Сколько мы тут сидим? Дождь ещё не закончился. Кирилл аккуратно перебирает в руках пряди моих волос. Я всё ещё не могу остановить поток слёз. Как бы не старалась — всё текут и текут. Безудержно. Мы уже промокли насквозь, сидя тут. Но никто и с места не думал сдвинуться за всё это грёбанное время.
Тимошенко покашливает, наконец поднимаясь с колен. Смотрю на траву. Он делает шажок вперёд. Оказывается вплотную ко мне. Обращаю внимание на его кеды. Местами протёртые, но всё такие же красивые. На удивление, даже чистые. Только дождь их уже нехило потрепал. Но… если он выпрыгнул из окна, то какого чёрта он в кедах? Он знал заранее? Дал мне фору? Я поднимаю взгляд на лицо Кирилла. Он, до этого момента, смотрел куда-то в сторону. Равнодушно и безразлично. Сейчас же, ухмыльнулся, отвечая на мой взгляд.
И тут же я понимаю, как сейчас выгляжу, сидя на коленях у его ног. Краснею ещё больше. Опускаю взгляд. А слёзы всё льются и льются… Их не остановить. Небо озаряет яркий свет молнии, вновь расчертившей небо. Уши заложило из-за грома, а в глазах потемнело.
— Поднимайся, — вздохнув, произносит он, всё ещё смотря на меня. Не отрывая взгляда. Я пытаюсь сделать так, как он говорит, но моё обессилевшее тело валилось обратно на траву. От безысходности хотелось кричать.
Повисло молчание. Я была вынуждена прекратить все попытки подняться на ноги, так как они не увенчались успехом. Пелена слёз на глазах не давала мне видеть происходящее вокруг. Чувствую только, что он взял меня на руки. Аккуратно. Двинулся с места. Мы идём домой?
Страх заполнил меня изнутри. Он запрёт меня в комнате без еды и воды? Я умру от голода в этом чёртовом доме? Все самые пессимистичные прогнозы скопились в моей тяжёлой голове, запрокинутой куда-то назад. Я пытаюсь рассмотреть лицо Кирилла. Не выходит.
— Ну чего ты? — тихо спрашивает, кинув на меня недоверчивый взгляд. — Сейчас придём домой, обработаем твои царапины, — нехотя рассуждает парень. Про какие царапины он говорит? Я ничего не почувствовала. — Всё хорошо будет, не плачь, — пробурчал эту фразу себе под нос. Не привык, наверное, такое кому-либо говорить. Да и судя по всему жил он всё время один, не за кем было ухаживать… И тут на его голову свалилась я.
Мычу ему в ответ что-то несвязное, сама не понимая, что хотела этим сказать. Наверное, выразить благодарность. За то, что побежал за мной. За то, что несёт меня на руках под дождём. За то, что обнял, когда я нуждалась в поддержке. И всё же, моя благодарность — тихое мычание, которое он, возможно, даже не услышал.
— Вот мы и пришли, — на выдохе произносит Кирилл, параллельно открывая дверь дома. Тепло и сухость ударили мне в лицо. Наконец-то! Тимошенко аккуратно ставит меня на ноги. — Разувайся.
Молча делаю, как он говорит. С нас стекает вода прямо на пол. Парень взглядом приглашает меня на второй этаж. Видимо, мы идём в мою комнату. Я нехотя поднимаюсь по лестнице, опираясь на перилла так, словно совсем не могу идти. От части, так и было.
— Переоденься, я приду через пять минут. — я захожу в комнату без всяких вопросов. Бегу к чемодану с одеждой. Беру первую попавшуюся футболку на несколько размеров больше меня и направляюсь в ванную. Уже там стягиваю с себя пропитанные влагой вещи и надеваю эту самую футболку. Умываюсь. Смотрю в зеркало. Красные глаза выглядели просто ужасно, но с этим ничего уже не сделаешь. Опухшее лицо вызывало у меня отвращение, как и мой внешний вид в целом. Заправляю за уши растрёпанные и мокрые волосы. Выхожу в комнату.
Садясь на диван жду своего хозяина. В целом, не так уж я его и боюсь теперь. Но, услышав шаги в коридоре, я поняла обратное — мне чертовски страшно. Дверь комнаты открывается, и в неё заходит переодетый в сухую одежду Кирилл с перекисью и ватными дисками в руках.
— Ну привет. — он садится рядом со мной и смотрит на мои ладони и лицо. Так вот, где эти злосчастные царапины, на которые я даже не обратила внимание за всё это время. — Давай руки, — вновь вздыхает.
