❖❖❖
— Чимин, прекрати дурачиться! Тебе нельзя это поднимать! — звучит голос Чонгука, переполняя комнату характерной строгостью. — Ой, да ладно тебе, душнила! — отмахивается Чимин и поворачивается к однокласснице, явно недовольный другом. — Соа, скажи своему Патрону, чтобы не строил из себя папочку. Та улыбается и слегка смущается из-за такой безобидной просьбы. Они всё-таки смогли прийти к другу вместе с Чоном прямо на следующий день. И сейчас сидели у него в комнате и выбирали фильм для вечернего просмотра, потому что Пак настоял на том, чтобы они остались с ним. — Я серьёзно, — звучит всё такой же строгий голос, а за ним следует и осуждающий взгляд Чонгука. — Сядь. Я сам всё принесу. Чон, не дожидаясь согласия или же разрешения, сам распоряжается его кухней и приносит напитки. И конечно же, не забывает про лекарства, о которых ответственно проинформировал его Юнги. — Соа, у нас будет личное обслуживание сегодня, — ехидно улыбаясь, произносит Пак, игриво смотря на неё, совсем забыв о том, что только что был якобы зол на друга за чрезмерную заботу. И Чонгук действительно обслуживает их, пока они выбирают фильм. Чимин же про себя подмечает, как изменилась Соа. И это не только касалось её внешности, которая сейчас была особенно привлекательной. Но и того, что девушка стала общительнее и больше не пугалась их. Пак знал, что, скорее всего, это заслуга Чонгука, и был горд своим другом, потому что её прежние грустные глаза сейчас сияли. — Это тебе, Соа, — говорит Чон, оказавшись напротив дивана и протянув тёмную баночку или, как называют спортивные люди, шейкер. — Протеиновый коктейль. Для твоих мышц. Соа выглядит растерянно, и это чётко отражается в том, как она неуверенно забирает из рук одноклассника напиток, пока тот широко улыбается. — Спасибо, — тихо произносит девушка. Чонгук кивает и следом протягивает большой стакан другу, а тот с подозрением забирает его из рук, начиная рассматривать жидкость, похожую на болотную тину. — Эй, Гук, а почему у меня коктейль такого странного цвета? — возмущается Пак, когда Чон уходит за закусками. — У тебя из овощей, — поясняет тот, вернувшись, и, забравшись на диван, усаживается между Соа и Чимином, улыбаясь последнему. — Всё только полезное: брокколи, капуста… — Меня от одного вида тошнит! Так что не объясняй ничего: не поможет, — перебивает Пак, кривя лицо. — Ты своим коктейлем сведёшь меня в могилу раньше времени! — восклицает он, и двое друзей мгновенно замирают. — Господи, да я шучу, ребята! Я не переношу грусть, поэтому улыбаемся и машем. Чонгук не в силах совладать с болью в груди, а потому чрезмерно сильно бьёт по груше, когда в голове крутится вихрь воспоминаний о друге. Удар. Снова удар. И ещё один. Он уже не помнит, как давно избивает этот бедный мешок с опалками, но иначе не может. Боль в груди давит своей тяжестью, и становится нестерпимо больно. А единственный известный ему способ снять напряжение — бокс. Он будто таким образом пытается трансформировать моральную боль в физическую, чтобы хоть как-то справиться с ней. Кажется, словно Чонгук уже ничего не чувствует: ни костяшек, ни давно заплывшего мозга — ничего, кроме тяжести, что разрывает его изнутри. Он продолжает бить со всей имеющейся силы, но боль никак не хочет униматься. Звуки ударов отражаются от стен пустующего зала, разлетаются по всему помещению, словно эхо о мольбе о помощи, которая так и остаётся неуслышанной. Волосы намокли до такого состояния, что их можно спокойно выжимать. И он уже не знает, что течёт по лицу — пот или всё же его отчаянные слёзы. Чонгук прекрасно понимал, что это было неизбежно. Они все прекрасно осознавали сей факт. Но всё равно смерть друга оказалась очень болезненной. Настолько, что ему хотелось разгромить всё здание, да что там — всю планету, но он силился, направляя весь гнев только на боксёрскую грушу перед собой. Кажется, ещё немного — и она порвётся от таких мощных толчков. И ему вовсе не помогает мысль о том, что, когда Чимин уходил в другой мир, тот улыбался. Чёртова жизнь была к нему слишком несправедлива и жестока! Стольким ужасным людям подарить долголетие, а у жизнерадостного и поистине добродушного парня её отнять — это предел его непонимания. — Чонгук, — звучит тихий женский голос, но парень не может прекратить наносить удары. Будто от этого зависит его жизнь. — Чонгук! Остатками сознания он узнаёт этот голос, но не верит ему. Ему всё чудится, как и то, что друга уже нет. Ведь не может быть, чтобы Соа здесь появилась вне тренировок. — Остановись, у тебя кровь… Вновь игнорирует, но руки действительно уже перестали слушаться. Они напряжены, забиты, и управлять ими уже практически невозможно. Дыхание тяжёлое, а сводящие с ума мысли не хотят его покидать. — Пожалуйста, — проговаривает девушка, чуть касаясь Чонгука, когда удары замедляются. Руки в одночасье останавливаются не в силах больше справляться с такой бешеной нагрузкой. Они дрожат и отчаянно хотят передышки. Чонгук делает глубокие вздохи и обречённо оседает на пол. Соа осторожно подходит к нему и садится напротив. Чон молчит, уставившись в пол перед собой. Ему совсем не хочется, чтобы кто-то видел его таким уязвимым и слабым, но даже прогнать подругу сил не хватает. В горле стоит ком, который