Forged Destiny

Железное дерево можно сказать было пористым. Я не знал, почему этот факт имеет значение, но это было так. Внешняя сторона, кора — если её можно было назвать корой, была гладкой, металлической и вся структура была такой же твёрдой, но внутренняя часть, сердцевина, была пронизана сотнями крошечных отверстий, трубок и пор, многие из которых были настолько малы, что их нельзя было увидеть невооруженным глазом, но они там были. Я чувствовал их по тому, как рассеивалось тепло, как даже от малейшего использования Разжечь Горн тепло распространялось по Железному дереву гораздо быстрее, чем по любому другому металлу. Это должно было бы заставить его быстрее плавиться, но такого не происходило. Тепло равномерно распределялось по всей структуре, с которой я работал, то есть вся заготовка сохраняла одинаковую температуру. Для любого другого Кузнеца это стало бы серьёзной проблемой. Как его держать? Как можно было ударами молота придать форму одному концу, пока вся вещь была мягкой? Для меня, благодаря моей Пассивке, я был в состоянии схватить и сформовать Железное дерево голыми руками. Однако для Пенни всё было не так-то просто. — Ой, — вздохнула она, извиваясь передо мной. — А. О. Хм. — Ты не против? — спросил я. — Это как-то не очень приятно. — Я прошу прощения, друг Жон, но твои руки внутри меня тоже неприятны. Я никогда не чувствовала такого жара. Я чувствую себя такой наполненной и возбуждённой. — Ты говоришь это нарочно? — Что? — спросила она, изображая на лице абсолютную невинность. Точно. Конечно, она не издевалась надо мной. Это была Пенни. Я должен был помнить, что её не воспитывали как нормального человека, раз уж она им не была. Вероятно, она не понимала, о чем я говорю, и почему её громкие стоны — это проблема. А вот случайные помощники, заходившие за оружием, которое я выковал, конечно, догадывались. Мужчины краснели и спешили прочь, а женщины останавливались, чтобы немного поглазеть: в их ракурсе была прекрасно видна спина Пенни и мои руки на её груди, но не мои руки в её груди. Я бы с удовольствием исправил их предположения, но не думал, что они больше оценят правду. Наверное, я выглядел бы как один из тех "шарлатанов"-лекарей, которые считают, что лучший способ лечения болезней — это вскрывать людей и копаться в их внутренностях. — То, что Железное дерево пористое, должно быть как-то связано с тем, насколько легко Маги могут проводить через него свою магию, — сказал я, доверив Пенни вести ментальные записи ради Архимага. — Самое близкое, что я могу предположить, это то, что магия течет по каналам, хотя, не зная абсолютно ничего о том, как работает магия, это в лучшем случае предположение. — Боюсь, я тоже не знаю. — Айронвуд никогда не объяснял? — Отец иногда пытался. — Это была ещё одна вещь, к которой нужно было привыкнуть: она использовала слово "отец" по отношению к Архимагу. Мне стало интересно, называла ли она когда-нибудь Винтер своей матерью. — Однако трудно понять магию, не умея её использовать. Один из первых уроков — это "почувствовать" поток магии внутри себя. Но если ваш Класс не способствует этому, вы не сможете. Это была интересная мысль. В Кузнечном деле всё было не так: существовали секреты, техники и Умения, подобные моему, которые были единственными в своем роде, но само искусство кузнечного дела было тем, что мог освоить каждый. То же самое касается земледелия, боя, шитья или любого другого ремесла. Если потратить время, приложить усилия и немного поучиться, можно было добиться успеха. У вас не будет тех преимуществ, которые были у посвящëнных, но, научившись сражаться, я теперь знал, что эти Умения не делают тебя "лучше", они лишь облегчают достижение успеха. Точно так же, как я стал грамотным бойцом, несмотря на то, что был Кузнецом, кто-то другой мог стать грамотным кузнецом, будучи Рыцарем. Но с магией, похоже, всё было иначе. Требовался именно Класс. Либо для этого туманного ресурса, который одни называли магией, а другие — маной, магикой или множеством других названий, либо просто для того, чтобы творить, нужны Умения — или, точнее, Заклинания — в первую очередь. Мешало ли это мне по-настоящему понять, как работает Железное дерево? Может быть. — Хей Пенни. — Хм? — Ты знаешь, почему Айронвуд так хотел, чтобы я посмотрел на Железное дерево? — После секундного раздумья я добавил: — Или ты можешь сказать мне, если знаешь? — Я знаю некоторые причины. Отец не уверен в возможностях своего Железного