Он всё знал.
— Я тут, — заходит в комнату. Нелепо улыбается. Самое время для вопроса. — Ты же читал все мои документы? — спрашиваю я, утыкаясь взглядом в пол. — Ну конечно, это ведь обязательное условие перед покупкой, — присаживается рядом, смотря на меня в упор. — И в-выписку? — молчит так, будто не понимает, о чём я. — Выписку из больницы. — не решается сказать. Притворяться глупым сейчас — не выход, и он это знает. — Из психушки, Кир. Он поджимает губы — вероятно, нечего ответить. Откидывает голову назад, открывая лицо. Волосы рассыпаются. Я, всё же, не смогла на него не посмотреть. — Да. Да. Дублирую для себя его слова в своей голове, чтобы понять их смысл до конца. Я не разбираюсь в людях. Я уже говорила? Кирилл не совсем плохой человек, наверное. Просто с некоторыми расстройствами и не без проблем. Быть может, все влюблялись в него не из-за внешности и популярности? Быть может, с кем-то он другой, просто я ему не нравлюсь. Он такой же, как и другие, если подумать. Обычный человек. У каждого ведь может случиться в жизни такое, что появится зависимость, главное, избавиться от неё потом. Он не плохой, совсем не… Это просто кусок «Ангела» на правом плече мне говорит хуйню. Надо мыслить объективно. Чтобы это у меня получилось, стоит послушать и «Демона» на левом… Нет, это отголоски моей болезни, лучше уже и не связываться. Кирилл плохой. Совсем не хороший, это уж точно. Сколько дерьма сделал, сколько боли причинил, а ведёт себя так же. Не пытается исправиться, значит — неисправим. Мне его не жаль и, наверное, лучше бы уже и остался в своей чёртовой коме. И фанатки эти любят его лишь за красивую картинку, которая на деле является фальшью. Он не такой, каким кажется… И слушать «Демона» тоже было плохой идеей, признаю. Я же говорила. В моей голове нет объективного мнения. Я — из крайности в крайность. — Посмотрим кино? — Не хочу. Неловко отказываться, но это же правда. Суд он уже не отменит — в законе написано, что нельзя… а остальное не важно. — Гулять? — Не-е, — упираюсь рукой в колено, кладя подбородок на ладонь. — Спать? — перечисляет все возможные варианты, чтобы разбавить обстановку. Самое то после серьёзного разговора. — Ночью не уснём, — поперхнулся. Продолжает. — В магазин? Минутное молчание. — Пошли. — соглашаюсь. Для меня это так же разновидность прогулки, но другое. В магазине ходить приятнее. Для меня, даже если не могу ничего купить. Просто любуюсь на красивые вещи или продукты. — Тут есть какие-то рядом? — Есть, но, — замирает. Недолго думает. Боится, что откажусь? — не хочешь в ТЦ? — Например, — усмехаюсь. В этом городке нет Торговых центров, я изучила. — Авиапарк, — разводит руками, чуть не выронив телефон, а я еле сдерживаюсь, чтобы не начать радоваться, как ребёнок. Мы часто ходили туда с семьёй. Это был мой любимый. — Долго ехать же, — все мои мимолётные мечты разбиваются о суровую реальность. — Тут же поезд есть, — открывает карту на телефоне, показывая мне. — Довезет нас до Москвы, а там уже на метро. Да и какая разница, долго, не долго… Всё равно лучше, чем дома хуи пинать. — Тогда… когда поедем? — воодушевлённо спрашиваю я, как будто забыв про все обиды, а он улыбается мне в ответ. — Сейчас. Через полчаса мы уже стояли на пороге дома, одетые в тёплые кофты. Ноябрь, а снег не пошёл ещё. На нём всё чёрное, а на мне, наоборот, белое. Как всегда, противоположности. Но одежда у нас одинаковая, хоть и разного цвета. Да