грозится его задушить, перекрывая доступ для кислорода. Чонгук закрывает глаза, дабы привести в порядок хаос в голове и сбившееся дыхание, но получается не сразу. Боль не утихает, ком всё ещё стоит поперёк горла, а присутствие Соа лишь усугубляет ситуацию, разрывая его внутри на части. Неожиданно его рук что-то касается, он хочет отдёрнуть их, но сидит обессиленно, понимая, что не может даже пошевелить кончиками пальцев. Слишком много было израсходовано до этого. Он не помнит, сколько времени так отчаянно боролся с грушей, словно это она отобрала жизнь друга. Чонгук открывает глаза и смотрит на то, как Соа осторожно поднимает его кисть и совсем бережно проводит пальцами по костяшкам, где на открытых участках кожи виднеется кровь. Он даже не заметил, как умудрился получить эти ссадины, и уж тем более не думал об этом. Чонгук молча наблюдает за тем, как Соа кладёт руку себе на колено и начинает осторожно развязывать белый боксёрский бинт. Без лишних слов, пока парень борется с тем, чтобы справиться с собравшимся комом, девушка медленно освобождает его ладонь от зажимающей ткани. Ему больно, но почему-то именно сейчас становится настолько невыносимо, что огромной силой волей удерживает свои эмоции, которые переполняют до краёв и готовы в одночасье излиться. Соа справляется с одной рукой, аккуратно убирает её в сторону, но, когда тянется за второй, Чонгук замечает дорожку её слёз. Кажется, это пробивает его полностью. Безжалостно разрывает всю душу, и он уже не замечает, как собственные горячие слёзы обжигают кожу, вырывая из него тяжёлый выдох. Чонгук, больше не церемонясь, тянет одноклассницу за ту ладонь, которой держит Соа его, и крепко обнимает, утыкаясь в её ямку между шеей и головой. Даёт волю своим чувствам. И кажется, не только он. Парень слышит, как она всхлипывает, ещё крепче обнимая его за шею, мужественно пытаясь сдерживать свои рыдания.❖❖❖
Директор школы действительно посчитал нужным дать недельную передышку всей школе, уменьшив количество занятий, уделив время больше прогулкам и вылазкам на природу. Друзей Чимина и всех, кто с ним был знаком, не спасало это, но всё же придавало хоть каких-то сил. Чуть позже было объявлено, что проект по улучшению школы откладывается на следующий год и теперь становится выпускным заданием. Все были рады, особенно четверо друзей, которые общим составом ни разу так и не встретились после случившегося. Ари, поглощённая трагедией, отдалась учёбе и вновь вернулась к изучению школы. Наконец её розовые очки спали, и она стала замечать то, чего до этого не видела. Куча вопросов было в голове, а чтобы их прояснить, она заходила к миссис Элис и прогуливалась по округе. По большой части она искала Тэхёна, боясь даже себе признаться в этом. Ари почувствовала боль утраты и понимала лишь часть тяжести, которая была на душе её Патрона, потерявшего родного и одного из самого близкого человека, вырастившего его. Она могла лишь предположить, как плохо ему было на самом деле после смерти бабушки. А после случая с Чимином Тэхёна не видела вся школа, что немного настораживало и пугало. Потерявшись в своих мыслях, Ари не замечает, как оказывается в каком-то из углов снаружи школы, скрытых от посторонних глаз за огромными деревьями. Выглядит это место слишком безлюдно и безжизненно, а потому она намеревается быстро испариться отсюда, но замечает знакомое лицо с глубоким шрамом. Это тот самый неизвестный, имя которого она уже успела забыть, стучит пару раз по двери в дальнем углу, затем оглядывается и заходит, после того как ему отворяют. Это опредёлено выглядит странно. «Что это за место?» — проносится в голове Ари типичный вопрос, но ответить на него некому. Что он здесь делает в вечернее время, когда школа уже закрывается? Да и к тому же, если Ари не изменяет память, этот корпус практически вообще не используется. По рассказам школьников и миссис Элис, он считается самым заброшенным и совсем не подходящим для обучения в связи с отсутствием проводки и отопления. Ари, ведомая большим любопытством, на свой страх и риск осторожно направляется в ту же сторону и замечает старую металлическую дверь. Она подходит ближе, не обращая внимания на то, как устрашающе это место выглядит в сумерках. Девушка понимает, что парень выходить оттуда явно не намеревается, а потому ей становится интересно, что же он там забыл в такое время. — Что вы тут делаете? — звучит сзади стальной голос, отчего Ари моментально вздрагивает и тут же поворачивается в сторону звука. Перед ней возникает фигура директора в своём характерном белом костюме и с недовольным любопытным взглядом. Неприятный холод пронзает всё тело, стоит встретиться с тёмными глазами. — Здравствуйте, директор Ким, — слегка дрожащим голосом говорит Ари, смотря на мужчину. Сердце бьётся с бешенной скоростью, и она мечтает испариться отсюда как можно скорее, не выдерживая тяжёлого взгляда мужчины. — Чхве Ари, что вы тут забыли в такое время? — повторяет вопрос директор. — Разве у вас не закончились занятия? Голос звучит строго и немного грубо, и по телу девушки пробегают мурашки. Она заламывает пальцы в напряжении, но быстро заставляет себя успокоиться. — Я заблудилась немного, вот и оказалась тут, — быстро отвечает Ари, оглядывая безлюдное место. То ли сама атмосфера, то ли сумерки, то ли грозный вид директора, но всё внушает юной душе необъяснимый ужас. — Вам пора, Ари, — спокойно проговаривает директор и, вытащив руку из-за спины, указывает в часть, где она наблюдала за парнем несколькими минутами ранее. — Выход в той стороне. Надеюсь, в следующий раз вы не заблудитесь. Ари, не желая здесь задерживаться и дольше секунды, кланяется директору и быстро удаляется. Какое-то слишком мрачное место, которое, кроме как липкого страха, ничего не внушает.❖❖❖