дерева. Он хотел бы узнать больше. Озпину было предложено использовать его для создания оружия для обороны Вейла. Я поднял голову. — Почему он этого не сделал? — Страх, — сказала Пенни. — О Железном дереве и его взаимодействии известно недостаточно. Его нашли пригодным в качестве материала для оружия или доспехов, но только если отец использует свою магию, чтобы создавать его таким образом. Оно не тот материал, который легко выковать. Более того, неизвестно, что произойдёт с ним, если отец умрёт. Именно это и помешало ему и Озпину использовать его. — Они думали, что Железное дерево может исчезнуть? — Не исчезнуть. Может... стать инертным? — Пенни звучала неуверенно, но, судя по её объяснению, Озпин и Айронвуд тоже. — Отец не знает, поддерживает ли его магия. Возможно, это связано с его Пассивкой... — В чëм заключается его Пассивка? — Я не имею права об этом говорить. Извини. Но если отец прав, то в случае его смерти Железное дерево может стать хрупким и сломаться, или засохнуть и умереть, как дерево без дождя и солнечного света. Это может произойти с любой скоростью. Дело в магии. Отец говорит, что магия не подчиняется никаким законам, кроме своих собственных. — Чëрт. Если бы мы могли экипировать всех снаряжением из Железного дерева... — Да. Но Озпин говорит, что Салем разумна. Если она узнает или поймёт правду, то сможет убить отца, и тогда все окажутся беспомощными. Другие идеи тоже были отброшены. Сначала отец планировал вплести корни Железного дерева в стены Вейла, чтобы укрепить их и превратить в металл. Я так и представил себе, как целые стены, переплетенные корнями металла, крепче стали, стоят непроницаемые для Гримм. Но, опять же, достаточно было бы Салем создать Гримма, способного убить Айронвуда, или сделать это самой, и стены могли бы рухнуть. — Значит ли это, что Айронвуд не будет сражаться на передовой? Если он так важен? — Да. — Пенни улыбнулась. — Отец расстроен этим, но знает, что не может. Если он падёт, то и БУК может пасть. — Может, и нет, — заметил я. — Но такая вероятность существует. Что такое один Маг против сотен Конструктов, способных сражаться снова и снова? Отец не будет бездействовать. Он будет создавать Конструктов, пока идёт битва. Его магия пойдет на это. Это было больше, чем многие могли бы пожертвовать. В каком-то смысле мне казалось, что мы с Айронвудом похожи. Мы оба хотели быть на передовой, но у обоих были Умения, которые делали нас лучше в поддержке. Я создавал оружие, а он — Конструктов. Мы оба были заняты созданием инструментов, с помощью которых другие люди рисковали своими жизнями. — Он хочет, чтобы я выяснил, сможет ли Железное дерево продержаться без него, не так ли? — Да. И посмотреть, сможешь ли ты его создать. — Я!? — Я откинулся назад. — Что? Как я смогу его создать? — Это же металл, не так ли? Может быть, ты сможешь выковать что-то похожее на него. Эти... поры, о которых ты говоришь. Если бы ты смог сделать его такой же формы и размера, с такими же порами, разве это не было бы Железным деревом? — М-может быть. Нет, не будет; я был уверен. В нём было что-то такое, что-то большее, чем простой металл. В нём чувствовалось что-то живое. Оно... Оно как будто думало. Я не решился вникать в это так глубоко, как в первый раз, — моя реакция перед Винтер была достаточно поразительной, — но я всё ещё чувствовал гул энергии, когда прикоснулся пальцем к частичке Пенни. Если оно зависело от Магии, то как оно продолжало пульсировать сейчас? Питала ли его Пенни? Почему оно так... жаждало встречи со мной? Правильное ли это слово? Есть ли у него характер? Разве можно назвать растение "стремящимся" к солнцу? Оно просто что-то делало. То, что ему было необходимо для выживания. Можно ли назвать дерево разумным за то, что оно устремляет свои корни вниз, а листья разворачивает к солнцу? Вот на что это было похоже. Железное дерево прильнуло ко мне. — О, господи! — Кто-то вскрикнул. — Он прилюдно ощупывает её! — Я не... — Я повернулся, широко раскрыв глаза, и увидел перед собой Янг и Руби, первая из которых ухмылялась, а вторая громко застонала. — Я ненавижу тебя, Янг. Я полностью презираю тебя. — Хех. Было слишком просто. Янг и Руби прошли вперёд и сели в моей кузнице: Руби — на стул, который у меня был, но я им никогда не пользовался, а Янг — на небольшой ящик с деревянными жердями, положенный на бок. Их не беспокоила открытая грудная клетка Пенни, поскольку я заранее предупредил их об этом. Естественно, это также