и мы всё ещё в Конверсах. Не холодно. Наверное… Кира вызвал такси, теперь же мы стоим в тишине и ждём, когда подъедет. Совсем не сложно было бы, если бы я не забыла свои наушники дома. Шарюсь по карманам кофты. Нет, не забыла. Маленькие, потрёпанные жизнью «Аирподсы» всё ещё живы. Мне их даже жаль. Смотрю на них в упор, как будто это не наушники, а что-то запрещённое, за что бы мать меня убила(в прошлой жизни, конечно). И Кирилл косо глянул. Нет-нет, не буду сейчас музыку включать, слишком за наушники боюсь. Мало ли, что у Киры на уме. Мы садимся в подъехавшую машину. Только тут понимаю, что денег я не взяла. Ну ничего, и так нормально — много у меня всё равно не было. Я, конечно, представляю, что я буду делать с пустым карманом в магазине — как и всегда, разглядывать красивые витрины. Господи, куда я качусь… В такси тихо. Водитель кинул на меня взгляд, а после посмотрел на Кирилла. Видимо, узнал. Кира ставит свою музыку. Нет, не ту, что у него в плейлисте, а именно свою. Отворачиваюсь от него. Пялюсь в окно. Ой, Кирилл, а меня ты спросить забыл, что я хочу послушать! Ну точно, моё мнение же в этой «семье» никого не ебёт. Остаётся только давиться «Беспечным рыцарем тьмы». Он настолько громкий, что я бы не услышала даже своей музыки в наушниках. Выхода нет. Мы доехали быстро, а после сели на электричку. Ещё минут десять ехали в этом, на удивление, чистом и красивом транспорте, потом лишь оставалось спуститься под землю. Я не люблю метро — боюсь поездов. Но внутри самого поезда всегда так уютно, будто бы я попадаю домой. Особенно, если нет людей. — Прикладывай карту, — Кира торжественно вручает мне «Тройку», и я, растерявшись, оглянулась по сторонам. Он уже стоял возле эскалатора. Иду за ним. Парень грубовато хватает меня за руку, когда мы уже спускаемся вниз. И смысл тебе меня держать, если я уже от тебя не убегу, потому что не придётся? Гул приближающегося поезда меня пугает больше всего. Аж до тряски в теле, если честно, но нет, Кире я этого не покажу. — Чё, боишься? — ухмыляется, поправляя воротник кофты. — Мхм, мечтай, — фыркаю, повторяя его действия. Давай, включи свою нестабильную личность, сразу на рельсы полетишь. Но он замолчал. Либо мысли читает, либо смеется в душе. И ладно. Сажусь на единственное свободное сидение в поезде. Да уж. Вот такие поездки я терпеть не могу — много народу, шумно, грязно, пыльно, дышать нечем. Ничего, подожду полчаса, на пересадке будет лучше. И ведь все куда-то едут… Кирилл встаёт напротив меня, касаясь ногами моих коленей и закрывая меня спиной. Смотрю на его кеды. Уже не как новые, но красивые. Я надеваю наушники. Наконец-то. Кира смотрит на меня сверху вниз с немым вопросом. Я вздыхаю, протягивая ему один наушник. — Тебе не понравится, — Шепчу я. Естественно, он не услышит. Никто не услышит, даже я, ведь шум дороги громче. Стук колёс поезда… И я бы боялась этого звука и дальше, если бы не Катя. Кирилл вставляет в ухо правый наушник, вздрагивая от громкости заигравшей музыки. Я же говорила. И он явно не любитель такого. Электронная музыка — не его. Совсем-совсем. Он, конечно, послушает её со мной, потерпит, не обломится, но я знаю, что ему не зайдёт. Улыбка не сходит с лица Кирилла. То ли насмешка, то ли не знаю. Мне всё равно, что он подумает. Мне всё равно на его мнение. Меня не ебёт его мнение. — Мило, — только и слышу я из его уст, когда поезд остановился, но не на нашей станции. Женщина, сидящая