Чонгук просыпается от яркого освещения, что так неожиданно раздражает его зрительный анализатор. И не только от этого, но от совсем неудобного положения в постели. Ему кажется, что по нему проехался трактор или того хуже — бетоном придавили. Осторожно разлепив глаза, он немного щурит их, тем самым защищаясь, как он уже догадался, от солнечных лучей, что пробивались через огромные окна. Вот только он не помнит, чтобы в комнате общежития так сильно слепило оно. Хотя бы потому что в тёплое время ночные шторы предварительно им были всегда закрыты. Чуть привыкнув к свету, он пытается двигать руками, но осознание того, что что-то слишком тёплое прижато к его телу, приходит лишь тогда, когда он опускает взгляд. Чёрная макушка мирно покоится у него на груди, а руки окольцовывают его талию. Чонгук моргает несколько раз, чтобы прогнать сон и наконец понять, что это точно не его галлюцинация. Собственная права рука обнимает девушку за спиной, и от этого Чонгука будто ледяной водой обдаёт. Реальность накатывает слишком сильно и внезапно, и он вспоминает, что накануне вечером был с Соа, которая сейчас мирно спит под его боком. Чон не помнит ничего и по тому, что они лежат на матрасах в одежде, догадывается, что ничего неприличного между ними не происходило. В голове всплывает момент, когда они просто обнимались и плакали, а потом непонятно как уснули. Кажется, усталость взяла верх над ними, заставив их погрузиться в царство Морфея прямо на школьных матрасах. Неожиданно Соа отодвигается и приподнимает голову, открывая вид на своё лицо, умиротворённое и совсем очаровательное, с лёгким румянцем на щеках. Солнечные лучи играют бликами на её коже, отчего та забавно надувает губы и зажмуривает и до того закрытые глаза, показывая продольную складочку между бровями. Чонгук улыбается, сам того не осознавая и совсем не замечая, как нежно гладит её по спине. Будто успокаивая, отчего морщинка между бровями постепенно разглаживается, а вот пухлые губы так и остаются вытянутыми в опасной близости от Чонгука, что ему приходится нервно сглотнуть. Никто не отменял типичных утренних проблем мужчин с хорошим либидо, и то, что к нему прижималась вполне красивая девушка, сильно сказывалось внизу живота. Но парень умеет держать себя в узде и контролировать свои гормоны, а потому делает несколько глубоких вдохов и выдохов, после чего взгляд вновь зацикливается на лице одноклассницы. Долго рассматривание Чонгуком не продолжается, потому что Соа резко распахивает глаза, пугая тем самым парня и саму себя. Она смотрит на него снизу вверх, всё ещё находясь под его боком, и, кажется, будто входит в глубокой транс. — Доброе утро, — мягко проговаривает Чон, но выходит низко из-за не разработанных голосовых связок или же вчерашнего рыдания. Соа молчит, а через секунду в глазах плещет ужас, и она судорожно оглядывает себя и Чона. Одноклассница резко встаёт, удивляя немного Чонгука, но тот догадывается, что, судя по всему, она испугалась такой картине. Возможно, мысли привели к неприличным последствиям вчерашнего. Одноклассница молча усаживается рядом с Чоном и нервно поправляет волосы, пока тот тоже принимает сидячее положение. — Мы вчера, кажется, уснули тут, — поясняет Чонгук. — Прости, — тихо произносит Соа, — я не знаю, как так получилось… — За что ты извиняешься? — удивляется Чон. — Всё хорошо. Наверное, это я должен просить прощения. Видимо, замёрз слишком сильно, что решил тебя использовать как одеяло. Звучало всё забавно, что уголки губ Соа трогаются, изображая сдержанную, смущённую улыбку. В этом и была задача Чона. На самом деле он не помнит, кто решил кого обнять ночью, и они уже никогда не узнают об этом. Да и это вовсе не важно. Важно лишь то, что Соа наконец расслабляется и поднимает на него свои невинные глаза. Со слегка растрёпанными пушистыми волосами она выглядит очаровательно, что Чон невольно задерживает взгляд на её лице. — Всё хорошо? — интересуется Чонгук, замечая смущение Соа. — Да, — тихо отвечает девушка и вновь поправляет волосы, которые не слушаются её. Чонгуку невольно хочется протянуть руку и заправить эти проклятые локоны ей за уши, но усилием воли прогоняет эти мысли, возвращаясь в реальность и удивляясь своим неожиданным желаниям. На самом деле причина их боли никуда не ушла, но им будто стало легче. Легче от того, что они есть друг у друга. И Чонгук не мог быть не благодарен за такую поддержку от своего Дэпэнда. — Что будем делать? — растерянно спрашивает Соа, понимая, что правда не знает, как быть. Уроки ведь никто не отменял. — Умоемся, позавтракаем и пойдём на занятия как ни в чём не бывало, — улыбается Чон и оглядывает пустой зал. Чонгук замечает на полу свои белые бинты, и