Египетское приключение Минервы Макгонагалл

      Разбудил её снова Реддл. Он сидел рядом на корточках, а в руках держал глубокую железную миску с супом, от которого шел пар.       Макгонагалл несколько раз моргнула и осмотрелась вокруг. Рейн тоже проснулся. Он сидел напротив нее всё на тех же мешках и с удовольствием ел нечто из точно такой же миски. Мартин помахал ей рукой с зажатой в ней ложкой и она улыбнулась ему.       — Добрый вечер, Мири. Это рыбный суп.       Том подал ей миску и ложку.       — Ешь.       — Так, так, так, — Минерва перевела свой взгляд на Реддла, — помнится, кто-то обещал мне большую и вкусную рыбу, а не суп.       Она вновь широко зевнула, прикрыв рот рукой и потянулась руками вверх, вытягивая каждую косточку.       — Ешь, что дают! — огрызнулся Реддл, но взгляд его потеплел.       Минерва улыбнулась. Взяв миску из его пальцев, она зачерпнула первую ложку слегка мутной беловатой жидкости, осторожно подула на нее и отправила в рот. Горячий вкусный бульон тут же скользнул по горлу вниз, принося наслаждение и приятное чувство в животе.       — Спасибо, — тихонько сказала она, обращаясь к Тому. В ответ мужчина быстро кивнул и вдруг задержал свой взгляд на ней чуть дольше. Словно о чем-то задумался.       Макгонагалл вопросительно качнула головой и Реддл спросил:       — Расскажи мне, как Империо на тебя влияло в теле животного?       Рейнхард громко поперхнулся и удивленно воскликнул:       — Ты что же это нашу Макги заставил делать что-то непотребное?       Минерва рассмеялась, чуть не расплескав стоящий теперь на коленях суп.       — Пытался! За что получил несколько царапин когтями, — нагло улыбаясь, похвасталась она.       Отчего Мартин расслабился и вновь стал поглощать еду, его примеру последовала и Макгонагалл.       — И всё же, — вновь спросил Том, возвращаясь к теме, — ты контролировала тело? Что чувствовала? Всё слышала и понимала?       Минерва глупо хихикнула.       — Ты не отстанешь, да?       — Нет. Не отстанет, — неожиданно ответил за него Рейн. — Пока ты спала, этот маньяк bescheuert пытал меня и выведывал тайны.       — Рейнхард! — моментально и зло отреагировал Том. — Ты нарушаешь все возможные и невозможные нормы этикета. Обращайся ко мне должным образом! Я тебе не какой-нибудь пейви.       Мартин тут же отвесил ему комичный глубокий поклон, пытаясь при этом ровно удержать свою тарелку с качающейся на краю ложкой.       — Премного извиняюсь, господин. Я-то, глупый человек, решил было, что освобождение вашей великосветской задницы из того злосчастного купола сделало нас если не Freunde , то по крайней мере, vergib mir Hitler , Товарищами.       — Рейнхард! — громко осадила его Минерва. — Это уже слишком! Поверь мне, и я, и Том прекрасно понимаем, что на немецком ты разговариваешь исключительно матами!       — Ну и ладно! — надулся Мартин и вернулся к еде, принимая максимально непринужденный вид.       А Макгонагалл повернулась к Реддлу и, прикрыв рот рукой, шепнула:       — Сколько его знаю, всю жизнь он такой несносный!       — Я ВСЕ СЛЫШУ!       Мири обворожительно улыбнулась Мартину и качнула тарелкой, следом тоже принявшись поглощать свою первую за долгое время еду. В перерывах между жеванием она рассказывала Тому, как на нее влияло Империо и что ощущала в теле кошки. Насколько быстро спало заклинание.       — Получается, что под Империо анимаг ведет себя как животное, а приказы воспринимает как настойчивые просьбы, которые может и не выполнять? — уточнил Мартин под конец её рассказа.       — Думаю, что так. Я могла действовать самостоятельно, но слова Тома воспринимала как совет, что ли.       — Любопытно… — ответил ей Рейн таким голосом, что можно было сразу понять — ничего ему не любопытно. — Кстати ближайшая остановка вот-вот произойдет. Куда пойдем гулять? Ну, помимо того, что купить одежду и всякое.       Макгонагалл обвела их скромную компанию взглядом и тоном, полным сарказма, спросила:       — А можно хотя бы в душ попасть? Зубы почистить?       — Конечно. — Реддл удивленно кивнул. — Я провожу тебя.       