защитило меня от глупых недоразумений, связанных с моими руками внутри неё — хотя и не защитило от дразнилок Янг. — Что вы здесь делаете? — спросил я. — Я думал, вы будете заняты весь день. — Я тоже. Оказалось, что после того, как весь Вакуо явился на помощь, мы внезапно остались без работы. Но ненадолго; мисс Гудвич сказала, что найдёт для нас занятие. Сказала, чтобы мы сегодня немного отдохнули. Приятно было слышать, что Вакуо помогает. Надеюсь эти действия, в какой-то мере отсекут замечания тех, кто считает, что они здесь просто обуза. — У них нет никаких планов на будущее, над которыми вы могли бы поработать? — Насколько я понимаю, они должны были составить реалистичные планы строительства укреплений. Если бы у них было шесть месяцев до прихода Салем, мы бы построили новую стену из цельного камня — может быть, даже две. Но поскольку у нас всего два месяца и столько людей, Вейл должен был подумать, что можно сделать за это время. — Верно. Нет смысла быть пойманными врасплох. — Да. Но теперь, когда все эти люди из Вакуо приехали и достаточно сильны, чтобы помочь, они пересматривают то, что мы можем сделать. Я сомневаюсь, что нам удастся возвести ещё одну прочную стену, но они вытаскивают на свет некоторые планы, которые были отброшены. То, что они хотели сделать, но у них не хватало людей. — Янг пожала плечами. — Вероятно, это поручат нам. — Значит, у вас у всех сейчас свободное время? — У некоторых из нас. Блейк и Рен всё ещё должны вести разведку, хотя сейчас все уверены, что Гриммов не будет. — Лучше перестраховаться, чем потом жалеть, и никто не хотел быть пойманным врасплох. — Пирра пошла с ними на случай, если они наткнутся на разбойников. — Янг хлопнула Руби по плечу. — Руби решила отдохнуть от доставки сообщений. — Мисс Гудвич хочет, чтобы я отдохнула, пока они будут составлять новые планы, — быстро сказала Руби, слишком быстро. — Я должна буду доставить их в каждую Гильдию в Биконе как можно скорее. — Звучит как важная работа. — Хм. — Руби кивнула, немного более счастливая, чем раньше, от своих задач. — Озпин объяснил мне, что своевременное получение правильных приказов нужными людьми стоит сотни Героев в поле. Я вношу свой вклад. Янг погладила сестру по голове. — Это точно, сестрёнка. С твоей скоростью ты можешь сделать так, чтобы приказы поступали вовремя. Представь, если бы они попытались вызвать отступление, а посыльный погиб. Все, кто должен был вернуться в безопасное место, в итоге погибли бы. Ты спасёшь много жизней. Руби кивнула, нервная, но решительная, и, если глаза меня не обманывали, немного смирившаяся с той ролью, которая ей предстояла. Я был благодарен Озпину за это. — Ты не единственная, кого удерживают от боя, — сказал я. И в кои-то веки я имел в виду не только себя. — С Архимагом то же самое. — В ответ на шок Руби я быстро объяснил ситуацию с Айронвудом, заслужив удивлённые кивки от обеих. — Так что да, не думай, что ты слабая, раз тебя сдерживают или что-то в этом роде. Если даже Архимаг Айронвуд — сильнейший Маг Ремнанта — не может быть на передовой, то тебе не о чëм беспокоиться. — Да. — Руби улыбнулась. — Наверное, ты прав. — Это точно. — Янг наклонилась вперёд, подмигивая мне. — Итак, что ты узнал о ядре Пенни? Кроме того, что тебе нравится гладить его и заставлять её возбуждаться и потеть? Руби толкнула сестру локтем. Я закатил глаза. — Оно запутанное. Оно живое, но не живое. Как растение. Я не могу сказать, разумное ли оно или просто делает то, что обычно делают растения, но оно не растет само по себе, насколько я могу судить. — Не растет, — подтвердила Пенни. — Железнолесье, которое первым построил отец, не росло с тех пор, как его вызвали двадцать лет назад. Были те, кто опасался, что лес может разрастись и поглотить близлежащую деревню, поэтому каждый год его проверяли. Он не вырос ни на сантиметр. — Это бессмысленно, — сказал я. — Я не могу этого понять. — А что тут понимать? Это же магия. — Янг легкомысленно бросилась этим замечанием. — Ну... — Я попытался придумать, как лучше объяснить. — Железное дерево — это металл, так? И это тоже. — Я вытащил из ящика кусок руды. — Точно такой же минеральный состав, как и деревья, и создается он в пустыне. Но оно не живое. Это камень с металлом внутри. Что делает Железное дерево живым металлом, а этот оставляет безжизненным? — Магия, — повторила Янг. — Но оно сохраняется даже без магии Айронвуда. И это всё ещё просто металл. Люди переплавили его в шлак. Я могу