картина того, как мягко Соа развязывала его руку, освобождая от ткани, заставляет улыбнуться и почувствовать тепло внутри. — Но… нам не влетит? — отвлекает от мыслей вопрос одноклассницы, и он возвращает растерянный взгляд на неё. — За то, что уснули тут? — вскидывает брови Чонгук, смотря на огромные глаза напротив. — Так это вина ещё и охранника, что не проверил зал, — вновь улыбается Чон. — Никто не узнает, так что не переживай. Соа несколько секунд молчит, но затем заметно расслабляется, соглашаясь: — Хорошо. Чонгук сдержанно улыбается, после чего встаёт с места, почувствовав наконец все последствия вчерашней бойни. Мышцы ему за это спасибо явно не скажут, ещё несколько дней напоминая о себе. — Пошли умываться. — Он протягивает руку, несмотря на непривычную боль в мышцах и суставах. Девушка без колебаний хватает его за кисть и поднимается. Нежная ладонь слишком быстро ускользает из его. — Встретимся здесь же через десять минут. Соа согласно кивает и намеревается уйти, но неожиданно Чонгук останавливает её, взяв за локоть. Она поворачивается в его сторону и смотрит удивлёнными глазками до тех пор, пока из него не выходит искреннее: — Спасибо. Соа растерянно улыбается, а затем, когда он отпускает, быстро уходит. Чонгук чувствует прилив сил. Ему всё ещё больно, когда каждый раз задумывается о том, что в классе больше не услышит звонкого голоса Чимина, что не увидит больше разгуливающего по корпусу друга. Но он понимает, что нужно бороться и смириться. Потому что сам Чимин просил улыбаться, а не горевать. А кто Чонгук такой, чтобы перечить своему близкому лучшему другу, который подарил ему столько замечательных моментов? Он сохранит его в памяти и в своём сердце. И пока живёт, Пак Чимин не будет забыт. И вот спустя десять минут ребята вновь встречаются, но перед выходом из зала Чонгук замечает Соджуна, который не огрызнулся, а просто молча стоял у входа и любопытно на них смотрел. И как-то ехидно улыбался, когда они проходили мимо него. Что он успел увидеть и что сможет донести — Чонгука не волновало. На него управу он уж точно найдёт. Конечно, он переживал за Соа, но он не сомневался, что её оправдать он тоже сможет.❖❖❖
Встреча с директором и с тем самым парнем со шрамом на лице никак не уходит из головы вот уже несколько дней. И пока Ари возвращается из школы в общежитие поздно ночью, невольно вновь задумывается об этом. Теперь каждый раз непроизвольно глаза были направлены в сторону заброшенного здания, но сходить туда духа так и не хватило с прошлого раза. На улице была глубокая ночь, а Ари и так слишком задержалась, прогуливаясь по округе общежития. Ей по понятной причине не хотелось возвращаться в пустую комнату. А здесь хотя бы свежий воздух помогал не впадать в отчаяние, а у себя наедине с мыслями, она начинала сходить с ума. Когда девушка достигает своей комнаты, она бросает взгляд на дверь Тэхёна. Она столько времени его не видела, что начинала переживать. Однако на этот раз удача была на её стороне, потому что Ари замечает, что дверь в его комнату, в которой ни разу не была, немного отворена, а потому без лишних раздумий подходит ближе и осторожно открывает её. Мертвенная тишина в сочетании с темнотой встречают её и никак не обнадеживают. Лишь слабые лучи от уличных фонарей освещают ей очертания помещения. В углу у кровати она замечает фигуру, и не сложно догадаться, кому она принадлежит. У Ари замирает сердце, когда наконец-то получает желаемое — видит Тэхёна. Заметно нервничая, она осторожно проходит вглубь и достигает кровати, у края которой сидит одноклассник. Поза расслабленная и немного поникшая, с опущенными плечами и склонённой головой. Девушка не замечает, как, оказавшись совсем близко, задевает что-то, отчего характерный звук металла заставляет парня резко выпрямиться и глянуть в её сторону. — Ари? — удивлённо спрашивает Тэхён низким голосом. — Ты что тут делаешь? Девушка чуть привыкает к едва освещённой комнате и фокусирует внимание на заметно грустном лице парня. В тёмное помещение блики от уличных фонарей пробивались через окна, и Ари подмечает про себя то, как глаза Тэхёна блестят, словно пелена слёз окутала их и не желала отпускать. — У тебя была дверь открыта, — проговаривает одноклассница и аккуратно усаживается рядом, не дожидаясь согласия. Ей оно не нужно. Увидеть Тэхёна она желала больше всего, и сейчас просто так оставлять его не собирается. — Ты в порядке? — Да, — сразу отвечает он, отвернувшись от неё к окну. — Уходи. Ари игнорирует. Не для этого она зашла сюда. Ведь и простаку понятно, что человек, у которого всё хорошо, не сидел бы в открытой комнате с выключенным светом в полном одиночестве. Только глубоко погружённый в себя и в свои переживания. — Не хочу, — отрицательно качает головой Ари. — Хочу посидеть здесь и посмотреть на луну. И совсем не важно, что свет, который проникает сквозь окна и озаряет им немного комнату, — это вовсе не луна, а простой фонарь с улицы. Ей просто хочется быть рядом. Она буквально каждой клеточкой организма чувствует его одиночество и не хочет оставлять его. Возможно, сейчас Тэхён нуждается в ней даже больше, чем она в нём. — Где ты был столько времени? — спустя время тихо спрашивает Ари, так и не осмелившись смотреть на