Еда вдруг стала у нее поперек горла. Это прозвучало так непринужденно и легко, почти интимно и тепло, словно он сотни раз предлагал проводить её в душ. В животе заворочался неприятный комок, а руки сами по себе покрылись мурашками. Если Том теперь будет так делать постоянно, то у нее огромные проблемы. Размером с дракона.       Проглотив еду с такой скоростью, словно за ней гнались дементоры, Макгонагалл встала.       — Можем идти.       Дорога до душевой пролегала по палубе, затем какими-то узенькими коридорами с полуржавыми стенами и, наконец, уперлась в точно такую же металлическую дверь, как и у них в трюме.       Реддл пропустил её внутрь первой. Душевая была малюсенькой: унитаз, крохотная раковина и небольшой чугунный поддон за занавеской.       Пока Минерва осматривалась, Том неожиданно втиснулся следом за ней, отчего они оказались почти зажаты между унитазом и раковиной.       — Что ты…? — опешила Макгонагалл.       — Раздевайся!       В начале ей показалось, что она ослышалась. Но чем дольше Минерва смотрела в глаза Реддла, тем сильнее чувствовала, как тысячелетнее зло рождается у нее в душе. И наконец распахнула рот, чтобы возмущенно воскликнуть:       — ЧЕГО? Ты обалдел, Реддл? Я тебе что, гулящая женщина? Подумаешь, поцеловал один раз. Это вовсе не значит, что я начну тут раздеваться и делать чего ты там от меня хочешь… Я дочь пресвитерианского пастора!       Концовку своей речи она почти прокричала. Но Том лишь слегка приподнял темную бровь, сохраняя непроницаемым лицо.       — Вся эта тирада, Мири, не имеет никакого смысла. На тебе стоит метка. Тебе не снять и не найти ее самой.       Метка? На мне метка? Была всё это время?       — Твою ж… ма… мандрагору!       Реддл усмехнулся.       — Ты была голой посреди пустыни. Тебя видели по крайней мере человек семь. А сейчас вдруг взыграла стеснительность?       — Если бы кто-то был умнее, — огрызнулась женщина, — и лучше уточнял свои приказы, я бы не оказалась в такой ужасающей ситуации, что опорочила меня как девушку строгого воспитания. И виноват в этом только ты! И вообще там было темно! Что ты там рассмотрел?       — Родинку над…       Она вспыхнула так быстро и яро, что захотелось самоуничтожиться. Прямо сейчас.       — Замолчи! Просто молчи! — зашептала она закрыв лицо руками.       Ей нужно было овладеть собой. Срочно! Мысли полетели дальше и их уже было не остановить. Минерва открыла лицо и с укором посмотрела на Тома.       — Если они следили за мной с помощью метки, почему не напали на пароме? На вечеринке? Где они были всё это время и к чему им оборотень?       — А как ты трансгрессируешь на движущийся объект? — скептически ответил мужчина вопросом на вопрос. — Да, половина их людей обучены, но бестолковы. Просто пешки. А на вечеринке? Думаю подозревали, что мы попросим если не убежища, то покровительства у кого-то. Оборотня Рейнхард ликвидировал.       — Лик… ликвидировал? Убил, значит?       Она затряслась.       — Ты опять? — взгляд Реддла полыхнул алым. — Пора бы уже повзрослеть, Макгонагалл. Они не в прятки с тобой играют. Они пришли нас убить. А тебя взять в плен, чтобы ты выполняла их желания.       Она пропустила его злую тираду мимо ушей, выхватив только суть.       — И что же они хотят от меня?       — Чтобы ты разбудила Сета, — его тон сочился презрением, и Минерва поняла, что сам мужчина в это не очень-то и верит. Вернее, сомневается в такой возможности и в существовании богов.       — Давай найдем метку и я отпущу тебя приводить себя в порядок. Кстати, — Реддл открыл свой мешочек с вещами, — Акцио!       Ему в руки вылетело несколько вещей, сложившись в аккуратную стопочку. Том пристроил их на крышку унитаза, возле которого стоял.       — Это моя одежда и полотенце. Думаю, сама разберешься с остальным.       Выглядело мило. Даже очень. Заботливо. Минерва переводила взгляд с вещей на Тома и обратно. Захотелось обнять его и поблагодарить. Но вместо этого она тихо попросила:       — Отвернись… — и еще тише: — Пожалуйста.       Том фыркнул, выражая этим всё, что он думает по поводу её бессмысленной на его взгляд стеснительности, но развернулся, сложив руки на груди.       