сделать из него нож. Он будет жив? А может, он умрёт? Как может умереть металл? У него нет ни мозга, ни живого вещества, ни каких-либо питательных веществ. — Хм... — Янг наклонилась вперёд, взмахнув рукой, чтобы привлечь моё внимание. — Я постараюсь объяснить всё медленно. Скажи мне, если не поймёшь. — Её губы скривились в ухмылке. — Потому что. Дело в... магии. Я швырнул ей в голову куском руды. Янг увернулась, фыркнув и рассмеявшись. — Я знаю. И, наверное, ты права. — В конце концов, оно было вызвано и создано Магом. — Но я пытаюсь понять его не только с точки зрения магии, потому что этого хочет Архимаг. Если я остановлюсь на том, что дело в "магия", то ничего не смогу с ним сделать. К тому же, мне кажется, что это простой ответ. Почему встает солнце? Магия. Почему течёт кровь? Магия. Как Вельвет готовит своё рагу? Магия. Я не хочу предполагать, что дело в ней, прежде чем пробовать всё остальное. — Эх. Логично. Делай, что делаешь, Жон, всё это слишком запутанно для меня. Я воздержался от того, чтобы сказать, что для меня всё тоже слишком непонятно. При всём том, что я казался умным, я, по сути, копался в темноте. Или копался в Пенни и смотрел, что к чему. На моем верстаке лежало ещё несколько кусков Железного дерева, на одном из которых была выгравирована Руна. Я не собирался возиться с Пенни, не испытав Руны на других кусках. — Как думаешь, ты сможешь сделать нам запасное снаряжение из Железного дерева? — спросила Янг. — Вайс не помешал бы меч, особенно такой, который позволяет ей использовать магию через него. Ты же знаешь, что полагаться на рапиру фехтовальщика ей мешает. — Блейк говорила мне, что оружие скорее сентиментальное... — Да, но также ей надо и выжить, чтобы извлечь максимальную пользу из жертвы, принесённой её отцом. Кроме того, ты же не скажешь ей избавиться от него. Она может носить два меча на поясе, если хочет. Просто ей будет полезно иметь один, который действительно что-то делает. — Я посмотрю, что можно сделать. — Если бы у нее было два меча, это позволило бы обойти возможные последствия смерти Айронвуда. Она могла бы вернуться к Миртенастеру. — Хотя, возможно, я начну ближе к вторжению. Я всё ещё занят изготовлением копий. — Конечно, похоже на то. Я закатил глаза. — Я просто взял перерыв, чтобы повозиться с этим материалом. Изготовление копий целый день выматывает меня морально. Я должен выгравировать каждую Руну отдельно. От этого болит голова, когда я делаю их несколько сотен раз подряд. — А ты не можешь, например, использовать один огромный кусок металла и выгравировать на нём сразу двадцать Рун, а потом разрезать его на отдельные наконечники копий? — Нет. Точно так же, как я не могу нанести двадцать Рун на твои кастеты. — Почему? — Умение просто ограничено таким образом. Только одна Руна. — Почему? — Я... я не знаю. — Магия? — Это не магия. — Похоже, что может быть. — Янг пожала плечами. — Я не говорю, что это так, но твоя Гравировка Рун в некотором роде похожа на магию. Только ты можешь это делать, это связано со странными правилами и, без обид, не имеет никакого смысла. Её мысль не осталась для меня непонятной. Гравировка Рун, по сути, заключалось в начертании символов на куске металла. То, что эти символы каким-то образом наделяли владельцев оружием эффектами, было просто нелепо, особенно когда те же самые символы ничего не сделали бы ни на камне, ни на бумаге, ни даже на оружии, если бы их идеально вырезал кто-то, не обладающий моим мастерством. Руны сами по себе не были магией. Если бы они были магическими, то любой мог бы их использовать. Металл не был магическим, не больше, чем любой другой кусок меди, железа или стали. Я тоже не считал себя обладателем магических способностей, но, возможно, Умение было таковым. Может быть, как Паладин, способный произносить лечебные заклинания, я обладал какой-то гибридной способностью. — Хм. Возможно, ты права. — Я потëр подбородок. — Надо будет изучить этот вопрос. Если я могу использовать магию каким-то абстрактным способом, вроде "кузнечной магии", то это может помочь мне с Железным деревом. Хотя я не уверен, как мой Класс Мастера Меча связан с этим. — Может быть, это одно и то же. — Мастер меча — это Класс заклинателя? Думаю, тот факт, что я использую мечи и размахиваю ими, с этим не согласится. — Эээ. Я просто высказываю идеи. А моя новая идея — пойти вздремнуть, пока мисс Гудвич не нашла для меня ещё работы. Увидимся позже, Жон. Увидимся. — Поднявшись, Янг