него, продолжая изучать тонкий тюль напротив. С ответом Тэхён не спешит, и Ари уже задумывается, а не ушёл ли он, пока она задумчиво смотрела в окно. Только вот тяжёлое дыхание рядом выдавало его присутствие в этой комнате. — Дома, — всё же решает сказать Ким. Ари выдыхает. Быть дома в сложный период своей жизни, возможно, самый лучший вариант из всех, что она представляла в своей голове. — Тэхён, — мягко зовёт его Ари, чуть поворачиваясь в его сторону и смотря на профиль парня. — Ты не один. Если тебе больно или ты захочешь поговорить — я всегда рядом. Я не оставлю тебя, даже не проси. Я не Чонгук и не Чимин, меня просто так не заставишь что-то сделать. Кажется, будто Ари разговаривает сама с собой, встречая тишину в ответ. Но на самом деле ей важно, чтобы Тэхён просто услышал её слова. Она признаёт, что он стал для неё очень дорог, и уже совсем глупо отрицать свои чувства к этому парню. Так что почему бы не быть искренней? Да, он своенравный и непонятный, но если тебе нравится человек, разве ты не должен принимать его таким, какой он есть? Двое одноклассников сидят на краю кровати и молча смотрят в окно. Тишина растягивается между ними, и никто не собирается её нарушить. Каждый погружается в свой мир, продолжая слышать лишь дыхания друг друга. И возможно, это кому-то покажется глупым, но в моменты горя и тяжёлого состояния имеет значение простое присутствие какого-то близкого человека рядом. Не нужны никакие слова. Да и что может сказать Ари, чтобы облегчить его боль утраты? Разве существуют такие высказывания? Но всё же в памяти девушки находится то, что Тэхён просто обязан услышать. — Знаешь, желанием Чимина было увидеть тебя прежнего, — нарушает тишину Ари, прокручивая в голове приятные воспоминания. — Что? — следует привычный вопрос от Патрона, который, кажется, повернул голову в её сторону. — Мы разговорили с ним как-то, — сдержанно улыбается Ари, поворачиваясь к однокласснику и смотря в тёмные глаза парня. — Он тогда рассказал мне о твоей бабушке. Соболезную твоей утрате, — виновато произносит она, понимая, что это все ещё больная тема для Тэхёна. — Тогда он сказал, что ничего не желает так, как увидеть тебя прежнего до конца своей жизни. Тёмные глаза напротив не моргают, кажется, будто замерли, шокировано уставившись на девушку. Такой взгляд выдержать нелегко, но одноклассница мужественно выносит его, заглядывая глубоко в них и видя наконец его боль, что так отчаянно пытается скрыть Тэхён. Неприятное чувство колет в груди, и с каждой секундой выдержать такое становится невыносимо. Ари не успевает среагировать, как совсем неожиданно чувствует руки, что так резко зажимают в крепких объятиях. Древесный аромат сразу же пробивается в нос, и одноклассница выдыхает от облегчения, ощутив, как прерывисто дышит Тэхён ей куда-то в шею. Она улыбается и обнимает его в ответ, понимая, как же хотела этого сама. Желала больше всего на свете его присутствия рядом. Она не знает, когда всё так изменилось и как так получилось, что ей стало его не хватать. Когда всё поменялось настолько, что его присутствие заставляло дышать полной грудью. И как так произошло, что его благополучие выводилось на первый план. Да и это уже совсем не важно. Слышать, как тяжело дышит Тэхён от накопившихся эмоций, оказывается ещё тяжелее, но Ари прижимает его ближе к себе и закрывает глаза. Через некоторое время Ким отстраняется первым, но неожиданно их взгляды задерживаются друг на друге. Совсем близко и интимно настолько, что ток простреливает по всему телу и всё вокруг молниеносно замирает. Как и сердце Ари, когда лицо Тэхёна приближается и его мягкие губы накрывают её. Кажется, будто весь мир отходит на второй план, все беды теряются в этом поцелуе, от которого ноги подкашиваются. Ари чувствует, как рука парня оказывается у неё на затылке и язык проскальзывает внутрь, вызывая головокружение. Она не помнит, как всё так кардинально меняется, что Тэхён уже нависает над дней, всем телом прижимая к мягкой кровати, пока губы терзают всю душу девушки, заставляя комнату плыть перед глазами. Ари касается мужской талии с двух сторон, обнимая, словно ища утешения. Он напорист, и это видно в каждом его движении. Руки плавно скользят по хрупкой шее девушки, спускаются к ключицам и проходят по груди поверх короткого топа, вызывая у Ари тяжёлый стон, который заглушается губами парнями. Тэхён, уловив это, отстраняется и без секунды отдыха перехватывает поцелуями её шею, заставляя прогибаться и жадно ловить ртом воздух. Возбуждение накрывает девушку с головы до ног. В первый раз и так остро, что кажется, будто всё внутри горит неистовым огнём. А каждый влажный поцелуй парня, который плавно спускается к её глубокому вырезу топа, тем самым вызывая ещё больший пожар. Сердце бьётся как сумасшедшее, когда ладонь Тэхёна проходится по плоскому животу и проникает под футболку, поднимаясь выше, пока он сам возвращается к манящим губам. Кажется, мир переворачивается в тот момент, когда он сжимает её грудь, на что Ари не удерживается и издаёт глухой стон. Она чувствует, как Тэхён улыбается в поцелуй, пока руки спускаются ниже и ниже, вызывая табун мурашек по коже. Девушка задерживает дыхание, когда мягкая ладонь доходят до резинки домашних брюк, но