Сквозь лёд

Департамент полиции Нью-Йорка. Две недели спустя.       — Не устали возиться с Бейкерами и их нескончаемыми неприятностями? — я растёрла ноющие запястья, которые еще недавно были скованны наручниками. — Сначала наш бракоразводный процесс, теперь еще и это…       — Для меня это всего лишь работа, за которую хорошо платят, — сдержанно ответил мистер Чейз.       — Что вы хотите услышать? Чистосердечное признание, которое облегчит вам эту работу? — с запястий я переместилась на затекшую шею. — Вынуждена вас расстроить, его не будет. Я не убивала Синтию Моррис.       — Вопреки вашим словам все имеющиеся доказательства не дадут усомниться в обратном ни прокурору, ни судье, ни присяжным… Тем не менее я, как и ваш муж, вовсе не заинтересован в вашем заключении. Именно поэтому я сейчас сижу перед вами. — Он открыл свой кейс и достал оттуда какую-то пачку бумаг.       — Тогда сделайте то, ради чего вы здесь! Неужели не ясно, что меня подставили?! — меня стало злить его профессиональное спокойствие.       — Стороне обвинения — вовсе нет. — Он надел очки и посмотрел на меня. — Моё имя — Адам Чейз, а не Дэвид Копперфильд, миссис Бейкер. В данной ситуации я могу только облегчить приговор, а не исключить его вовсе.       Его слова напугали меня. Страх и чувство незащищенности достигли точки кипения. Я нервно сбросила на пол запечатанную бутылку воды, мирно стоящую перед мистером Чейзом, и подскочила со стула. Обхватив себя руками, я стала ходить из стороны в сторону, словно лев по клетке, а после резко остановилась, возвращая внимание адвокату.       — Неужели Ходж ничего не может сделать? — тихим голосом я задала вопрос, намекая на связи моего мужа в государственных органах.       — Даже у таких людей, как ваш муж, есть границы власти, иначе бы мои услуги ему и вовсе были бы не нужны.       После отнюдь не утешительного разговора с адвокатом меня вновь заковали в наручники. По дороге в камеру временного содержания мне сообщили, что ко мне пришел посетитель. Зайдя в специально оборудованное помещение для свиданий, я увидела стоящего ко мне спиной мужчину. Это был Курт Моррис.       — Можете снять с неё наручники? Хоть она и убила мою жену, на меня силёнок не хватит, — саркастично попросил Курт у моего надзирателя и сел в кресло по одну из сторон небольшого стола.       Вновь освободившись от оков, я заняла кресло напротив. Курт с победной ухмылкой оглядел меня.       — Ты даже сейчас довольно сексуальна. Всё же есть в мире непобедимые вещи… Да, Кэтрин?       Он положил локти на стол и наклонился ближе ко мне.       — Но твой муж к ним не относится, к сожалению. — Он злостно расхохотался, откидываясь на спинку кресла.       — Курт, я не убивала Синтию. Он тут же состроил сочувственную гримасу.       — Правда? Неужели тебя подставили? — он театрально прикрыл ладонью приоткрывшийся от фальшивого удивления рот. — Снова расплачиваешься за грехи своего несносного мужа? Он же пока ещё твой муж, да? Бракоразводный процесс ведь начался совсем недавно.       Я сидела совсем беззвучно и ловила на его лице каждую эмоцию.       — Ладно, не смотри на меня так. В этом есть и твоя вина, ты же знала, на что идёшь, когда связывала жизнь с Бейкером. Не уж то, как и все женщины, повелась на его счёт в банке? Так что не жалуйся, милая.       — Это ты её убил?       Мой вопрос вызвал в нём очередную порцию веселья, и он снова разразился смехом.       — Вот как ты думаешь обо мне? К счастью или нет, это был не я, но… Признаться, я немного расстроился. Хоть моя жена и была круглой дурой, как-никак она была матерью моего сына. — Он легко похлопал руками по столу. — Но ничего, я тоже рос без матери. Привыкнет… Думаю, твои дети тоже привыкнут, что их любимая мамочка всю жизнь будет гнить в тюрьме.       Хладнокровие, с которым он говорил всё это, вызвало во мне чувство презрения, и я наградила его пренебрежительным взглядом.       — И ты не знаешь, кто убийца?       — Увы, нет. Хотя это мог быть кто угодно, моя жена путалась с кем ни попадя, включая твоего мужа, кстати… Кто угодно, кто ненавидит Ходжа Бейкера, раз её убийство решили повесить на тебя. А таких людей не мало, знаешь ли… — он в мгновение стал серьезным. — Не знаю, кто убил Синтию, но знаю, что это была не ты… и могу это доказать.       Я задержала на нём испуганный взгляд, чем доставила ему неописуемое удовольствие.       — Вот только ради чего мне делать это? Ради чего вытаскивать из тюрьмы любимую женщину своего врага?       — Ради чего мне верить твоим словам?       — Я ведь поверил тебе, когда ты, поддавшись своей глупой женской сентиментальности и обиде на мужа, выложила мне всё про его бизнес… и, как оказалось, не зря поверил.       Он вдруг поднялся и подошел к окну, становясь ко мне спиной.       — В любом случае верить мне или нет, будет решать он, а не ты. Ты свою часть работы выполнила, дорогуша, оказавшись за решёткой с почти прозрачным шансом на освобождение… Выполнила намного лучше, чем я мог мечтать. — Вновь мерзкий смех заполнил помещение. — Даже его всемогущий адвокатик с мудрой сединой не в состоянии ничего сделать.       — Подслушивал наш разговор?       — И подсматривал. Не только у твоего мужа есть связи в полиции, а этот старый идиот поверил, что комната для дознания не будет прослушиваться на момент его общения с клиентом. Ходжу стоит задуматься о его нашумевшей компетенции, если всё же хочет вытащить тебя отсюда.       — Чего ты хочешь?       Он, наконец, развернулся ко мне, продолжая загораживать тусклые солнечные блики.       — Ходж знает, чего… Настоящее время.       «Неужели всё это время, он знал, что за всем стоит Курт, но позволил ему быть рядом со мной, с детьми на нашем семейном празднике, целовал его жену, закрыл глаза на его домогательства и угрозы… Лишь бы разузнать о нём и его причастности к делу Алекса?»       Ходж будто прочитал мои мысли, либо ему обо всём сказали мои глаза, отчего решил незамедлительно продолжить.       — Я узнал обо всём…       Но я уже успела провалиться в бездну гнева. Не дав ему договорить, оттолкнула от себя и бросилась к выходу. На полпути он догнал меня, зацепился за руку и потянул назад. В попытке увернуться я задела небольшой стол и стоящий на нём графин с водой вместе с двумя стеклянными стаканами. Они полетели на пол. Вторая попытка сопротивления привела к тому, что я оказалась зажатой около стены. Он быстро схватился за мои руки, которые без устали били и отталкивали его, и легко заломил их мне за спину. Другая его рука зафиксировала мою голову, взявшись за лицо.       — Мне связать тебя, чтобы ты, наконец, выслушала меня?!       Я часто дышала, неподвижно глядя на него.       — Алекс солгал, назвав имя человека, на которого работал. Я узнал про Курта от Синтии!       Он отпустил моё лицо, убрал упавшую на него прядь волос, всё ещё продолжая с силой удерживать мои руки за спиной.       — Кэт, этот человек опасен… Он хочет сломать меня и забрать всё, что у меня есть, и он сделает это, если ты позволишь.       — Я? — мои глаза заблестели.       — Ты…       Ходж медленно отпустил меня и упёрся руками в стену по обе стороны от меня.       — Он знает, что ты — моя слабость, и воспользуется этим. Мы не можем позволить ему этого.       Он нагнулся и поцеловал мою ключицу. Я вздрогнула и закрыла глаза, заставляя скопившиеся в них слёзы скатиться по моему лицу. Ходж тут же поймал губами одну слезинку на моей щеке.       — Моя любовь вновь причиняет тебе боль… и я ненавижу себя за это.       Он использовал оружие, против которого я не могла ничего предпринять. Свою глубинную нежность ко мне. Вновь взяв меня за лицо, нежно и аккуратно, словно я была хрупким цветком, чьи лепестки могли опасть при малейшем дуновении ветра, он коснулся лбом моего.       — Господи… как же я люблю тебя, — прошептал Ходж.       