помахала рукой и ушла. От меня не ускользнуло, что она оставила Руби, и что Руби не могла смотреть мне в глаза и возилась с пальцами. У меня возникло ощущение, что визит и беседа Янг не были спонтанными и не были направлены на моё благо. — Пенни, думаю, на сегодня это всё, что мы можем сделать, — произнес я. — Не хочешь ли ты передать Айронвуду то, что я обнаружил? Мы посмотрим, как будет выглядеть кусок с Руной завтра, прежде чем думать о том, чтобы использовать их на тебе. Убедимся, что за ночь ничего не пойдёт не так. — Понимаю, друг Жон. И намёк понят. Я оставлю вас с подругой Руби наедине! Мое лицо исказилось. — Спасибо, Пенни. Ты слишком добра... Конструкт встала и потянулась к своей груди, стягивая одежду и кожу — одежда была частью кожи, а не одеждой — обратно в зияющую дыру в груди. Отверстие закрылось с коротким мерцанием зелёного света. Кивнув мне, а затем Руби, Пенни напела тихую мелодию и вышла из кузницы. Оказавшись в одиночестве, я засомневался в своей храбрости. Я взглянул на Руби и увидел, что она смотрит в сторону, сложив руки на коленях и играя большими пальцами друг с другом. Мои же руки принялись вращать между собой кусок Железного дерева, находя в этом какое-то странное успокоение. Мы крутились друг вокруг друга уже несколько дней. Это было легко, когда наши рабочие графики были настолько разными. Я не был уверен, сама ли Руби решила, что всё должно измениться, или же вмешалась Янг или кто-то ещё. От мысли, что все узнают о случившемся, мои мышцы сжимались крепче железа. А что я думал? Я больше не был беспечным идиотом, не после всего, что мы пережили. Легко было бы счесть это простым делом, знаком доверия, криком о помощи или небольшой попыткой найти утешение. Возможно, кто-то другой и поверил бы в это, но Руби ясно дала понять о своих намерениях. Если не своими действиями, то тем, как она посмотрела на меня после. — Итак... — начал я, не зная, к чему приступить. Срывать ли повязку с раны и сразу же нырять в неё? Попытаться отвлечься и надеяться на лучшее? Я выдержал паузу, надеясь, что она поймёт мой намёк и вступит в игру, начав всё за меня. Руби смотрела в пол, её рот был закрыт. — Ты хотела о чëм-то поговорить со мной? — Я закончил слабо, жалко. — Иначе, мне нужно вернуться к работе. — О-о. — Руби внезапно встала, по-прежнему не глядя в мою сторону. — Тогда я не буду тебе мешать. — Облегчение в её голосе было очевидным; она уклонялась от разговора. Я потянулся, чтобы схватить её за руку, но она вырвалась из моей хватки с неестественной быстротой. Она никак не могла этого не заметить, но улыбнулась так драматично, что её глаза сощурились, а лицо побелело. — Я оставлю тебя заниматься работой. А я пойду посмотрю, нет ли у мисс Гудвич ещё посланий для меня. Увидимся позже, Жон. — Я не успел и слова вымолвить, как Руби уже скрылась из виду, дико махая мне в след рукой и став красной полосой на зелёной траве. Моя рука безвольно опустилась вместе с головой. — Молодец, Жон. Очень хорошо. Я выместил свою злость на стальном блоке, выковав из него острый наконечник копья с большим количеством шипов, чем это было технически необходимо. Небольшая художественная вольность показала моё настроение так же легко, как и любая хмурость. Это стало очевидно, когда кто-то пришёл за ними, посмотрел на злобные орудия убийства, потом на меня, потом судорожно сглотнул и унес их, не сказав ни слова.

/-/

— Жон. — Вайс застала меня у входа в Домик. — Можно тебя на пару слов? — Это из-за Руби? — Нет. — Глаза Вайс сузились, и я вздрогнул. — Я должна говорить с тобой о Руби? Что-то случилось? — Н-нет. — Это из-за того, что вы оба так неловко себя чувствуете рядом друг с другом? —Моё молчание, должно быть, сказало достаточно, потому что Вайс вздохнула. — Вряд ли я этого не замечала, но когда я попыталась поговорить об этом с Руби, она сказала, чтобы я не вмешивалась. Я и не собираюсь. Я хотела поговорить с тобой о том, о чëм вы с Янг говорили раньше. — О, идея с мечом. Янг рассказала тебе? — Да. — Вайс кивнула головой в сторону, снова попросив немного времени. Я не умел читать её эмоции — по крайней мере, если только она не была очень зла, а в этом случае даже тот, кто никогда её не видел, мог бы это понять. Сейчас она выглядела спокойной, но это могло быть обманчиво и опасно. Вайс была из тех людей, которых можно заставить сохранять спокойствие на короткое время, прежде чем та взорвётся от ярости. — Конечно. Просто чтобы ты знала, я говорил