ровно в тот момент слышится звонок в дверь. Для Тэхёна этот звук как удар биты по голове, одним мощным движением выводящий его из транса. Он резко распахивает глаза и встречается с удивлённым и горящим взглядом Ари. Это отрезвляет, и он быстро убирает руку и встаёт, как ошпаренный. Всё это время Тэхён будто был опьянён, поглощённый горем и неожиданно прорвавшимися наружу чувствами. Ари ощущает себя ужасно, растеряно поднимается с места и поправляет одежду, затем так же быстро встаёт с кровати. Она качает головой, прогоняя наваждение и борясь с тем, чтобы не скинуть себя с окна за такую глупую выходку. Одноклассница, пряча растерянный взгляд, быстро выбегает из комнаты, прежде чем Тэхён успевает прийти в себя и сказать что-либо. У двери она встречается с удивлёнными глазами незнакомки, что так часто обитает рядом с парнем, и на замену стыду приходит тяжесть боли. Никто так и не понял: это был поцелуй, которым они пытались заглушить тупую боль в груди, или же скрываемые чувства обоих учеников, неожиданно прорвавшие плотину? И возможно, они так и не поймут этого, если и дальше будут убегать друг от друга. В голове творился хаос из мыслей, отчего Ари не сразу слышит звонок телефона. Она закрывает дверь своей комнаты, пытается сделать пару глубоких вдохов, прежде чем посмотреть на экран мобильного. — Да, мам, привет, — ровно проговаривает Ари, пытаясь сдерживать порыв сумасшедшего сердцебиения, который, кажется, раздавался даже в ушах, мешая слышать голос матери. — У тебя всё в порядке? — словно улавливая состояния дочери, обеспокоенно спрашивает госпожа Чхве. Ари делает ещё пару глубоких вдохов и спокойных выдохов, чтобы привести себя в чувства, прежде чем ответить: — Да, всё хорошо. Врать родителям плохо, но что остаётся делать разбитому ребёнку, который даже не знает, что ему уже нужна помощь? В голове столько всего, отчего Ари кажется, что она начинает сходить с ума. — Точно? Нежный голос матери становится тяжёлым испытанием для девушки. Она поджимает губы, закрывает глаза и делает очередной вдох, перед тем как ответить: — Да, не переживай. Я ложусь спать, мам. Ари открывает глаза, всё ещё борясь с собственными чувствами, и встречает ту же тишину и темноту в комнате, что и у Тэхёна. Надо бы включить свет, но желание остаться во мраке растёт в геометрической прогрессии. — Я звоню сказать, что завтра мы сами приедем за тобой, — звучит мягкий тембр матери, которая, кажется, не поверила словам дочери, но сделала вид обратного. — И Ари… Ты не одна: если тебе нужно будет поговорить, ты всегда можешь позвонить мне. — Спасибо, мам. — Снова глубокий вдох. — Всё правда хорошо. Ложись спать. Отчасти это правда. Её любовные страдания явно не стоят лишних переживаний матери. Ари вновь прикрывает глаза, вспомнив её слова. Она и забыла, что завтра последний день в школе перед каникулами. — Хорошо, дорогая, — возвращает в реальность голос матери. — Спокойной ночи, милая… И Тэхёну передавай привет. — Хорошо, — на автомате отвечает Ари и быстро отключается. И только после осознаёт, что только что услышала. Тэхёну? Откуда она знает его? Ари ни разу и словом о нём не обмолвилась и уж тем более не говорила, как зовут её Патрона…❖❖❖
— Прости, что так поздно, — виновато произносит девушка, проходя вглубь комнаты. — Кажется, я вам помешала… — Нет, ты спасла меня от глупости, которую я мог необдуманно совершить, — быстро произносит парень, поднимаясь с кровати и качая головой, явно пытаясь прогнать из мыслей случившееся. — Так что в какой-то степени ты спасла меня. Она смотрит на растерянный и потрёпанный вид парня и абсолютно точно не верит ему. Подходит ближе к столу и включает лампу, чтобы хоть немного придать жизни мрачной комнате. Тэхён щурит глаза, но ничего не говорит, молча усаживаясь на стул. — Я нашла то, о чём ты просил. — Она решает всё же приступить к делу и одновременно сменить тему, чтобы немного облегчить состояние парня. — Пришлось повозиться, так как дела старой давности, но надеюсь, тебе это поможет. Девушка усаживается на другой стул и протягивает Тэхёну небольшую папку. Тот не сразу реагирует, что в очередной раз подтверждает его подавленное состояние. — Спасибо, — звучит низкий голос, когда папка оказывается в его руках. Выглядит он действительно потерянным, судя по тому, как долго он пялится на вещь, не пытаясь даже открыть её. Хотя так отчаянно просил об этом несколькими неделями ранее. — Ты как? — осторожно спрашивает гостья, выводя его из мыслей. Парень с ответом не спешит, задумчиво смотря в одну и ту же точку, явно поглощённый внутренними терзаниями. Кажется, будто он сам запутался и не мог никак выпутаться из паутины непонятных, несдержанных и порой не самых приятных поступков. — Нормально, — всё же решает ответить, вспомнив о присутствии подруги рядом. Девушка еле заметно закатывает глаза. Всегда одна и та же пластинка: «Я в порядке», «Всё хорошо» и «Нет повода для беспокойства». — Ты можешь кого угодно обмануть, но не меня, Тэхён, — мягко, но в то же время чуть строго произносит девушка. Ким поворачивается к ней и несколько секунд смотрит на неё прямым взглядом, а затем сдержанно улыбается, откладывая папку в сторону. А ведь она права: обхитрить человека, который знает тебя чуть ли не