Сквозь лёд

      «Это случилось на одной из живописных жемчужин Карибского моря, кубинском острове Кайо Санта-Мария. Тихий морской уголок, арендованная вилла и алтарь венчания на песчаном пляже. Лиз помогла мне создать образ невесты. Выбор остановился на элегантном платье из белого атласа на тонких бретелях и с длинной юбкой, идеально описывающей мою фигуру. Аккуратно собранные в незамысловатой причёске волосы на затылке и закреплённая на них длинная фата из фатина. Слишком волнительный момент, чтобы упустить хоть какую-то деталь. Ласковый закат, священник в жемчужной сутане, самые близкие родные люди рядом, безмятежное небо, и ОН, терпеливо ждущий меня. Елена и Эндрю без лишних слов согласились стать нашими посаженными родителями. Она заботливо поправила мою фату, а затем, держась за крепкую руку Эндрю, я уверенно ступила на деревянный пирс, явившийся продолжением широкой веранды. Я никогда не забуду восхищенные взгляды дорогих мне людей и эти родные серые глаза, буквально слившиеся с волнующимся морем. Вот мы даём клятвы, надеваем обручальные кольца и дарим друг другу первый брачный поцелуй под звук прибоя и тёплых аплодисментов. После началось беспросветное веселье по самым настоящим кубинским традициям. Гитара, текила, танцы, поджигающие пол под нашими ногами… Морской бриз безмятежно гулял по нашей спальне. Опьяненные не столько алкоголем, сколько обострившимися чувствами, мы всецело отдались им. Мы признавались друг другу в любви нежным шепотом и проникновенными взглядами, чувственными вздохами и бесконечными ласками. В ту самую ночь я поняла, что ради этого человека готова пережить вновь всё то, что пережила, лишь бы он был рядом…».       Вспышка фотокамеры выдернула меня из глубокого воспоминания.       — Входишь в образ?       Я обернулась, мысленно возвращаясь в реальность. За спиной стоял Гаспар, фотограф дизайнерской линии белья Жана Пети. Он французский модельер и хороший друг Ходжа, хотя уверена, что помимо дружбы их связывают ещё и рабочие отношения.       «Мода и наркотики шагают нога в ногу».       Мы познакомились летом на неделе моды в Париже. Как только Ходж представил меня ему, он тут же влюбился.       «Французская привычка».       А уже спустя полчаса пообещал сделать меня лицом его следующей коллекции в Нью-Йорке. Кто же знал, что он не шутил. Сегодня вечером большой показ, а сейчас большая фотосессия.       — Можно сказать и так, — я вымученно улыбнулась ему и направилась к стилистам.       Два дня назад моя жизнь разделилась на «до» и «после». Человек, которого я люблю, предал меня. Поэтому все эти праздные мероприятия неплохой способ игнорировать бездонную дыру в моей душе. Я сидела на высоком стуле перед большим зеркалом с завораживающей подсветкой, пока несколько профи, словно бабочки, порхали вокруг меня, создавая образ для съемки. Вдруг мне стало смешно от простреливающего осознания собственной глупости. Я так отчаянно пыталась понять, почему Алекс предал меня, но абсолютно не хочу понимать, почему это сделал он. Возможно, потому что есть вещи, которые невозможно понять.       «Он настолько противен мне, что я не хочу произносить его имя даже про себя».       Несколько раз он звонил мне, но разговаривала с ним Ребекка, сочиняя глупые причины, почему на звонок отвечает она, а не я.       Облачившись в один из комплектов белья, я вышла на съемочную площадку.       — Что за богемная нимфа спустилась на эту грешную землю? — Жан стоял позади и с похабным аппетитом разглядывал меня.       — Ты уверен, что моё участие в показе хорошая идея? Я ведь никогда не дефилировала.       Он оказался совсем рядом.       «Надеюсь, вы не подумали, что он гей, раз француз и создаёт женское белье?»       Жан был высоким, грациозным, словно павлин, который ни на мгновение не собирает свой хвост. Чёрные курчавые волосы свисали до плеч, а самовлюблённые карие глаза отливали надменностью. Его пальцы прошлись в воздухе, описывая мою фигуру.       — Дорогая нимфа, конечно, уверен.— Он улыбнулся, как Чеширский кот. — Ты лицо моей коллекции и талантливая фигуристка, плывешь по льду, словно лебедь. Пройтись по подиуму труда не составит, не так ли? К тому же, как такое совершенство может делать что-то плохо? Это против законов природы!       — Так может мне надеть коньки, чтобы быть в образе? — ехидно предложила я.       — Благодарю за идею для следующего показа, но сегодня ты наденешь хрустальные туфельки, Золушка моя, и заставишь зрителей превратиться в тыкву от своей красоты. Только терять их не нужно, ладно? Принц у тебя уже есть.       Одной лишь фразой он стёр улыбку с моего лица.       — Будешь закрывать показ. Мой модельный тренер даст тебе пару советов. Тебе этого хватит с головой, — уже строго произнёс Жан и удалился.       Вдохновившись словами кутюрье, я решила отпустить всё и с головой окунуться в работу. Вскоре вихрь событий происходящих в модной индустрии в день показа закрутил меня похлеще четверного акселя. Показ отгремел под громкие овации. Жан был доволен тем, с каким восторгом встретили меня уважаемые зрители. Конечно, среди них были все мои друзья и не только…       После показа по традиции началось празднование. Неоновые огни и артхаусная музыка заставили забыться окончательно. Я выпила, расслабилась и беззаботно принимала бесконечные комплименты. Общество Жана и его коллег ничуть меня не утомляло, а даже, наоборот, помогало игнорировать иное общество, в котором я не хотела находиться. Но тем не менее от моего внимания не ускользнуло, что помимо Ходжа, здесь были и Курт с Синтией. Подонок старательно замазал гематомы на своём лице и с прежним самодовольством наслаждался вечером.       Вся модная свита в очередной раз поднимала бокалы за удавшийся показ, когда к нам подошёл Ходж. Я держалась за плечо Жана, позволяя обнимать себя за талию. По позвоночнику пробежали мурашки от взгляда Ходжа, которым он нас удостоил.       «Я не могу игнорировать его вечно, как подросток».       — Дорогой Ходж! — Жан тут же отпустил меня, пожал Ходжу руку и крепко обнял.       — Великого маэстро можно поздравить?       — Это и твоя победа тоже! Благодаря тебе лицом моей коллекции стала богиня!       Жан бросил на меня очередной восхищённый взгляд. Я лишь молча улыбалась и продолжала неловко пялиться на бокал в своей руке. Жан схватил друга за плечо и потянул в мою сторону.       — Признаться, до сих пор завидую тебе белой завистью, друг, что все могут лишь смотреть на это… — Он повёл рукой по помещению, украшенному стендами с моими фотографиями. — А тебе даровано ещё и прикасаться.       Я усмехнулась про себя.       «Бог дал, Бог взял, Жан».       — Несмотря на ожидаемый успех я не очень рад, что моя полуголая жена стала экспонатом. Я был против, думаю, тебе стоит это знать, раз мы друзья.       — Ох, какой ты жадный, Бейкер!       Мое безучастное молчание смутило Пети.       — Хорошо, что Кэтрин не потакает порокам своего деспотичного мужа и делится с рабами Божьим даром. — Жан рассмеялся.       Когда к нам ближе подошли Гаспар и другие участники показа, сильнее вовлекая Ходжа в разговор, я выскользнула из толпы и по длинному коридору пошла в сторону туалета. Сзади меня догнали знакомые шаги.       — Что за детские игры, Кэтрин? Ты избегаешь меня?       Я не хотела останавливаться. Тогда он нагнал меня и упёрся рукой в стену перед моим лицом, преграждая путь. Я прислонилась к поверхности и, наконец, взглянула на него. В голове сразу возникла та самая мерзкая картина из гостиной. Я зажмурилась, прогоняя разъедающее воспоминание, но быстро взяла себя в руки.       — Ты ведь сам сказал, держаться подальше от тебя?       — Это всё из-за Курта? — расправив плечи, неожиданно произнёс он.       Теперь же я смотрела на него удивленно и испуганно.       — Ты думала, я идиот и ничего не понял?       Услышанное снесло внутри меня все преграды.       — Неужели?! И ты решил ему отомстить, засунув язык в рот его жене?!       Ходж убрал руку со стены, и усмехнулся. Его реакция накаляла меня ещё больше, но я видела, что мои слова застали его врасплох.       — Мы обсудим это, но не здесь, — заозиравшись, проговорил Ходж.       Настороженность на его лице сменила злость.       — Почему ты не рассказала мне обо всем? Почему захотела скрыть?!       Я глубоко задышала и схватилась за голову, стараясь остановить поток эмоций, рвущихся наружу.       — Я хотела! — прокричала я на весь коридор, с силой ударяя руками в его грудь. — Но спустилась и увидела тебя с НЕЙ!       Ещё удар и ещё. Сильные, гневные, полные ненависти. Он схватил меня за запястья в попытке успокоить, но я тут же вырвала их, как только его ладони коснулись моей кожи. Прикосновение вызвало омерзение, прошедшее сквозь мое тело, словно электрический ток.       — Не трогай меня!       