***
Все эти несколько минут обработки моих царапин мы сидели молча. Стыд пробирал меня с головы до ног. Умею же я создавать проблемы людям…
— Не убегай так больше, — поднимается с дивана, уже собираясь уходить.
— Подожди, а ты?
— Что я? — не понимает, смотря на меня, как на дурочку.
— Твоя царапина, — подхожу к нему вплотную, смотря в глаза. Молчание. Кирилл ухмыляется, отводя взгляд куда-то к окну. Заправляет волосы за ухо, шмыгая носом.
— Похуй, — разворачивается и быстро выходит из комнаты, как и всегда, громко хлопнув дверью. Его перепады настроения начинают меня раздражать. Странный он.
Я подхожу к окну, присаживаясь на широкий подоконник. А ведь пол часа назад я убегала по этому полю с мыслью о том, где искать ночлег. Теперь никак. Этот Кирилл очень быстро бегает, так ещё и из окна прыгнуть готов. Я не убегу. Не убегу, потому что он меня догонит. Догонит и убьёт.
Обнимаю свои обнажённые колени, утыкаюсь в них носом. Да, убьёт. Убьёт и глазом не моргнёт. Я же теперь его собственность, значит ему за это ничего не будет. Он может сделать со мной всё, что угодно. Но, кажется, мой страх убьёт меня быстрее, чем этот псих.
Я чувствую, как засыпаю. Плетусь до дивана и падаю в его объятия. Что было дальше — не помню, ведь провалилась в царство Морфея.
***
Открываю глаза. На удивление, выспалась. Не видя ничего перед собой, поднимаюсь с, как я думала, дивана. Но… Я в своей комнате? Дома? В Москве?
— О, ты уже проснулась? Доброе утро, — улыбается мне Катя, спустившись со второго этажа кровати.
— Э… Доброе утро, — ничего не понимаю. Кто привёз меня домой? — Где Кирилл? — самый нелогичный вопрос из моих уст.
— Какой Кирилл? — Катя давится сигаретой. Закашлялась.
— Ну этот, — хлопаю себя по лбу, после чего потирая его и жмурясь. — Бледный, короче.
— Чего? — сестра начинает смеяться, как в последний раз. Словно я рассказала какой-то очень смешной анекдот, а не спросила, куда делся мой хозяин. — Ты головой ударилась что ли? Какой Бледный?
— Это розыгрыш? — склоняю голову на бок. Катя скривилась в усмешке.
— Тебе приснился Кирилл Бледный? — улыбается. Исподлобья смотрит на меня, как на психбольную.
— Нет! — машу руками в разные стороны. — Где мой телефон?
— Не знаю, — отворачивается и уходит на кухню. Класс. Кинула меня одну, видимо, даже без телефона.
Подхожу к окну. Мы в поле? Почему? Вид из моего окна, как правило, должен быть на детскую площадку и другие дома, стоящие рядом, но сейчас… Есть ощущение, что это всё не реальность. Если это сон, я хочу проснуться. К сожалению, моим желаниям не суждено сбыться. Я выбегаю в коридор и надеваю кеды. Выбегаю в подъезд, не закрывая за собой дверь. Спускаюсь на лифте вниз. Выхожу на улицу. Поле. Всё то же поле. Огромное, кажется, безграничное. Навеивающее страх.
Я срываюсь с места. Бегу, куда глаза глядят. В случайном направлении. К середине поля. Ноги не устают. В ушах шум. Шум ветра. Падаю. Падаю, от безысходности. Не представляя, что делать. Совершенно не представляя. Поворачиваюсь на спину, ложась на мягкую траву. Небо затянуто облаками.
— Эй, просыпайся. — кто-то ложится рядом. — Ты уже очень долго тут лежишь, — чей-то голос кажется мне очень знакомым.
— Всего несколько секунд, — отвечаю. Тихо. Словно так и должно быть. Словно это реальность.
— Нет. Несколько часов, — ничего не понимаю. Время в этом сне течёт иначе. — Уже два часа следующего дня, а ты всё ещё спишь! Просыпайся давай, говорю.
Секунда — всё во тьме. Кто-то трясёт меня в воздухе. Голова разболелась. Всё ещё ничего не понимаю.
— Про-сы-пай-ся, — наконец открываю глаза. Вижу перед собой не на шутку перепуганного Кирилла, держащего меня за плечи. — Наконец-то! Я уж думал скорую вызывать!
— Н-не надо скорую, — поднимаюсь с дивана и тут же падаю. Голова раскалывается.
— Я заметил. — пробурчал себе под нос, доставая из кармана телефон и набирая номер, видимо, скорой.