с пелёнок, — задача не из лёгких. — Сейчас намного лучше, Ынджу, — также мягко говорит Тэхён, вкладывая в голос чуть больше искренности. Девушка скептически оглядывает его растрёпанные волосы и, остановившись на уставшем виде, решает всё же отстать от него. В душу лезть сейчас не время, да и он не позволит, как баран упираясь в свое «всё нормально». — В таком случае, что ты будешь делать? — задаёт главный вопрос, который её беспокоил всё это время. — Пока не знаю, — говорит Тэхён, смотря куда-то вперёд. Он явно не склонен к диалогу, и девушка догадывается, что помешала чему-то очень щепетильному, ворвавшись в его комнату в такой поздний час. Но получилось так вовсе не специально: родители Тэхёна позвонили ей и сообщили, что он вернулся, а потому она поспешила к нему, пока он снова не потерялся из виду. — А что насчёт Ари? — осторожно интересуется девушка, помня, как его одноклассница только что выбежала из комнаты, совсем потерянная. Тэхён замирает, услышав знакомое имя, и прикрывает глаза, а затем делает глубокий вдох. И подруга поджимает губы, почти сразу же пожалев о том, что напомнила ему о том, что его беспокоит. — Завтра родители её забирают. Она будет в безопасности, — отвечает он, открыв глаза. Ким вновь задумывается о чём-то, пока Ынджу оглядывает его немного болезненный вид. Сердце предательски сжимается, когда в памяти возникает картина того, каким он был после смерти бабушки. Совсем безжизненным и беспомощным. Казалось, дотронешься — разобьётся в дребезги и растворится в воздухе. Сейчас картина была иной, но она понимает: смерть Чимина затронула старые шрамы, которые теперь ныли, в очередной раз напоминая о горьком опыте. — Ты уверен? — спрашивает подруга, прогоняя грустные мысли в сторону. Тэхён уже ни в чём не уверен, но что ему остаётся? — Господин Чхве решил отправить её с матерью на все каникулы за материк, — устало произносит Ким. — Ей нужно отдохнуть и прийти в себя после всего этого… — А тебе не нужно? — плавно переводит тему на него подруга, замечая, как на самом деле ему тяжело. — Я не смогу спокойно отдыхать, пока не решу этот вопрос, — неожиданно строго произносит Тэхён, смотря на неё тёмными глазами. — В этой школе слишком много потерь. Ещё одну я больше не выдержу. Ким, конечно же, прав, и Ынджу не может не согласиться. Она ценила дружбу с ним, потому что такого искреннего и доброго человека ещё не встречала. Пускай он носит маску короля школы, но она-то знает, что за ней прячется тот самый ребяческий Тэтэ, который однажды на ферме бабушки измазал её лицо всеми красками, когда она осталась у них на ночь. Только потому что её лицо ему показалось слишком грустным, а яркие краски, по мнению маленького Кима, отлично подходили ей. Однако жизнь никого не щадит, наказывая суровой реальностью, а потому она понимает, как сильно поменялось его поведение после смерти близкого человека. А случившееся с Чимином стало ещё одним испытанием для него. — И ещё, Тэхён, — осторожно окликает погружённого в себя Кима, — приложение… Ты видел главную страницу? — Да, — обречённо выдыхает парень. — Я просил убрать фотографию, но до моего дяди сложно достучаться, поэтому я сказал Данби. — Она её уволит? — тихо, словно боясь своих же слов, спрашивает Ынджу, заглядывая в глаза поникшего друга. — Да. — Не думаешь, что ей нужно будет объяснить причину? — безобидно интересуется подруга, но, видя, как Тэхён устало откидывается на спинку стула, осознаёт, что пора ей прекращать давить на него. И она решает высказаться по другом поводу: — Это было самым необдуманным решением из всех, что противоречит всем принципам, заложенным в этой школе. Извини, что говорю такое, но ты не думаешь, что твой дядя поступает совсем безответственно? Тэхён неожиданно горько усмехается и скрещивает руки на груди, прежде чем устало произносит: — В этой школе не осталось никаких принципов. Все они ушли, как только дедушку покинула бабушка и в эту школу вступил мой дядя…❖❖❖
Следующим днём, пока вся школа готовится к долгожданным каникулам, а природа дарит замечательную погоду для такого замечательного события, Соджун находится в состоянии ужасной злости, потому что чертовски опаздывает на назначенную встречу. Он караулил самое мрачное, но никак не пугающее его место больше двенадцати часов, и вот наутро по завершении смены должен был прибыть человек, который бы заменил его. Однако его не было уже порядком больше получаса, что начинало давить на нервную систему школьника. Не выспавшегося и не умеющего контролировать свои эмоции человека это вполне быстро выводило из себя, и Соджун грозился разгромить всё, что находится в ближайшем радиусе, учитывая характерную ему чрезмерную вспыльчивость и неумение сопротивляться гневу. — Чёрт бы тебя побрал! — ругается себе под нос парень, проклиная это место. Он проходится по коридору уже тысячный раз, как неврастеник. Мужчина, что платит ему за информацию, которую он собирает об ученике школы Патронов, большим терпением не обладает, а потому Соджун ещё несколько раз ругается про себя, используя совсем не литературные выражения. Очередной раз проходится по помещению и со скуки заглядывает в маленькие окошки, смотря на людей глазами, полными отвращения. Потрёпанные, униженные и совсем