рядом, уходит, на её место опускается Кира. — Не думал, что ты такое любишь. — Люблю. — отвечаю я. Мне всё равно. Я клянусь. Если он посмеет сказать хоть что-то в адрес моего музыкального вкуса, я… я… ничего не сделаю, потому что не могу. Я никто, пока я рядом с ним. Это чувство всегда меня угнетало и бесило, но я ничего не могу сделать, ведь это действительно правда. Наконец, из уст моего, пока что, хозяина вылетает смешок. Я ждала, когда ты вернёшься. Я знала, что ты вернёшься. Мы выходим из поезда, переходим на другую станцию и ждём следующего. Тут всё гораздо чище, но я и не удивлена, ведь была тут много раз, как и говорила. Красиво. Да, именно красиво. Полностью пустой поезд подъезжает к платформе, словно мы в затуманенном фильме, который ещё не до конца стёрся из моей памяти. Кирилл берёт меня за руку, поправляя мой наушник в своём ухе, делает шаг вперед. Двери открываются прямо перед нами, мы заходим внутрь. И правда пусто. Нет совершенно никого. Это и пугает, и радует одновременно. Радует, потому что не будет лишнего шума, пугает, потому что будет один лишний человек… Он.«Они знают, кто нарк, но от музла срывает колпак»
Песня за песней, а я всё смотрю на ту надпись на белом экранчике, которая нам и нужна. «ЦСКА». Надо только подождать ещё немного. Осталось проехать три станции. Кира, сидящий слева от меня, отодвигается на два сидения, после чего разворачивается ко мне лицом, закидывая ноги на освободившееся место. Обхватывает свои колени руками, смотря в упор, пока в наушниках играет что-то про крэк. — Чего смотришь? — делаю музыку тише, чтобы послушать, что он скажет. Мне приходится говорить очень громко, чтобы заглушить своим голосом стук колёс. Поезд медленно останавливается, и только тогда Кира начинает говорить. — Короче, — достаёт из кармана упаковку с неиспользованной медицинской маской. — надень. — протягивает мне, пока я отодвигаю его руку с этим же предметом, отрицательно мотая головой. — Нахуя? — приподнимаю левую бровь, неодобрительно смотря. — Ну, смотри, — вздыхает, ехидно улыбаясь. — я — «Пошлая Молли». — Ты Кирилл Бледный, — отворачиваюсь, потупив взгляд в пол. Нечего тут своей группой кичиться. — Блять, не душни, — толкает меня в плечо ладонью. — Очевидно, что в Авиапарке меня кто-то узнает! — Ну конечно, узнают, — достаю телефон, теребя его в руках. Двери закрываются, значит, придётся орать. — Тебя уже по одной только причёске узнать можно, — переключаю песню. — Оставь, — включаю обратно. — Я поэтому и предложил маску тебе. — выделяет последнее слово, чтобы я поняла. — Они не должны понять, кто со мной. — достаёт из кармана какую-то белую таблетку, кладя на язык и разжёвывая. Увидев мой испуганный взгляд, тут же пояснил, — Это аскорбинки. — мои глаза загораются ещё сильнее. — Кстати, прикольный трек. — Поделишься? — закатывает глаза, но то, что мне нужно передаёт в руки. — Спасибо. — Поставь на повтор, — киваю. Это я так под ним прогибаюсь, или не в счёт? — А, и маску надень. Снова остановка. Следующая — наша. — Не вижу смысла. Я тебе уже завтра никем стану, значит и меня они больше не увидят никогда, — Развожу руками, пытаясь глупо улыбнуться, чтобы разбавить обстановку, но он только и делает, что отворачивается, посмеиваясь. — Ты слушаешь эту поеботу? У них же фронтмен наркоша, — поднимает голову на загоревшееся ярче в какой-то момент табло. — И я просил поставить на повтор ту песню. — Ага, наркоша, такой