Янг, что не уверен, что ты захочешь. Мы просто обсуждали эту идею. Ничего не решено. Вайс вздохнула. — Я не сержусь на тебя, так что нет необходимости бросать Янг под удар. — О. Оу. Упс? — Я не скажу ей, что ты так поспешил, — фыркнула Вайс. Она повела меня на небольшую полянку, расположенную между тем, что когда-то было задним двором нашего Домика, и ровным участком, ведущим к стене вокруг Бикона. В основном мы использовали его для тренировок и спаррингов, но теперь это было безнадежным занятием. Там были сложены ящики с припасами для осады, а к стене была пристроена деревянная опора, по сути, являющаяся продолжением ровной площадки наверху. По-видимому, это было сделано для того, чтобы на стенах могло разместиться больше людей. Возможно, для того, чтобы бойцам было куда отступить, если на них навалится крупный Гримм, и чтобы их не столкнули и они не разбились насмерть. Через каждые пятьдесят метров вдоль стены были расставлены деревянные лестницы, а дальше был даже пандус, соединявшийся с одной из дорог, ведущих через Деревню Гильдии. Теперь здесь было тесно и многолюдно. Мы с Вайс стояли в тени деревянного помоста, над которым то и дело раздавалось эхо, когда по нему проходил стражник. Наш задний двор был превращён в склад. Вайс нашла деревянный столб, к которому можно было прислониться, и слегка вздохнула. — Янг рассказала мне немного о твоём плане. Она ясно дала понять, что это было предложение, а не что-то, что ты собираешься начать без разговора со мной. Я решила уточнить всё у тебя. — Ты не хочешь? Я могу понять, если ты не хочешь. Ты ведь рассказала нам всё о своём отце. — Да. — Вайс закрыла глаза. — Я держу Миртенастер при себе, чтобы помнить о нём, это правда. Но это не вся история. Ты знаешь, как работает моя Пассивка. — Она делает так, что ты можешь использовать только мечи для произнесения заклинаний. — Да. Это довольно странная Пассивка, я знаю. Она повышает мою живучесть в бою, позволяя применять заклинания оружием ближнего боя, что, теоретически, хорошо. — Но не на практике. Потому что любой стоящий Маг не начнет кастовать заклинания, когда на него нападают Гриммы. — Именно так. Это глупый или отчаянный Маг, который позволяет себе попасть в такую ситуацию. Конечно, мой Класс, Пассивка и Умения не дают таких знаний. Наверное, моя Пассивка пытается помочь, но она скорее мешает. Посохи, по крайней мере магические, часто приносят пользу заклинателям, давая нам больше Интеллекта, Мудрости или Телосложения. Мечи, как правило, дают больше Силы, Ловкости или Сноровки. В моём случае это не совсем полезно. Даже если я и умею сражаться мечом, я в этом не разбираюсь. Это не то же самое, что ты притворялся Рыцарем. По крайней мере, твои Сила и Телосложение были высокими в обоих параметрах, что позволяло тебе притворяться. Для боя на мечах нужны хорошие Сила и Сноровка. А у меня их просто нет. Это всё равно, что я попытался бы использовать свой жалкий показатель Харизмы, чтобы стать торговцем. Конечно, благодаря маме я знал теорию и мог заключить выгодную сделку, но зарабатывать на жизнь таким образом было бы гораздо труднее. На самом деле, я, как посол, мог бы стать лучшим примером. Что-то, где Харизма была действительно необходима. — А ты бы согласилась носить меч, который я тебе сделал? — С удовольствием. В пределах разумного. Вайс не позвала бы меня сюда, если бы не имела представления о том, что ей нужно. Она была не из тех, кто тратит время попусту. — Продолжай. — Я хочу оставить себе Миртенастер. Я подумывала о том, чтобы позволить тебе перековать его или как-то объединить в кузнечном деле, но не могу этого сделать. Даже если часть его будет той же самой, мне будет казаться, что это другое оружие. Я не хочу менять ни одну его часть. — Тогда новое оружие. Ты хочешь, чтобы оно было похоже на Миртенастер? — Вообще-то я думала о чём-то меньшем. Насколько меньше можно сделать меч, чтобы он не стал кинжалом? — Я... я понятия не имею. Вайс подняла бровь, как бы указывая на то, что я здесь Кузнец. — Дело не в том, что я не знаю, — пояснил я. — Скорее, я думаю, что судьей будет твоя Пассивка, а не я. Бесполезно спрашивать меня, что, по-моему, считается мечом, если твоя Пассивка будет придираться и говорить, что я сделал длинный нож. — А. Полагаю, ты прав. Возможно, я слишком многого прошу... — Нет. Всё в порядке. — На её удивленный взгляд я сказал: — Я просто сделаю тебе кучу ножей разных форм и размеров, используя немного отходов от копий. Они