***
Я очнулась на том же полу. Кирилла, судя по тишине, в комнате не было. Еле поднявшись на ноги, решила осмотреть помещение, в котором находилась. Ванная была чуть больше, чем та, что у меня в комнате, и даже казалась просторной. Сверху было малюсенькое окошко, которое годилось лишь на то, чтобы за кем-то подглядывать. С улицы это, правда, проблематично, учитывая то, что я на третьем этаже. Даже если бы окно было чуть-чуть побольше, я бы не смогла через него сбежать. На всякий случай, я решаюсь проверить дверь и, как и ожидалось, она заперта. Я направила взгляд в зеркало, смотря на себя. Растрепанные волосы, падающие на лицо — это ещё норма для меня, но огромные синяки на шее испугали бы любого. Красные глаза с лопнувшими капиллярами тоже. И сколько мне торчать тут одной?! Вода есть, и то хорошо. Про туалет вообще молчу. Над стиральной машиной был маленький шкафчик, который моментально меня заинтересовал. Открыв его, я обнаружила несколько интересных вещей, лежащих за зубной пастой и щеткой. Две бритвы, канцелярский нож, веревка и пара пакетиков с непонятным содержимым. Проще говоря — набор самоубийцы. Но зачем ему это всё? Сам же утверждал, что суицид — не выход. Совсем свихнулся со своей показухой. Веревка была уже потрепана. Неясно, для каких целей он ее использовал. А вот нож был как никогда кстати: мне стоило взять его себе, чтобы обороняться. На всякий случай, я решила забрать с собой один из пакетиков, которые должны быть очень дороги Кириллу. Возможно, ради них он будет готов на всё. Пакетики, которые с собой не забрала, я попросту решила хорошо спрятать, а потом, в случае чего, смыть их в унитаз, чтобы Тимошенко они уж точно не достались. Я, как сумасшедшая, начала тарабанить в дверь, чтобы парень меня услышал и открыл её. Но все мои попытки были тщетными. Их неудачность вновь добивала меня. Я уселась под дверь, подперев её спиной, что болела всю ночь из-за жесткой плитки на полу. Он меня не услышит. Оставит, и я умру здесь, истощенная голодом и обиженная жизнью. Мое тело сгниет тут, в полупустой ванной, и, быть может, только тогда Кирилл меня найдет. Найдет и ужаснется. Осознает свою ошибку? На похоронах моих будет молить о прощении, чтобы не остаться грешником на всю жизнь. Мой взгляд мельком падает под раковину. Там какая-то сумка. Ухоженная, кожаная дамская сумочка. Чья? Я на коленях проползаю к ней, желая заглянуть внутрь. «Ох, рыться в чужих вещах плохо, Люся,» — словно флэшбэками, отображаются фразы в моей голове. Но мне, что очень странно, плевать на правила. Особенно, если это касается Кирилла. Особенно в этом доме. Никакого замка на сумке не было, поэтому ничего не помешало мне взглянуть на содержимое. Обычная синяя ручка. И всё. В моей голове в миг вспыхнула идея: я бросила взгляд на туалетную бумагу. Подходя к стиральной машине, попутно оторвала листочек. Сложила пополам и принялась писать, облокачиваясь на верх машинки: «Ты, должно быть, не имел злых умыслов, запирая меня тут? Но теперь я свободна.» — руки дрожали, но я справилась. Я спрятала легкую бумажку в карман домашних, пижамных шорт. Достану, когда будет надо. Совсем скоро. Я слышу шаги Кирилла. Быстро кинув ручку в сумку и закрыв её, я падаю на пол, чтобы он не подумал ничего лишнего. — Ну что, малышка, ты как?