же, как и ты, — пытаюсь сказать что-то обидное, но слушаюсь. Из меня собеседник даже никакой. И за себя постоять тоже, кажись, не могу. — Я бросил. — Попизди. Наша! Я вскакиваю с места, пытаясь быстрее утащить Кирилла за собой, пока тот нехотя поднимается за мной. Держу его за запястье, пока выходим из поезда. Боюсь одна остаться в незнакомом месте, всё же. — Куда ты так торопишься? Щас всего-то пятнадцать, — одну руку в карман, вторую вырывает из моей, беря за руку по-нормальному. — Пятнадцать сорок! — Сорок один, если уж на то пошло, — поглядывает на электронные часы. — Уже два. — Да, да, без разницы, идём уже, — поднимаемся на эскалаторе. — Тут лифт есть, — указывает пальцами на этот самый лифт, пока я не обращаю никакого внимания. — Ты его ждать будешь ещё час, — стою на ступень выше. Наши лица почти на одном уровне. Моё чуть выше. Отворачиваюсь, чтобы он не дышал мне в подбородок. — Как скажешь, — улыбается, утыкаясь в телефон. Сообщение какое-то пришло. От кого — вопрос, который задавать я уж точно не стану. Мы выходим из метро, передо мной огромное пространство. Отпускаю его руку, вдыхая воздух. Удивительно, что народа мало, но это и хорошо. Делаю шаг вперёд, запинаясь, но не обращая на это внимания. Иду дальше быстрым шагом, оставляя Киру где-то позади. Спереди огромный магазин. Больше я в своей жизни и не видела, наверное. Каждый раз, как первый. Огромные буквы…А В И А П А Р К
Сверху лишь названия магазинов, что были уже внутри, и только одна, что была больше других — «Ашан». Поднимаюсь по ступеням так уверенно, будто домой к себе иду, а в парковочную зону — вовсе, как в свою комнату. Много раз я тут была. Но одна — никогда. И с друзьями, и с семьей, и только с мамой, и только с папой, и только с Катей, а теперь и вовсе с Кириллом. Чувствую, как кто-то с силой хватает меня за плечо. Оборачиваясь, вижу недовольное лицо моего сопровождающего. Во второй руке он держал мой наушник. Понимаю, когда я убежала, вся музыка у него и пропала. Переключаю музыку обратно на свой хайперпоп, который он так ненавидит, забираю наушник, вставляя в кейс, пока Кира скрещивает руки на груди, выдвигаясь вперёд. Бегу за ним, чтобы далеко не ушёл. Вот она, свобода? Что это, вообще, такое? Я не знаю, но сейчас чувствую себя свободной. Я всё ещё обязана слушаться его, но уже завтра… завтра? Будет ли завтра лучше, чем сегодня? Будет ли Лёва лучше, чем Кирилл? Сейчас бы только вопросы все в сторону отбросить, насладиться моментом, а потом уже все эти чёртовы проблемы. Забыла отключить автоповтор. Похуй, пусть играет.«Я провожу время напрасно, junk, junk»
Мы поднялись на первый этаж — перед нами тот самый «Ашан». Кирилл поглядывает на меня, в его взгляде то ли вопрос, то ли предложение зайти внутрь, но я мотаю головой. Не пойдём, не надо. Найдёт там себе своего бухла, а мне его до дома потом тащить? Поднимаемся выше. Второй этаж. Ещё выше. Третий. Только на третьем ко мне в голову и приходит вопрос — куда мы идём? Кира уверенно шагает вперёд, пока я плетусь позади. Оглядывает все магазины, словно ища глазами нужный. Останавливается. Нашёл. По названию магазина я так и не смогла понять, что там, потому что раньше здесь был совсем другой — «Converse», и там мы с Катей бывали часто, а теперь я вижу какие-то три буквы… Только заглянув внутрь, я поняла. Функция у этого магазина та же. «NCF». — Пошли, чего стоишь, — выводит меня из моих мыслей