будут бесполезны, но ты сможешь испытать их, чтобы понять, какие из них можно использовать. Когда мы узнаем самый маленький размер, который будет работать, я смогу использовать Железное дерево, чтобы сделать меч такой же формы и размера. — Умное решение. Я впечатлена. Полагаю, я могла бы позаимствовать и попробовать коллекцию Блейк позже. Уверена, она мне разрешит. — Позволит, — сказал я. — Ты нравишься Блейк. Вайс хихикнула. — И мне тоже нравится её общество. Странно, как так получилось, учитывая её Класс. Я сообщу тебе о результатах. Полагаю, ты наложишь на неё Руну Интеллекта? — Да. Если только ты не хочешь чего-то другого? — Нет. Это будет прекрасно. Спасибо тебе. Я не уверена, что оружие из Железного дерева будет полезно всем остальным, но оно должно немного усилить мои заклинания. Я слышала, что сделанные из него шесты очень желанны среди элиты Атласа. Айронвуд, то есть Архимаг, очень тщательно следит за тем, кому он их выдает. Учитывая его заботу о Вайс и Винтер, я чувствовал, что в данном случае он не будет возражать. Я был удивлён, что он не сделал этого раньше, но, возможно, именно поэтому ему нужна была моя помощь, потому что он не мог так же хорошо сформировать клинок. А может быть, он хотел, чтобы я занял его место, чтобы он мог сражаться на фронте. Если бы я мог формировать и использовать Железное дерево так же, как он, ему не нужно было бы так ревностно оберегать свою жизнь. — Но что это за история с Руби? Я застонал. — Я думал, ты обещала не лезть не в своё дело? — Я говорила эти слова Руби и не лезла, но если ты будешь давать мне советы, то я отреагирую. Ты ведь ничего ей не сделал? — За кого ты меня принимаешь? — За мужчину. А она женщина, несмотря на то, что иногда ведёт себя как ребенок. Кроме того, ты буквально один из двух мужчин, с которыми Руби общается в своей жизни, второй — Рен, человек, по сути, безэмоциональный. Прости меня, если я подумаю, что у неё мог возникнуть интерес к единственному возможному мужчине. Это была самая непритязательная причина для влюбленности, которую я когда-либо слышал, и одновременно самая логичная. Если Руби собиралась интересоваться мужчинами, то на кого она могла обратить внимание? Единственными мужчинами, которых она знала, были я, Рен, её покойный дядя и отец. Рен был не вариант, учитывая его Пассивку и интерес Норы. Я же, напротив, проводил с ней каждый день и был близким другом. Мы дружили уже несколько лет, в общей сложности почти три. Руби было девятнадцать, а мне двадцать. Это было очень много времени, проведённого вместе в тесном кругу. — Я права, не так ли? — Вайс вздохнула. — Иногда мне хочется, чтобы это было не так. — И что мне делать? — Ты думаешь, я знаю!? Посмотри на меня и скажи, сколько у меня было партнеров за последние три года. Ты сейчас самый опытный в романтическом плане человек в Гильдии, если только Вельвет не уходит тайком, чтобы пообжиматься с кем-нибудь на стороне. Я бы обратилась к тебе за советом, если бы он мне понадобился. — Вайс сделала паузу, чтобы обдумать это. — Или к Блейк. Определенно к Блейк. Я бы лично искала женскую точку зрения, не то чтобы она мне помогла. — Не совсем. Я не думаю, что Блейк — это тот человек, с которым мне стоит разговаривать на эту тему. — По крайней мере, ты не настолько безнадёжен. — Вайс провела рукой по волосам. — Боже. Как будто предстоящей осады недостаточно. А теперь ещё и это. Наверное, я могу понять, к чему она клонит. — Можешь? — Я покраснел. — Что...? — Её глаза ожесточились. — Не это, болван! Я говорю, что могу понять, почему она решила выразить свои чувства сейчас, а не почему они у неё возникли вначале. Поверь, хотя я восхищаюсь твоим стремлением и ответственностью, я не чувствую к тебе ни капли сексуального интереса. Ой. Мой румянец остался, хотя из удовольствия он превратился в смущение. — Почему сейчас? — слабо спросил я. — Потому что мы все вряд ли переживем нападение. Эти мрачные слова убили моё смущение быстрее, чем меч, приставленный к горлу. — Мы сильны, — продолжала Вайс, — но сильны для своего возраста, а не вообще. По сравнению со многими другими Героями здесь мы — нижняя планка. Здесь есть люди от семидесятого до девяностого уровня. Мы не можем с ними сравниться, и хотя мы побеждали людей такого уровня, работая в команде, это совсем другое дело. В этот раз мы будем в меньшинстве. — Мы попытаемся. Мы будем сражаться и сделаем всё, что в наших силах, но это не изменит того факта, что даже если мы