обессиленные, которые довели себя до такого состояния сами. Немощные и совсем убогие, по его мнению. «Вот неудачники!» — думает он, оглядывая их с явным пренебрежением. — Можно воды, пожалуйста? — неожиданно звучит совсем безжизненный мужской голос внутри одной из запертых комнат, вызывая в парне лишь очередной рвотный рефлекс. Чувство сострадания для некоторых роскошь, и им школьник уж точно не обладает. В нём нет ни капельки гуманности. Жестокая жизнь, отнявшая у парня родную мать, оставив его с суровым отцом, который срывался на нём как на боксёрской груше, не щадит никого. К сожалению, родителей не выбирают. Это они решают подарить тебе жизнь, не осознавая всей ответственности в воспитании детей, которые слишком уязвимы и беспомощны в юном возрасте. И уж тем более вовсе не задумывающимися о том, что любой жестокий поступок и грубое действие по отношению к ним нарушает ранимую психику. — Ты уже пил, — повышает голос Соджун, раздражаясь. — Хватит просить, достал уже! Он всё ещё зол. Вообще, он практически всегда во власти багровой ярости, а когда ещё кто-то провоцирует, всё увеличивается в стократном размере. Парень пару раз бьёт по металлической двери, чтобы мужской голос затих и не бесил его своими просьбами, а затем идёт к выходу. «К чёрту!» — говорит его внутренний голос, прежде чем парень замечает образовавшегося перед ним сменщика. Однако злость никуда не уходит, не заменяется положительными эмоциями, а лишь ещё больше увеличивается. — Ну наконец-то! — вновь повышает голос Соджун, буравя его суровым взглядом, что тотчас плечи парня напротив него сожалеюще опускаются. — Прости, проспал, — виновато проговаривает тот, на что Соджун лишь отмахивается, не желая слышать жалкие оправдания. — Всё, я ухожу, — заключает стальным голосом он. Соджун быстро выбегает из длинного коридора с многочисленными дверьми, поднимается по лестнице, также в спешном темпе покидает цокольный этаж школы. Идёт к выходу, который находится совсем в неприметном и безлюдном месте. Оглядывается для безопасности, как его учили, закрывает двери и осторожно удаляется, направляясь на встречу с тем самым мужчиной, с которым уже виделся несколько недель назад. Вот только ему всегда было ничтожно мало информации, а потому он просил ещё. Но в этот раз Соджуну было что рассказать, и он стремился, как истинный шпион, побыстрее доложить обо всём начальству. И его вовсе не интересовала моральная составляющая его поступка. О таких вещах он привык никогда не задумываться. Как и о том, где пропадал ночами и за кем караулил. Его ничего не интересовало, кроме самих денег, в которых он так отчаянно нуждался. Ведь в школу он поступил не из-за богатого отца, а лишь потому что ему был совсем не нужен, и он распорядился его судьбой, продав сына в качестве раба. Об этом, конечно, он не догадывался, потому что в кодексе школы всё это засекречено, но Соджун осознавал, что отец таким образом избавился от назойливого десятилетнего сына. Но чувств глубоких к родителю он не питал, а потому принял эту новость спокойно и без лишней драмы. Да и ему в школе нравилось всё, кроме богатеньких сыновей, которых родители боготворили и лелеяли. Это его раздражало до дрожи в каждой клеточке организма. Оказавшись на месте встречи, Соджун облегчённо выдыхает, замечая всю ту же машину и открывающееся переднее окно. Он привык, что мужчина никогда не выходит из неё, оставаясь сидеть в чёрной низкой машине. — Ну что? — спрашивает мужчина, оглядывая скептическим взглядом неряшливого ученика. — Вот, — сразу отвечает парень и протягивает свёрнутый в несколько складок лист бумаги. — Я всё написал. Соджун прекрасно помнил о просьбе этого незнакомца записывать все нюансы, привлекающие внимание, а потому сделал всё в лучшем виде. Пока мужчина разворачивает листок, Соджун на секунду всё же задумывается. Где-то в глубине душе колет его совесть, говоря о том, что так поступать совсем нечеловечно и нечестно. Что в целом слежка — это плохо, а уж тем более за девушкой! Соджун не знает, в какой связи мужчина с этой школьницей, но прекрасно понимает, что здесь что-то явно нехорошее и мрачное. Только вот совесть почти сразу же подавляется его безразличием. Он отгоняет назойливые мысли в сторону как раз в тот момент, когда мужчина обратно складывает лист бумаги и поднимает на него тёмный взгляд. — Неплохо, — комментирует он. — Этого в принципе достаточно, но ты продолжаешь за ней следить. Я тебя вновь вознагражу, если доложишь мне что-то важное после каникул. Во время каникул я сам позабочусь о ней. Соджун на секунду вновь задумывается о словах незнакомца, которые были сказаны с ехидной улыбкой. Настолько противной, что ему на мгновение стало даже жаль девушку, но это чувство быстро испаряется, когда он следит за действием своего собеседника. Мужчина убирает листок в сторону, а из внутреннего кармана чёрного пиджака достаёт конверт с деньгами, отчего у Соджуна автоматически загораются глаза и он окончательно забывает о своей совести и всех морально-нравственных моментах поступка. Какое это имеет значение, если всё в мире можно купить этими самыми купюрами, что он так охотно принимает в руки? Окно мужчины закрывается, и машина трогается с места, оставляя довольного парня на улице.