Где-то посреди ночи

      — В общем, если захочешь узнать больше, могу дать пароль от аккаунта, — он знал, что я хочу многое узнать, но не могу.       — Какой… аккаунт? — удивляюсь. Я действительно не понимаю, о чём он говорит. Инстаграм? Вконтакте? Тик Ток?       — От государственного сайта, — тут же доходит. — Там есть особая информация для мед-работников.       — То есть?       — Правила по содержанию питомцев, которые тебе недоступны, — улыбается. Почему он помогает мне?       — Правда поможешь?       Мой вопрос растворился в воздухе. Он протянул мне свой телефон, на котором высветилась вкладка данных аккаунта. Записываю в заметки. Это чертовски поможет.       — Вообще, расскажи немного о себе, — продолжает парень, когда его телефон оказывается у него же в кармане снова. Я молчу. Единственное желание сейчас — почитать всю эту скрытую информацию. Так же, зарядить телефон Киры.       — Что именно ты хочешь узнать? — удивлённо спрашиваю я. Думаю, все нужные факты обо мне были в тех бумагах, что обычно лежат в администрации в больницах.       — Да что угодно, — откидывает голову назад. Волосы больше не скрывают красивых черт лица. — Например… Как звали твою первую любовь?       Это ещё что за вопросы?       Я абсолютно не знаю, зачем ему это. Вообще не знаю.       — Саша. — он молчит. — Мы повстречались меньше месяца, после чего я его бросила.       — Разлюбила? Вряд ли… — «Вряд ли это была любовь». Это ты хотел сказать?       — Нет. По чистой случайности, — хмыкаю, — Я еще долго его любила. Пока чувства не выгорели окончательно… Он был очень жестоким, — отворачиваю голову, зажмуриваясь. Неприятно вспоминать. — Мне не везёт в любви.       — Я понимаю тебя, — теребит пальцами края кофты. — Моя бывшая была со мной лишь из-за денег. — грустно улыбается. Ему больно вспоминать о ней, хоть он и сам рассказывает. — Её зовут Алина, но я не знаю, что с ней сейчас.       — Я тоже, — смотрю на свои колени. — Тоже не знаю, где сейчас Саша. Жив ли он, вообще… Это были мои единственные отношения.       — У меня тоже. И, знаешь… я думаю, что мы когда-то найдём кого-то, — говорит неуверенно, будто намекает на что-то.       — Не хочу, — шепчу я, пряча лицо за ладонями. Он вопросительно смотрит. Услышал. — Не хочу кого-то, — он не поймёт.       — Вот, Саша этот. Какие в нём были хорошие качества? — внезапно выдаёт Лёва, на что я поперхнулась.       — Он всегда поддерживал меня… утешал. Терпел все мои истерики… Был мне, как спасательный круг. Ты знаешь, он ведь… Любил меня… когда-то. Мне кажется, если бы месяц назад он радостно предложил мне всё вернуть, я бы согласилась.       — Сама же говоришь, что он жестоким был.       — Это началось уже после. — впиваюсь пальцами в кожу головы. — Я не хочу об этом говорить.       — Хорошо.       Молчим. Я снова теряю счет времени.       Поворачиваю голову к нашему с Кирой дому. Он выглядел так же мрачно, как и в первую нашу встречу. Был словно таким пустым. Без Кирилла — вообще не то.       Я не представляю, что он испытывал, когда падал последний раз. Когда думал не о себе, а обо мне. Когда спасал не себя, а меня. Когда думал, что сделает мне легче своей смертью.       А получилось, как всегда.       — Думаю, можно уже и домой, — мало погуляли. Ну и хорошо. Если останусь тут, точно с ума сойду.       — Да, — соглашаюсь, — Пойдём.       Он проводил меня до дома Кости, где у дверей меня встретил и сам Пыжов.       — Ну и где была? — недовольный. — Это чувак из больницы?       — Ага, — отвечает ему Лёва, после чего они отходят поговорить на две минуты, а после возвращаются, но уже более спокойные. — До встречи, — Обращается ко мне.       — Пока, — не говорю «до встречи», потому что не знаю, встретимся ли.       Наконец, оказываюсь в своей комнате. Только бы не привыкнуть называть её «своей»…       Спустя минуту, я уже роюсь в своём чемодане, в поисках зарядки. Нашла. Лишь бы подошла…       Я подхожу к розетке, подключая телефон Киры. Подошло. На вдребезги разбитом экране еле загорелось яблоко.       Я не смогу ничего прочитать через такой раскромсанный экран.       Зацепляюсь ногтем за край стекла, понимаю, что защитное. Аккуратно отклеиваю. Треск.       Родной экран полностью чист. Это сколько ж стекло стоило, что так хорошо защитило?       Откладываю телефон на тумбочку, взяв свой. Время узнать больше.       Открываю нужный сайт, ввожу данные, которые дал мне новый знакомый. Пишу в графу для поиска «Содержание питомцев».       Больше всего меня привлёк подраздел «Смерть хозяина».       «…В случае гибели хозяина в гос.учреждении и/или без присутствия питомца, который не старше 35 лет(включительно), питомцу не сообщать. Родственники погибшего получают штраф от 50т.р., друзья/знакомые от 10т.р., сотрудники учреждений от 70т.р…»       Охуеть, разница. Получается, Костя и Дима штраф заплатят? А Лёва?       «…В случае разглашения причины смерти хозяина: родственники — от 70т.р., знакомые/друзья — от 30т.р., сотрудники учреждений — от 100т.р…»       Какой кошмар.       «…Питомец не допускается на похороны, если не известны обстоятельства смерти. В случае разглашения, должен быть выплачен штраф, иначе присутствие на похоронах недопустимо.»       Получается, Косте и Диме либо штраф платить, либо я Киру больше не увижу. А хочу ли я его видеть? Живого — конечно, хочу. А труп…       Мурашки по коже. Не хочу представлять его бездыханное тело.       Оно будет похоже на резиновую куклу. Так всегда.       «Травматическая кома»       Сердце ёкает.       «…При тяжёлом состоянии, питомцу младше 35 лет о состоянии хозяина не сообщается…»       «…При улучшении состояния пациента, его доставляют на место проживания вместе с аппаратами жизнеобеспечения и бригадой врачей, находящихся возле пациента до конца выздоровления.»       Было бы неплохо, если бы Кирилл был хотя бы в коме. Были бы хоть какие-то шансы… А сейчас…       Спустя еще несколько минут, откладываю телефон в сторону, падаю на кровать. Утыкаюсь лицом в подушку, вспоминая последние прочитанные строчки.       «В случае, если питомец уже находится в спец.учреждении(«приюте») на сроке, в размере одного месяца, даже вылечившийся хозяин не имеет права забрать питомца обратно.»       Мне похуй на свою смерть, на нахождение в приюте, в который я точно попаду, если меня не заберут. Мне не похуй на смерть Кирилла. А его нет.       Я хотела жить спокойной жизнью какое-то время назад. Я пыталась сделать так, чтобы всё было хорошо.       А теперь, ничего не исправишь. Не спрячешься никуда. Это навсегда со мной. До тех пор, пока я не умру. Пока мы с Кирой не встретимся на том свете.       В аду. Самоубийцы попадают в ад.       Я убью себя до того, как попаду в приют.       Мне хочется кричать. Не сдерживаю себя. Кричу в подушку, словно именно так меня и услышат.       Но моя комната пуста.       Пусто.       Буду всегда одна. Пока не…