Домика, как был загнан в угол Блейк, которая сидела снаружи, широко расставив ноги и сцепив между ними руки, неловко и явно ожидая моего возвращения. Она подняла голову, когда я подошёл, и услышала мои шаги, прежде чем я успел произнести хоть слово. Медленно поднявшись на ноги, она подошла. Внутри Домика было слышно, как остальные громко болтают, смеются и, судя по звукам, радуются возвращению, вероятно, вместе с Вельвет. Впервые за неделю у нас появилась нормальная еда, но между ней и мной стояла Убийца с серьёзным выражением лица и странным напряжением в золотистых глазах. — Что случилось? — спросил я. — Только не говори мне, что случилось что-то ещё. — Не... совсем... — Колебания в её словах удивили меня, и я приостановился, глядя на неё и ожидая. — Я... — Глаза Блейк закрылись. Она вздохнула. — Я пришла извиниться. Я надеялся, что моё удивление не было заметно. — Правда? — Я... Да... — Смутившись, она опустила взгляд, затем заставила себя снова поднять его и открыла глаза, чтобы встретиться с моими. — Убежала, не объяснившись и не обсудив это с Гильдией. Я не буду называть это безрассудством, потому что это не так. Я всё тщательно продумала. — Блейк... — Мои глаза сузились. — Пожалуйста, выслушай меня. Это не было безрассудством или непродуманностью. Это было хуже. Я поступила эгоистично и жестоко. Я убеждала себя, что делаю это для того, чтобы обезопасить вас всех, и это было правдой, но я игнорировала любое ваше мнение о моих действиях. Я пренебрегла вашими чувствами и тем, что мои действия могли сделать со всеми вами, независимо от того, решили ли вы последовать за мной или позволили бы мне уйти. — Я знала, что вероятность моей смерти велика, — продолжает она. — Я приняла это. Я должна была помочь Адаму после всего, что он для меня сделал, и я подумала, что, по крайней мере, если я умру одна, мне будет легче, зная, что вас не утяну за собой. Я ни на секунду не задумалась о том, как моя смерть отразится на вас всех. Я просто думала о том, как я буду себя чувствовать. Как мне не нужно будет страдать от того, что вы умрёте, и при этом я не обращала внимания на то, как вы все будете страдать, если умру я. — Она прикусила нижнюю губу, и её глаза снова попытались отвести взгляд, наполненный таким чувством вины, что я подумал, что она может сорваться. — Я... Это было самое худшее, что я могла сделать. По крайней мере, твои ошибки, те поступки, которые ты совершал в худшем случае, были скорее ошибочными, чем жестокими. Ты боялся, но не без причины. А я? Я была просто эгоисткой. Бессердечной. — Ты должна извиниться не только передо мной, — прошептал я. — Я принесла извинения остальным. Я хотела разобраться с этим сразу, как только мы вернулись, но ты остался, чтобы поговорить с Озпином. — Блейк кивком головы указала в сторону Домика. — Они приняли мои извинения, но их мой побег не так задел, как тебя. Я дружу с ними, но... Я вхожу в эту Гильдию только благодаря тебе. Они стали моими друзьями только благодаря тебе. Ты и я, мы... — Блейк с трудом подбирала слова. — Больше, — решила она. — Что-то большее. Казалось, она ждала моего ответа, но я не знал, что сказать. Через мгновение, которое потребовалось ей, чтобы понять, что я молчу, она огляделась по сторонам и зашаркала ногами, отступив назад и глядя в землю. — Я не знаю, как мне поступить. Мне поклониться? Встать на колени? Встать на оба колена и прижать голову к земле? Я чувствую, что должен быть какой-то способ доказать, как я сожалею, но я не представляю, как. — Ты не... — Я прервался, голос охрип. Поклоны и мольбы — это не то, чего я хотел. — Ты можешь просто сказать это, — сказал я вместо этого. — И с полной серьёзностью. — Мне жаль, что я сбежала, — прошептала Блейк. — Мне жаль. Так жаль... — Ты сделаешь это снова? Блейк посмотрела вокруг, на Домик, на нас, на Вейл и на ситуацию, в