Я подняла руки, положила на его предплечья и открыла глаза, когда он добавил.       — Прости меня.       Перемещая кисти с его рук на шею, я притянула его к себе, вмиг изменяя своему обещанию.       Поцелуй…       Такой чувственный и трепетный. Такой, какой бывает только между двумя любящими душами.       Моя красная помада сдалась и исчезла с губ под натиском нашей оглушающей нежности. Следующим сдался его пиджак, падая на пол. Затем рубашка, а после ненавистная кровать и её зеркальное постельное бельё, смявшееся, как только наши тела коснулись его. Стоило очереди поддаться дойти до моего платья, как его оживляющие поцелуи покрыли всё моё тело. Я стала Галатеей в руках Пигмалиона…       Любящие руки обнимали меня, а пальцы гладили волосы, вольно разбросанные по шёлку, уверенные губы ни на секунду не отстранялись от моих, пока его крепкое, наполненное страстью тело делало то, чего мы оба хотели, что было нужно нам сейчас больше, чем когда-либо.       «Единство душ через единство тел. Прагматики зовут это сексом, я же — любовью».       После ночи в отеле я сказала Ходжу, что хочу подумать надо всем несколько дней. Ещё я сказала, что эта ночь ничего не меняет между нами и не решает наших проблем. Он же покорно принял всё сказанное.       «Будто у него были варианты».       Пока что я решила навестить Брайана в его картинной галерее, где через три дня пройдёт выставка. Очень кстати она будет ознаменована его днём рождения. Несмотря на уйму нанятых специалистов по декорированию нам с Лиз тоже нашлось, чем заняться. За активной работой часы пролетели незаметно. К вечеру я решила пораньше вернуться домой, чтобы успеть прогуляться на улице с Ребеккой и детьми перед ужином.       «В последнее время, со всеми этими проблемами, я стала мало времени проводить с ними и завалила работой Ребекку. Нужно исправляться, иначе очень скоро они начнут называть мамой её, а не меня».       Когда я подоспела к ним, они уже гуляли недалеко от дома. Оглянувшись, я заметила идущих за нами на расстоянии двух телохранителей. Карла собирала опавшие листья с ближайшего клёна в богатый красками букет, а Тейлор старался поспевать за ней, собирая его демоверсию.       — Уже не терпится попасть на выставку мистера Бейкера. Жалко не получится присутствовать на открытии, — произнесла Ребекка, когда мы разговорились о моём сегодняшнем досуге.       — Если хочешь, я попрошу посидеть с детьми Елену и Эндрю, тогда ты сможешь тоже прийти и насладиться атмосферой премьеры, к тому же, после будет вечеринка по случаю дня рождения Брайана.       — Спасибо большое, миссис Бейкер, я была бы очень рада. — Глаза няни сразу загорелись смесью радости и благодарности.       — Ребекка, сколько раз я просила тебя называть меня Кэтрин. Хотя бы наедине… Мы ведь с тобой ровесницы.       К вечеру ощутимо похолодало, поэтому уже спустя пятнадцать минут прогулки мы решили вернуться домой. Пока я справлялась с нежеланием Тейлора заканчивать весёлый вечерний променад, стоя немного в стороне, Ребекка помогала Карле завершить её осенний сбор. Я не заметила, как со стороны противоположной улицы вышел мужчина, одетый в костюм клоуна. В руках у него были разноцветные воздушные шары, которые он продавал прохожим. Дойдя до нас, он подошёл к Ребекке и стал показывать шары Карле, которая сразу заинтересовалась не столько ими, сколько непревзойденным актерским мастерством клоуна. Он строил ей рожи и показывал забавную пантомиму. Наша охрана сразу напряглась, начав внимательно следить за необычным прохожим. Взяв на руки Тейлора, который уже и сам устал капризничать, я тоже засмотрелась на них, но менее напряжённым взглядом. Карла присмотрела для себя большой красный шар. Ещё один, синий, выбрала Ребекка для Тейлора. Когда она потянулась за деньгами, чтобы расплатиться, я хотела подойти и расплатиться сама, как вдруг клоун достал из-за спины что-то чёрное. Это был пистолет с глушителем.       Раздался выстрел…