Макгонагалл потянулась к пуговичкам на платье. Вряд ли его можно было трансфигурировать обратно в мантию. Неловкость, неудобство и благодарность были теми чувствами, что накрыли ее с головой. Запоздалая стеснительность. Платье медленно упало к ее ногам, оставляя её голой. Нужно было позвать его. Попросить повернуться. Но время бежало, а она всё никак не решалась.       Словно почувствовав это, Реддл повернулся сам. Она моментально прикрыла руками самые откровенные части тела. Но взгляд его не блуждал по телу с похотью. Вовсе нет. Лишь с толикой интереса. Том сделал полшага вперед, откинув её волосы пальцами за спину. Минерва покраснела, не смотря на него больше. Сосредоточившись взглядом на стене позади мужчины. Отчаянно краснея.       — Повернись спиной.       Она выполнила желаемое, через секунду почувствовав пальцы у себя на шее, затем между лопаток. Легкие, почти невесомые касания рождали в ней теперь иные чувства. Живот стянулся в узел, а руки покрылись мурашками. Было слегка прохладно. Томительно. Убивающе нежно. Макгонагалл закусила губу, когда его рука скользнула по спине к талии вниз.       — Нашел!       Сразу после этих слов в спину ткнулось прохладное древко палочки, а шепот неизвестных ей слов наполнил маленькую комнатку.       — Как патетично. Тут татуировка кошки.       — Где?       — Между лопаток. — Реддл тяжело вздохнул, и легкий поток воздуха коснулся плеча, опаляя. — Не отвлекай меня еще сильнее. Мне нужно сосредоточиться.       Она кивнула, почувствовав, что палочка стала выводить на спине узоры, пуская по коже ток и странный жар, усиливающийся с каждой секундой. Минерва, молчала глядя на душевую, слушала капли, падающие с крана.       Кап. Кап. Кап.       Эта близость. Касания. Дыхание у нее на шее. Мягкий и размеренный шепот. Тишина. Вводили её в состояние транса. Думать о том, что она стоит голая в крохотном помещении, а сзади мужчина, что медленно покоряет сердце, не хотелось. Хотелось абстрагироваться.       Ужасно. Трепетно. Но ужасно.       — Будет немного больно…       Получив очередной кивок, Реддл надавил палочкой сильнее. Почти раня нежную порозовевшую кожу. Ей было интересно, что он чувствует в этот момент? То же, что и она?       Но трепет сменился болью. Резкой. По спине что-то потекло.       Кровь?!       Она ахнула от боли и нестерпимой рези в спине. Чуть пошатнулась, но пальцы Тома резко сжали плечо, как клешни вцепившись в кожу, не давая дернуться. Боль нарастала. Резала, как ножом и горела, как пламя.       — Еще немного. Потерпи.       Он успокаивал её. Погладил большим пальцем кожу на плече. Но ей хотелось лишь громко закричать.       — Почти закончил. Залечу рану и готово. Выход сама найдешь? Или подождать тебя?       — С… сама.       — Хорошо.       Палочка перестала давить, и спину последний раз обожгло болью, прежде чем края раны стали затягиваться.       — Готово. Если потеряешься, отправь мне патронуса.       Минерва не могла даже пошевелиться, лишь кивнула, а после услышала шум закрывающейся двери. Том ушел. А ей захотелось упасть на пол и растечься лужицей на нем. Ноги еле держали. Рана всё еще горела, но это были мелочи по сравнению с тем, что чувствовало ее сердце.       Раздрай. Полнейший. Заполонил душу. Разорвал на части. Том разорвал. Задушил. Забил. Уничтожил. Растоптал и оживил. Задел нужные струны и покорил.       Макгонагалл сделала шаг вперед и открутила кран. На голову тут же полилась вода. Ледяная. Именно такая и была нужна, чтобы остыть. Успокоить сердце и мысли.       Она никогда не представляла такого человека, как Том, на роль своего мужчины. Минерве казалось, что её возлюбленный должен быть добрым и милым.       Нет!       Ласковым и вежливым.       Нет!       Он бы успокаивал её. Потакал. Уравновешивал. Был бы спокойным морем рядом. Тихим. Без агрессии. Без тьмы. Таким, как Альбус Дамблдор, например. В меру умным. В меру рассудительным. Они бы не спорили и не ссорились. Ну разве что совсем чуть-чуть и споры бы эти касались выбора штор в семейном гнездышке, а никак не выбору убивать ли для защиты или нет.       Реддл был другим. Взрывным. Неудержимым. Агрессивным. Сильным, хитрым, потрясающе ловким. Он не чурался убивать, калечить и приносить боль. Он мог разрушить её и уничтожить одним движением руки. Один щелчок длинных пальцев, и мир вокруг нее сгорит в адском пламени. От него нужно было держаться подальше — не тонуть.       