… — испуганно, увидев мои синяки на шее, выдавил из себя Тимошенко. Его виноватый взгляд будто смотрел сквозь меня. Сейчас он не пьян и не под наркотой. Сейчас он адекватный. Возможно. Но ему нельзя верить. И я никогда не поверю. В ответ ему я молчу. Нет желания начинать с ним какой-либо диалог. Он присаживается на коленки, обнимая меня и думая, что спасёт этим ситуацию. Крепко прижимает к себе, как и всегда обжигая шею горячим дыханием. Но извинений я так и не дождалась. Кирилл взял меня на руки, понес в комнату. Так он делает всегда, пусть это мне и непонятно. Я в состоянии дойти сама. Мне не нужна лишняя забота от него. От того, кто вчера душил меня обеими руками. Я не собираюсь с ним разговаривать. Никогда не буду. Нужен он мне! «Кира тебе не поможет,» — это я запомню еще надолго. Его голос эхом отражается в моей голове, ударяясь об черепную коробку, что вчера громко ударилась о кафель. Он скинул меня на кровать, словно я была не человеком, а сумкой с наркотой, которую сбросили, увидев полицейского. Я была будто обездвижена. Я не смогла даже двинуться. Но мне очень хотелось что-то сделать. Задушить, ударить, влепить пощечину, оставить синяк… Обнять тоже хотелось. Обнять и, при этом, так же задушить. — Я ухожу на несколько часов. Чтобы ничего не сломала! Смотрю на него самым грозным взглядом, что был у меня в «арсенале». Правильно, пусть уходит, ему не место рядом со мной. Пусть идет к своим зазвездившимся друзьям. Пусть выпивает с ними, позабыв обо мне. Хотя, о чем это я… Пусть только попробует выпить и забыть обо мне! — С тобой посидит твоя лучшая подружка на этот вечер, — в смысле вечер? Так сколько я лежала в отключке?! — Костя. — дверь, как по команде, открывается. В комнату зашел Константин во всей своей красе: домашние штаны, огромная растянутая толстовка и тапки. Одна только мысль о том, что мне придется обмануть столь доброго и милого человека вгоняла меня в краску и дрожь. Но месть для меня была чуточку важнее. Кирилл еще поймет, какую ошибку он допустил.***
Где-то час мы с Костей общались на разные темы. И только тогда пришло осознание, что пора бы мне действовать. — Кость, а можешь… приготовить что-нибудь? — Ты голодна? Это будет самый глупый диалог в моей жизни. — Да, — все мои старания говорить твердо и уверенно — коту под хвост. Он заметил мои колебания в голосе. — Что-то случилось? От его доброты можно было растаять. Ну что за лапочка! Не обидит, не ударит, не задушит, слова лишнего не скажет! Прелесть! — Сбежать хочешь? — взволнованно, на одном дыхании спрашивает Костя. Тихо-тихо, словно кто-то нас подслушивает. — Ты никому не расскажешь? — выдержав паузу, отвечаю вопросом на вопрос я. Зачем? Что было в моей голове, когда я решила сказать именно это? — Помоги мне. — С чем? Ты серьезно? Ты хочешь, чтобы я спрятал тебя у себя дома?! — идеи побега сами вылетают из его уст. Ну не человек, а посланник судьбы! — Если можно, — аккуратно улыбнулась я своей самой невинной улыбкой, понимая, что сейчас нахожусь на волоске от смерти. — Почему? — логичный вопрос, который меня немного взбесил. Костя недоумевал. — Тут всё плохо. — я отгибаю край футболки, которая еле прикрывала огромные синяки на шее. — Смотри, — решаю улыбнуться. Выходит не очень. — Это Кирилл сделал, — вздыхаю я, оставив позади весь свой страх. — Это… ч-что? — вид был действительно ужасающий. Я готова была сквозь землю провалиться. — Я, конечно, знал, что он чуть-чуть… агрессивный, — ступор. На волоске была не только я, но и группа, созданная Кириллом. Кто ж знает, какая реакция будет у Кости в дальнейшем? — Ты поможешь мне? Стены моего мира рушатся всё больше и больше. Я не была готова к такому повороту событий. Маленькая ниточка, которая не давала мне соприкоснуться с горящей жидкостью(которую я себе придумала сама), резко оборвалась. И я полетела в лаву. — Помогу.