выиграем эту войну, это будет стоить огромных человеческих жизней. Первыми погибнут те, у кого самый низкий уровень. Я не питаю никаких надежд на обратное. — Они могут не пройти сквозь стены, — сказал я. — Ты действительно в это веришь? Я не верил. — Озпин и мисс Гудвич уже разработали планы уличных боев, — сообщила Вайс. — Наши новые проекты будут осуществляться в городе, создавая блокпосты и контрольно-пропускные пункты, которые можно перекрыть, чтобы направить Гриммов в зоны поражения атак. Они полностью ожидают падения стен и готовятся к этому. — Они должны планировать все возможные варианты... — Даже произнося это, я понимал, что это не так. Мы знали, что стены падут. Озпин уже сказал мне, что среднестатистический член Касты Труда должен сражаться и умереть против Гримм, вооружившись моими копьями. — Прости, — сказал я. — Я не пытаюсь быть наивным. Просто поддерживаю в себе бодрость духа. — В этом нет ничего плохого. То, что у нас есть планы на случай падения стен, — это хорошо. Наши лидеры не принимают ничего на веру. — Вайс отвернулась. — Я тоже не пытаюсь быть пораженцем. Я действительно верю, что мы можем победить. Я верю, что мы можем победить Салем. Просто... Я бы солгала, если бы сказала, что думаю, что мы все вернëмся живыми. Вероятность этого слишком мала. У меня не было аргументов. — В такой ситуации, если бы у меня были чувства к кому-то. Полагаю, я бы захотела, чтобы о них знали, даже если нет времени на то, чтобы что-то сделать. Я бы не хотела быть той, кто выживет, а другой не выживет и понимать, что я упустила шанс что-то сказать. Если это так, то я не уверена, что Руби хочет или ожидает от тебя ответа. Она сказала это для своей пользы. Потому что она не хочет умереть, не высказав эти слова. Тошнотворное чувство зародилось в моём нутре. Я и раньше чувствовал себя неловко, но сейчас я просто почувствовал усталость. Усталость и лёгкое недомогание. Если Руби действительно так поступала, то я не мог её осуждать. Со временем я и сам бы попрощался. И с друзьями, и с семьёй, когда они придут. Это звучало нелепо, но это было не так, просто я хотел, чтобы все знали, как я счастлив с ними, как сильно я их люблю, и чтобы между нами не оставалось никаких незаконченных слов. Руби в этом плане была на голову выше. — Что мне делать? — Я не знаю. — Вайс выглядела искренне сочувствующей мне. — Если бы всё было проще, вы двое могли бы просто попробовать. Я знаю, что сейчас это не так просто. Я понимаю, что это прозвучит как самый худший совет, но, может быть, поговорить с Блейк? — О том, как меня поцеловала какая-то другая девушка? — О том, как Руби поцеловала тебя. Она не "какая-то другая девушка" ни для тебя, ни для Блейк. А Блейк не идиотка. Она сможет прочесть между строк. Кто знает, может быть, она лучше нас с тобой знает, что делать. — Вайс фыркнула. — Не то чтобы это было сложно. Я тут блуждаю в потемках, и ты так же заблудился. — Я подумаю. — Хм. Полагаю, это всё, что я могу попросить. — Вайс оттолкнулась от столба. — Не думай об этом слишком долго. Время — это не тот товар, которым мы располагаем в избытке. — Я знаю, но... рассказать Блейк? — Если говорить прямо и немного грубо, то не будет ошибкой сказать, что самые большие проблемы, с которыми ты столкнулся, когда пробрался в Бикон, были вызваны нежеланием рассказать о своих проблемах. В этом есть и наша вина, — признала она, — но именно поэтому я сейчас здесь и говорю тебе о своих чувствах. Вы с Блейк всегда были на волоске друг от друга, потому что не обсуждали всё до конца. Вы оба храните секреты и пытаетесь справиться со всем самостоятельно. Ты со своим Классом, а она со своими проблемами. Вайс прошла мимо, похлопав меня по руке. — Может быть, на этот раз попробовать другой подход. Что самое худшее может случиться? — Блейк будет на меня сердиться. — Потому что тебя кто-то поцеловал, а потом ты пришёл рассказать ей? — Вайс изобразила недоумение. — Это моя подруга, которую ты оскорбляешь. Она бы расстроилась, обнаружив тебя целующейся с Янг за Домиком, а не то, что Руби боится смерти и пыталась показать свои чувства. Отдай ей должное. Я мгновенно почувствовал себя ужасно. — Точно. Я не это имел в виду... — Поговори. Я знаю, что с Харизмой у тебя плохо, но рот у тебя работает отлично. Это безумная идея, я понимаю, но, может быть, хоть раз вы с Блейк смогли бы обсудить свои проблемы, а не копаться в них, как пара идиотов. Смеясь, Вайс зашагала прочь. — Это просто моё мнение.