А она тонула. Захлебывалась, но своими же руками погружалась всё глубже и глубже в пучину неизвестности.       Может я смогу изменить его? Уравновесить тьму?       Но Макгонагалл тут же отмела эту мысль, как глупую. Реддл был устоявшимся взрослым сложившимся человеком. Личностью. И тут хоть голову разбей — ничего не изменить. Даже если она попытается окружить его своей добротой и любовью. Даже если он поддастся и потеряет голову ненадолго.       Будущего у них нет. Только если она станет на его сторону. А Макгонагалл не станет. Не того она поля ягодка, чтобы безоговорочно подчиняться, чтобы делать только то, что он захочет.       Оперевшись руками о стену, Минерва чувствовала, как капли стекают по телу, падая вниз и разбиваясь, как разбивалась она сама в своих мыслях. Тяжелые думы убивали. Захотелось отвлечься и выпить чего-то алкогольного. Залить в себя вина и забыть хоть на пару секунд, что за ней гоняется толпа полоумных египтян.       Закончив с душем, она ступила на холодный пол голыми ступнями. Взгляд тут же нашел полотенце, лежащее на белой рубашке и брюках, а также черные мужские туфли. Ей не требовалось многого, чтобы преобразовать это всё в достойный леди наряд. Но… Этот жест. Эти вещи. Всё казалось таким очаровательным. Хотя это слово и не вязалось с Реддлом совсем.       Она взяла полотенце, но вместо того чтобы вытереться, поднесла к лицу и вдохнула его аромат, тут же уносясь мыслями совсем не в том направлении. Полотенце пахло им. Как и все его вещи, в этом она была уверена. Теплый аромат. Минерва не могла точно сказать чем он пах, но чем-то определенно приятным, отчего живот вновь скрутило от желания.       Стоило уже хотя бы самой себе признать, что она хочет его. Хочет его себе. И это было так глупо. Так наивно и по-юношески. Совсем не вязалось с образом женщины, который Макгонагалл тщательно строила двадцать девять лет своей жизни.       Одевалась долго. Осторожно гладила пальцами ткань, зачарованно смотря на нее, касаясь пальцами. Было в этом что-то невероятно интимное. Надеть вещи. Мужские. Словно они уже давно вместе, настолько, что она не стесняется носить его рубашки.       Интересно, а в чистокровных браках такое бывает?       Макгонагалл знала, что такое любовь. Её отец любил мать, хоть и не смог смириться с тем, что она волшебница и скрывала это. Но он всё равно ее любил, и Минерву тоже. Обожал и души не чаял, прощая ей все глупости.       И ей хотелось того же. Вставать утром. Варить ему кофе и готовить завтрак. Путешествовать вместе. Увидеть мир. Обниматься не таясь. Касаться ладонями. Любить его.       Будет ли так с Томом?       Нет. Не будет.       А может хватит уже строить планы? В конце концов ты не знаешь, что у него на душе! Не знаешь, чего хочет он. Так и зачем строишь планы? Дурочка!       Хотелось дать себе по щекам.       Макгонагалл тряхнула головой и уже не раздумывая оделась, очевидно, утонув в его вещах. Том был выше, крупнее её.       Короткий взмах палочки, и одежда села по фигуре. Почему-то не хотелось менять её на женскую. Хотелось оставить всё как есть, что она и сделала, только сменив туфли на мягкие балетки. И вышла за дверь, не забыв высушить волосы, уложив свои буйные кудри в мягкие локоны.       По длинным коридорам ей никто не встретился, и возникло ощущение, что на пароме они одни. Минерва без приключений дошла до трюма и уже потянулась к полуоткрытой двери, как услышала заливистый смех Рейнхарда и суховатый Реддла.       Она улыбнулась, прислонившись к двери. Хотелось подслушать, о чем таком мужчины говорят.       — И ты только представь, я хватаю картину, а эти придурки, — громко разглагольствовал Рейн, — стоят и как рыбы воздух ловят ртом. Сказать ничего не могут. А лица злые такие. Смотрят на меня. А я хожу мимо, бомбы свои раскладываю, приговаривая — «это, парни, вам привет от Гитлера». Ну понял, да? Маггл, что войну затеял покруче чем наш Грин-де-Вальд. Они не поймут ничего или понимают, я не знаю. Но рожи… Ты бы видел. Они походу реально решили, что магглы напали.       — Шампанское с парализатором — это ты хорошо придумал.       — Личная разработка, как и бомбы. Я тебе потом рецепт подкину. Удивишься.       Реддл тихо засмеялся.       — Да ты уж подкинь. Полезная вещица.       Макгонагалл всё же не решилась слушать дальше и с характерным скрипом распахнула двери и зашла внутрь. Получив сразу два взгляда. Рейн улыбнулся.       — Хорошо выглядишь, Макги. Похорошела и порозовела.       — Спасибо, Мартин.       Она прошла вперед и остановилась рядом с ними.       — Так и куда направляемся сегодня? — спросила Макгонагалл, окидывая взглядом мужчин.       — Остановка в городе Бахбит, — ответил ей Рейнхард. — Паром стоит там ночь. Можем выйти, прогуляться. Напиться…       — Отличная мысль, — воскликнула Минерва, получив странный взгляд Тома. Беспокойный. — Ты против?       Реддл однако же, помолчав какое-то время, словно размышляя, ответил:       — Нет. Я не против, нам нужна передышка. Тебе нужна.       Макгонагалл кивнула, после чего вновь заговорил Рейнхард.       — Отлично. — Мужчина потер руки друг об друга. — Я знаю отменное место.       — Ты был там? Когда? — удивилась Минерва.       Рейнхард пожал плечами.       — Я путешествовал по Египту много раз. Родители любят тут отдыхать. Считай, что это мой второй дом. Откуда, ты думаешь, тот дом в пригороде Гизы?       Её как холодной водой окатило.       — Прости Рейн, из-за меня ты…       — Прекрати! — сердито перебил её Мартин. — Всё по-честному вышло. Я втянул тебя в свои проблемы, ты меня в свои. Мы квиты. Теперь вместе разрулим всё! И вообще пора, кажется, выдвигаться наружу. Скоро пристанем в порту.       Том, внимательно следящий за их разговором, коротко кивнул и первый развернулся в сторону выхода. За ним с мешков вскочил Рейнхард и фривольно закинув руку на плечи Макгонагалл, повел её к выходу.       — Кстати, в Бахбите есть драконья ферма. Хочешь посмотреть?       Минерва, что никогда прежде не сталкивалась ни с одним представителем драконьих, распахнула глаза от удивления.       — Конечно хочу! Никогда не видела драконов вблизи.       — Такое себе зрелище, — откликнулся идущий впереди Реддл, не оборачиваясь. — Великолепные животные под замками и на цепях. Мерзко.       — Великолепные, — согласно пробасил Рейн, — а еще опасные и могущие тебя убить на счет раз.       Том фыркнул и обернулся, замечая легкомысленно лежащую на плече Макгонагалл руку Рейнхарда. Ей тут же захотелось сбросить её с себя.       — Зверь в клетке — печально, — заговорил Реддл, смотря почему-то прямо ей в глаза. — Никто столь сильный не должен быть заточен.       — Даже дементоры? — осторожно спросила Минерва.       Они двинулись дальше по палубе в сторону трапов, пока корабль медленно приставал в порту. Огни города уже горели прямо напротив них, привлекая своим светом ночных путешественников. Удивительно, но Египет никогда не спал ночью, как и любой другой город, находящийся в столь жарком климате; днем он почти спал, а вот ночью расцветал.       — С дементорами заключен взаимовыгодный мировой договор, — ответил ей Том. — Они питаются только обитателями Азкабана. По крайней мере, у нас в Британии.       — А еще есть вампиры, оборотни и великаны. Они, например, не в клетках, — в противовес ему сказал Рейн.       — Да. Но они загнаны в самые далекие части мира. Чтобы магглы, не дай Салазар, на них наткнулись.       — А ты, значит, считаешь, их стоит выпустить убивать людей? Им ведь все равно — маггл ты или волшебник.       Реддл пожал плечами.       — Да нет. Хотя гоблинов я бы точно загнал куда подальше. Вот наглые убогие отвратительные существа.       Рейнхард рассмеялся.       — Ха! Да кто тебе вообще нравится, Реддл?       — М-м-м, — Том задумался на пару секунд, — змеи?       Теперь настала очередь Минервы громко расхохотаться.       — Ты истинный Слизеринец, Том Реддл. Даже сомнений нет.       — Больше, чем ты себе можешь представить… — тихо ответил ей мужчина, неожиданно подмигнув ей.       Но прежде чем Минерва осознала всю глубину его слов. Прежде чем вспомнила о несчастной Миртл, которая в далеком 1943 году погибла от рук чудовища, освобожденного якобы наследником Салазара Слизерина, корабль несколько раз сильно качнуло, а Рейн громко воскликнул:       — Причалили! Идем же скорее… Мне не терпится напиться!