Кирилл, беря за плечи и заводя внутрь. — Ты там пока погуляй, посмотри, я щас куплю и пойдём. Медленно киваю, разворачиваясь лицом к стойке с Конверсами. Красивые. Да, очень красивые. На любой вкус, так сказать. Консультант снимает с витрины такие же, какие были на Кирилле — не обращаю на это внимания. Кидаю только взгляд на его ноги, снова помечаю для себя, что выглядят его кеды сейчас так же, как и мои — грязные, протёртые. Может себе позволить каждые два месяца обновлять, пусть и занашивает, какая мне разница… Моим три года, а живы ведь ещё. Мне большего и не надо. — Выбрали себе что-то, пока Ваш молодой человек примеряет? — по-доброму и с детской наивностью задаёт вопрос консультант, отчего я давлюсь воздухом. — Это мой хозяин. Повисло неловкое молчание. Парень напротив меня опускает голову, закашливаясь и поправляя свою длинную чёлку. — Простите, — вежливо. Приятный человек внешне, но кто же знает, какой он без этой маски доброжелательности. — Так выбрали или ещё посмотрите? Некомфортно. Ненавижу общаться с консультантами в магазинах. За меня это всегда делала Катя. Она не боится никого, без стеснения может задать любой вопрос, даже личный. Помнится мне, что однажды она спросила у девушки в магазине косметики, есть ли у неё парень, на что та покраснела и поспешила скрыться, а сама моя сестра изрядно расстроилась. Ну естественно, а чего ещё ожидала? — Нет, я только смотрю, — тихо отрезаю я, чтобы это звучало как можно мягче и спокойнее, но получилось, как я поняла по реакции Киры, не очень. — Спасибо. — Артём, — зовёт Кирилл консультанта. Уже даже по имени знает, значит часто тут бывает, потому что бейджика у предполагаемого Артёма я не наблюдаю. — Упакуй эти, я возьму. — Нахуя тебе четырнадцатые? — вздыхает Артём. Видимо, и правда давние друзья. Общение неформальное. — Тебя ебёт? — с наигранным презрением прищуривает глаза мой хозяин. — Ты где эти так разъебал? — беря коробку в руки, интересуется парень. — С крыши наебнулся. — Чего, блять? Так эта хуйня про кому не фейк? — Ага, — улыбается. Наблюдает за моей реакцией. Да подавись ты уже, Кирилл, мне поебать. Совсем всё равно. Не смотри даже на меня так, словно я за тобой тут хожу, чтобы разговоры твои слушать. Конечно, он знает, что тема с комой мне неприятна, поэтому про неё и завёл речь. А мог бы и соврать, ради общего блага! Нет же, надо было всем распиздеть… — Тебе надо тут чё нибудь? — расплатившись, подходит ко мне, трепля по голове. — Ну я же только расчесалась… — Ой. Выходим из злосчастного магазина, пока он обсыпает меня вопросами. — Точно-точно не надо? — мотаю головой. — Даже такие же, как у тебя? — снова нет. — Может, фиолетовые, как телефон твой? — Да не нужно мне ничего от тебя, просто заткнись уже! — не выдерживаю, всплёскивая руками. — Заебал. — Веду себя, как обычно, тебе не нравится, веду себя мило — тоже… Определись уже, — закатывает глаза, продолжая идти со мной в ногу. — А может, мне, в целом, ты не особо нравишься? — нервно заправляю волосы за ухо. Угодить мне захотел, чтобы я с тобой осталась? Нет уж, не прокатит. — Или совсем не нравишься. — выделяю конкретные слова, чтобы он понял суть. Недовольно фыркает, утыкаясь, наконец, в телефон. Видимо, не понял. Мы долго ещё гуляли по магазинам — сколько бы времени не прошло, мне это не надоест. Пусть даже и остались весь день без еды. Мне и так хорошо, а Кирилл… на Кирилла, в целом, должно быть всё равно, пусть он и