которой мы оказались. — Куда бы я пошла? Ничего не осталось. К лучшему или к худшему, мы все будем держаться друг друга. — Она слабо улыбнулась. — Я бы предпочла сделать это, зная, что я извинилась. Мне очень жаль. Я не забыла, что все заботятся обо мне. Я предпочла игнорировать это. Я решила считать, что моя забота как-то важнее вашей, настолько, что я могу делать ваш выбор за вас. — Это длинное извинение. — Хех. — Она рассмеялась. — Я планировала его последние четыре дня. Каждый раз оно... становилось немного длиннее. Всё больше вещей, которые я хотела добавить, чтобы всё было идеально. — Не обязательно, чтобы оно было идеальным, — сказал я, положив руку ей на плечо. — Просто искренне. Попробуй. Попробуй коротко и ясно. Глаза Блейк встретились с моими. — Мне очень жаль. Улыбнувшись, я притянул её к себе и обнял. — Извинения приняты. Её руки встретились за моей спиной. Её лоб прижался к моей груди, и я почувствовал, что там немного влажно, хотя Убийца никогда бы не заплакала. Просто вытерла влагу о мою льняную тунику. Я позволил ей, и мы остались вдвоём. — Только не делай этого снова. — Не буду, — пробормотала она. — Обещаю. — Хорошо. — Я снова сжал её, но не отпустил. — Пойдём. Пойдём и посмотрим на остальных, пока они не решили, что мы занимаемся чем-то другим. — Я повернул её в сторону, обняв одной рукой за плечи, а Блейк шла рядом со мной. — Последнее, что нам нужно, это чтобы Янг вбила себе в голову, будто она сможет шутить свои шутки за наш счёт. — Нет, — с улыбкой согласилась Блейк. — Она может начать думать, что она действительно смешная. О, есть одно но. — Когда напряжение спало, в глазах Блейк появился веселый блеск. Это заставило меня насторожиться. — Возможно, тебе придётся немного извиниться. — Мне? Я думал, что извинился за то, что солгал тебе. — Не передо мной. Перед кем-то другим. Перед кем-то, кого ты, возможно, обещал предупредить в следующий раз, когда надумаешь отправиться на поиски приключений, не поговорив сначала с ней? Мне потребовалась секунда, чтобы понять, а когда я понял, мое лицо побледнело. — Эллейн. О, чëрт. — Действительно, чëрт, — вторила мне Блейк. — Она сейчас внутри. — Она сердится? — Я не знаю. Пирра уложила её спать в постель. Видишь ли, Эллейн услышала о нашем возвращении и примчалась сюда, чтобы найти тебя. Она увидела всех нас за столом как раз в тот момент, когда я просила прощения у остальных. Все выглядели рассудительными и спокойными, а я, опустив голову, выглядела, как мне кажется, плачущей. — И...? — И кое-кто любопытно отсутствовал, — заметила Блейк. — Кто-то, кого она искала. Внутри меня снова всё рухнуло. — О, вдвойне дерьмово. Она подумала, что я умер. Я не мог представить себе её панику. — Скажи мне, что ты сказала ей правду. Скажи, что объяснила. — Мы бы попытались, если бы она дала нам шанс. Но она только взглянула на нас, заметила, что тебя нет, увидела наши серьёзные и расстроенные лица, издала придушенный всхлип и рухнула без сознания. Моя рука встретилась с лицом. — Руби поймала её. Она двигалась быстрее, чем я когда-либо видела, чтобы кто-то двигался. Я не смогла её отследить. Я даже не заметила, как она преодолела расстояние. — Веселье Блейк угасло, сменившись озабоченностью. Она покачала головой и продолжила. — Мы не смогли её разбудить. Пирра предложила оставить её отдыхать в её комнате, положив рядом с её лицом записку с крупной надписью "Жон не мёртв". — Блейк рассмеялась. — Надеюсь, это поможет нам не просыпаться посреди ночи от её криков, но я сомневаюсь, что твой маленький оруженосец будет так же снисходителен к тебе. Или не позволит тебе спокойно спать, учитывая, как она волнуется. — Она меня убьёт. Блейк похлопала меня по руке и приблизилась, чтобы поцеловать меня в щеку. — На удачу, — сказала она. — Я чувствую, что этому великому, храброму Герою Вейла она понадобится.