Я подняла руки перед собой. Пальцы дрожали, а слёзы не переставали стекать по моему лицу. Его силуэт расплывался от влажной пелены на глазах. Я оттолкнула его и быстро зашагала обратно.       Громкая музыка обострила моё состояние. Я подошла к одному из столов в центре и залпом выпила бокал мартини, за ним следующий.       — Мы не договорили. — Сильная рука Ходжа выхватила уже третий бокал, который я пила, и поставила на стол, расплескивая остатки на белую скатерть.       — Нам больше не о чем говорить!       Я вновь попыталась сбежать, но он уже не на шутку разозлился, осознавая, что ситуация вышла из-под его контроля, а Ходж ненавидел терять контроль. Он грубо остановил меня за локоть и притянул к себе, касаясь носом моего пульсирующего виска.       — Всё не так, как ты думаешь. Поехали отсюда и поговорим наедине в спокойной обстановке.       Мы уже успели привлечь внимание окружения, поэтому на нас то и дело бросали заинтересованные взгляды. Я неожиданно расслабилась в его руках и закрыла глаза. Голова стала кружиться от быстро принятого алкоголя.       — Я устала, слышишь… Прошу, оставь меня.       — Никогда.       — Синтия может увидеть нас. Она расстроится.       — Плевать. Мне нужна лишь ты.       Каждое последующее слово ещё сильнее вонзалось в меня, будто нож в сердце. Собрав остатки сил, я гибко вывернулась из его хватки, схватила бокал красного вина со стола и выплеснула содержимое ему в лицо. Дерзкий жест окончательно привлёк к себе внимание присутствующих. Лишь Доминик выделялся на фоне большинства, поглядывая в сторону Курта и Синтии, которые также с интересом наблюдали за происходящим.       Красные капли стекали с длинных ресниц на скулы, затем ниже на губы и подбородок, заканчивая свой путь на воротнике его рубашки. Я подошла к нему вплотную, заглянула в глаза и поставила точку в нашем диалоге.       — А ты мне не нужен. — Мой взгляд спустился на его намокшие губы. — Губы, целующие её… больше никогда не прикоснутся ко мне. Запомни это, Бейкер.       К нам подошёл Жан.       — Друзья, вы выбрали не самое лучшее время и место для семейной ссоры.       — Не лезь не в своё дело! — грубо осадил его Ходж, смахивая с лица остатки напитка.       Ходж был зол, как никогда. Возможно, если бы мной не завладело отчаяние, я бы и сама испугалась столь непривычного тона. Былая выдержка и сдержанность в эмоциях будто смылись выплеснутым вином. Тем не менее я решила на этом не останавливаться.       — Идём, Жан, отвезёшь меня домой.       Я очаровательно улыбнулась и рукой обвила шею модельера, его же легла на мою талию, даже немного ниже. Это стало последним триггером.       Только мы развернулись спинами к Ходжу, как он оттолкнул Жана от меня.       — Моя жена никуда с тобой не поедет!       Выпивший Жан тоже не отличался выдержкой, поэтому в ответ на откровенную провокацию молниеносно развернулся и ударил Ходжа по лицу. Из его рта тут же брызнула кровь, а глаза загорелись адским огнём. Я ничего не успела предпринять прежде, чем он нанёс ответный удар, снося Жана с ног, а заодно и стол с напитками. Доминик и Брайан тут же кинулись их разнимать, но ближе всех стояла я, поэтому, не думая, решила взять эту задачу на себя. Взбешённый Ходж не видел уже ничего ни перед собой, ни позади. В том числе и того, кто попытался его оттащить. Он резко повёл рукой и ударил меня по лицу, отталкивая назад. Без помощи подоспевших друзей Ходж сам отстранился от Жана, как только понял, кто попал под раздачу. Департамент полиции Нью-Йорка. Две недели спустя.       Освещение в комнате дознания оставляло желать лучшего. Приглушённый свет, темные углы и это огромное зеркало, через которое за тобой наблюдали по ту сторону, играли на нервах. Я сидела за небольшим столом и смотрела на пустой стул перед собой. Дверь распахнулась. На пороге показался мой адвокат, мистер Чейз.       Мистер Адам Чейз — пожилой мужчина, акула юриспруденции, известная в каждом штате, а заодно и семейный адвокат Бейкеров уже второе поколение. Он прошёл вглубь. Положил на стол свой кейс и сел напротив. Мужчина расстегнул пуговицы на пиджаке и слегка облокотился на стул.       — Итак, миссис Бейкер, согласно Своду законов США вас обвиняют в совершении тяжкого убийства первой степени. Вам есть, что рассказать мне? — он посмотрел на зеркало и добавил. — Я могу гарантировать вам полную конфиденциальность нашего разговора.