всем своим видом показывал, что очень голоден. На часах тридцать минут шестого, и только сейчас Кира тащит меня в свой злосчастный продуктовый отдел упомянутого где-то выше гипермаркета с красной птицей на логотипе. Мы проходим сквозь прилавки с пятилитровыми бутылками воды, направляясь куда-то вглубь. На самом деле, я не ориентируюсь в самом Ашане, поэтому просто иду за ним. Да и выхода у меня, особо, не было… причём, никогда. Вот тебе и пожалуйста. А с Лёвой так же по магазинам будем таскаться? На самом деле, Лёву я совсем не знаю, если подумать, мы просто незнакомцы. Мы много разговаривали, но этого недостаточно, чтобы узнать друг друга, но, всё же, это гораздо лучше, чем то, что происходило между мной и Кириллом. Тогда, в сентябре, я ехала к совершенно незнакомому мне человеку, которого видела только с экранов телефонов друзей и сестры, да и узнала о последнем лишь потом. Думала, Кира будет адекватнее многих, кого я знаю, но, как оказалось, это совершенно не так. Степень его расстройства сопоставима даже с моими, но это ещё если не учитывать зависимости. Алкоголь, курение, наркотики — какие ещё аддикции у тебя есть? Наверняка, их ещё очень много. Так же, как и у меня когда-то, только я смогла вовремя от них избавиться. Селфхарм, те же самые наркота и курение, энергетики… От первого, судя по недавним событиям, я так и не избавилась, от третьего тоже, что не так уж критично. Зато, избавилась от второго — спасибо и на том. А вот энергетики… Моим любимым всегда был белый Монстр, но, из-за проблем с сердцем, пришлось отказаться и от него. Поначалу, я заменяла его аскорбинками, потому что и вкус у них был почти такой же, а потом переехала к Кириллу — пришлось напрочь о них забыть, и вот, сегодня… сегодня… Мой взгляд опускается на самую нижнюю полку, на которой стояла целая пачка моих зависимостей. Красивая, белая банка, отливающая серебром, знакомая надпись на ней, как же я скучала… Руки сами тянутся куда-то туда, но… — Тебе энергосы нельзя, дурёха, — держащий меня всё это время за руку, Кирилл словно проснулся. Смотрю на него самым своим злым взглядом. Он и представить не может, какого это, когда перед носом стоит самая желанная вещь, а её у тебя нагло отбирают. Вот посмотрела бы я на него, когда он потянется за пакетиком кокаина(или что он там употреблял?), а его, перед ним же, смоют в унитаз. — Не смотри на меня так, ты и так знаешь, что я все твои справки и выписки читал. — вздыхаю, распрямляя спину, пока Кира рассказывает мне о том, что я осознала ещё утром. — Вот переедешь к своему рыжему пидорасу, у него и попроси. Ах, да, — посмеивается, прикрывая улыбку рукой. — Он же у нас медик… Мы подходим к стойке с алкоголем. Он присматривает себе виски, а я негодую в стороне. Надоело молчать. — А у тебя, случаем, нет никаких выписок и справок? — невинно хлопаю глазами. — Тебе же, наверняка, алкоголь нельзя… — А я сам решу, можно мне или нет, — максимально естественно отвечает, и этот спокойный тон задевает ещё больше. — Мне-то уже восемнадцать есть. Да и я не питомец, — берёт свой любимый Джек Дэниэлс, ухмыляясь ещё больше, а после, поворачиваясь ко мне. — У меня гораздо меньше зависимостей, чем у тебя. — заправляет мои волосы мне за ухо второй рукой, которой только что держал меня. — Да и что с тобой разговаривать, если твоя главная зависимость — человек, которого ты, с виду, даже терпеть не можешь.«Мой терапевт доказал, что я ballin’»